Не буди своего Зверя

Пробуждение оказалось не самым приятным. Промаргиваясь и пытаясь оценить обстановку, Кун коснулся пальцами точки между бровей и поморщился от колющей боли в висках. Так, хорошо, он находился в своей квартире, в комнате, за рабочим столом. Ох, только не говорите, что он снова заснул за работой? Сначала мучается от бессонницы, а потом выключается, как по щелчку пальцев. Просыпаться после таких ночей всегда было мучительно. В комнате было светло и до ужаса жарко. Даже в комфортабельном рабочем кресле особо не развернешься, поэтому ноющие после сомнительно здорового сна мышцы еще долго будут напоминать о себе весь последующий день. А ведь Кун был уже не молодым мальчишкой. С таким скачущим режимом дня его и зрение стало подводить. На последнем приеме у окулиста выяснилось, что упало оно на одну диоптрию. Немного, но ощутимо, и к мелкому тексту теперь иногда нужно присматриваться тщательнее. Однако Кун игнорировал советы врача, проводя за компьютером больше времени, что ему настоятельно не рекомендовалось. Не то чтобы он наплевательски относился к своему здоровью. Но трястись за каждую живую клеточку было выше его сил. В голове сейчас немного звенело. В который раз он так вырубался? В третий или четвертый. Агеро не считал, но каждый раз обещал себе, что это последний. А затем, не без недовольной мины, разглядывал свое отражение в зеркале: помятая одежда, бледный вид, растрепанные волосы. И как хорошо, что его никто таким не видел, кроме него самого. Агеро устало ополоснул лицо холодной водой, чтобы хоть немного взбодриться, и потряс головой, избавляясь от ледяных капель. Нет, с его бессонницей срочно нужно было что-то делать. Того гляди, засыпать станет прямо на уроках. А ведь он даже не осознавал момента, когда погружался в сон. Ведь буквально секундами ранее он был вполне бодр даже без кофе, а потом — раз! — и перед глазами словно выключали свет. Часто Кун просыпался именно из-за неудобного положения. Повернув шею, он скривился от возникших болезненных ощущений в плече и лопатке. Что это — старость? Кун усмехнулся — рановато она о себе заявила. Быстрый душ и чашка свежесваренного кофе хотя бы ненадолго помогли прийти в себя. Зевая и взъерошивая свои голубые волосы, кое-где слишком примятые из-за соприкосновения с креслом, Кун отставил полупустую чашку на стол и расслабленно выдохнул. Что еще в замечательное субботнее утро — он бросил взгляд на часы и хмыкнул: сомнительное «утро» в час дня — могло пойти не так? Он отвел плечо, разминая все еще застывшие мышцы. От массажа он бы сейчас не отказался. Но, какое разочарование, с ним уже давно никто не жил. С последней девушкой он расстался еще около трех месяцев назад из-за, будь он не ладен, Ха Чжинсона, который опубликовал в своем блоге все подробности личной жизни бывшей звезды. Кун тогда очень сильно злился. Хотя, возможно, он и сам был не из тех приверженцев, кто живет ради создания очередной ячейки общества. Или же, может, он еще просто не нашел своего человека? Зацикливаться на таких слишком сложных для него вопросах Агеро не собирался. В несколько глотков опрокинув в себя оставшийся кофе, Кун тут же об этом пожалел — напиток был все еще горячим. Сунул кружку под воду, не переставая кашлять и отплевываться. Тьфу ты, аж слезы на глазах выступили! Думать, как оказалось, для здоровья вредно. Так, что же этим утром — днем — могло пойти не так? Может, звонок от отца по видеосвязи? Кун высунул все еще горящий кончик языка, скривившись. Ну этого ему еще не хватало. Видеозвонок? Совсем старик с катушек съехал. Агеро принял вызов, переступая через собственную гордость. — Боже, ну и видок у тебя, — и тут же поморщился с язвительного смешка. С той стороны экрана на него смотрел немолодой мужчина с короткими волосами, в которых седина перемешалась с настоящим голубым цветом. Слишком идеальный пробор и черный дорогой костюм заставили нижнее веко Агеро невольно дернуться. В синих глазах отца он видел легкое презрение и насмешку. Эдван, видимо, находился в студии: на фоне было видно суетящихся людей, которые переставляли аппаратуру. Мужчина уселся в кресле, кинув кому-то: — Продолжайте. Агеро фыркнул. — Надо же, ты смог найти для меня время? — поинтересовался он с ироничной усмешкой. — Стоит посмотреть прогноз погоды, должен пойти снег. Эдван же проигнорировал недовольство сына. — Кажется, тебе что-то было нужно от меня? — Сомневаюсь, что тебе это интересно. — Хм, с чего ты так решил? — ответил отец, пряча усмешку в ладони и глядя не на Агеро, а куда-то в сторону, где, видимо, происходили съемки. — Эй… Аккуратнее! — раздался грохот. — Чертовы придурки! Вам хоть что-то поручить можно? — С чего решил? Да потому что тебе наплевать на всех, кроме себя. — Ближе к делу, Агеро, — Эдван, наконец, обратил свое внимание на собеседника. — Как будто ты не знаешь. — Ах, да, вспомнил, — улыбка на чужом лице взбесила Агеро еще сильнее, но он старался держать себя в руках, — Чжинсон. Извини, но с ним я ничего не могу сделать. Агеро раскрыл рот, но не сразу нашел, что ответить. — В каком это смысле? — В прямом, — Эдван пожал плечом и опять крикнул: — Да поднимайте вы его осторожнее, идиоты! — Эй-эй! Я с тобой вообще-то разговариваю! — взбесился Агеро и тут же попытался остыть, выдохнул. — Что ты имеешь в виду? — Я давно отказался от его услуг, но Чжинсон оказался не так прост. Я думаю, тебе известно о его блоге. Он пользуется тем, что у тебя есть фанаты, собирает контент и получает за это деньги. Довольно неплохо устроился, как думаешь? Кун поймал себя на мысли, что крепко стискивает в руках телефон и почти не дышит. Выпустив из легких воздух, он ощутил срочную потребность сесть. — Нет… Стоп-стоп, — Агеро сделал вдох. — То есть ты хочешь сказать, что совсем не контролируешь ситуацию? Ну а мне что делать? — в голосе проскользнули нотки истерики. — Тебе следует вести себя с ним осторожно. Все что могу посоветовать, сидеть тихо и не высовываться. — Что?! Ты оставишь это так? — слова не подбирались, чтобы описать абсурдность происходящего. — Я не могу ничего ему предъявить. Ведь он занимается своей работой. — Но ведь это по твоей вине!.. — Агеро, успокойся! Тот от возмущения едва не задохнулся и замолчал, лишь немо раскрывая рот. — Ох, боже… — Эдван сжал пальцами переносицу. — Твоя жизнь меня почти никаким боком не касается. Ты ведь сам отказался со мной сотрудничать. — Не спихивай эту проблему на меня, она и твоя тоже, между прочим, — процедил Агеро. — И даже не смей мне предлагать вернуться. — Хм, что ж, раз ты такой упрямый, то адекватного разговора у нас дальше не случится. Всего хорошего. — Стоять! — Агеро яростно сжал в руке телефон, в очередной раз злясь уже в пустоту. Если уж называть его упрямцем, то и сам отец ничуть не лучше. Зато сразу отпадали вопросы, в кого же Агеро такой вырос. Ему, к слову, уже двадцать восемь, а папочка все еще пытался его воспитывать. Своими методами, но Агеро они доставляли только больше проблем. Сидеть тихо и не высовываться? Признавать не хотелось, но это был единственный способ, чтобы не попасться на глаза навязчивому журналисту. — Вот же ублюдок, — хмурясь, пробормотал Агеро, и непонятно кого он так назвал: отца или Чжинсона. Впрочем, им обоим подходило.

***

— На промежуточных все будет хорошо, — голос у Баама дрожал. Он сам с трудом верил в то, что говорил, сжимая руки в кулаки — ногти болезненно царапнули ладони. — Я обещаю, — сглотнул, внимательно подмечая реакцию дяди. Тот сидел в кресле, задумчиво разглядывая школьные тесты Баама, щурил глаза. — В школе в Австралии у тебя с этим проблем почти не было, несмотря на… — он не договорил, Баам и без того прекрасно его понял. Да, несмотря на годовое отставание по школьной программе, после долгих занятий с репетиторами, он спокойно перескочил через два класса, тем самым нагнав своих сверстников. — Если проблема в переезде, то… — Нет! — испуганно перебил Баам. Перспектива вернуться в Австралию ему почему-то не улыбалась. Но, кажется, дядя был прав. — Это не так, — продолжил он уже менее уверенно. — Тогда в чем? Баам закусил губу, уставившись куда-то в сторону, и не нашел подходящего оправдания. Послышался вздох, Энрю сжал пальцами переносицу. — Предлагаю договориться, — начал он. Баам шустро вскинул голову, напрягаясь всем телом. — Если результаты промежуточных меня не устроят, я отправляю тебя обратно в Сидней. — Что? Но, дядя Энрю!.. Энрю прервал начавшийся было поток, подняв ладонь. — Мне не нужно, чтобы ты вдруг не смог поступить в хороший вуз. С такими, — он потряс тестами в руке, — баллами ты никуда не поступишь. Баам снова сглотнул, попытался успокоиться, сделал вдох, выдох. — И какой же результат тебя устроит? — спросил он настороженно. — Не меньше девяноста пяти баллов за каждый предмет. Не меньше девяноста пяти? Каждый? Баам так и обмер. Учитывая его сегодняшние баллы… Да это же невозможно! — Я не смогу выполнить такие условия! — резко повысил голос Баам. — Ты хочешь таким образом вернуть меня в Австралию? Да черта с два я туда поеду! — гнев и обида захлестнули по самое горло, будоража кровь и волнуя сердце. — Тогда ты будешь хорошо готовиться, — голос у дяди был чересчур спокойным. То ли он устал бороться с Баамом, то ли отлично осознавал, что контролирует ситуацию. — Ты же прекрасно понимаешь, что у меня почти нет шансов, — растерянно произнес юноша. — А как ты справлялся раньше? Или, хочешь сказать, что дело все же в переезде? Воздух встал поперек горла. Баам сделал вдох и тут же как будто захлебнулся. Это был тупик. Разговор опять пришел к тому, с чего начался. Баам развернулся на пятках, пулей вылетая из комнаты Энрю. Пронесся мимо ничего непонимающего Саймона, дальше, по лестнице, толкнул входную дверь, хватая губами свежий воздух. Он бежал, не разбирая, куда бежит. Главное, подальше. Главное — игнорировать горячую влагу на щеках и не думать о результатах. Ведь это всего лишь цифры, обведенные в кружок. Почему на них должен сходиться весь мир? Баам не понимал и продолжал бежать, легкие жгло, глаза — тоже. Он вдруг остановился, понимая, что оказался в непонятном месте: посреди людной улицы, в сумерках, окруженный сверкающими витринами. По дороге проезжали машины, светя фарами в лицо. Баам зажмурился, закрываясь от них рукой. — Эй, парень, ты в порядке? — он вздрогнул, ощутив на своем плече чужую ладонь. Обернулся, вынужденно задрав голову. Человек, от которого пахло сигаретами, оказался довольно высоким и худощавым, но, возможно, довольно крепким. У него были короткие неряшливые волосы и отросшая щетина. Доверия этот незнакомец не вызывал. Баам заторможенно кивнул, пытаясь ненавязчиво уйти из-под чужой руки, однако хватка стала сильнее. — Ты не потерялся? — надо же, такие вопросы часто задают маньяки или педофилы. Интересно, к какой категории относился этот тип? «Только не паникуй», — мысленно приказал себе Баам. Собрав всю свою смелость в кулак, он обернулся, дружелюбно улыбаясь. Хотя улыбка эта была больше похожа на нервную. — Совсем нет, — ответил он. — А сейчас, не могли бы вы меня отпустить? Ведь в таком людном месте вряд ли такой человек рискнет его увести куда-нибудь. Рука с плеча исчезать не собиралась, и Баам в мыслях прикидывал, что будет, если он попробует вырваться. — Я не собираюсь похищать тебя или вроде того. Мое имя Ха Чжинсон. Как-то легче от этого не стало. Хотя, стоп, минуточку. «Ха»? Где-то эту фамилию он уже слышал раньше. — Вам что-то нужно от меня? — Парень, расслабься. Я знакомый Куна. Что-то это начинало казаться совсем подозрительным. Допустим, он знает господина Куна, но тогда откуда ему известно о Бааме? И самое главное — чего он хочет? — Не помню, чтобы господин Кун мне про вас рассказывал, — недоверчиво бросил Баам. «А ты смышленый», — довольно улыбнулся Чжинсон. — Он много чего не рассказывает. Ни о себе, ни о семье. Что ты, школьник, можешь знать о нем? Баам открыл было рот, но так и не нашел, что ответить. Ведь, если так подумать, он и правда ничего не знает о Куне. — Зачем мне это? — А мне показалось, что вы довольно дружны. Нет, этот разговор Бааму перестал нравиться окончательно. Он попытался уйти. — Слушайте, я не знаю, чего вы хотите… — и оборвался на полуслове. — Разве ты не хотел узнать его получше? Кун ведь довольно скрытный. Не так ли? Это действительно так. Любые расспросы, которые так или иначе касались Куна, пресекались довольно быстро. Агеро переводил тему, а Бааму же хотелось знать немного больше об учителе. Он посмотрел на Чжинсона широко раскрытыми глазами. — Я расскажу тебе все, — продолжил мужчина, запуская руку в брючный карман и доставая оттуда пачку с сигаретами. Выудил одну, зажал между зубами, поджег, затянулся. — Что скажешь? Баам заставил себя отвернуться. — Если господин Кун захочет, он сам мне все расскажет. Я не собираюсь узнавать его секреты таким образом. — Общественное достояние — это уже не секрет, Баам. Юноша вздрогнул, бросив на Чжинсона испуганный взгляд. — Откуда вы?.. — Я много чего знаю. — Вы не знакомый Куна, — даже не заметил, как опустил маленькую формальность. Чжинсон усмехнулся. — Кто знает, парень. Что ж, раз не хочешь, я не буду настаивать, — и махнул рукой на прощание, развернувшись. Часто дыша, Баам смотрел в спину уходящего человека. Что-то в нем засомневалось, заставило повернуться всем корпусом и сделать шаг вперед. — Хорошо! — крикнул он. Мимо продолжали идти люди, Баам словно застыл посреди этого потока вместе с Чжинсоном. — Я согласен. — Вот так бы сразу, — Ха затушил недокуренную сигарету носком ботинка. — Зайдем сюда, — взял Баама за локоть и затолкнул в ближайший бар. Здесь людей было совсем немного, пахло алкоголем; приглушенный свет и играющее из музыкального центра фортепиано создавали в этом месте особую атмосферу: мягкую, но в то же время гнетущую. Чжинсон уселся возле барной стойки, приглашая Баама сесть рядом. Тот, в последний раз бросив взгляд на выход, решил. Пусть и неуверенно, приблизился к Чжинсону, забравшись на высокий барный стул. — Впервые в подобном месте? Баам смущенно кивнул. Даже алкоголь он ни разу не пробовал. Собственно, почему этому Ха Чжинсону вздумалось побеседовать именно здесь? — Мне виски со льдом, — бросил мужчина бармену. А тот, к слову, на вид был не намного старше Баама. Возможно, студент, подрабатывает. — А ты что-нибудь будешь? Могу угостить. Баам почему-то вспыхнул. — Мне нет восемнадцати. В ответ раздался смешок. — Как скажешь, я не настаиваю. — Вы о чем-то хотели поговорить? — Ох, да-да, я и не собирался тянуть с этим, — Чжинсон замахал рукой. Рядом с ним на стойку водрузился стакан с напитком. — Тебе что-нибудь известно о прошлом Куна? — вкрадчиво спросил он. — Кем он был раньше, чем занимался, — получив отрицательный ответ, он продолжил: — Раньше он вертелся в модельной индустрии. Странно, что ты об этом не знаешь. Челюсть почти прижало к барной стойке. Если так подумать, господин Кун был слишком красив, одевался со вкусом и даже двигался по-особенному. Представить его вызывающе смотрящего со страницы журнала оказалось слишком просто. Баам аж зарделся. Уж больно красочные образы сменялись в голове друг за другом: вот Кун в дизайнерской обтягивающей водолазке, вот он же в брюках, что очерчивают только лучшие места его нижней части тела, вот — в портупее… Дальше Баам решил остановиться. — И что случилось потом? — спросил он, взяв себя в руки. — Ну… Он ушел. Поссорился со своей семьей и уехал в Токио. — Значит, жизнь знаменитости его не прельщает, — вывод ведь сам напрашивался. — Да, но от своего прошлого он никуда не денется. За ним много кто следит. — Что? Но почему бы просто не оставить его в покое? — слишком громко возмутился Баам. — Скажем так, некоторые зарабатывают себе этим на хлеб. — Это отвратительно. Лезть в чужую личную жизнь!.. — Тише, тише, — остановил его запал Чжинсон, — у него слишком запоминающаяся внешность и по-прежнему множество фанатов, поэтому некоторые журналисты не хотят останавливаться. Внешность и правда запоминающаяся. У Баама от одного только воспоминания сердце делало пару кульбитов. Он покосился на полупустой стакан, сглотнув. Возможно, один глоток не помешал бы. Чжинсон заметил этот короткий взгляд. — К тому же, у него проблемы с отцом, — продолжил он, — который настаивает на возвращении Агеро. Впрочем, ссоры с родителями — это не самое страшное, — раздался смешливый хмык. Баам вздрогнул, вспоминая разговор с Энрю. Слишком уж свежо это было в памяти. — Сначала они думают, что у тебя еще нос не дорос, а потом давят на совесть. Баам сделал глубокий вдох. — Слушайте… Если только попробовать, — он повернул голову, взгляд у него стал вдруг слишком решительным. Ответная улыбка Чжинсона дала понять — он угодил в настоящую ловушку. Добровольно и осознанно. — Хорошо. Бармен, один Лонг-Айленд. Бармен недоверчиво посмотрел на Баама, протирая бокалы, но так ничего и не сказал. С виду это было похоже на обыкновенную колу со льдом, только светлее, с долькой лимона на краешке стакана. Юноша опасливо прищурился, держа руки на коленях, вся решительность куда-то пропала. Правильно ли он сейчас поступает? Впрочем, дядя в последнее время все чаще в нем разочаровывается. Одним разом больше, одним меньше. «Смелее, давай же», — настойчиво шептал голос внутреннего «Я». Набрав в легкие побольше воздуха, Баам решил, что, осушив половину одним глотком, он уже точно ничего бояться не будет. Вот только такая смелость оказалась ошибкой. Пусть вкус газировки притупил эффект алкоголя, горло с силой обожгло. Закашлявшись до выступивших слез, Баам отвернулся и прикрыл рот рукавом толстовки. — Парень, ты в порядке? — Чжинсону ситуация казалась довольно забавной. Баам кивнул и снова сел ровно, расфокусированно уставился на стакан, чувствуя, как тепло начинает растекаться по всему телу. И правда, стало немного легче. В голову как будто что-то ударило и заволокло легким туманом, но это пройдет — подумал Баам. Играющая в баре музыка создавала иллюзию умиротворения и спокойствия. Он окончательно расслабился, горло уже не так жгло. Чжинсон, хитро сощурив глаза, усмехнулся как-то нехорошо. «За этим определенно будет интересно наблюдать…»

***

День можно было смело назвать продуктивным — Кун, как ярый приверженец чистоты в доме, успел за этот день прибраться. К вечеру затылок сковала тупая боль, поэтому сейчас Агеро сидел на диване, откинувшись головой на мягкую спинку. По телевизору шла приключенческая дорама, названия которой он не запомнил. Приглушенный голубоватый свет экрана служил единственным источником света в комнате. Агеро просто ждал, когда подействует таблетка, и устало смотрел в потолок. Лежащий рядом телефон вдруг завибрировал. Кун лениво повернул голову, а затем подскочил, схватил его, зажмурившись и снова открыв глаза, чтобы убедиться, что ему не почудилось. Звонок был от… Баама? Время довольно позднее, у Агеро появилось нехорошее предчувствие. — Да? Голос, ответивший ему с той стороны, точно не принадлежал Бааму. От него у Куна все внутри похолодело. — О, здравствуй. Я уж начал бояться, что ты не ответишь. Вот этого он точно не ожидал. Сжав руку в кулак, он холодно и твердо спросил: — Откуда у вас этот номер? — Я стал невольным свидетелем одной сцены. Не поделишься, что у тебя с этим мальцом? Блять! Боже, Агеро даже не думал, что может так разозлиться. Если с Баамом что-то случилось, этот чертов Чжинсон у него в ад отправится. — А впрочем, это не важно. Заберешь парнишку? Я отправлю тебе адрес. За ним тут пока что присмотрят. — Что… Что случилось? Я могу поговорить с ним? Чжинсон лишь насмешливо бросил: — Всего доброго, господин Кун. И осталась тишина. Агеро несколько секунд, не мигая, смотрел в одну точку, лишь краем сознания понимая: Баам где-то там, один, его нужно забрать. Почему и, главное, как он с Чжинсоном оказался в радиусе одного метра? Честно признаться, искать ответ на этот вопрос не хотелось. Если Чжинсон решил устроить слежку и за Баамом, ситуация становилась действительно отвратительной. Экран телефона снова загорелся, оповещая о сообщении. Наверное, так быстро Агеро еще никогда не собирался. Даже когда опаздывал на работу. Чжинсон скинул адрес бара, до которого ехать было минут двадцать. Оставалось надеяться, что с Баамом за это время ничего не случится.

***

Сначала все было нормально. Бааму казалось, что он полностью контролирует себя и свое сознание, потому как опьянеть с одного стакана он считал невозможным. Однако, чем больше расспрашивал его Чжинсон, тем свободнее он отвечал. Стоп, а о чем конкретно его спрашивали? Юноша тряхнул головой, которая вдруг стала слишком тяжелой, и чуть не свалился на барную стойку. — Так, кажется, я слегка переборщил, — отдаленно послышался голос Чжинсона. Дальше — все как в тумане. Он отчетливо чувствовал, как чужая рука шарится в его кармане, чтобы достать телефон, слышал неразборчивый разговор, а затем, кажется, провалился в легкий транс. Было легко, но все это сменилось, стоило услышать голос дяди где-то позади. Баам весь встрепенулся, испуганно заозиравшись, но Энрю он нигде не увидел. — Ты отправляешься в Сидней. Я так решил. И снова никого, но голос упрямо продолжал рваться в уши. — Ждать до промежуточных долго. Ты можешь не успеть нормально подготовиться к вступительным. Поэтому ты улетаешь в Сидней первым же рейсом. — Нет! — Баам вскрикнул, панически хватая ртом воздух. — Я никуда не поеду. Дай мне шанс, дай мне только один шанс. Прошу! — он зажмурился, слыша шум в голове и чувствуя, как немеют кисти рук. Понимая, что не контролирует это состояние совершенно, он запаниковал только сильнее. Вдох-выдох, чаще, чем надо, громче, чем требуется. Баам был готов сползти под барную стойку, лишь бы его никто не видел. Дыши, дыши, дыши! Затем кто-то схватил его за руку, потащил за собой, прочь из душного заведения, подальше от голоса дяди. Вдохнув свежий ночной воздух, Баам ненадолго пришел в себя, но так и не понял, что произошло. Паника немного отпустила, он перестал задыхаться, тело же продолжала бить дрожь, словно на улице был сильнейший холод. — Успокойся! — знакомый голос раздался совсем рядом, прорываясь сквозь гул улицы и огни фонарей. Тут же в воздухе почудился запах кофе. — Ты меня слышишь? Баам, ну же. Этот идиот Ха Чжинсон… — это прозвучало неразборчиво. — Баам, посмотри на меня. Кто-то тряс его за плечи, и он с трудом смог поднять голову, пытаясь понять, почему тот, кто его зовет, так похож на господина Куна. Это ведь невозможно. Если это последствия алкоголя, то иллюзии у него выходили слишком живые. — Что вы здесь делаете? — он спрашивал это скорее рефлекторно, чем осознанно. — Это я должен спрашивать! Черт возьми, Баам!.. — Агеро сделал вдох, словно собирался сказать что-то эмоциональное, но сдержал себя. — В машину, — тяжелая пауза, — сейчас же. Руки, сжимающие его плечи, казались такими холодными даже сквозь одежду. Держали крепко, почти до боли. Агеро, которого он перед собой видел, злился. И выглядело это по-своему восхитительно. Баам вдруг расслабился, бессильно склонив голову к левому плечу. — Вы мне кажетесь, — сделал он нелепый вывод, глупо улыбнувшись. — Я настолько свихнулся? — Баам фыркнул, приблизившись к чужому лицу. — А вы красивый, даже когда сердитесь. Повисло молчание. Где-то совсем рядом продолжала шуметь улица: слышался размеренный топот каблуков, чужие голоса, слившиеся в один гомон. — Баам… Ты что несешь? — в широко раскрытых глазах Агеро застыли удивление, растерянность и непонимание, но такие эмоции вызвали только очередное восхищение. — Я? Наверное, бред… — точно, полнейший. И на этом стоило бы остановиться. — Просто, — раздался тихий смешок, — вы мне нравитесь. Слишком сильно, — не устояв на ногах, Баам рухнул на чужое плечо и затих. Агеро замер на месте, не решаясь пошевелиться. Время не остановилось, и улица продолжала жить своей жизнью, но то ли после быстрого бега, то ли после слов Баама — черт его пойми, почему его сердце билось так гулко.