Фальшивка / Fake

27/03/2017

      Борис упал на колени, ловко поймав голову Пандоры. Её красивые волнистые волосы рассыпались у юноши по рукам и ногам. Он был очень взволнован. Лицо Доры было бледное и безэмоциональное, словно за эти считанные секунды из неё ушла вся жизнь. Борис убрал несколько прядей с лица девушки и заворожённо загляделся на неё. Она выглядит молодо и обворожительно, но если приглядеться, но лицо её такое уставшее, будто она проплыла целый океан, будто уже прожила целую жизнь. Слои тонального крема и консилера скрывают темно-синие круги под глазами. Кажется, это единственное место наибольшего скопления косметики. Но её ресницы и брови естественные и очень красивые. Борис смотрит на её лицо и понимает, что Дора совершенно точно не американка. Её кожа светлее, чем у испанцев, однако она будто родом из места, где много солнца и света, но большую часть времени она их не видела. Волосы мягкие и несколько пушистые, без укладки или наращивания, её родные. А эти бесподобные ключицы? А красивое тело, прямиком из влажных юношеских фантазий? И стройные ноги, к которым он бессовестно прикасался совсем недавно?.. Пандора однозначно одна из самых сексуальных женщин, с которыми довелось общаться Борису.       Юноша нервно сглатывает, а потом вспоминает, что произошло и вскидывается. Дора ведь без сознания. Её телефон выпал из руки на пол, по экрану расползлось несколько небольших трещин. Парень бросил на него короткий взгляд, выловив из списка рекламных уведомлений одно сообщение большими буквами на малознакомом ему языке «SOU EU, CADELA. ESTOU QUASE PERTO. VOCÊ NÃO PODE SE ESCONDER!»       Дора пришла в себя так же внезапно, как и упала. Она не ожидала, что простое сообщение может спровоцировать у неё обморок. Стресс всё-таки неприятная штука. Девушка хмурится, ощущая пульсирующую боль в области виска. Сначала она думает, что это из-за удара об пол, но потом ощущает, что лежит на чем-то относительно мягком. Дора втягивает носом воздух и не спеша открывает глаза. Сверху на нее глядят другие темные удивлённый глаза. «Это какая-то пытка» — невольно думает Дора. Она сразу поняла, кто смягчил её падение. — О, ты уже очнулась? Я думал, что влип. Представляешь, что было бы, если бы я сейчас побежал кому-то говорить об этом всём? А если бы меня прямо на горячем застукали? Директриса точно бы вывернула все так, словно я решил тебе отомстить и вырубил. Как самочувствие?       Девушка снова нахмурилась и молча поднялась с колен Бориса. Она огляделась и вспомнила о причине своего падения. Телефон лежал рядом с включённым экраном. Дора резко перевела взгляд с телефона на Бориса и нахмурилась сильнее. Он точно что-то видел. Но она не хотела говорить об этом сейчас, здесь и с ним. Он просто школьник. Борис поднялся с пола, отряхивая свои брюки от невидимой пыли, и подал руку девушке. Она немигающим взглядом оглядела его с ног до головы и приняла ладонь. — Ты упала в обморок? — Не уверена. Слишком быстро пришла в себя. — Что-то серьёзное? — Переутомилась. Стресс. Не страшно. Спасибо за помощь. Тебе пора идти. — Вот так просто? Ну окей. Но все же, что насчёт наших сеансов? — Начнём завтра. Приходи после третьего урока. — Значит, ещё раз до встречи, мисс Райт. Будь осторожна, я уйду и больше некому будет тебя поймать. — Конечно. До встречи, Борис.       Как только дверь за парнем захлопнулась, Дора схватилась за волосы и тихо взвыла, плюхаясь в свое кресло. Все бред, идиотизм и ночной кошмар. Почему она постоянно попадает в какое-то дерьмо? Что такого ужасного сделала в прошлой жизни? Невыносимо!

28/03/2017

      На следующий день Дора чувствовала себя отвратительно. Мало того, что вчера вечером в школе ей пришлось доделывать свою работу, так она ещё толком и не смогла уснуть. Сообщение, которое она вчера получила, очевидно, от Анжелики стало толчком для наступления настоящей паранойи. Пандора знала свою вину, знала, что расплатится за это однажды, но она не хотела думать об этом, потому что боялась, потому что превращалась в беспомощного ребёнка, который хотел бы спрятаться и избежать ответственности. Попытка зарыть всё это дерьмо глубже привела к тому, что всё это вырвалось наружу с большей силой, словно лава из жерла вулкана во время извержения. Те две недели, что Дора скрывалась в Лиссабоне после происшествия, она пыталась справиться с собой, со своими эмоциями, проработать ситуацию, но закону и окружающим плевать на все эти чувства и правду. Что бы она ни сказала, её репутация уже запятнана, в биографии уже есть пунктик, из своей головы и голов других это не убрать, ведь время нельзя повернуть вспять. Любой серьёзный проступок не забыть никогда. И это угнетало ещё сильнее. Дора боялась до жути. Она даже попыталась позвонить Айдену в порыве истерики, но номер уже был недоступен, а по его реальному номеру она звонить не стала — слишком опасно, нельзя подставлять его ещё больше, он и так оказался втянут во всё это по вине Доры. Ситуация патовая. Но Дора двигается не в сторону двери с надписью «ВЫХОД», а всё больше уходит в темноту. — Мисс Райт? Мисс Райт, всё хорошо? — голос Тони вырвал девушку из раздумий. Она нервно дёрнулась и вытащила изо рта погрызанный ноготь. Наверняка, в глазах Тони Дора выглядела как сумасшедшая сейчас. Ученица сочувственно улыбнулась. — Может, мне зайти к вам в другой раз? — Нет-нет, я просто задумалась кое о чём. Итак, ты говорила о своей семье. Скажи, по твоему мнению, какие у вас взаимоотношения? У тебя с родителями и у родителей с тобой. — Это разное? — Вполне. Если взять родителей с ребёнком подростком и отдельно опросить, то они, вероятнее всего, скажут разные вещи. — Ну, я отношусь к маме с папой нейтрально. Я не могу сказать, что они залюбливали меня или наоборот издевались всё детство. Была некая здравая середина, если можно так сказать. Хотя иногда мне не хватает их эмоций. — Что ты имеешь в виду? — Ну знаете, они часто относятся довольно сдержанно к моим успехам или достижениям, да и вообще ко мне в целом. Словно я не их ребёнок, а такой же взрослый, как и они. — И по этой причине ты предпочитаешь уединение? — Вы хотите сказать, что я молчаливая одиночка? — Не совсем это, но да. Я полагаю, ты интроверт? — Надо же, и не назовёте меня социофобкой? — несколько ядовито выплюнула Тоня, ухмыльнувшись, но потом снова надела маску серьёзной и рассудительной девушки. — Могу я спросить, тебя так называла мисс Роуз? — Все меня такой считают. — Социофобия и интроверсия — это совершенно разные понятия. Мы с тобой не так много общались, но пока я могу сказать, что ты не похожа на социофоба. Если говорить на чистоту, у тебя есть страх публичных выступлений? Твои ладони потеют, когда кто-то пытается заговорить с тобой? Или может ты боишься высказывать своё мнение, потому что считаешь его неправильным? — Не думаю. Я не испытываю тревоги, находясь в обществе. — Это замечательно. В чём же тогда твоя проблема, Тоня? Ты можешь сама сказать мне об этом? — У меня нет проблем, из-за которых я бы нуждалась в помощи специалиста. — Почему тогда ты в списке особенных учеников? Как считаешь?       Тоня закатила глаза и вздохнула, напрягая плечи. Ей, очевидно, эта тема не нравилась, но Дора не хотела отступать. Зачем продолжать сеансы, если Тоня, действительно, не нуждается в помощи. Лучше не тянуть. — Потому что другим тяжело понять, что не все такие, как они. Если кто-то болтливый и общительный, то он считает, что человек, который не имеет кучу друзей и не лезет везде первый, то он сразу изгой, одиночка, трус и социофоб. Мне не нравится пустая болтовня, которой просто забивают воздух. Если я хочу говорить — я говорю. Если я могу подсказать кому-то дорогу на улице — я сделаю это. Если я хочу позвонить куда-то — звоню. Словно такой человек, как я, не может быть просто спокойным, вдумчивым и рассудительным наблюдателем. Все эти стереотипы, что если ты тихий и безэмоциональный — то сразу больной, — полный бред. Зачем придумали темпераменты и все эти подобные термины, если интровертов считают странными и нездоровыми? Все разные, все разные, но если ты молчун — значит амёба и у тебя нет жизни и целей, ты не можешь к чему-то стремиться и иметь свой круг общения. Экстраверты правят миром, знаете ли. — Значит, единственное, что тебя не устраивает, — это несправедливость по отношению к тебе, как к личности, верно? — Да. Я чувствую себя комфортно и моя интроверсия не доставляет мне каких-то проблем или неудобств в жизни. Но каждый раз, когда я говорю это, люди крутят у виска и говорят: «Ты в своей зоне комфорта. Наверное, у тебя просто проблемы из детства. Сходи к психологу». Это замкнутый круг. Безусловно, изначально родители влияют на становление нашей личности, я вышла более собранной и серьёзной, чем другие, но это не значит, что я чокнутая и по мне плачет дурка. Всех воспитывают по разному. Люди не понимают меня, придумывают мне какие-то проблемы и ставят диагнозы, они сами верят в это, и в их глазах я становлюсь ненормальной. Разве есть в этом моя вина? Я должна быть виновата в том, кто я есть, мисс Райт? — Нет. Я понимаю, что ты хочешь сказать. У тебя здравые мысли, Тоня. Всем не угодишь, поэтому рано или поздно ты придёшь к тому, что просто перестанешь обращать внимание на людей, которые не принимают тебя такой, какая ты есть. — Что вы думаете обо мне на самом деле? — Я не считаю, что ты нуждаешься в частых сеансах. Однако, я хотела бы обсудить с тобой твою характеристику, составленную прошлым психологом. Хочу услышать, что ты думаешь об этом. «Скромная, замкнутая, необщительная, молчаливая, неуверенная». Итак, что скажешь? — Со стороны это так. В этой школе у меня нет друзей, только пару человек, с которыми я общаюсь. Я не нуждаюсь в постоянном общении. Кроме того у меня есть друзья по переписке. Этого всего мне хватает сполна, чтобы закрыть свои базовые потребности в общении с людьми. Насчёт неуверенности… Я даже не знаю. Если это писала мисс Роуз, то, наверняка, она просто сделала такой вывод исходя из того, что я всегда отказываюсь от участия в школьных мероприятиях и прочем. Мне это просто не интересно, и я не хочу тратить свое время на это. Мисс Роуз и директриса сочли это просто моей неуверенностью в себе. — «Тревожная. Перфекционистка». — Я тревожусь так же, как и все, в базовых ситуациях, где тревога неизбежна, как перед контрольной, например. У меня хороший сон, нет проблем со здоровьем и всяких навязчивых мыслей. А перфекционистка — вполне. Я люблю порядок и чистоту. Как в вещах, так и в жизни, мисс Райт. Так уж меня воспитали. — «Проблемы — это социофобия и отрицание». — Я уже сказала вам, что всё это надумано. Понимаю, что для вас, вероятно, мои оправдания и звучат как это самое отрицание, но я, правда, не понимаю, что ещё мне сказать, чтобы меня восприняли всерьёз. Проблемы есть у всех, но, повторюсь, я не считаю свои проблемы такими серьёзными. Это личное, к тому же я уверена, что могу справиться сама, именно поэтому не считаю нужным обсуждать с кем-то посторонним. Если помощь мне нужна — я обращусь. Прошу вас, мисс Райт, хоть вы попытайтесь понять меня. — Да, Тоня, конечно. Я услышала от тебя всё, что хотела. Давай сделаем так: ты придёшь ко мне ещё на пару сеансов, чтобы я убедилась в том, что тебе не нужна моя помощь на самом деле, и пока я подготовлю документы, чтобы освободить тебя от постоянных сеансов психологии. После этого тебе не нужно будет приходить ко мне, только по своему желанию.       Глаза девушки загорелись. Она словно услышала то, что так давно хотела. Конечно Дора не до конца верила в то, что помощь Тоне не нужна, ей хотелось понаблюдать за ней, чтобы принять окончательное решение. Эта девушка ей симпатизировала в своём образе мышления. Пусть на одного человека в списке критичных станет меньше. — Я могу идти, мисс Райт? — Иди. Спасибо за то, что смогла рассказать мне о своих мыслях. — Это вам спасибо, мисс Райт. Берегите себя.       Девушка подхватила свои вещи и радостно вышла из кабинета. Дора улыбнулась ей в след. Она была довольна этим разговором. Но, правда, недолго. Её собственные переживания снова накрыли с головой. Дора страдальчески вздохнула и отвернулась на кресле к окну. У неё пульсировал от боли висок. Она запустила руки в волосы и упёрлась локтями в колени. Пандора чувствовала себя ничтожеством. Она копается в чужих проблемах, а свои разгрести не в силах. Это ужасно. Она сомневается в себе. В своих силах и умениях. Она чувствует себя ненастоящей. Чувствует себя лгуньей. Хотя она ведь и есть лгунья. Всем в этом месте она лжёт. О своём прошлом, своей работе, своей семье, своей сущности, даже о своём имени.       Дора чувствовала себя жалкой даже на фоне юной Тони. Она смелая, честная и рассудительная и, действительно, может отстаивать своё мнение. Пандора хотела бы иметь в себе такие качества. Ей так порой этого не хватает. Одно дело притворяться и пытаться, а другое — быть и являться.       Дора вообще чувствовала себя сейчас слабее, чем все её критичные. Однако они — подростки, а она — взрослая женщина. А это значит, что она застряла. Она не смогла стать взрослой вовремя, ведь стала свободной только в восемнадцать лет. Всю жизнь она видела тетради, учебники и консервативного поехавшего отца. Когда-то перед сном Дора плакала и мечтала о том, чтобы пойти в обычную школу и дружить с обычными детьми, чтобы ощутить первую любовь и разбитое сердце, чтобы ходить на милые свидания, держась за руку, чтобы посетить вечеринку у кого-нибудь дома, чтобы устроить с подругами ночёвку, чтобы станцевать с парнем на своём выпускном, но всё это было лишь грёзами. Ничего из этого не сбылось и больше не сбудется никогда, ведь то время уже прошло. Она больше никогда не будет ребёнком, подростком и старшеклассницей. Она никогда не сможет ощутить все прелести и невзгоды тех периодов взросления. Она не была, как все дети, не знала обычной жизни, но всегда так о ней мечтала. Так тяжёло и больно было жить, зная, что всё самое важное уже упущено, безвозвратно. А смириться с этим просто невозможно. В этом и была её проблема. Это чертовки мешало ей жить.

➤➤➤

      Дора немного перекусила, выпила зелёный чай и закрылась в своём кабинете, усевшись подальше от окна напротив вентилятора. Ей нужно было привести себя в чувства. Девушка пыталась отключить голову от одних навязчивых мыслей, как тут же лезли другие. Скоро на сеанс должен прийти Борис. У Доры пробежали мурашки по всему телу. Она вспомнила, что вчера тут произошло. Его руки на её ногах, её бедрах, он даже умудрился коснуться её нижнего белья! — Я ведь сидела на его коленях! Чёрт возьми! — Дора чуть не зарыдала от безнадёги.       Тот момент близости, когда она оказалась на коленях Бориса, был и ужасен, и неловок, и, чёрт бы его побрал, приятен. Ощущение, как чужие длинные пальцы сжимают её бёдра, было не просто забыть. Да и не хотелось… Но всё же Борис так нагло повёл себя вчера, что Дора была в растерянности. Как им говорить сегодня. Словно ничего не было? Это странно. Но субординация важна. Как психолог она просто не имеет права вступать в какие-либо отношения со своим несовершеннолетним клиентом. Это было огромной ошибкой однажды. И по ощущениям, будет и дважды. Это просто убивало девушку. Она ненавидела себя за все эти ужасные и неправильные мысли. Она была несчастна и одинока. Но искать утешение в школьниках, когда тебе двадцать пять лет, — это уже диагноз. И это пугало ещё сильнее. Пускай они уже и не дети, но ещё и не взрослые. Врываться в этот переходный период подростка будучи взрослым очень травмирующе для неокрепших личностей. Сломать подростка так просто, так просто манипулировать его сознанием, поведением и действиями, так просто сломать ему дальнейшую жизнь. Как сделал это однажды её отец.             При мысли об этом Дора распахнула глаза и взглянула на часы. Она вдруг поняла, что не хочет говорить с Борисом сейчас. И ни когда-либо ещё. Она не может даже смотреть на него. Ей надо уехать из Вегаса навсегда и никогда его больше не видеть. Если она так рьяно хочет ему помочь, то лучшее, что она может сделать — это избавить юношу от её присутствия в его жизни. Борис ещё очень молод, он забудет Дору вскоре и всё будет хорошо. Если она не уедет, она сделает парня несчастным и точно никогда себе этого не простит. Дора бросилась собирать все свои вещи в сумку, чтобы скорее уйти. Она была в панике. Ей хотелось расплакаться от собственной ничтожности. Слёзы уже подступили к глазам, а в горле застрял ком. Руки предательски дрожали, а сердце бешено в ужасе колотилось о рёбра. Даже воздуха в кабинете стало чертовски не хватать. Эта тяжесть в груди, словно нечто невидимое давит изо всех сил и не планирует отступать. Дора знала, что происходит. У неё паническая атака. Хочется схватить себя за волосы и рвать их во все стороны. Хочется вырвать себе сердце, чтобы успокоиться. Хочется рыдать так сильно, но слёз нет. Хочется кричать и бить всё вокруг, но тело сковывает.       У Доры из рук валится всё, но она кое-как запихала всё в сумку и бросилась к двери. Распахнув её, девушка замирает, чуть не сбив с ног Бориса. Он стоит прямо перед ней с поднятой рукой, очевидно, чтобы постучать. Его брови удивленно ползут вверх при виде встревоженной Пандоры. Широко раскрытые стеклянные глаза девушки прожигают в нём дыру. Борис не может произнести ни слова, утонув в этом омуте страха и тревоги, которые отражает взгляд Доры. У неё дрожат губы, ресницы и пальцы, хотя, кажется, её колотит всю целиком. Девушка выглядит так, словно рухнет от малейшего шороха или прикосновения. Именно поэтому Борис боится даже толком-то и дышать. Дора выглядит такой беззащитной, словно она неуверенная школьница, которая пришла на свой самый важный экзамен без подготовки. Парню вдруг так сильно захотелось обнять женщину и сказать, что всё будет хорошо, что ей нечего боятся. Но он понимает, что всего лишь проблемный старшеклассник. Пандоре нет до него, как до парня, никакого дела. Вчера было просто везение. Дора была просто чрезмерно добра к нему, пожалела, вот и разрешила прикоснуться к своим ногам. Тут и думать нечего. — Мисс Райт? — решается полушёпотом произнести Борис.       Пандора, наконец, выдыхает. Но ноги внезапно перестают её держать, накатывает слабость. Она резко оседает, но Борис подхватывает её за подмышки и затаскивает обратно в кабинет, чтобы никто в коридоре всего этого не увидел. Дора опускается на пол на колени и сгибается, пряча своё лицо за растрепанными волосами. Борис запирает дверь, беспокоясь о внезапных гостях, и садится рядом с Дорой на пол, не зная, что делать дальше. Он ведь и не в курсе, что происходит. — Чем я могу помочь? — неожиданно робко и тихо даже для самого себя говорит юноша.       Борис облизывает пересохшие губы и заправляет кудри за уши, пытаясь разглядеть лицо Пандоры за её густыми волосами. Кажется, время тянулось вечно. Но Борис подумал, что может сидеть с этой женщиной хоть целую вечность. Может слушать её дыхание, громкое сердцебиение, ощущать лёгкий флёр её приятных духов и бальзама для волос. Борис вдруг понял, что ему хочется быть в обществе Доры как можно чаще и дольше. Она такая странная и прямая, такая далёкая и потерянная — ему хочется узнать о ней ещё больше. Хочется прикасаться к ней, хочется смотреть на неё, хочется помочь всем, чем он только может. Хочется отдать ей всё, что у него есть. Вот и угораздило же его так сильно вляпаться. Борис знает, что это значит, но не признается себе в этом даже голосом в голове. — Мисс Райт? Что у вас слу… — Вас? — раздается тихий голос Доры. Она на мгновение поднимает голову, чтобы взглянуть на Бориса. На её губах мелькает улыбка. Но Борис видит, что глаза у женщины красные от слёз, а под ними ужасным образом растеклась тушь. Он не слышал её рыданий, но, оказывается, эти несколько минут она просто беззвучно плакала и дрожала. У неё нет сил, но Дора не хотела, чтобы он увидел её такой. Борис понимал это. Понимал почему. — Ты в первый раз обратился ко мне на «вы», — тихо сказала Дора и решила снова спрятаться за волосами.       Но в этот раз Борис не дал ей этого сделать. Он осмелел ужасно, а может адреналин в голову ударил, или гормоны, или ещё хрен знает что. Юноша схватил Дору за щёки руками и удержал, не позволяя склониться. Она не стала сопротивляться. На Бориса уставились удивленные заплаканные глаза. Дальнейшие свои действия он не спланировал. Что ему лучше сделать? Что сказать? Какая у Доры будет реакция? — Борис? — прошептала девушка.       У него сердце пропустило удар, и весь мир замер. Пульс подскочил до предела. — Случилось что-то страшнее ковра у директрисы? — решил вдруг пошутить Борис всё так же шёпотом. Об этой тупой и неуместной шутке он пожалел сразу же. Но губы Доры тронула улыбка, и у юноши чуть отлегло. Не всё потеряно. — Мне жаль, что ты увидел меня в таком состоянии. Я не должна была… Но, Борис, прошу тебя… Уходи. Нам не нужно видеться, Борис. Ты понимаешь, о чём я говорю. Насчёт твоих сеансов я придумаю что-нибудь, но больше мы не должны встречаться. Уходи, Борис, — прошептала Дора, видя, как сменяются эмоции на лице парня. Она чувствовала себя такой идиоткой. Уговаривала Бориса ходить на её сеансы, а сейчас вот так просто говорит ему все эти слова. Она не должна была. Это ведь её работа. Как она может отказать ученику в проведении сеансов? Это так глупо и странно.       Сначала мир Бориса замер, а потом рухнул. На что он надеялся. Идиот. Напридумывал себе какой-то фигни и сам же обманулся. Идиот! Стало так неприятно, так… больно, как будто его предали, разочаровали. Он знает, что Дора ничем ему не обязана, она ни в чём не виновата, но говорит он совсем другое. — Что? Ты серьёзно? За дурака меня держишь?       В нём кипят разом все эмоции, но верх берёт неоправданная злость. Он убирает с лица Доры руки и пренебрежительно кривится. Ему больно и неприятно от её слов и хочется, чтобы она почувствовала себя так же. Он тут со всей душой к ней, а она шлёт его куда подальше. Обида застилает глаза. Борис поднимается и отходит в сторону. — Ты никакой не психолог, ты просто фальшивка. Пустышка. Жалкая и никчёмная. Не знаю, чего ты хотела добиться. Строишь из себя хрен пойми кого, в обмороки валишься, ко всем пытаешься подлизаться, что-то выпутать, с преподом трахаешься. Хорошо ты у нас устроилась. Даже лучше, чем мисс Роуз. Я думал, что ты… Что тебе… Ай, уже неважно. Зря я согласился на эти твои тупые сеансы. Ты просто идиотка! Я же хотел… А-а! Бесишь! Почему ты такая! — юноша отпирает дверь и уходит, оставляя Дору на полу в одиночестве.       Борис знает, что наговорил. Догадывается, что, возможно, пожалеет о своих словах позже. В его голове мелькнула мысль, что эта дурочка может себе вены в кабинете порезать, и он остановился. Борис поджал губы, развернулся и сделал несколько широких шагов в сторону кабинета. Но он вовремя одёрнул себя. Дора ничего с собой не сделает. Что за глупости лезут ему в голову. Борис злобно топнул и выругался, пугая проходящих мимо девушек. Ему срочно нужно было поговорить с другом.

➤➤➤

      Юноша нервно дёргал ногой и курил уже третью сигарету, глядя на далёкий горизонт. Он не смог вернуться на уроки и дожидался Теодора на крыше школы. Все мысли и какие-то чувства совершенно спутались. Борис до сих пор был очень раздражён и обижен, что для него было большой редкостью. Он всю жизнь старается идти легко, несмотря ни на что. Он знает, что такое «тяжело», «страшно» и «больно». Он старается не вспоминать о прошлом, а иногда нарочито пытается забыть.       Но невозможно забыть о своей паршивой наследственности. Родиться в семье алкашей — это одно из самых неудачных Божьих распределений; ребёнок словно уже обречён, ещё даже не начав свой путь. Борис как-то думал о том, что хотел бы погибнуть вместе с матерью, чем продолжать существовать с отцом. Парень столько раз сбегал от него и жил на улице, что не сосчитать. Но всегда возвращался, ведь больше ему податься было некуда. Он слишком хилый и слабый, на улице ему даже не отбиться от хулиганов. К тому же такие юные беспризорники привлекают внимание ужасных отбросов общества. Но умирать вот так Борис не хотел. О какой смерти может идти речь, если он и пожить-то ещё нормально не успел.       Юноше всегда так не хватало банальных человеческих любви и тепла, но получить это было не от кого, пока не появился Тео. Он принимал его, понимал и поддерживал, он не дал ему сдохнуть от таблеток в одиночестве. В лучшем случае, сдохнут они вдвоём. Какое-то время Борис даже думал, что влюбился в своего лучшего друга, но потом понял, что у них просто чертовски сильная платоническая любовь. Настолько, что, когда кому-то из них снится кошмар, не стрёмно и лечь спать в обнимку.       У Бориса было много знакомых и приятелей, но все они не были какими-то особенными людьми. Однако всё же иногда было приятно находиться в подобных компаниях, ведь он любитель поболтать или обсудить что-то. Умение вывести на разговор кого угодно и быть душой компании — Борис считал своими главными достоинствами.       А потом вдруг из неоткуда появилась Дора, и Борис сбился с толку. Всё ведь с самого начала пошло не так, как надо. Он счёл её новенькой, потом врезал по носу, нахамил, выкурил сигаретку, облапал в баре, об остальном и вспоминать не хочется. Борис яростно затушил сигарету и кинул в сторону. Ему хотелось как следует прокричаться, но он понимал, что тогда выдаст своё местоположение директрисе. Она и так, наверное, его в очередной раз ищет по всей школы, чтобы отчитать за прогулы. Борис подпёр подбородок рукой и снова задумался о Доре. Из головы всё никак не выходило произошедшее. Почему она убегала из своего кабинета в такой панике? Почему упала к нему в руки? Что за сообщение ей вчера пришло, из-за которого она упала в обморок? Кто она вообще такая? И почему позволяет ему быть с ней таким придурком? — Может, я тоже ей… Ну нет! Фигня!       Никаких «может» и никаких «тоже» по отношению к этой странной женщине. Она вызывала у него много смешанных чувств. Дора совершенно не похожа на мисс Роуз, ни как человек, ни как психолог. Ощущение, словно Дора и правда решила всем помочь в этой школе, только вот она, похоже, не думает, что не всем здесь можно помочь. Насколько знает Борис, работа в этой школе — её первая. Он искренне негодует, зачем она в самом начале своей карьеры тратит столько сил и нервов на безнадёжные случаи. Юноша посмотрел на свою нитку на запястье и вспомнил, что не заметил у Доры этого атрибута. Ему захотелось вернуться к ней и посмотреть. Но он не мог к ней вернуться. Эмоции не позволяли, к тому же противоречили друг другу. Когда он чуть остыл, то понял, что оставил её там в одиночестве, на полу и заплаканную. Он ведь так и не узнал, что произошло. Зачем он ушёл, черт возьми! Можно было бы засунуть свою обиду куда подальше и поговорить с Дорой подольше, несмотря ни на что! Но с другой стороны, кто он такой, чтобы лезть в её дела? Они даже не друзья. У них разные ценности, взгляды, круги общения, сферы деятельности, жизни, в конце концов. Они и возрастов-то разных. У них совершенно нет ничего общего. У них совершенно нет шансов быть… вместе? — Как будто мне этого хочется, — фыркает Борис. — Она просто красивая. И всё. Меня больше ничего не… интересует… Да блять! — Юноша в ярости пинает пустой деревянный ящик, который тут служил стулом, и тот разбивается о заборчик крыши. — Борис? Ты что творишь? — Поттер! Наконец-то! Сколько можно тебя ждать!       Борис рассказал другу почти обо всём, что его тревожит. Некоторые детали ему пришлось скрыть в угоду сохранения репутации Доры. Теодор слушал его совсем как психотерапевт на приеме, и в какой-то момент у Бориса забегали мурашки по спине. Он боялся, что друг вот-вот скажет ему то, в чём он не хочет себе признаваться. И Теодор, действительно, это сделал. — Чёрт возьми, Борис… Не говори мне, что ты запал на мисс Райт. — Эй! Это не так! — Не оправдывайся. И, погоди-ка, ты что сделал? Ты к ней приставал? Чокнулся совсем? Тебе проблем мало? Ты ещё и наговорил ей кучу всякой херни. Мисс Райт и правда очень тебя жалеет. Ты ведёшь себя как бунтующая озабоченная малолетка. — Ты что осуждать меня собрался? — Я говорил тебе почти то же самое, когда ты глазел на Ксандру в купальнике, идиот. — Это другое! — Ага, значит всё-таки втюрился в мисс Райт! — Нет! — Да! — Нет! — Ну хватит уже! Что с тобой, Борис? — Да не знаю! Она просто бесит меня! Зачем она меня прогнала? Чего она вообще хочет? — Мне кажется, ты слишком много надумываешь себе в последнее время. Это тебе не свойственно. Ты, правда, влюбился. Ты не об одной своей девчонке не рассказывал так, как о мисс Райт. Даже о… — Да понял, понял я! — Ты не сможешь переспать и с ней так просто. Одного милого личика и болтовни не хватит. — Я не собираюсь пытаться переспать с мисс Райт! Ты как себе это представляешь вообще?! — Да ну. Ни за что не поверю, что ты её не хочешь. Она довольно красивая и молодая. Некоторые парни пускают по ней слюни. — И что? Это ничего не значит. — Ты точно втюрился. Тебе нужно поговорить с ней. Мисс Райт всё-таки психолог, уверен, ей найдётся, что ответить тебе. Она хорошая женщина. — Не говори так, словно ей за сорок и она принимает клиентов в своей уютной квартирке, где куча кошек, в мягком кресле и с горячим чаем. — Тебе виднее. — Щас получишь, Поттер! — Борис замахнулся, но Тео увернулся и подскочил, убегая в сторону от друга с хитрой улыбкой.       Парни вернулись в школу и решили пока просто пойти узнать, как дела у мисс Райт. По словам Бориса, она была невероятно расстроена чем-то и хотела уйти. Нужно было проверить, что всё не так плохо, как поведал Борис. Тео доверял другу, но всё же.       Ребята спустились на этаж к Доре, и Теодор решил в одиночку к ней заглянуть. Борис с замиранием сердца следил, как друг стучится в дверь её кабинета. А что, если ей стало плохо, и она свалилась в обморок, как вчера, расшибла голову и лежит там в крови?! Или наоборот расплакалась там ещё сильнее после ухода Бориса и теперь не может никому открыть дверь, потому что все увидят её красные опухшие глаза! От этих мыслей сердце металось во все стороны. Но когда Борис увидел, что Тео дергает за ручку двери, а та заперта, то у него немного отлегает. Она куда-то ушла. Это уже неплохо. — Пойдем поищем её? — предлагает Теодор. — Может, она в столовой?       И парни последовали туда. Однако долго искать Дору им не пришлось. Борис ещё издалека её заметил, даже со спины узнал. Она стояла в холле со своей сумкой в руках, а её излюбленная юбка чуть ниже колен легонько колыхалась от сквозняка. Борис невольно улыбнулся и захотел подбежать к девушке, чтобы… съязвить как-нибудь и сказать, чтоб она не обижалась на него, потому что она всегда такой дурак. Однако со стороны к Доре вдруг присоединился этот подозрительный патлатый придурок. У Бориса даже глаз дёрнулся, как только он увидел мистера Гранта с его фирменной натянутой улыбкой. Хотелось выбить ему пару зубов, чтобы он прекратил так скалиться всем подряд. Борис ни капли не верил в его искренность и дружелюбие. Пока он невольно наблюдал за тем, как Ной уводит его мисс Райт куда-то, кулаки сжались сами собой. Он снова почувствовал злость и обиду. Только он думал, что его отпустило, как всё накатило с новой силой. Эта женщина сначала пыталась затащить Бориса на свои сеансы, позволила себя трогать, а сейчас вот так просто куда-то идёт с этим хлыщём. И пары часов не прошло с того момента, как она плакала на полу в своём кабинете. — Борис, даже не вздумай, — сразу прошептал Теодор, видя, как глаза друга наливаются ненавистью. — Она меня послала только из-за этого ушлёпка? Серьёзно? Она такая тупая? Идёт с ним куда-то после всего, что я рассказал? Точно двинутая! Как я мог вообще… Дерьмо! — Борис развернулся на пятках и яростно потопал в другую сторону, бубня себе что-то под нос на русском. Он был очень зол и расстроен. Он не хотел разочароваться в своей мисс Райт.

➤➤➤