Пастис

Снейп с хмурой рожей пытается восстановить дыхание и сиплым шепотом накладывает какие-то чары на дверь, после которых едва было исчезнувшее жужжание возобновляется. Помещение больше смахивает на кабинет, чем на темницу — кресло, стол, стеллаж с полками. Выдают только детали: например, наручники на столе, свисающие со стены колодки, щипцы, лежащие в стороне. Юэн встречается с черными глазами Алькора Бёрка. Того самого, который еще на ужине у Гампов сдал ему Малфоя. — Опять придется запечатывать твои воспоминания, — вздыхает Бёрк. — Что ты несешь? — Юэн уже хоть и понимает, что это очередной «информатор» Дамблдора, волшебную палочку из руки не выпускает. — Откуда ты про это знаешь? — Ты был в плену у моего отца. Вот оно как. Юэн смаргивает, не понимая, как относиться к этой информации. Она должна его удивить? Да ему вообще пофиг, у кого он там в плену был. Впрочем, получается, этот мутный парень оказался еще более мутным. Если Юэн был в плену у Бёрков, стоит ли доверять одному из них? — Так это ты стер мои воспоминания. — Верно, — Бёрк коротко кивает и переводит взгляд на дверь, за которой слышны голоса. — А сейчас за дело. Что ж, с этим Юэн точно согласен. И хотя в глубине души ему хочется задать кучу вопросов этому говнюку, важнее всего сейчас спасти Милс. Чем скорее, тем лучше. — Если ты используешь адское пламя, здесь начнется пожар. Ты не сможешь его контролировать, — предупреждает Снейп Бёрка. Юэн прислушивается к шуму в коридоре, подходя к двери вплотную. Снаружи раздаются хлопки других дверей — Пожиратели ищут лазутчика. — Понимаю. Попробую отвлечь их чем-то другим. Снейпу, конечно, проще работать со своим «товарищем», так что к Юэну он толком и не обращается. Торопливо объясняет Бёрку, куда они должны будут прийти, говорит, сколько времени ему потребуется — Юэн краем уха слышит «минимум полчаса». — Пора, — сдержанно говорит Бёрк, когда хлопки дверей раздаются совсем близко. Он, сделав резкий жест волшебной палочкой, создает привычную глазу маскировку Пожирателей — маску, накидку и стремный колпак. Юэн бросает последний взгляд на Снейпа и вместе с Бёрком выскакивает из кабинета (возможно, это было что-то вроде допросной), обрушивая на врагов серию из Остолбеней и Экспеллиармус. Перед ними всего шесть человек, негусто. Волан-де-Морт не может не понимать, что мракоборцы первым делом пришли спасать Министра магии, почему же тогда сюда послали так мало людей? Скорее всего, основная группа сейчас сосредоточена на Фрэнке с Бруствером и Грюмом. Никто не видит угрозы в одном прошмыгнувшем через кухни в подвалы враге. И не знает о предателях в своих рядах. Юэн сражается бок о бок с Пожирателем смерти. Снова. Он отправляет парочку Пожирателей в полет с помощью Вингардиум Левиоса, а потом смачно ударяет об землю, пока Бёрк жарит всех, кому не посчастливилось приблизиться, огненным заклинанием. Ну, это хотя бы не Адское пламя, а всего лишь Инсендио. Один Пожиратель падает на пол, полностью объятый пламенем, и вопит от боли. Юэну не доводилось попадать под такие чары, но он в курсе, как огонь действует на людей. В такие моменты логика отключается, и про волшебную палочку даже не думаешь. — Агуаменти! — сжалившись, кричит он, поливая водой горящего заживо врага. Трое Пожирателей, воспользовавшись заминкой, нападают на Бёрка, оттесняя к стене. Не, ну что за сволочи, лучше бы соратника своего тушить помогли! «Экспульсо» Юэн с Бёрком выпускают одновременно, Пожиратели разлетаются в разные стороны и оглушенные остаются потом на полу неподвижными. Самое время воспользоваться монетками Дамблдора, пока ублюдки не пришли в себя. Юэн на всякий случай парализует каждого Петрификусом, потом кидает первую монетку. Пуф — и чувак оказывается где-то далеко за пределами своего убежища. — Прикольно, — доносится откуда-то из-за плеча. — А можно я тоже попробую? Вопрос доверия в этот момент стоит особенно остро. — На, — и все же Юэн протягивает пару монеток Бёрку, потому что кидаться ими в Пожирателей действительно… прикольно. Бам! Бам! Один за другим все отправляются в справедливые руки правительства. Остается только погорелец — Юэн опускается на корточки, чтобы проверить пульс, Пожиратель выглядит, мягко говоря, нехорошо. — Этот помер, — коротко резюмирует он и бросает осуждающий взгляд на Бёрка. Тот лишь пожимает плечами. — Одним больше, одним меньше. Что тут скажешь… Пожиратель смерти есть Пожиратель смерти. Но нужно ли отправлять труп Краучу? С одной стороны, если установить личность, это может быть полезно для выявления других Пожирателей. К тому же может немного деморализовать задержанных там врагов. С другой стороны, монеток дефицит… Неизвестно, что ждет впереди, так что Юэн, плюнув, решает подбросить монетку. На обгоревшего врага. — Ты прям как из ку-клукс-клана, — наступает время для короткой передышки, так что Юэн не удерживается от ехидного комментария, снова задерживаясь взглядом на колпаке Бёрка. — Ку-клукс-клана? — Но тот, разумеется, о магловских расистах и не слышал никогда. — Это такое стремное общество маглов-фанатиков, которое долгое время занималось исстреблением темнокожих. Они считают белых — высшей расой. — Что-то в этом есть… — Бёрк, забывшись, что он в маске, протягивает руку, чтобы потереть подбородок, и сразу убирает ее, коснувшись металла. — У них такие же упоротые колпаки были и мантии, только белые. — Ладно, понял, колпак уберу. Юэн готов поклясться, что Бёрк в этот момент закатывает глаза. Колпак сменяет обычный черный капюшон. Они отправляются вперед по извилистому коридору, на всякий случай Юэн сверяется с картой, хотя его спутник, кажется, и так прекрасно знает куда идти. Они минуют одну развилку, другую, преследования пока и неслышно. — Ты предупредил меня о Малфое, а я… Я ничего не сделал, — поэтому Юэн решает все же немного поговорить. Не о том, что волнует больше всего, но о том, что тоже важно. — Ну, не начинай, я предупредил тебя не для того, чтобы ты предотвратил похищение Реджинальда, — Бёрк поворачивает к нему голову, и Юэну мерещится укоризненный взгляд. — Это было невозможно. Даже если бы ты напал на Малфоя или заставил отправиться в сам Азкабан, его домовик все равно выполнил бы приказ. Я просто дал тебе знать, где искать Реджинальда потом. Забавно, они разговаривают как старые знакомые, хотя Юэн говорит с ним буквально во второй раз. По крайней мере, из того, что помнит. — А Дамблдор? Он, получается, знал все уже тогда? — Нет. Я не мог так рисковать, — Бёрк качает головой. — Я только сегодня согласился помочь, это Северус подговорил, он больше никому не может здесь доверять. И, знаешь ли, неплохо умеет уговаривать, когда хочет. — Так вот почему ты этот колпак дурацкий нацепил, — Юэну было понятно, что Дамблдор захочет, чтобы Снейп не раскрыл своего предательства — все же он реально приближенный Волан-де-Морта. А вот Бёрк — всего лишь пешка, которая уже предала одного из Пожирателей, собственного отца. Но ведь на самом деле за помощь Дамблдору и сражение на его стороне Бёрк сегодня может получить полное помилование, ему-то как раз можно и не скрываться. Даже следовало бы, чтобы окончательно разорвать связь и по-настоящему отречься от Пожирателей смерти. — Мне нельзя раскрыть себя. Если Пожиратели узнают, что я предатель… Это может быть опасно для мамы и сестры, — однако его, похоже, совсем не волнует собственное помилование. — Многие нормально отнеслись к тому, что я предал отца, узнав, что он делал с нами, но предать Темного лорда… Мне не простят этого, Юэн. Никто и никогда не должен узнать обо всем этом. Даже если Волан-де-Морт проиграет, это клеймо будет на моей семье всегда. Руки почему-то холодеют и пальцы начинают трястись. Странно. Сразу вспоминается та девочка с ужина у Гампов — в белом нарядном платьице, с серебристым бантом, со счастливой улыбкой… И испуганным взглядом. Ее образ еще свеж в памяти, даже жилку на шее можно увидеть во время разговора с отцом, если закрыть глаза. Она правда боялась отца, и Юэн чувствовал это. От мыслей, что отец мог ее ранить, накатывает совершенно иррациональное желание свернуть ему башку. — Что он с вами делал? — Все время забываю, что ты ничего не помнишь, — по голосу слышно, что Бёрк улыбается. — Знаешь, это так странно — общаться с другом, который не знает, что ты его друг, — он замолкает на какое-то мгновение, и от этих слов ощущения становятся еще более странными. — Ладно, это все не имеет значения. Мы почти пришли. Сейчас кто-нибудь вылезет. И — как черти из табакерки — из-за угла реально выскакивают еще несколько Пожирателей. Этих хоть и меньше, всего три человека, но они ощутимо сильнее, так что Юэну приходится то и дело пользоваться щитовыми чарами. Времени на раздумья практически нет, настолько много сыплется на голову проклятий, к тому же Бёрк почему-то отступает то и дело, заметно избегая атаковать одного из противников. Юэн присматривается к тому и замечает белые патлы, выглядывающие из-под капюшона. Это ж походу Малфой собственной персоной! Нашелся! Коридор узкий, расстояние между врагами маленькое, но Юэн ударяет взрывающим заклинанием в потолок, прикрывая себя и Бёрка щитом, а гора камней и даже какой-то Пожиратель, который как раз был сейчас на верхнем ярусе, обрушиваются на Малфоя и его соратников. Бёрк тем временем палит оглушающими проклятиями, чтобы усилить эффект. Однако Малфоя это не задерживает, он отталкивает часть камней в сторону, чтобы расчистить себе небольшую площадку. В строю с ним остается тот Пожиратель, который свалился сверху — он быстро приходит в себя, в отличие от двух других, погребенных под обломками потолка. — Кто это там у нас под маской? — Малфой снимает свою разбитую, все равно его слишком легко узнать по вылезшим наружу волосам, и делает молниеносный выпад, сбивая маску с Бёрка. Бой на какое-то мгновение останавливается. Второй Пожиратель хрипло смеется, пока Бёрк пятится назад. Он не то чтобы выглядит напуганным, но заметно растерян и сильно напряжен. Юэн тоже держит волшебную палочку поднятой, не спеша вступать в бой. Что теперь будет? Бёрк говорил, что ему нельзя выдать себя. — Ну надо же, Алькор, что должно было случиться, чтобы ты предал нас? — с притворным беспокойством говорит Малфой. — Я знаю, как ты беспокоишься о матери. — Дамблдор пообещал, что отца схватят в ближайшие дни, если я немного помогу. Так что ничего личного. Ты прав, дядя, я очень беспокоюсь о своей матери. Брехня, но звучит вполне логично и убедительно. Так, надо собраться, сосредоточиться, если они задержат Малфоя и второго Пожирателя, будет проще, наверное. Если убить Малфоя, он никому не сможет рассказать о предательстве Алькора. — Печальная ситуация складывается, — вздыхает Малфой, а затем делает что-то такое, от чего у Юэна могла бы отпасть челюсть, если бы он не стискивал зубы так крепко — Малфой едва заметным взмахом накладывает на своего товарища замораживающие чары, а потом просто пинает его, заставляя упасть. Ледяная статуя с оглушающим грохотом разбивается на грубые куски с красными гранями. Просто вдребезги. Через несколько часов плоть оттает, оставив под собой лужу воды и крови. Вот так — был человек, а теперь только поколотая мясником замороженная туша. — Я не выдам твоей тайны, Алькор, — Малфой, как ни в чем не бывало, протирает ботинок краешком чужой мантии, — но, боюсь, помочь Дамблдору у тебя не выйдет. Я сам разберусь с твоим отцом, обещаю. А теперь убей его, — он кивает в сторону Юэна, распрямившись, — и идем, мы должны поспешить к госпоже Аббот. Малфой широко улыбается, смотря на Юэна, хочет насладиться реакцией. Ситуация и правда печальная. Они втроем стоят друг против друга, и Юэн честно не знает, на кого направить волшебную палочку. Что произошло? Госпожа Аббот — мать Милс — покинула убежище? Может, Доркас уговорила ее передать Айлин Дамблдору? Он и рад бы думать сейчас о том, как схватить Малфоя, но в голове тысяча мыслей и страхов об Айлин. Бёрк вероятно ударит, прямо сейчас, он уже держит волшебную палочку, нацеленную Юэну в грудь. У него нет другого выбора. А Юэн должен как-то оглушить их обоих и срочно бежать к Милс. Чем быстрее он спасет ее, тем быстрее сможет отправиться на помощь ее матери. Соберись, черт побери! — Остолбеней! — однако Бёрк в последний момент направляет палочку на Малфоя, отталкивая того красной вспышкой в стену. Придурок! Тем не менее, Юэн благодарен ему, он добавляет Экспульсо, но Малфой, удачно сгруппировавшись, уходит от нового проклятия и укрывает себя щитом, когда Бёрк снова атакует. — Да как ты смеешь, глупый мальчишка! Связался с грязнокровкой… — Малфой сплевывает кровь на пол, — какой позор для нашей семьи. Уж не ты ли надоумил его пробраться в мой дом? Малфой, к сожалению, понял и это. Дело дрянь. У парня точно будут большие проблемы, если Малфою удастся уйти. — Задержи других, — командует Юэн Бёрку, который восстанавливает маску и капюшон Пожирателя. Те двое уже приходят в себя и начинают шевелиться. — А ты, Малфой, слишком много болтаешь. Уши вянут. — Я, быть может, и болтаю, почему бы и нет? А вот тебе никто слова не давал, — фыркает Малфой, смеряя Юэна максимально презрительным взглядом. — Разве кто-то командовал «голос»? Твоя хозяйка, увы, слишком занята для этого. — Получше ничего не придумал? Конечно, нельзя поддаваться на провокации, и болтать с этим мудилой тоже нельзя, мало ли для чего он тянет время? Но Юэн тоже тянет время. Малфой, разглагольствуя, принимается прохаживаться по расчищенной площадке. — Ты имеешь что-то против? Красивый же образ: верный сторожевой пес, бегущий спасать хозяйку. Так поэтично. Тебе не хватает только на самом деле стать псом. Но я помогу. Малфой делает новый выпад, однако заклинание отскакивает от вовремя созданного щита. Кажется, это был Круциатус. Что Малфой имел в виду? Юэн чуть хмурится, однако старается не отвлекаться. Бёрк тем временем сражается с двумя Пожирателями, и за Малфоем снова горит его пламя, но тот и внимания не обращает, полностью сосредоточенный на Юэне. Нужно внимательно следить за ногами, еще немножко и можно будет осуществить задуманное. — Сомневаюсь, что ты настолько хорош в трансфигурации, — поэтому Юэн подыгрывает, медленно шагая вправо, к стене. Как и ожидалось, Малфой повторяет его движение, тоже идет в нужную сторону. — Кстати, я непременно лично наведаюсь сегодня к твоей жене, чтобы... сообщить, что мы тебя, наконец, отыскали. — Какая самонадеянность. Я сомневаюсь, что сегодня ты вообще хоть что-то будешь способен сделать. Они снова обмениваются разящими заклинаниями, уворачиваются от поднятых в воздух острых камней и зеленых вспышек смертоносных проклятий. В принципе, силы практически равны. Юэн получает небольшую рану на щеке, а Малфой ухмыляется в ответ как-то странно. Будто знает что-то, чего не знает никто. И в тот момент, когда его ухмылка становится особенно самодовольной, Юэн делает пол под ногами таким скользким, что Малфой, поскользнувшись, спотыкается о валяющиеся рядом камни. Юэн долго ждал, когда этот урод подойдет к ним. Падение дает достаточно времени для серии новых атак — оглушить, обезоружить, обездвижить. Палочка в руке мелькает так быстро, как только возможно. Малфой еще пытается сопротивляться, но когда теряет свое оружие, принимает удар и, едва успев подняться, падает обратно навзничь. Славься, пресвятой Петрификус Тоталус. — Ну, наконец, заткнулся, — Юэн проходит мимо, чтобы присоединиться к Бёрку и закончить с оставшимися членами троицы. Вдвоем они справляются за несколько минут, и вот уже Юэн швыряет новые монетки. — Дядя?! — опомнившись, восклицает он, когда Бёрк подходит к Малфою и нависает над тем. — Фактически он муж двоюродной сестры моей мамы, так что, получается, двоюродный дядя. Но да — дядя. Не люблю лишние приставки. Ох уж эти чистокровные волшебники. Впрочем, даже Алиса ведь с Бёрками в некотором родстве. — У тебя будут теперь проблемы, — Юэн не может сдержать вздох. Ему не хочется, чтобы Бёрк или кто-то из его близких пострадал из-за Малфоя. Та девочка, ее похожая на мраморное греческое изваяние мать. Может, Малфой смягчится хоть немного из-за родства? Впрочем, Бёрк-старший ведь не смягчился, когда Алиса попала к нему в плен. Теперь становится чуть понятнее, почему его жена передала Алисе такую крупную часть своего состояния — наверное, хотела таким образом извиниться, очистить совесть. — Будут. Но не мог же я убить тебя? — Уверен, что у тебя получилось бы? — Юэн скептически поднимает бровь и стирает кровь с щеки. — Надо было просто напасть на меня, чтобы не подставляться, я бы уж как-нибудь справился. — Что-то я не подумал об этом, — судя по голосу и опущенной голове, Бёрк хмурится. — Ну и ладно, все-таки дядя теперь будет под стражей. Надеюсь, его надолго упекут в Азкабан. Можно, я сам? Юэн протягивает монетку, ему в голову приходит еще одна неплохая идея: — А ты не можешь стереть из его памяти этот момент? — Не-а. Я давал непреложный обет, что не буду никак воздействовать на память своих союзников, — Бёрк пожимает плечами. — Да и если дознаватели заметят вмешательство в его память, дядя сможет использовать это себе на пользу. Скажет, что его сознанием управлял кто-то другой, ты же знаешь, как это работает. Бёрк, щелкнув пальцами, роняет монетку аккурат на лоб Малфою. Тот исчезает в мгновение ока, и даже не верится, что они действительно с ним справились. Поймали самого Малфоя! Ему будет сложно отвертеться теперь. — До меня только сейчас дошло, что ты на балу подставил собственного дядю. И в итоге сдал его Краучу. Вау. — Никогда ему не доверял, очень скользкий тип. Тетя Нарцисса, конечно, не простит меня за это, но ей стоит быть благодарной. Малфой не сильно-то лучше моего отца. Видел, как он без раздумий разбил того парня? — Ты вообще-то тоже человека убил, — с легкой укоризной напоминает Юэн. — Я не собирался никого убивать, он просто плохо защищался. Я привык, что мои противники от Инсендио не погибают так глупо, — недовольно ворчит Бёрк. Ну да, его-то противники мракоборцы да члены Ордена Феникса. В численном количестве их меньше, чем Пожирателей, но по подготовке… Пожиратели в последнее время берут в свои ряды всех подряд, а когда-то было наоборот: юные академисты получали гордое, но ничего не значащее звание «мракоборца» и всё гибли, гибли… По ним прошелся очень жестокий естественный отбор. Остались только сильнейшие из сильнейших: те, кто пережил очень много дерьма, но и научились за эти годы очень многому. Глубокий вдох, блаженные минуты очередной передышки. И снова мысли о человеке, о котором думать сейчас совершенно точно не к месту. Да и вообще непонятно, с чего вдруг ему думать о ней? — Твоя сестра… Ее я тоже знал? — И все-таки Юэн спрашивает. — Конечно, — Бёрк кивает, и впервые за все это время Юэн слышит его короткий смешок. Они даже смеются очень похоже. — Мне, кстати, показалось очень забавным, что на балу у Гампов вы сразу же нашли друг друга. Может быть, это судьба? — шутя, говорит Бёрк, и поворачивает голову к Юэну. — Жаль, она тебя не узнала. Когда ты оказался на свободе, она еще долго спрашивала, все ли у тебя хорошо. Скучала. — Но почему? — Ну, вы подружились, пока ты был в плену. Можно сказать, ты был ее первым другом. Почему в груди так больно от всего услышанного? Юэн всегда после плена чувствовал, что забыл что-то важное — кого-то важного. А теперь он знает наверняка. Та девочка отчего-то была ужасно важной. Пытавшаяся помочь ему — сидящему в темнице, потерянному в собственных горечи и ужасе — маленькая и перепуганная сама почти что до смерти, она была спасением во плоти, символом надежды. А он нихрена из этого не помнил. — Я хочу все вспомнить, — это как наваждение. Такое же, как когда Фрэнк рассказал о том, что забрал воспоминания профессора Стебль. Или не Фрэнк?.. — Зачем тебе это, Юэн? — Бёрк как-то незаметно от отчужденного «Форни» окончательно переходит к приятельскому «Юэн». — Вспоминать все эти пытки, все, что ты пережил тогда… — Но я хочу вспомнить вас. И ее, и тебя. Это очень важно, это почти что необходимость. Это как если бы он мог взять и вернуть Роя, так и тут — будто воспоминания снова могут сделать их троих друзьями. Юэна, Бёрка и его маленькую сестру, чье имя никак не получается вспомнить. — Нельзя. Ты слишком много узнал тогда о Пожирателях смерти, я не могу позволить тебе все вспомнить. Почему-то Юэну кажется, что это тупо отговорка. Ладно, хрен с ним, сейчас надо взять себя в руки, спасти Милс, и узнать, что случилось с госпожой Аббот. Малфой, конечно, мог просто соврать, чтобы деморализовать противника, но это все в любом случае намного важнее, чем стертые воспоминания. Может быть, если получится, они потом еще свяжутся, и Юэн сможет уговорить Бёрка вернуть воспоминания. — Нам нужно идти дальше, темница совсем близко, Северус должен был уже закончить, — говорит Бёрк, так и не дождавшись ответа, и сверяется со своими наручными часами. Приходится ускорить шаг, до темницы Милс остался действительно всего один поворот. — Я, кстати, починил твои часы. — Что?.. Юэну до сих пор не хватает отцовских часов, но за прошедшее время он уже как-то смирился, принял как факт, что их больше нет. И вот те на. — Мне показалось, они дороги тебе, — голос Бёрка становится совсем тихим. — Постараюсь как-нибудь переслать потом. Если не забуду, конечно. Я пока дома не появляюсь, так что не знаю, когда получится. — Это были часы моего отца, — Юэн никогда и никому не говорил об этом, даже Алисе, когда та прямо спрашивала. — Вот как… Здорово. Вы, наверное, были близки? Обычный дружеский разговор. Да, в темницах Волан-де-Морта, да, под крики запертых в других клетках людей. Это-то и вызывает диссонанс, но Юэн уже отвык удивляться. — Не очень. Но, наверное, больше, чем ты со своим отцом. — О, это однозначно, я уверен, — Бёрк даже смеется — нервно и горько. У Юэна были сложные отношения с отцом, но у Бёрка, по-видимому, все в тысячу раз сложней. — Странно, что его до сих пор не задержали. Могу я чем-то помочь? — Это уже вопрос времени. И нет, ты ничем не поможешь. Единственное, чего бы я хотел: чтобы ты приглядел за моей сестрой, когда все закончится. Ты ведь и сам этого хотел бы, я знаю… — они подходят к повороту и останавливаются. — Но ты даже разговора этого никогда не вспомнишь. — Даже не пытайся, — Юэн, успевший сделать пару шагов вперед, оборачивается и сразу же наводит волшебную палочку на Бёрка. Нет, второй раз он этого не допустит. Пусть Юэн не помнит, что было тогда, но теперь он хотя бы знает, что что-то было! С кем. Ни за что. Он не потеряет эти воспоминания, нет… И потом обязательно вернет остальные утраченные. — Я и не собираюсь, — Бёрк неожиданно убирает маску, и Юэн снова видит его очень уставшее, буквально измученное лицо, будто вместе с маскировкой спали и еще какие-то чары, превращавшие его в нормального здорового парня. — К сожалению, я не так хорош в этом, как хотелось бы, иначе у тебя не осталось бы никакой привязанности. Почему-то в голову приходит жуткая мысль: Бёрк выглядит как человек, который очень скоро умрет. — Обливиэйт, — раздается тихий шепот у Юэна за спиной.