Серая стрела

      Красноголовый Ма закрыл дверь, но не запер ее. Он остался рядом с Алеком и положил руку ему на плечи. Бережно обняв, отвел и усадил на кровать, сам сел рядом. Алек отметил про себя, что руки моряка были странными — ногти больше напоминали когти животных, а кожа на ладони была более жесткой, как подушечки лап.       — В принципе, мы не имеем дел с Альянсом, не волнуйся.       Перевертыш сидел как каменный и все никак не мог расслабиться.       — Куда ты плывешь? И… кто ты? Ты такой же, как я? Ты тоже можешь меняться?       — Мы плывем на восток, за Огненный Архипелаг и дальше. И нет, я не могу перекидываться, как ты. Я другой, — мягко и спокойно проговорил эльф. — Я и подобные мне — Волки Долины, мы служим нашему капитану, — улыбнулся он, — Если выберемся на сушу, то станем ветром. Отцы нашего капитана умели меняться, поэтому он не удивился, когда увидел твои способности.       Ма накинул парню на плечи одеяло и немного отстранился. Острый нюх подсказал перевертышу, что помощник капитана пах не только морем и солью: его собственный запах состоял из запаха псины и выгоревшей степи. Некоторое время они молчали, после чего беспокойный Маата снова заговорил.       — Я остался здесь, чтобы ты не сидел взаперти один, а ты не думай, что я здесь только в качестве тюремщика или охранника. Путешествие продлится несколько месяцев, и за это время тебе придется стать одним из нас. Отрабатывать еду и постель. Ну… нам всем станет спокойнее, если удастся наладить отношения. Ты не сделал нам ничего плохого. Что скажешь?       — Это… в целом, неплохо, — ответил Алек, лишь слегка расслабившись, — Если тебе все равно, то я предпочитаю быть в форме зверя, — добавил парень, превращаясь в маленькую черную лису и свернувшись калачиком в одеялах.       — Только постарайся не вести себя слишком зверски, — фиолетовые глаза с любопытством наблюдали за Алеком. — Можно? — Ма потянулся почесать лису между ушами.

***

      Корабль жил своей жизнью. Люди сновали туда-сюда и делали свою работу. Охрану от двери убрали, так что она была приоткрыта. Вечером, когда звонок позвал всех на ужин, к ним в каюту пришла женщина-навт лет тридцати, вся в татуировках в виде карпов и драконов. Она принесла поднос с едой на двоих и новый кувшин с чаем, на этот раз он пах ягодами и имбирем.       Алек разрешал себя почесывать, но в разговоре употреблял неприятные слова, что пока никак не помещалось у Ма в голове, казалось, что перевертыш никогда не знал мягких и нежных прикосновений.       Алек с подозрением понюхал напиток. Он на некоторое время превратился в человека и решил, что чай ему не нравится.       — Можно мне мясо? Еще немного овощей? — как минимум с аппетитом у него все было в порядке.       — Держи, — Маата отдал парню свою порцию еды, к которой он не успел прикоснуться, и ограничился чаем.       Когда совсем стемнело, Константин пришёл к ним в комнату. Как и прежде, он был без шляпы и бушлата, только в штанах, сапогах и простой рубашке. Его густые светлые волосы были распущены.       — Я хочу либо найти место, откуда я взялся, либо я буду работать на тебя и останусь столько, сколько потребуется, чтобы найти свой дом… Я просто не уверен, где и что это, — заявил Алек, сидя на кровати, обняв колени и прижавшись спиной к стене.       — И тебе добрый вечер, — Константин взял пустой стул, сел на него верхом и положил локти на спинку. — По крайней мере, ты начал разговаривать нормально. Хорошо. У нас нет юнги. Ты можешь занять его место, и учиться в процессе. Команда за тобой присмотрит. Что касается места, где живут такие люди, как ты… мы его не знаем, но можем попытаться что-то поискать и разузнать. Однако тебе придется поделиться всем, что тебе известно.       — Я мало что знаю, меня нашли совсем маленьким. Когда увидели, на что я способен, сразу продали Мостовому Альянсу. Там я знал не то чтобы много: клетки, поводок, испытания. Хотя бывали и хорошие моменты, например меня научили письму и чтению, но… увы, это все.       — Понятно… Ну, тебе стоит подумать о том, что, возможно, ты единственный в своем роде, — задумчиво проговорил капитан, внимательно разглядывая потенциального юнгу.       Капитан и помощник переглянулись, и Маата ушел, сказав, что сейчас вернется.       — Алек, пойдем прогуляемся по палубе, сегодня теплая ночь. Я думаю, у тебя есть вопросы.       Алек кивнул и последовал за ним. Сначала он перекинулся в небольшую черную собаку, а затем, когда они достигли палубы — в птицу. Один раз облетел палубу, прежде чем снова приземлиться и вернуть человеческий вид.       Серые расписные паруса «Серой стрелы» были опущены, стояла теплая, ясная, почти безветренная ночь. Светлый корпус хорошо освещался большими фонарями, а рисунок рун на его внешней стороне слабо светился. Дежурные на палубе были одеты очень похоже, и тоже носили синие банданы, под которыми прятались такие же острые уши, как у Мааты. А их глаза блестели в темноте, точно у животных.       Константин вышел на палубу вместе с остальными. Он наблюдал за постоянными изменениями подменыша с большим интересом, но, как и другие, без удивления. Эта команда находилась под командованием метаморфов и успела свыкнуться с тем, что есть существа с такими способностями.       — Итак, Алек… — заговорил капитан, — давай познакомимся поближе. Я думаю, у тебя есть ряд вопросов о том, что здесь происходит.       — Кто вы все? Откуда вы? Вы не похожи ни на что из этого мира… Впрочем, я тоже…       — Ну… я родился в этом мире, — сказал капитан, открыто глядя в лицо собеседнику, — но примерно половина команды — нет. Мы наследники дара. Маата и остальные предпочитают, чтобы их называли Волками Долины, но на самом деле они морские эльфы из другого мира, проклятые служить демону. И нет, этот демон — не я, — он широко улыбнулся, — а мой отец.       Алек уставился на Константина широко раскрытыми глазами. Некоторое время помолчал, прежде чем прочистил горло.       — Почему они здесь?       — Они — порождения морей, и мой отец привел их сюда, чтобы они могли быть в своей стихии. Теперь они моя команда на этом корабле. Мой отец ушел и оставил их мне. Так что я несу за них ответственность, — молодой капитан посмотрел на него большими голубыми глазами, похожими на летнее небо. — Если хочешь конкретной информации, то задавай точные вопросы, — добавил навт, после небольшой паузы, заложив руки за спину и шагая по палубе. — Как я уже сказал, наша задача — исследовать неизведанные воды, это долгое плавание. Я надеюсь, что мы сможем открыть новые земли.       — Почему ты позволяешь мне остаться? Большинство ведут себя жестоко, когда кто-то пытается пробраться на их судно, — спросил Алек, следуя за Константином.       — А что ты предлагаешь с тобой делать? — блондин расхохотался легким серебряным смехом.       Несмотря на статус капитана, он был молод и ощущался как легкомысленный юнец, а не как серьезный или грозный мужчина. Для последнего у него был Маата, который сейчас отошел и разговаривал с дежурными.       — Ближайший заход в порт через два месяца по плану. Ты хочешь все это время сидеть на гауптвахте, чтобы мы стерегли и кормили тебя? Или можешь обратиться в рыбу и уплыть. Третий путь — стать юнгой и работать наравне со всеми. Отработать хлеб и научиться полезным вещам. Тем более, что я с симпатией отношусь к нелюдям. Для меня такие как ты намного более приятны, чем люди, от которых я видел много всякого дерьма.       — Я не знаю, кто я, человек или зверь… Думаю, я мог бы помочь, но не жди, что я много умею, — нахмурившись, заметил Алекс.       — Я жду, что ты будешь стараться и учиться, — Константин закинул руки за голову, расслабленно прогуливаясь вдоль борта. — Приступишь утром. За тобой будет присматривать Тай. Он мягкий и сочувствует молодняку, так что постарайся не злоупотреблять. Сейчас он спит, его вахта утром. Я вас познакомлю во время завтрака. Едим мы в кубрике, мы прошли дверь туда, когда поднимались наверх. Для тебя есть одно правило — не ходить одному в трюм. Я не думаю, что ты что-то украдешь, но ты можешь случайно уронить или разбить полезную вещь, и у всех будут неприятности. Ты понял?       — Я понимаю… Эм, где мне спать? Я не привык… быть активным… быть свободным. Обычно, я большую часть времени остаюсь в форме животного… так безопасно. Я, кстати, понимаю тебя, когда принимаю эти формы… просто не умею говорить, — объяснился Алекс.       — Оставайся в той же самой каюте, в которой ты был сегодня. Мы не будем тебя запирать, и ты сможешь пообвыкнуться. Потом, возможно, отправишься в каюты, которые занимает команда. Однако… Действительно, надо привыкнуть, потому что каюта, которую занимают остроухие, больше похожа на псарню.       Проходивший мимо матрос, носивший такую же стрижку как Маата, только волосы у него были зеленые, тихо зарычал, засмеялся и подмигнул на слова о псарне. Это его не оскорбило, а скорее позабавило.       — Пока капитан сам был юнгой, он не стеснялся прятаться в нашей псарне от ночных кошмаров, разве нет?       — Как часто нас будут кормить? Могу я тоже поохотиться? Зачем ты ходил в их псарню? У тебя тоже была своя клетка?       — Как много вопросов, — глухо рассмеялся синеволосый.       Другие остроухие матросы стали собираться, разглядывая новенького на корабле. Они все были крупными и статными, с широкими плечами и лицами, покрытыми татуировками. У этой части экипажа были одинаковые миндалевидные фиолетовые глаза, одинаковые прически с бритыми висками и затылком, только волосы разного цвета, почти у всех темные или даже черные. Они добродушно переговаривались, называя Алека перевертышем.       — Это Алек, — решил представить парня капитан, — С рассвета он будет юнгой. Берегите его.       — Потерять найденыша — плохая примета, — выдал один из матросов.       — Я приходил к ним в псарню, потому что они на самом деле волки и умеют ходить в сны, умеют прогнать кошмар. И у нас нет клеток, есть каюты. Свободные не живут в клетках, привыкай, — Константин посмотрел на него снизу вверх и подмигнул.       Алек, перегруженный вниманием, съежился в кота и шмыгнул за стоявшие на палубе бочки. Гоняться за ним никто не стал, матросы немного поболтали и разошлись по своим постам. Через несколько минут все затихло. Остался только шум волн за бортом и легкий скрип снастей.       — Если ты будешь шнырять по углам, то обязательно вляпаешься в смолу, — раздался голос сверху.       Константин наклонился, поднял перевертыша на руки, как обычную кошку, и стал почесывать за ухом. Зверек напрягся, но через некоторое время начал мурлыкать, действительно расслабившись в объятиях капитана.

***

      Алек встал рано, он не понимал во сколько следует просыпаться, но казалось, что нужно как можно раньше. Он вышел и направился на кухню в поисках кого-нибудь, кто мог бы ему помочь. Постоял снаружи, переминая ногу с одного приступа на другой, прежде чем осторожно постучать.       Готовкой занимались двое — мужчина и женщина, которые обращались друг с другом, как влюбленные. Мужчину Алек видел вчера, он представился как Мхету, а женщину звали Юнгсу. Она была полноватой и темноволосой, с круглым лицом, узкими губами и маленьким носом. Ее тело было покрыто красочными татуировками с карпами и драконами, каких Алек никогда не видел.       Парня попросили подождать, и ждать пришлось недолго: вскоре стали подтягиваться и остальные. Пришел и капитан, таща на буксире Тая, высокого черноволосого мужчину. Он выглядел старше остальных и говорил с сильным акцентом, упрощая предложения и используя не очень много слов. Его внимательные глаза, казалось, видели вообще все, что происходит вокруг него и на корабле в принципе. Матросы выстроились в очередь за едой, но Юнгсу показала, что Алек пришел раньше всех, и он первым получил свою порцию каши с кусочками мяса, свежую булочку и чашку кофе.       — Я думал, что должен принести капитану еду? Разве капитан не ест отдельно? — спросил Алек, смущенно глядя на свой поднос.       — О, нет, солнышко, — заулыбалась женщина и показала пальцем в конец очереди, где Константин ждал свою еду вместе с остальными. Рядом с ним стоял Тай, и они разговаривали, но за голосами остальных матросов не было слышно, о чем.       Постепенно команда собиралась — примерно половина носила синие банданы, прикрывающие острые уши. Другая половина выглядела обыкновенными людьми, у всех были яркие цветные татуировки. Причем некоторые, пользуясь теплой погодой, ходили только в штанах, демонстрируя красочные узоры на теле.       Люди брали еду и рассаживались за двумя большими столами. Кроме больших столов и лавок, прибитых к полу, мебели в небольшом кубрике не было.       Алек отнес поднос в ближайший угол, положил его на землю и превратился в собаку, чтобы быстро все съесть. Еда исчезла за считанные секунды, прежде чем он поднял тарелку ртом и понес ее обратно на кухню.       Затем он подбежал к Константину и прижался к ноге мужчины. Он выглядел растерянным, но был готов остаться.       — Тебе стоит есть за столом вместе с остальными, — проговорил Тай. — Будешь есть как собака только когда остальные станут собаками. Ты не питомец здесь.       — Ему нужно время, чтобы приспособиться. Я не уверен, что с ним часто обращались по-человечески, — мягко проговорил Константин. Они с Таем получили свой завтрак и сели за общий стол с краю, рядом уже сидел Маата, и капитан указал Алеку на свободное место на лавке.       Маата хихикнул и по-собачьи заурчал и затявкал, затем эти звуки сменились посвистами. Вся остроухая часть команды стала переговариваться урчанием, лаем и свистом, как гиеновидные собаки или волки в большой стае. Алек понимал, что они именно разговаривают, как будто просто перешли на другой язык, но не понимал его, потому что разум оставался человеческим в любой оболочке.       — А ну тихо! — поднял голос Тай. — Совсем одичали, зубастые? Гомон и лай стихли, матросы перешли на человеческий язык и вернулись к еде.       — Ты, мальчик, будешь работать в человеческом виде. После ужина твоя работа будет закончена, и тогда ты можешь превращаться в кого тебе заблагорассудится. Договорились? Сейчас ты будешь помогать Мхету и делать все, что он скажет. Если что-то будет неясно — приходи ко мне, я буду на палубе. — Тай говорил спокойно, как будто не кричал секунду назад. — Когда Мхету скажет, что у него закончилась работа для тебя, тоже приходи ко мне.