В свете

Ванечка никогда раньше здесь не был. Возможно, это всё нетрезвое сознание, но наверное все-таки дело было в этом месте. Всё вокруг казалось волшебным. Было пасмурно и поздно, а потому холодно. Ванечка вообще не помнил, как он здесь оказался, какой дорогой пришел. Он помнил только, что вышел из их со Славкой квартиры, где сегодня собралось приличное количество людей, чтобы заниматься не самыми приличными вещами — пить, курить, общаться, возможно, даже предаваться разврату, — в общем, весело проводить время. Так вот, Ванечка, несколько устав от шума, вышел из дома, чтобы подышать свежим воздухом, а потом ноги принесли его в эти замечательные ебеня. Это был освещенный круглыми фонарями обширный сквер. С деревьями, скамейками и длинной (на двоих) качелью. И — в довершение — с памятником. Приглядевшись, Ванечка узнал в металлической голове солнце русский поэзии. Было поздно, и все скамьи были пусты, кроме одной. Почему-то этот темный силуэт и ярко светящийся на его фоне огонек сигареты притянули взгляд Ванечки. Трезвость прохладной августовской ночи подступила незаметно, и в затылок постучалась рациональная мысль о том, что человек на скамейке может и не гореть желанием знакомиться с другим человеком, мало того, что нетрезвым, так еще и в час ночи. Постояв, попереминавшись с ноги на ногу и посомневавшись еще с полминуты, Ванечка все-таки отправился к скамейке и навстречу судьбе.

***

С той судьбоносной встречи прошло несколько дней. Ванечка успел соскучиться. Славка успел обеспокоиться тем, куда пропадает по ночам его друг. Ванечка молчал, как партизан на допросе. Ванечка успел привыкнуть забегать после поздно кончающейся работы домой, есть, переодеваться и уходить, ничего не сказав Славке, который тоже где-то пропадал по вечерам, но хотя бы возвращался раньше, чем Ванечка. То есть Ванечка-то, конечно, давно знал, где и с кем пропадает Славка, хотя тот пока и не рассказывал. Ванечка успел выучить маршрут до сквера с Пушкиным. То есть, конечно, на самом деле это место называлось «Пушкинский сквер», но «сквер с Пушкиным», на субъективный ванечкин взгляд, звучало лучше.

***

В первую (и пока единственную) встречу, после — внезапно — удачного знакомства Ванечка успел узнать вот что: его нового знакомого зовут Ваней. Он актер. Он сидит здесь по ночам, потому что сначала до позднего вечера репетирует в театре, а здесь он думает и работает над ролями. Еще Ванечка выяснил, что он курит замечательные шоколадные сигареты (угостил, между прочим!), любит советские фильмы, Пушкина и поэзию серебряного века, умеет танцевать вальс и танго и неплохо фотографирует. Про себя Ванечка успел рассказать, что он работает бариста, а когда лето кончится, будет учиться на четвертом курсе филфака, но вообще-то тоже хотел поступить в театральный, даже программу готовил, но в итоге побоялся. Что снимает квартиру с лучшим другом, что на кота Гришу тратится дофига денег, что его немного пугает то, что ему вот-вот писать диплом, и то, что он разделяет почти все интересы Вани. А еще о том, что любит детские книжки. Взрослые, конечно, тоже. Детские — это в смысле Крапивин, Гайдар там, Жвалевский и Пастернак. Последних Ванечка вообще открыл для себя уже будучи совершеннолетним. Они проговорили тогда чуть больше часа. В два ночи Ваня сказал, что ему пора, и предложил проводить Ванечку до дома. Ванечка решил, что от такого отказываться просто грешно. На прощание Ваня обнял его. За талию обнял, как девушек обнимают! Ванечка осознал это, уже обнимая нового знакомого за шею. Нет, он совершенно не оскорбился, только смутился ужасно сильно, скомкано попрощался и сбежал домой.

***

На момент возвращения Ванечки в квартиру, все, кроме, собственно, Славки уже разошлись — близилось утро субботы, и многим нужно было на работу этим утром. Славка высунулся из кухни, оценивающе пробежался глазами по Ванечке и, не здороваясь, сказал: — Ты что, успел вне дома поебаться с кем-то? — Нет, я гулял! — Ванечка повернулся к зеркалу и понял, из чего последовали такие выводы: явно не от холода розовые щеки и (несмотря на наступившую уже трезвость, он выпил сегодня совершенно немного) блеск в глазах выдавали его смущение. — Ну-ну. Кстати, на тебе андрюхина куртка, так что он забрал ту твою огромную кофту, потом сам с ним договаривайся и меняйся обратно. — Ага, — Ванечка стянул наконец-то с себя эту самую куртку и сбежал от Славки сначала в ванную, а потом в их общую комнату. Близилось субботнее утро.