Вечный в Metro

Прошёл год. Ильяс не знал о судьбе Коммиса, ведь таки его не нашёл, работая на вахте, по станциям и волонтёром. лишь смирившись и надеясь: — «Встречимся может, наверно»

Кощей

      Кощея научили ходить в сортир и перестать испражняться под себя. Наконец-то — вышел из уст Ильяса. Вскоре засранец обучился с важными навыками. Мыться и занимался синхронно с бытовымм делами. Всё же, он общался как будто какой-то мигрант с плохим произношением. Никак не хотел учиться скароговоркам… У Кощея формируется внутривенний бунтарь. Затем часами позже       Кощей ловко подцеплял вилкой кусочки омлета, лежащие в тарелке, а по окончанию завтрака, он отправился к раковине, дабы вымыть посуду после трапезы. Кажется, он был за себя очень горд.       Скряга больше не ходил так неуклюжо, не был лодырем, что для молодёжи весьма редко. в наши такие не лёгкое время. Он знал, какие планы следуют к завтрашнему дню: чистка пометов и уход за технических туннелями, в которых находились куриные фермы.       Внутри курятника сидел беззаботно бессмертный мальчишка в своём сине-белом полоском форме, который пропитан ароматом сарая. На корточках вытягивал руки восоздавая множество вкусности и много киндеров сюрпризов, ну разумеется классические яйца. Цыпы за те годы после войны вылупились и слегка мутированы. Клыки в клюве появились, а также маленькие руки, которые ампутировали с целью сохранить их первозданный вид… Или просто эти ручки не нравились людям…       В курятник вошел проверяющий, который по совместительству являлся начальником станции.       Ему любопытно наблюдать за Кощеем, который ухаживает за курами. Конечно, за этой небольшой фермой изначально ухаживал Ильяс, но из-за важных дел его подменил Кощей, который стал каждый день захаживать и ухаживать за скотом, а далее постепенно вошел в русло. Начальник глядел на куриц и размышлял о чём-то, его глаза были пусты и расправив рукава, он явно не терпел запах курятника.       Не долго думая он решил начать первым диалог: — Прям динозавры, не так ли? — Паренек оживил свои глаза и оторвался от монотонного дела.       На возникший вопрос у начальника мальчик повернулся к нему вопросительными его глазами.       В свою очередью он решил сказать как его учил Илья:       — Здравстватей… Ада, наверна… — Немного чувствуя дискомфорт из-за гостя, ато ли на его пустые сверящих на него глаза… Управляющий лишь кивнул.       Незаметно из своей руки, Кощей вновь восоздавал семена для курочек. Незаметно от глаз начальника.       Ильяс запрещал их так накармливать, станут толстопузыми и не смогу передвигаться, а из таких получается плохое мясо, но Кощей не слушал. Начальник же не обращал внимание на переедание курочек, он убежден что толсто-грудные всегда вкуснее.       Илья твердил никому не раскрывать силу «дублирования», пока что отложить этоту способность до лучших времен. Не нужны нам эти хлопоты, с попрошайками и ненужными вниманием от вышестоящих и опасных типов. Станция итак переполнена, наплыв гостей лишь усугубит ситуацию.       После приветствие от Кощея, начальник сложил руки в рукава, смотря дальше на курочек.       — И откуда ты только взялся? — Задумался начальник, — Нда… Интересно. — Ухмыльнувшись он и глаза стали вновь пусты, он захотел покинуть это место, закончив дело с проверкой фермы для отчёта.       — Но запах невыносим, — долго держаться не мог, — Если будет, что-то нужно, то ко мне заходи. Ладно? — затем вышел тот из курятника.       Он был в курсе о способности Кощея только про перевоплощением. Про «дубриваные» знать не должен. Поэтому его внимание было направлено к Кощею не сильно больше, чем к другим плантациям и людям на них, работающих здесь.       Для Галины было не понятно, почему надо скрывать? Чудо, в такое время нужна полная сплочоность и взаимовыручка. Ильяс был другого мнения об этом, всё же кроме семьи они сами за себя.       Дальше Ильяс настрого запретил Кощею просто так превращаться в форму гулей и ворон. В прошлый раз всю Станцию на уши не повесили, когда начальник просил отыскать эту черную «птицу» пока Ильяс его не спрятал.       Тем временем у Начальника станции заречной.       Познакомил начальника с чудо-людой Ильяс. Он для привелегии раскрыл немного начальнику, да и сдавать никому не будет. Выгода она такая.       Работая здесь, кажется будто ему, Кощею, в кайфе всё, что здесь происходит, пока иные ноют о прошлом до катаклизма — думал начальник,       — Хотя… Как я могу их винить? — У начальника всё же есть эмпатия, однако убежден, что время не вернуть, чтобы тратить его на воспоминание, только работать на благо метро! И на оплот человечество, сила в единстве! Вскоре он подошёл к человеку который на радио приёмнике пытался ловить связь.       — Связь с другими городами не установлена, — произнес на опережение радист.       — Тьфу ты… — расстроился начальник. — А москву?       — Ну ты серьёзно Костян? С их сигналов ловить нечего, в столицу естественно больше всего бомб накидали… Вряд-ли выжившие есть. Совсем глухой эфир.       — А чебоксары? А Казань, Аа? — Все не унимался начальник. Теперь к Кощею.       Он мог создавать кормушки и пару раз научился мастерить миску для свиней, прибитыми кривыми гвоздями. Всё началось с приезжих мастерами заводчан и ленинской общине, он захотел также мастерить.       После войны. тяжело, как мучает ощущение бессилия и безнадежности в изоляции. Люди не опускали руки. Некоторые не впали в отчаяние и не забывали, что когда нибудь вернутся наверх… Туда, на поверхность. Это большое чудо, что уцелели. И теперь восстанавливали свой быт. Никита, тот бывший задира, стал чаще захаживать к Амине, просится выйти погулять и даже с Кощеем помирился, помагая собирать вещи… только откуда столько вещей? — Время от времения задавался вопросом парень.       Галина с матерью Никиты, её звали Светлана, сдружились, а затем вся дружная община тоже. Всё ближе и ближее, чтобы стать полноценной семьёй помагают друг другу в эти не простые времена.       Командная Станция Заречная становилось все более независимой. Оттуда притаскивали запасы тому года назад. Мясо, сахар, хлеб, гречку. Так далее. Они были одни и те же. Что-то создавало их… и никто не мог понять как, ведь более не было заводов, которые их воспроизводили бы.       Постепенно к завадчан и ленинские стали самыми верными союзниками, они налаживали все более близкие отношения. Заречная стала самой процветаемой станцией в нижегородском Метрополитене!       Платформа заречной стала намного более тесной, больше не было пустого места. Каждые домики конструировались умельцами, которые делали их в два, а то и три этажа. Будто дома ульев, эдакий человейник. Кощей за этот год смог таки заговорить, но не совершенстве. После своей работы за скотовством, с дальних станции приходили грибы. Как-то странно, что вся ветка метро этим просто пестриться. Но у заречной этих ресурсов особенно много… До военные и не испорченные продукты. Откуда они? Никто не знал…       Способности Кощея создавая из его тела. Прям из воздуха дублирование вещи. Таки Бизнесом маленьким замутили с Ильясом. Галина об этом знала тоже.       Кощей в маленьком шалаше создавал картонные коробочки, а вних помещал разные вещи. Амина помогала их разделять по пунктам. И этим всё раздавав нуждающимся. Салфетки в редких случаях, бумагу или листки, продукты питание. Кроме мясных курочек, которых выращивали на станции, всё же надо ценить человеческий труд, своими руками вкуснее.       Кощей с «Дублированием» создавал ещё много чего: рабочую форму, патроны, балоны с газом, ормгмнал которого Иляс сумел достать с поверхности. Ильяс в тайне дал потрогать писталет макарова, но таки не научил Кощея стрелять из него.       Интересный факт, теперь за те годы можно определить своих, таки чужих. Жители заречной выглядят энергично и кажется, будто их война не затронула, кроме бледной кожи из-за подземного образа жизни. В это же время люди с ленинской и двигателем революции с пролетарским, выглядели худощаво.       Так и летели дни, наступила бесконечная рутина в изоляции, Кощей уже вошел в ритм, приспособился к человеческим… Человейникам.       С дублированых листочек Илья написал планы на выделяемой средства, Еды и питья навалом, но много еды не бывает. Почесав за свои уши ручкой. Сзади приезжает почтальон печник хренов, и рукой прикрикнул:       — ИЛЬЯССС! — Вытащил из-за пазухи своего портфеля листок с красной изалентой. Он подьехал ближе.       — Тут к тебе письмо, держи. Похоже от твоего друга. Хех… — Слегка взмахнул листом.       — Давай сюда, — взяв письмо тот решил прочесть: Привет, дружище. За этот год многое поменялось… Поднялся до звание командира. И… Нужено лекарство, а он на поверхности, возле московской, знаешь же. Так вот, дуй с Кощеем! Он наверняка не умрёт. Будь осторожен, надевай маску. Вспыхнул вирусня. В конце подпись от Егора       — Мне жаль, но письму уже почит наверняка месяц, — сказал почтальон Кузмицев.       — Месяц? — Илья взбударажился.       — Ну да, и кстати, о людей из московских, — поднял палец и поматал головой. — ничего не известно.       — Оборвался нить, челноки и приезжие не приходят больше. Похоже ленинские их не пускают.       — О как… — сказал Ильяс.       — Эпидемия там… от своего знакомого узнал. — вздохнул печально.       — Повезло, что твоё письмо пришло раньше до этого звиздеца…       Кузмицев уже собирался уйти а к нему навевает вопросов:       — Возможно, Эпидемия начался гораздо раньше. За три или пять месяца. — сделав паузу, поднял свои тяжёлые веки на потолок, затем после наплыва мыслей он пришёл в себя и повернулся к Ильясу.       — Ладно, досвидос! — попрощавшись и махнул жестом к голове двумя пальцами. Он поехал на двух колесов в даль, ловко скрылся за домиками с военными полатками.       — Ну дела… Как же там Егор? — в душе царило его беспокойство.       Вскоре поторопился и пройдя порог дом-вагона. Ильяс начал собирать вещи. Амина была дома и рисовала Кита на море. Ловко и точно повторяя референс с детской книги. Около неё прошёл Ильяс. Дастав с верхней полки рюкзак.       — Амина, дай-ка ручку и листок. — протянул руку Илья положив Сумку на пол.       — Ты куда-то далеко? — спросила Амина       — Да.       Она вырвала листок зелёной тетрадки и дала ему. Взял и…       — Ага. — положил на стол и начал писать письмо.       — Бабуля же не придёт? — теперь спросил он       Да, она занята, — и продолжила она уже красить Кита в голубое, на синем море.       — Ну хорошо. — каждый аккуратный почерк с любовью и пожеланием.       Ильяс продолжил писть письмо.       Закончив Ильяс писать на прощание, он повесил на гвоздик. И начал писать второе письмо уже Начальнику станции.       Амина всё же решила отвлечься и помочь Ильясу собирать на проезд. Под столом дастала фонарик и взяла с шкафчика «дублированые» батарейки.       — Ильяс, возьми, — протянула двумя руками к Ильясе.       — Спасибо. Амина, а где нож?       — Вот — нашла она. — Куда ты? Надолго да?       — Да, Аминочка, надолго. Мы отправляемся на Ленинскую. Не переживай, и маме моей тоже передай тут письмо от меня.       Улыбнулась она спросила:       — Помагать будете другой станции? Как нашей? — ожидая ответа она.       — Да, именно… Ладно, пока Амина, — он подошёл и обнял а затем отпустил.       Найдя медицинскую маску и можно идти.       Он покинул вагон.       Надо найти Кощея и Алошу, чтобы тот отдал письмо Начальнику, он также отвечает и за приезд или отезд каравана.

***

      Закончив с Курятником Кощей вернулся. Амина порадовалась возвращению Кощею, видя знакомую и родную щетинку. Она крикнула:       — Кощей, тебя Ильяс ищет! Давай скорей!       — Што? Зачем? — Удивился тот.       — Он сказал вы поедете в Ленинскую помагать! Давай это, помогу собрать вещи, — с интузиазмом она. — Бери и переодевайся. Но сначала…       Она взяля воду из фляшки и облила водой в Кощея. Она считала, что времени на это нет. И ему поменяв одежду, старая была пропитан с запаха курятника. И протерелся полотенцем он оделся в серую рабочую форму, как типичный Работник какого-то цеха.       — Но… Я бы мог превратиться…       — В одном и том? Плохо же! Кощей. — буркнула она недовольно.       — Ладна… — сдался он. — Куда ходить? Ильяс не знаю где.       — Найдёшь, всё давай — потолкнула Амина к выходу его и тот был сразу снаружи.       Вышел в центр этажный домов, над вагоном тоже появились соседи. Люди словно муравьи ходили по станции так оживлёно, везде бурлила жизнь: кто-то тащил клетку со свиньями, кто-то курил и ел по среди улицы, а далее посиделки за костром до лежачих алкашей. Охраны и радисты с торговцами. Типичная рутина заречной.       Наконец среди толпы нашёл Ильяса с рюкзаком, и с кем-то он болтал с человеком.       Ильяс протянул ему сигарету дабы задобрить и спросить про сегодняшний караван. Который каждый день отправляется в ленинскую и обратно. Но, что-то случилось, по лицу Алоши видно. К этому времени Кощей подошёл ближе.       Ильяс обратил внимание на идущего Кощея и почти не узнал из-за другой одежки. Ильяс посмотрел на него и озадаченно смутился:       — Вот ты где, оо, это что. Черт, моя же форма… Но да ладно, — вздохнул он. — отправляемся.       — Куда вам, на каваран? Не сегодня. — поматал головой Алоша.       — Тогда когда? — спросил его Ильяс.       Наверно, в пятницу, — развёл руками работник в темном полукомбинезоне, под мокрой белой футболкой. С чувством безразличие, стоя гордо с сигаретой. Тяжело вздохнул Ильяс:       — Ну хорошо, тогда мы пешком. — спокойно ответил и спросил — Пропустите?       — Вперёд — махнул рукой им торжественно, дав пройти. И вынул пару пачек «королевские» в название с жуткими картинами придупреждение импотенций, подареной Ильясом       — За сигаретку спасибо, тьфу.       Видимо, наконец довольный, вон как закурил.       Они двинулись вниз спрыгнув с платформы. Включил Ильяс до годовалый Фонарик, лучи пробились через темень, рельсы отразали свет.       — Мы будеть помагать соседам? — задал вопрос Кощей.       — Нет — сказал честно Ильяс. И продолжил, — У меня беспокойство, насчет Егора. Надо отправляться сразу.       — Какое?       — Да… Видишь ли ты… Знаешь что такое вирус?       — Читал… — ответил Кощей. — делает больно и кашель, Амина болела. — Парень сделал грустное лицо.       — Для тебя Бессмертного — это не почём! — завистью сказал Ильяс, — Но отправлять тебя одного не намерен. Зелёный ещё.       — Лекарство только на поверхности и только ты до них добраться можешь, я тебя просто провожу и дождусь — поделился он грандиозным планом. — бессмертные такие полезные.       — Всё же надо потом этим планом уточнить у Егора… Верить письмо конечно… Ну спросим лично.       Чтобы дорога по рельсам, ну была не долгой, он всё же решил задавать пару вопросов Бессмертному существу.       — Слушай, где ты был до этого ну звидеца ядерной? — в ожидании он.       — Ну… Я быть наверху. Быть ярко очень, все большое. — пытаясь вспомнить он — а ещё люди не знаю что теперь с ними.       — Вот как — задумался Ильяс — А ты как рождался? Какое была твоё детство? неужели ты маугли в трапических лесах побывал, чтобы быть таким умственно отсталым? Прости, если грубо.       — Не знаю, — ответил он. — я быть в доме там были люди а потом я стал таким — показал он на себя — стал человеком.       — Тоесть… — придумал теорию — ты никогда не рождался, а появился из вне, а далее завлодел телом умершего? Как свету которую убили.       — Не знаю.ююю Наверно. — он правда не знает. Но Ильяс об этом уже понял.       — Кощей, в этот человек… Которым ты стал, какой он был?       — Не помню. — из обрывки воспоминаний он был большим, над его головой выливал крошки еды.       А затем подумав о другом из обрывки слов Ильяса «Как свету которую убили»       — А кто такая света? — спросил Кощей       — Мы после катаклизма, ездили по поверхности, собирая выживших. Наткнулись на Свету, она нам во многом помагала и я привязался. — Он скрыл свои чувства. — я по ней очень скучаю. Такая рыжая, с голубыми глазами. Её человеческая форма только у тебя осталось…       — Кощей, — остановился он. — Превратились в Свету пожалуйста. Хочу ей сказать, что-то важное. Пускай если это не она.       —… — Кощей ничего не ответил, но начал выпускать из себя крутящие словно рулон бумаги и из него стал Светой.       Ильяс медленно посветил в него фонариком. Да, та самая Света. Взбударажившись от того факта, что она выглядело нетронутой, для той, которую разорвали на части и превратили в мясо.       — Прости, что мы с Егором не нашли тебе врача. И не оглядели как медленно умирала, а затем добил тот… — он посмотрел вниз — Я… Не оглядел того Монстра «Молотка» сгуток твари завлодел тобой и… Эх… Была бы здесь церковь…       — Света… Покойся с миром, — он подошёл к Кощею и обнял того. Грустно кривыми губами он лил в плечу похожие на слёзы.       —… — Кощей не понимал что он испытывает. Но обнял в ответ.       — Прости, Кощей, что тебе пришлось участвовать в таком странном для тебя спектакле, — улыбнулся криво, — Пойдём.