Другие 365 дней

      Торичелли сидел за массивным столом в своем офисе, внимательно глядя в монитор ноутбука и периодически щелкая мышкой. Он снял перевязь, которая поддерживала руку и устроил локоть на столешнице, неудобно, но как есть.       Не восстановившееся плечо все еще досаждало ему, не смотря на регулярные визиты к реабилитологу. Мужчина немного хмурился от дискомфорта, когда в его дверь постучали. - Ты слишком много работаешь - Ева быстро сократила расстояние от входной двери, присела на край стола и заглянула в экран ноутбука.       Обычно, опускающий при ее появлении крышку, Массимо на этот раз развернул экран в ее сторону, опустив взгляд на изящные изгибы длинных ног, обутых в нюдовые лодочки.       Девушка игриво покачивала носком туфли, задумчиво глядя на изображение на мониторе. Спустя несколько минут изучения разноцветных диаграмм и различных пометок, Ева перевела на него шокированный взгляд. - Это структура активов и финансовых потоков империи Медичи. Ты нашел и отделил реальные компании от подставных, проанализировал движение всех активов… Ты же фактически вывернул подноготную империи. Откуда у тебя вся эта информация?       Проигнорировав вопрос, Торичелли утвердительно кивнул. - То, что помечено зеленым цветом, уже фактически не контролируется Медичи, правда пока что он об этом не знает. - И он уже выкупил больше пятидесяти процентов, принадлежащих твоей семье компаний. За космические суммы. Те данные, что я передавала ему, - на мгновение она замолчала, складывая кусочки пазла в одно целое. - Нет. Не нужно этого делать, Массимо, - страх за его жизнь подскочил до критической отметки.       Мужчина поднял одну бровь и ухмыльнулся, - ты же знаешь, что Джулиано хочет отобрать у меня все, что построила моя семья за эти годы, а еще он посягнул на мое личное и почти что отобрал тебя, почему я не могу сыграть на опережение?       Желчь подступила к ее горлу от осознания его намерений. Торичелли не просто защищал свой бизнес, играя по-крупному, он мстил. - Одно дело сливать Медичи левую информацию, выводя бизнес Семьи из-под удара, заставить его выкупить за бешеные деньги пустышки с раздутыми виртуальными активами, но совсем другое разрушить многовековую империю. Ты же понимаешь какие будут последствия, если у тебя не выйдет? - Ты же понимала какие будут последствия, соглашаясь выйти за меня против воли Джулиано, и тем не менее ты - синьора Торичелли. И за мое согласие ты расплатился своей кровью - Кто наблюдает ветер, тому не сеять, и кто смотрит на облака, тому не жать, - процитировал он святое писание. - Джулиано хочет меня видеть в эту субботу, - обреченно сказала девушка. - Не нервничай, я дам тебе нужную информацию. Кое-что особенное, чтобы он не злился на тебя за свадьбу. - Я устала, Массимо.       Мужчина развернулся в своем кресле и пытливо посмотрел на нее снизу вверх, - я знаю, детка, - прошептал он, улавливая, что за этой ее фразой скрывается двойной смысл. Что же ты мне не договариваешь, девочка? - Поехали домой, - она нежно прикоснулась к его щеке ладонью, поглаживая большим пальцем линию скулы.       Это было ее первое прикосновение к нему после ранения. Он помнил ее ледяные пальцы на своем теле, перед тем как потерял сознание от боли, а потом девушка закрылась от него.       Больше двух недель после ранения она не прикасалась к нему совсем, избегала его присутствия, отстранялась в постели, оправдывая это нежеланием случайно растревожить рану. Она ускользала, словно песок сквозь пальцы, а он ничего не мог поделать, потому что знал, что снова облажался. Не удержал контроль и выпустил наружу свои извращенные желания, понимал, что ей нужно время залечить свою рану.       Он никогда до конца не сможет подчинить себе ее, они будут яростно сталкиваться как сильные магниты и каждый раз разлетаться на части, чтобы потом снова и снова латать свои раны и собирать себя во едино. Замкнутый круг.       Ева помогла надеть ему перевязь и уложить руку. Ее мягкие, но уверенные прикосновения - мимолетное проявление заботы, вызвали приятную дрожь.       Он сощурился, сканируя ее немного взволнованный взгляд. Мужчина не хотел жалости от нее, по-этому облегчено вздохнул, когда убедился, что любимые глаза излучают беспокойство, заботу, и еще что-то едва уловимое, но точно не жалость. Нет. Однако и привычным пламенем они все еще не горели.       Он накрыл ее ладонь своей и переплел их пальцы. - Да. Поехали домой.       За рулем своей, еще не обкатанной Ferrari, она периферическим зрением видела, прикрывшего глаза мужа. - Снова мигрень? - Эти головные боли меня убивают. - Доктор сказал, что… - Я знаю, что сказал доктор, - рыкнул Торичелли, - но у меня нет времени на отдых. Я долбаных десять дней провалялся в больнице. - Мы с Доменико прекрасно без тебя справлялись, - парировала Ева. - С локальными делами Семьи, возможно, но мне нужно держать руку на пульсе и управлять всеми процессами лично. Я отдохну, когда исключу Медичи из уравнения.       Девушка закусила губу, - они снова отдалялись, разорвав тонкую нить перемирия.       Достав из кармана несколько блистеров, Торичелли выдавил на ладонь таблетки и закинул в рот. Ева молча подала ему бутылочку воды. - Спасибо. - Не за что.       Между ними повисло тяжелое молчание.       Не замечая, как все сильнее надавливает на педаль газа, Ева злилась. На себя. На него. За то, что они снова все портили. А еще сознание опять так не вовремя начало подсовывать болезненные воспоминания из прошлого. - Решила нас убить? - спокойный ровный голос прозвучал откуда-то издалека, - закончить то, что не удалось Джулиано?       Машина начала резко сбавлять скорость, - почему ты решил, что стрелка отправил Джулиано? - Ты забыла кто я, Ева? Мне пришлось просить посторонней помощи лишь однажды, но в Италии я на своей территории, - от него веяло холодом и злостью.       Дальнейший путь домой они провели в тягостном молчании. Девушку снова грызла совесть, а мужчину одолела мигрень, усилившаяся из-за отблесков фар встречных автомобилей. Почему-то таблетки не помогали.       Выйдя из машины, он оперся о крышу и блаженно прислонился лбом к холодному металлу. - Давай я помогу тебе дойти до спальни,- Ева протянула к нему руку. - Я сам, - он поспешно поднял голову и отстранился.       Торичелли с детства ненавидел быть слабым, и сейчас, ощущая свою уязвимость перед ней, был особенно резок. Защитная реакция работала на уровне инстинктов.       Он медленно побрел в дом, а девушка осталась возле машины, набирая телефон врача.       Через три четверти часа Ева зашла в спальню с набранным шприцом. - Что в нем? - снова рыкнул Торичелли, едва приоткрыв глаза. - Лекартсво, которое прописал твой врач. Это должно снять приступ. Повернись на бок.       Мужчина нехотя повиновался. Девушка присела на край кровати, расстегнула его брюки и приспустила вместе с бельем, оголяя ягодицу. - Все. Через двадцать минут боль должна отступить.       Она уже собиралась встать с постели, когда он перекатился на спину и накрыл ее ладонь своей. - Останься. - Я останусь, если ты спрячешь свои колючки. - Мыши плакали и кололись… - мужчина улыбнулся и потянул ее на себя, ощущая как Ева робко укладывается на его здоровое плечо и прижимается всем телом, даря долгожданное тепло.       Наконец, когда хрупкое перемирие было достигнуто, они оба позволили себе провалиться в сон.