Ты моя слабость

      — Я…он…и вообще, этот уголовник затащил меня в свою машину и не давал выйти! – Взорвалась Вишневская, снова дёрнув свою руку, но Артём, словно этого не замечая, продолжал стоять с каменным лицом, словно лишённый всех эмоций.       Почему все здесь такие чертовски беспечные?       — Да что с вами творится?! Мне хоть кто-нибудь объяснить, что за хрень сейчас происходит? – Подойдя ближе, Камилла хмурит брови и берет свободную руку подруги, сплетая их пальцы, в защитном жесте. Она знала, что не помощник, если придётся отбиваться от двух здоровых, стопудово, вооруженных мужиков, но это создавало иллюзию защитного щита, будто объединение их сил в одну.       Сузив глаза, смотрит в лицо Артёма, пытаясь что-то там найти, и тут же поджимает губы, ощущая опасность. Ей лучше быть спокойнее, они оба знают, что скрывает младшая Миранда ото всех. Но она всё же не сдержалась, обращаясь к шатену:       — Не знаю, и, думаю, не хочу знать, каким образом Алина оказалась с тобой, но если ты хоть пальцем её тронешь, знай – будешь иметь дело со мной. – Возможно, это не звучало так угрожающе, как бы хотела того Ками, но она подключит хоть всю свою семью, чтобы разобраться с ним, если он посмеет обидеть её лучшую и единственную подругу.       Артём решил на это промолчать, только едва кивнув, показывая, что выслушал, но по его холодным и решительным глазам она поняла, что мужчина не станет её слушать.       Цыкнув, Камилла обернулась на уже докурившего Глеба, который с явным удовольствием внутри смотрел на небольшую сцену драмы, но, тем не менее, был весьма спокойным, наблюдая за своей девушкой. Они встретились тут же взглядами, Камилла излучала раздражение и небольшое презрение, которое тут же улетучивается, стоит ей встретиться с его изучающими и затягивающими зелёными глазами, которые излучали защиту и покровительство. Словно всемогущая Тень, которая следует по её пятам, оберегая от всего. Сердце предательски трепещет в груди, подскакивая к горлу и перекрывая доступ кислорода.       «Сильно ты влипла, дорогая»       Камилла понимала это и уже, кажется, пыталась смириться с той приятной болью в груди, которая разливалась по всему телу и обволакивала его каждый раз, стоит только вспомнить про существование такого блондина, который просто своим присутствием заставляет шатенку дышать свободнее, ощущать потребность во встречах, вечном окутывающем аромате его духов с шафраном, жасмином и горьким табаком.       — Пойдём, хочу научиться пробивать людям бошки, - небрежно кидает Камилла, а после оборачивается к Алине. Чтобы обнять её и обхватить за плечи, на прощание. Она даже готова попросить Глеба, чтобы он остановил Артёма, если тот перегнёт палку.       Она не позволит никакому мужчине обидеть Лину, как это сделали с ней.       — Звони, если что-то пойдёт не так, - быстро шепчет Ками и отстраняется, замечая удивление на лице подруги. Миранда ссылает это на то, что она сейчас в стрессе из-за Артёма, который всё ещё держит её за руку. Она понимает этот страх, сама помнит, как её жестоко выдернули из нормальной жизни и швырнули на дно компостной ямы из грязи и криминала. Теперь, она сама тянулась к тьме и не считала таким и ужасным быть к нему причастной. О чем может идти речь?       Она сама неотъемлемая часть тёмной стороны Москвы. Её отец и все дяди замешаны в грязных делишках, – это течет по её венам ещё с рождения. Она соткана из тьмы и грязи, хоть и выращена в воздушном замке, в котором все монстры надевали маски добра и притворялись.       Алина кивает и поджимает губы, отпуская подругу, та отстраняется и разворачивается, подходит к Глебу и хватает его за руку. Она все ещё немного зла – любимое настроение блондина.       — А я волновался, что ты наотрез откажешься. Прочитаешь мне кучу нотаций о том, что стрелять в людей – это аморально, и прочая херня, о которой ты не должна задумываться. – Он посмеивается хриплым, прокуренным голосом, ему весело и он доволен одновременно. Ему, определённо, нравятся изменения в Камилле Миранда. Когда они только познакомились, она казалась ему идеальной куклой, без единого изъяна, полностью соответствующая всеобщему мнению. Типа тех, которые пьют чай с молоком по утрам и зажимают себе рот, когда старшие поливают их дерьмом.       — Почему? Нежелание стрелять в людей – вполне нормально. – Пожимает плечами Камилла, но тоже улыбается. Кажется, она сама начала сходить с ума вместе с Глебом.       — Даже если ты пока не хочешь, научиться не помешает. Потому что, когда захочется, то не сможется. – Закинув руку на плечи Камиллы, Глеб второй рукой все ещё держал свободную кисть Миранды в своём кулаке, не желая отпускать. Сейчас, хоть он и не признается об этом вслух, он ищет любой повод ухватиться за неё и прикоснуться к её коже. Это успокаивает, заставляет вылететь все мысли из головы и наполнить её приятным желанием и непонятным теплом, которое он не испытывал так чертовски давно. Его восхищает сам факт обожания того времени, которое он проводит с женщиной и не хочет терзать её тело. Камиллу хочется втирать в кожу и наслаждаться сладким запахом её духов вперемешку с естественным ароматом кожи. Хочется ловить каждое сказанное ей слово, любоваться взмахами ресниц и движением губ.       Ему хочется всего.       Абсолютно всего, что даст ему Миранда, с радостью отдавая столько же взамен. И даже больше.       Теперь, кажется, от матери, пока она была ещё жива, он не ощущал столько тепла, сколько от этой диковатой шатенки, которая может и укусить, если ей захочется. И ничего ты ей в ответ не сделаешь, потому что сам себе потом врежешь. Камилла под запретом у всех, никто не имеет права причинять ей боль, иначе тут же окажется на том свете. Прошли времена, когда она плакала и забивалась в углы, когда её обижали.       Камилла закатывает глаза, но не убирает улыбки, она становится ещё шире, она не знает почему, но хорошее настроение парня передалось и ей. Так бывает почти всегда. Потому что когда он так дерзко улыбается, хочется тоже расплыться в восхищённой улыбке до ушей. Когда он злится — и улыбаться не хочется, даже сила его злости разрушительной волной поглощает Камиллу, закрадываясь в самое сердце. Там оно подпитывает её темную сторону, которая в последнее время слишком часто даёт о себе знать. А может, она никогда и не была собой…       Возможно, это и есть настоящая Камилла Миранда – наследница кровавой империи Миранда, точно не ангел и не идеальная девушка для общества. Злая, дикая, немного кровожадная.       Такая понравится всем?       Конечно, нет, но теперь Камиллу это мало волнует. Она поняла, что мнение людей вокруг – это просто пустой звук, плевок в вечность, оно только засоряет её жизнь. Уж точно не стоит её времени и нервов. Угождать всем-всем – больше не главный план её жизни.              

***

                    Спустя десять минут брождения по военному полигону, Глеб достал из заднего кармана джинсов небольшую связку ключей и снял замок с на вид старого военного склада с оружием. Там, должно быть, хранились когда-то припасы и огнестрельное оружие, но теперь, тут пусто. По крайней мере, выглядит так, словно никто этим уже массово не пользовался лет десять.       — Заброшенный полигон? – тут же спрашивает Камилла, когда складывает все факторы. Старые фасады, необитаемость, легкодоступность и то, что внутри большого двухэтажного бетонного здания с проржавевшими кое-где дверьми, не было военного оружия и боеприпасов для тренировок. Камилла уж точно знает, что такое полигон, — у неё брат полковник. Стыдно не знать.       — Да, в девяностых его активно использовали, но пока не построили новый, более продвинутый, да и этот не соответствовал всем требованиям. В начале нулевых всё здесь уже опустело. Я выкупил эту землю пару лет назад. Секретное место. Здесь хранится часть наркотиков, которые мы сбываем в массы. Никакая крыса даже не догадается, что я буду прятать здесь товар. Этого полигона даже нет на многих картах, он был засекречен в СССР. – Рассказывал Глеб, делясь секретом. Камилла слушала его с открытым ртом, это её заинтересовало. А ещё восхитило, её парень владеет этим секретным полигоном и решил её сюда привезти, даже рассказал о том, что это за место.       Это же, что-то значит?       Если нет, то блондин бы точно не рассказывал ей о том, что хранит здесь часть своего наркобизнеса, который приносит достаточный заработок. Это же очевидно.       Но сомнения все ещё есть. Они всегда при Камилле, она бесится, что даже через время не может от них избавиться, но это ситуации не меняет. Глеб никогда не говорил точно о своих чувствах, они и не заводили эту тему. Но если он не говорил, это не значит, что этого нет?       Или все-таки он просто развлекается с дочкой Миранда, пакостя главному папочке и уничтожая тем самым морально противника.       Камилла морщится и ругает себя за такие мысли, без доверия нет отношений, пора бы запомнить, что она должна доверять Глебу, иначе долго не протянут. Иначе в отношениях и быть не должно: только доверие, только полная утопия.       — Ты, оказывается, любитель военной тематики? – пускает смешок и идет хвостиком за Глебом, любопытно всё рассматривая. Тьма тут же рассеивается от многих прожекторов, которые освещают здание с маленькими узкими окнами наверху стен, которые едва пропускали вечерний свет, когда Глеб поднимает большой железный рубильник вверх. Камилла прикрывает глаза рукой, её застал врасплох этот неожиданно яркий белый свет, который пролился на всё, что находилось внутри склада. Множество каких-то бочек, некоторые были дырявыми и ржавыми, белые мешки подпирали бочки и ящики всех возможных размеров. Небольшие кованые деревянные, огромные, размером с железнодорожный контейнер железные, всё здесь создавало атмосферу хаоса и беспорядка, который в таком огромном помещение не казался бардаком. Кажется, здесь всё на своих местах.       — Нет, просто это идеальное место, чтобы выпустить пар. Десять гектаров пустынной земли и полный арсенал всего огнестрельного оружия. Иногда я просто приезжаю сюда, чтобы всё тут разнести. – Он дьявольски улыбается и меняет свою траекторию со знающим видом, пока Камилла растерянно шагала за ним всюду, осматриваясь с опаской. Это же военный склад, она даже боялась не туда наступить, вдруг что-нибудь активирует или сломается. Ей, действительно казалось, что здесь могло что-то детонироваться, и все здание взлетит тут же на воздух, поэтому была в тройном размере внимательна и осторожна, с тысячу раз посмотрев под ноги, пока они шли к узкой железной лестнице, которая вела на второй этаж.       Это здание было поделено на две части, и пока в одной была сотня квадратных метров вперёд и вверх, то другая поделена на два этажа.       — Кажется, я давно не напоминала, что ты псих, - усмехнулась Миранда, поправляя волосы и очерчивая глазами крепкую спину Глеба, идущего впереди. Чёрная кожа его неизменной косухи обтягивала рельеф его спинных мышц, которые раньше пугали её, но теперь вызывают только восхищение и трепет внизу живота.       Как только под ногой что-то громко хрустнуло, Миранда растеряла прежней беспечности, как ошпаренная отскочила в сторону и подбежала к спокойному парню, вздрагивая. Вцепившись в его руку стальной хваткой, она в панике оглянулась назад.       — Угомонись, это всего лишь пустая гильза, - хрипло рассмеялся Глеб, забавляясь, и, обернувшись на Камиллу, обнял за плечи, уводя к лестнице подальше от «опасности», закрывая её своей спиной. Он делал это уже, скорее на рефлексах, нежели специально, просто внутренне ощущал нужду оберегать и защищать крошечную Миранда, которую если выпустить в мир без защиты — тут же затопчут.       — Я не испугалась, просто это было так неожиданно… — Закатывает она глаза и наспех придумывает оправдание, чтобы не казаться трусишкой перед парнем, но они оба понимают, что друг от друга им ничего не скрыть – оба выучили повадки и привычки друг друга.       — Конечно, свет мой, всё так и было, я верю тебе. – Вскидывает бровями и встречается с разъярёнными глазами Камиллы, но это ни капли его не пугает, только наоборот. И тогда он не сдерживается, хрипло посмеивается, пуская низкое и рокочущее эхо по огромному и прохладному помещению.       Камилла отворачивается от него, мотнув головой, чтобы эффектно хлестнуть каштановыми локонами по груди Глеба. Он продолжает смеяться, помогая и подстраховывая сзади Миранда, пока поднимается по проржавевшей лестнице, чтобы та, ни дай Бог, не оступилась и не полетела своей светлой головкой вниз, так как никаких перил у старой лестницы не было. Она здесь и не нужна была, никто кроме Глеба и его приближённых не поднимались на второй этаж склада, где было организовано своеобразное стрельбище и его личный арсенал оружия, — настроение бывает разным, когда-то хочется выбрать калибр покрупнее, чтобы снести…       — Что Артём делает рядом с Линой? – Когда Камилла поднялась по той злополучной лестнице и убедилась, что твёрдо стоит на земле, то наконец спросила вопрос, который терзал её всё то время, пока они шли от машин.       Глеб застыл на месте, когда его ноги преодолели последние ступеньки, потому что Камилла преградила ему путь своими суровыми глазами. И вроде, он их никогда не боялся, но невольно остановился, не желая убирать её со своего пути силой, он вообще в последнее время не хотел делать того, чего не хотела сама Миранда. Раньше ему было плевать, как и на саму Ками, он веселился, они хорошо проводили время вместе, но теперь, сам того не замечая, он постепенно стал волноваться больше, смотреть невольно больше, зависать на её задумчивых глазах, на кукольном лице, не ощущая времени. Думать о ней постоянно, о свежем и покалывающим нос запахе ментола в её волосах, о сияющей, ярче любого созвездия, улыбке. И о её голосе, нашептывающим ему по утрам какие-то слова, которые он в полудрёме не мог разобрать. И от этого крышу сносило, лишало рассудка, последних его крупиц…       — Мне откуда знать? – невозмутимо, на выдохе спрашивает, даже бровью не поведя. Сталкивается в борьбе взглядов вместе с Камиллой, что не собиралась отступать. В глазах её упрямо застыли ледники Антарктики. Она настроена как никогда серьёзно.       Закатив глаза, Камилла развернулась спиной к Глебу и оглядела не такое большое помещение, что было под ними. Потолки не такие высокие, комната, будто длинным коридором уходила далеко-далеко вперёд. А по бокам, казалось бы, бесконечных стен, расположились чёрные металлические шкафы от пола до потолка.       Для стрельбища всё выглядело цивильно.       — Не притворяйся, что не знаешь, я всё равно это из тебя вытрясу, — говорит с дерзкой улыбкой и каплей обиды в голосе.       — С нетерпением жду допроса, мисс Миранда. – Сложив руки в карманах, Глеб ухмыльнулся одним уголком губ и поднял взгляд выше головы Ками – к стрелковым мишеням. — А для начала научись обращаться оружием. – Обойдя её силуэт, он вальяжным, шагом направился в сторону железных шкафов. Каждый его шаг отдавался от стен звучными ударами, застревая в ушах только этим звуком.       Камилла сглатывает и любопытно оглядывается, щурит глаза и всматривается вдаль – туда, где находились мишени для стрельбы. Некоторые из них были просто круглыми, как в дартсе, нелепо, да, но Камилле не с чем ещё было сравнить, за свою жизнь она хоть и видела пару раз оружие, но никогда даже не задумывалась взять его в руки, и уж тем более выстрелить. Вторые мишени – в форме человеческого силуэта, и они казались ей более эффективными в учение, хотя какая разница куда стрелять, если ты даже не можешь попасть по мишени?       С характерным грохотом раскрыв дверцы шкафа, Глеб сделал серьёзное-задумчивое лицо, пробегаясь глазами по оружию разного размера и калибра, пока Камилла, дёрнувшись, с огромными глазами уставилась на него. Почему он был так беспечен, словно буднично выбирает в магазине хлеб?       Только сейчас, от осознания тело Миранда прошибает холодный пот, если весь путь до полигона и их дорогу до импровизированного «тира» она вела себя расслабленно и ни капли не загружено, то сейчас пришло осознание. Она прямо сейчас будет держать в руках огнестрельное, смертельное, оружие, из которого в любой момент можно выпустить пулю, которая в секунду умертвит любое живое существо, если хорошо прицелиться.       Где-то минуту Глеб ходит вдоль длинного шкафа, и, слава богам, что свет не доходит до него, пряча от взора голубых глаз всё оружие, которое хранил этот шкаф. Но, достав от туда что-то, что Камилла сразу не разглядела, повернулся к ней лицом, захлопывая с новым грохотом за собой дверцу.       — Думаю, для первого раза тебе этого будет достаточно. – Продемонстрировав в своей руке чёрный гладкий пистолет, огладив его корпус бережным, или даже нежным движением второй рукой. И взгляд девушки проследил за его движениями, ощутив странную панику с каждым приближающимся к ней шагом. — Я не очень люблю лекции, но чтобы лучше понять оружие, нужно знать хотя бы минимум о нём. Это полуавтоматический пистолет – самое простое, что есть в этом мире. Проще него только дубина. – Он усмехнулся и встал рядом с Камиллой, которая не разделяла его безмятежного веселья. Внимательно следя за эмоциями, сменяющимися на её лице и в глазах, Глеб понимал, что шатенка будет испугана и взволнована, но только до того, как попробует. Он уверен, что Миранда войдёт во вкус и полюбит стрелять из оружия — так будет лучше для её же блага.       — Магазин с патронами находится в рукояти. – Ловким, натренированным движением Глеб вытащил магазин, пустой от патронов, и тут же засунул обратно, провернув в руке. — Держать пистолет нужно двумя руками, чтобы лучше целиться. Ну, к тому же, он тяжеловат для девушек и для новичков. – Он странно улыбнулся, но не отвёл сосредоточенный взгляд от оружия, передавая его в руки внимательно слушающей Ками, которая не сразу поняла, что от неё хотят и вялыми руками схватила пистолет. Он едва не выпал из её неумелых рук. Учась на ходу, она сильно сжала рукоятку правой рукой, держа оружие более уверенно.        — Не сжимай слишком сильно. — Посмеялся Глеб, накрыв своей рукой камиллину поверх рукояти, заставив немного расслабить руку, он поставил её пальцы в правильное положение. — Указательный палец вдоль корпуса к стволу, он не должен мешать спусковой скобе, иначе… — загадочного протянул и второй рукой накрыл верхнюю часть пистолета, потянул назад, а после отпустил, — скоба тут же вернулась на место с характерным металлическим лязгом. — Палец в мясо. – Закончил, а после убрал свою руку, проверяя, все ли пальцы Миранда правильно лежат. — Стрелять одной рукой мало кто может — нарушается точность, поэтому всегда придерживай второй рукой. И они должны быть максимально прямыми, в идеале параллельно полу, но, сама понимаешь, в реальной жизни никто линейкой мерить не будет.       Камилла молча слушала и вникала, внимая в себя новую информацию и стараясь запомнить каждую мелочь. То, как Глеб рассказывал заставляло безмолвно восхищаться и надеяться не заслушаться его бархатистым рокотом, а то прослушает всё то важное, что он ей пытался донести. Но, честно, внимательно слушать было так трудно.       — А теперь, попробуй сама. – Вдруг заканчивает Глеб и отстраняется, но не отступает ни на шаг, полностью контролируя ситуацию, случись что. Или просто не желал покидать сладкий аромат гардении и жасмина, которыми так сладко и родно пахло от изгиба шеи и вообще, кажется, всей одежды Камиллы. Она пахла, как летняя ночь и сладкие пробуждающие поцелуи в его квартире ранним утром. Пахла так, что подсаживала на себя, как на героин — ощутив раз, никогда больше не слезешь, пока не умрёшь от передозировки.       Между прочим, Глеб многое знал о наркозависимости, и было с чем сравнивать…       Камилла несмело кивнула и, поджав губы, оглядела блестящий в свете флюоресцентных ламп ствол чёрного пистолета, а после сжала его увереннее, переставляя пальцы один за другим, как блондин и учил. За всё это время она ни слова не проронила, даже не знала, что и сказать.       Всё же, ей всё ещё владело волнение и страх.       Разряженный пистолет такой тяжелый, ощущается так же, как та тяжесть на душе Камиллы, когда она представит, как убьёт кого-то из него. Миранда и представить не могла, насколько тяжелее он будет, когда туда вставят патроны — сможет ли она его удержать?       Накрыв левой рукой правую, Камилла вытянула и пустила напряжение по рукам, заканчивая своё «упражнение». Повернув голову к сосредоточенно и оценивающе наблюдающему Глебу, она едва улыбнулась кривой улыбкой, волнение сводило ей живот, что она еле стояла, но Миранда пыталась это скрыть и старательно игнорировала.       — Молодец, детка, ты быстро учишься. – Заметил Глеб и, тронув её разогнутые локти, призывая расслабить и опустить, огладил острое плечо, пуская электрические разряды по телу поверх одежды. Он слегка подался вперёд, облизав нижнюю губу, словно вот-вот хотел накрыть камиллины губы, но полуулыбнулся одним уголком губ и отстранился, уложив руку на её спину. — А теперь встань в стойку готовности. – Его голос приобрёл грубые нотки, ни следа от былой ласковости и нежности, даже глаза стали на несколько оттенков светлее.       Кивнув, Камилла собрала в голове всё, что ей сказал Глеб, и постаралась воплотить. Отставив одну ногу назад, она выпрямила руки и положила палец на спусковой крючок, невесомым прикосновением огладив его. Она могла бы и нажать, так как магазин лишён патронов, но не решилась, надеясь, что этот порог страха сам собой пройдёт, но, главное, что сейчас ей не придётся этого делать.       Ей казалось, что даже с пустым магазином, если она спустит курок, то предаст саму себя.       Кивнув каким-то своим размышлениям и, кажется, стойке Камиллы, он отвернулся и ушёл вглубь коридора, пока его шаги стали лишь отдалённым эхом, оставляя Миранда одну. С разряженным пистолетом. И она не собиралась ничего говорить, даже бросаться ему вслед, её внутри и так терзали сомнения и миллион противоречий. Это всё было так странно и неправильно, но, почему-то Ками тянуло внимать каждую букву, произнесённую об огнестрельном оружии, слушать и запоминать. И, если признаться честно, металл оружия хоть и холодил кожу, но навивал предвкушение и любопытство.       Что будет, когда она впервые нажмёт на спусковой крючок?       Как это будет ощущаться? Что почувствует Камилла? Как она будет стрелять по мишеням? Как попасть в самую цель?       Оттаяла она только тогда, когда поняла взгляд и столкнулась с зелёными глазами Глеба, который словно из воздуха появился перед ней, гремя чем-то в руке, перебирая. И только когда он подошёл, Камилла смогла понять, что в его ладони лежала горсть патронов. Они были небольшого размера и отблескивали жёлтым блеском в холодном свете ламп.       — Доставай магазин, - командует и считает патроны в руке, а после убирает половину в карман джинсов, протягивая к лицу Камиллы раскрытую ладонь.       — Это не так уж просто сделать. – Поджимает губы и злостно шипит, пытается изо всех сил вытащить патронник, но не ощущает ни грамма уверенности и элементарности, с которой это делал Глеб. Ей мешали длинные ногти, которые бы ей не хотелось сломать об эту тупую пушку, а ещё то, что силы в руках не хватало.       Глеб молчал, терпеливо ждал, не насмехался и не кричал, отчего-то уже ощущая странное тепло в районе лёгких, наблюдая бледные и тонкие пальцы, обвитыми вокруг оружия. И он не ощущал волнения, Глеб был уверен на все сто процентов из ста в том, что Миранда не выстрелит в него, если у неё будет такая возможность – она не угрожает его жизни. Одна из всего мира. И почему-то, подсознательно, блондин был в этом так уверен, что даже не задумывался о своём глоке, холодящем бедро. Даже и мысли не проскользнуло им воспользоваться.       Никогда с ней. Никогда.       Осознание степени тяжести, с которой он увяз в Камилле Миранда, приходила, словно волны перед штормом, — пока казалось, что всё спокойно, отпускало, уходило вглубь сознания, чтобы позже накрыть сокрушающим цунами, стирая с лица земли всё, чем раньше и до сегодняшнего дня жил Глеб.       Как раньше уже не будет. Сейчас уже не так, как раньше.       Осталось только дождаться той самой волны, которая накроет его с головой и утянет на дно морское, а он даже сопротивляться не станет, подастся водам и покорно захлебнётся в них.       Отчаявшись, Камилла начала делать хаотичные движения, надеясь, что хотя бы это ей поможет. И, к её огромной радости, так и случилось, — магазин отщёлкнулся и выпал из пистолета на пол, к ногам дёрнувшейся от испуга шатенки. Грохот раздался по пустынному складу, из-за чего Ками вся сжалась и зажмурила глаза, ощущая, будто на неё ведро ледяной воды вылили. Остудили.       — Не спеши, - спокойным голосом подбодрил Глеб и опустился на корточки, поднимая выпавший магазин. — И не бойся делать грубые движения. Со временем ты привыкнешь. – Он вручил девушке в руки потерю и потрепал по плечу, успокаивая. — А теперь наполни магазин патронами и взведи курок. – Отдал новую команду и отстранился, наблюдая за несмелыми и неправильными движениями тонких пальцев, которые брали по одному патрону из его ладони и пытались вложить в магазин.       Металл гильз приятно будоражил кожу холодком, пока магазин не заполнился под завал. Вставив его обратно в рукоять, Камилла свела брови на переносице и, прокрутив в руках, оценила взглядом. Едва коснувшись, вероятно, курка, ей показалось, что это то самое, о чём говорил Глеб. Опустив вниз большим пальцем, как это делали в пафосных боевиках, Камилла ангельски улыбнулась и показала блондину свою работу, словно отличница, написанной на пять контрольной работой хвасталась.       — Не маши взведённым пистолетом перед лицом, Камилла. Но ты молодец. – Не удержался и, после поучительных речей, смягчил своё суровое лицо искренней слабой улыбкой, своей рукой опуская камиллину с пистолетом в пол.       — Мы начнём? – осторожно спрашивает, отворачиваясь в сторону ждущих её мишеней, интересовали, предвкушали. Удовлетворённая улыбка коснулась губ Глеба, жаль, Камилла не увидит этого, увлечённая будущей стрельбой.       — Вставай в стойку. – Отдаёт команду и становится за спиной Камиллы, сливаясь с её телом во что-то единое. Грудью к её спине прижимается, повторяет позу ног и касается раскрытой ладонью бедренной косточки её ноги, заставляя сделать шаг назад и упереться задом в крепкое бедро блондина. Второй рукой накрывает локоть и выпрямляет его, поддерживает, помогает. Дыханьем своим обжигает ухо, пускает табуны мурашек по позвоночнику, заставляет руки подрагивать. Эта близость привычна ей, порой они были ближе и на несколько слоёв одежды меньше, но для неё каждый раз – особенный. И горячее во всех смыслах тело Глеба влияет на неё абсолютно всегда безукоризненно, никогда не оставляет равнодушной. И Голубин это прекрасно понимает, даже точнее, чувствует¸ подбирает не самый лучший момент, чтобы выбить её из колеи, но соврет, если скажет, что не наслаждается этим.       — Соедини целик с мушкой, можешь даже закрыть один глаз. – Переходит на шёпот и скользит с бедра на плоский живот поверх одежды свободной рукой, чувствуя, как Камилла втягивает его. Дышит гулко, пытается прицелиться и прикрывает один глаз. Ослабевшим рукам помогает твёрдая и сильная мужская, а вот жаркое дыхание на ухо только отвлекает. — Наведи на мишень, сконцентрируйся и положи палец на спусковой крючок, когда будешь готова. – Голос хоть и тихий, но не лишённый командных ноток, стали и контроля, которому Миранда поддаётся без задней мысли. Он тот, за кем не страшно пойти в бездну, ведь она знает – именно с Глебом Камилла будет в порядке и защищена от любой опасности, которая их поджидает на каждом углу.       При каждом вздохе мушка будто дрожит, но Ками понимает — это её рука. Она проверяет два раза, что прицелилась в самый центр мишени, сделанной под манеру человеческого силуэта по пояс. Но, в конце концов, кладёт палец на курок, ощущает его прохладу и чуть поглаживает, удовлетворяя любопытство. Пытаться нажать – опасно, ведь Глеб ещё не сказал стрелять, вдруг, она может что-то упустить.       Блондин улавливает любое её движение и, видя палец на крючке, смотрит вперёд, оценивает расстояние и нагибается к уху Камиллы и говорит:       — Задержи дыхание. – А сам делает глубокий вдох, наполняя лёгкие любимым ароматом. — Стреляй. — И это стало сигналом к действиям. По складу раздался первый выстрел, отражаясь от стен миллионным эхо.       Вздрогнув от неожиданного звука, Камилла сильнее сжала рукоятку пистолета, опуская его и рассматривая дыру, которую она проделала в мишени, и осталась почти довольной. Если бы не испугалась громкого звука, то попала бы прямо в «яблочко».       Гордая улыбка коснулась пухлых губ девушки, когда она откинула голову вбок на грудь блондина, желая взглянуть на его реакцию. Он тут же отзеркалил положение её губ и тронул за острый подбородок, очерчивая его контур. Глеб внимательно рассматривает её, повлажневшие от слюны губы, и коснуться их хочет безумно, но отдёргивает, не желая расслаблять Камиллу. Они ещё успеют.       — Умница. – Похвала ласкает уши Миранда, которая за сегодня поняла, что любит, когда блондин её хвалит. Прежде не было так много поводов, чтобы услышать похвалу, но теперь, распробовав её, Камилла будет стараться получить как можно больше. — А теперь ещё раз. – Кивает в сторону мишени и помогает Миранда перезарядить пистолет, и она снова стреляет. За этот вечер прозвучит ещё дюжина выстрелов, пока Глеб не останется доволен результатом. Его девушка оказалась на редкость меткой, то ли это гены семьи, или же, как сказала сама Ками — хороший учитель.       

***

             Солнце уходило за горизонт, унося свет с неба с собой. Последние алые лучи красили небо.       — Как думаешь, нам стоит вмешаться? — задаёт вопрос мужчине брюнет, стоя в своём офисе и наблюдая через панорамное окно город. Кубики льда постукивали в его стакане с виски.       — Твоя дочь не пойдёт против тебя, — настаивает родной брат. Он был до сих пор под впечатлением от встречи с племянницей. Это слово так странно жгло язык сироте, который прожил всю свою жизнь, не зная слова «семья».       — Вопрос заключается лишь в том, пойдёт ли она против него? — Выплвывает последнее слово с особенным отвращением. Оно вызвало столько злости и неоправданной ненависти. И мужчина понимал, что дети не виноваты в грехах своих родителей, но не мог унять скребущее желание уничтожить его вместе с собственным отцом, чтобы он не понёс по наследству поганые гены.       — Вполне забавная ситуация, — хмыкает и подпирает подбородок рукой, поглядывает на время. — Между ними нет особо связи, сколько они там встречаюстся – сам у себя спрашивает, рассматривая свой стакан во второй руке. — Она послушает его, потому что у неё кроме его, нет авторитетного слова. Ты её отец – авторитет. Должен им, по крайней мере, вновь стать, чтобы Камилла встала на сторону семьи. — Пригубливает маленьких глоточек и откидывается спиной на стул, разминая затёкшие ноги.       — Чтобы встать на сторону семьи, она должна быть. Моя семья давно развалилась, чтобы собрать её обратно. – Выплёвывает с горечью разочарования. Жилки на руках стали выступать сильнее, а пальцы сдавливать стакан. Факт неизведанности и непредсказуемости, безусловно, бесит и выводит из себя мужчину, что привык всё контролировать и управлять, словно искусный кукловод.       Теперь же он выбыл из игры.       Он был готов смириться к каждым аспектом его «новой» семьи, кроме предмета издыхания его дочери. Но всё, что касалось его маленькой дочери – мужчина ощущал всем своим нутром, словно его выворачивает изнутри, а после вновь и вновь. Да, у Альберта был еще один ребенок, но мужчина любит больше всех свою русую принцессу. Нельзя всех детей любить по-разному, говорили нам всю жизнь, но как бы это ни было правдиво, у Альберт всё было с точностью да наоборот.       Это же Миранда, чему удивляться? В этой чокнутой семейке полно тараканов и своих ужасных тайн. И одна из самых тёмных тайн совсем недавно раскрылась, и Альберту представить страшно, как тяжело было его дочери переваривать весь мрак в одиночку, так как никто, кроме нее в этой семье не знал. До сих пор не знает.       Каждый год, когда ему приходилось быть вдали от семьи – воздался ему в умноженном на бесконечность ущербе. Альберт так жалел, что позволил такому случиться его с жизнью, с жизнями его любимых людей.       Но сейчас ничего не исправить, выход есть и он один – строить новую империю на пепле прошлой, возрождая кирпичик за кирпичиком. Потребуется катастрофически много усилий – не проблема, Миранда готов на все жертвы, лишь бы всё стало, как раньше.              Но как раньше никогда не будет.