Из тени

      Сейчас Кэйдзи готов был согласиться с Саскэ — они привыкли рваться вперёд без какого-либо плана действий. Ни Моточика, ни он сам не удосужились спросить у Катакуры адрес. И вспомнили об этом только, когда спустились. Кэйдзи собрался уже обратно подниматься, но к счастью, Моточика оказался сообразительнее и выудил из кармана телефон.       — О, а я так сразу и не догадался, что можно написать Хамбэю, чтобы тот спросил Катакуру-сана!       Ответа не последовало. Кэйдзи подумал, что Моточика не расслышал, поэтому повторил каждое слово. И добился реакции. Однако при виде той улыбка сошла с его лица: Моточика, вздыхая, покачал головой.       — Да я вот тоже не догадался… — подтвердил опасения тот.       — Ты успел написать Масамунэ? — не желал верить действительности Кэйдзи. Но Моточика кивнул. — Тогда быстро удали сообщение! Не медли! — попытался и теперь сохранить присутствие духа он. — Есть ведь вероятность, что его нет в сети или что ему сейчас не до сообщений, — всё ещё теплилась надежда в нём.       — Эта вероятность была бы, не имей мы дело с Масамунэ, — ещё раз покачал головой Моточика. — Он сразу же прочёл сообщение и уже ответ строчит.       После этих слов мрачное предчувствие, которое предшествует неудаче — воля ли злого рока, влияние ли настроя, — сковало решимость Кэйдзи. Вот вроде только несколько минут назад он рвался отправиться вместе с Тёсокабэ, так как верил, что сможет помочь ему убедить Масамунэ раскрыть подробности увиденного. А теперь ему начало казаться, что всё это бесполезно и лучше сразу вернуться к остальным. Сдаться… Даже перед бесстрастным взглядом Касуги Кэйдзи оставался решительным. Что же случилось сейчас?       — Вот же чёрт! Ты только посмотри на это! — привлёк к себе внимание Тёсокабэ.       Моргнув, Кэйдзи отодвинул мрачное предчувствие вглубь себя, и посмотрел в экран протянутого телефона. Когда же взгляд сфокусировался на тексте, принялся читать, еле сдерживая собственные неловкие смешки.

12:23

вот чувствовал я — вы всё равно меня донимать станете! но надеялся, что на вас мудрость божественная снизойдёт… не снизошла, к сожалению

ладно, приходите! мучите меня!

      Адрес был указан в самом конце. И только один лишь он уже подпитывал решительность Маэды — не до такой степени, конечно, когда ему захотелось идти вместе с Моточикой, но достаточно, чтобы не отказываться от своих же намерений. Теперь Кэйдзи гадал, как вообще позволил необоснованному ничем мрачному предчувствию пробудить в себе нерешительность. Впрочем найти ответ у него не хватило времени.       — Давай-ка поторопимся, — предложил Моточика. И Кэйдзи без промедлений вернул ему телефон.       Дальше они молча шли друг за другом. Но так по-разному. Пусть Кэйдзи и успел пожить здесь некоторое время, привыкнуть к району он всё равно не смог. Тот оказался слишком… зловещим. Как чудовище Франкенштейна, слепленное из разных частей. Современность соседствовала с традиционностью теснее, чем в других районах Токио. Но это не так уж и пугало. А вот разруха, то тут, то там показывающая свою отвратительную морду, вызывала приступ экзистенциальной тревоги. Из-за неё всё выглядело каким-то нестабильным. Не раз Кэйдзи казалось — дунешь, и окружающая действительность рассеется, словно кошмарный сон. И вроде бы радоваться надо. Да только Маэда, как и любой обычный человек, боялся, что даже ужасающая реальность исчезнет. Пугался одной лишь мысли, что ничего вдруг не останется… Однако старался не показывать свой страх и следовал за Моточикой, знающим, наверное, каждое здание здесь. Иначе же… почему тот двигался так уверенно, когда Кэйдзи с трудом удавалось не вертеть головой по сторонам?       К счастью, дом, в котором жил Катакура вместе с Масамунэ оказался не так далеко. Впрочем, учитывая, каким шагом продвигался к цели Моточика, любое расстояние могло показаться короче, чем было на самом деле. Кэйдзи сбил дыхание, пока поспевал за ним. Поэтому перед подъездом они задержались. И не зря… Телефон Моточики пиликнул, уведомляя о новом сообщении.       — Это Масамунэ. Говорит, чтобы мы лестницей воспользовались, а не лифтом.       — Лестницей… — обречённо простонал Кэйдзи. — Напомни мне, на какой этаж нам нужно подняться? — не желал оставлять надежду он.       — На шестой… Дверь направо, — сдавленно произнёс Моточика.       — Должно быть, он на нас сильно злится… Может, рискнуть и воспользоваться лифтом? — спросил Маэда, впрочем не особо-то ожидая, что с его предложением согласятся. — Мне как-то не очень хочется сейчас одолевать лестницы.       — А застрять в лифте тебе очень хочется? — парировал Моточика. — Мне кажется, не стоит рисковать, даже если Масамунэ решил вдруг над нами поиздеваться. Тем более, не такой он человек. Так что собирайся с силами и пошли! — последнее тот произнёс, уже открывая дверь. И следовательно, отрезая любые возможные возражения.       Впрочем те вскоре всё равно бы разбились о предупреждение, оставленное кем-то из добродушных жильцов дома. Обычный лист для печати формата А4 висел прямо около лифта, и на нём чёрным маркером было написано короткое «не работает». Тёсокабэ указал на то с таким значением, что Кэйдзи на мгновение почувствовал себя виноватым. В следующее он, конечно, убедил себя, что его вины в выражении собственных эмоций нет. Ну подумал, что Масамунэ может убедить их подниматься по лестнице, когда лифт на самом деле работает! Ну сказал, что не хочет подниматься пешком на шестой этаж! Не было же в этом ничего такого!       И только Кэйдзи надулся в ответ на Моточику и подобрал нужные слова, как тот тихо, но ровно и чётко произнёс:       — Начинай смотреть в оба уже сейчас…       — Что? Что ты этим хочешь мне сказать? — ожидаемо растерялся Маэда. Однако спросил так же тихо, невольно поддерживая ворвавшуюся без приглашения загадочность происходящего.       — Предупреждение от Масамунэ, — пояснил Моточика. — Я и сам ничего не понимаю.       «А где звук уведомления о сообщении? — задумался вдруг Кэйдзи. — Или Моточика держал переписку открытой, когда оно пришло? Но если так, то у Масамунэ получилось успеть в нужный момент, что ли? — всё дальше закручивалась мысль. — И тогда… угадать, где именно мы будем? — наконец он встряхнулся и улыбнулся, опасаясь засмеяться над собой вслух. — Ну и бред! Это просто случайность. А нас он и у окна подкараулить мог…»       Только Кэйдзи подобрался к объяснению всех странностей, как Моточика споткнулся и чуть не потерял равновесие.       — Ступенька сколота! — предостерёг тот.       — Я тут почти в мистику начал верить! — возмутился Маэда. И предельно честно. Его действительно шокировало такое вроде бы незначительное событие. — Вот как это получается? Всему можно найти логическое обоснование, но отчего-то оно кажется загадочным и необъяснимым. К примеру, сейчас: нас Масамунэ, скорее всего, в окно увидел, а предупредил именно о ступеньке, но еле успел вовремя, потому что вспомнил о ней не сразу. Просто же череда совпадений!       И возмущался бы он так дальше, если бы Тёсокабэ не рассмеялся. До обидного снисходительно, словно в жизни повидал куда больше его.       — Рано выводы делаешь! — многозначительно подметил Моточика, отсмеявшись.       — Да что за парень этот ваш Масамунэ? — раздражённо поинтересовался Кэйдзи. Ответа же не получил, потому прожигал спину Моточики взглядом на протяжении всего тяжкого пути вверх. И только у двери попросил вежливее. Немного… — Ну намекни хотя бы, к чему мне быть готовым. Что он собой представляет-то?       — Прости. Я просто подумал, что тебе стоит самостоятельно составить о нём мнение. Как говорится — лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать!       Именно на этих словах открылась дверь. А на пороге возник парень в просторной футболке и спортивных штанах. И вроде бы ничего особенного во внешности того — помимо отсутствия одного глаза — в отличие от Моточики — правого — не было, но Маэда кожей ощутил электрический разряд. Поначалу даже чуть не списал это на мистику, которую упорно отрицал. Потом же он понял — разряд, пробежавший по коже не более, чем мурашки, вызванные раздражением, очевидно, Масамунэ. И их стыдиться Кэйдзи не собирался.       «Неудачное первое знакомство… Можно заново? Я перед дверью говорить не буду!»       — Не стойте столбами, заходите! — поторопил Масамунэ. Только сейчас Кэйдзи обратил внимание, что тот отступил, освобождая проход. — Или вам ещё нужно время, чтобы придумать, как меня разговорить?       В этот момент на Кэйдзи снизошло два откровения. Первое не отличалось чёткостью и скорее рождало внутреннее ощущение ясности: «Так вот кто такой Датэ Масамунэ». Второе же было определённым, потому как исходило из анализа: «Злился бы на нас, уже бы прогнал…» И вроде всего ничего — какая-то пара ёмких фраз, но благодаря им Кэйдзи смог немного расслабиться. А ещё на мгновение поверить, что они всё-таки найдут способ договориться. Всего на одно, потому что в следующее во взгляде Масамунэ показалось сочувствие, которое не скрыл даже огонь раздражения.       Большего Кэйдзи заметить не успел — его заволоки в квартиру. Не в прямом смысле втащили внутрь, а повели, обхватив плечи. Своеобразная забота Моточики. Какой точно не может быть у полицейской, привыкшей действовать по обстоятельствам. Но Кэйдзи даже предпочёл бы сейчас более грубый способ — тогда бы он перестал таращиться на Масамунэ с таким нездоровым любопытством.       — Проходите, присаживайтесь… Посуду помыть не успел, уж простите, — так и продолжал искриться раздражением тот.       — Ничего-ничего, — успокоил Моточика. — Мы ненадолго.       — Очень на это надеюсь. Потому что по плану у меня сегодня ещё уборка, тогда как от готовки вы меня успешно оторвали, — на плите и правда стояла кастрюля, судя по запаху, с рисом. Однако пар от неё уже не шёл. — В общем, дел у меня невпроворот. Так что без отступлений: что вас не устроило в сообщении, которое я передал через Кодзюро? — плюхнувшись на стул, спросил Датэ.       — Лично меня его неопределённость. Почему-то ты считаешь, что Мию не похитили, и при этом не отрицаешь, что у неё проблемы, — честно ответил Моточика.       — Ясно. Ну а что на это скажет новое лицо?       Не ожидав, что обратятся к нему, Кэйдзи замер. Мысли же кроликами заскакали в его черепной коробке. С чего начать? Может, лучше сначала представиться? Или всё-таки стоит говорить сугубо по делу? Если мяться слишком долго, он не вышвырнет, оставив без ответов? Как же правильно? Наконец Маэда осознал, что так только теряет время. Потому заговорил, не продумав наперёд ответ:       — Я Маэда Кэйдзи… Вряд ли ты обо мне слышал, но будем знакомы, — он по привычке протянул руку, но тут же её одёрнул, подумав, что сейчас для подобного не та ситуация. — Меня, наверное, не устроило, что девушка останется без помощи, если мы не узнаем больше.       — Здесь могу успокоить — без помощи она не останется, — уверенно ответил Масамунэ.       — А можно чуть конкретнее вот в этом месте, — попросил уже Тёсокабэ. — Просто если у нас не будет подробностей, мы останемся без поддержки полиции, — попытался убедить он.       — Вам она и не нужна, — отрезал Масамунэ. — Говорю же — Тогаши и без вас помогут. И… — на миг он задумался. — Разве к Юкимуре не заявился Мори? Он, конечно, не любит вмешиваться и вряд ли желает помогать Тогаши, но выпендриться возможности не упустит, — наверное, так бы и продолжилось, если бы не хмурый взгляд Тёсокабэ. — В общем-то, намёк дан.       — Уэсуги Кэншин! — вспомнил Моточика.       — На том и стоит закончить. Впрочем раз уж вы лично пришли, добавлю ещё, что это не дело полиции, — тут Масамунэ снова задумался. А придя к какому-то выводу, махнул рукой. — Запомните: она не должна вмешиваться.       — Кто она? Полиция? — уточнил Кэйдзи, совершенно забыв, что вообще-то должен наблюдать, а не вступать в разговор.       — Касуга.       С минуту Маэда и Тёсокабэ не двигались, словно бы Датэ не имя произнёс, но какое-то заклинание. А когда осознали, что именно услышали, уже не смогли издать ни звука. И дело было не в том, что они не хотели. Их рты мгновенно закрыли ладони Масамунэ. Шок помешал им отстраниться сразу, после же они застыли на месте под тяжестью взгляда того. Радужка единственного глаза, казалось, искрилась небесным огнём, а зрачок опасно сузился, превратившись в точку. Масамунэ прислушивался. И похоже, начинал раздражаться ещё больше. Или возможно… напрягаться в опасении. Так или иначе, ладони того давили всё сильнее.       Кэйдзи почувствовал, будто его губы прошил электрический заряд и зажмурился от боли. Только тогда Масамунэ наконец их отпустил. Затем же, не говоря ни слова, толкнул обоих в прихожую. Ни Кэйдзи, ни Моточика не нашли в себе сил тому воспротивиться.       — Ну… Спасибо, — всё-таки поблагодарил Тёсокабэ.       — Даже не думайте, что я вам чем-то помог, — покачал головой Масамунэ. — Кстати, передайте Кодзюро, что я его очень жду. Поняли?       — Да… — кивнул Моточика. — А это что ещё у тебя тут? — прищурился он, похлопывая своё плечо. Масамунэ незамедлительно поправил ворот футболки, не удосужившись ответить на вопрос. Впрочем это было уже не нужно. — Да… Зря спросил, — осознав всё, Моточика в неловкости взъерошил свои волосы.       — Мы пойдём, — быстро проговорил Кэйдзи.       — Уж идите! — фыркнул Масамунэ. — И не забудьте передать мои слова Кодзюро. Я на вас рассчитываю.       За дверь Моточика и Кэйдзи выскакивали, чуть ли, не наперегонки друг с другом. Оба были похожи на варёных раков и оба понимали, почему всё-таки Масамунэ решил остаться дома. По крайней мере, считали то основной причиной. Как на засос отреагировали бы остальные, старались же не думать — особенно о том, как чувствовал бы себя Катакура. Не желали зацикливаться на невольно замеченном.       — Неловко как-то вышло… — озвучил общую мысль Моточика. Потом же, взглянув на Кэйдзи, сменился в лице и заговорил осторожно, боясь своими словами навредить: — Эй… Всё нормально? Как ты сейчас себя чувствуешь?       И хотелось бы Маэде его успокоить, да только неожиданно он осознал, что находится на грани паники:       — Меня трясёт… — вышло сказать у него.       Потом же его глаза заволокла пелена. Не будь рядом Моточики, Кэйдзи бы потерял равновесие и свалился с лестницы. Он попытался вдохнуть, но его горло свёл спазм, мешая поступлению воздуха в лёгкие. Дрожь же усилилась, и странным показалось, что Моточика до сих пор умудряется удерживать его уже почти безвольное тело.       — Давай опустимся, — предложил тот и чуть надавил на плечи. Кэйдзи медленно осел на ступени, обретая наконец ощущение устойчивости. — Так… Ты сейчас сидишь. Чувствуешь, какие ступеньки прохладные? — ответом послужил кивок. — Хорошо… Можешь сесть по-другому, если тебе будет удобнее. Ага… — Кэйдзи переставил ноги на ступень ниже. Тогда Моточика продолжил: — Очень хорошо. Теперь ты сидишь удобнее. Давай вместе дышать: повторяй за мной.       Этот ритм Кэйдзи узнал бы, будь он даже в коме. Вдох, задержка, выдох, задержка — стандартный квадрат. И с каждым разом получалось всё проще. Наконец спазм отпустил его горло. Кэйдзи уже самостоятельно глубоко вдохнул и задержал дыхание. Пелены перед своими глазами он больше не видел. Всё благодаря Моточике. Вряд ли бы без помощи того получилось прийти в себя. По крайней мере, так казалось Кэйдзи — и теперь сказать хоть слово в благодарность стало его долгом чести. Он подождал, пока успокоится достаточно, чтобы говорить.       — Прости за всё это, — удалось произнести ему. — И спасибо, что помог.       — Не за что. Лучше скажи, тебе стало лучше? Если что, мы можем попроситься обратно к Масамунэ, — говорил Моточика всё так же осторожно, и рук своих с плеч не убирал.       — Нет, я нормально. Просто… пойдём на воздух.       Тёсокабэ помог и спуститься, что вызвало невыносимо болезненный укол стыда у Маэды — такой здоровый парень, а ведёт себя до сих пор, будто ему тринадцать. И будто ему грозит всё та же опасность…       До самого выхода из подъезда они молчали. Лишь на свежем воздухе Моточика осмелился вслух задуматься:       — Как это Масамунэ со своей интуицией не выглянул на лестничную площадку?       — Засос, Моточика. У него был засос, — попытался объяснить Кэйдзи. Осознав же, что его слова остались не понятыми, предпринял ещё попытку: — Ну, он, должно быть, увидел во мне какие-то изменения, когда мой взгляд упал на его плечо. И верно решил, что ему лучше остаться за дверью, — он сам себе покивал, соглашаясь с выводом. А потом рукой махнул. — Не важно. Просто вернёмся к остальным.       — Только если ты сейчас можешь идти, — ответил Моточика.       Оба решили не поднимать эту тему какое-то время. Поскольку каждому слишком хорошо было известно, что за прошлое возродилось от одного только взгляда на засос.       «С таким я пока не могу тягаться, — думал Кэйдзи. — Наверное, мне все-таки не стоило навязываться… Ни в компаньоны Моточике, ни, тем более, в помощники девушке. Да… Я как-то переоценил свои возможности», — понял он.       Ему ещё предстояло всё обдумать, но решительность уже почти покинула его.       «Если верить Масамунэ, Тогаши помогут и без нас…» — пытался усыпить свою совесть Маэда. Однако она только вытаскивала наружу недавнее мрачное предчувствие.