Ты моя слабость

      С нахмуренными бровями, Глеб бегает глазами по этому комку тел и пытается понять, что тут произошло. Он проснулся от звука громыхания за стеной, учитывая все опасности его положения, он испугался, что кто-то проник в квартиру и сейчас покушается на жизни самых дорогих ему людей. Тут же подорвался со стула, на котором под утро задремал, а тут…просто цирк ебаный.       — Я смотрю, знакомство задалось. — Усмехается Глеб, настроение которого начинало подниматься. Да уж, не об этом веселье он говорил вчера, но это даже лучше.       Герман поднимает голову на брата, а под ним снова пинается Камилла, пытаясь выбраться на свободу.       — Слезь с неё. — Командует Глеб, махнув рукой. Герман сконфужено выпрямляется на коленях, а после поднимается, показывая свирепую Камиллу, лежащую на полу. Футболка задралась, обнажая ноги, а волосы беспорядочно рассыпались по полу нимбом вокруг её головы.       Миранда быстро зыркнула на Глеба, а после пнула Германа под ногами, не желая оставлять дело незаконченным. Гера споткнулся и едва успел ухватиться за стену, иначе бы полетел лицом прямо на пол, чего и желала Ками. Этот засранец втянул их в драку, первую в жизни драку Камиллы. Она его просто так не отпустит.       Довольно улыбнувшись, Миранда приняла руку Глеба и поднялась на ноги, причитая:       — Идиот.       Старший блондин прыснул от смеха и глянул на надувшегося брата, пытаясь хотя бы ради него как-то сдержаться.       — Вы че это решили подраться с утра пораньше? — хмыкнул Глеб, пытаясь прикрыть этим смех. Он осматривает девушку, её взъерошенные волосы, покрасневшие щеки и сухие после сна и алкоголя губы.       Дикарка.       — Он назвал меня шлюхой. — Сдаёт с потрохами наглого подростка.       Глеб не сдерживается и в открытую смеётся, прижимая к себе Камиллу, нуждающуюся в поддержке и, как оказалось, защите. Его брат тот ещё драчун, но блондин не думал, что настолько, потому что в первые же минуты знакомства с новым человеком, полез на него с кулаками. Глеб бы не обратил на это внимание, если бы это не была девушка, тем более, его девушка. Как бы ни смеялся и улыбался довольным котом парень, внутри скребло беспокойство. Как бы далеко зашёл его брат? Понимает ли он, что вообще творит?       Глеб немного подвисает в своих мыслях и закидывает в ближайшие планы поговорить наедине с братом, чтобы разъяснить всё, что он вообще утром натворил. Конечно, Камилла тоже могла привнести свою лепту, та ещё язва, тут блондин не отметает и причастности Миранда к этой мини-потасовке. Однако Камилла никогда не лезла драться, кроме пары случаев самообороны. Несложно догадаться, что именно Герман был зачинщиком, он начал, а Миранда просто подхватила и пыталась защититься себя и, похоже, свою честь.       Проведя рукой по всклокоченной макушке вниз по волосам, Глеб взглядом пытался найти причину новой вспышки агрессии в глазах младшего. Тот всё ещё был свиреп, но не отпирался и подчинился брату, считая его авторитетом. Он очень редко мог ослушаться брата, и не только потому, что тот одним взглядом выжрет всю душу, но и из-за уважения, Герман очень уважал старшего (прям ОЧЕНЬ, почти идол). Отец у него был дерьмовым примером, поэтому из двух зол Герман выбирал во время взросления меньшее, поскольку и отец, и брат – оба были нехорошими людьми, но Глеб хотя бы был хорошим старшим братом, почти отцом, которого у него никогда не было.       — Мне казалось, что вы сможете найти общий язык.       Герман ещё сильнее нахмурился и снова зло зыркнул на Камиллу, которая была под защитой Глеба. И блондин-старший был уверен, что его девушка тоже сейчас отвечает оскалом. Они оказались кошкой и собакой на деле, хотя Глеб и правда думал, что эти два подростка могли бы неплохо поладить и понять друг друга.       — Звезды не сошлись, дорогой. — слащаво ответила Миранда, театрально хлопая глазами, показывая всем своим видом, что сейчас раздражена до предела. А Глеб находит лазейку и с видом полного безразличия придвигается к Камилле.       — Не скажешь дорогуша? — шепнул на ушко Глеб, глаза его заискрила хитрость.       — Дорогуша? — Сконфуженно спросила Камилла и нахмурилась, пытаясь понять о чём блондин. — Не понимаю… — мотает головой Камилла, тщательно пытаясь вспомнить события вчерашнего вечера, когда она уехала из дома Вишневских.       — Тогда моим долгом будет тебе напомнить, принцесса, — тихо смеётся Глеб, уводя Камиллу из спальни, но в его тоне слышались почему-то злорадные нотки, будто бес в ад тянет. А Гера в это время готов был извергать пламя при виде, как его единственный родной человек прижимает к себе эту ужасную девчонку и уходит с ней на кухню. К тому же, он её защитил, конечно, не выбрал сторону, но даже не удосужился спросить у младшего, как все было. Все его внимание было на проклятой Камилле Миранда.       Спустя пятнадцать минут два надутых подростка сидели за барным столом друг на против друга и свирепо уничтожали взглядами, изо всех сил стараясь не коснуться друг друга коленями. Камилла дует на пенку свежесваренного кофе, а сама в это время не сводит своих с глаз напротив. Ей отвечают тем же, не глядя разрезая глазунью с громким лязгом ножа. Будто блондин-младший тренировался перед вскрытием Ками.       А Глеб облокотился на кухонную тумбу и с видом непричастного наблюдал за завораживающей схваткой. Определить, кто победит – нереально, шансы равны у двух сторон.       — Глеб-а, подай хлеб. — Просит Герман, но ставку не понижает, слизывая жидкий желток с нижней губы. Их гляделки доставляли некоторые неудобства завтраку.       Брат хмурится и, оглянув кухню, понимает, что у него даже хлеба не оказалось. Вот что значит, женщина давно не хозяйничала.       — Его нет. — Пожимает плечами Глеб и особо не грустит, он и сам не заметил его отсутствия, как-то по барабану, так же, как и Герману. Он вряд ли принимал изыски, всячески отказываясь от отцовских подачек и полностью отрицая их причастность к друг другу. Ходил в просто одежде, без люксовых брендов, ездил в школу с Лео, почти никогда не ел еду, приготовленную поварами в своем доме. Единственное, что его интересовало дома – кровать и душ, больше времени он там с осознанием, что находится в одном пространстве с отцом, провести не мог.       Камилла пользуется случаем и играет бровями, тихо усмехнувшись.       Мускул на лице Германа дрогнул, а сам он резко вскочил со стула, будто этого только и ждал, стремительно направляясь прочь из кухни, вероятно, в коридор.       — Ок, схожу за ним. — Из-за спины бросает Герман. — Что-то еще нужно? — ради приличия добавляет, вдруг, у брата еще чего-то нет на кухне.       Только Глеб хотел сказать, что ему ничего не надо, потому что ему просто пофиг, что у него на кухне, он там только кофе пьет и иногда завтракает. Кухня — его источник ободрительного эликсира. Но Миранда оказалась шустрее и, крутанувшись на барном стуле, кричит вдогонку Герману:       — Мозги себе на сдачу.       Реакция на такую «остроумную» фразу не заставила себя долго ждать. Да и вообще блондин-младший никогда не позволяет кому-то ждать его ответного удара.       — Лучше тебе, я подожду, а твой случай не требует отлагательств! — так же недовольно рычит из коридора. — И пошла ты! — под хлопок двери.       А Глеб просто в ахере, у него младший брат и девушка в диких контрах, так еще и бросаются фразами, будто пятилетки. Не такого веселья он ожидал…       — Со мной ты так себя не вела, — хмыкает Глеб, намекая на их первые встречи, и медленно сокращает между ними расстояние.       Камилла отрывается от кружки и устало поворачивается к блондину, будто сейчас не утро, а глубокая ночь, и тяжкий груз всего дня давит ее к земле. Честно, не время для шуток, девушка только смогла выдохнуть спокойно, потому что кретин свалил. Не верится даже, что ее парень и Герман братья, хотя с самого начала она улавливала между ними что-то общее, но не придавала большого значения. Случайных совпадений что ли не бывает.       В жизни Камиллы случайных совпадений никогда не было.       — Твой брат хуже тебя. Не думала, что когда-нибудь это скажу, но есть люди с более скверным характером, чем у тебя. — Съязвила Камилла, но при этом сказала чистую правду. Её Глеб был гребанными цветочками по сравнению со своим младшим братом. Вот где ягодки.       А блондину плевать, он медленно подкрался к своей жертве и с улыбкой вечно довольного человека вытер «усы» из молочной пены с губ Миранда. Той лишь осталось удивленно хлопать глазами и со смятением на лице наблюдать, как Глеб слизывает кофейную пенку с пальца. Это было неловко и глупо, потому что Ками хотела выглядеть угрожающе, а она мало того, что кофе не облизала с губы, так ещё и зависла от обыденного жеста, как нимфоманка какая-то.       — Голова болит? — все, что ответил на это Глеб.       — Терпимо. — Сдаётся в конце концов Камилла и позволяет себе расслабиться. — Но только не когда громко говорят, — жалостно выдавливает из себя, больше не притворяясь полной сил, ей в моменте казалось, что ее лучше бы катком переехало. Потому что выглядела и чувствовала она себя намного хуже этого. — И это не гребанная команда к действиям, Глеб. — Тут же поднимает глаза на блондина, показывая, что сейчас точно не время для его любимых шуток и издевательств. — Я серьёзно.       — Я даже не думал об этом, дорогая. — Берет в обе ладони лицо Камиллы и любуется ей, не зная, какой части лица подарить поцелуй в первую очередь.       Камилла закатывает глаза и даже ни на секунду не ведётся.       — Ага, не думал он.       За дуру ее держать не надо, она хоть и болеет сегодня, но точно не лишилась мозгов с концами.       — Ты слишком строга ко мне. — Время жаловаться уже Глебу. На свою суровую и строгую девушку, которую он так и стал бояться, ага. Много чего поменялось с начала их отношений, но блондин так и не нашёл причины бояться самую младшую Миранда, потому что в периоды, когда она не настоящий ангел, то обозлённый слепой котенок.       — А ты часто ведёшь себя как свинья, и что же нам делать? — иронично замечает, немного преувеличив заслуги Глеба.       — Очевидно, терпеть выходки друг друга, — подмигивает и наконец целует. Целует и целует, потому что они скучали, долго не виделись, а вчера было неподходящее время, чтобы наслаждаться поцелуями этих губ сполна.       — Друг друга? — Едва отрывается со спертым дыханием Камилла и возмущается. — Выходки у нас устраиваешь только ты. За двоих, — подмечает Ками.       И тут начинается любимая часть Глеба.       — По-моему, вчера ты тоже неплохо развлеклась. — подмигивает ей блондин и смазано целует в щёку, а потом пододвигается ближе и прижимается щекой к скуле Камиллы.       Камилла не хочет признавать, что вчера сделала что-то глупое, но она определённо это сделала, предчувствие такое. К тому же, она очень смутно помнит обрывками воспоминания, и от этого только хуже. И прямо сейчас перед ней блондин, который располагает всей информацией и почему-то ехидненько улыбается и ведёт себя странно, намекая на то, что чуйка Ками её, к сожалению, не подводит.       Честно, знать даже не хочется, что вчера было. Они с Вишневской знатно так надрались ромом, а потом Камилла поехала продолжать свой праздник к Глебу.       — В конечном-то итоге я оказалась в мягкой постельке, а не валялась где-то под лавкой. — Ками улыбается, действительно радуясь тому, что жизнь не пошла по такому сценарию, где она бы сроднилась с местными обитателями лавочек и завсегдаями отдела спиртных напитков.       Глеб хмурится, вспоминая вчерашний видок Камиллы, завалившейся к нему в хлам пьяной, с размазанной по всему лицу помадой. Зрелище не из приличных, в самый газ для какого-нибудь извращенца. Блондина бесит, что Миранда ведет себя настолько беспечно, ему хоть ходи и отгоняй всяких особо резких. Только недавно перестала висеть на трубке всякий раз, когда шла куда-то одна, если Глеб не мог забрать. А первое время после нападения Миранда всегда отвозили и встречали откуда-то вся компашка блондина по очереди, когда сам он не мог.       — Но перед этим… — мужчина замолк на полуслове, выжидая реакции, буквально вытягивая её из голубых глаз.       — Что? — поджимает губы.       — Герман спал, когда ты пришла, — начал издалека, — ещё и споткнулась об порожек, когда заходила в квартиру, — а сам уголок губы тянет в ухмылке, — ты была настолько пьяна, что сама на ногах не стояла.       Воспоминания начинают всплывать, хронология восстанавливаться, Миранда теперь почти видела перед глазами, как она шаблала по этажам и коридорам, в поисках нужной двери. Вспоминает, как увидела лицо блондина и молнию на кофте, застегнутую только наполовину.       — Ты так смешно себя вела, почти мне в трусы залезла. — Глеб наконец доходит до самой интересной части, опять выжидая небольшую паузу, буквально убивая этим Ками. — Я просто не мог тебе отказать, — пожимает плечами и пытается оправдаться, немного виновато звуча. — Но кровать у меня одна, — улыбался довольно, пока на лицо Камиллы постепенно наползала гримаса неверия, стыда и ужаса.       Сложить вырисовывающуюся картину воедино было нетрудно, от выброса адреналина в кровь мозг заработал резвее.       — Ебать всё в рот… — прикрывает рот рукой, пытаясь принять все последствия. Она действительно, когда проснулась, чувствовала, как болит каждая частичка ее тела, кажется, если бы мозг мог болеть, то он тоже содрогался в спазмах. — Да нет… — мотает головой в неверии Ками и вымучено улыбается, пытаясь отстраниться от Глеба, но её держат в кольце рук. Загнали в ловушку, ослабив бдительность.       Миранда не знала, что хуже: тот факт, что она походу занялась сексом на одной кровати со спящим человеком, при чем, не самым приятным, или то, что ее парень это допустил. Не попытался даже вразумить ничего не понимающую Ками, а воспользовался случаем.       — Ты такая свинья, — морщиться Камилла и пытается вывернуться из давящих объятий.       — Именно поэтому ты предпочла меня. — Уверенно отвечает, потому что знает и видит, они бы не пробыли так долго вместе, если бы кого-то что-то не устраивало. — К тому же, тебе понравилось.       В эту же секунду раздается хлопок от удара, голова блондина остаётся в прежнем положении, но руку жгло, хорошо она ему приложила. Камилла буквально с катушек слетает. Вырывается и кусается, пускает проклятья под довольный и полный азарта смех Глеба. Миранда в полном шоке и аффекте, она даже не знает, как на это реагировать, что ей говорить или делать.       — Как ты мог?! — Камилла вырывается и отходит на пару шагов назад, дикими глазами уставившись на блондина. Даже для них это слишком. Это просто ужасно. — Это не смешно! — Ками срывается, её настолько сильно выводит из себя сейчас смеющееся выражение лица напротив, когда у самой слёзы предательски на глаза наворачиваются.       В голове Глеба это выглядело немного иначе, Камилла бы смутилась, они бы вместе посмеялись, и дальше Миранда бы в присутствии Германа бы вела себя более тихо. Эти два провокатора бы заткнулись и стали паиньками. Однако сейчас Глеб имеет то…что имеет. Его девушка в истерике, и он уже видит первые слезы, грозящиеся выкатиться из глаз прямо сейчас, как гарант того, что блондин довел Камиллу до слёз. Снова.       — Ты…ты… — вместе с беспорядочно вылетающими обрывками фраз, которые клубились в голове Камиллы, она медленно пятилась на выход из комнаты, сама не замечая, что пытается убежать.       — Обманщик, — спокойно заканчивает фразу за Ками, разводя руки. Он не наивный и знает, что так просто заманить обратно к себе в объятия не получится, но это первый шаг. Психологический приём, который всегда работает.        И тут Камилла выходит из своих спутанных мыслей.       — Что? — она даже не помнит, что говорила.       — Я соврал тебе. — Пожимает плечами и пользуется замешательством Камиллы, чтобы незаметно сделать пару шагов к ней навстречу.       Камилла же в это время переживает море эмоций: от шока, до гнева и облегчения. Ей так хочется вдарить по наглой физиономии Глеба, который снова её провёл. Боже, сколько раз она уже попалась?       — Что? — теперь уже истерично повторяет, мотая головой.       Она просто дура, но на мгновение ей реально показалось, что блондин вполне мог так поступить. Ну, потому что он таким был и, чего греха таить, остаётся. Он делает то, что хочет и его ничего не останавливает. Ни моральные принципы, ни границы закона, и ожидать от такого человека, как Глеб, благородных поступков, да Камилла просто сказочница. Однако, Глеб может и любит жестоко подшучивать над Ками, но до такой мерзости не опускался. Может, не с ней, но с Камиллой он так не поступал.       — Я тебя переодел и уложил спать. — Вновь почему-то довольная улыбка расплылась на его лице. Даже когда его шутка(хера себе у него шутки. шутник, емае) не удалась, Глеб всё равно был удовлетворён исходом. — Ты, конечно, хотела меня, но я тактично отказал, чтобы защитить свою честь утром. — Выставляет руки в защитном жесте, будто он на самом деле в роли жертвы, которая должна жаловаться, а не Ками.       — Извините, святой отец, но Ваша честь так далеко, что Вы и сами, наверняка, запамятовали, где и когда её оставили. — Скривила губы Камилла, не в силах сдержать свой недовольный поток. Блондинчику повезло, что она не вцепилась ему в лицо ногтями, когда тот разыгрывал Миранда.       — Дитя, если вас гложут совершенные грехи, не считайте, что у всех такие же проступки. — Глеб принимает новые правила игры и нависает над Камиллой, которая уже так близко. Сама в порыве подскочила, теперь свирепо уставилась на парня. Но глубок вдыхает и вступает в игру – подливает масла в огонь.       — Я вижу, Вы прекрасно осведомлены обо всех моих грехах. — Скалится Ками, не желая забывать и спускать с рук подобные шутки. Она чувствует себя натуральной идиоткой, которую развели, как слепую.       — Не желаете исповедоваться?.. На моих коленях, разумеется. — Подмигивает блондин и зазывающе поднимает руки.       — Посмею отказаться. Не желаю доставлять Вам такого удовольствия. — Мотает головой в знак отказа Миранда и довольно улыбается. Ещё чего, ублажать этого засранца ни послушанием, ни ласковыми словами она не собиралась. Это Глеб извинится в придачу ко всему.       

***

             Так паршиво, когда не чувствуешь ничего, когда эмоции на твоем лице становятся инородными, их буквально отторгает организм, застывая постепенно камнем. Паршиво, когда на лице дорогой матушки застывает гримаса боли и жалости. Паршиво, когда весь твой мир рушится, как по щелчку, словно всё было карточным замком. Паршиво, когда твёрдую веру и сильный дух давят подошвой от дорогих ботинок, словно не ты был уверен, что ничто не поколеблет тебя. Однако, сейчас всё равно.       На самом деле, так даже проще. Лучше для собственного жалкого существования, когда ни одно чувство не задевает за струны сердца, когда всё равно, что выполнять, — ты просто это делаешь. Без личных лишних мыслей, словно на автопилоте.       Он должен был противостоять, воспротивиться воле отца и бороться. Бороться за семью, за мать с сестрой, за тех, кто стали дороже самого себя. Но он просто трус, жалкий ребенок в теле взрослого, веривший, что всемогущ, и весь мир подчинён правосудию и у его руля. Однако он усвоил жестокий урок, правда, уже плевать.       Стук нескольких пар обуви раздался за дверью, а Кирилл даже не обернулся, продолжая сидеть, почти не шевелясь, в скрипящем кожаном кресле, уложив руки на оба подлокотника. Как робот.       Дверь распахивается, в зал ожидания входят отец и дядя, они беседовали по поводу странной смерти Августина, про которого, Кирилл думал, уже все забыли. Они передали это дело следственному комитету, но даже такая значимость персоны Августина Фейна и его семьи не помогла расследованию. Его закрыли из-за недостаточного количества улик и вообще дело замяли. Кирилл был просто в ярости, когда это узнал, но даже он оказался бессильным, не то, что остальные люди. Никто не имел достаточного влияния, чтобы возобновить расследование, если этого не хотел определенный круг лиц, очень узкий и давно уже спетый.       Сейчас все слова о деталях убийства из рапорта, который он сам и составлял, абсолютно не задевали его уши, просто общий шум, Кириллу все равно, ему вообще плевать на всех. Какая разница, все равно он не в силах что-то изменить. Ему прекрасно это дали понять. И доказывают до этой минуты, это же будет продолжать и дальше, пока…Кириллу настолько плевать, что он даже не хотел утруждаться думать, что может прекратить его бессмысленное существование.       — Я не сомневаюсь, в этом замешан Голубин, главное узнать, какой из. — Задумчиво щурит глаза Альберт, в голове пытаясь сложить полную и правильную картину. Им ещё не все документы дошли из архива, необходимо изучить всё до малейшей детали, даже, казалось бы, незначительной.       Мужчине вообще не стоило показываться на свету в такое время, дав время двум его прямым конкурентам если не уничтожить, то ослабить друг друга, но почему-то…отцовское беспокойство или ревность, Альберт не был уверен, что из этого повлияло на него сильнее, но он не смог стерпеть этого. Это был необдуманный и сделанный на эмоциях поступок, ошибка. Теперь уже ничего не поделать, нужно быть внимательным и осторожным в несколько раз больше, наблюдать за всеми прямыми и косвенными конкурентами и недоброжелателями, которые услышав новость о внезапном возвращении Альберта, вспомнили старые счета.       — Это может быть подстава, — наблюдательно замечает, соглашаясь с причастностью этой криминальной семейки. Альберт так часто говорил о своем старом добром враге и его сыне, что за такое короткое время Кристиан знал обо всём.       — Развозить грязь вполне в стиле Геннадия, но его сын тоже хорош. — От воспоминаний о старшем Голубине у Альберта дёргается глаз, даже для его мало нравственной натуры методы достижения цели и сами цели Геннадия Голубина кажутся аморальными. — Их обоих не стоит исключать из главных подозреваемых, я просто уверен, что почерк их семьи присутствует. — Поправляет полы своего пиджака и манжеты рубашки, слабо выглядывающей из-под рукавов. — Кирилл.       Только после обращения к нему, сын поворачивает голову в их сторону и фокусирует зрение.       — Поехали, мы на сегодня закончили. Завтра я дам тебе небольшое задание.       Кирилл тупит взгляд, обдумывая поступившую информацию. Завтра придётся делать что-то гнусное и противное Кириллу, но от этого не убежишь, если отец требует – так оно и будет.       Кирилл поднимается и идет к мужчинам, чтобы они вместе вышли из комнаты, а после из здания полицейского участка.       Едут в наглухо тонированном S-классе до дома в тишине, по крайней мере, так кажется Кириллу, он просто смотрел в окно невидящими глазами, наблюдая серые тучи, набежавшие на голубое небо, закрывая собой солнце. На подъездной дороже у ворот их дома была припаркована машина. Она показалась Кириллу знакомой, но полностью картинка сложилась, когда они подъехали почти вплотную, и взору открылась такая картина: Камилла стояла рядом со своим парнем-уголовником, и они мило ворковали, находясь почти в плотную друг к другу. Ну, до того момента, пока не заметили подъезжающую машину. Руки отчего-то зашлись сильным зудом, стоило только увидеть надменную и довольную рожу Голубина.       Он смирился, позволил своей сестре делать то, что она хочет, пока что…до первого проеба этого урода, потому что если Кирилл увидит, как хотя бы одна слеза выкатиться из ее глаз по вине её бойфренда, то его смирению придёт конец. Почему-то он это знает чётче всего в своей жизни.       Рядом был так же недовольный отец, глаза его стали цепкими, как будто вот-вот покраснеют, этот парнишка для Альберта – как красная тряпка для быка. И Камилла снаружи это прекрасно понимает, что пока семье на глаза не попадается её парень, все молча терпят. Она не хотела новых разборок и полоскания мозгов, у них дома и так чёрт-те что.       Из салона выходят трое мужчин, они с равнодушным видом поправляют свои деловые костюмы, пытаясь скрыть напряжение и неприязнь. Глеб на это только фыркает, дёргая уголком губ. Ему это всё кажется новой забавной игрой, он не боится серьёзных заварушек. Он уверен, что у него ещё будет шанс поладить с родственничками своей девушки. Своей Камиллы.       — Дочка, я думал, что ты у своей подруги, — с напускным удивлением замечает Альберт, пока массивные высокие ворота открываются, а водитель загоняет автомобиль во двор, направляясь в сторону гаража.       Камилла поджимает губы и сильнее стискивает в ладони руку Глеба. Хорошо, что их за кузовом мустанга частично не видно. Сейчас она бы не справилась без ободряющей крепкой хватки любимых рук на своей ладони и боку, прижимающих к крепкому телу.       — Да, я была у нее… — немного дрожащим голосом начала, но смотреть в глаза отцу всё же не решалась.       — Я просто забрал её, чтобы отвезти домой. — Добавляет Глеб, замечая замешкавшуюся Ками. В конце концов, последний месяц он так постоянно делал, с их переплетёнными ладонями у Камиллы на бедре.       Альберт сцепил зубы, сжимая челюсти до выступающих желвак, но промолчал, пытаясь незаметно умерить свой пыл. Кристиан рядом напрягается, пытаясь продумать в голове несколько исходов ситуации и путей выхода из возможного конфликта.       — Хорошо, давайте все в дом. — Всё-таки заминает ситуацию и кивает в сторону всё ещё открытых ворот. Глазами показывая блондину, что в понятие «все» он не входит, а Глеб лишь ещё шире улыбается. Он и добровольно бы не ступил за пределы забора. Этот дом, в котором теперь живёт Ками и вся её семья, навивал воспоминания своей прежней жизни с родителями, когда у него ещё была семья. Почему-то такой предвзятости к квартире Миранда у него не было, даже наоборот, почему-то хотелось чаще заглядывать непрошенным гостем.       Камилла облегчённо вздыхает и снова поворачивается к Глебу, быстро уложив ладони на его щёки, и оставляет лёгкий поцелуй на горячо любимых губах. Довольная своей шалостью, она уже собирается улизнуть, но блондин не даёт уйти так просто, удерживая за локоть.       — Завтра я отъезжаю по делам, будь готова послезавтра к пяти, мы кое-куда поедем, — зашептал почти у самого уха Глеб, заманчиво стреляя глазами в Камиллу. Которая, как и ожидалось, тут же загорелась их новой встречей, инициированной самим молодым человеком, что случалось в последнее время из-за плотного графика обоих нечасто.       — Как скажешь, — с придыханием отвечает Камилла, прикусывая нижнюю губу передними зубами. Она уже сгорает в нетерпении их встречи, хотя они ещё не расстались сейчас. Но для них это нормально, в последнее время эйфория от «свиданий» длиться максимум полчаса от встречи, а потом постепенно накрывает тоска от неизвестности, когда Миранда снова увидит своего важного-бумажного бойфренда.       Только Камилла делает пару шагов назад, её без особых нежностей хватают за локоть другой руки. Кирилл пустым взглядом окинул их парочку, а после дёрнул остолбеневшую от неожиданности сестру на себя, явно желая как можно быстрее увезти подальше от белобрысого черта. А тому только повод дай – тут же заведётся с пол-оборота и полезет морду бить. Уж что-что, а это у Глеба отлично получалось, намного лучше дипломатичных переговоров в стиле их стариков.       Обернувшись на брата, Камилла впервые за много дней увидела проблеск хоть какой эмоции, и это был гнев. И от этого Ками тоже начинает терять самообладание, то есть, последние пару недель она была достойна безликих дежурных фраз и полного безразличия, а тут, на тебе. И ладно бы он переживал за сестру, младшая Миранда была уверена, что это просто старые счета Кирилла с Глебом и яростное желание показать, что Камилла – это запретная территория для охоты таких, как Голубин.       Съедаемая обидой и злостью, Камилла всё же проглатывает это через силу, а после одними губами просит Глеба успокоиться и сесть в машину. Все тут только и ждали, кто первым спровоцирует конфликт, потому что было много недосказанности и несведённых счетов, о которых Ками узнала только недавно. Но она уверена, что это даже не половина всего, что есть на самом деле, но ей не рассказывается. Что от одной стороны, что от другой.       Она сама идёт, ведомая Кириллом, но посылает поцелуй блондину, пока тот, не сводя глаз с их удаляющихся фигур, всё-таки садится в салон. Хорошо.       Теперь можно выдохнуть с успокоением, и дожидаться их новой встречи. Она точно теперь будет почти со стопроцентной гарантией, потому что прямо сейчас она предотвратила страшное.