Спящий

Всё было как в тумане. Темно, страшно и жутко. До дрожи, до спазмов в горле, до истерично бьющегося в груди сердца. Искажённые образы этих монстров тянули ко мне свои изуродованные окровавленные руки. Они визжали, выли и лаяли. Я бежала через коридоры как можно дальше от них, но они всё равно нагоняли. Смерть дышала мне в спину. Передо мной появился тёмный сгусток тумана, окутавший всё помещение вместе со мной, а чудовища, преследовавшие меня, пропадают в нём. Я осталась одна в этой пустоте. Я упала, но не на пол, а на горы трупов. Трупов Врена, смотревшие своими остекленевшими глазами прямо на меня. В них читался упрёк. Меня ещё больше начало трясти, дыхание перехватило, а глаза накрыли пеленой из слез. Он столько раз спасал меня. Столько раз умирал ради меня. А я? А я сделала ничего, чтобы хоть как-то помочь ему. — Прости меня, Врен! Прости! — Кричала я, давясь своими собственными слезами. …аб…а… В горле пересохло, и я ничего не могла сказать. …абит…! Про…ь! Единственное, что я могла делать в этой безнадёжной тьме — это громко хрипеть и рыдать. — Табита! Я резко открыла глаза и с криками приняла сидячее положение. Но я уже была не в этой тьме, а в комнате. Меня по прежнему трясло, по телу стекал пот, а в голове продолжали мелькать обрывки из пережитого кошмара. — Котик? — Услышала я его голос. Повернув голову, я увидела перед собой моего мужа. Живого и невредимого. На его лице я видела тревогу и переживание, сменившаяся облегчённой улыбкой. — Всё хорошо, милая. Я здесь. Его рука легла на моё плечо. В голове образовался образ горы из его тел и осуждающих взглядов. — …ен, — я не смогла полностью произнести его имя из-за слабости и осипшего голоса. Хотелось бесконечно извиняться. За то, что не смогла помочь ему. За то, что обременяю его своими проблемами. И за то, что он много раз умирал. Но в конце концов я лишь разревелась. Врен подвинулся ко мне поближе и аккуратно притянул меня в свои объятия. Я прижалась к его шее и схватила его за плечи. Я так устала… Я чувствовала себя как выжатый лимон… Темнота в моём сознании постепенно рассеивалась, и чувство реальности потихоньку возвращалось ко мне. — Я здесь, котик. Я здесь. — Продолжал повторять Врен, гладя меня по моей спине и периодически целуя меня в лоб. Я так скучаю по малютке Джейкобу, и я так не хочу терять нашу дочку. Но порой мне кажется, что я не смогу справиться со всем тем, что навалилось на меня и на Врена. Что если я просто… сдамся и брошу всё на пол пути? И мне страшно от мысли, что мы не успеем вовремя создать лекарство и наша дочь… Нет, не хочу об этом думать. Я не сдалась тогда, не сдамся и сейчас. Ради Кайи и Врена. Мы так просидели много времени. Истерика утихла, превратившись в тихие сдавленные всхлипы. Врен по-прежнему крепко обнимал меня, легонько покачивая из стороны в сторону, как ребёнка. Меня перестало трясти так сильно, а за его плечи я больше не цеплялась так яростно. — Давай я тебе сделаю чай, милая. В ответ я лишь только киваю головой и утвердительно мычу, слегка приподняв голову. Отпустив и медленно отстранившись, Врен направился к столу, где он включил лампу, немного осветив это помещение, и электронный чайник, начав нагревать оставшеюся в ней воду. Пока он делал чай, мой взгляд остановился на окне, откуда не было видно ничего, кроме беспроглядной темноты, от вида которого меня передёрнуло. Ещё погода была тихой и спокойной, хотя через день уже обещают сильную метель. Определённая погода в Антарктике никогда не держалась дольше двух дней. И день здесь будет далеко не скоро. Говорят, восход солнца будет только через 2 или 3 месяца. В последнее время ловлю себя на мысли, что я начала бояться темноты. — Вот, держи, я ещё положил две ложки сахара. Врен передал мне в руки чашку чая. Он тёплый и приятный на ощупь. Пока я пила, Врен сидел рядом со мной на кровати и терпеливо ждал. Я видела его сонливые и уставшие глаза, от чего мне стало стыдно из-за того, что я разбудила его своими криками и взваливаю на его плечи свои проблемы. Кажется, я выпила весь чай залпом, но в горле у меня больше не першило. Врен забрал пустую чашку и положил её на тумбочку. — Давай ещё поспим? — Врен взял меня легонько за ладонь. — Только… не выключай лампу, — Мой голос звучал осипшим после рыданий. — Не буду, а теперь ложись. Я послушалась его. Врен лёг на спину и позволил мне лечь на него сверху. Поцеловав меня в макушку и укрыв нас одеялом, он начал мычать под свой нос песню: — You are my sunshine, Не смотря на его глубокий голос, он звучал прекрасно и успокаивающе. -My only sunshine, You make me happy When skies are gray Я глубоко вздохнула и закрыла глаза, чувствуя, как мой муж начал поглаживать по моей ещё мокрой от пота спине. Движения чувствовались мягкими, но в то же время твёрдыми и уверенными. You'll never know, dear How much I love you Please don't take My sunshine away Меня больше не трясло, а тот кошмар, который я пережила, остался лишь эхом в моём разуме. Я просовываю руки и обнимаю Врена за талию. The other night, dear As I lay sleeping I dreamed I held you In my arms When I awoke, dear I was mistaken So I hung my head and cried Постепенно моё сознание погружалось в сон, но я по прежнему слышала, как он напевал слова песни, словно колыбель перед сном. You are my sunshine My only sunshine You make me happy When skies are gray Я люблю Врена очень сильно, и мне страшно представить, как бы я справлялась со всем этим одна. Но я по-прежнему не хочу, чтобы он продолжал умирать ради меня. You'll never know, dear How much I love you Please don't take My sunshine away Нет… я больше не позволю этому случится. В следующую экспедицию мы выберемся вместе.

***

Я вновь проснулась. Когда я открыла глаза, то заметила, что Врена не было рядом. Я вытащила свою руку из-под одеяла и взглянула на свой браслет. Время было 10:48, время завтрака. Скорее всего, Врен ушёл в столовую за едой. Я медленно поднялась с кровати и направилась в ванную приводить себя в порядок. Оказавшись у раковины, я посмотрела в зеркало над ней. Под моими глазами образовались тёмные круги. Не такие заметные, как у Врена, но первый сигнал уже есть. Я перестала высыпаться после того, как меня начали мучать кошмары, а раздражительность, агрессия и тревожность стали частыми спутниками в моей жизни. Боже… когда вспоминаю, как я тогда сорвалась на самого дорого и близкого человека в моей жизни, меня до сих пор бросает в дрожь от стыда. Доктор Хоффман не только прекрасный доктор, но и психолог. Именно он помогает мне справляться с тем, что довелось нам пережить за этот месяц. Возможно, благодаря Кристофу я более-менее принимаю и справляюсь с происходящим с нами событиями, но меня по прежнему беспокоит многое… Почистив зубы и умывшись, я вышла из ванной и заметила, как Врен готовил стол к завтраку. На нём уже лежали две тарелки с запеканкой и тостом и кружка с чаем. За окном по прежнему стояла ночь, напомнившая мне, что завтра мы опять отправимся в комплекс… — Доброе утро, милый, — поздоровалась я с ним, садясь за стол. Мой голос всё ещё звучал сипло, но уже не так заметно, как в эту ночь. — Привет, Таби, — мягко улыбнулся мне Врен, сев рядом со мной, — как ты себя чувствуешь? Я чувствовала себя разбитой, но говорить об этом своему мужу я не хочу, чтобы не беспокоить его лишний раз. — Я в порядке, а ты как? — Я тоже в порядке, — ответил Врен, откусив кусок тоста и запив его чаем, — хочу после завтрака сходить к доктору Харгруву. У неё есть какое-то дело для нас. Эх-х… опять что-то принести или что-то сделать и никаких новостей касаемо разработки лекарства. Это расстраивало и злило. Хотелось кричать и проклинать, но это не вина Врена… и крики сейчас никак не помогут нам. — Да я… поняла, — глубоко вздохнула я, — а я дойду до Арло с Келвином, помогу им с подготовкой. И Врен… спасибо, что вытащил меня из того кошмара. — Я всегда рядом с тобой, Табита. Врен легонько взял меня за ладонь, вызвавшая у меня лёгкую улыбку. Без него я бы возможно сломалась…

***

— О, Табита, проходите! — Воскликнул доктор Марс, заметив меня на пороге двери. — Доброго утра, Келвин, — я слегка улыбнулась, закрыв за собой дверь, — а где Арло? — Он отошёл за медицинскими препаратами, но ожидал, что ты будешь здесь. И нет, вы не мешаете нам. Мы всегда рады видеть вас! К тому же вы очень похожи на Арло, если он был бы женщиной и не таким грубым. — Эм… Спасибо…? Мне не раз говорили о моём схожести с Арло, и каждый раз это сравнение заставляло меня смущаться. — Вы это пока… присядьте, скоро Арло как раз будет здесь. — Да, хорошо. Я села на свободный стул рядом с рабочим столом, где лежали медицинские приборы и документы, в которые я не особо вглядывалась. Келвин в этот момент раскладывал на столе все базовые предметы для оказания первой помощи: Бинты, вата, жгут, антисептик, ножницы, таблетки с обезболивающим и так далее. Такой набор получают все добровольцы перед тем, как отправится в экспедицию, в том числе и я. После первой экспедиции нас всех на следующий день собрали в главном зале, чтобы обучить базовым навыкам оказания первой помощи. Этим занимались как раз Арло и Келвин. Я, как врач, уже знала, что и как делать, поэтому я вызвалась объяснить принцип оказания первой помощи. В какой последовательности всё нужно выполнять и отдельно объяснить тем, кто не совсем понял, как это всё делается. После этого я стала часто наведываться к ним, чтобы помочь собрать им аптечку. — Ну… как вы тут сейчас? — Вообще довольно-таки не плохо, нам удалось найти препараты, замедляющее развитие Спящего, так что мы выиграли ещё время на разработку лекарства. Мне не послышалось? Они… они смогли увеличить ещё время на разработку лекарства? — Это… Это хорошо! — Криво улыбнулась я. — Насколько? — Точно не могу сказать из-за непредсказуемой природы болезни, где-то на месяц. Может больше, может меньше. Ноги стали ватными, и впервые за всё время пребывания здесь я почувствовала облегчение. На глазах выступила влага, а губы приподнялись в улыбке. Я упёрлась о свою ладонь. — Табита? — Обеспокоенно воскликнул Келвин. — Спасибо… Спасибо… Я понимала, что этого месяца может оказаться мало, чтобы создать лекарство, но это всяко лучше, чем ничего. Благодаря этой находке, у нас появилось больше шансов вовремя создать лекарство и вылечить мою дочь. В этот момент в кабинет зашёл Арло с коробками ампул с обезболивающим и медицинских игл в руках. — Табита? — Арло аккуратно сложил коробки на пол. — Ты в порядке? — Ох, Арло, — я немедленно начала вытирать свои слёзы, — всё в порядке… всё будет в порядке. Надежда есть.

***

— Ой, миссис Харрис, доброго дня! — Услышала я знакомый голос девушки за столом. — Привет Элизабет, можно просто Табита, — улыбнулась я ей, садясь за стол, рядом с которой сидели ещё двое девушек. Я с Арло и Келвином довольно быстро разложили всё по сумкам, и уже к вечеру все добровольцы получат свои комплекты. Я же направилась в столовую, чтобы пообедать, где я встретила девушек, с которыми я недавно познакомилась: Элизабет, Ивонна и Талия. Все они трое являются преступницами, согласившиеся на работу в комплексе в обмен на свободу. Все они были дружелюбны со мной, по крайне мере на первый взгляд. — Как вы сегодня? — Спросила я их, после чего съела первую ложку супа. — Всё как обычно, фэм, — ответила с сильным акцентом Ивонне, — экспедиция, с которой ты либо возвращаешься в живых, либо умираешь. Потом два дня отдыха и снова всё по кругу. Не помню, чтобы происходило что-то интересного. Ох… дожили… теперь говорим о смерти, как о чём-то обыденном. Это ставило под вопрос моральную этику и ценность жизни. С другой стороны, меня в какой-то степени радовало то, что эти девушки находили в себе силы двигаться вперёд без страха и сомнений. — Зато когда всё будет сделано, мы будем свободными, — заговорила самая маленькая по росту из всей группы, если не вообще в этом комплексе, Талия, — у нас появится возможность начать жизнь с чистого листа, как законопослушные граждане. И чтобы достичь этого, нам больше не обязательно бояться смерти. Эта девочка мыслила в какой-то степени как Врен. Тоже рассматривает смерть не как что-то страшное и трагическое, а как препятствие или инструмент к достижению цели. Это тревожило меня, так как такими темпами мы можем просто элементарно утратить сочувствие и сопереживание к другим людям, живущим в этом мире. Но в отличие от меня, эти девушки находятся здесь дольше остальных добровольцев. — Всегда нужно быть аккуратнее в таких экспедициях, мало ли что может произойти, — предупредила их я в надежде, что они смогут одуматься. — Несомненно, — ответила Ивонне, — для меня самое главное, чтобы Элизабет оставалась целой и невредимой. — И я тебя тоже не оставлю одну в этом месте, — вздохнула Элизабет, взяв свою девушку за ладонь, — никогда. — Ох, моя девочка. — Фу! — Воскликнула Талия. — Где ни будь в другом месте ласкайтесь, «голубки»! Повисла неловкая тишина. Заключённые повернулись в сторону Талии, всё так же невозмутимо кушая еду. — Напомни, почему она ещё тусит с нами? — Спросила Элизабет, прищурившись в сторону девочки. — Тоже заключённая, как и мы, — ответила монотонно Ивонне. — И вместе мы сила, — беззаботно воскликнула Талия, проглотив макароны, — но сюсюкайтесь где ни будь в другом месте. Я легонько улыбнулась. Возможно, Талия никогда в жизни не любила кого-то так сильно, как я Врена или как Элизабет и Ивонне друг друга. Но я уверенна, что придёт её время, и она встретит своего человека, с которым она будет не разлей вода. Возможно на свободе, а возможно где-то в этом комплексе. Но все рано или поздно находят свою половинку. Свою любовь, с которым человек будет готов пройти огонь и воду. Я взглянула на своё свадебное кольцо. Чувствовала, как на душе скребли кошки. Врен… мы ведь действительно справимся с тем, что навалилось на нас?

***

Время уже было вечернее. Мы ложимся спать гораздо раньше обычного, когда наступает день экспедиции, так как в восемь утра мы уже уезжаем в комплекс. Сегодняшний день не исключение. После ужина я и Врен вернулись в свою комнату, но перед тем, как лечь спать, мы заранее приготовили одежду и набор предметов заранее, чтобы мы смогли одеться сразу. Сейчас мы лежали в постели и обсуждали план маршрута по комплексу. — Так какое задание нам поручила доктор Харгрув? — Спросила я, изучая путь маршрута, выстроенный моим мужем. — Вот тут мы и доходим до пункта назначения, — ответил Врен, приближая сенсорный экран браслета к одной из исследовательских комнат, — по её словам, здесь хранится некий проект, именуемый «Капсулой Жизни», или «Образец — 0110». Цветок, если быть конкретнее. И мы должны его забрать и с ним вернуться на поверхность, не умерев. — Не… умерев? — Переспросила я. — Они там совсем чокнулись? Мы здесь и так умираем слишком часто! Так мало того, что у нас просят собирать эти документы, от которых толку ноль, так ещё нас-! — Таби, котик, — он положил свою руку на моё плечо. Его ладонь такая холодная, — доктор Харгрув сказала, что сбор документов остаётся на втором плане. Если точнее: собираем сколько сможем. Самое главное достать этот цветок. — Ох… теперь я понимаю, почему маршрут гораздо короче обычного. Была надежда, что хоть в завтрашнюю экспедицию мы сможем вернуться в целости и сохранности. Я очень хочу верить, что Врену не придётся в очередной раз жертвовать собой ради меня. — И если всё пойдёт по плану, то возвращаемся тем же путём обратно до лифта и выбираемся отсюда. — Звучит замечательно, дорогой, — обняла я Врена, утаскивая его с собой под одеяло, — а сейчас — спать. — Конечно, — Врен поцеловал меня в лоб и приобнял в ответ, — спокойной ночи, Табита. Спим мы в эту ночь с включенной лампой. Со светом я хоть и чувствую себя спокойнее, но меня всё ещё волновала завтрашняя экспедиция. Хоть на этот раз всё звучит легко и просто, но я боюсь, что завтра может что-то пойти не так. Вдруг на нас нападёт крыса, или волк, или эта одержимая девочка… Не хочется думать о плохом, но мысли лезут сами… Надо попытаться поспать, иначе я не смогу выспаться. Если я не высплюсь, то я буду невнимательна, а невнимательность — это либо моя смерть, либо смерть Врена. — Чувствую твоё участившееся сердцебиение, — пробормотал Врен, установив со мной зрительный контакт, — что-то беспокоит, котик? Ху-у… даже и не думала, что он почувствует мою тревогу по сердцебиению. Вроде и не хочется беспокоить его своими мыслями и тревогами, но и молчать тоже не выйдет. Я набрала в лёгкие побольше воздуха: — Хоть эта экспедиция и будет гораздо короче, но… я всё боюсь, что что-то может пойти не так. Вдруг на нас нападут и… Я не смогла завершить свою мысль. Точнее, не захотела. Я стараюсь избегать этих слов, ставшее моим личным табу в произношении. Возможно, я верила, что произнеся эти слова, я с большей вероятностью накаркаю на нас беду и несчастья. — Ничего из этого не произойдёт, Табита, — Старая песня, старые обещание, но в которые так хочется верить, — я буду защищать тебя, несмотря- И тут, словно по команде, на меня нахлынула гамма эмоций: страх, печаль, стыд и гнев. В моей голове вспышкой пролетели большое количество воспоминаний, и их всех объединяло одно — смерть моего любимого. — Нет! — Закричала я, отстраняясь от него. — Не надо, Врен! Господи, я не хочу, чтобы он умирал ради меня! — Ты столько раз умирал, Врен! Прошу, не надо больше! Я хочу выбраться вместе! Живыми! Без жертв! Я чувствую, как воздуха начало не хватать в лёгких, зрачки стали шире, а тело бросило в пот. Я видела, как Врен что-то говорил мне, но я была словно в вакууме, и я ничего не слышала вокруг себя. Вскоре я почувствовала его холодные ладони на моих щеках, а его голубые глаза смотрели прямо на меня, с беспокойством и напряжением. …вместе… Я расслышала это слово сквозь пелену, и я увидела, как он начал делать вдохи и выдохи. Я начала пытаться повторять за ним. Мои вдохи и выдохи были прерывистыми. Я своими трясущимися руками схватила Врена за запястья, словно мой спасательный круг. Наши взгляды сомкнулись, словно мы были на одной волне, хотя… мы всегда были на одной волне. Но сейчас я не хотела отводить от него взгляд, не хотела разрывать эту связь. Кошмары и ужасы этого не могли сейчас дотянуться до нас. Этот момент принадлежал только нам и больше никому, объединяя и переплетая друг с другом. — Вот так, — с облегчением вздыхает Врен, слегка улыбнувшись. Я не заметила, как я перестала задыхаться. Тело перестало трясти, но зрачки были по прежнему расширены от испытываемого страха, а из глаз ручьём текли слёзы. — Врен, — прошептала я, протянув свою правую руку к его щеке, — пообещай мне, что мы выберемся вместе. Живыми. Я всё так же не отводила от него свой взгляд, боясь потерять этот особенный момент. — Обещаю, — тихонько ответил он, — мы выберемся. Вместе. Я стала чувствовать себя спокойнее. Он отпустил мои щёки и приобнял меня, прижавшись ко мне. Я тоже обняла своего мужа покрепче, спрятав своё лицо в его шее и глубоко выдыхая. Не хочу отпускать его. — Mahal kita. В эту ночь меня не мучали кошмары.