Scars look like tattoos

      Родители определённо будут ругаться. Уже два пропущенных от мамы, а такое обычно ничем хорошим не заканчивалось. Чонсу вдыхает прохладный вечерний воздух. Дорогу до дома освещает ряд фонарей, часть из которых горит белым подрагивающим светом. Они живут в хорошем районе, но почему-то даже здесь никто не удосужился поменять лампочки. Ветер ускоряет свой темп, неприятно пробираясь под одежду. Чонсу ёжится от холода, пальцы покалывает от боли и низкой температуры. Од просил написать как придёт домой, раз от того, чтобы парень его проводил, он отказался. После случившегося, Сынмин всё-таки уговорил зайти к нему и обработать ссадины на ладонях. Хотя на самом деле он просто хотел успокоить Чонсу, сделать ему горячий чай и провести вместе ещё несколько минут. Говорить глупые и милые вещи, обнимать и наслаждаться драгоценными моментами.       В квартире привычный аромат освежителя воздуха. Он настолько сильный, что перебивает всё остальное. Чонсу уже не помнит когда, просыпался по утрам от запаха кофе или блинчиков. Этот морской бриз теперь самый ненавистный. Мама на кухне гремит посудой, её настроение угадать не сложно. Чонсу весь сжимается, понимая, что не избежать очередной порции нравоучений. Отец должно быть спит или смотрит вечерний выпуск новостей. Парень стягивает кроссовки, убирает в шкаф ветровку и проходит вглубь квартиры.       — Мам, я дома, — останавливается в дверях, руки засовывает в карманы джинсов из-за чего его едва заметно передёргивает. Свежие раны болят под слоем пластыря и любое прикосновение вызывает неприятные ощущения.       — Отлично, — женщина поворачивается упираясь ладонями в бока. — Где был? Тебя нужно научить телефоном пользоваться или уважению к родителям? Ты вообще понимаешь, что мы волнуемся?       — Прости, мам, — на весь этот бессвязный поток вопросов, он не знает что ответить. Чонсу ведь сам виноват, что задержался. — Это не повторится.       — Последнее предупреждение, — миссис Ким тыкает указательным пальцем в сына. — Тебе учиться надо, а не шляться до ночи непонятно где. Я была лучшего мнения о твоих друзьях.       — Не говори так, они тут не при чём. Просто, — Чонсу не знает какую более-менее правдивую отговорку можно придумать в этой ситуации, — автобуса не было, пришлось пешком идти, — отчасти ведь это правда.       — Иди в душ и спать, — отрезает женщина, она верит или делает вид. Так проще, чем переживать лишний раз. — Кстати, — окликает она сына, — я ищу тебе репетитора по английскому. У тебя ведь нет никаких дополнительных занятий по вторникам и субботам?       — Нет, ничего нет, — тихо отвечает Чонсу. Ничего кроме встреч с друзьями и парнем, но это он естественно не говорит.       В ванной пахнет сыростью и зубной пастой. Одежда отправляется в корзину для грязного белья. Странно что мама не заметила перепачканные джинсы и рубашку. Чонсу встаёт под прохладные струи воды, пластырь на руках быстро намокает, начинает отклеиваться по краям. Обидно. Од так заботливо заклеивал каждую ранку, в шутку наклеил одну полоску с маленькими машинками. Чонсу тогда улыбнулся, прямо как сейчас, но улыбка быстро искажается. Губы подрагивают, на глазах скапливаются слёзы. Больно, и вовсе не от саднящих ощущений в ладонях или в области рёбер справа, где точно будет скоро синяк. Больно, что приходится терпеть своих недалёких одноклассников и отношения в тайне. Но по-другому никак. Чонсу боится представить, как отреагируют родители, узнай они настоящую причину его вечерних прогулок. Что будут говорить в школе, ведь всё равно остались те, кто ставят под сомнения их отношения и их, как ни странно, подавляющее большинство.       Он быстро намыливает тело, смывает воздушную пену водой и выбирается из душа. Натягивает водолазку со спортивными штанами и не утруждает себя вытереть волосы, не то чтобы высушить их. Наутро парень точно пожалеет об этом. Путь до комнаты кажется неимоверно длинным, усталость накрывает с головой точно как и Чонсу себя одеялом. Он закрывается в импровизированном убежище, где его сейчас никто не достаёт и наконец придаётся эмоциям.       Утром Чонсу пожалел, что вообще проснулся. Голова раскалывалась от бессонной ночи, моря слёз и переживаний. Во рту пересохло, глаза до сих пор жжёт. Он стягивает одеяло и отбрасывает его к стене. Массирует виски, пытаясь унять ноющие ощущения. Тянется к телефону, обнаруживает несколько оповещений, а до будильника ещё больше часа. Он совсем забыл написать Оду. Чонсу прикусывает губу, когда читает сообщения, слёзы почему-то сами наворачиваются.       Od~i ☀️:       «Котёнок, ты уже дома?       Я волнуюсь.»       Чонсу вытирает лицо рукавом кофты. Переворачивается, утыкаясь лицом в стену и читает дальше.       Od~i ☀️:       «Напиши мне, как сможешь я буду ждать.              Чёрт, ты наверно уснул, а я продолжаю написывать.       Сладких снов ❤️»       В окно пробиваются первые лучи рассветного солнца. Чонсу смотрит в одну точку, наблюдая как блики отражаются от статуэток на полке. В голове отчего-то пустота нет ни одной мысли, ни одного слова, которое он может написать своему парню.       Ледяная вода приводит в чувства. В зеркале на Чонсу смотрит его же отражение, глаза красные и опухшие, а на щеках полосы от подушки. Волосы вьются и торчат в разные стороны.       Родители в такое время ещё спят и парень без лишних свидетелей набирает себе стакан воды, прежде чем вернуться в комнату. Горящий экран смартфона не даёт покоя.       Me:       «Я уснул, прости.»       Сообщение в ту же секунду становится прочитанными, а ещё через десять приходит ответ. Неужели Од всю ночь ждал.       Od~i ☀️:       «Доброе утро, котёнок. Ты в порядке?»       Me:       «Спать хочу.»       Врёт Чонсу и ставит телефон на беззвучный. Он не хочет общаться с Одом в таком настроении, не хочет чтобы тот видел его слабость.       На кнопку включения ноутбук откликается тихим шумом и приглушённым светом. Все выходные Чонсу провёл за просмотром фильмов, смысла которых ни на грамм не улавливал. Пытался делать домашние задания примерно с тем же эффектом. От звонков и тем более встреч с друзьями отказался. Мама ещё раз напомнила про репетитора, сказала что первое занятие через неделю и на этом всё.       Начало учебной недели выдалось точно таким же. Настроение на нуле, да ещё нужно как-то скрыть следы на руках. Чонсу надевает толстовку на два размера больше. Он когда-то одолжил её у Ода, обстоятельства этого стёрлись из памяти, как и мысль, почему он так и не вернул чужую одежду. Кофта отлично скрывает руки, так что видно лишь кончики пальцев. Маскироваться в течении недели труда не составило. Чонин с Чанбином о случившемся не знали, поэтому и не заостряли внимания на притихшем Чонсу. Од разговаривал и смеялся за двоих, в целом всё оставалось плюс-минус как раньше.       Пятницы парень ждал словно праздника. Два дня не придётся видеть лица выдающейся школьной компании и даже дополнительные занятия по английскому не расстраивают.       Чонсу вздрагивает от неожиданности, машинально прикрывается рубашкой. Он стоит в одних джинсах, когда в комнату заходит мама. Толстовки носить уже не обязательно, ранки на руках затянулись, о них напоминают тонкие розовые полоски на коже.       — Мам, стучаться надо, — тихо возмущается Чонсу.       Женщина на подобное замечание никак не реагирует, лишь пристальнее всматривается в лицо сына, прищурив глаза.       — Я только хотела сказать, что отец отвезёт тебя в школу.       — Может отвернёшься? — умоляет парень.       Миссис Ким послушно отворачивается, натыкается на отражение сына и её лицо вытягивается от удивления.       — Это что такое?! — она переходит на крик, сокращает расстояние между сыном и не позволяет тому застегнуть пуговицы. Заставляет его повернуться и разглядывает большой синяк уже жёлто-зелёного цвета. — Откуда?!       Чонсу весь напрягается, он так хорошо избегал этой сцены, что успел потерять бдительность. Он десяток раз прокручивал в своей голове, что говорить в этой ситуации, но ничего подходящего придумать не смог. Поэтому он сейчас разглядывает содержимое письменного стола.       — Сынок, — спокойным, но отстранённым тоном говорит мама, — тебя избили? — ответа не следует, Чонсу стоит как вкопанный. — Это произошло в школе?       Парень неосознанно дёргается, когда сцена прокручивается в воспоминании.       — Сколько у тебя сегодня занятий? — строго спрашивает мать.       — Не надо, пожалуйста, — шепчет парень.       — Сколько?       — Пять, — одними губами отвечает Чонсу, уже понимая, что визита кого-то из родителей в школу не избежать. — Мам, не надо, пожалуйста.       — Собирайся, — она выходит из комнаты сына, — отец не будет ждать вечно.       Во время обеда Чонсу в столовой не появился. Сослался на то, что его вызвала к себе учительница литературы, а сам весь перерыв просидел в туалете на третьем этаже. Чем ближе учебный день подходил к своему логическому завершению, тем сильнее накалялись нервы парня. Даже от Чанбина теперь отмахиваться было проблематично. Физкультура казалось не закончится никогда. В Чонсу пару раз прилетело мячом, в итоге он просто сел на скамейку запасных, где наблюдал за проигрышем команды Минхо, вот только никакого удовлетворения это не принесло. В душ он не пошёл, быстро переодев спортивную форму.       — Эй, Чонсу, — Чонин ловит друга, хватая за локоть. — Куда ты? Весь день бегаешь от нас.       Од стоит у своего шкафчика, с беспокойством смотрит на своего парня, сам не понимая его поведения.              — Расскажешь что с тобой случилось? — участливо спрашивает Ян.       Чонсу устал скрываться от друзей, ему стыдно, что он не сказал Оду про разговор с мамой и тяжело, что всё приходится переживать одному. Ким нервно ковыряет пальцем лямку рюкзака, плечи невольно опускаются. Он видит компанию Минхо в полном составе в другом конце раздевалки, слова встают поперёк горла. Парень умоляюще смотрит на Ода, а тому не надо лишних слов, чтобы понять его неозвученную просьбу.       — Неделю назад, — начинает Сынмин, он проходит к Чонсу, приобнимая парня за талию, — мы пересеклись с ними, — он кивает себе за спину. — В общем, завязалась небольшая потасовка и если честно я не видел, кто именно толкнул Чонсу, но…       — Что?! — Чонин вспыхивает словно спичка.       — Это не самое ужасное, — парень вытаскивает край рубашки из-за пояса и показывает друзьям остатки того вечера. — Мама сегодня увидела и приедет в школу.       — Ты почему молчал? — брови Чанбина сходятся на переносице.       — А какой… — договорить Чонсу не дают.       Чонин сверлит взглядом Минхо с его неизменной свитой и не видит ничего на своём пути, когда проходит рядом с Одом, задевая друга плечом. Бан Чан отбивает пять Феликсу, шутка Ли пришлась ему по вкусу и вся компания разразилась дружным хохотом. Выражение лица Чана меняется, когда в поле зрения появляется до невозможности злой Чонин. Мышцы на лице парня подрагивают, а губы сложились в тонкую полоску.       — Поговорим? — практически выплёвывает Ян, игнорируя смешки со стороны.       Улыбка Бан Чана в мгновение исчезает, он отлипает от стены. Парень кивает, пытаясь подавить нарастающую панику, он никогда до этого момента не видел столько гнева в любимых глазах.       — Давай не здесь.       Уголок губ Чонина дёргается, но он молча разворачивается к выходу.       — У старосты класса появились вопросы личного характера к нашему Чани? — прилетает в спину ехидный голос Минхо.       В дверях Ян практически налетает на Джисона. Вид у учителя не многим лучше его, помимо замешательства мужчина излучает вселенскую усталость.       — Чонсу, можно тебя?       Ученик не задаёт ненужных вопросов. Преподаватель забирает его из раздевалки и ведёт к кабинету школьного психолога. Напряжение нарастает с каждой минутой. Чонсу останавливается у самой двери.       — Мистер Хан, простите меня, я просил её не приходить.       Учитель одаривает его тёплой улыбкой, опускает руку на плечо и легко похлопывает.       — Всё хорошо, Чонсу, ты главное не нервничай, — подбадривает Джисон, хоть эта ситуация ему самому неприятна.       За дверью слышно голос Ким Миён, срывающийся на истерические ноты. Её пытается успокоить Сяо Чжань, но женщина не поддаётся никаким аргументам.       Джисон заходит в кабинет после короткого стука. Две пары глаз смотрят в их сторону.       — Вот человек, который способен поставить точку в нашей дискуссии, — школьный психолог опускается на свой кожаный стул, делает пару глотков чая, пока внимание миссис Ким занято другим.       Классный руководитель указывает на свободный диван, ждёт когда Чонсу займёт место под тяжёлым взглядом своей матери.       — Чонсу, у нас с твоей мамой возникло недопонимание, — Сяо Чжань до последнего сохраняет нейтралитет, — скажи, пожалуйста, тебя избили?       Парень отрицательно мотает головой.       — Я упал.       — Это произошло в школе?       — Нет, — он переводит взгляд на своего классного руководителя. — Честно, я просто упал.       — Вот видите, — обращается психолог к Ким Миён.       — Вы хотите сказать, что я недостаточно хорошо знаю своего сына и не могу понять когда он врёт? — женщина готова разразиться на очередную порцию нелестных высказываний в адрес руководства школы.       — Миссис Ким, — вмешивается Джисон, — не думаю что вы могли воспитать ребёнка, способного лгать о подобном, но, — мужчина прокашливается, — он единственный свидетель и если Чонсу говорит, что его никто из учеников не избивал, мы склонны ему верить.       — Замечательно! Не школа, а самый настоящий дурдом. Ребёнок приходит избитый, а вам дела до этого нет.       — Миссис Ким.       Женщина жестом просит замолчать.       — Подготовьте документы, я забираю Чонсу и отправлю его туда, где будут более компетентные сотрудники, — она резко поднимается, не видит как Джисон сжимает руки в кулаки, давя желание придушить эту истеричку. — Идём, — бросает Миён сыну.       В кабинете остаются двое мужчин, вымотанных часовым разговором. Если эта миссис Ким не вампир, способный высасывать всё живое из окружающих, то кто ещё. Сяо Чжачь допивает остатки чая и опускает керамическую посуду на стол.       — Пиздец, — говорит на выдохе психолог.       — Ещё какой.       Honey 🦊:       «Жду в подсобке.»       Приходит сразу, как только Чонин вышел из раздевалки. Бан Чан отмахивается от друзей, не желая объяснять им причину, по которой ему надо отойти и уж тем более, по какому поводу староста класса вдруг захотел поговорить. От неприятного чувства внутри сердце бьётся быстрее, а пальцы дрожат, словно перед экзаменом. И лучше бы это был он. Чан с опаской заходит в подсобное помещение. Дверь открыта, а парень малодушно надеется, что её забыли запереть те, кто искал укромный уголок. Чонин сидит на старой тумбе. Тусклый жёлтый свет кидает тени на его острые скулы.       — Не нужно было подходить ко мне при друзьях, — с порога начинает Бан Чан. В его голосе нет злости.       — Ты про тех, кто избил моих друзей? — тон Чонина пронизан холодом. Он встаёт на ноги, руки скрещены на груди.       — Потолкались и всё, — парень старается перевести ситуацию в более непринуждённое русло.       — Подождём когда вы изобьёте их до полу смерти и потом обсудим? — язвит Ян. Он никогда не разговаривал так с Чаном, как в принципе и ни с кем.       — Я их не трогал, — хочет оправдаться, но кажется делает только хуже.       — Что ты делал, Чани? — в звуках имени нет привычной нежности. — Стоял и смотрел? Это ещё хуже.              — Эти отношения, которые они так тщательно скрывают, — Бан в воздухе изображает кавычки и переводит дыхание, — ни к чему хорошему не приведут. Когда-нибудь подобное бы всё равно произошло.       — А наши отношения, — Чонин повторяет жест, — к чему приведут?       — Нини, ты же понимаешь, что я был прав? Пока мы в этой школе, другого выхода нет.       — У нас нет выхода из-за этих козлов! — Ян повышает голос.       — Ты меня что, ставишь перед выбором? — на лице Чана появляется озлобленная гримаса.       — Я хочу, чтобы всё было как летом, когда твоих друзей, — с презрением выплёвывает последнее слово, — не было рядом.       — А я просто хочу тебя защитить, — Бан Чан всё же решается подойти. Он проводит ладонями, но щекам парня, заводит за шею, там их и оставив. — Малыш, у нас же всё получается.       — Ну, может у тебя и получается, — Чонин не реагирует на прикосновение, будто ничего не произошло и Чан не стоит очень близко, лицом к лицу. — Ты хоть раз подумал, каково мне? — он убирает чужие руки и смотрит прямо в глаза. — Сейчас Од и Чонсу, а потом? Что ты будешь делать, когда они решат потолкаться со мной? Стоять и смотреть?       — Этого не произойдёт, — Бан Чан заключает парня в объятия. Руки, как и голос, дрожат. — Я люблю тебя, Нини, — шепчет в губы и оставляет лёгкий поцелуй. Чонин не отвечает, а в груди у Чана всё болезненно сжимается.       — Меня ждут, — Ян отстраняется, — да и тебя тоже.       — Мы же встретимся на выходных? — словно умоляет парень. Чонин молчит несколько секунд.       — Не знаю. Я напишу, — тон нисколько не смягчился.       Бан Чан сверлит взглядом закрытую, за Чонином, дверь. В душе зарождается сомнение, правильно ли он поступает. Может и правда лучше рассказать всем? Что в конце концов ему сделают? Изобьют? Синяки пройдут, зато не придётся больше скрываться. А если пострадает Чонин? Этого Чан допустить не может, а значит и выбора другого нет.       Здание школы остаётся позади, вместе с гомоном учащихся, закончивших занятия. Температура на улице заметно опустилась, но Ли Минхо по привычке идёт в расстёгнутой куртке. Осенний ветер приводит фиолетовые волосы в беспорядок. Краска смылась и некоторые пряди выделяются некрасивым бледным цветом. Мимо парней проходит девушка. Несмотря на светлое время суток и наличие других прохожих, она настороженно делает шаг в сторону. Злобный оскал Минхо заставляет девушку прижать сумку крепче. Парень усмехается, понимая столь очевидный жест. Ему никогда и в голову не приходило отбирать чьи-то вещи. Но то, как люди реагируют на его персону отчего-то поднимает настроение.       Друзья решают дойти с Феликсом до детского сада, чтобы он забрал сестру. Настроения у парней не было и никто из них не торопился домой. В последнее время веселья в компании поубавилось и причина тому была неясна. Вернее, каждый из ребят знал, но не спешил делиться с друзьями. Всё легко можно было списать на окрябрьскую сырость и школу, которая осточертела до тошноты.       Пока Феликс ушёл за Рейчел, парни стоят в сторонке от территории детского сада, неспеша затягиваются сигаретным дымом. Даже Бан Чан, который в обычное время избегает этой вредной привычки, зажимает сигарету между пальцами. Как только в поле зрения появляются фигуры друга и его сестры, окурки летят в лужу после недавнего дождя. Девочка подбегает к компании брата, со всей детской непосредственностью здоровается с ними и громко взвизгивает, когда Чан берёт её на руки.       — Здорова, мелочь, — Минхо по-доброму треплет ребёнка по голове. Рейчел морщит носик, поправляет шапочку и пока брат не видит, прячась за плечом Бан Чана, показывает язык.       Чан усаживает девочку на плечи и она с важным видом рассказывает всё, что с ней приключилось за день. Её болтовня разряжает обстановку. Сынмин тыкает пальцем ей в спинку и тут же переводит стрелки на Минхо. Рейчел возмущается, хмурит брови и требует брата разобраться.       Дорога проходит незаметно и, распрощавшись с Феликсом и Рейчел, парни остаются втроём.       — Мне тачку доделать надо, — Сынмин смотрит в телефон, читает полученное сообщение от Стива, подтверждающее что друг на рабочем месте.       — Что ты в ней всё ковыряешься? — интересуется Минхо, наперёд зная, что другу не нужна особая причина залезть под капот любимой машины.       — Фильтр масляный поменяю.       — Ты ж менял уже, — Чан изгибает бровь, вспоминая, как пару дней назад Сынмин упоминал нечто подобное.       — То воздушный был, — Ким закатывает глаза. Его друзья никогда не понимали, как он может так трястись над куском железа. — Вы со мной или в другом месте тухнуть будете?       Минхо и Чан пожимают плечами и не говоря лишних слов, следуют за Сынмином в автомастерскую.       Пока Ким колдует над автомобилем, Минхо и Чан раскидывают вторую партию в карты. На них масляные следы от пальцев, а некоторые уголки уже давно оторваны. Без допинга в виде пары баночек пива игра не идёт. Но Минхо скоро на работу, Сынмин планирует провести этот вечер за рулём, а Чан не любитель пить один.       — Эй, Сынмин, — Стивен Гилл вытирает перепачканные руки и засовывает тряпку в задний карман рабочих штанов. — Тут такое дело, — продолжает он, стоит парню обратить на него внимание, — клиентов в последнее время много, я один не справляюсь. Может найдём ещё кого-то? — гамма эмоций на лице Сынмина сменяется от недоумения до озадаченности. Перспектива видеть чужака в его, наверное, самом любимом месте нисколько не радует. Стив понимает это по-своему. — Я и так практически без выходных впахиваю.       — Не кипишуй, — прерывает Ким, — у нас же сейчас с прибылью проблем нет? — мысль, как разрешить ситуацию приходит очень быстро.       — Нет, если не считать, что я физически не успеваю ремонтировать в срок.       — Найди толкового механика, ты наверняка таких знаешь, а я поищу другое здание, — парень отворачивается к машине.       — Зачем? — Гилл немного понижает голос от удивления.       — Откроем ещё одну мастерскую, — Сынмин говорит так легко, будто не они со Стивом ещё недавно прошли все круги ада, чтобы начать своё дело.       — Здесь достаточно места для двух работников.       — Мне не достаточно, — отрезает Ким, выделяя каждое слово. — С тебя человек, с меня помещение.       Стив больше не пытается спорить и возвращается к работе. Всё-таки они партнёры и львиная доля вложений в бизнес принадлежит Сынмину.       — Долго ты её облизывать будешь? — практически выстанывает Минхо, растянувшись на потрёпанном диване. Ким отвечает средним пальцем, не отрываясь от вытирания капота. Погружённый в телефон Чан, будто не замечает ничего вокруг себя.              — Мне тошно.       — Хочешь на работу на машине — подождёшь, — Минхо возвращает всем известный жест в спину друга, но ответ не заставляет себя ждать. — В задницу себе засунь, — не оборачиваясь бросает Сынмин.       — Кстати, — Ли по обыкновению садится на переднее пассажирское сиденье, — заедем ко мне? Ноут взять надо.       Ким косится на парня, словно видит впервые.       — Молю, скажи, что просто хочешь порнушку посмотреть ночью, — заводит мотор и выезжает из здания автомастерской.       — Ага, всю ночь буду совокупляться с докладом по биологии.       — Когда ты успел ещё один отхватить? — Чан неожиданно вливается в разговор, скорее на автомате, чем от желания участвовать.       — Старый переделывать. Этот интеллектуал, до каждого слова докопался, сука. Такое ощущение, что специально, — искренне возмущается парень, ведь до этого его оценки были на удивление неплохими.       — Ты себе льстишь, Мин, — Ким включает поворотник, чтобы свернуть на дорогу, ведущую в район Минхо.       — Он тебе запятые исправлял? — Сынмин отрицательно мотает головой. А Ли очень хочется закурить, вот только в машине нельзя, иначе вытолкнут на полном ходу, не посмотрев что лучший друг. — Вот именно. Я ему, блять, такой доклад напишу, он над ним плакать будет, клянусь.       В салоне автомобиля раздаётся смех Сынмина и даже Чан вяло улыбается.       — Может в клуб? — Ким смотрит в зеркало заднего вида, встречаясь в отражении с глазами Бан Чана.       — Настроения нет.       — Давно вы занудами стали? Один ботанит с утра до ночи, чтобы красавчика впечатлить, другой как амёба.       — Иди в задницу, — Ли грустно вздыхает. Он бы очень хотел в клуб, оторваться как следует и выбить из головы всё лишнее. — Чан, я бы на твоём месте не думал. Тем более, кто предлагает тот и платит.       На работе Минхо появляется на два часа раньше положенного. В помещении для персонала находится шкаф для одежды, круглый стол со сколотыми краями и пара стульев.       Скучно и хочется спать. Парень думает про припрятанный в подкладке куртки пакетик с травкой. Он может выйти через запасной выход, покурить, проветриться и у него ещё останется время выпить кофе. Но следом приходит мысль, что сделает этим только хуже. К тому же там совсем немного, на раз или два, если экономно. Впереди выходные дома и тогда ему точно понадобится расслабиться. Ли не ставит чайник, в шкафчике находит чьи-то крекеры и набивает полный рот, с трудом пережёвывая. Из рюкзака вынимает старенький ноутбук и измятый доклад. Бумага пестрит красным, а сам Минхо не стесняется в выражениях. От души поматерившись он принимается печатать новый титульный лист потому что и там оказалась ошибка.       — Кажется, бесстыдные стишки тебе нравятся больше, да? — спрашивает в пустоту и немного подвисает. Недопечатав слово до конца, Минхо берёт телефон, открывает twitter и вбивает в поисковую строку имя преподавателя. — Пиздец, — вырывается раньше, чем успевает нажать на кнопку поиска. Отшвыривает телефон, словно раскалённый уголь и утыкается в монитор.

***

      Запах попкорна пропитал каждый уголок квартиры. Сяо Чжань поливает цветы на подоконнике и аккуратно ощипывает увядшие листочки. Ибо развалился на диване, закинув ноги на кофейный столик. В руках огромная миска с карамельным лакомством. Мужчина выбирает фильм в онлайн кинотеатре. Он так и не смог определиться и принимается листать список новинок с самого начала.       — В школу приходила мама одного из учеников, — как бы между делом говорит Чжань. Ибо незаинтересованно мычит в ответ. — Она думает, что его избили и обвиняет руководство.       — Его избили? — с набитым ртом спрашивает Ибо. Попкорн противно прилипает к зубам.       — Парень всё отрицает.       — Не понимаю, в чём тогда проблема.       — В том, что этот инцидент может перерасти в скандал? — Сяо Чжань становится так, чтобы загородить собой телевизор.       — Мы не разговариваем про работу дома, — напоминает Ван Ибо. Сладкое зёрнышко падает на футболку, мужчина слегка дует на него и закидывает в рот.       — Не разговаривали бы, если бы ты приходил на работу.       — Дорогой, — выдыхает Ибо и принимает более удобную позу, — я правда устал. У отца предвыборная компания. Мне не разорваться.       — Миссис Кук не справляется с твоими обязанностями.       — У меня ещё есть ты, — растягивает губы в улыбке, но Чжань становится только серьёзней.       — Я, если ты не забыл, просто школьный психолог. Мы с Джисоном час выслушивали крики неадекватной мамаши, которая даже сына послушать не может.       — Джисон? — Ван Ибо поднимает бровь, оставляет миску и выпрямляется.       — Хан Джисон, преподаватель биологии и классный руководитель Ким Чонсу, того самого ученика, — чеканит каждое слово Чжань. — Устроился в этом году. Ну помнишь, в очках такой ходит, после института?       — Не начинай, прошу. Я каждый день вижу сотню людей. Можно хотя бы дома отдохнуть?       — А я могу хотя бы дома поговорить с тобой о проблемах в школе? Это между прочим тоже твоя работа.       — Она что угрожала судом? — мужчина понимает, что от разговора не отделаться.       — Мы должны до этого доводить? Она хочет забрать парня из школы.       — Она мать, ей видней.       — Ибо! Ты слышишь себя? Можешь проявить хоть немного интереса? — Сяо Чжань сжимает руку в кулак. Листочки сминаются, пачкая соком ладонь.       — Хорошо, — сдаётся он, — я решу этот вопрос. Теперь можно включить фильм?       У Чжаня обессиленно опускаются плечи. Он направляется в сторону кухни, чтобы выбросить мусор и налить себе вина. Иначе этот день ему не пережить. Вернувшись в гостиную с бокалом, садится поодаль и безразлично смотрит в телевизор. На экране мелькают кадры с каким-то гонками. Спецэффекты режут слух.       — У отца ужин. Мы оба приглашены, — Ибо не смотрит в сторону Чжаня, как и тот в его.       — Как мило, — с неприкрытым сарказмом отзывается Сяо Чжань. — И в качестве кого я там буду? Предмет интерьера, нападок, или же в этот раз он придумает что-то оригинальней?       — Как мой спутник, — спокойно продолжает Ван Ибо. Это далеко не первый приём, на который они приглашены как пара, и каждый раз происходит примерно одинаковый диалог.       — Ибо, мы все прекрасно знаем, что он меня ненавидит, — ему хотят возразить, но Чжань не даёт сказать слова против. — Единственный сын живёт с мужиком. Чёрное пятно на репутации, — Сяо Чжань морщится вспоминая этого мужчину. Приятной наружности, но в высшей степени отвратительным характером: злой, меркантильный, самовлюблённый карьерист. Человек, не приемлющий ни чью точку зрения, кроме своей. Одним словом — политик. Его желание затащить Ибо в эту же сферу, для Чжаня сродни катастрофе. Страх, что любимый изменится под влиянием подобных людей, посещает всё чаще.       — Не преувеличивай. Отец уже смирился.       — Делает вид, пока ищет тебе жену, — Сяо Чжаню и самому не приятны слова, что вылетают из его рта. Он уверен в своём мужчине и их чувствах. Но беспечность Ибо порой выходит на какой-то запредельный уровень.       Они сидят на расстоянии метра друг от друга. Уже прошла половина фильма, большая часть попкорна съедена, а на столике перед Чжанем практически пустая бутылка с красным вином. Ибо придвигается, обвивает мужчину руками и трётся носом за ухом.       — Я слышу, как у тебя скрипят зубы от злости, — шепчет, как можно ласковей.       — От радости сводит. Давно из меня посмешище не делали. Я весь сгораю от нетерпения.       — Я должен там быть. К нему какой-то важный партнёр приезжает. Людей придёт немного, но мне будет спокойней, если ты будешь рядом. При тебе он меньше обращает на меня внимание.       — Я соглашаюсь только ради тебя, — Ван старший действительно избегает сына, когда его партнёр находится в поле зрения. И как бы Сяо Чжаню не хотелось остаться дома и наслаждаться вечером, если не в компании любимого мужчины, то хотя бы в комфортном одиночестве, он не может. Остаётся надеяться, что появится возможность уйти раньше или по крайней мере, что приём не затянется.

***

      Хёнджин удобнее перехватывает поднос с едой. Студентами забита вся столовая до отказа, но это не мешает найти нужный столик. Ханна уворачивается из объятий Кейси и машет ему рукой. Её светлые волосы в полном беспорядке, несколько прядей выбились из высокого хвоста.       — Ну хватит, — умоляет девушка, пытаясь избежать новой волны нежностей. Она отодвигается на край скамейки.       Парень пропускает мимо ушей обсуждения подруг, уставившись в свой поднос с едой. На нём обычный овощной салат, отбивная и йогурт. Он тянет за крышечку и практически бесшумно открывает клубничный десерт. Наверное его выдаёт глупая улыбка, которая уже минут десять не покидает лицо.       — Джинни, солнышко, всё в порядке? — Ханна переводит внимание на Хвана.       Парень растерянно пожимает плечами, берёт ложку и начинает бессмысленно перемешивать йогурт.       — Так, давай выкладывай, — к допросу присоединяется Кейси. — По глазам вижу, что что-то произошло.       — Не драматизируй. Настроение хорошее вот и всё, — отнекивается Хёнджин.       — И давно у тебя хорошее настроение после социологии?       Кейси одобрительно кивает на неоспоримый аргумент. А Хван лишь вспоминает, чем закончилось его ненавистное занятие. Он случайно смотрит в сторону причины своего хорошего настроения и выдаёт себя с потрохами.       Парень стоит у автоматов с напитками в окружении друзей. Поймав на себе взгляд Хёнджина, машет рукой и улыбается.       — Ууу, — в унисон тянут подруги.       — Ну и что между вами произошло, раз ты светишься как новогодняя гирлянда? — Ханна убирает из рук друга крышечку от йогурта и выжидающе смотрит.       — Ничего, — нервно теребит ложку, — просто он позвал меня на свидание, — практически шепчет Хёнджин.       — Свидание?! — от неожиданности Ханна подскакивает, но ударяется бёдрами о край стола из-за чего стаканчик с кофе её девушки летит на пол.       — Прошу тише, — шипит Хван, уже пара любопытных глаз обернулись в их сторону. Он стыдливо закрывает лицо ладонями. — Если бы я хотел всех обрадовать подобной новостью, то сказал бы это по громкоговорителю.       — Прости, — не понятно перед кем именно извиняется подруга. Перед Хёнджином или Кейси, чья рубашка немного пострадала. — Но просто, — она заминается, — Джексон, ты уверен? Я знаю, ты в него с первого курса влюблён и всё же…       Хван пинает под столом подругу, но к сожалению попадает по ноге Кейси, та недовольно шипит и пересаживается со скамейки на стул.       — Он мне просто нравится, — отрезает парень. И между прочим, он был абсолютно искренен в своих словах. Симпатия появилась почти сразу, ну а как иначе…       Джексон Ван — двадцать один год, студент третьего курса юридического. Считается если не первым красавчиком университета, то точно одним из. Он был старостой своего факультета и членом команды по большому теннису. На последних соревнованиях занял второе место, чем заработал ещё больше внимания к своей персоне. У его родителей свой бизнес, куча денег, но сам парень никогда это не выставляет на показ. Ах да, ещё он отличник, ну и просто красавчик. Постоянные занятия спортом дают свои плоды, а чувство стиля и привлекательная внешность этому только способствуют.       Джексон одевается достаточно скромно, но со вкусом. Сейчас на нём светло-голубая рубашка, рукава которой закатаны до локтей, тёмно-синие брюки и замшевые мартинсы. Весь образ подчёркивают волосы, выкрашенные в пепельный. Он подошёл к Хёнджину после пары и огорошил своим неожиданным предложением.       — Как скажешь, — не унимается подруга, — но тебя не смущает, что он всего неделю как расстался с Исином?       — Ханна! — Хван со звоном выпускает ложку из рук.       — Я опять всё самое интересное пропустил? — Гониль занимает место рядом с Хёнджином. — Ты забыл сок на кассе, — он протягивает пластиковую бутылку другу.       — Нравится тебе это или нет, но я пойду с ним на свидание, — надув губы говорит Хёнджин, не сводя взгляд с девушки. — Он меня в кино пригласил, а не замуж.       — Так, давайте с самого начала. Свидание, замуж, вы вообще о чём? — на Гониле лица нет, он пальцем ковыряет этикетку сока.       — Джинни идёт, как выяснилось, в кино с Джексоном, — отвечает Кейси более мягким тоном, чем её девушка, она пытается сгладить ситуацию и наконец-то закрыть тему.       — Понятно, — Гониль закусывает губу и убирает руку с плеча Хёнджина, он молча обедает изредка вливаясь в общий разговор.