Per Aspera Ad Astra.

Чистка - это важный процесс. В частности для детенышей. Если не вычищать, тщательно и кропотливо, их плотный мех, тот может местами сваляться в комья. Детеныши крайне активны, редко кто из них проводит бóльшую часть времени на одном месте или ютится в гнезде. Им всё любопытно, везде хочется полазить. Так что и колтунов в меховой шубке у маленьких непосед собирается достаточно много. Если оставить всё, как есть, то результаты будут неутешительные: ведь в тех местах, где собирается в комья мех, хитин формируется более слабым. Такие 'бреши' в будущем могут стать летальными для детенышей, кроме того, они и внешне куда заметнее - светлее по оттенку, чем остальная броня. Поэтому - да. Чистка очень важна. Чистка необходима. Жаль, детенышам этого не объяснишь. Докча стоически поднимает очи гóре, пока ему в подбородок упираются две задние лапки. Малыш протестующе 'чирикает', сверля его подозрительным взглядом, и начинает ёрзать в попытках перевернуться на брюшко. Чего ему, конечно же, не позволяют, удерживая в 'колыбели' из лап. Взрослый самец страдальчески выдыхает. Ностальгично, однако же. Гильюнг и Ёсунг тоже не любили чиститься. Особенно Гильюнг. Мелкого паршивца приходилось ловить по всему логову, а потом буквально бороться с ним, чтоб только выбрать из воинственно вздыбленного меха свалявшиеся колтуны... Детеныш перестал так яростно сопротивляться ему лишь после того, как однажды его чисткой, ввиду отсутствия Докчи, занялся Ю Джунхъек. И Докча всё еще понятия не имеет, что тогда произошло, но с того дня Гильюнг безропотно шел к нему и забирался в лапы, подставляя мех для чистки. Вот вроде бы и удачно тогда сложилось, но подозрения кусают даже спустя столько времени... Докча хмыкает. Он опускает глаза на ёрзающего детеныша. Колтунов у того в шубке не много - но они есть. И вспоминая, как активно носится это дитя по пещере, Докча невольно удивляется, что тех так мало. Он одним слитным движением переворачивает почти что развернувшегося на живот детеныша в исходное положение. Ему в лицо выдают порцию возмущенного 'чириканья': малыш активно дергает лапками, словно демонстрируя свою готовность бороться до конца. Стоит Докче хоть чуть-чуть опустить голову - и дитё с писками начинает брыкаться, всем своим видом напоминая дергающуюся в преддверии вылупления куколку межзвездной пчёлы. Очень редкий и труднодобываемый деликатес, кстати. Словно что-то прочитав в его глазах, малыш на миг замирает. После чего начинает извиваться еще сильнее. 'Чириканья' наполняют пещеру, привлекая внимание низших зергов, что в кои-то веки почти все собрались внутри. Но это и не мудрено. Снаружи завывает ветер и сыпет крупными хлопьями снег. Вылезти - если и не смерти подобно, но вот нехилому обморожению точно подвергнешься. А даже зерги стараются этого избегать. Докча ловит на себе задумчивый взгляд главаря низших зергов. Муравьиноподобный гуманоид с того памятного дня смотрел на него всё более пристально, и Докча порою задавался вопросом, не слишком ли он поспешил, раскрыв свою способность ментально общаться? Всё же, даже зерги среднего звена не способны на такое. Лишь высшие свободно обращаются к другим, и не может быть, чтоб муравей не пришел к тем же выводам. Для низшего зерга он весьма сообразителен. Докча снова опускает голову. Две маленькие лапки упираются ему в щеку, еще одна - в подбородок. Последней несильно, но ощутимо дают по носу. Тап-тап-тап! Пух малыша вздыблен, глазки горят яростным огнем. Тап-тап! Он ясно дает понять, что намерен защищать свою шубку от чужих посягательств до конца. Тап-тап-тап-тап! Чего бы это ему ни стоило, да. Тап-тап! Докче и впрямь любопытно, у кого же уродилось такое маленькое чудо, что не боится давать взрослому чужаку по морде?.. Как минимум один из родителей должен быть совершенно без инстинкта самосохранения. Лапка упирается ему в губы. Давит, намекая, чтобы он отодвинул голову. Нет, ну вы гляньте... И дитё еще сопит так угрожающе! Самец молча смотрит на это маленькое пушистое нечто. Миниатюрный хвостик детеныша непрерывно шлепает его по предплечью. Это почти не ощутимо, и если бы не очаровательный звук, Докча бы и вовсе не обратил никакого внимания. Плёмп-плёмп! Хвостик, кстати, тоже местами в колтунах. Вот как он умудрился?.. Докча щурится. Мягкий рокот вырывается из его глотки - не угрожающий, но низкий, и малютка на миг замирает. Именно этим мигом взрослый зерг и пользуется. Пузико детеныша - слабое место. Коварная точка, которая совершенно беззащитна. Та самая брешь в защите. И если подгадать момент... Маленькие ушлые лапки пока что справлялись с обороной, но не теперь! Малыш заливается 'чириканьем', когда Докча начинает дуть ему в мех на животике. Это щекотно, самец знает, но также это и проявление нежности, которое понятно любому детенышу, независимо от расовой принадлежности. Малютка в 'колыбели' его лап пытается свернуться комочком, с урчанием прикусывает клычками пластины хитина на его скулах. Ответная 'агрессия' и при этом - ответное проявление симпатии. Ном-ном-клак-ном... Это не больно. Гораздо ощутимее - мягкие удары плюшевого хвоста по другой стороне лица. Пока Докча елозит носом в мягком пушке, детеныш несильно пихает лапками его лицо, попутно пробуя на прочность чужой хитин. Когда Докча выпрямляется (украдкой сумев вытянуть парочку колтунов из шубки), малютка задумчиво смотрит на него. О, мы осознали разницу между шубкой и броней? Ёсунг в свое время понадобилось аж три чистки на это. А это дитя догадалось в первую же. Смышленый... Докча демонстрирует 'отвоеванные' комочки меха, зажатые в его зубах. Детеныш ошарашенно 'чирикает', сгибается в шарик, высматривая 'потерю' на пушистом животике. Лишь убедившись, что утрата не так уж и критична, он смотрит блестящими серыми бусинками на Докчу... и ловко переворачивается на животик, выставляя вспушенную спинку. Его хвост задорно лупит по лапе Докчи с характерным: Плёмп-плёмп! Это что... Малыш предлагает почистить ему и спину? Сам? Словно в подтверждение, детеныш нетерпеливо выдает: - Чик-чирп! Ты подумай... Докча фыркает. Колтуны темного меха выпадают из его рта. Серьезно. У кого мог родиться такой интересный детеныш?..