Безжалостный мороз

"Реальна ли жизнь или же это просто вымысел?.." ¹

… А ведь только недавно было 16:30. Уже совсем стемнело. Снег резал мне ноги, а шуба уже давно намокла и перестала греть. Меня окружил лес, выстроив высокую стену из сосен. Глаза уже привыкли к темноте, но всё же силуэты деревьев различала едва ли. Я осталась совершенно одна, не зная ни точного времени, ни места нахождения. Заблудилась. Ах, если бы я могла вернуться назад и остановить ту жестокую, несправедливую политическую машину, но об этом было думать уже поздно. Услышала вой и шорох. Всё же та стая волков, что на меня напала, была больше, чем я думала, хотя быть может это была совершенно другая. Совершенно неважно, ведь в моём пистолете оставалась всего одна пуля. Другого оружия у меня не было. Меня ожидала возможно долгая и мучительная смерть от зубов голодных, худощавых хищников. Упала в сугроб: толи это было от усталости, толи от осознания своей беспомощности и ничтожности, а может от всего этого сразу. В любом случае долгая смерть меня не устраивала и в голове прокрутилась мысль, от которого по моим щекам потекли слёзы. Я прижала ещё тёплое дуло пистолета к своему правому виску. Курок взведён, смертоносный щелчок ударил по моим ушам — обратного пути уже нет. И вот оно, то долгожданное тепло. Вся жизнь пронеслась перед глазами…

***

Дотторе сидел передо мной. Имя этого человека я слышала постоянно, но общаться с ним лично мне ещё не приходилось. Вообщем-то и разговаривать с ним я и не могла, потому что не умела, а если бы и умела, то нас с ним разделяло стекло пробирки, в которой я находилась, а саму же пробирку заполняла странная жидкость. На тот момент моё тело ещё не касалось ни водной глади, ни воздуха и знать те ощущения от соприкосновения с ними я не могла, но оглядываясь назад, могу сказать, что та жидкость ощущалась больше как воздух, но плотность её была достаточной, чтобы удерживать меня на расстоянии от стенок пробирки. Может, тот факт, что моё тело находилось в жидкости, и играл какую-то роль, но не был основной причиной моего молчания. В свою очередь главная же — я не могла абсолютно никак пошевелиться, даже моргать. Моё тело просто плавало в пробирке, как солёный огурец в бочке. Возвращаясь к Дотторе: он сидел ко мне спиной, за своим столом, и двигался лишь изредка. Если бы не редкие подъёмы плеч при тяжёлых вздохах, можно было бы подумать, что это просто манекен, одетый в докторский халат, поверх которого, на плечах, висел белый, тёплый плащ. Я очень сильно ждала того момента, когда он наконец-то подойдёт ко мне или начнёт ходить по комнате, то появляясь в моём поле зрения, то пропадая. Меня можно было понять, ведь смотреть на человека, просто сидящего к тебе спиной – не шибко-то и интересно. И вот наконец-то мужчина встал, прижав руки к туловищу. Простояв, словно игрушечный солдат, несколько секунд, он повернулся и медленно начал подходить ко мне. Подойдя к стеклу совсем вплотную, вздохнул: – И эта попытка не оправдала своих средств... – Дотторе положил свою руку на стекло. – Похоже, Архонты сделаны совершенно из “другого мяса”. Пускай большую часть его лица и закрывала маска, сквозь неё было видно разочарование, как в целом было слышно и в его голосе. Тут произошло то, чего я никак не могла ожидать — наступила тьма. По коже пробежал холодок. От неожиданности происходящего я испугалась, но продлилась эта тьма недолго: буквально несколько секунд и всё вернулось на круги своя. Потом это снова повторилось, через несколько секунд снова. Дотторе удивлённо повернул голову, а я потеряла равновесие и начала извиваться, как рыба в воде. Впервые я ощутила столь незнакомые мне эмоции от возможности движения. Поймав равновесие и заметив, что Дотторе продолжает удивлённо смотреть, я решила из интереса приложить свою ладонь к его, которую тот не убирал со стенок пробирки. Медленно протянув руку, наклонив всё тело, я почувствовала холод, исходящий от стекла. Удивительно, как я за всё время ещё не замёрзла. Дотторе убрал руку со стекла и поднял её кверху пробирки, пытаясь что-то нащупать. В одно мгновение и я упала на пол. Жуткий холод ударил меня. Приняв позу эмбриона, я услышала: – Жива! Ох, сколько радости передавали это слово. После, на меня упало что-то мягкое и большое. Таким тёплый и приятный был плащ Дотторе. – Жива… – повторила я за учёным радостное слово, когда тот наклонился ко мне. На мгновение всё замерло. Наверное, мои первые слова повергли его в шок. Мужчина схватил меня, вынес из помещения и куда-то понёсся. Из-за его бега воздух становился ещё более холодным. Я накрыла лицо краем плаща, но помогало это не сильно. Я не видела, но слышала, как вокруг Дотторе скопилась толпа людей. Гул смешался у меня в голове. Куда меня несут? Хорошо ли то, что я начала говорить? Через минуту беготни меня положили на что-то мягкое. Это была кровать. Дотторе попытался забрать у меня свой плащ, но его попытки были безуспешны: я слишком крепко в него вцепилась своими пальцами, на вид такими слабыми, что и не ожидаешь такой силы. Тогда он бросил какие-либо попытки и вышел из комнаты. Раздался хлопок. Дальше единственное, что я слышала - глухие звуки. Дотторе разговаривал с какими-то людьми. Слышала их разговор я ещё хуже, чем за стеклом пробирки. За несколько мгновений произошло достаточно много. Многое оставалось непонятным. Кто я? Где я? Зачем я появилась на свет? *** Прошло несколько недель. У меня было много времени, для изучения комнаты. Она была похожа на палату больницы: стояло несколько кроватей, а рядом с ними с одной стороны тумбочки, с другой штативы для капельниц. У выхода стоял большой книжный шкаф, который спасал меня от скуки. А скучно было: на бледно-зелёных стенах не было ничего интересного, за что мог бы зацепиться глаз. Ни царапины, ни какого-нибудь рисунка. Окон не было и всю работу по освещению комнаты выполняла самая обычная, лампочка, свисавшая с потолка. Сбоку, где как раз-таки и должно было бы быть окно, висело большое зеркало. Тогда бы я не смогла себя описать, но, оглядываясь назад, помню, что увидела в нём блондинку среднего телосложения, с большими карими глазами. Не сказать, что за всё время я сильно изменюсь. Что до главного, Дотторе, то его я не видела. А ухаживала за мной няня по имени Арина, милейшая старушка, приехавшая в молодости из Ли Юэ. К тому моменту, о котором мне бы хотелось поведать, я уже могла самостоятельно делать многие вещи: ходить, есть, писать, читать и многое другое. А самое главное - мыслить и приходить к самостоятельным умозаключениям. Училась всему я быстро, и в этом мне помогала Арина. По её словам мои способности тогда уже соответствовали среднестатестическому взрослому человеку. Из людей я видела только её, поэтому точно самостоятельно оценить свои способности я не могла. Но раз я обладаю всеми спосоностями, которыми обладает любой другой человек, то почему у меня до сих пор не было имени? Меня это смушало и если раньше у меня были сомнения, то сейчас определённо - у Дотторе есть имя, у Арины есть имя, как у персонажей книг и у их авторов. У одной меня было только прозвище “госпожа”. В один из дней я не выдержала и спросила у няни: – А как меня зовут? Её лицо быстро сменилось. Я словно своим вопросом сломала её. Помолчав она всё же ответила: – Я и не знаю, что и ответить. – прерываясь, словно думая отвечать мне всё, как есть или же соврать – Ада. Да, тебя зовут Ада. И пусть хоть кто-то иной попробует утвердить обратное. Впервые я увидела тоску у человека. Ожидала увидеть ее у кого угодно, но точно не от такой позитивной бабушки как Арина. Как поняла, что это именно она? Не знаю. Скорее всего на уровне инстинктов. Где-то давно прочитала: человек испытывает те же эмоции, что и его близкие. Арина действительно в какой-то степени стала мне как родной. Увидев её нахмуренные брови, опущенные вниз глаза и уголки губ. – С вами всё хорошо, Арина? Я почувствовала всю боль и страх этой женщины. Арина прижала руки к лицу и упала на кровать, стоящую рядом: – Простите. За то время, пока я вас знаю, вы стали мне, как дочь… Я молча подошла к старушке и положила руку ей на плечо. В тот день ушёл один вопрос, но оставались другие: Каково моё предназначение? Зачем я пришла в этот мир? На первый вопрос няня отвечала, но очень размыто: я идеальное существо, без пороков присущим простым смертным, созданный орденом Фатуи для идеальных целей, воплощения которых ждёт уже весь мир. Эти слова пугали: я боялась разочаровать всех и с каждым разом, когда даже случайно цеплялась пижамой за тумбочку или читала какое-то слово как-нибудь не так, сомнения начали терзать моё пока что безгрешное сердце всё сильнее и сильнее. Всё же пускай меня окутывал страх и была рядом Арина, готовая поддержать меня интересной беседой, я грезила о мире за пределами зелёных стен. Каждый вечер я молилась Архонтам, о которых няня мне так много рассказывала, чтобы моё заточение в четырёх стенах поскорее закончилось. Однажды утром, Арина вместе с завтраком принесла мне прекрасное бледно-синее платье, подол которого был аж до пола. Это было неожиданно, ведь платье отличалось не только цветом от моей белой пижамы, но и пошивом, типом ткани. Не понимала, чем я удостоилась такой чести носить что-то другое, столь изящно подчёркивающее мою фигуру. В то утро лицо няни было никаким, чем-то опечаленным. – Что-то случилось? – спросила я у старушки. В ответ Арина отвернулась, закрыв руками лицо, и выбежала из комнаты, как обычно закрыв дверь. Я ждала возвращения няни десять, потом двадцать минут, но так и никто так и не пришёл. Тогда решила одеть платье самостоятельно, которое село на меня идеально. Надо сказать, что одела и затянула его я с большим трудом, но мои старания явно того стоили, ведь когда я посмотрела на себя в зеркало, то остолбенела, словно вода на морозе, словно ветви берёзы в штиль. Каждая часть моего образа, будь-то бусины, которыми были усеяны воротник и манжеты, или подол платья, плавно перетекающий из плотной в практически прозрачную кружевную ткань — прекрасно сочеталась друг с другом. Это платье словно было сшито специально под меня или же я была рождена специально под него: цвет и глубина глаз, оттенок волос и кожи идеально подходили под платье. Пока любовалась собой, в комнату кто-то зашёл. Я поняла кто это был, но продолжала стоять у зеркала, словно не замечая зашедшего. Лишь когда Дотторе подошёл ближе, обернулась. – Помнишь меня? – спросил мужчина. – Да… вы должно быть никто иной как Дотторе… Не успела я произнести его имя, мужчина перепил меня, одобрительно промычав. Выдержав паузу, собеседник продолжил: – Тебе что-то известно о внешнем мире? – Не так уж и много – мысли в моей голове перемешались в одну кашу, в которой было практически невозможно ориентироваться. – Значит о чём-то узнаешь прямо сейчас. – Дотторе протянул руку – Пройдёмте, госпожа Царица. Царица? Да, Арина рассказывала, что это один из семерых Архонтов Тайвата. Рассказывала и про то, что они управляют нашим миром, поделив его на семь регионов. Про Селестию, надзор за порядком, стоящий выше Архонтов, я тоже знала, но Арина не говорила, что я являюсь одной из семерых. Это мне показалось странным, ведь это была достаточно важная информация. Положила свою ладонь на его. Дотторе вывел меня из комнаты и повёл по длинным, прохладным, пустым коридорам, покрытым слоем льда в неизвестном направлении. Изредка мелькали какие-то двери, но и те были закрыты. И вот наконец мы дошли до просторного помещения, похожее не склад. Об этом говорили бесконечные стеллажи, уходящие под высокий потолок, с какими-то ящиками разных размеров. Посреди помещения стояла карета с запряжёнными в неё лошадьми. Их морды были направлены к огромным, открытым воротам из которых бил яркий, вишнёвый свет. Из-за него я не могла рассмотреть лица остальных людей, находящихся в помещении. Их было не очень много и все практически молчали. Если раньше было просто прохладно, то сейчас стало очень холодно. Через пару минут на моих плечах красовалось длинное пальто кофейного цвета, которое мне одолжил Дотторе. – Прошу вас, моя госпожа. – сказал Дотторе, открывая дверь кареты. Всё происходящее казалось мне странным. За полчаса произошло много всего и многого я не успела толком понять. В моей голове возникало очень много вопросов: Что происходит? Что с Ариной? Почему Дотторе называет меня Царицей? По прошествию нескольких минут после того, как мужчина сел напротив меня, закрыв дверь кареты, мы поехали. Если первые несколько минут было видно, что мы куда-то едем, то когда мы выехали за пределы здания это ощущение потерялось: мы ехали по заснеженному, безжизненному полю, раскинувшихся до самого горизонта. Всё было идеально ровно: ни одного сугробика, ни одного домика, ни одного деревца - только бесконечное поле и здание, которое уже давно скрылось за нами. Всё было покрыто девственночистым снегом, его будто бы никто никогда и не трогал. Единственное, что придавало ему красок - красное утреннее солнце. Я впервые увидела восход солнца. Белый снег словно покрылся кровью. Впечатляющее зрелище и, несмотря на это, виды, как можно было уже понять, не самые интересные. Солнце достаточно быстро встало и любоваться было уже особо и нечем. Пускай меня и впечатлял каждый момент, проведённый за пределами зелёных стен, всё к хорошему быстро привыкаешь и через минут двадцать нашей поездки стало скучно. Да и передо мной сидел человек, который мог бы ответить на все интересующие меня вопросы, а может даже раскрыть суть бренности своего бытия. С чего бы начать? Я определенно чувствовала, что меня волнует, но не знала как сформулировать свой вопрос, да и банально начать диалог. Я повернула голову на попутчика. Он смотрел на меня. – И долго мы будем ещё ехать? – спросила я. – Для вашего восприятия, вероятно, что долго, – мужчина ухмыльнулся – но это если мы будем молчать. Быть может у вас, госпожа, есть вопросы? Их определённо накопилось много. Я решила выкинуть первое, что придёт в голову: – Когда мы успели перейти на “вы”? – А вопросы попроще-то будут? – Куда едем? – В столицу. О Фатуи что-нибудь знаешь? – Не так уж и много. Просто знаю, что такие существуют. Лично я их не знаю… – Ну-ну… – Дотторе ухмыльнулся. Что Дотторе хотел сказать этим своим “ну-ну”? Показать своё возмущение или восхищение? – Скоро познакомишься и очень близко. Ответы Дотторе погули, ощущался какой-то дискомфорт, однако он был единственным человеком, способным ответить на важные для меня вопросы. Решила зайти с козырей: – Зачем я появилась? Зачем прибывала так долго тут? – Ох, и что за глупые вопросы? Чтобы править. – ухмылка исчезла с лица мужчины и сменилась презрением. Пускай через его маску и не было видно глаз, я чувствовала его взгляд, полный недоверия. Я замолчала, до сих пор не понимая, что от меня требуется. – Ещё вопросы? – Что с Ариной? С ней всё хорошо? – Хм… Кто такая Арина? – удивился Дотторе так, будто с таким именем никого не знал и не знает – Тогда у меня вопрос. Как тебя зовут по-твоему мнению? Этот вопрос должна была задать я. На меня вылилось всё его презрение и недоверие. Я не знала, что и ответить, но а с другой стороны, если он спрашивает, то значит имя мне должен был дать кто-то другой. Я ранее ни с кем не контактировала, кроме Арины, так что: – Ада..? – С чего ты так решила? – Арина так сказала… – Кто такая Арина? А замолчала, не зная, что ответить, а вместе со мной и Дотторе. Остальное время я провела в тишине, осуждающей меня. Всё же не на все вопросы был готов ответить Дотторе, а может он и не знал на них ответа…

***

Тик часов, висевших у двери, заполнил помещение. Приехав, Дотторе привёл меня сюда и сказал ждать, пока в главном зале соберуться члены ордена Фатуи. Что сказать про место, в котором я находилась: это было здание чем-то похоже на собор, по словам Дотторе оно являлось дворцом, в котором живу я и несколько членов Фатуи: Пульчинелла и Пьеро. Помещение, в которой я оказалась, было библиотекой, об этом говорили большие книжные шкафы до потолка. Напротив стены, возле которой стояли стеллажи с книгами, было окно из которого открывались виды на сумеречный город. Вцелом не жалею, что побывала тут, ведь одна только одна люстра, свисающая с потолка, показывала знатный статус владельца особняка, в библиотеке которого я находилась. Но увы, мне было не до прекрасных люстр, окон, в которых был внешний мир о котором так сильно грезила, и не до книг, в которых могла бы найти новую информацию. Усевшись в изумрудное кресло в центре комнаты, погрузилась по уши в раздумья. Думала о реакции Дотторе, о его ответах на мои вопросы. Значит я Царица, Крио Архонт? Если я Царица, то почему не помню этого? Почему не чувствую своей силы и мощи? В моём сердце поселились сомнения, но в вместе с ними оставалась надежда на то, что в комнате, за большой, белой дверью я найду ответы на свои вопросы и смогу отвергнуть свои предрассудки. На часах 16:30, а это значит, что я нахожусь в одиночестве уже больше двух часов. Фатуи уж больно долго собираются, будто и не торопятся. Я решила взять первую же попавшуюся книгу, даже не стала всматриваться в обложку, просто открыла. Пусть это будет статистика сборов зерна за предыдущие года или рецепты маринада для огурцов – главное скрасить время и немного больше узнать о мире. Прочитала первые строчки:

“В полудороге нашей жизни трудной

В неведомый я тёмный лес вступил,

Утратив путь прямой в дремоте чудной…

И сам не знаю, как вошёл я в лес:

Столь крепкий сон меня в тот миг постинул,

Когда в глазах моих мой правый путь исчез!...” ²

А остальное прочитать не успела: в комнату вошёл Дотторе. Всё внутри сжалось. Душу переполняли эмоции от волнения до радости. – Госпожа Царица, прошу пройти. Положив книгу на стол, стоявший рядом с креслом, прошла к мужчине. В его улыбке читалась радость и предвкушение. Было и что-то странное, чего объяснить я никак не могла. Возможно, всё дело в глазах, которых не было видно из-за маски. А ведь глаза – это самая выразительная часть человеческого тела. По одному только взгляду можно очень понять многое о человеке: какие эмоции он испытывает, в каком положении духа находится, как много в жизни повидал и даже узнать о чём человек думает. Это я когда-то узнала от Арины. – Госпожа, что думаете о предстоящей встрече? О дворце? – спросил Дотторе, протянув мне руку. – Дворец большой… – Ну чего хотели? 261 комната, несчитая коридоров, конечно же... – Сколько? Нет, дворец определённо большой снаружи, но я бы не сказала, что тут столько комнат... – Видете ли, столько захотела сделать во дворце госпожа Царица Ольга, предыдущий Крио Архонт... – И..? – Что "и"?! Захотела и сделали! Не вижу тут ничего прям уж невероятного... По-воле Ольги, все 261 комната умещаются во дворце. Мужчина повёл за собой. Дворец большой и была в нём я первые, так что естественно, ориентироваться в нём сама я не могла. Тем временем мы зашли в очень просторную комнату с высоким, потолком. Из-под этого потолка свисала огромная, шикарная, позолоченная люстра, приковавшая к себе мой взор. Несмотря на свои размеры, она будто бы ничего не весила и парила в воздухе. – Быть может шикарен, как например эта люстра? А помните, госпожа, как она появилась? – Нет… я о ней вообще ничего не знаю… впервые вижу. Ну что я могла ещё сказать? Люстра, как люстра, правда в сотни, если не тысячи раз больше тех, что я видела до этого за свою короткую жизнь. – Эта люстра — уникальное творение нынешнего Крио Архонта, то есть вас. Когда-то, данная комната освещалась естественным светом. Конечно же, ночью было мало что видно; балы не проведёшь и вам, ваше высочество, это не нравилось, тогда и приказали сделать ремонт, заказали поистине грандиозную люстру, которую, увы, никак и никто не мог повесить... но люстра была повешена! Угадаете же кем? В ответ я промолчала, что не помешало Дотторе продолжить: – Вы, ваше высочество! Вы приказали, люстра и взлетела! Невероятно, не так ли? “Когда такое успела сотворить?” — недоумевала я. Неожиданно, мой взор пал на доски, строительные леса и прочие инструменты в дальнем углу. – А это зачем? – указала я. – Ох! Видно недоразуменице… говорить иль нет? – Говори. – Что ж... – выдохнув это с видимой половины лица пропал всякий интузиазм – При вашем отъезде, люстра потеряла силу архонта и упала… пришлось ремонтировать. Сейчас люстра кое-как висит на цепи. Тонкая, однако работа… люстра держится на одной цепи… если посмотреть под другим углом… Я начала ходить по кругу, всматриваясь в потолок. Действительно, цепь виднелась. В масштабах этой люстре, она скорее походила на декоративную цепочку, что носят модницы. – А цепь не порвётся? – Не порвётся. На этот счёт можете не переживать, госпожа Светлана. – А я разве не “госпожа Царица”? – ответив на вопрос мужчины, я обхватила его за руку и мы вышли в просторный коридор. С одной стороны были большие окна от пола до потолка, из которых открывались впечатляющие виды. С другой стороны стояли вазы, висели подсвечники и нередко появлялись двери в другие комнаты. – Госпожа Царица — больше титул. А зовут вас Светлана. Понятия не имею, кто такая Арина, но она вам солгала. Вообще, месяц назад вы заболели настолько сильно, что не могли даже с кровати встать. Тогда я взялся вас лечить. Так и получилось, что вы обо всём забыли… – Дотторе подошел ко мне близко и со всей злостью, словно отчитывая, прошептал – Госпожа Светлана, отбросьте всякие дурные мысли. Царица и Светлана — одно и то же, Ада в эту картину никак не впишется. Ада, ты слаба и ничтожна и поверь мне, мир — жесток и таких как ты не любит. Весь Тайват ждёт, когда Царица вернётся на свое законное место, так уйди отсюда и приведи Светлану. Всё перемешалось в моей голове. Я Царица и я Светлана, но вместе с этим я и Ада. В голове много раз прокутились слова Арины: “Тебя зовут Ада. И пусть хоть кто-то иной попробует утвердить обратное.” Мы подошли к концу коридора. Предо мной открылись большие ворота, которые вели в столь же огромный зал. Был он достаточно тёмным и освещал его лишь лунный свет, исходящий из многочисленных окон, но и этого было вполне достаточно чтобы различить восемь колонн, стоящих парами напротив углов помещения. Посредине стоял огромный стол, вокруг которого собралась небольшая группа, состоящая из четырёх человек. – Что ж, а говорила, что лично не знакома. Я Иль Дотторе, второй предвестник, если вы забыли, госпожа Царица. – У Светланы проблемы с памятью? – обеспокоился высокий мужчина с такими же, как у меня, белыми волосами. Лицо его наполовину закрывала маска, но, в отличие от Дотторе, она не скрывала его прекрасных голубых, как небо в ясную погоду, глаз. Поверх его белоснежного костюма красовалась шубка. Этот мужчина выглядел тут самым главным и мне не верилось, что я имею большую, чем у него власть. – Да, есть. Кажется та болезнь повредила нервную систему госпожи. Но должен вас обрадовать: она делает огромные успехи в том, чтобы всё вспомнить. Поэтому я решил не медлить и вернуть Снежной её Архонта – ответил тому Дотторе. У окружающих меня людей явно есть какие-то проблемы: молчать о важных вещах – не есть норма. То есть я болела и от этого у меня появились проблемы с памятью? От того у меня появились сомнения: может тогда действительно Дотторе прав и я Светлана? А Арина? Неужели она предатель, который хотела уничтожить Царицу, сделать меня слабой Адой? – Что ж, теперь всё вернулось на свои места, что несомненно радует. – прокомментировал ситуацию низкий мужчина с шикарными белыми усами – Завтра официально объявим о возвращении Царицы в газетах. – А разве о её уходе писали-с в газетах? Не будет ли это подозрительным? Откуда же она вернулась, если и не уходила-с? Палишь однако контору, Цыпленок – ответил тому высокий мужчина. Его силуэт казался темнее, хотя одет он был и как все,а кожа его было светлой, как полнолуние (возможно, всё дело в шикарных, длинных и тёмных волосах, а дополняли картину очки с чёрной оправой). – Это всё из-за чего ты нас собрал, Доктор? – спросила на вид маленькая девочка – Не знаю как там у других, но у меня куча других дел. Можно же идти? – Не думаешь-с ли ты, Клара, – обратился тёмноволосый очкарик – что твой вопрос немножко грубоват и бестактен? Всё же наша встреча связана с возвращением госпожи, о каких делах может идти речь? Быть может госпожа Царица что-то хочет сказать-с? Все повернули головы на меня, а я стояла и не знала как на это всё реагировать: принять ли тот факт, что я Светлана или стоять на своём. На меня возлагает явно большие надежды Дотторе, да и судя по всему не только он. Имею ли я право подвести всех в том числе и свой народ? – Благодарю. Мне действительно есть что сказать. – решилась я. Мои подчинённые жаждят увидеть Светлану, так они её получат – Действительно, я ничего не помню. Абсолютно не помню вас, господа Фатуи, не помню и о своей деятельности в прошлом, но я определённо могу сказать: единственное чего я хочу,хотела и буду хотеть – не ударить в грязь лицо ни перед собой, ни перед вами, мой народ. Очень надеюсь на вашу помощь и поддержку во многих вопросах, волнующие не только нас с вами, не только Снежную и её народ, но и весь Тайват в целом… Может зря начала говорить? Полагаю, моя речь выглядела немного нелепо, странно, может даже очевидно, учитывая моё положение и власть. Появился страх: вдруг наговорила того, чего Светлана не могла бы сказать, и раскроется, что я самозванка. Во мне точно разочаруется Дотторе, да что уж говорить, я боялась разочароваться сама в себе. И подумать не могла, что тот высокий блондин начнёт хлопать, а за ним и Дотторе, следом и все остальные. Это одобрение? Сарказм? – Браво! Царица начнёт хоть что-то делать, а не просиживать всё время на балах! – сказал Дотторе, а остальные подхватили. В их тоне не было ни грамма того, чего я так боялась. Будущее обещало быть интересным и безоблачным, но не оно очаровывало меня больше, а вопросы моего прошлого…