Лев и Единорог

«Вел за корону смертный бой со Львом Единорог, Гонял Единорога Лев вдоль городских дорог, Кто подавал им чёрный хлеб, а кто давал пирог, А после их под барабан прогнали за порог»

— Клэр Фэррон, мы долго искали информацию о вас. Оказывается, путь ваш к победе начинался трижды. Впервые вы вступили в Игру на нелегальных турнирах. Да, дорогие зрители, некоторые фанаты знают этого бойца под другим именем! Неизвестный пользователь много лет выступал с вашим виртуальным аватаром в боях на локальных аренах! Ноктис слышал это впервые. Пристально рассматривая огромное изображение Лайтнинг перед собой, он пытался прочесть её эмоции на экране. — Второй раз путь сюда начался, когда ваше тело нашли на архивных уровнях, запечатанным в кристалл. Агент «Льва и Единорога» утверждает, что ваш аватар был выкуплен с подпольных боев за баснословную цену, — не зря Кэлуму всегда казалось, что у Лайтнинг есть второе дно. Ноктис не знал и об этом факте, поэтому хотел по глазам Фэррон понять, правда это или небылицы. — И наконец третий пункт отсчета вашей истории — день, когда вы воссоединили свой сетевой образ и тело, — взгляд Лайтнинг в ответ на каждую фразу был одинаково напряженным и выдавал её с потрохами. — Какой из этих моментов вы сами считаете ключевым? Фэррон вздохнула и, кажется, покраснела. «Грёбанная курица Фэррон, не сейчас!» — украдкой сжал пальцы в кулак Ноктис. Эта её «беззащитность» порой задевала его. Слишком уж реальное тело девушки контрастировало с её сильным аватаром в Игре и с жестким характером. Секунда — и Лайтнинг собралась, бесстрастно ответив: — Для меня эта история началась, когда мои дух и плоть вновь воссоединились. Ноктис почувствовал ком в горле и еле заметно сжал губы. Проклятье! Характер Фэррон вечно скакал от этакой чистоты и даже какой-то невинности до прямолинейности и твердости. А в Игре она всегда была хладнокровной, расчетливой и собранной. Как после такого можно было ей верить хоть в чем-то? Он и не верил никогда, ожидая предательства в любой момент. Синяя голодевушка, сотканная из света, после такого простого ответа Фэррон будто разочаровалась и потеряла к ней интерес. — Теперь перейдём к вам, Люцис Кэлум, — сказала голодевушка и посмотрела на Ноктиса. Он приподнял подбородок, показывая, что не боится её. Но как же глупо было сверлить голограмму ведущей взглядом. Особенно, когда его лицо красовалось на каждом экране. — Ваша фамилия хорошо известна всем. И далеко не благодаря вам и вашей игре, — попыталась задеть его ведущая. Ноктис лишь приподнял бровь, словно говоря, что укол его не достиг, и приглашая женщину продолжить. — Что ж... Как же чувствует себя наш «Принц» без своей свиты в финале? — экраны показали кадры прошлых годов, как в этой студии сидели другие люди. — Я говорю о том, что последние два финала мы видели вас здесь с вашими друзьями, Гладиолусом, Промпто, Игнисом. А теперь вас окружает эта компания из «Единорогов». Из тех, с кем вы боролись на локальном турнире своего уровня, — синяя голограмма выразительно покосилась на Клауда и Лайтнинг. Ноктис внутренне содрогнулся, заметив Гладиолуса на экране. Больше их команды не существовало. Ведущая, чувствуя, что Кэлум мешкает с ответом, подтолкнула его: — Неужели вы предали ваших друзей ради девушки? Пожалуй, это главный вопрос, мучающий ваших поклонниц. — Если бы я делал выбор, то мои друзья были бы здесь со мной, — ответил он сквозь зубы. Ноктис в душе выругался, напоминая себе, что он здесь не впервые, а эта стерва, зная его характер, пытается спровоцировать его. — Значит, вы недовольны своей нынешней командой? — зацепилась за его слова ведущая. — Я доволен, — громко сказал Ноктис. — Мы победили всех соперников и сейчас готовимся к бонусной битве, значит, мои личные предпочтения не имеют значения. — Неужели между вами тремя за время, пережитое вместе, прошедшие бои с соперниками не возникло близких отношений? Ноктис уже ненавидел эту гребанную синюю девку. Для него это был слишком личный вопрос, особенно в отношении Фэррон. Ему не хотелось признаваться в предательстве своей «команды» и тем более меньше всего хотелось выносить свои болезненные отношения с Фэррон на публику. Она была в нем и его голове: иногда это походило на кошмар, иногда на глоток воздуха или побег из реальности в Игру. Но никогда на настоящую связь между парнем и девушкой. Ведущая, почувствовав в его молчании слабину, решила надавить: — Я имею в виду, что, пожалуй, каждая ваша фанатка мечтала бы оказаться на месте Клэр Фэррон. И неужели она не поддалась на чары Кэлума? Эта речь звучала уже крайне раздражающе. — Мы здесь, кажется, ради того, чтобы играть? Прочее нас не волнует. В любом случае вы должны задавать этот вопрос не мне. — Правда? — наигранно спросила ведущая. — Хорошо. Клэр Фэррон, какие отношения связывают вас с Ноктисом Люцис Кэлумом? Чертова Лайтнинг снова распахнула свои глаза, будто приняла удар по лицу — розовый цвет её волос и щёк оттенял их голубизну. — Мы команда, — сказала Лайтнинг негромко, но чётко. Сразу стало ясно, что эту фразу Фэррон повторяла вслух не раз. — И только? — Этого недостаточно, чтобы быть здесь? — спросила Лайтнинг. Ноктис не сдержался и скривил губы. А что он ждал? Что она скажет что-то другое перед всеми этими людьми? Что-то, что расставит все точки над «i» в их отношениях? То, что он сам не мог сделать даже наедине с ней? В конце концов они так и остались двумя противоположными фигурами на шахматной доске. Он хотел пообещать себе, что поговорит с ней обязательно, но подозревал, что не сможет. Возможно, шанса остаться наедине больше не будет никогда.