Дорогой мой Иуда

Если бы они все-таки действительно были в истории Серафимы Сильвер про секретных агентов, влюбившихся друг в друга с первого косого взгляда, то губы Вари были бы «сладкими от вина», поцелуй «нежным, но требовательным», а происходило бы это все среди летящих во все стороны пуль (и ни одна бы, разумеется, не помешала их шпионской слащавой и клишированной любви). Но нет. Девушка неловко, как восьмиклассница на первом медляке, обнимала его за плечи, от волнения вцепившись в воротник льняной рубашки, купленной Федором для фиктивного свидания, а сам он так оторопел, что даже не обнял ее и стоял, как истукан, ну хоть глаза закрыл. Да и ограничилось все робким прикосновением ее филлерных губ к его заткнутом ими рту, медленно переходящим во что-то более-менее нормальное. Их прервали. — Ай, сука! — Басманов мало того, что оторопел от этой «глупости», так еще и котенок вцепился своему папаше в ногу так сильно, что парень попятился назад, чуть не упал на плиту и с трудом оторвал Черную молнию от штанины. Варя смотрела на происходящее круглыми глазами, то ли от очень милого зрелища в виде порванных острыми когтями (но не ее, а кота) брюк, то ли от осознания того, что она сделала. — Котенок, твою маму в рот и наоборот, что я, собственно, и делал! Новые штаны! Не 40 гривен, конечно, но все равно, — видок был жалкий, ткань порвалась до колена, оставив вместо одной штанины весьма стильненькие лохмотья, которые идеально подошли бы к его драному домашнему свитеру. — Ой… — вот и все, что смогла сказать девушка. — Ой, — согласился Федор, грустно смотря на бывший предмет гардероба, входящий в топ-3 по дороговизне. — Мяу, — высказался виновник этого модного безобразия и ушел в спальню. Парень тяжело опустился на диван, а Варя нервно топталась рядом, думая, что он сейчас на нее наорет. На самом деле, Басманов пытался вспомнить уроки технологии из лицея, на которые он ходил с девочками, потому что противный трудовик заявил, что «бабам вроде тебя не место за станком». Впрочем, это всех устроило, особенно, восторженных одноклассниц. Рубанком орудовать «баба» не собирался, поэтому шил и готовил в итоге не хуже учительницы, а женского (и не только) внимания получал столько, что на занятиях, где они снимали мерки для юбок, девочки чуть ли не дрались за честь быть измеренной сантиметром самим главным крашем школы. Правда, они постоянно пытались занизить свои параметры (хотя во вкусе Федора и так были все, кроме трудовика. В итоге администрация лицея провела внеплановый секс-просвет), из-за чего в конце года юбочки оказались им малы. — Т-тебе помочь? — смущенно пролепетала Варя. — С чем? — не понял парень, — снять штаны я и сам могу. Девушка покраснела и начала объяснять, что хотела предложить помощь в реконструкции несчастных брюк. — А, ты про это? Не, спасибо, я хорошо шью, но тут бесполезно. Пойду переоденусь, что ли. Кстати, чайник вскипел, сейчас налью. Басманов уныло поплелся в спальню за домашними штанами (спортивки он презирал и даже подумывал ходить в зал в лосинах, но быстро отмел эту идею). Точно, надо убрать куда-то конверт, а то так и валяется около кровати. На постели нагло разлегся Черная молния, выражение мордочки Федору показалось несколько ехидным, но он не стал вникать в кошачью психологию, переоделся, немного подумав, снял рубашку, которая не очень сочеталась с несколько нефорскими серыми клетчатыми штанами, и надел тот самый рваный свитер. Видок получился, как у дед инсайда, только волосы осталось сжечь дешевой черной краской, но он слишком гордился своей и так чернющей шевелюрой до плеч. Когда Федор вернулся на кухню. на диванчике сидела уже Варя и нервно теребила прядь волос. — Пожалей укладку, у меня фен так себе, не дайсон, потом не поправишь, — посоветовал он и, как ни в чем не бывало, занялся чаем. — Слушай, я… — Да-да, я понимаю, дам тебе какую-нибудь футболку для сна. Держи чай, не помню, что это, в банке нашел. — Нет, я хотела… — От похмелья на утро есть полисорб и аспирин. Девушка поняла, что пытаться обсудить случившееся бесполезно, и сдалась. Голова и правда начинала потихоньку болеть, так что Варя решила капитулировать и забить. Чего еще ждать от бывшего проститута, его стеснительным поцелуем по пьяне не удивить. На самом деле, ему было ну не прям все равно. Нет, конечно, похер, но немножечко так не похер. Но сил разбираться, была ли эта опять игра или реальный порыв чувств, у Басманова не было, так что он поставил перед ней кружку с чаем, себе достал из холодильника какую-то газированную дрянь (без сахара!) и плюхнулся на барный стул, украденный когда-то на память из клуба. — Милый свитер, — вздохнула Варя, — я тебе на работе потом тот отдам, в сумку не поместился. — Ага, спасибо, — он беспечно пил энергетик, болтая ножками, — о чем потрындим? Секретарша резко осознала, что очень устала. День выдался длинный, особенно, чертов вечер. Федор заметил, что она аккуратно, чтобы не размазать тушь, трет глаза, и пошел искать ей подушку и одеяло. — Подушка ортопедическая! Постельное белье хэбэшечка 100 процентов! Ну красота, правда? — если честно, все произошедшее за сегодня его позабавило, еще и расследование продвинулось, поэтому настроение было приподнятое (возможно, он пил на кухне не энергетик, но это мы опустим). — Очень здорово, спасибо, — устало отозвалась Варя. — Гидрофильное масло и умывалка на полке над раковиной, футболку держи, а твое ложе уже готово. Если ночью будет тяжело дышать, скорее всего, тебе на грудь лег котенок, — бодренько произнес Басманов и выключил свет, — Спокойной ночки. Она вздохнула и пошла в ванную переодеться и смыть макияж. Постепенно алкоголь отпускал, и на трезвую голову начали тяжелыми камнями падать тревожные мысли, сопровождаемые шумом воды. Варя не удержалась и уткнулась в огромную футболку. Пахло порошком и совсем-совсем отдаленно его духами. Девушка посмотрела на свое отражение в большом зеркале с подсветкой и прошептала: «Дура». Уже закрывая дверь, она прислушалась. Тишина. Спит, что ли? Изо всех сил отгоняя подальше из разума воспоминание о прерванной Черной молнии «глупости», она надела футболку и тихонько пошла к дивану. Уже в постели, натянув одеяло почти до глаз, девушка поняла, что пара слезинок все-таки предательски катятся по щекам. Пока что Федор плотно засел в ее голове и, к сожалению, в сердце. Рыдать в подушку она не собиралась, так что просто отвернулась к стене и потихоньку начала проваливаться в сон. Басманов же в это время не спал, а курил в форточку, а в перерывах между затяжками напевал любимую на данный момент песню. «Не делись со мной своим сердцем, я для него ГУЛАГ и Освенцим» улетало в открытое окно и растворялось в ночи вместе с дымом. Разумеется, он все осознавал, его дорога в ад выстлана не только похотью, но и осколками разбитых сердец. Федор только не совсем понимал, что Варя в нем нашла помимо смазливой мордашки. Ну заступился он за нее пару раз, все. Ну да, он охренеть как красив, харизматичен и ростом почти 2 метра. Правда, при этом он наглый, почти всегда грубый и до резкости прямолинейный. А еще травмирован и болью в своей душе сжигает остальных. Классика, хорошая девочка влюбилась в холодного мальчика. Ладно, пора спать. Варя проснулась первой, и, пока один лентяй досматривал сон, она успела встать, переодеться и накраситься (косметичка в сумочку поместилась). Когда Басманов зевая и потягиваясь соизволил появиться на кухне, девушка уже убирала постель. — Доброе утро, — пробубнил он, шарясь по шкафчику в поисках кофе, — все в твоем распоряжении, кроме меня, по утрам я тварюга даже больше, чем обычно. — Ой-ой, начинается, — она закатила глаза, — не такой уж ты и плохой человек, да и зачем ред флаги романтизировать. Федор тоже закатил глаза, но в этот раз промолчал, потому что ему было лень лишний раз открывать рот и сотрясать воздух. Лучше котенка покормить. А вот и он, уже недовольно наворачивает круги вокруг миски. Остаток утра прошел относительно спокойно. Парень немного погрустил над рваными брюками, собрался духом и выбросил их, хоть и сопровождая штаны печальным взглядом. Месяц назад он бы просто сделал один звоночек, потом еще пару действий, которые лучше не описывать, и новые шмотки уже были бы у него. Потом он долго и тщательно наводил красоту, но в итоге не смог принять легчайшее решение, какую рубашку надеть. Котенок помогать отказался, поэтому Федор заорал: «Варя, иди сюда, очень надо!». Секретарша испугалась и сразу прибежала, а когда поняла, зачем он ее позвал, почувствовала сильное желание натравить Черную молнию на весь гардероб Басманова (такие мысли возникали почти у всех, кто провел с ним рядом больше двух часов). — Надень эту и поехали уже, машина скоро приедет. — Ты ничего не понимаешь. Она не сочетается текстурой с брюками, — чертов модник. — Тогда эту. — А эта по тону. Я щас просто голым пойду! Варя не стала озвучивать вслух мысль, что она-то только за. Еще немного поныв, Федор надел все-таки какую-то из рубашек (да, они были почти одинаковыми), и они поехали в офис. Начался привычный рабочий день. Секретарша отправилась в приемную разбираться со звонками от взволнованных побегом Грозного партнеров, а Басманов направился в свой крутой кабинет, уже предвкушая, как он сладенько подремлет. Не тут-то было. Рабочий чат, в котором парень вырубил уведомления еще вчера, опять разрывался: «Полный бардак! Коллеги, убедительно прошу вас заняться своими обязанностями. Временные трудности не должны мешать рабочему процессу» «Где заместитель Ивана Васильевича?» «Если вас опять подводит память, напомню, что Григорий работает удаленно еще с первого дня» «Память подводит вас, Назарий Борисович. Вы до сих пор не доделали отчет по Новгороду» «Кто-нибудь, дозвонитесь до Скуратова! У него онлайн-конференция идет уже 10 минут!» Ничего интересного, в принципе. Можно и партейку-другую в шахматы оформить, перед своим странным исчезновением Грозный не оставил личному помощнику крупных поручений, а Курбский вообще куда-то свалил, на него можно забить. «Федор Алексеевич, убедительная просьба подключиться к совещанию, ждем только вас!» Парень который уже представлял, как опробует северный гамбит, театрально возвел руки к потолку и недовольно ткнул на отправленную ему уже страшно сказать в какой раз ссылку, чтобы присоединиться к онлайн-встрече на дряхлой и постоянно лагающей платформе Лиги надзора. Среди важных бубнящих физиономий в галстуках появилась его легкомысленная башка в шарфике (Света, привет). Федор присмотрелся. Что здесь делает коротышка Гриша?!