Есть ты — большего мне не нужно

Приближалось Рождество. В середине декабря, ночью, прошёл сильный снегопад, и, проснувшись поутру, все обнаружили, что всё вокруг превратилось в зимнюю сказку. Замок, величественно возвышающийся на скалистом утёсе, выглядел ещё более волшебным, чем обычно. Его высокие башни и крыши были укрыты толстым слоем искрящегося снега, который сверкал на солнце, словно алмазы. Крыши казались мягкими, словно покрытыми белым одеялом. Чёрное озеро замёрзло, его поверхность стала гладкой и блестящей, отражая свет зимнего неба. Лёд выглядел настолько прозрачным в некоторых местах, что можно было разглядеть замёрзшие водоросли или спрятанные подо льдом камни. Вокруг озера деревья стояли в своих снежных нарядах, их ветви прогибались под тяжестью снега, а Запретный лес выглядел тёмным и тихим, словно окутанным мягким зимним покоем. Замковые дворики и дорожки на его территории были заметены снегом, но на них появились следы от ботинок учеников. Склоны холма, на котором стоял замок, были полностью скрыты под белым покрывалом, а хижина Хагрида, расположенная у опушки леса, выглядела как уютный домик из сказки, с дымком, поднимающимся из трубы. Даже оставшиеся в огороде лесника тыквы наполовину скрылись под снегом. Когда прозвенел звонок, возвещая о перерыве перед обедом, ученики буквально высыпали из замка. Поток шапок и шарфов в цветах факультетов хлынул на улицу. Первокурсники с восторгом смотрели на сверкающий снег, некоторые из них, возможно, впервые видели такую зимнюю красоту. Во многих районах Британии снега в таком количестве не увидишь. Дети поднимали головы, пытаясь поймать снежинки языком, или радостно прыгали, оставляя свои следы на белой, ещё нетронутой поверхности. Снег был пушистым, мягким и приятно хрустел под ногами. Вскоре радостные возгласы заполнили воздух. Кто-то начал кататься по снегу, кто-то сразу принялся лепить снеговиков. Но самым популярным развлечением, конечно, оказалась игра в снежки. Всё началось совершенно спонтанно: один из третьекурсников, смеясь, бросил снежок в приятеля, который как раз пытался слепить идеальный шар. Тот оглянулся, притворно нахмурился, и тут же бросил снежок в ответ. Всего через несколько секунд с разных концов взмывали в воздух десятки снежков, и началась настоящая снежная битва. Ученики разделились на факультетские команды. Первокурсники, с энтузиазмом участвуя в игре, иногда не успевали уворачиваться и получали снежки прямо в лицо, но это вызывало у них лишь смех. Некоторые из них пытались строить небольшие «защитные стены» из снега, но их сооружения быстро разрушались под обстрелом старших ребят. Не обошлось и без шуточек близнецов Уизли. Они заколдовали несколько своих снежков, которые начали летать по воздуху, словно живые. Эти заколдованные снежки, вместо того чтобы просто лететь в цель, начали кружить вокруг профессора Квиррелла, который, видимо, решил пройтись по территории, чтобы подышать свежим воздухом. Снежки с тихим «плюх» один за другим врезались ему в затылок, вызывая у него заметное раздражение. Квиринус резко обернулся, пытаясь определить, кто это подшучивает над ним, но близнецы уже успели спрятаться за сугробом, с трудом сдерживая смех. Вэй Ин активно участвовал в битве. Он с энтузиазмом лепил снежки и метко бросал их в сторону противников. Лань Чжань воздерживался от участия в игре, но не покидал своего чжицзи, присматривая, чтобы с ним ничего не случилось. Благодаря своей ловкости он был неуязвим, уворачиваясь от всех «выстрелов». Тем временем один из снежков, заколдованных близнецами, залетел слишком далеко и попал в окно Хижины Хагрида, что вызвало громкий лай Клыка. Огромный пёс выглянул из двери вместе с Хагридом, который, увидев снежную битву, лишь широко улыбнулся и сказал: «Ну и веселье-то у вас! Снег — дело хорошее, только вы там не перемёрзните!» Когда до обеда оставалось не более десяти минут, все, мокрые, с красными от холода носами и щеками, но по-прежнему смеясь, двинулись обратно в замок, предвкушая большую порцию горячего супа. — Заметил? — спросил Лань Чжань, довольно наблюдая за тем, с каким аппетитом ел Вэй Ин. — Что именно? — уточнил тёмный заклинатель. — Квирреллу стало лучше. Вэй Ин задумался и стал вспоминать, как выглядел профессор сегодня, когда убегал от снежков. Его лицо действительно больше не казалось таким измождённым: цвет кожи стал более здоровым, пусть и всё ещё оставаясь довольно бледным. Тёмные круги под глазами стали менее заметны, а взгляд — более живым, без прежнего замутнённого выражения. Он теперь стоял чуть более прямо, и даже его движения стали менее нервными и хаотичными. — Ты прав, и это очень странно, — задумчиво произнёс Вэй Ин. Лань Чжань посмотрел на него вопросительно, ожидая пояснений. — Мертвецы — они мертвые, а мёртвые не могут «выздороветь» и стать снова живыми. Вечером заклинатели навестили Снейпа. Они обсудили неожиданные положительные изменения в состоянии одержимого и не смогли найти им объяснений. — Нужно поискать книги об одержимости и о том, что происходит с физической формой носителей подселенцев, — резюмировал Северус, когда все они сошлись на том, что логичных объяснений найти не могут. — Вы же проведёте Рождество с нами в Поттермэоре? — уточнил улыбающийся Вэй Ин. — Пока никто из слизеринцев не высказал желания остаться на каникулы в замке, потому очень надеюсь, что я буду свободен. — Тётя написала, что она и Фавер включили в меню ваши любимые блюда. При мысли о тортах Петунии Северус едва не облизнулся. Он был тайным сладкоежкой, и изысканные десерты были дополнительным стимулом провести каникулы в уютном поместье в Западном Корнуолле, на песчаном побережье океана, в приятной компании. Ни его дом Коукворте, ни Хогвартс не могли этого дать. *** Альбус Дамблдор сидел за своим массивным столом в кабинете директора, его голубые глаза, обычно добродушные и искрящиеся мудростью, были серьёзными. Вэй Ин сидел на стуле перед ним, не глядя на директора, а разглядывая многочисленные артефакты на полках в шкафах. Дамблдор, сложив руки перед собой, приступил к разговору. — Гарри, — начал он своим мягким, но настойчивым голосом, — я хотел бы обсудить с тобой твои планы на зимние каникулы. Учитывая все обстоятельства, я настаиваю на том, чтобы ты остался в Хогвартсе на этот период. Это важно для твоей безопасности. Как твой магический опекун, я обязан заботиться о тебе и принимать решения, которые будут наилучшими для твоего благополучия. Вэй Ин слегка приподнял бровь, явно удивлённый заявлением. — Магический опекун? — переспросил он, на мгновение задумавшись. — Но мой магический опекун — это моя тётя, Петуния Дурсль. На лице Дамблдора появилось лёгкое выражение раздражения от непонимания. Он покачал головой, вздохнул, словно тяготясь объяснением чего-то абсолютно очевидного. — Гарри, это невозможно. Магл, каким бы близким родственником он ни был, не может быть магическим опекуном волшебника. Это противоречит магическим законам. Совершенно невозмутимый, Вэй Ин посмотрел на директора и спокойно возразил: — Магл? Но моя тётя — волшебница. Эти слова сильно удивили Дамблдора. Он моргнул, затем, проверяя, правильно ли он расслышал последние слова, переспросил: — Что ты сказал? — Моя тётя — волшебница, — повторил Вэй Ин чуть медленнее, чтобы его слова точно дошли до директора. — Разве вы не знали? Дамблдор выглядел так, будто только что узнал, что Земля круглая и вращается вокруг Солнца, а не наоборот. Привычная маска на его лице треснула, но он быстро взял себя в руки. — Это очень не смешная шутка, Гарри, — сказал он, нахмурившись. — Твоя тётя не обладает магическими способностями. — Тётя — волшебница, — упрямо набычившись, повторил Вэй Ин. — Она волшебница и ждёт меня на каникулы. Хотите прочитать её письмо и посмотреть документы по опеке? — Да, Гарри, мне нужно убедиться в том, что ты говоришь правду. Вэй Ин, ожидая именно такого поворота событий, спокойно кивнул и сказал: — Конечно. Если вы не возражаете, я бы хотел попросить пригласить профессора Снейпа. У него есть письмо от моей тёти, а также другие документы, которые могут прояснить ситуацию. Упоминание Снейпа вызвало у Дамблдора лёгкое недовольство, но он кивнул. — Очень хорошо. Я попрошу профессора Снейпа присоединиться к нам, — произнёс он, взмахнув рукой и направив патронуса с сообщением. Через несколько минут дверь кабинета открылась, и в кабинет директора вошёл профессор Снейп. Его лицо, как всегда, было непроницаемо. Он бросил короткий взгляд на Вэй Ина, затем посмотрел на Дамблдора. — Вы звали, директор? — холодно спросил он. — Да, Северус, — начал Дамблдор, снова возвращая себе видимость контроля над ситуацией. — Гарри утверждает, что его тётя Петуния Дурсль — волшебница. Он также говорит, что у вас есть какие-то документы, которые могут подтвердить это, и вы можете их мне показать. Снейп, не показав ни тени удивления, кивнул. — Разумеется, — сказал он, доставая из внутреннего кармана мантии уменьшенную кожаную папку и, открывая её, увеличивая в размере. — Здесь письмо от миссис Дурсль, а также документы Министерства Магии, подтверждающие её статус волшебницы и её опекунские права на мистера Поттера. Он протянул папку Дамблдору, который, нахмурившись, взял её и начал изучать содержимое. В кабинете повисла напряжённая тишина, пока директор просматривал бумаги. Его глаза совсем перестали мерцать за очками. Очевидно, информация в документах была для него совершенно новой. Когда он закончил чтение, он осторожно закрыл папку и поднял глаза на Вэй Ина. — Это… весьма неожиданно, — его голос был сдержан. — Но, кажется, всё верно. Миссис Дурсль действительно обладает магическими способностями, хотя мне кажется это невероятным, и, согласно этим документам, она действительно является твоим магическим опекуном. — Именно так, — спокойно подтвердил Вэй Ин. — Так что, если вы не возражаете, я вернусь к своей семье на зимние каникулы. Дамблдор помедлил, словно искал, что возразить, но уже понимал: поделать ничего нельзя. — Конечно, Гарри, — вздохнул он. — Если это твоё желание и если твоя тётя действительно является твоим магическим опекуном, я не могу возражать. Вэй Ин вежливо кивнул, а затем бросил благодарный взгляд на профессора Снейпа, который, в свою очередь, лишь едва заметно кивнул ему в ответ, прежде чем повернуться к Дамблдору. — Если больше ничего не требуется, директор, я вернусь к своим обязанностям, — спокойно сказал зельевар. — Да, Северус, — вздохнул Дамблдор, всё ещё находясь в лёгком шоке от таких новостей. — Спасибо.

***

Снежные зимы в Корнуолле бывают редко. И даже если снег и выпадает, то лежит недолго. Это уже был второй раз, когда Father Christmas решил порадовать обитателей и гостей Поттермэор, устроив снегопад прямо в день прибытия в поместье заклинателей. Снейпу пришлось остаться в Хогвартсе на рождественский ужин, но он обещал вернуться до ночи, отправив Вэй Ина и Лань Чжаня домой камином. Поттермэор был полностью готов к празднику. На входной двери красовался великолепный рождественский венок, сделанный из настоящих веток падуба, ели и плюща. Его украшали яркие красные ягоды, золотистые ленты и крошечные колокольчики, которые нежно звенели, когда ветер с океанского берега дотрагивался до них. Каменные ступени, ведущие к двери, были обрамлены фонарями с магическим огнём внутри, его тёплое пламя трепетало, отражаясь в оконных стёклах. Снаружи, вдоль фасада, висели гирлянды из еловых веток с вплетёнными в них огоньками, которые мягко светились в сумерках. Во дворе стояла уличная ёлка, её ветви украшали золотистые шишки и пышные красные банты. Выйдя из пламени камина, заклинатели сразу ощутили аромат хвои, выпечки и корицы. Гостиная Поттермэора была сердцем дома, где царил настоящий рождественский уют. Высокая ёлка, стоящая у окна с видом на океан, была украшена стеклянными шарами с золотыми и серебряными узорами, гирляндами из бусин и мягкими тканевыми фигурками ангелов. Она возвышалась почти до самого потолка. На верхушке ёлки сияла изящная звезда, сделанная из стекла, переливающегося всеми цветами радуги. Сам камин был украшен пышной гирляндой из еловых ветвей с шишками, золотыми лентами и свечами. На каминной полке стояли старинные серебряные подсвечники, а перед камином лежало рождественское полено, готовое к тому, чтобы начать гореть в эту праздничную ночь. Перила лестницы, ведущей на второй этаж, тоже были обвиты хвойными гирляндами. Перед камином Дадли, одетый в новый тёмно-синий свитер с оленями, расхаживал из стороны в сторону, время от времени бросая взгляды на часы. Наконец, в камине вспыхнуло зелёное пламя, из которого один за другим появились две фигуры. — Мам, пап, они здесь! — взволнованно крикнул Дадли, едва сдерживаясь, чтобы не броситься к заклинателям с объятиями. Он шагнул вперёд, протянул сначала руку Гарри, а потом его спутнику и улыбнулся своей широкой, добродушной улыбкой. — Привет, Гарри! Здравствуй, Лань Чжань. — Привет, Дадли, — ответил Гарри, пожимая его руку с тёплой ухмылкой. — Рад видеть тебя. Лань Чжань, слегка кивнув, протянул руку и тоже обменялся рукопожатием с Дадли. В это время в гостиную вошёл дядя Вернон. Он ограничился коротким кивком и искренней улыбкой. — Гарри… Лань Чжань… Рад, что вы добрались. Но прежде чем кто-либо успел ответить, в комнату буквально вбежала тётя Петуния, вытирая руки о кухонное полотенце. Её лицо светилось радостью, а в глазах было что-то материнское и тёплое. — Гарри! — воскликнула она, бросаясь к нему и обнимая. — Ох, как ты вырос! Всего четыре месяца прошло, а ты словно стал старше на несколько лет! Вэй Ин слегка покраснел, но ответил на её объятия, чувствуя лёгкое смущение. Тётя Петуния, однако, уже переключилась на Лань Чжаня, который стоял чуть в стороне. Её взгляд смягчился, и она обратилась к нему с таким же теплом. — Лань Чжань, дорогой, как же приятно снова видеть тебя! — сказала она, воздерживаясь от объятий под строгим взглядом гусуланьца. — Вы оба такие взрослые, такие красивые… о, ну просто загляденье. Лань Чжань, хотя и был явно непривычен к подобным проявлениям эмоций, вежливо наклонил голову и тихо произнёс: — Спасибо, миссис Дурсль. — Ох, вы, наверное, голодные! Есть горячий чай и пироги. Дадли, помоги мне, пожалуйста, принести всё на стол… — Тетя, подождите! Мы бы хотели сначала немного отдохнуть и привести себя в порядок, — громко сказал Вэй Ин, пытаясь остановить намечающееся чаепитие. — Ох, да, наверное, так лучше. Вы хотите жить в своём домике или здесь? — Цзинши, — быстро ответил Лань Чжань, который все четыре месяца в Хогвартсе мечтал оказаться в этом новом доме, с привычной обстановкой и холодной купальней, устроенной рядом с ним. — Тетя, мы будем жить там, — подтвердил Вэй Ин. Он мечтал поплавать не в каменной чаше с ледяной водой, а в подогреваемом круглый год бассейне с морской водой. *** В почти полной копии цзинши из Облачных глубин было тепло и уютно. Кан работал исправно, и было очень приятно, наконец, оказаться в традиционном для заклинателей интерьере. Оставив вещи и выйдя на небольшую террасу, Лань Чжань замер, глядя на падающие снежинки. Если не смотреть на океан, представив на его месте поросшую лесом гору, можно было почти уверить себя, что находишься в Гусу. Он старался пореже вспоминать дом, чтобы не волновать грустным видом своего чжицзи, но сейчас горечь от невозможности оказаться в его настоящем доме сдавила грудь Лань Чжаня. Впереди океан простирался в бесконечность, его тёмная поверхность была покрыта рябью ледяного ветра. Но Лань Чжань не видел океана. Закрыв глаза, он видел внутренним взором горы Гусу, их величественные силуэты, укутанные снежными шапками. Он почти слышал, как ветер скользит между соснами, принося с собой знакомый запах зимнего леса. Он мог представить, как поднимается по ступенькам длинной лестницы, ведущей к Облачным глубинам, и как слышит мелодичный звук гуциня, раздающийся откуда-то издалека. Но, увы, всё это было лишь иллюзией, которую его разум рисовал, чтобы облегчить боль, но она только усиливалась. Лань Чжань глубоко вдохнул, но воздух здесь был другим. Он был солёным, со вкусом океана, а не свежим и прохладным, как в горах Гусу. Сердце кольнуло; он так и не открыл глаза, стараясь прогнать нарастающую горечь. Он редко позволял себе думать о доме, о том, кого он оставил там, в своем родном мире. Лань Чжань боялся, что если погрузится в эти мысли слишком глубоко, то больше не сможет вернуться к своему чжицзи с ясным взглядом. Но сейчас, когда всё вокруг казалось таким похожим на Гусу, боль нахлынула с новой силой, лишая его способности сдерживать себя. Он вспомнил тихий снегопад в Облачных глубинах, как снег ложится на крыши павильонов, звучит хруст шагов на заснеженной тропе. Он вспомнил, как в детстве сидел с братом в библиотеке долгими зимними вечерами, читая старинные свитки. Настоящая цзинши была его домом, а здесь, в чужом мире, на берегу океана, это строение старательно пытается быть похожим на его дом, но никогда им не станет. Лань Чжань медленно открыл глаза и посмотрел на падающие снежинки. Они были прекрасны, но их красота только усиливала его тоску. Заклинатель чувствовал себя потерянным. Он старался быть сильным: ради себя, ради своего чжицзи, ради той связи, которая связывала их души. Но сейчас он позволил себе момент слабости, позволил воспоминаниям проникнуть в сердце. — Лань Чжань, — раздался вдруг тихий, но тёплый голос позади. Он вздрогнул и обернулся. На пороге террасы стоял Вэй Ин, его чжицзи, его свет. Лань Чжань не заметил, как тот подошёл; Вэй Ин всегда умел двигаться почти неслышно, словно ветер. Его проницательные глаза смотрели на Лань Чжаня с мягкостью. — Ты думаешь о доме? — спросил Вэй Ин с неподдельной заботой, подходя ближе. Лань Чжань отвёл взгляд, но не ответил. Ему было стыдно, что он позволил себе такую слабость. Он знал, что Вэй Ин чувствителен к его настроению, и не хотел заставлять его волноваться. Вэй Ин протянул руку и осторожно коснулся ладонью руки Лань Чжаня. Это прикосновение было лёгким и тёплым, словно напоминание о том, что он не один. — Ты скучаешь по Гусу, — сказал Вэй Ин, не требуя ответа. — Это нормально, Лань Чжань. Это твой дом. Он всегда будет твоим домом. Но… ты не один здесь. Я здесь. И где бы мы ни были, пока мы вместе, ты не должен чувствовать себя одиноким. Вэй Ин улыбнулся; его улыбка была наполнена нежностью, которая могла растопить любой лёд. Он шагнул ближе и обнял Лань Чжаня, прижавшись к нему, как будто старался согреть его своим теплом. Лань Чжань снова закрыл глаза, позволяя себе принять эту поддержку. Горечь в его груди начала таять, как снег под лучами солнца. Вэй Ин был прав. Он был не один. Сейчас его дом был там, где находился Вэй Ин.

***

Когда Вэй Ин и Лань Чжань вернулись в большой дом, в Поттермэор уже прибыли Чанги и Цао Шудун. Тётя Петуния расхваливала Чанг Чжоу, подмигивала ей, называла «готовой невестой» и кивала в сторону племянника. Вэй Ин ничего этого не замечал, озабоченный душевным состоянием Лань Чжаня, а сама Чанг Чжоу смущалась, чем веселила и своих родителей, Чанг Линга и Чанг Дайю, Вернона и, больше всего, Дадли. Закончив здороваться друг с другом, все направились в столовую. Обеденный зал Поттермэора был настоящим воплощением Рождества. Длинный дубовый стол, отполированный до блеска, был покрыт богатой скатертью кремового цвета с вышитыми золотыми снежинками. В центре стола находилась праздничная композиция из свечей, окружённых еловыми ветками, шишками и сушёными ягодами. Каждое место за столом было заботливо подготовлено: фарфоровые тарелки с изящным зимним узором, серебряные приборы и салфетки, перевязанные лентами с маленькими веточками розмарина. У каждого окна трепетали свечи; их отблески отражались в стекле и словно ограждали тепло дома от холода зимней морской стихии за его пределами. На фоне шума океана и зимних ветров рождественское убранство Поттермэора было как маяк тепла и света, который призвал всех обитателей и его гостей собраться вместе, чтобы отпраздновать Рождество. Рождественский ужин был настоящим пиршеством. В центре стола стояла массивная фарфоровая тарелка с золотой каймой, на которой гордо возвышалась идеально запечённая индейка; её кожа блестела от аккуратного слоя сливочного масла и трав. Рядом лежали запечённые картофелины с хрустящей корочкой. Тётя Петуния, стремясь произвести впечатление, лично приготовила начинку для индейки — смесь из каштанов, шалфея и яблок. Домовые эльфы, трудясь с неустанным энтузиазмом, добавили к столу свои произведения кулинарного искусства: нежнейший соус из клюквы, миски с зелёным горошком, обжаренным с луком-шалотом, и карамелизированные морковные ломтики. Всё это великолепие сопровождалось рождественским пуншем, который домовые эльфы подавали в хрустальных кубках, искрящихся в мягком свете свечей. К рождественскому пудингу прибыл Северус Снейп. С деланным равнодушием зельевар добавил несколько подарков к уже имеющейся под ёлкой большой куче, попросил кофе, сел за стол и расслабленно вздохнул. — Счастливого Рождества, профессор! Чувствуйте себя как дома! — широко улыбнулся зельевару Вэй Ин. ======== С Новым годом, мои любимые читатели! Вы лучшие! Вот здесь можете еще больше проникнуться магией рождества https://ficbook.net/readfic/01941dba-6945-7944-b9b6-9c92487d2c01 Это мой новый небольшой рождественский рассказ "Забытый подарок"