Ты моя слабость

      — Девчонки, огонька не найдётся?...              Телом овладела дикая паника, стоило только Камилле увидеть трёх мужчин среднего возраста перед собой. И ей даже показалось, что у того, который стоял по центру и как раз спрашивал про зажигалку, глаза светились нездоровым блеском. Они, будто отражали плохие намерения.       — Н-нет, м-мы не курим, извините… — Первой пришла в себя Лина и вежливо улыбнулась мужчинам, чтобы те не начали агрессировать. Не дай бог слабоумные, ещё и накинуться из-за чего-то, что им самим и причудиться. Кого только не встретишь в Москве на улицах ночью. Было ещё не так поздно, но в таких углублённых районах центра мало бродило любопытных подростков и туристов, поэтому насторожиться стоило.       — Какие правильные девочки. — Хихикнул длинный и худой мужчина справа, вырвалось это с хрюканьем и корявой улыбочкой.       Камилла и Алина поёжились от таких смешков, как от холодных порывов ветра и уже начали незаметно, шажок за шажком, пятиться назад. Пока это не заметят новые собеседники и, в случае чего, просто смогли рвануть обратно, где спокойно докуривали свои проклятые сигареты два крепких парня, что с лёгкостью дадут отпор этим мужикам, в отличие от двух хрупких девушек.       — Ну…раз мы ничем не можем помочь, — прикусив губу, Камилла сильнее сдавила ладонь Лины, ощущая, как сильно колотиться в груди её сердце, — п-пойдём дальше.       — Да, нам на самом деле уже пора. — Закивала Вишневская в подтверждение и быстро оглянулась назад, надеясь заметить их сопровождение, иначе Алинино здоровье, о котором так яро пекся Артём, окажется под угрозой.       — Почему же не можете? Есть тут одно дельце… — Задумчиво протянул мужчина по центру и приложил пальцы к подбородку, размышляя.       — Эй, красотки, не нервничайте. Мы джентльмены, да, мужики? — спросил у своих друзей и они все залились смешками. — Не нужно нас бояться. — Попытался убедить третий, но даже если намерения этих мужчина и правда были самыми чистыми, то любая девушка им ни за что не поверит в таких обстоятельствах. А в особенности Камилла, которая настороженно относится к любому прохожему в тёмное время суток.       — Ох, извините, мы, правда, очень спешим. — Алина продолжала натянуто улыбаться с сильно стиснутыми от напряжения зубами. Уже открыто отходила назад и тянула за собой ушедшую в себя подругу. Кажется, она вспоминала один из тех самых плохих моментов жизни, а эта встреча просто стала неким триггером.       — Вам стоит как следует извиниться, девчонки, за такой отворот-поворот. — Обиженно выдвигает свои условия коренастый мужик по центру. Кажется, он тут главный, потому что был самым наглым и болтливым.       — Нам пора. — Наконец, пришла в себя Миранда и жёстко возразила, явно давая понять, что им не требуется компания.       — Ух ты, какие у котят коготки. — Удивился с похабной ухмылочкой Главный, а после огласил приговор теперь без всяких напускных интонаций: — Вам будет пора тогда, когда я скажу.       Теперь его голос грохотал, как раскаты грома, а широкие брови грозно сдвинулись у переносицы. Все маски дружелюбности рухнули. И тогда девушки поняли все намерения этих мужиков, ощущая явную опасность. Пора бежать.       Переглянувшись, Алина с Камиллой заметили, что отошли уже на достаточно расстояние, чтобы они смогли прямо сейчас дать дёру. И они срываются с места.       Но, сразу же распознав желание своих жертв, мужчины погнались за ними. И в несколько шагов догнали подруг, тут же схватив сначала одну под локоть, а потом за ней и вторую, так как они крепко держались за руку и не успели расцепить пальцы. Стаканчики с напитками падают и разливаются на грязный асфальт.       Как только чужая рука позволяет себе коснуться Камиллы, у той в голове происходит просто дикий взрыв. Ошмётки крови и горелой плоти грандиозно отлетают в разные стороны, едва устойчивой нервной системы. Она тут же раскрывает рот и начинает вопить, пока грубая и мерзкая ей рука не закрывает рот. Из глаз тут же начинают литься слёзы, а взору открываются красочные воспоминания из подсобки, когда ей было четырнадцать лет.       Всё повторяется…       Едва разум проясняется, она замечает, что их уже куда-то тащат. Алину под руки держали два других мужика, едва с ней справляясь. Если Камилла сейчас ничего не предпримет, то беде точно быть. Неужели Глеб так долго курил? Где же он…       Укусив чужую руку, Миранда подалась назад и попыталась ударить мужчину по яйцам, но промазала и ударила в колено, заставляя того зашипеть и едва ослабить хватку на лице девушки. Та тут же снова завопила что есть мочи, продолжая брыкаться, пользуясь ослабленным положением.       — Ах ты, мелкая сука! — Прорычал в ярости мужик и попытался снова ухватить Камиллу за лицо, как та откинула руку и локтём со всей силы врезала в грудь, надеясь попасть по рёбрам. — Блять. — Содрогнулся от новой боли и согнулся почти пополам мужик, заставляя и Камиллу осесть. — Я расшибу твою тупую голову о пол! — В сердцах снова гаркнул он, полностью оправившись от приступов боли и отдёрнул почти вырвавшуюся Ками, вжимая в себя спиной и выкручивая за спиной руку.       Заскулив от боли, Миранда подалась вперёд, чтобы уменьшить боль, но новая её вспышка заставила девушку чуть ли не пригнуться к земле, а искры посыпаться из глаз. Щека загорелась огнём от сильной пощёчины. Ками, видимо, сильно разозлила мужчину своими попытками сопротивления, что тот решил усмирить дикий нрав.       — Что, уже прямо здесь напрашиваешься? — Пошло пророкотал мужик, заставляя Миранда заметить между выкручивающей болью в руке и крови, заполнившей рот от лопнувшей щеки, что из-за её согнутого положения красноречиво упирается задницей в чужой пах. — Не переживай, мы и до этого доберёмся. — Злорадно и с садистским наслаждением наклонился и ядовито прошипел в ухо Камилле её наказание.       Горячие слёзы полились с новой силой, всё тело пробивала крупная дрожь, а Миранда даже не могла найти в себе силы сопротивляться или хотя бы выпрямиться из этой унизительной позы. Она уже где-то далеко в своих мыслях и самых ужасных исходах этой ситуации. Камилла не могла поверить, что это снова с ней происходит. И, если в прошлый раз она смогла чудом вырваться, то сейчас ей никто не поможет…       Сама не заметила, как начала без разбора бормотать и умолять пощадить и отпустить. Её буквально уже разбило и размазало по асфальту, она ощущала себя ужасно мерзко и униженно. Ни следа от чести и гордости, её просто отобрали в какой-то тёмной подворотне, пока её блондин отвернулся и оставил на пару секунд. Мысли о Глебе причиняли новую боль, потому что прямо сейчас все их ссоры и разногласия казались Ками такими мелочными и глупыми. Какой в этом смысл, если жизнь может в любую секунду перемениться? Нужно ценить каждую секунду, проведённую с любимым человеком, а не растрачиваться на обиды. Как бы она хотела, чтобы он прямо сейчас оказался здесь и спас от чужих грязных рук, забрал к себе в крепкие объятия и не отпускал никогда, чтобы…       — Ещё шаг, и я вышибу тебе мозги. — Совсем рядом послышался грозный голос, а в подтверждение раздался щелчок снятия предохранителя. Двух предохранителей…       Прекрасно знакомый голос заставил Камиллу прийти в себя и обернуться, чтобы заметить двое пар ног, а после и перекошенное яростью лицо Глеба. Он пришёл, наконец-то пришёл. Чтобы спасти её!       Расслабляясь в чужих руках, Миранда была уверена в своём спасении, по-другому просто и быть не могло.       — Эй, мужик…полегче. — Совсем недавно властный и грозный голос наполнился настороженностью и страхом. Конечно, когда перед тобой появляется более сильный противник, ты начинаешь цепляться за свою жизнь и плевать хотел на гордость. В этом нет ничего стыдного, просто закон жизни. Слабый пресмыкается перед сильным, а лев нагоняет антилопу.       — Я не стану повторять дважды. — Не сводя с мушки ублюдка, что посмел облапать и попытаться насильно утащить его Камиллу, Глеб всё поглядывал на залитое слезами лицо Миранда, она неотрывно смотрела на него через плечо. Всё ещё согнувшись в своей подчинённой позе, девушка заставляла ярость и жажду крови разливаться по венам, а сердце биться с бешеной скоростью. Перед глазами всплывали с десяток различных кровавых расправ, которые бы блондин мог сделать с провинившимся мудаком, рискнувшим коснуться того, что явно ему не принадлежало. Это всё было только во владение Глеба, и делиться с другими он никоим образом не собирался.       И пока Глеб забавлялся запугиванием своей сегодняшней жертвы, ведь за такое блондин не прощал, то Артём без слов подошёл к двум обомлевшим и не таким наглым, как их главный, мужикам и просто приставил дуло пистолета ко лбу одно из них. Требовал безмолвным взглядом всё, что те должны сделать, чтобы не нарваться на гнев брюнета. И тот, что ощущал холод металла у себя на лбу, сдался первым, выпустил руку Лины, которую крепко до этого держал и, дрожа от страха, сорвался с места и убежал, сдерживая слёзы. Стоило навести оружие на второго, как тот неохотно выпустил Вишневскую и медленно поднял руки над головой, но девушка уже сама выскользнула из ослабшего захвата и подбежала к Артёму, вцепившись в него мертвой хваткой, как будто за спасательный круг. И прямо сейчас не имело смысла ничего между ними, кроме того, что Артём спас её от ночных извращенцев.       Прячась лицом в чужой бок, Алину всю колотило и знобило, слёзы полились рекой от облегчения и выброса адреналина. Она просто цеплялась за сильного человека, который ей мог помочь и дать то чувство защищённости, которого ей за последние десять минут чертовски не хватало.       Находящийся под прицелом сообщник оглянулся на всю картину и заметил нездоровый блеск в глазах блондина, когда тот бросал быстрые, но частые взгляды на девчонку в чужих руках, гаденько гаркнул:       — А, мы подцепили уже занятых цыпочек, мужики, — обратился он к оставшемуся из «товарищей».       — Что, шлюшка, у тебя уже есть папочка? — Перевёл он уже своё внимание на Камиллу, балансирующую на грани обморока, а после небрежно встряхнул её, заставляя дёрнуться и проскулить от боли. — А было не заметно, когда ты подставляла свой зад. — Продолжал издеваться, но, кажется, Ками уже было всё равно, она его даже не слышала.       Послышалось несдержанное рычание совсем рядом, когда Глеб не смог удержать себя в руках. Плюнул на пистолет, поняв, что его будет недостаточно для конца этого мудака, убрал его за пояс и налетел с кулаками. Пропустив удар по его мерзкому лицу, которое Голубин мечтал залить кровью, тот снова нанёс ошарашенному противнику ещё один удар в бок, тот взвыл от боли и выпустил из своих рук Камиллу, она тут же очнулась, едва не встретившись с землёй. Поднявшись на дрожащих ногах, девушка забежала за спину Глеба и в панике оглянулась. А когда сконцентрировала свой взгляд на блондине, то заметила, что их потасовка не набирала оборотов, соперник сильно уступал в силе и физической подготовке, поэтому не успевал ни наносить удары, ни уклоняться от них. Большой опыт в уличных драках и регулярные спарринги в спортзале позволяли Глебу быть быстрым, уворотливым и точно наносить удары. Поэтому у его оппонента изначально не было шансов.       Когда мужик уже едва стоял на ногах, то Глеб удерживал его за шкирку и продолжал наносить удары, дубася, словно грушу. А тот уже вполне мог на неё сойти, потому что едва держался на ногах и даже не сопротивлялся. Не было сил.       Камилла смотрела на всю эту картину без отрыва и не пыталась остановить озверевшего Глеба, внутри она сама радовалась, что её мучитель получал по заслугам.       — Извиняйся. — Грозный и нетерпеливый приказ донесся до всех, когда избитый и залитый собственной кровью из свежих ран мужик стоял на коленях лицом к Камилле, а блондин удерживал того за волосы и плечо, не давая рухнуть мешком с костями.       Вздрогнув, Камилла прикрыла рот ладонями и начала снова заливаться слезами, бегая глазами по стоящему на коленях. Она замотала головой и попыталась показать, что это совсем не обязательно, но Глеб даже не смотрел на неё, только не сводил своих бешеных и неудовлетворенных глаз с починённого человека. Он заставит того умолять о прощении и валяться у Миранда в ногах.       — Моли о прощении! — Рыкнул громче и встряхнул мужчину. Тот застонал от новой причинённой боли и посмотрел заплывшими кровью глазами на Камиллу. — Хотя нет, я не позволю тебе больше смотреть на неё. Ты не заслуживаешь этого, как и все остальные. Тебе стоит усвоить этот урок перед смертью. — В подтверждение своих слов кивнул и развернул податливое тело, протащив мужчину коленями по асфальту, чтобы теперь нагнуться к нему и, спиной ко всем, прошипеть в самое ухо:       —Ты ужасно ошибся, мужик, когда решился тронуть именно её. Каждый, кто хоть пальцем её коснётся, встретить свою смерть. — Мужчина уже всё для себя решил, он больше не будет тратить время на бессмысленную болтовню. Руки уже чешутся слишком сильно, внутренний голос не утихает, а начинает шептать всё новые и новые способы расправы, этого беса внутри нужно удовлетворить. Каждый раз, когда Глебу приходилось лишать кого-то жизни, изнутри его подсознания будто шли точные инструкции и подстрекания. Даже когда можно было обойтись без кровопролитий, мужчина всё равно выбирал брать на себя новый грех. Даже думать не хотелось, просто дать себе отдушину, и тогда голос затихал до следующего раза.       Так и сейчас, тёмная сторона требовала крови за полюбившуюся им обоим девчонку. Стоило кому-то тронуть Камиллу, как ярость заходилась в теле, а кровь начинала вскипать.       Не заметив смены позы из-за своего помутнения, Глеб уже восседал на чужом обездвиженном теле, а сзади доносились какие-то посторонние звуки. Чуть позже удалось распознать истеричный голос Алины, что что-то тихо, дабы не привлекать внимания других людей, но требовательно приказывала Артёму. А ещё были всхлипы и копошение. Обернувшись на пару мгновений, чтобы проверить всё ли в порядке с Камиллой, он замечает её в объятиях своей подруги, глаза всё ещё были на мокром месте, но она не сводила взгляда с Глеба, молча разрешая всё, что он сейчас собирался сделать. Возможно, Камилла хотела именно этого.       Ярость набрала новые обороты, когда её лицо исказилось в испуганной гримасе, глаза Миранда в это время смотрели куда-то рядом с блондином. Опустив свои, мужчина заметил, что ублюдок под ним повернулся лицом к ней и подарил ей свою последнюю(предсмертную) кровавую улыбку.       Это последнее, что сделал в своей жизни этот человек. После громкого хруста переломанных костей, он замертво упал в неестественной для людей позе. Голос, от которого почти лопнули ушные перепонки – утих, демон напился крови и ушёл в темноту, не побеспокоит больше, благодарен хозяину.       Поднявшись на ноги, Глеб отряхнул руки и размял плечи, даже не бросив последний взгляд на свежий труп. Помутнение рассудка начало рассеиваться, а разум проясняться. Оглянувшись по сторонам, чтобы не устранять ещё и свидетелей, блондин кинул презренный взгляд на испуганного мужчину, что всё это время боялся даже двинуться. На его глазах товарищ только что лишился жизни, он остался один, а дуло пистолета, направленное на него, начало давить ещё сильнее.       — Кто ты? — Глеб решил оставить его до выяснений обстоятельства. Сейчас было очень неспокойное время, к тому же, недавно обретённая паранойя заставила мужчину подозревать каждого прохожего в корыстном желании. Напряжение в отношениях с его папашей росло в геометрической прогрессии, поэтому блондин стал спать чутче, слышать острее и передвигаться тише. Никогда не хочешь быть застанным врасплох. Поэтому этот разговор всего лишь предосторожность, ведь у Глеба было то, что никак не хотелось терять.       — Я…? – испуганно протянул мужчина, трясущейся рукой показав себе в грудь. Он до конца не понимал, как ему реагировать и что говорить, чтобы не последовать участи валяющегося у его ног тела.       — Кто тебя нанял? Или ты просто грёбаный извращенец, который любит зажимать молоденьких девчонок по подворотням?! — Стоило этим словам сорваться с губ, мужчина пропустил их суть через свой мозг и, наконец, до конца осознал ситуацию. До этого, стоило услышать крики и копошение там, где могли быть девочки, Глеб с Артёмом тут же сорвались с места, а там уже он вышел из себя, ставя только одну цель, даже толком ничего не обдумав. Теперь-то злость настигает в её полном размере, а блондин уже был готов подлететь и вцепиться второму из ублюдков–извращенцев в глотку, зубами сонную артерию вырвать.       — Достаточно. — Со стороны послышался всё ещё спокойный голос, который будто остудил адское пламя в груди. Артём скептично оглядел мужчину на мушке и снова заговорил мерным баритоном: — Тебе стоит позвонить остальным, они разберутся. — Никто в этом и не сомневался, потому что Глеб собрал вокруг себя только самых преданных и способных людей, братьев. Они, правда, сделают всё в лучшем виде, а у блондина есть дела поважнее. На сегодня достаточно работы. — Взгляни, что ты сделал. — И Артём кивнул не на новое бездыханное тело, а на Камиллу, что продолжала беззвучно всхлипывать и трястись от приступов истерики, зажмурив глаза. Она сильнее сжимала чужие руки и жалась к боку Артёма. Свободной рукой он обхватывал двух девушек, тем самым подставляя своё сильное мужское плечо. Глеб был сейчас безумно благодарен другу, но не мог этого сказать.       Несмотря на то, что Миранда дала добро на чужое убийство, всё равно было тяжело. Эмоции тогда захлестнули её, а когда до ушей донёсся ужасающе громкий хруст, то в голове так же резко что-то перещёлкнуло.       Зря.       Это было очень зря. Потому что прямо сейчас по её воле убили человека. Пусть, не своими руками, но Ками подписала смертный приговор. Чем после этого она была лучше бандитов, которых она презирала за их жестокость? Сама стала такой же.       Такой разбитый вид Камиллы заставил в груди что-то защемить. Плохо. И не понятно по какой причине. Разные чувства и эмоции начинают возвращаться к нему, но, кажется, спустя столько времени ощущается, как в первый раз. Было ужасно неприятно всякий раз видеть красные щёки и опухшие глаза Ками. Хотелось тут же утешить, окружить защитой и заботой. И Глеб снова переступает через себя и своё мерзкое «я», твердящее ему не сближаться и не открывать себя никому. Потому что с этим нереально сильным притяжением тяжело справиться. Не хочется.       В его мире остался только один человек. Никого вокруг себя больше не видит.       Очутившись в других, более крепких объятиях, Камилла даёт волю всем эмоциям, кипящим внутри неё: стыду, сожалению, страху, совести. Сжимает футболку на груди в кулачках и, уткнувшись лицом в солнечное сплетение, начинает глухо кричать и рыдать ещё сильнее, позволяя истерике взять над ней верх, погрузившись в чёрную воду с головой. Ей что-то говорят мягким шёпотом, поглаживают по голове и позволяют дышать воздухом, пропитанным терпким парфюмом. Она готова заменить им кислород. Только так Ками в силах успокоиться.       Она уже чувствует себя в безопасности, но почему-то не может прекратить плакать. Глеб буквально укрывает её от всего мира своей спиной, ощущает крупную дрожь, пробивающую всё худое и уже не держащееся на ногах тело. Сам будто чувствует чужие страдания и проклинает всех, даже себя, потому что позволил увидеть ей свою тёмную сторону воочию. Со всеми грязными подробностями. Раскрыть пристрастие к пыткам и наглядно показать, что может сотворить голыми руками, теми самыми, которыми он сейчас её обнимает и по голове гладит.       Стоило на секунду оторваться от Миранда и переглянуться с Артёмом, тот просто кивнул и сжал девичье запястье сильнее, когда Алина очнулась от своего наваждения и больше не искала в чужом сильном теле защиты, а с мокрыми глазами прожигала Глеба взглядом, полным презрения. Теперь, когда она увидела своими глазами, на что способен блондин, то была настроена максимально негативно. Она была всей душой против того, чтобы он даже дышал одним воздухом с Камиллой. Как когда могла быть рядом с таким человеком?       — Я отвезу тебя домой. — Склоняет голову и утыкается носом в висок Глеб. — Всё будет в порядке. Ты в безопасности. — Кивает для большей уверенности и бросает быстрый взгляд вглубь улицы, где стояла его машина.       Но стоило мужчине сделать и шаг в сторону, как Камилла вся оживилась и яростно замотала головой, намертво вцепившись в куртку блондина.       — Н.нет, нет… — забормотала девушка, не в силах описать страх, испытанный только от мысли, что ей придётся быть одной дома. — Не уходи, прошу, — тихий скулёж вырывался между всхлипами, и прямо сейчас Миранда выглядела, как сломанная кукла, которая больше никогда не станет как прежде. — П-пожалуйста, Глеб, пожалуйста!       Истерика не успокаивалась, кажется, только сильнее утягивая Ками вглубь собственного безумия. Повторяющийся сценарий травмировал сильнее вдвойне, чем в первый раз. Камилла и не знала, что бывает настолько страшно.       — Тише-тише, я никуда не уйду. — Прижав к себе сильнее, блондин был застигнут врасплох давно не навещающей его паникой, когда Камилла не успокаивалась. Никак не могла прийти в себя, и он, блять, ничего не мог с этим сделать. — Хочешь, останешься на ночь? Поедем вместе на квартиру, я уложу тебя спать, м-м?       Задрав голову, чтобы проверить то ли девушка услышала, она встретилась с ожидающим её ответа Глебом. В голове не вспыхивало ни одного воспоминания недавнего убийства, только возможное будущее, если всё будет так, как и сказал блондин.       — Я хочу. — Шмыгает носом и кивает, а мужчине кажется, будто очаровательнее людей он не встречал. Он одобрительно хмыкает и приближается к мокрому и опухшему лицу, чтобы оставить быстрый поцелуй на кончике красного носа.       — Тогда поехали.       — Но…что будет с Алиной и Артёмом? — Озабоченно интересуется и поворачивается в сторону недалеко стоящих друзей.       — Они доберутся до дома. Веришь мне?       Конечно. Конечно, Камилла верит, как минимум, потому что она верит Артёму, ему можно доверить Алину, с ним она точно будет в порядке.       — Верю. — Сдаётся Миранда и опускает голову, полностью вверяя себя в руки Глеба. Он облегчённо вдыхает и теперь ведёт девушку без сопротивлений к машине. Это уже первая крошечная победа, ведь блондину удалось привести Ками в чувства и поговорить с ней.       

***

             В квартиру Глеб уже заносил Камиллу, потому что та всю дорогу отказывалась хотя бы перестать висеть на чужой шее. Ей было плевать на все нарушения и возможные штрафы, которые раньше беспокоили Миранда больше жизни. Ну а Глебу было плевать на все правила, так что он и не просил девушку отсесть на своё место, прижимая её к себе крепче свободной рукой.       Усадив Камиллу на край кровать, Глеб присел на корточки перед ней – скрючившейся и подогнувшей к груди колени. Словно ей хотелось стать незаметной для всего мира. За прошедшее время в дороге щека Миранда опухла и покраснела, а в уголке губы засохла кровь. Огладив место удара подушечкой большого пальца, блондин подавил в себе новый порыв ярости на человека, которого уже наказал на всю боль, причинённую его малышке.       — Больно? – озабоченно интересуется, ещё раз оглаживая то же самое место, смачивает палец слюной и стирает тёмно-бордовый след. Мужчина пытался успокоиться и сосредоточиться на чём-то другом.       Поджав губы, Камилла сжала полы своего испорченного пиджака и отрицательно помотала головой.       — Не это больно. — Кусая губы, Миранда думала, рассказывать ей или нет. Она всё оттягивала и оттягивала этот момент, не хотела сознаваться и даже заикаться о больной теме. Но, кажется, чтобы стало легче, нужно выговориться.       Она должна была рассказать когда-то. Сейчас, Глеб, более мягок из-за уязвлённого состояния Ками, поэтому так остро не отреагирует. Ну, Камилла на это надеялась.       Глеб хмурил брови и даже немного отклонился назад, бегло осматривая всё тело на наличие каких-то других повреждений. Но Миранда хватает его ладонь и сама помогает найти кровоточащее место. Приложив к области сердца, большая и широкая ладонь полностью накрывала левую грудь. Сжав чужую руку, девушка поджала губы и снова дала волю слезам. В последнее время она жуткая плакса, хотя пыталась строить из себя сильную и независимую. Всегда конец был залит слезами.       — Здесь больно. — Подавив всхлип, Камилла собиралась с силами, всё ещё был шанс дать заднюю и как-то вывернуть сказанные слова не в сторону её болезненного прошлого. В последнее время кошмары всё чаще посещают её, это просто не может не беспокоить и пугать Миранда. Над её хрупкой психикой будто специально насмехаются и мечтают довести девушку до белых стен и смирительной рубашки.       Заглядывая в задумчивые глаза напротив, Ками всё сильнее тонула в них, Глеб заслуживает знать правды.       Курок спускается.       — Когда меня затолкали в школьную подсобку, я была так напугана и сбита с толку, не сразу осознала, что мне нужно кричать, вырываться или бежать. Он тогда надеялся, что я не пойму до конца, что ему от меня нужно было. Он был старше на три класса и выше почти на полторы головы, но, несмотря на его худощавость, сил у него было предостаточно, чтобы обездвижить меня. — Сглотнув ком в горле, Камилла нашарила вторую руку Глеба и сжала её, чтобы угомонить холодок и дрожь в руках. Когда она просто вспоминала моменты прошлого, то было не так больно, нежели говорить об этом вслух, словно заново переживая один и тот же кошмар наяву.       Глеб молчал, на удивление, он парень весьма догадливый и сразу понял, о чём пыталась рассказать его девушка. И это заставило блондина будто окаменеть: слова, тихие всхлипы, бесконечные ручьи слёз, ужасное воспоминание. Он будто сам ощущал тяжесть на сердце от слов Камиллы, его нежной, хрупкой девочки. Когда они начинали какие-то отношения, то парень четко понимал, что нужно подвести черту, так как Миранда всё ещё была несовершеннолетней, а детей он никогда не имел желания совращать. Пусть это уже была почти формальность, потому что Ками вот-вот исполнится восемнадцать, но блондин не был настолько ужасен, чтобы позволить себе заходить слишком далеко с не достигшими восемнадцати лет.       — Я была для него каким-то маниакальным помешательством, он постоянно преследовал меня и пытался даже заботиться, но тогда он не желал знать моего мнения! Он просто насильно удерживал меня и заставлял делать то, чего я не хотела…не хотела с ним, потому что он мне даже не нравился. — Опустив голову, Камилла совсем потеряла голос, всё желание идти до конца испарилось уже в начале, она не хотела опускаться на самое дно. Но чтобы стало легче, нужно продолжать, только так она сможет исповедаться и остаться с Глебом честной, без всяких тайн и барьеров, он точно сможет ей помочь.       Сомнений не было.       Сам Глеб, который быстро воспламеняется и так же быстро взрывается — продолжал молчать, и даже если у него было что сказать, то продолжал молчать, не смея прерывать Ками. Блондин понимал, что девушке было нелегко на такое решиться и если сейчас перебить, то ей сил не хватит договорить и облегчения не последует. Если ему необходимо на эту ночь стать свидетелем исповеди, он всё сделает ради освобождения Камиллы, его Камиллы, что не стала меньше значить в его глазах после таких новостей.       — Мне повезло, что нас заметил завхоз, который уже собирался уходить домой, но чудом задержался, я тогда была не в состоянии как-то радоваться, будто впала в транс, а очнулась только когда в медкабинет прибыли судмедэксперты и собирали доказательства. Рассказывать им всё подробно было выше моих сил, потому что воспоминания были свежи, и в кабинете присутствовал мой брат, который всё это слышал. Он позже и допрашивал завхоза, но я уже не помню, когда мы уехали домой, только помню, как плакала и плакала, так сильно, что было даже больно, но я продолжала всё время: в медицинском кабинете, в машине и дома. Я ощутила такое отвращение к себе, я чувствовала грязь, но вода не смывала её, как бы остервенело я не тёрла свою кожу, от этого позора было не отмыться. — И девушку, правда, отпустило, словно многолетний груз с плеч свалился.       Вот и сказочке конец. Которая и сказкой вовсе не была, если только страшилкой для глупых маленьких девочек, которые ведутся на каждого человека, не думая о последствиях. Ведь таких людей, как Марк много, у которых в больной голове полно извращённых мыслей, их в силу своей неопытности и юного возраста дети не могут распознать. Камилла и правда тогда была ребёнком, который привык слушаться старших и не перечить им, ведь они взрослее и опытнее, знают, как правильно.       Как оказалось, не все знают, или для кого-то было своё понятие правильного.       В голове Глеба, что внимательно впитывал каждое сказанное Камиллой слово, было море несвязных мыслей, которые он хотел озвучить, но на деле не мог и двух слов связать. Казалось бы, такая типичная история, к счастью, без плачевного конца, которых блондин за свою жизнь много слышал, потому что в мире достаточно ублюдков, но осознавать, что это произошло и с его девушкой, которая раньше даже не давала намёков на подобное пережитое. Была ярость, горящая в сердце на подонка, что посмел тронуть Миранда, принудить её к сексу в таком возрасте. Была нежность, которой хотелось окружить Ками, дать чувство защищённости и заверить, что он больше не позволить никому даже и пальцем тронуть её. Теперь Глеб будет беспокоиться за её безопасность с двойной силой.       — Ты…ничего не скажешь? – Когда тишина продолжалась после окончания «исповеди», то это даже смутило, ведь её темпераментный парень должен был уже давно взорваться, но продолжал держать девичьи руки и молчать, что-то у себя в голове раздумывая, складывая пазл ситуации. Даже ему нужно было время на переваривание.       С нахмуренными бровями Глеб отрицательно помотал головой и выпутал свою левую руку из ослабшей хватки Ками, поднялся на ноги, нависая скалой над сжавшейся до атома девушкой. Она запрокинула голову назад и ни на секунду не оторвала своих горящих в темноте глаз, ожидая своего приговора.       Будто мужчина собирался наказать её за утаение такой значимой информации, но Камилла старалась не думать об этом, отгоняя подобные мысли.       — Как долго ты собиралась скрывать это от меня? — Он спокойно сел рядом, смиренно ожидая ответа, но совсем не это хотел сказать первым. Камилла даже вздрогнула от такого упрёка, что не был им вовсе, потому что блондину было просто любопытно, он, конечно, недоволен, что узнал о такой важной части жизни Миранда только в самый критический момент, но и так понимал, что эта правда стоит слишком много смелости и мужества. Его малышка в последнее время была сильно измотана для таких геройств.       — Я…я…мне был так стыдно! — Девушка приняла это за нападение и снова разревелась, вскинув руками. Она сейчас себя чувствовала, как выброшенный на улицу котёнок, который не может найти дорогу в тёплый дом. — Я так хотела это забыть! Мне до сих пор мерзко от…от, — задыхаясь от слёз, бормочет оправдания, которые Глебу были и не нужны, он просто хотел прижать к себе как можно ближе его глупую Ками, что подумала, будто он злился на неё из-за этой ситуации. Вовсе нет, вернее не на неё, но в голове ставит себе пометку, что нужно как можно больше узнать подробностей и выйти на того человека, что теперь уж не сможет жить как жил всё это время, пока его Камилла страдала.       — Тш-ш-ш, я не злюсь на тебя. — Повалив вялое тело на себя, Глеб прижал за щёку Миранда к своей груди и погладил по голове, снова успокаивал. Покачивал, как будто младенца. Эти вечные слёзы и истерики скоро доведут его до собственной, потому что не было больше сил видеть боль на обожаемом лице. Вся Камилла была обожаемой, каждый кусочек её тела и души был дорог мужчине. И сейчас было не понятно, как можно не боготворить такую, как Камилла. Не испытывать чувство на букву л…       Нет уж, сил не было признать такую слабость самому себе, поэтому даже задумываться над этим не стоит. Просто дерьмовая идея.       — И не стану тебя ни в коем случае осуждать. Это твоя боль, я не стану в неё лезть. — И это была правда, блондин просто хотел облегчить её. — Слышишь? Ты можешь говорить мне всё, что тебя беспокоит. Я пойму и приму то, что ты мне дашь, мы ведь должны быть партнёрами. Не забыла? — Доброжелательно улыбнувшись, Глеб погладил выставившую личико Камиллу по щеке и линии челюсти, не зная, как унять эту острую необходимость прикосновений в пальцах. Хотелось вечно трогать, гладить, целовать и щипать, словно фарфоровую кожу Камиллы.       До этого молча вслушивающаяся в наставления Камилла теперь снова прослезилась, когда начала кивать и, жмуря глаза, щебетать:       — Да, конечно…       — Ну и почему ты, принцесса, снова плачешь? — Глеб уже был готов волком завыть от этих грёбаных слёз, что уже должны были прекратиться, но они всё текли и текли. В этих кукольных глазках неужели неисчерпаемый источник солёной воды? — Скоро тут всё затопишь, — и хрипло посмеялся, заражая смешинкой и Ками. Она наконец-то улыбнулась одними губами, расслабленно прикрыв глаза.       — Почему ты такой хороший, Голубин? Где тот упырь, который был только рад моим слезам? — Но всё равно без смешка не вспоминала, казалось, это было так давно, что даже не имело смысла. Теперь-то у них всё было почти хорошо, всё лучше, чем было раньше, чтобы переживать об этом.       — Ты его приучила к рукам, мисс Миранда. — И показательно поднёс её кисть ко рту, оставляя на ребре ладони поцелуй. И так потрёпанное на сегодня сердце Камиллы сейчас готово было просто разорваться. Снова хотелось плакать, только от счастья…но она, конечно же, не станет этого делать! И без того уже тут сырости развела достаточно. А то завтра точно не сможет и раскрыть глаза, так как все опухнут от количества слёз, вытекших из них.       — Но всё равно изредка кусаешься, — посмеивается, блаженно укутанная любимым теплом и пряным ароматом духов.       — Что насчёт ванны? — Переводит тему Глеб, предлагая заманчивые вещи, которые бы сейчас очень понравились Камилле. К тому же, расслабили и успокоили. — Вдвоём. — И хитро улыбается, припоминая своё задолжавшее извинение.       И Камилла млеет от предложения, от которого невозможно отказаться. Она определённо заслуживает такого конца дня, ставшего для неё полным ужасом, поэтому самое время уравнивать страдания и наслаждение.