Другие 365 дней

— Тебе не кажется, что ты хочешь откусить кусок, который не сможешь переварить? — С каких пор ты решил, что можно игнорировать мои приказы? Я еще неделю назад сказал тебе, устроить мне встречу с Витторио.       Доменико пропустил мимо ушей резкие интонации брата, — Одно дело иметь легальный бизнес в штатах, а другое — разворошить гнездо Нью-Йоркской мафии. Витторио хочет выйти из бизнеса потому, что ФБР наступает ему на пятки. Ты уверен, что хочешь вляпаться в это дерьмо?       Массимо оторвал взгляд от лежащих на столе документов, и холодно посмотрел на брата, — Просто выполни приказ, — выплюнул мужчина, давая понять, что разговор окончен.       Торичелли вышел на балкон. Опустив руки в карманы, он прикрыл глаза, впуская в легкие аромат цветущего сада.       Ее любимый аромат.       Монстр. Калигула. Теперь у него было много прозвищ. И он заслужил каждое из них, став, наконец, тем, кого в нем всегда видели окружающие.       Лишь Она не видела в нем чудовище и верила в его человечность до последнего, только вот его тьма оказалась слишком жадной и губительной для них обоих.       Человек, собиравшийся служить благой цели, продал душу Дьяволу, выбрав кровавый путь власти и жестокости. Теперь его боятся, и никому из его семьи больше не посмеют угрожать, а тем более причинить вред. Теперь все близкие под защитой его статуса.       Он открыл глаза. Внизу на лужайке няня пыталась воспитывать маленького Маттео, который едва начал ходить. Ветер взъерошил его темные кудри, и мальчуган стал похож на пухленького Купидона. Его сын был практически точной копией его самого в младенчестве, и только выразительные сапфирово-синие глаза достались ему от матери, личность которой Торичелли скрывал от всего мира.       Не смотря на то, что этот ребенок обеспечил ему огромную власть, мужчина не собирался в будущем определять выбор сына. Он решил, что его мальчик не будет связан волей отца, и какой бы он не выбрал путь, Массимо поддержит его.       На секунду он представил, что это ОНА сидит сейчас на изумрудной траве и уговаривает Маттео надеть кепку. Отогнав морок, Торичелли вернулся в кабинет, чтобы закончить срочные дела.

***

      Терапия давалась ей тяжело. Со срывами и истериками, чередующимися с полнейшей апатией, но Эдвард упорно подбирал ключики к запертым дверям ее сознания. Больше в Великобританию он не уезжал, испытывая первобытный страх, не оказаться рядом в нужный момент.       Спустя несколько месяцев, проявились очевидные улучшения. Кошмары уже не мучали ее так часто, а на теле появилось несколько новых татуировок. Ева все еще гоняла на своем байке, но с танцами на шесте решила завязать. Она пообещала Фросту, что сегодняшний вечер станет последним в этом ее сомнительном хобби.       Уже глубоко за полночь, выйдя из клуба, Ева почти дошла до своего байка, припаркованного в безлюдном тупике возле мусорных баков. — Станцуешь для меня, малышка? — пьяный голос заставил ее обернуться. — Приходи в клуб на следующей неделе, — девушка продолжила неспешно идти к мотоциклу. — Но я хочу сейчас! — голос прозвучал уже прямо над ухом. — Уже поздно, я устала и еду домой, — девушка не оставляла надежды, что перебравший мужик отстанет от нее. — Пойдем со мной, я помогу тебе расслабиться, — тяжелая рука опустилась на плечо, и толкнула девушку к стене.       Теплая кровь из рассеченной брови, красной пеленой затянула глаз. Возле уха с характерным звуком щелкнул выкидной нож. — Подожди, я сама!       Мужчина отпустил плечо, а Ева медленно развернулась к нему лицом, попутно расстегивая молнию кожаного бомбера.       Даже в тридцатиградусную жару девушка ездила на мотоцикле в кожаной экипировке, зная, что это может однажды спасти ей жизнь, правда не думала что таким образом. Ее реакция была молниеносной. Достав из внутреннего кармана куртки револьвер, она не задумываясь, почти вплотную зажатая к стене, опустила руку чуть ниже и нажала на курок.       Раздался выстрел, и прижимающее ее к стене, тело рухнуло к ногам, издавая натуженные хрипы.       Ева, не выпуская из руки матовый черный кольт, осела на землю, рядом с истекающим кровью мужчиной. Тяжело дыша, она оперлась головой о шершавую кирпичную стену, а свет проблесковых маячков, слишком быстро подъехавшей полицейской машины, вернул ее в момент убийства Марко. Сознание помутилось и девушка попросту отключилась.       От резко ударившего в нос запаха, Ева очнулась на стуле, со скованными за его спинкой руками. Она попыталась освободиться, но пластиковые стяжки лишь сильнее врезались в запястья.       Щелкнул выключатель и девушка зажмурилась от яркого света лампы, бьющего ей в глаза. — За вами тянется кровавый след от Ньйю-Йорка до Рио де Жанейро, миссис Торичелли, — произнес незнакомый голос из-за спины.       Ева вздрогнула при упоминании ее настоящего имени. — Игнасио Дженовезе, Марко Белуччи, Алессандро ди Медичи, Дин Уильямс, Хорхе Перейра… все эти люди мертвы по вашей вине. — Это бред! И я даже не знаю последних двоих. — Что ж, я с удовольствиям освежу ваши воспоминания. Дин Уильямс — хирург, лишенный медицинской лицензии и расписавший вашу спину, по приказу Алессандро Медичи. — Я не имею отношения к его смерти… — Вы ошибаетесь, миссис Тричелли. Ваш муж лично прилетал в США, чтобы исполнить вендетту. Вероятно, именно вы просили его отомстить. По крайней мере, суд присяжных может посчитать именно так. — Нет… — Хорхе Перейра — ваш страстный поклонник, и, как оказалось, полицейский, которого вы застрелили четыре часа назад возле стрип-клуба «Жара».       Память услужливо подкинула ей воспоминание о событиях прошлой ночи. — Он… мертв? — Ева только сейчас поняла, что тошнотворный запах, свернувшейся крови, исходил от нее самой. — Даже более чем. — Это была необходимая самооборона. Он пытался меня изнасиловать… — Возможно, это и смягчит наказание, но пока дело будет расследоваться, а потом годы болтаться в суде, ты пройдешь в бразильской предварительной тюрьме все круги ада. Знаешь что тут делают с такими как ты? — мужчина неожиданно потянул ее за волосы, заставляя запрокинуть назад голову, наклонился к уху и понизил голос, — Белыми красивыми ангелочками, — он провел тыльной стороной ладони по ее скуле и резко ослабил хватку. — Их пускает по кругу охрана, каждую гребаную ночь, а особо строптивых продают заключенным мужского блока. Эффективный воспитательный процесс, и отличная прибавка к зарплате. Такую как ты купят, едва ты переступишь порог камеры. Как думаешь, сколько ты протянешь в этом аду?       Ева знала, что представляет собой, пропитанное насквозь коррупцией, правосудие в странах Латинской Америки, и не сомневалась в правдивости обещаний. — Кто вы и что от меня хотите? — А вот и конструктивный диалог. Я агент ФБР Энтони Блейк. По нашей информации, твой отец намерен отойти от дел. Вероятно, порт Нью-Джерси будет передан в управление новой Семье, но никто не знает кому именно. Ты вернешься к отцу, узнаешь кто станет новым «хозяином» порта, а дальше будешь следовать нашим инструкциям. Мы близки к тому, чтобы прикрыть эту лавочку, но нам нужна еще одна крыса. А если мы сможем арестовать его, ты сможешь рассчитывать на нашу благосклонность. — Незавидная у меня участь. А если я откажусь? Что? Будете меня пытать? — Ох ну что ты, дорогуша… это не наши методы, — мужчина усмехнулся, — я просто оставлю тебя гнить здесь. — Вы же знаете, что делают с теми, кто предает мафию, так что я, в любом случае, покойница. Какой мне смысл оттягивать ужасный конец? — Если будешь себя хорошо вести, может быть даже пойдешь по программе защиты свидетелей, а если нет, то об ужасном конце ты будешь лишь мечтать, потому что тут тебя ждет лишь бесконечный ужас. Ты сгниешь в этой тюрьме. И поверь, я сделаю так, что тебя не найдет даже мистер Фрост со всеми его связями в MI6.       Ну почему прошлое догнало ее снова? — Хорошо.       Над ее ухом щелкнул выкидной нож. От этого звука девушка невольно дернулась в сторону, а перед лицом встало искаженное болью лицо напавшего на нее мужчины.       Агент Блейк разрезал, стягивающий запястья пластик и впервые встал перед ней. — У тебя четверо суток чтобы уладить дела, ты должна быть в Нью-Йорке в пятницу.