Контракт

      Обманывать глупых мужчин? Почему бы и нет. Микаса зарабатывала себе на жизнь этим уже несколько лет. Если быть точнее, год и десять месяцев, но она любила строить из себя опытную девушку. А опытной быть невозможно, если ты занимаешься этим всего ничего. Это все — лишь везение познакомиться со своей самой лучшей подругой, которая и помогла войти в свет. Да и какая разница, если визуально ты красива, и даже очень. Подтянутое тело… А больше и ничего не нужно для многих, кто готов спонсировать ее стремления. Хотя, они даже и не спрашивали, на что уходят эти деньги.       И теперь она нашла себе новую жертву, хоть и вынужденно. Гриша Йегер был без ума от молоденькой подружки, вдруг уделившей ему внимание. Да настолько, что быстренько на ней женился. Ну, а кто хоть раз не женился в Вегасе? А ведь брак был официальным и полностью задокументированным. И теперь она довольная выходила из такси, которое привезло ее прямиком к особняку в Малибу. Стиль модерн, конечно, был не очень, но панорамные окна с видом на океан — просто шик. Хоть она и боялась воды, в какой-то степени. Скорее, именно океана во время шторма, а в таких домах обычно опаснее всего.       Дождавшись, когда тучная мексиканка закончит уборку, Микаса быстро переоделась в красное легкое мини-платьице с клубничным принтом, под которое надела белый купальник. Достала из холодильника фрукты и вышла на задний двор. Большой бассейн, регулирующиеся шезлонги. Не дом — рай. Поставила поднос на столик и скинула платье на лежак. Лежать и загорать в Малибу, будучи нищей девчонкой из Виргинии. Вот, что значит шикарная работа мозгов. С этим Гришей даже не пришлось спать, чтобы получить многое.       Аккерман ехидно рассмеялась, вспоминая его восторженное лицо, и воткнула в вишенку зубочистку. Чуть сморщившись из-за кислого вкуса, она стянула с себя верх купальника и блаженно прикрыла глаза.       Смачное, громкое и явно недовольное «твою мать!» прервало безмятежность, сопровождаемое ударом пластика об пол. Заматывая крепче вокруг бедер полотенце, на Микасу во все глаза непонимающе пялился высокий парень, на вид постарше ее самой. Вскоре его мимолетная растерянность исчезла, сменившись недовольством.       — Ты кто, что б тебя?! Сама свалишь, или охрану вызывать? — Он скрестил руки на груди, хмурясь. — Если к отцу, то тем более вали отсюда, его нет, а я шлюх не вызывал.       — Малыш, я тут теперь живу. — Микаса улыбнулась, показывая золотое колечко на пальце. — Но раз ты привык пользоваться услугами проституток, так уж и быть… Разрешу тебе их заказывать.       — Тебе башку напекло? — Поморщившись, он подцепил ее платье двумя пальцами и бросил на нее. — Собирайся и выматывайся. Я еще проверю, где ты это кольцо украла. Если веришь россказням моего отца о вселенском счастье — забудь. Он каждой такое на уши вешает, лучше принимайся за работу. Кем он там тебя нанял?       Смартфон его пискнул, и он, второпях взглянув на экран, нервно смахнул уведомление, после чего вновь вернулся к Микасе, кивнув в направлении выхода.       — Я никуда не пойду. Хочешь, покажу документы о заключении брака? — Аккерман картинно вздохнула, поднялась и натянула на себя платье. — Скоро папочка вернется и будет недоволен, что меня тут нет.       Он аж подавился, начиная злиться, после чего крепко сжал ее руку, не позволяя никуда двигаться. Микаса пискнула от боли и недовольно сощурилась.       — А это мы сейчас проверим. Позвоним ему, спросим. Уверен, что ты вылетишь отсюда за секунды. — Ухмыльнувшись, он быстро набрал отца, включив громкую связь. Гудки быстро прервались ответом, и на Гришу обрушился шквал праведного негодования.       — Эрен! — удачно прервал наконец сына Гриша. — Эрен, оставь ее в покое и начни уже уважительно относиться к моему выбору! Я приеду через пару дней. Обеспечь мою жену всем, чем следует, и позаботься об ее комфортном пребывании в нашем общем доме. Разговор окончен.       — О, я уж позабочусь! — Пыхтя, закипая сильнее, Эрен бросил смартфон на шезлонг и отпустил Микасу. — Даже не рассчитывай, что ты здесь надолго, усекла?       — Конечно, малыш. Уж ты-то меня и выгонишь. — Ухмыльнувшись, она засунула ему в рот вишенку и вернулась в дом. Поднялась наверх и наконец осмотрела спальню. Просторная, с таким же шикарным видом. Ну уж нет, ее отсюда теперь не выгнать, как ни старайся. До первого шторма. Все же, дела нужно доделывать... Тогда до второго шторма.       Снизу доносились какие-то возмущения, звон стекла или фарфора. Скорее всего, разбилось что-то достаточно дорогое, ведь в этом доме другого и не держалось. Здесь даже ложечка для обуви стоила, как чей-то автомобиль. Сомнительно, что ей пользовались, но для антуража она располагалась на положенном месте возле входной двери в металлической подставке вместе с брендовым зонтом-тростью.       Эрен звонил всем подряд, если судить по меняющемуся тону. Юрист, адвокат и какой-то, видимо, друг семьи, ничем его не обрадовали, успокоить не смогли, поэтому жертвой его гнева стало что-то тяжелое. Тишина после этого продлилась не больше минут пятнадцати, а затем он, кажется, начал убирать последствия вспышки своей агрессии. Тяжелые шаги приближались к комнате Микасы, и вскоре дверь распахнулась под натиском всклокоченного, но уже более спокойного Йегера. В этот раз он уже был в штанах и футболке. Осмотрев Аккерман с головы до ног, словно видел впервые, он выдохнул.       — Значит так, Микаса, живешь по имеющимся правилам, пока я не придумаю, как от тебя избавиться. Тебе повезло, что мой отец не решился поселить тебя в другую комнату. Поэтому я сейчас говорю с тобой, а не вышвыриваю, разорвав документы. А я бы смог. Единственное правило в этом доме: не попадаться мне на глаза. Никогда. Быть настолько тихой, чтобы я постарался забыть о твоем существовании. Может быть, в таком случае ты пробудешь здесь дольше. — Его голос то становился спокойнее, то вновь подскакивал, наливаясь неприязнью, но Эрен сдерживался, хоть по сжимаемым и разжимаемым кулакам было заметно, насколько это трудно ему давалось.       — Ну так свали отсюда, жить легче станет. Ворвался вот так в комнату к своей мачехе, еще и права качаешь. — Микаса лежала на животе, мирно листая что-то в телефоне. — Отстань уже от меня и не входи сюда больше. Поверь, контактировать с тобой я не хочу.       — Какой еще мачехе?! — Он вспылил, но быстро заставил себя унять ярость и успокоиться. Как смартфон в его руке еще не треснул? Аккерман еле сдерживала смех. — Это мой дом. И я могу заходить в любые помещения здесь. Ты — нет. Радуйся, что не отдал приказ прислуге переселить тебя в подвал, где змеям, вроде тебя, самое место.       — Если ты сейчас же не выйдешь, я скажу твоему папочке, что ты пытался меня изнасиловать. Поверь, я знаю, что делать, чтобы мне поверили. — От былой улыбочки не осталось и следа. — Хочешь проверить мою решимость или оставишь меня уже?       — Ты не скажешь. — Он сощурился, едва заметно отступив, и усмехнулся, но как-то не особо правдоподобно. — Да и он тебе не поверит. Сколько он тебя знает? А я его родной сын. Ты не убедишь его.       — Что, правда? Красивая молодая девушка, один на один с сыночком. Почему бы ему и впрямь не пристать? — спросила она, улыбаясь. — Синяки тут, синяки там. Какая-нибудь разбитая губа. Можно даже организовать небольшие повреждения там, и поверь — у тебя проблемы.       — Потому что ты мне не интересна, вот и все. Он это знает. — Уголок губ Эрена дрогнул в подобии улыбки, а взгляд на короткое время приковался к разблокированному смартфону, чтобы вновь запихнуть его в карман. — Ты слишком высокого о себе мнения. Я тебя и пальцем не трону — много чести. Скажу, что ты нажралась какой-то дряни, носилась по дому голая, а мне ничего не оставалось, как запереть тебя в комнате. Будем мериться, кому отец верит больше и дальше?       — Ты уйдешь уже отсюда или я так тебе понравилась, что насмотреться не можешь? — Не выдержала Микаса. — Так и будешь здесь стоять пытаться мне что-то доказать?       — Да ты… — Эрен плотно сжал губы, злобно смотря на нее. — Я все равно знаю, зачем ты здесь. Каждая из вас такая. Лишь бы деньги, машины, драгоценности… Пошла ты!       Дверь хлопнула, что, казалось, стены дрогнули, снаружи вновь раздавались ругательства, удаляющиеся в какую-то из комнат в этом доме.       — Идиот… — прошипела Аккерман, перевернувшись на спину. Немного подумав, она расстегнула две пуговицы на платье, и сделала селфи, сразу же отправляя его своей жертве с какой-то подписью о том, как же жаль, что его здесь нет. — Вот и все.

───── ◉ ─────

      Завтрак в доме подавался в восемь, Микасу разбудили, подняв шторы и сообщив о необходимости спуститься в столовую. Пустой до этого момента стол был накрыт, словно на прием ожидалось человек пять. Два графина со свежими соками, тосты, омлет, непонятные маленькие сосиски, овощи, йогурт в изящных прозрачных пиалах, а в завершении — нарезанные кубики дыни и арбуза, украшенные клубникой. Овсяная каша, посыпанная ягодами голубики и орешками, ожидала в двух тарелках. Стоило Микасе появиться, как сразу засуетилась пожилая женщина, устраивая белоснежную ткань на коленях и предлагая сок на выбор.       — Марта, оставь, я сам способен поухаживать за фрау. — Эрен кивнул, и Марта, улыбнувшись, покинула помещение. — Как же спалось столь прекрасной особе в эту первую ночь в новом и столь скромном доме? Яблоко или апельсин?       Он поднял графин с яблочным соком, намереваясь наполнить стакан Аккерман.       — Прекрасно. Очень мягкий матрас. — Микаса улыбнулась, убирая стакан. — Апельсиновый. У меня на яблоки аллергия.       Натянув улыбку, лишь заметно сглотнув, Эрен поменял графин, наливая сразу сок, и устроился на стуле с правой стороны.       — Это ведь замечательно. — Специальными приборами он заполнил свою тарелку необходимым и взял тарелку Микасы, накладывая ей то же самое, но в меньшей порции. — В смысле, что спалось так… прекрасно.       — Конечно. Как же иначе? Такая большая кровать. На ней очень удобно заниматься сексом, наверняка. Хотя, судя по всему… Откуда тебе знать? С такой злобой на всех, тебе его точно не видать еще долго...— Аккерман немного отпила и всмотрелась в экран, ухмыляясь. — Ну, что ж. Удачного дня.       Она вытерла рот салфеткой и поднялась наверх. Вскоре она спустилась в платье длиннее, с укладкой и ключами в руках.       — Малыш, твой папочка отправляет меня на шоппинг. Смотри, не шали. Иначе мамочка придет и накажет тебя.       Рассмеявшись, она выскочила из дома, направляясь в сторону красного кабриолета Гриши. Его деньги утекали на счета владельцев дорогих бутиков с завидной скоростью. А вот пакетов с известными эмблемами в автомобиле становилось все больше.       По возвращении служанка быстро помогла Микасе вытащить все покупки, занесла их в дом и оставила, как и было велено, на диване в гостиной. Только дверь в комнату оказалась приоткрыта. Эрен стоял перед кроватью, агрессивно вытряхивая вещи из очередной сумки, начиная копаться в них, рассматривая каждую бумажку, все, что только хоть как-то могло показаться подозрительным. Он явно не брезговал, открывая косметичку со средствами женской гигиены, но сразу застегнул и отправил ее на пол. Приговаривая под нос ругательства, Йегер взял в руки блокнот, раздраженно листая его, явно не находя то, что ему было нужно.       Микаса толкнула его на кровать, нависла и сжала щеки, злобно хмурясь.       — Не учили тебя, что копаться в женских трусиках — признак маньячества? — прошипела она. — Что тебе нужно в моих вещах?!       Мотнув головой, Эрен скинул ее руку, все еще дыша часто, морщась.       — Лучше скажи сразу нахер тебе сдался мой отец. Никогда не поверю в искреннюю любовь. Особенно с твоей стороны. Мы оба знаем, что это даже выглядит дико! Мать ты все равно не заменишь, а любовниц он и в борделе найдет. Как ты умудрилась провернуть все это? — На ее плечах сомкнулись его пальцы, а взгляд наполнился такими эмоциями, которые, сплетаясь, не поддавались разоблачению.       — Отвали от меня уже, конченный! Насрать мне на тебя и твою мать. Заменять ее мне не нужно! Совсем уже параноишь. — Она попыталась вырваться, но у нее не получилось. Немного остыв, она вдруг улыбнулась, и по-кошачьи выгнулась над ним. — А знаешь, что твой папочка мне рассказывал про тебя? Раз уж пошел разговор о родителях.       Микаса невинно захлопала ресницами, состроив грустную мину.       — Что ты его уже достал. Сколько можно жить с ним? Что у тебя нихрена не получается, даже в отношениях ты полный лузер. Вот как, да? А ты еще лезешь защищать своего любимого папу от злой девицы, которая хочет забрать все его денежки. Нашел кого, идиот!       Йегер разжал пальцы, всматриваясь в лицо Микасы, ища хотя бы намек на ложь, но она была слишком правдоподобной. Его дыхание остановилось на вдохе, но вскоре вновь зашлось, и уже Аккерман оказалась прижата к кровати, а Эрен навалился на нее своим весом, хоть и держал руки возле ее головы.       — Это и мой дом, ясно? Я имею полное право жить здесь. И… Мои отношения не касаются ни его, ни тем более тебя!       — Так и тебя мои отношения не касаются! — крикнула она, отпихивая его в сторону коленом. — Отвали уже от меня и моих вещей. Не смей заходить сюда больше.       — А что, уже не хочется играть в изнасилование? Давай уж, подыграй отцу до последнего. — Ухватив ее, подмяв вновь, он говорил так, что никто, кроме Микасы, не мог слышать. — Хочешь, закричи, тебя услышат. Но ты меня выслушаешь. Я сделаю все, чтобы он вышвырнул тебя, чтобы его план рухнул, и ты осталась ни с чем. С голой задницей побежишь на самолет, чтобы убраться отсюда, если денег хватит, конечно. Он никогда не получит этот дом целиком! Я имею прав больше на все состояние матери, чем он. Ты не ту сторону выбрала, Микаса Аккерман. Уничтожу всю твою жизнь, докажу, что ты типичная воровка. Любыми способами.       — Попробуй. Посмотрим, кто из нас останется в выигрыше, — прошипела она. — Ну? Что вылупился? Ты идиот, если считаешь, что у меня нет плана «Б».       — Ты — самодовольная, самоуверенная и наглая девица, которая возомнила себя умнее всех! Что есть у тебя? Миленькое личико, хитрость и вагина. Отличный набор, чтобы заделаться в какие-нибудь мошенницы. Слишком банально — охмурить мужика в возрасте, когда тот пытается молодиться, увлекаясь молоденькими девицами. Облом, что у него есть сын, которого, как оказывается, он все это время и впрямь ненавидел. Я был о нем лучшего мнения. Признайся, зачем он тебе, и я озвучу свои мысли, которые тебе могут понравиться больше. — Эрен стал серьезным.       Микаса вдруг переменилась в лице и сощурилась, пытаясь понять, ловушка это или нет. По-хорошему, они могли бы стать отличными союзниками. Учитывая, что в одном он был прав. Она бы никогда не взглянула на Гришу, если бы ее об этом не попросили, не познакомили лично.       — Я просто хочу жить нормально. Ничего сложного в этом нет. Да и надурить твоего отца оказалось легче, чем ты думаешь. Я не доверяю тебе, и не выдам всего без гарантий. — Она закатила глаза. — Так что ты там хочешь?       — Мне нужно то, что стало числиться на нем после смерти матери. То, что принадлежало именно ей. Остальное меня не касается, я и без этого сам получаю достаточно доходов. Но я хочу, чтобы он осознал, каково это — видеть всех этих нескончаемых баб, которых он водил сюда. Чтобы он понял, что такое предательство. Все, что он купил, заработал за все эти пять лет — все останется тебе при разводе с ним. Мне нужны будут лишь: этот дом, мамины драгоценности и так — по мелочи. Я помогу тебе оформить недвижимость, если решишь купить, так, чтобы она ему не досталась. — Эрен выпрямился, сглотнув, и пригладил волосы. Очередной писк смартфона привлек его внимание, но он заставил себя повернуться в этот раз к Микасе.       — Интересно получается, — спустя несколько секунд обдумываний протянула она. — И как быстро это все можно устроить?       — Зависит, думаю, от тебя. От того, как быстро ты провернешь все это, разведешь его… Вы составляли брачный контракт? Если нет, то от тебя будет требоваться, чтобы он подписал то, что я дам тебе. Это обоюдный риск, и я понимаю, поэтому мне нужна гарантия от тебя, что, получив все, ты не скроешься от меня. — Хмурясь, выражая все еще недоверие, Эрен кашлянул и все-таки дотянулся до смартфона, что-то в нем выискивая.       — Отлично. Месяц, думаю. Или два, — задумчиво сказала Микаса. — Все зависит от твоего отца. Но подсунуть ему бумагу — раз плюнуть. Либо подделать роспись.       — Ты не знаешь наших юристов, — хмыкнул Эрен, но согласно кивнул. — Оставим это на крайний случай. В идеале — нужна его живая подпись. В этом случае при разводе с ним тебе достанется абсолютно все. Следующим шагом будет — передать все мне так, чтобы ему было как можно больнее. Наличием прокладок в твоей сумке и списком покупок я не могу тебя шантажировать, поэтому… Мы можем заключить официальный договор, по которому ты обязуешься выплатить мне неустойку за какую-нибудь работу. Либо… Ты сама выкладываешь мне компромат на себя. Пойми и меня, я нуждаюсь в гарантиях, а тебя второй раз в жизни вижу.       — Я за договор, — тут же ответила она. — Но с суммой не наглей. Если я посчитаю эту сделку невыгодной, я просто откажусь и не стану ничего подписывать. И, в таком случае, сдам тебя отцу, чтобы обелить себя.       — Сумма будет ровна оценке имущества, принадлежащего моей матери. Может, немного больше. Для спокойствия. — Он усмехнулся, постукивая пальцем по экрану телефона. — Повторюсь: мне нужно только это имущество, ничего кроме. На хорошую жизнь тебе хватит того, что ты заберешь у отца. Даже нескольким поколениям вперед достанется, если ты не будешь транжирой, а станешь умной девочкой. Что этот кретин еще болтал обо мне?       — Что ты инфантильный, — вспомнила Микаса и довольно улыбнулась. Капля правды, и сын идет против отца… Неплохо. — Договорились.       Рассмеявшись, Йегер провел ладонью по лицу, улегшись на спину, и непродолжительно буравил взглядом потолок, что-то обдумывая. Поднявшись, наконец, Эрен осторожно отодвинул ногой какой-то клатч, чтобы не наступить на него, направляясь медленно к двери.       — Я подготовлю в ближайшие дни все документы. Надумаешь обмануть меня — потеряешь все, и я не шучу. — Он выглядел ровно так, что костьми бы лег, но исполнил это обещание. — Ах, да. Прекращай свои игры в малыша и мамочку. Это мерзко, я старше тебя.       — Да я просто издеваюсь над тобой. Лицо у тебя такое. Смешное. — Она рассмеялась, но тут же переменилась в лице. — Можно мне теперь побыть одной в комнате, которую мне выделили? Заметь, мне хватило вежливости не лезть в родительскую спальню. Так что, будь добр, не заходи сюда, пока я сама не попрошу.       — Из-за тебя я разбил вазу, которой больше двухсот лет. — Эрен закатил глаза, но, выдохнув, успокоился. — Располагайся, я велю установить замок на дверь, чтобы было надежнее.       Проведя ладонью по шее, Йегер с совсем тонкой виной осмотрел устроенный беспорядок, но только неопределенно хмыкнул, забыв, видимо, извиниться. В этот раз дверь закрылась уже спокойно, оставляя Аккерман наедине с собой.       Выдохнув, она медленно собрала вещи, внимательно рассматривая каждую, и после разложила их по местам. Поправила косметичку и легла на кровать. Рассуждать о том, не ошибка ли это все, оказалось настолько утомительно, что она не заметила, как уснула.       Приезд Гриши все откладывался, у него появлялись какие-то неотложные дела, но, казалось, никого в доме это особо и не расстраивало. Его, в принципе, часто нет дома неделями. Эрен вел себя отстраненно, обещанные им документы, по его словам, уже были на подготовке у юристов, оставалось только подождать. Впрочем, он был не худшим соседом: ранние подъемы на работу, стандартный завтрак… После работы он возвращался примерно в одно и то же время и, поужинав в тишине, отправлялся в свою комнату. Ничего необычного. Конечно, можно было предположить, что он уставал за рабочий день, но неприязни к своему делу от него не чувствовалось. Скорее наоборот. Он явно любил то, чем занимался, отдавал себя целиком.       Утро выходного дня началось для них одинаково: напиток, солнцезащитные очки и лежак возле бассейна. В этот раз Эрен не грозился вышвырнуть Микасу, а мирно сосуществовал на соседнем шезлонге. Он даже не поленился предложить ей обновить коктейль. Однако, поджав губы, все его внимание сконцентрировалось на экране смартфона. Ему и дела не было до того, чем занималась рядом Аккерман. Казалось, даже если она решила бы купаться голышом, это его не оторвало бы от манипуляций пальцем по экрану. Периодически он откладывал телефон, но быстро возвращался к нему, нервно пролистывая что-то и набирая вновь текст. Кто-то ему совсем не хотел отвечать или же он так странно общался с кем-то, нервничая после каждого набранного сообщения.       — Слушай, ты ведешь себя по-детски. — Микаса тяжело выдохнула и приспустила свои очки. — Я будто бы смотрю не на взрослого мужика, а на тинейджера, который пытается придумать, как бы завлечь девчонку. И ведь точно там девушка, а не какой-нибудь бизнес-партнер. С ними не переписываются с таким вожделением.       Эрен выгнул бровь, переведя взгляд на Аккерман, а уголок его рта едва заметно дрогнул. Скорее от сдержанного раздражения.       — Я понимаю, что с большой вероятностью на меня смотреть приятно, но это твой личный выбор, кем меня представлять. Да и вообще, мне ее завлекать не надо, я только пытаюсь ее вынудить ответить на один волнующий меня вопрос. — Он выдохнул, зажав указательным и большим пальцами переносицу. Смартфон вскоре отправился на столик между ними, и Йегер повернулся к Микасе. — В общем, не важно. Все равно она обязана ответить.       — И что за вопрос такой? — Аккерман перевернулась на бок, подкладывая руку под голову. — «Что есть любовь? Безумье от угара, игра огнем, ведущая к пожару. Воспламенившееся море слез, раздумье — необдуманности ради, смешенье яда и противоядья. Любовь слепа и любит быть во тьме. Но, видит Бог, излишняя забота — такое же проклятье стариков, как беззаботность — горе молодежи»… Неужели тебя отвергли?       — Отлично, будешь душить меня трагедиями Шекспира? Или так интересно, что прибегаешь к помощи того, чье существование ставят под сомнение? — Он хмыкнул, уже по привычке при первом тихом писке переворачивая вновь смартфон. Кашлянув, он нахмурился, откладывая его. — Меня не отвергали, раз уж на то пошло. Кто в своем уме вообще до такого додумается? Просто… Просто мы временно разошлись.       — Я так же временно разошлась с одним парнишкой. — Микаса ухмыльнулась, вспоминая свои первые отношения. — Когда он меня достал своей духотой. Кто знает, может это ты ее задушил трагедиями Шекспира?       — Чего? — Он сжал губы, хмурясь сильнее, и присел, ставя обе ступни на прохладное покрытие. Его плечо дернулось. — Знаешь что. Вот никто еще меня не называл душным. Я не душный. Ясно? Я ведь не называю тебя… Не важно. Не душный я, и все. Мне всего лишь нужно узнать причину, по которой она перестала отвечать. И она любит меня. Любым. Даже если расстались, я имею право узнать, что произошло вдруг, и почему она не хочет отвечать на мои сообщения.       — Может, она хочет поиграть с тобой? — Микаса задумалась. — Да и вообще! Хватит перед ней унижаться. Сам же говоришь, какой ты крутой. А перед какой-то девицей стелешься собачкой. Она наверняка хвастается подружкам о том, как ты убиваешься, пытаешься с ней связаться.       — Я не собака, понятно? — Эрен поднялся, обматывая сразу полотенце вокруг бедер. Начиная злиться, он недовольно морщил нос и поправлял аккуратно завязанные в пучок волосы. — Но это неправильно — уходить молча. А как я узнаю причину, если не буду спрашивать? Так люди не расстаются. И я не вижу ничего уничижительного в том, чтобы попытаться выяснить, что было не так. Зачем ей вообще играть со мной, если я и так все ей оплачивал? Это нелогично. Да черт. Сама взгляни.       Нервно подхватив смартфон, он снял блокировку и потряс им перед лицом Микасы.       — Ей хочется внимания. — Прочитав переписку, Аккерман вернула ему телефон. — Я же говорю, что ты душный. Всегда серьезный, а многим девушкам хочется веселья. Вот она его себе и устроила.       Микаса поднялась следом, выжимая волосы полотенцем.       — И про собаку было образно. Не воспринимай все так близко к сердцу, котик, может тогда и поймешь, что это обычный развод.       — Тебе так не нравится мое имя? Что за склонность… — Он отмахнулся, сжимая смартфон в руке. Но, выдохнув, изменил свое настроение. Раздражение все еще присутствовало, но, как казалось, выговориться ему хотелось куда больше, чем оставаться под привычной маской. — Какое еще ей нужно внимание? Это нелогично. Я виделся с ней практически каждый день. Она захотела грудь — я договорился и об этом, все оплатил. Губы — ради бога. Да хоть массаж слизью улиток! Думаешь, мне было жалко денег на свою девушку? Я не отец, который все записывает, сколько и на кого потратил. Рестораны, совместный отдых, театр… Это не внимание, скажи? Вот и я не понимаю. Раз уж ты такая сведущая во всем, так, может, подскажешь, что мне ей написать, чтобы услышать уже наконец от нее все лично?       — Да откуда мне знать, что нужно такой избалованной девице! — фыркнула Аккерман, поедая дольку лимона. — Серьезно, Эрен. Забей. Живи спокойно, и рано или поздно вы встретитесь, может, переспите разок, ты будешь в шоке, но мнение о ней изменится, вдруг вместо стонов начнет казаться, что она визжит как поросенок на убое… и все встанет на круги своя.       — Вот так просто? — Он искренне удивился, смотря пристально на Микасу. Видимо, подобный способ совсем не был ему знаком. — То есть, если игнорировать и не давать о себе знать, она сама решит вдруг припереться и расскажет о причине этого цирка? И я ведь сам смогу ее бросить при необходимости…       Усмехнувшись, Йегер вернулся на шезлонг. Расположив смартфон на столике, стянул с себя полотенце и закинул руки за голову. Теперь он выглядел намного расслабленнее.       — Для меня ты тоже избалованная девчонка, которой хочется лучшей жизни. Так что, чем-то вы для меня даже похожи… Наверное.       — Поверь. Я не настолько избалованна, насколько кажусь. Я просто пытаюсь жить так, как мне удобно, и имею собственное мнение. — Хмуро сказала она, и вздохнула. Небо начинало затягивать тучами. Видимо, ближе к вечеру пойдет дождь, но это уже стало идеальным поводом уйти в дом.       Вытирая полотенцем влажные после купания волосы, Йегер, улыбаясь, вернулся ровно к полднику. Он уже успел одеться, и ни разу не позволил себе расхаживать без должного количества одежды по дому. Присев за стол напротив Аккерман, он располагающе улыбнулся.       — Знаешь, расскажи о себе. Раз уж начали все это, да еще и в одной лодке, я хочу знать хотя бы минимум. Обо мне тебе точно будет не интересно слушать, опять еще назовешь душным. — Ухмыльнувшись, Эрен изящно подцепил тонкой вилкой фрукты и, обмакивая в йогурт, принялся есть.       — И что ты хочешь знать? Распиши лучше по пунктам, так легче отвечать. — Микаса развалилась в кресле, болтая сок в бокале. — Не люблю отвечать на расплывчатые вопросы.       — Откуда ты, есть ли семья… — Он задумался, хмурясь на мгновение. — Да. Точно. Предпочтения в еде. Я отдам распоряжение, чтобы меню подстроили и под тебя, исключив то, что ты, к примеру, не перевариваешь. Вот я ненавижу грибы. В детстве меня буквально пичкал ими отец, когда мать была в отъезде. Ему слишком было лень что-то придумывать. С тех пор я на дух их не переношу. Почему вообще вдруг мой отец?       — Я из Солт-Лейк-Сити. У меня только мать, аллергия на яблоки, и я ненавижу джемы. — Микаса почесала затылок, задумываясь. — У твоего отца … Есть кое-что, что мне приглянулось. Деньги. Это все, что меня волнует. Если честно, там была огромная куча девушек, которые готовы были обобрать его до нитки. И если бы не я, твой папаша ловил бы попутки из Лас-Вегаса в ту ночь.       — Я сразу говорил ему, что это дурная идея — ехать в Вегас. В прошлый раз он привез оттуда долг перед каким-то казино. И это он еще меня называет инфантильным. — От более сильного нажатия вилка со скрипом прошлась по тарелке, и Эрен отложил ее, перехотев есть. — Вот если бы ты вынудила его остаться там… Я бы лично перевел тебе сумму, чтобы отблагодарить. Ты спускалась в подвальное? Нет, не бойся только, не как в фильмах, где там находятся пыточные. Просто все равно дождь, и ты можешь либо торчать в комнате, либо пойти со мной.       — А что там? — Микаса отставила бокал на пол и поднялась, сразу запахивая халат. Гром, содрагая все, раздался где-то над домом. Аккерман нервно дернулась, — А штормовое было?       — Нет, шторма не обещали. Вроде как… Не обращай внимания, такое случается. — Эрен все-таки съел еще несколько клубничин. — Устроит партия в бильярд? Только если не боишься грозы и не станешь мне поддаваться.       — В бильярд я могу, но с грозой могут быть проблемы. Но мы ведь в подвальном будем, значит, ничего ужасного не случится. — Микаса немного нервно улыбнулась и достала бутылку текилы. — На сухую неприятно. Играть.       — Не переживай, если будет страшно, я обещаю, что окажу первую помощь. Можешь даже один раз взять меня за руку. — Рассмеявшись, Йегер прихватил нарезанный лимон, соль и быстро направился к неприметной двери. Включив свет, он тут же скрылся внутри.       — Надеюсь, в бильярд ты играешь лучше своего отца, — хмыкнула она, спускаясь за ним следом. Средних размеров комната, бильярдный стол, музыкальный центр и прочие развлечения. А также большая стеклянная раздвижная дверь, которая вела к подъему во двор. — Слышал о шаровых молниях?       — Одна обязательно залетит к нам, тогда и услышу. — Разжевывая дольку лимона, Эрен поставил всё на колонку и включил фоновую ненавязчивую мелодию. — Позволь догадаться, ты обыграла его в партию, и он не отпускал тебя, пока ты ему не поддалась?       Достав два кия, Йегер подготовил их и жестом предложил Микасе начинать.       — Мне стало его даже жаль. — Микаса пожала плечами и задернула плотную штору. Так, на всякий случай. — На что будем играть?       — На раздевание, конечно. — Эрен произнес это абсолютно спокойно, после чего все же коротко рассмеялся. — Сама выбирай, удиви. Но без покупок и всякой ерунды. Это банально. Рискнешь если, да хоть на желание.       Поправив шары, Эрен провел пальцами по приятному темно-зеленому покрытию и отошел в сторону.       — На раздевание, так на раздевание. — Микаса хмыкнула и встала на свою позицию. — Три раунда. Если я выиграю во всех, будешь сидеть совсем голышом.       — Ну, тебя я уже видел, конечно, голой… Что ж. Если так уж хочешь передо мной раздеться — не могу осуждать. — Он ухмыльнулся и, сделав глоток из бутылки, закинул в рот лимон с солью. — Смотри, белый шарик не скинь в лузу.       — Обязательно. Готовься вертеть своим отростком мне на забаву. — Микаса беззлобно рассмеялась, делая первый удар кием, а затем еще. Второй же вышел пустым.       — Сидеть голым и исполнять стриптиз — разные вещи. Ты ведь не уточняла. Так что, не обессудь, если я внесу свои поправки.