Qui Circumdabit Me (Те, Кто Меня Окружают)

Шилов тем временем закончил с работой днем и сел на несколько минут передохнуть у себя в кабинете. «Что же получается,» - думал он, закинув руки за голову и положив ноги на стол, - «Что же это получается? Его и убить пытались, и вообще он, по сути, бомжевал долго. Только вот…» На этой неопределенной ноте он завершил свои размышления и стал просто смотреть в потолок и стенку. Свежий воздух, залетевший в кабинет и стремительно рассеявшийся по его углам, раздувал сквозняк во все его щели, из-за чего стало немного прохладно. За окном все так же насвистывал вихрь, не приносящий ни снежинки, но напоминаюший о поздней осени и зиме. «Да уж, погодка-то сегодня,» - уже в который раз за день повторил Шилов. Он, закрыв ноутбук и поднявшись с кресла, с руками в карманах намотал пару кругов по комнате и наконец приблизился к шкафу, из которого вынул пакет с одеждой для Вани. Она в нем лежала уже постиранная, та, которая была отложена «Никак не шел разгружать,» - подумал Эдмунд, - «Наверное, все уже давным-давно помялось». После этого он вышел из лаборатории и, проверив процесс готовки ужина, направился по лестнице в комнату подопытного. -Ну привет, Вань! – поздоровался он звучно, - какие новости? Как ты? -Да ничего, Эд, нормально все пока, - бросил Ваня одну из своих любимых шаблонный фраз. Шилов, прощупав его лоб и посмотрев горло, сказал: -Ну что, Вань, можно сказать, что ты идешь на поправку. Разве что гипс, но его, в принципе, можно будет снять через неделю. -Ну и отлично, Эд, - ответил Ваня. -В принципе, Вань, что я сюда пришел, - сказал Шилов, закладывая одежду в его шкаф, - давай я тебя переодену. Столярова, как всегда, купила все самое плохое. Через две минуты на Ивана были надеты черные штаны, белая футболка и белая рубашка поверх нее. Он осмотрел себя в обновках и приятно удивился. Вещи пахли свежо и не стесняли движений. -Ну вот, теперь другое дело, - ответил Шилов, поняв, что его подопытный доволен, - если уж ты пообедал и тебя не так плющит, то тогда давай пойдем пройдемся? -На сколько? – спросил Ваня. -Да где-то на час-полтора. Ты и остынешь, и разомнешься немного. Вместо ответа Иван резко поднялся с постели и стал аккуратно спускаться по лестнице на первый этаж. Сойдя с последней ступеньки, он облокотился о стенку и стал отдыхиваться и смотреть в одну точку. -Все хорошо, Вань? – спросил Эд, спустившийся следом. -Да, Эд, все хорошо, - ответил Ваня и пошел дальше к прихожей. Шилов, надевая на него куртку и завязывая шнурки, подумал: «Да уж, все равно придется долго его выхаживать. Сейчас, как правило, только старики ломают коленные чашечки, а тут такое». Выйдя во двор, Иван увидел перед собой серо-белый забор и ворота к мостику через реку. По участку были хаотично разбросаны несколько деревьев, которые стояли лысыми и прозрачными. Снег на дворе почти растаял, образовав небольшую кучу у дорожки. В него впитались грязи и иголки, занесенные из леса ветром. Две пожелтевшие ели были обсыпаны таким же стойким желто-оранжевым ковром, каждая ворсинка которого щекотала только что высохший газон. В то время, когда он переодевался и готовился к выходу, ветер немного утих и теперь только отражался колебаниями веток деревьев. Желтая трава больше походила на бетон в силу того, что она только что проявилась из-под сугробов. Было не очень холодно, но Иван все равно завернулся в свою куртку. -Вроде апрель, а все равно холодно, - сказал Шилов, глядя на весь этот пейзаж, - а выйдешь за ворота – вообще дыра. Внезапно со стороны леса послышались еле слышные взмахи крыльев птицы. Уже через считанные секунды серо-коричневая сова средних размеров показалась из-за угла дома с мышью в зубах. -Ты, Вань, наверное, не видел ее раньше, но это Совунья, - показал Шилов на птицу своему подопытному. -В первый раз вижу сову, - ответил Ваня, пытаясь схватиться за телефон. -У нас их девяносто процентов народу только на картинках видели. Это она ко мне прилетела. Птица спикировала с добычей к Эдмунду на плечо. -Ну-ка, выкинь этого гада, - велел Шилов птице, выкинув ее вверх, - хорошо, что я ее научил спать ночью. А так она обычно прилетает домой только поесть и поспать. -Мягкая она, наверное? И сколько весит? – спросил Ваня. -Это не сова, это – лошадь, - иронично ответил Шилов, - конкретно эта – это какой-то переросток. Вообще, они весят не больше двух килограмм. После этого он снял со своего плеча птицу и поставил ее на стул, на котором сидел, со словами: -Чего ты своими когтями, я тут не мышка. В ответ на это сова посмотрела на него своей черно-рыжей мордой. Два мохнатых глаза в серо-коричневых ободках осмотрели хозяина как какое-то существо, оказавшееся здесь по чистой случайности. -Да уж, Совунья, не понимаешь ты, что это я делаю в твоем доме, - сказал он со своей иронией. -Кстати, так сову в «Смешариках» зовут, - прокомментировал Ваня. -Да я знаю, - ответил ему Шилов, после чего, бросив в воздух какой-то сухарь, сказал, - смотри, как она умеет! Массивная серая сова вспорхнула с колен хозяина, поймала сухарь в воздухе и притащила его обратно. Эдмунд повторил эксперимент, отломив кусочек и подбросив его вверх. Так он делал несколько раз, и каждый раз Совунья возвращалась на стул хозяина и удовлетворенно пожирала свою добычу. -Молодец, - каждый раз хвалил ее Шилов. Сова несколько раз довольно урчала и, взлетая снова и снова, во всю мощь размахивала крыльями. -А можно ее погладить? – спросил Ваня? -Можно. Только еще раз тебе скажу, что это переросток какой-то, а не сова, - ответил Эд, похлопав по колену несколько раз, там самым подозвав Совунью к себе. -Смотри какая, - сказал Эд, - только руку аккуратно подноси, когда ее гладят резко – она кусается. Иван осторожно пальцами прошелся по ее голове и шее. Птица среагировала незамедлительно и схватила руку мальчика клювом. -Кто кусается? Сейчас в лоб дам!– отчитал ее Шилов, легонько треснув по лбу. Сова переключилась на его руку, а Ваня продолжил гладить туловище. -Вот только так ее и гладить, - прокомментировал Эдмунд, - птица дикая, что ж поделать. -А она такая пушистая, - ответил Иван. -Это я ее недавно мыл. Всего меня загрызла, - пожаловался Шилов, показав ущипленные места, - знаешь, какие у гуся зубы? Укусит – руку отгрызет, если сильно укусит. Сова – вторая по мощности укуса. -И все время она так? -Ну, может, она к тебе привыкнет. Хотя, может быть, она до сих пор не понимает, что это я делаю в ее доме уже который год. -А сколько ей лет? -Десять, наверное. Для них, как я это понимаю, это средний возраст. Внезапно дунул ветер с востока. Трава на газоне, пусть она была жухлая, поклонилась под его натиском. Несколько елей в стороне забора справа от крыльца качнулись, сбросив немного желтых иголок. Иван, державший замерзшие руки в карманах, вздрогнул, а сова на плече Шилова, сделав устрашающий вид, встрепенулась. Несколько еле заметных снежинок, перевернувшись вокруг своей оси несколько раз, отскочили в сторону, и коричнево-черные листья, оставшиеся с прошедшей осени под снегом, нестройной гурьбой отправились валяться на подъездную дорожку. -Холодно что-то, давай пойдем, - предложил Эдмунд. -Только же вышли, - ответил Ваня. -Как бы ты не простыл, - сказал Шилов, махнув сове рукой, тем самым велев лететь за ним. Зайдя в дом и сняв с себя верхнюю одежду, Иван накинул сверху бежевой кофты белую рубашку и, умывшись, поднялся к себе и лег на кровать кверху лицом. Какое-то время он не спал и не смотрел в потолок, а просто тер себе лицо двумя руками. Шилов, не найдя его внизу, поднялся в его комнату. -Ты как, ты не подмерз? – спросил он. -Да нет, Эд, слабость просто. Сейчас встану. -Да ложись полежи ты, - предложил Шилов, - видать, такой уж у тебя период, что надо просто перележать. «Наверное, у него до бомжевания было весьма хорошее здоровье,» - подумал он, принося подопытному чай и еще один плед, - «но зимой и этой весной он его посадил. От его некогда железного здоровья процентов двадцать осталось к середине апреля». -Спасибо, Эд, - сказал Ваня, пригубив из чашки теплого. -Да ничего, Вань, полежи погрейся, - сказал Шилов, вспомнив про Нину: «Может, еще от Соляровой информация кое-какая придет». Шилов по дороге в лабораторию зашел к себе. За то время, когда он занимался своими делами, его брат разложил свои вещи по шкафам, тем самым разобрав кучу на подоконнике. Ненадолго присев на свою кровать, Эдмунд услышал разговор Тео по телефону: -Драко, то есть ты хочешь сказать, что готов отправить Скорпиуса куда угодно, но только не в «Дурмстранг»? -Именно так, Тео. И в тот «Хогвартс», который у нас есть сейчас, тоже. «Защиту от темных искусств» помнишь? -Конечно, как же ее не помнить? – ответил Шилов. -Значит, ты еще помнишь, какая в нашем детстве там была страшная текучка кадров. Плюс еще этот Дамблдор со своей непонятной кадровой политикой. Так вот, там сейчас такая же ситуация. МакГонагалл, значит, стала директором. Вслед за тем половина учителей уволились, а за ними устремились и дети. И по «Защите» у нас сейчас учителя один другого дурее. -И что ты планируешь с этим делать? -Как вариант, Колдостворец. Эдмунд там, как мы знаем, сечет ситуацию и с ним до сих пор согласовывают расстановку кадров. Или же можно попробовать его самого переманить к нам. -Да ты что? Он возьмется за любую работу, но точно не будет учить детей! – возмутился Тео. -Как там его опыты, кстати говоря? -О, Драко, забыл сказать. Он себе ребенка подопытного завел. -Да ты мне уже это говорил. Так может и проведешь с Недом беседу? Там еще и я ему позвоню по этому поводу. -Думаешь, он согласится? Он сам говорит, что учитель из него никакой. -А ты попробуй, может, он ради подопытного согласится. -Тут попытка не пытка. Но я, по крайней мере, попробую