Организатор

Оглушительный звон стекла и грохот — мгновенно вывели меня из сна. Шум донёсся из гостиной, как раз там, где у меня балкон и, мать её, пожарная лестница! Я с трудом заставила своё тело приподняться. Сжав одеяло, дёрнула головой, отгоняя сонливость. Что, блядь, происходит… Неприятный хруст стекла заставил поёжиться и молниеносно напрячься каждой частичкой тела. Нарушитель моего покоя продолжил хождение по квартире. Тихой, почти неслышной поступью, подходил всё ближе и ближе к спальне. Сейчас или никогда! Я вскочила с кровати, сбросив одеяло на пол, и залезла в шкаф. Клише? Да! Слыша, как с тихим скрипом открывается дверь в комнату, я сжалась от страха. Оставила крохотную щёлочку, чтоб совсем не умереть от паники. Незнакомец вошёл в комнату и встал около кровати, спиной ко мне. Большая, чёрная толстовка с накинутым капюшоном, и широкие штаны — не давали как следует рассмотреть параметры «гостя». Он ещё раз осмотрелся. Скорее всего, его глаза не до конца привыкли в темноте. Иначе, я не знаю, как можно объяснить то, что он не заметил, как одеяло валялось на полу, а сама кровать пустовала. Его рука ловко нырнула в карман кофты, доставая баллончик с краской. Незнакомец потряс его и открыл. Неприятный, удушающий запах краски и пшикающий звук пугали и манили одновременно. Хотелось выскочить, но дрожь в теле кричала обратное. Стоять сил уже не было, и я осторожно прислонилась плечом к внутренней стенке шкафа. Вешалка под моей ногой неприятно хрустнула. Блядь! Человек выронил баллончик и резко бросился прочь из комнаты. Я, не придумав ничего получше, выскользнула из шкафа и побежала за ним, так и не посмотрев на надпись на стене. В коридоре я почти догнала его, но он ловко повернул обратно в гостиную, а затем и вовсе выпрыгнул в разбитое окно. Я осторожно подбежала к нему, чтобы не наступить на стекло, и, высунувшись из рамы, посмотрела вслед ночного «гостя». Тот, ловко маневрируя по пожарной лестнице быстро спустился в самый низ. Достигнув земли, оглянулся на меня и вскочил в затонированную чёрную машину. С пониманием, что не успела рассмотреть ни номер, ни марку автомобиля, я отошла от окна и оглядела почти разгромленную комнату. Разбросанное битое стекло, пара кусков которого окрашены в алый. Я бросила быстрый взгляд под ноги и поняла, что всё же наступила на него и порезалась. Приподняв ногу, под которой образовалась маленькая красная лужица, я оглядела порез. Достаточно глубокий… Проклиная всех Богов и их детей, я, хромая, поплелась в ванну, где должна была лежать аптечка. Наспех перемотала ногу и после пошла в спальню за телефоном, чтобы… Чтобы что? Пока я думала, что буду делать дальше, дошла до спальни, где на меня со стены смотрели строки смутно знакомого произведения.

«Давайте забудем

И горе, и грусть!

Сегодня родился млад…»

Дальше дописать не успели. Я подошла поближе и провела рукой по буквам, окрасив кончики пальцев таким же алым цветом, как и кровь. На секунду мне показалось, что это всё же моя кровь, и я испуганно отшатнулась. В коридоре что-то упало. Я вздрогнула, схватила телефон и позвонила по первому попавшемуся номеру трясущимися руками. Гудок. Ещё один. Третий гудок и наконец мне ответили. Я не сводила напряженного взгляда с двери, так что даже не сразу поняла, что трубку подняли и уже зовут меня. — Харрис, тебе совсем не спится? — недовольно пробубнил Александр и послышались какие-то шорохи. Видимо, он встал с кровати. — Агата? Хруст стекла. Нет, мне точно не показалось… Я сделала несколько шагов назад и упёрлась спиной в стеллаж с книгами. Шорох в коридоре повторился, призвав ещё одну волну страха. — Приедь, пожалуйста. — прошептала я и схватила какую-то толстую книгу, чтобы если что кинуть в нарушителя покоя. Шаги приближались к комнате. Нильсен что-то говорил, возможно, даже спрашивал, но я его не слышала. Тёмный силуэт зашёл в комнату и огляделся. Я задержала дыхание. Кажется, незнакомец меня не заметил. Он приблизился к надписи и так же, как и я, провёл рукой по буквам. Я осторожно подошла сзади и со всей дури огрела его книгой по голове.

***

Александр

Агата осторожно прикладывала лёд к голове своего тупоголового кузена и виновато поглядывала на него из-под полуопущенных ресниц. Этот Винни-Пух, с опилками вместо мозгов, недовольно ругался от холода льда и причитал по поводу живописной надписи в спальне. Я же в это время был в этой самой спальне и по телефону объяснял ситуацию Эндрю, который должен был вот-вот приехать вместе с несколькими своими дополнительными руками. Я недовольно покосился на красную надпись, сжал руки в кулаки и прочитал бывшему копу эту хрень. Как бы мне не хотелось тревожить Перриса снова — обстоятельства вынуждали. Я мог обратиться сразу в действующие лица нашей замечательной полиции, но не хотелось всей этой суеты с бумагами и последующих разбирательств — Агате это точно не нужно. Харрис умеет устраивать сюрпризы. Я планировал сегодня отоспаться и завтра, полным сил, прийти на работу, чтобы закончить дела с макулатурой — и мы могли приступить к официальной работе с залом. Это сейчас один из самых крупнейших договоров. Пока мы с Харрис шарились по СПА, остальные ребята уже всё закончили и провели выпускной вечер. Сейчас же, наша задача: подготовить другой зал для Рождественского мероприятия. Немного не наш формат, но я решил взять этот заказ. Так на чём я остановился? Точно, планировал, но ночью мне позвонила перепуганная Агата и попросила приехать. Естественно, я сразу вскочил с кровати — стоило мне услышать её испуганный голос, — переоделся и помчался, как герой, спасать мисс Неудачу. — Нильсен, ты же в курсе, что это детский стишок? — обратился ко мне Эндрю, когда закончил краткий пересказ своим бывшим коллегам. — Давайте забудем и горе, и грусть! Сегодня родился младенец Иисус! Родился он… Что там дальше, Джереми? — сбившись с мысли, спросил Перрис у кого-то. Тот невнятно ему ответил и он засмеялся. — Не суть, Сань, что дальше. Главное, что это просто детское стихотворение и все целы. Я невольно сморщился от сокращение моего имени, но в мыслях крутились эти простенькие рифмованные строчки. Харрис напугала «поэта», и он не успел дописать. Зачем кому-то проникать в чужую квартиру и писать… это! Бессмыслица. Кажется, последнее я сказал в слух, ведь Эндрю рассмеялся и подтвердил. Я рассержено пнул пол, но затем посмотрел на него, когда нога столкнулась с чем-то небольшим. После это что-то с тихим грохотом покатилось дальше по полу. Я присел на корточки. Зажав телефон между головой и плечом, покрутил баллончик с краской в руках. — Я нашел баллончик, Эндрю. — сказал я, открывая крышку. Затем, пшикнул немного краски на валяющийся на полу листик бумаги. — Какой баллончик? — не понял друг. — Которым была сделана надпись. — рассматривая алую кляксу, задумчиво произнёс я. — Не трогай его, — резко бросил Эндрю. — Отпечатки испоганишь! Мы уже подъезжаем. — А если он в перчатках был? Какая уже разница? — Нильсен, просто съебись из этой комнаты. Я услышал тихие шаги сбоку и выровнялся. Повернув голову, увидел вставшую в проходе Агату. Она облокотилась о дверной косяк, выжидающе скрестив руки на груди. — Подъедешь — набери. — я тут же дал отбой и спрятал телефон. — Данте надрался в хлам, потому сейчас не так больно было, — Харрис улыбнулась. — Но утром он, конечно, офигеет. — Давай выйдем отсюда. Агата выглядела напуганной, хоть и старалась делать вид, что спокойна. Услышав из гостиной стон, она закатила глаза, поджала губы и спешно направилась на звук. Я опустил взгляд на её перебинтованную ногу и нахмурился. Этот ублюдок поплатится. Сквозняк гулял по комнате сквозь разбитое окно. — Есть плотная простынь или полотенце? — спросил я, пройдя следом за девушкой. Харрис уже успела подмести осколки, которые смогла заметить. Теми, которые отлетели в угол или под шкаф, она точно займётся позже. Мисс Катастрофа кивнула, заставила братца держать обновлённый лёд на голове, и подскочила с дивана. Она прошла в спальню и через минуту вернулась с простынёй. — Подойдёт? Я кивнул, забирая протянутую ткань. Парочку ловких движений и сквозняка стало намного меньше. Балбес-Харрис сидел тихо и, кажется, засыпал. Что ж, на одну проблему меньше. А вот Агата — пристально глядела туда, где ещё недавно зияла дыра. — Александр, извини, что потревожила… Да и… Эндрю снова вовлекаю… — девушка неловко сжимала руки в кулачки, тихо приговаривая себе под нос. — Агата, ты всё правильно сделала, что позвонила именно мне, а не полиции. — я сложил руки за спиной и прошёл к порогу. — Мне… действительно… — Агата. — застыл, категорично отрезав любую попытку Харрис извиниться, после прошёл в кухню. Стоило мне набрать чашку воды, как мобильник в кармане завибрировал. Заглянув к Харрисам, я предупредил, что выйду и встречу Перриса с группой. После спустился по лестнице вниз.

***

Агата

Данте окончательно уснул. Я уложила его на диване, а сама села в кухне, где ещё минуту назад был Александр. Владыко здесь не оказалось. Видимо, спрятался в ванной. Тревожить рыжего ещё сильнее мне не хотелось. Набрав воды в чайник, я поставила его на плиту и села за стол. Руки слабо дрожали — остаток адреналина. Всё ещё было стыдно перед Нильсеном и, тем более, перед Эндрю. Всё-таки человек из-за меня подрывается, подключает людей, с которыми уже не работает. Да и сам он уже в отставке… Когда я закончила с заваркой чая, входная дверь открылась. С прихожей раздалось минимум пять голосов, среди которых был сам Эндрю Перрис и Александр. Парни прошли в мою спальню. Где-то через две минуты оттуда вышел Нильсен с довольно холодным выражением лица. Мужчина сел напротив меня, задумчиво обхватил чашку и перевёл взгляд на окно. — Что-то удалось найти? — тихо спросила я, отодвинув заварочный чайник в сторону. — Не знаю, — быстро ответил Алекс и медленно повернул на меня голову. — Я хочу с тобой поговорить, Агата. У тебя будет время подумать, но… — ледяной взгляд чуть смягчился и опустился в чашку. — Сколько ещё Данте у тебя пробудет? — задал он неожиданный вопрос. Сказать по правде, от поднятой темы — бросило в дрожь. Стало страшно, что же может такого со мной обговаривать Александр, исходя из наших ситуаций… Особенно, что касается того поцелуя… Но, я немного не такого ожидала. — Э-э… Я не знаю… Кажется, уже вот-вот должен уехать. А что? — от нетерпения у меня сжались коленки. — Значит так, когда твой братик съедет, ты временно переезжаешь ко мне. — прозвучало совсем не как предложение, которое можно обдумать. — Ч-что?! — от неожиданности я чуть не подскочила с места. Потупив глаза в пол, мои ладони сами вцепились в колени. Переехать к… Александру?! Что может быть хуже, чем каждый день наблюдать за его безразличием ко мне?! — Мы уже выяснили, что ты не простая девушка и очень любишь находить проблемы. Либо они тебя. Звонки — звонками, но проникновение в дом и оставление послания… Это уже слишком. — рука Нильсена сжала кружку. Ещё мгновение и та просто треснет под его натиском. — К-какие звонки?... — я неуверенно подняла глаза, видя как его раздражённо закатились. — Ляпнул лишнего, не суть, — Терма попытался отмахнуться, но я настойчиво настояла на продолжении. — Твоя мама, Агата. Когда ты оставила телефон у меня в комнате, в родительском доме, тебе звонила твоя мать, — внутри всё замерло. Кажется, я даже перестала дышать. — Исходя из того, что она говорила… Я догадываюсь, что она стоит за многими странными недавними событиями. В том числе и за моими пострадавшими рёбрами. Время замерло. Голос Александра стал глухим, как через вату. Воспринимать услышанное на трезвую голову было слишком сложно. Я поставила локти на стол, сцепив пальцы, и прислонилась к ним носом. Глаза, находившиеся на грани мокрого места, сфокусировались на наручных часах Нильсена. — Алекс. — сбоку раздался голос Эндрю, что тихо окликнул Терминатора. Моя мать… В тот день, на месте Александра могла быть я… Моё тело не такое крепкое, как у Нильсена… Я могла бы погибнуть. Но, зачем ей это? Для чего всё это моей маме?! Такими темпами я не просто не вернусь к ней, а заставлю забыть о том, что у неё есть дочь. Она же хотела меня запугать, не так ли? В коридоре была какая-то возня. Кажется, следователи закончили и собирались уходить. Мне хотелось встать и узнать, что же там было, но тело приросло к стулу. Первая капля сорвалась и побежала по щеке. За ней ещё одна и так, пока я не начала всхлипывать. Зажмурилась, полностью спрятав лицо. — Почему… — вопрос был адресован пустоте. Голос охрип от слёз. Этот человек… Это чёртово послание… На плечо легла размашистая ладонь. Я дёрнулась и быстро повернула голову. На лице Александра читалось сочувствие и… что-то, что не удалось понять. Парень притянул меня к себе, прижав к груди. И тут меня сорвало окончательно. Я даже не заметила, как оказалась у него на коленях. Мне было совершенно плевать на своё положение и вид. Алекс невозмутимо гладил меня по спине, шепча на ухо успокаивающие слова. Сама даже не понимаю, почему расклеилась… Просидели мы так около десяти минут, может и больше. Было до жути неловко подавать признаки жизни и двигаться. А мне и не хотелось поднимать лицо с его плеча. Но Александр молчал, будто это его ничуть не заботило. Нильсен явно знал и понимал, что я больше не плачу. — Я не знаю, насколько тяжело это воспринимать, но я представляю. — будто в подтверждение моих слов, раздался его тихий голос. — Я поговорю с ней. Ко мне резко привалила волна смелости, ибо я не знаю, как можно объяснить то, что я сейчас выдала. Александр осторожно отстранил меня от себя, взяв лицо в ладони. — Ты не будешь это делать одна. Ни тогда, когда она засыпает тебя угрозами. — твёрдо произнёс он, шумно вздохнув. — У меня нет выбора. Это моя семья… моя жизнь, Александр. — я отвела взгляд в сторону. Терминатор кивнул и чуть улыбнулся, склонив голову набок. После переместил свои руки на мою талию. — Что? — недоумённо вскинула бровь. — Никогда бы не подумал, что одна из моих самых катастрофических подчинённых будет сидеть у меня на коленях. На щеках разлился жар. Я округлила глаза и тут же вскочила на ноги. Чуть пошатнувшись, облокотилась на стену, развернувшись к парню спиной. — Прости… Неловко. Как же, сука, мне сейчас неловко! — Каттен, — Александр хрипло рассмеялся. — После всего, что я пережил, встретив тебя, это самое малое. Хоть и влечёт не очень приятные последствия. Оттого, что я поняла, про что он, волна стыда ещё больше окатила меня с ног до головы. Взгляд невольно скосился на его низ штанов. — Твою мать… — пробурчала я себе под нос. — Да нет, каттен, твою мать. — ехидно проговорил он, поднимаясь с места. Несмотря на то, что Нильсен дал мне время подумать до отъезда Данте — провести ночь у него дома, — настаивал в течении нескольких минут. Естественно, без каких-либо подтекстов, но я ещё была не готова. Не находя себе покоя, проворочалась всю ночь, то и дело натыкаясь взглядом на надпись. Причём здесь отсылка на Рождество? Оно уже совсем скоро… Задаваясь этим вопросом, я пролежала так до самого рассвета. А после… так и не уснула. Слишком много тем крутилось в голове. Данте спокойно спал на диване, а вот мне первый час было стрёмно вновь оставаться в собственной спальне. Предложение Александра было заманчивым, даже слишком. Учитывая, что он мне не безразличен, как и я ему. Но это было неправильно. Неправильно, что из-за жизненных обстоятельств он может спокойно разрешить мне жить у него. Действительно ли моя мать способна на такое? Запугивать собственную дочь… Желать мне… смерти?.. Я даже и не заметила, как у меня сработал будильник.

***

— Этот забыл свой костюм, та забыла свои туфли. В общем, ты не пожалела, что не пришла тогда. — Алекса рассказывала мне часть того, что было на выпускном вечере. Команда уже успела дочиста вылизать зал и начать подготовку другого. Кто же знал, что тематика: Рождественский благотворительный банкет. Совпадение? Самое интересное было то, что находился этот зал в совершенно ином месте. На нашей точке было слишком мало места, да и обстановка не та. Никогда бы не подумала, что нам придётся арендовать целый особняк. Заказ был поистине грандиозным, а потому провалить его или где-то напортачить — приравнивалось к увольнению. Одно из поместьев Сейнт-Джорджес-Хилл находится в двадцати пяти милях от центра Лондона. Заказчик явно хочет, чтоб вечер прошёл уединённо и роскошно. Имя его мне неизвестно, но явно известно Александру. Трёхэтажный особняк вмещает в себя девять спален, одиннадцать ванных комнат и около восьми гостиных. Команда терялась там, как дети в детском лабиринте, в торговом центре. А мне-то с моим топографическим кретинизмом… Огромный двор на данный момент вмещал три наших машины-минивэны. В двух было оборудование и элементы декора, а третья являлась так званной каретой. Мы с Алексой сидели на мраморном бортике квадратного фонтана, что находился по центру двора, напротив въезда. Естественно, размеры здания поражали. И заказчик заплатил явно не малые бабки за аренду такого особняка. Мимо нас прошёл очередной дворецкий, звонко отстукивая своими туфлями по подъездной гранитной дороге. За ней расстилались низко стриженные газоны, местами усыпанные белыми хлопьями снега, и росли совсем молодые деревья. Девушка в который раз провела рукой по ледяной воде и вздохнула. Лёгкий ветер развивал подолы наших пальто. — Я слишком переживаю. Здесь понадобилась вся команда и мы… — Ась, всё в порядке будет. Вот именно, нас много. Мы вместе справимся. — я ободряюще положила на её плечо ладонь и чуть сжала. — Ты в курсе, что наше присутствие и особенно твоё, как организатора — обязательное? — Фокс подняла на меня слегка напуганный взгляд и часто заморгала. — Конечно. — пожав плечами, я посмотрела на главный вход дома. Белоснежные, резные колонны держали крышу крыльца. Прямоугольные строгие окна на всех этажах занавешенные чёрными шторами. Над самим крыльцом — крупное окно, что находится в главном зале, выполнено полукругом. Через него отчётливо видно величественную, хрустальную люстру. Внутри нам с Алексой удалось пока пробыть лишь в вестибюле и зале, где и будет всё происходить. Сейчас мы дожидались, пока некоторые девушки освободятся, чтоб помочь нам со скатертями и фужерами. Для такого домины рук нам не хватало, потому отдел Алексы, зная, что она уже с нами работала, решил дать ей небольшой отгул. Ну, как отгул, работать не по специальности, а помочь нам. — Это не моё дело, подруга, но… — я повернула голову на Фокс и вскинула бровь. — А у вас с мистером Нильсеном что-то ну… реально серьёзное? Моя ладонь не сильно соприкоснулась с плечом красноволосой, но этого вполне хватило, чтоб раздался хлопок. — Что за глупости? — рассмеялась я, а сердце застучало быстрее. Щёки загорелись, явно выдавая моё смущение. — Какие глупости, Агата? Я часто вижу вас двоих. Да и Эмма не постеснялась и кое-что показала. — девушка широко улыбнулась, и резко прикрыла руки головой, ожидая удара. — Вот сучка… — Ну и я же не слепая. Вы так на друг друга смотрите, что чуть ли не сжираете. — Преувеличиваешь. — я закатила глаза, скрестив руки на груди. — Разве что чуть-чуть, — она показала эти «чуть-чуть» пальцами и захихикала. — Эх, строители… — вздохнула Алекса, качая головой. — Что? — Строите недотрог из себя. Строители, бляха! — чуть громче произнесла Ася, всплеснув руками. — Мы не… строим. — пробурчав, я поднялась с места. На встречу к нам направлялась мисс Заноза в заднице. Нахмурив нос, я посильнее укуталась в пальто и незаметно кивнула Фокс на беду по имени Лия. — Да ну конечно, а то я не вижу. — Девчонки, а я вас обыскалась! — звонко крикнула Лия, приближаясь к фонтану. — О, Боже, это кто? — прошептала мне на ухо Алекса, заметно скривившись. — Лия… — простонала я. «Ванильку» давно не было видно. Я надеялась, что она уволилась или перевелась в другой отдел. Но, насколько мне известно, Лия просто взяла небольшой больничный. Розовый цвет практически полностью смылся с её всё тех же завитых кончиков. Зато на губах была неизменная ярко-красная помада. — Аги, твой телефон просто разрывается. — Лия махнула рукой на здание. Я нахмурилась и ощупала карманы. Серьёзно? Оставить телефон… — А вы у нас?.. — блондинка обратилась к Алексе, когда я обнялась с ней. — Алекса Фокс. — раздалось уже у меня за спиной. Здоровенный дом… Оказавшись в слишком элегантном вестибюле, я тут же обратила внимание на кучу оставленных сумок. Пока я направлялась к столу по центру, подняла голову на двойную, светлую лестницу с кованными перилами. На самом стеклянном столике сумки занимали совсем малое пространство. Остальную часть украшали рамки с фотографиями, видимо, владельцев, керамическая чёрная миска, стопка со старыми книгами и пару ваз с сухими цветами. Позади виднелся прямоугольный проход с квадратными колоннами по бокам. У стен стояло две крупные, чёрные, напольные вазы с белыми орхидеями. В воздухе витал приятный цветочный запах с лёгкими нотками ванили. Среди сумок действительно лежал мой телефон экраном вверх. Действительно, висело три пропущенных вызова от… матери. Тело пробил озноб и резкая тревога. Сердце на мгновение замерло и забилось набатом. Рука задрожала, когда дисплей ожил и на тёмном фоне высветились четыре буквы. Как безмолвный смертный приговор… Переборов страх, я приняла звонок и медленно поднесла телефон к уху. — До Пентагона легче дозвониться, чем до тебя, Агата! — недовольно воскликнула женщина, что зовётся моей мамой. — Что-то срочное, видимо? Я на работе. — постаралась произнести как можно холоднее. Стоит ли упоминать тот её звоночек?.. — Конечно, срочное! Не издевайся, дочка, — вздохнула Ирма. — В общем, спешу тебе напомнить, что наша семья не простая, Агата, — твёрже заявила мама и замолчала. После раздался приглушённый кашель и шорох. — И напоминаю, что ты всё ещё Харрис. А это значит, что ты должна будешь присутствовать вместе с нами на банкете. — На каком ещё банкете… — тихо задала вопрос. На лбу собрались холодные капли испарины. Ужасное предчувствие подползло и начало душить своими ледяными клешнями. — Ну как же? Ежегодный Рождественский благотворительный банкет. Собираются многие влиятельные семьи, в том числе и наша, Агата. — В Сейнт-Джорджес-Хилл? — голос начал дрожать. Чёрт возьми… Мы готовим ебучий банкет, где будет моя мать с этим ублюдком Чарльзом… — Именно! Откуда ты знаешь? Неважно. В общем, он будет накануне. Двадцать третьего декабря. Ты знаешь, что будет, если ослушаешься, Агата. Я незамедлительно сбросила вызов. Сказать, что я в шоке, значит ничего не сказать. Сама мысль о том, что мне придётся снова увидеться со своей семьёй, заставляет проблеваться. Подумать только… Мы занимаемся организацией банкета, на котором соберутся все, кому не поебать на этот город и, возможно, страну. А если вспомнить, с какими именно семьями моя мать дружит: русская мафия, портовая мафия и ещё кто-то свыше! — Агата?.. — из-за угла гостиной — левого крыла, вышла Эмма. — Что-то случилось? — блондинка чуть ускорила шаг и прижала меня к себе. — Да… То есть… Я… — слова застряли на языке. Сформулировать предложение мне так и не удалось. Глаза начала застилась пелена из слёз. — Я запуталась, Эммс… — прохрипела я, сильнее вжимаясь в её тело. С каких пор я стала такой… сентиментальной? — Ты сильная, Агата. Ты справишься. — шептала Эмма мне на ухо, поглаживая по спине. Я не знаю…