Элементы фатальности

Как-то неудачно получилось – заболеть перед сентябрём и неделю пролежать с температурой. А ведь в начале года происходит всё самое весёлое, например... — Вы поссорились?! — воскликнула Муалани. Кинич и Ситлали мельком переглянулись и отвернулись. — Ну-ка, рассказывайте. — Ничего серьёзного — пожал плечами юноша. — Как же! Ты умудрился потерять книгу! — А кто "случайно" удалил аккаунт с двухлетней прокачкой? Так, надо вспоминать. В начале лета эти двое подарили друг другу объекты кропотливого труда: повесть и пароль в какой-то-там игре. И это так просто улетело в никуда? — Подумаешь, потеря и удаление. Хэй, почему бы вам не создать общее? — Нет! Девушка вздохнула. И как прикажите мирить? Муалани наворачивала круги вдоль коридора. Как-то не думается, перед глазами мелькают пятиклашки. На диванчике сумка Ситлали, а сама она где? Эх, чего только не сделаешь ради мира. Лани подходит, двигает молнию (да тут чёрт ногу сломит), забирает учебник и вовремя прячется у окна. «Прости, Лали, это для благого дела». На уроке Муалани повернулась к последним партам. Сейчас Ситлали попросит учебник у Кинича. Давай... — Умоджа, повернись к доске — раздалось на весь класс. Ну конечно, алгебра... «Я же точно брала его» — паниковала Ситлали. Дыр в сумке нет, а книга как сквозь землю. У кого можно попросить... — Люмин, — тихо позвала она. Названная обернулась. — поделись, пожалуйста, учебником. Блондинка кивнула и протянула предмет в тот момент, когда господин Хайтам сделал замечание. План Б. Муалани подходит к желтоволосому парнишке и утягивает его за собой. — Отвлечёшь своего брата? С меня обед в столовой. — Ха, я не питаюсь дрянью. А зачем тебе понадобились мои услуги? — Меньше знаешь – крепче спишь. Неужели откажешь? — Нет! Тебе повезло, великий Ахав всегда готов забрать телефон этого задрота — и Ахав побежал и действительно вырвал гаджет из рук Кинича. «Прости, бро, но так надо» — девушка взяла наушники. «Тц, из-за него катку проиграл» — мысленно ворчал Малипо, отвоевав телефон. Он повернулся, когда заметил движение. Подруга опиралась о окно, заведя руки за спину. Странная, но юноша перестал удивляться. Так, когда мелкий стащил аирподсы? Муалани изучала стенды с правилами, ну те самые о вреде курения и опасности терроризма. То ли от скуки, то ли для вида – чёрт его помнит. Кинич и Ситлали одновременно подошли и коснулись подруги. — М? О, вы вместе — постаралась удивиться девушка. Одна закатила глаза, другой перевёл взгляд на стену. Кто первый заговорит? — Ты не знаешь, где я могла потерять алгебру? — спросила Ситлали. — Прости, не знаю. Ты не оставляла дома? — За забывчивую принимаешь?! — Ахав случаем не утянул наушники? — уточняет Кинич. — Не говори, что не видела, ты там стояла. Муалани хотела слиться со стеной. Наугад подобранные действия рыли не то русло и грозились затопить столпы дружбы. Спасение приди, спасение приди... — Скоро звонок — девушка подорвалась с места и умчалась. «Специально тянула?» — подумали оба. Вообще причина ссоры далеко не в пропавших подарках. Они были последствиями. Кинич проходил ежемесячный квест, Ситлали следила за бегающим бойцом. К ним подошла Эмбер Канинхэн и присела рядом. — Привет. Муалани не с вами? — Неа — юноша поставил бой на паузу. — Она болеет — добавила Ситлали. — Жалко, пусть выздоравливает! Меня кое-что беспокоит, выслушаете? Получив кивок, Эмбер вдохнула полной грудью и выдохнула. — Какой-то чиновник продал компромат на канцлера. Канцлер, конечно, не благочестивый, но подобная информация пошатнёт весь Парламент, а мой дедушка один из участников. Я думаю вернуться домой и помочь. Эти заговоры никогда не кончатся. Каждый переваривал услышанное. Никто не задумывался о политике другой страны, но мнение так и просилось наружу. — Может это к лучшему? — осторожно начала Ицтли. — Если канцлер не соблюдал кодекс чести, то он недостоин власти, которую спасает тот чиновник. — Или же этот служака хотел наживиться — хмыкнул Малипо. — Ты всё ещё веришь в утопию? Её же не существует. Ситлали вскочила и возмущённо нахмурилась. — Ты её и не разглядишь за мыслями о деньгах! Так цепляешься за эти средства, будто их никогда не было. Здесь была тронута больная нить. Кинич поднялся и зарычал. — Я хотя бы пытаюсь выжить! Ты же подохнешь со своим вымышленным мирком, который никому не нужен. — Ребята, успокойтесь! — но было поздно. Девушка убежала, юноша ушёл в противоположную сторону, толкая тех, кто попадался под руку. Если один действительно случайно забыл где-то повесть, то другая на эмоциях удалила аккаунт в игре. Наволочка подушки намокла от слёз. В душе пустота, из-за которой клонило в сон, но стоило вспомнить это "подохнешь" с ядом, как зажглась собственная злоба. На себя. Ситлали подошла к столу, взяла тетрадь с текстом и разорвала её. Смятые кусочки с раздробленными буквами полетели в ведро вместе с ручкой. — Сгинь! — она пнула мусорку и шмыгнула носом. Капельки крови впитывались в обои, но многочисленные удары не прекращались. Наконец весь пар вышел, и Кинич опёрся лбом, смотря на костяшки рук. Ничего, заживут. — Ты ещё башкой стену проломи, а — проворчал Ахав. Замечание проигнорировано. Тело устало, но эмоции всё ещё бурлили. — Где твой мешок с камнями? — Ага, мечтай. Я не отдам свои сокровища — но получив убийственный взгляд, младший попятился назад, бормоча под нос ругательства. В руках Муалани книга и гаджет. Как это поможет? На памяти случился первый серьёзный конфликт. Они не общались друг с другом, словно и не замечали. Одна изучала астрономию с вечно спящей из параллели, другой устраивал чемпионаты на школьных компьютерах. Муалани Умоджа дружила с обоими и являлась вершиной угла. Уговорить Ситлали было легко, но с Киничем пришлось сражаться насмерть в гонках. Половина школы пришла взглянуть на зрелище, пока госпожа Райдэн не обрубила всё. Победа осталась за другом, но он согласился увести себя. — Два года в одном классе и не знакомы! Ситлали, это Кинич Малипо. Кинич, это Ситлали Ицтли. Ситлали стесняется, КИничу нет дела, они всё равно держались на расстоянии. Восьмой класс, четырнадцатое февраля. После уроков Лани и Лали гуляли в парке, когда последняя решилась показать валентинку. Ты – самая яркая звезда. — Немногословно — заметила Муалани. — Не в количестве дело. Не знаю, кто её отправил, но я чувствую искренность. Можно скажу кое-что по секрету? Девушки сели на скамью, нахохлившись от холода. — Я мечтаю, что открытка от Кинича. — Почему от него? — Ну... Он... Он мне нравится! Дурак, но так похож на моих персонажей. Скрытный, сильный, внешне безучастный, но добрый. «Точное описание». — Так заговори с ним! Я могу устроить. — Нет! Боюсь, что не то скажу и всё испорчу. Лучше дождусь момента встречи, она предначертана. Вечером Муалани и Кинич готовились к командному турниру с одного компьютера. На столе одиноко лежала валентинка. — От кого? — поинтересовалась девушка, когда друг вернулся с едой. — Неизвестной. Можешь почитать. Твои глаза – чистые зеркала. Их не разобьёт жестокая слеза. — Вау! Ты знаком с поэтами? — Вряд ли. Юноша зашёл в игру. — За кого играешь? — За Илуму. Он красивый — улыбнулась Муалани. — К нему нужны щитовики, не люблю за них играть. — А какие персонажи тебе нравятся? И как выбираешь? — Выбираю по навыкам. В лор не вчитываюсь, а характер... хм. Обиженки. — Это как? — Легко задеваются, мило смущаются. Когда кричат противны, но если привыкнуть, то внимание не обращается. — Если бы Ахав был девушкой... — Нет. Отличие женской версии мелкого от типажа во внутренней силе — Кинич нажал на темноволосую девушку с месяцем на затылке. — Итаки Лис, колдунья саппорт. В личной жизни всё плохо, никак не может заговорить с тем, кого любит, но защитила во время обвала. Моя любимица. — Кого-то напоминает... Кто подойдёт? — ДД. Оруженосец Минли. — Похож на домоседа. — На нём легендарная дубина. Катка сейчас начнётся. Под конец года "прообраз" и "Итаки Лис" подали признаки заинтересованности. И до сегодняшнего дня считались хорошими друзьями. — Какая знакомая коробочка — раздалось над ухом. Муалани подпрыгнула на стуле. — Госпожа Шилонен?! Добрый день. Учительница физики села неподалёку и подпёрла щёку ладонью. — Рассказывай о смятении души. За что и можно любить эту школу, так это за многих молодых преподавателей. Вы с ними на одной волне (пусть и без "братанов"). — Двое друзей поссорились, а я хочу их помирить. И не только... Они ждут знака свыше, чтобы начать новую ступень отношений. — И ты решила стать этим знаком. Попробуй не толкать, а указывать. Фаталисты воспринимают столб на обочине, а не диск, которымоглушат по голове. — Странное сравнение, но спасибо Вам! — девушка вскочила и выбежала из библиотеки. Женщина улыбнулась. Молодёжь... Пустота на бумаге исчезает под хвостом букв. Просящиеся с языка слова приобретали цвет чернил, а реальные персонажи заменялись выдуманными. Пусть хоть у леди Араси и наёмника Алебриха будет счастливое будущее. — О чём пишешь? — рядом присела Лайла. — Да так, о обыденном — Ситлали закрыла блокнот. — Что говорят звёзды? — Мона сказала, что „этот день будет полон сюрпризов“. Я рассчитала неделю звездопада, завтра виднее всего. Звёздам верь, но не сиди. Кажется так... — Что я должна сделать, чтобы сюрприз был приятным? Синеволосая зевнула и прикрыла глаза. — Диаметр окружности орбиты равен... Астероид вернётся через... Вспомнила — Лайла проснулась и порылась в карманах. Протянула записку. Ситлали взяла бумажку и развернула. Знаю, где потеряла. Я нашла учебник, приходи на крышу. Муалани. — Верь в лучшее, и тогда небесный замысел будет благоволить. Пальцы без устали раздвигались и сдвигались, отдаляя и приближая картинку. Глаза уже не цеплялись за сходства между моделькой бойца и обликом одноклассницы. Рискнула бы писательница ради него? Маловероятно. — Привет! Ты лимон не ел? — похлопал по плечу Ка Мин. — Даже если съем, лучше не станет — выключил телефон Кинич. — В следующей обнове можно скрафтить артефакты на магов, а то твоя жёнушка Итаки без брони, ха-ха-ха. Серьёзно, почему грустный? — Жизнь послала, с кем не бывает. Танцор почесал затылок и промычал. — Пошли в ответ, делов-то. Ждёшь чуда, как бесплатных монет. Точно — Ка Мин топнул и вытащил бумажку. — Мулань просила передать. Кинич выхватил записку. Случаем не утягивал. Наушники у меня, жду на крыше. Муалани. — Иди уже, фанатик-фаталик. Но всё зависит от тебя, запомни. Муалани написала приглашение, но сомневалась в одном: а стоит ли присутствовать? Надо проконтролировать отсутствие драки, но их конфликт более личного характера, чем кажется. В чём же дело? — Муалани! — позвала Эмбер. Девушка обернулась и подошла. — Прости меня за то, что я поссорила твоих друзей. — Ты? Подожди, чем же? — Рассказала о политической ситуации, они поругались на почве разных мнений. Ситлали верила в благое намерение, а Кинич в причину. — Когда это случилось? — В четверг... — Эмби, — Умоджа положила руки на плечи знакомой. — ты не виновата, это они вспыльчивы, Лали уж точно. Я всё исправлю, обещаю. — Мгм, но мне тоже следует извиниться. Ситлали оперлась о перила и смотрела вдаль. Она была на крыше один раз, но вид здесь красивый. Правда пейзажи леса, гор и цветочных полян были роднее городских, но для ожидания сгодится и такой. Где же Муалани? Кинич не торопясь поднимался по лестнице. Он точно уверен в подвохе потому, что зачем всё усложнять? „Жду на крыше“. А в другой раз в подвал спускаться? Юноша отпер дверь, но никого... А нет, тут Ситлали. Ей-то что понадобилось? — Что ты здесь делаешь? — спросили одновременно. Ицтли отвернулась, а Малипо подошёл к краю. «Это похоже на момент после сражения. Леди Араси смотрела на закат, решаясь попросить прощения у Алебриха за проблему покушения» — думает девушка. «Кат-сцена от лица Тёрнфайра, где он ожидал объяснений от Итаки. Она молчала, и этот эгоист спрятал гордость и извинился» — вспоминает юноша. — Прости меня — выдохнули оба. — Я виновата! — быстро начала Лали. — Ляпнула в обиде. — А я среагировал на то, с чем смирился. Ты попала в правду: у меня не было денег. Когда положение начало выравниваться, родители покинули этот мир. На моих плечах долги и кузен, пришлось браться за всевозможную работу. Формальный опекун немного помогал, потому у меня есть удобства среднего человека и геймера. Кинич изучал реакцию слушательницы. Голубые глаза смотрели в какую-то точку, бледные пальцы сжимали металл. Муалани на её месте поддерживала и приободряла. — Я не знала... Но ты тоже сделал больно. С детства меня посвящали в семейный духовный мир. Единственными собеседниками и друзьями были книги да чернила. Вымышленный мир – который ушёл бы со мной, – хранил несбывшиеся мечты и желания — Ситлали повернулась и заглянула в глаза. — Ты ушёл в игры потому, что не ждёшь ничего от реальности? Юноша запустил пятёрню в волосы и отвёл взгляд в сторону двери. — И ожидание разное бывает. Я верю в худшее и стараюсь обладать оружием общества, а ты веришь в лучшее, не доверяя миру. Хах, и из-за этого мы вскипели... Они оба фаталисты (как и определила Шилонен), но видят две стороны Судьбы. Ситлали хочет прижаться к другу, но не уверена, что настал подходящий момент; Кинич так бы и прицепился, к девушке, но боится спугнуть. Повисшее молчание было неловким и напряжённым, оставалось смотреть вниз, на гуляющих деток. На весь двор кричали двое самых шумных... — Верни мой сникерс! — А ты догони, коротышка! За Ахавом гналась Паймон – сестрёнка Люмин. Это выглядело забавно. Ситлали тихо засмеялась. Маленькие дети всегда умиляли своей подвижностью и любознательностью. До слуха долетели слабые нотки низкого голоса. Кинич прикрыл рот ладонью, но в глазах сверкали искорки веселья. Девушка вцепилась в руку и потянула вниз. — Ты... смеялся? — Нет. — Не ври. Улыбнись, пожалуйста. Юноша попытался вспомнить что-нибудь забавное, но тем сосредоточеннее становился. Ситлали отпустила и отвернулась. А если бы она нахмурилась, чуть надула розовые щёчки и скрестила руки на груди? «Глупышка-обиженка». И на вечно серьёзном лице расцвела слабая искренняя улыбка. Это же чудо!.. Сердце пропустило удар, пришлось схватиться за перила. — Тебе плохо? — испугался Кинич, положив руки на её плечи. — Не знаю — девушка опустила голову, скрывая образование слёз. — Я счастлива, что доверилась, восхищаюсь твоей спрятанной ранее стороной, боюсь узнать о невзаимности, и всё это выматывает. Записывайте, что пропало. Вот зачем она полезла со своими чувствами? Может ему не нужна спутница (если верить сплетням, то чьё-то сердце было разбито)... Малипо поднял личико подруги за подбородок, другой рукой забрал кристаллик слезы. Сердце брало в тиски при виде опечаленной Лали. — Я боюсь твоих слёз. Не помню, когда в последний раз сам плакал — юноша поднялся на цыпочки и подался вперёд, касаясь губами уголка глаз. Частое дыхание щекотило шею, а лицом чувствовался жар щёк. Кинич отстранился, ожидая пощёчины, ругательств или иное негативное проявление, но его быстро поцеловали в губы. Ицтли прикрыла рот и закрыла глаза. — И не стыдно первые поцелуи воровать? — пытался отшутить юноша, скрывая смущение. — Молчи, дурак — девушка повернулась к улице и выдохнула. До конца свободного урока двадцать минут. Как долго они выясняют отношения! Муалани навернула кругов сотню на месте от волнения, а через голову прошли такие сценарии, что они посоревновались бы с сюжетами драмкружка. Эмбер поймала её за плечи и улыбнулась. — Остановись. Доверься им, не враги же. — Да там может быть что угодно! Состроят обиженных, ещё сильней поругаются и поставят бойкот и мне за враньё! — Состроят? Значит всё это фарс. Я уверена в лучшем исходе, и нас они простят. Девушка кивнула, и вдруг дверь открылась. Кинич излучал ауру злобы, Ситлали тоже хмурилась. — Ребята! Как я вижу вы помирились? — Муалани шагнула к ним, а шатенка отступила. — Да. Теперь объясняйся — потребовал юноша. — А, вы про это... Я ведь не со зла! — Лани порылась в сумке и вытащила пропавшие вещи. — Вы знакомились долго и ругались бы так же. Это возместит ложь и кражу? — И я хочу извиниться — подала голос Эмбер. — Не знала, что подобная тема поссорит вас. Ситлали смягчилась и обняла обеих. Умоджа облегчённо выдохнула. Миссия по сведению сердец прошла успешно. — Тогда по шоколаду и штруделю после школы? — Лани, поможешь мне проверить наборы для похода? — кивнула Канинхэн. Голубки, значит... — Конечно. В другой раз, лдп. Одна купюра и пара монеток на многое не рассчитывали, а обменять их на еду безумно хотелось. — У меня денег нет, да и не голодна — уточнила Ситлали. — Могу предложить бесплатные макароны за счёт заведения — заговорщицки подмигнула девушка. — Они моего производства, не в убыток кофейне. — Не надо — Кинич озвучил заказ и положил деньги. — Это тебе не надо, а я угощусь — проворчала Лали. Юноша хотел возразить, но история бы повторилась, разрушив зачатки отношений, так что лучше промолчать. — Капучино без сахара для юного месье и макароны для юной мадемуазель — улыбнулась бариста и протянула еду. — Спасибо, госпожа... — Навия, можно на "ты". Приходите ещё! Ситлали кивнула, и они ушли. Десерт так и таял на языке, а фруктовая начинка разбавляла сладкий вкус. Когда последний третий макарон готовился быть съеденным, Кинич попросил попробовать. — А ведь не хотел — закатила глаза девушка и протянула. Юноша наклонился и осторожно ухватился зубами, вытянув сладость из рук. Прожевал и довольно облизнулся, заставив подругу смущённо отвернуться. — Н-не делай так! — потому, что это было красиво и... откровенно... — Ммм... Приторно — он проигнорировал замечание, дав критику угощению. Подумав, протянул стаканчик с кофе. — Запей. Ицтли кивнула и взяла напиток. Чуть горько, но вкусно, хоть она и не поклонница кофе. Малипо чересчур внимательно наблюдал за действиями. — Что на этот раз не так? — вздохнула девушка, готовясь к чему угодно. — Ничего. Если губы людей касались одного места, то это считается поцелуем. И он так спокойно говорит?! Какие продуманные мелочи со стороны Судьбы! От смущения порозовели даже уши, не говоря о лице. Надо срочно ответить тем же. Ситлали поставила стаканчик на скамейку и обхватила руками щёки Кинича, устанавливая зрительный контакт. Он старался глядеть куда угодно, но в вокруг слишком много Лали: её смотрящие в душу голубые глаза, её мягкие губы с крошками десерта, её нежно-розовые волосы, её чистая белая кожа, её спрятанный под одеждой бюст... Вся она заняла пространство, мысли, мечты ещё четыре года назад, когда перевелась в их класс. Удивительно, что проклятие не сбылось. «Буду дружить из жалости, но такого ледышку как ты никто не полюбит! Не позволю разбивать надежды». Иронично, что именно Муалани стала судьбоносным звеном, противоречащим обещанию... — Чем ты озадачен? — поинтересовалась Ситлали, отходя на шаг. — А? Пустяки. Мне пожелали одиночества, но, как видишь, не сбылось. — Понимаю... «Эгоистка, вот ты кто. Знаю одного человека, кто разобьёт твои фантазии в осколки, я позабочусь об этом». Таким был ответ самолюбивого глупца. Его давно не слышно... — И мне клялись испортить жизнь. Они улыбнулись и взялись за руки, переплетя пальцы. Робость, козни этого мира и символы отошли на второй план, уступив место спокойствию и любви. Любви фатальной и счастливой.