❄️Вальс во время зимы

      

Что значит — «любить родину»?

      Означает ли это то, что тебе по душе определенный кусок земли? Или же определенный вид природы, те же вечные снега на горных вершинах?       А быть может «родина» — это люди? Родиной ты назовешь деревню, в которой жил, или же город, в котором ты провел юношеские года? А быть может для тебя «родина» — это несменный Архонт, богоподобная сущность, оберегающая всё то, чем ты дорожишь?              Быть может «родина» — это всё и ничего одновременно.              Маленькая Мари видела «родину» в холодном поместье, больном отце и беспросветно упрямой матери.              Но дом в итоге был ничтожен в том числе и её рукой, что наяву, что в собственной голове. Мари узнала, что такое на самом деле «дом» в совсем чужой семье. И осознала истинную ценность крыши над головой.              Больной отец отдал её человеку, который, по его мнению, мог обеспечить ей светлое будущее, но в итоге Мари запуталась в своих чувствах. Цзин Юань пытался стать ей отцом, Мари действительно ему за это благодарна. Он научил её очень многому, был её стержнем, ориентиром на тяжелом пути. Дочь, любовница, невеста — все эти понятия оказались не способными передать всей глубины чувств, которыми Мари прониклась к этому мужчине.              И мать, которую маленькая Мари совершенно не понимала, внезапно стала чуть ближе. Можно сколько угодно ненавидеть, отрезать от себя эту часть, но в итоге вернуться к этому образу и наконец понять — матерью быть безумно сложно. Мари сомневается, что у неё появятся собственные дети, но забота о младших мало отличается от этого. Стать хорошей сестрой так же тяжело, как стать хорошей матерью.              Оборачиваясь на пройденный путь, Мари могла бы бесконечно корить себя за то, что где-то она недостаточно усилий приложила. Будь у неё лишняя секунда, она бы обязательно предотвратила трагедию «кровавого понедельника». Но вспоминая каждый свой выбор, Мари с гордостью может сказать — она бы поступила также. И это многого стоит.              — Ну ты долго ещё?! — доносится крик с первого этажа.              Мари вздрагивает, наконец поднимаясь со своей кровати. Приглаживает за собой покрывало, ещё разок окидывает изрядно опустевшее помещение.              Розовый рассвет красил облака и стены комнаты нежными цветами.              — Иду! — кричит девушка в ответ, в последний раз помахав зеркалу туалетного столика. На лице её была улыбка.              В отражении полыхнула красная лента.              Скрипнула дверь, тихо защелкнулся замок. Мари оставляет позади свою комнату, ставшая её по праву с первого появления в этом доме. Резвые шаги по лестнице почти бесшумные, тапочки были уже упакованы.              — Не спеши, — наперекор Яньциню просит Цзин Юань. На нём была его привычная фатуйская форма, в отличие от его родных, — Без вас корабль не уплывёт.              — Всё равно лучше чуть заранее, — настаивает Лисавета, которая продолжала суетливо проверять комнаты на наличие забытых вещей, — Нужно будет ещё погрузиться. Проверка багажа проводится долго.              Цзин Юань тактично не стал спорит. Только снял пальто с вешалки и галантно его раскрыл, пока Мари быстро шнуровала сапоги, попутно поправляя задравшуюся штанину у Яньцина. Мальчишка даже этого не заметил. Он уже взялся за один из чемоданов и направился к входной двери. У калитки их ожидал экипаж. Кучер, стоило завидеть открывшуюся хозяйскую дверь, поспешил к ним, чтобы помочь с тяжелыми чемоданами.              — Я, конечно, сомневаюсь, что нас будет ждать целый корабль, — пыхтела Мари, наконец разогнувшись и юркнув руками в подставленное пальто, — Но у нас достаточно времени в запасе. Если что, кинем вещи прямо в залив.              — Не надо! — воскликнула Лисавета, явно не поняв шутку, — Я лучше почтой отправлю.              Хозяйка дома в ответ лишь смеется. Цзин Юань позади неё отдает кучеру чемоданы, сам беря последний самый тяжелый. Для него он был как перышко. Из открытой двери веяло весной.              — Лисавет, мы же не с концами уезжаем. Вернемся. Обязательно, — теплые слова Мари призваны успокоить их дорогую домработницу, но только объятия, в которые девушка её заключила, позволили плечам Лисаветы наконец опасть, — Оставляю этого старика на тебя.              — Это ты где видела старика?! — обиженно послышалось на пороге, — Я мужчина в самом расцвете сил.              — Да-да, — отмахивается лишь Мари, выпуская Лисавету из тисков.              Дом полнился нежно-розовым светом. В небе плыли сахарные облака. И перламутром переливалось небо.              

Говорят красный рассвет — к пролитой ночью крови.

             Из-за того, что Фонтейн отказался перебрасывать войска через внутренние воды, путь до Ли Юэ из Снежной для Фатуи займет недели. Для комфорта своей семьи, так и для стратегических целей, было принято решение воспользоваться гражданским путём. Торговлю и транзит путешественников никто не запрещал. Так Мари с Яньцином сменили фатуйскую форму на гражданскую одежду, чтобы как можно скорее оказаться в далеком краю камней и солнца.              Несмотря на загруженный график Цзин Юань посчитал себя обязанным проводить их. Никто не возражал. Особенно Яньцин, который пытался быть одновременно максимально серьезным и воодушевленным. На самом деле мальчик просто переживал.              Они обязательно встретятся вновь. Нужно лишь подождать.              Через несколько дней Цзин Юань официально вступит в должность Десятого Предвестника, возьмет очередной новое имя и подготовка к войне пойдет полным ходом. Мари обязана организовать прием на земле Ли Юэ, а без личного контроля и бесконечных переговоров это сделать невозможно.              — Если с тобой прервется связь больше чем на два дня, я вернусь обратно. Даже если потребуется в третий раз спуститься в Бездну, я это сделаю. Ты понял меня?              — Конечно, дорогая, больше этого не повторится. Но и ты будь пожалуйста пунктуальной в соблюдении графика. Если я не получу письма в оговоренное время, я тут же выезжаю в Ли Юэ. И я не шучу.              — Ты просто хочешь найти повод поскорее сбежать из Столицы.              — Эх, ты меня слишком хорошо знаешь.              — Я сам буду следить за всем! — воскликнул Яньцин, строго топнувший ногой по деревянной пристани, — Вы от меня больше ничего не утаите!              Старшие их маленького семейства подыграли мальчишке. На самом деле никто из них не знал, как будет организован их быт на предстоящую весну. Они уезжают в совершенно незнакомый край, в никуда.              Солнце неумолимо поднимается из-за горизонта. Блестят крыши храмов, вьется дым из труб, несутся высоко в небе розовые облака. А корабли в незамерзающем порту ждут своих пассажиров.              Мари говорит, что не прощается со Снежной, но пытается запомнить на всю оставшуюся жизнь снег, розовый рассвет и холод.              Её Родину.              Яньцина отправили внутрь, отнести в их каюту ручную кладь. У них мало времени, дальний путь не ждёт, зовёт вперед. И ветер колышет её золотые волосы, собранные красный ленточкой. По ней скользнули пальцы Цзин Юаня.              — Не снимай её в Ли Юэ, — просьба, не приказ, — Это сильный символ для Властелина камня. С ней тебе будут обязаны оказать помощь.              Мари горько усмехается, ловя его ладонь в свою. У него руки горячие, сухие. Пытаясь запомнить их тепло, нежность, Мари сжимает крепко-крепко. Не хочется отпускать.              Так было непривычно видеть Цзин Юаня без его красной ленты. Этот образ никак не хотел укладываться в голове.              Сколько всего он ей отдал. Годы жизни, символы, сердце. Он делился своим теплом и подставлял свою беззащитную душу. Сколькому он её научил, хорошему и дурному.              Отданное обручальное кольцо Мари так и не наденет. Оно — символ лжи и боли.              Красная лента — семья.              Девушка встает на мыски и обнимает своего родного человека за шею. Чужие волосы щекочут лицо, руки крепко обнимают её стан в ответ.              В толпе на пристани ей чудятся рыжие волосы. Медная проволока. Как огонёк свечи у окна.              — Я жду тебя на той стороне.              Её шёпот уносит ветер. Рассвет зачинает новый день, новый шаг на долгом извилистом пути.              Мари понимает наконец, что на самом деле для неё является родиной. И это не дом, не время года, не Архонт.                     

Родина — это всё то, что ты готов отдать ради неё, и то, что не отдашь никому.