𝘿𝙧𝙤𝙬𝙣𝙞𝙣𝙜 𝙞𝙣 𝘿𝙖𝙧𝙠𝙣𝙚𝙨𝙨

      Я всё вспомнил.       Мама, ты умерла в тот день, а внутри меня что-то подохло. Что-то ценное, что-то важное, что теперь не воскресить.       ***       Айзен застыл, лицо он сохранял нейтральное, но уже осознал, что дело дрянь. В глазах Яхве играла откровенная насмешка. Он точно знал, точно понимал что и к чему.       Косить под дурачка так себе затея...       — Ну-ну, ты же в курсе о чём идёт речь, мой дорогой Айзен. Не стоит смотреть на меня таким взглядом, — улыбается брюнет и пристально смотрит в чужие карие глаза, в которых постепенно закипала ярость. Забавно, — Нехорошо кусать руку, что тебя кормит...       — Чего ты добиваешься, — шипит Сосуке сквозь зубы и сжимает кулаки.       — Давай-ка, я поведую тебе одну историю... — усмехается Бах и складывает руки в замок перед собой, — Жил был один несчастный бизнесмен, который лишился всего, карьеры, дома, семьи, только в самом начале своего пути. Отчаяние поглотило его, он не знал как и куда ему податься. Никто не хотел брать его на работу, никто не был к нему благосклонен, все просто гнали. Потом он встретился с таким же несчастным человеком, который предложил объединить усилия. Провернув одно, не совсем законное, дельце, они нажили денег, но к сожалению не были слишком осторожны, за что их поймали. Деньгами, что они выручили, они слегка укоротили свой срок и вскоре вышли на свободу, решая покинуть страну, дотошную до денег. Как позже оказалось, там началась война, что распространилась по многим другим странам. Через связи в Японии, мы связались с одним "милым" человеком, — его голос заметно заскрипел, стоило дойти речи до этого незнакомца, — Он хотел подняться на пост президента, его ослепила власть и деньги, хотя он был вполне богат и обеспечен. У него было всё: высокий социальный статус, связи, жена, сын... Десятки служанок и прислуг... Своё поместье, машина, работа, но ему было мало. Он предложил большие деньги, за то, чтобы мы помогли продвинуть его кандидатуру в президенты. И вот так, спустя года, мы почти пробились в совет, но Он решил избавиться от нас. Очередная судимость, мы потеряли все деньги и весь результат... В тот момент начался переворот в верхушке, благодаря которому мы смогли выйти на свободу. Эта крыса что окольными путями добилась своего, в конце концов должна была потерять всё. Загоревшись желанием мести, мы начали всё сначала, манипулируя другими людьми, мы пробивали дорогу вверх. А потом, мы узнали, что сын того аристократа, сбежал, и что он наконец-то лишился власти, — мужчина снова расплылся в улыбке, в этот момент Айзена передёрнуло, — Сначала мы хотели провернуть очередную манипуляцию, но поняв, что ему было плевать на своего отпрыска, написав слёзную статью о том, что его любимый сыночек трагично погиб, решили поиграться. Хотелось потешиться, как ты будешь мальчиком на побегушках, продвинуться при помощи тебя и укрепиться в должности, — сейчас лицо Сосуке было абсолютно читаемым: откровенная злость.       — Мудила... — прорычал Айзен, — Ты просто потешался надо мной, просто игрался и заставил меня страдать!       — Твой отец в этом виноват, — пожал плечами Бах с наглой усмешкой.       — При чём здесь этот урод?! При чём тут я, почему я!? — воскликнул шатен,       — Я знал, что рано или поздно ты узнаешь правду, и я ждал... Ты не глуп, Айзен, этим ты мне и понравился. Но твоя слабость, эти люди, ведь так? — после этого ярость охватила аристократа полностью, который тут же схватил Яхве за грудки пиджака, встряхивая. Юграм молча наблюдал за этой картиной: ему словно отдали сейчас приказ не лезть одним взглядом.       — Только посмей тронуть их, я убью тебя, — рычит он и с яростью смотрит прямо в чёрные глаза напротив, в которых отображалась невероятно бесячая безмятежность и спокойствие, которое только ещё сильнее выводит из себя.       Он просто игрался с ним эти одиннадцать лет. Он просто так сломал его, разбил вдребезги, разрушил его жизнь с самого начала, лишил самого дорогого... Просто так?... Просто потому что его отец-мудак был причастен к тому, что этого гандона посадили? Не только ради мести, а просто ради забавы? И он ещё смеет угрожать его единственным близким людям?       Он в ярости. Он в откровенном бешенстве, он готов сейчас размозжить его голову без малейшего сожаления. Его злость была сравнима с раскаленной магмой, что пробилась на поверхность, неся катастрофические последствия и разрушения с цепной реакцией.       Его просто использовали... Его банально сломали, изменили до неузнаваемости...       Просто так...       — Кьёраку не встанет на моё место, — вдруг резко сменил тон на более серьёзный, заявил брюнет, — Я об этом позаботился.       Сердце тут же перестало биться на какой-то жалкий момент. Он замер. В голове было с десяток, с сотню мыслей: что он сделал, кто пострадал и что случилось в момент неведения.       Страх. Теперь в нём поселился отвратительный страх.       — Что ты сделал... — с отчаянием в голосе прохрипел военный.       — А как ты считаешь? Убить самого Кьёраку мне не выгодно, так как у него всё ещё остаются связи в политике, а недавняя смерть Ямамото может вызвать подозрения, что испортят мою репутацию, ты так не считаешь? Рассуждай логически, ну же, что с тобой? Неужели понял? — Яхве рассмеялся, лицо Айзена приняло страдальческий вид, после чего он вылетел из кабинета президента, как можно скорее направляясь к своей машине.       В спешке он достал свой телефон из кармана, замечая пропущенные вызовы от Кьёраку.       В очередной раз сердце пропустило удар: Яхве не шутил, неужели его догадки подтвердились?..       Нет... Нет..       Руки начали дрожать, стоило поднести телефон к уху.       Трубку долго не брали, но когда Шунсуй ответил, Айзен был уверен: сейчас он уронит этот проклятый телефон прямо на асфальт.       — Укитаке умер, — его голос был ледяной, безэмоциональным, но в котором просачивались нотки искреннего отчаяния.       Сосуке просто уставился в одну точку, пытаясь прийти в себя.       Пытаясь теперь смириться с фактом того, что всё, его не стало...       Руки дрожали, дыхание участилось, тревога начала сжирать его изнутри. Злоба начала кипеть в крови.       — Смерть констатировали несколько часов назад, — голос Кьёраку теперь начал колебаться. Он явно держится из последних сил, — Айзен... — в этот момент его голос срывается на хрип, — Айзен... Он умер... Айзен... — надрывно прохрипел он, — Его убили...       В этот момент, Айзен понял одно: у них не осталось пути отступления. Яхве заплатит за это.       Шатен сжимает руки в кулаки.

***

      — Яхве... — начал Юграм, — Разве, стоило раскрывать свои карты? — интересуется блондин.       — Не волнуйся, Хашвальт, до выборов осталось совсем немного, посмотрим как они будут стараться. Их мечта за гранью фантастики; наша победа гарантирована. Это подобьет их уверенность.       — Но Айзен...       — Он уже совершил ошибку на шахматной доске, время поставить ему мат за невнимательность... Не стоило забывать про собственные слабости, особо когда их так легко устранить.       Его роль подходит к концу. До выборов осталось пять месяцев... . . . .       Всё произошло слишком быстро. Кремация, покупка надгробия и места... В больнице были разбирательства, суды и обвинения врачей в халатности. Но Айзен и Кьёраку знали, в его смерти виноват Яхве, никак не врачи, которых ложно обвинили. Подмена препаратов была не случайностью и не ошибкой. Это было намеренно.       Прошло всего пять дней с его смерти, а Шунсуй так и не просыхал, не выходил на работу, заперся у себя в квартире, поглощенный отчаянием и тоской.       Айзен пытался навестить его, но он его прогонял.       А сейчас, настало время поминок.       Чёрные костюмы, благовония и цветы...       Кьёраку стоял на коленях перед памятником Укитаке, а Урахара никогда не видел, чтобы он рыдал так сильно. Сотоба с молитвами лежала неподалёку.       Урахара прикрыл лицо ладонью, понимая что он сам сейчас плачет. Тоска разъедает изнутри, Шинджи стоял рядом, в его глазах застыли слёзы и боль. Вроде бы, как будто вчера, они все навещали его, все видели, что он шёл на поправку... Как же так, неужели жизнь действительно так жестока, неужели удача действительно отвернулась от него в самый неподходящий момент, неужели он действительно заслужил такой судьбы?..       Странный человек в черном костюме внезапно подошёл к Шунсую и присел рядом с ним, положив руку на его плечо.       Киске поднял свой взгляд, пытаясь вспомнить такого знакомого своего друга, но в голову ничего хорошего не приходило. Он не видел его лица.       — За нами слежка, — холодно и тихо говорит Айзен и приобнимает шатена за плечи.       Кьёраку молчит, пусто смотрит на надгробие с гравировкой имени Джууширо и сжимает руки в кулаки.       — Я разберусь, ребята неподалёку контролируют ситуацию, скоро приду, — мужчина вздохнул, поднялся и спешно удалился, стараясь не мелькать лицом, но он прекрасно ощущал пристальный взгляд Урахары на себе. Скоро он встретиться с ним лицом к лицу.       Блондин повернулся к Хирако.       — Слушай, кто эти люди? — насторожился зеленоглазый, — Впервые вижу их.       — Не знаю.

***

      — Ворон, это Пантера, крыса найдена, — зашипела рация в руках и Айзен тут же направился в сторону их назначенного места, покинув кладбище.       В переулке старенького дома, где был свален всякий хлам и пакеты с мусором, сидел связанный и напуганный шпион, которого послал Яхве. Уже третий за сегодня. Нэл, Ноиторра и Кьеко контролируют ситуацию рядом с кладбищем, Гриммджо же выслеживал подозрительных личностей.       Сосуке закурил и зло уставился на мужчину, что пытался уползти от него.       — На все вопросы ты отвечаешь либо да, либо нет, — шатен опускается на корточки, делая затяжку и стряхивая пепел на этого мудака.       — Тебя послал Яхве с целью вынюхать, чем мы тут занимаемся и что обсуждаем?       Шпион нервно кивнул.       — Ты узнал что либо?       Тот замешкался.       — Я не буду повторять во второй раз, — зарычал военный.       Он неуверенно кивнул.       Айзен швырнул в него недокуренную сигарету и поднялся, прежде чем пнуть крысу в живот ногой.       — Устранить, — холодно отзывается спустя секунду Ворон, достав из пачки вторую сигарету.       — Есть, — незамедлительно ответил Джагерджак.

***

      Айзен вернулся на поминки с цветами, что лежали в машине, уже совершенно не пытаясь скрыть своего лица.       Букет аккуратных белых хризантем из двенадцати штук... Лилий он откровенно боится, особенно когда эти цветы постоянно преследуют его в кошмарах. Особенно когда это цветы смерти.       Игнорируя реакцию своих бывших друзей, шатен снова подошёл к Кьёраку, положив рядом с надгробием букет. Пусть его душа упокоится. Пусть в нирванне небытия он обретёт покой и умиротворение...       — Это... — Урахара застыл на месте.       — Что за... — с шоком с голосе прохрипел Шинджи.       — Я сотру его в порошок.... — со злостью прошептал Шунсуй, сжимая руки в кулаки.       Сосуке молча кивнул, поворачиваясь к ребятам. Кьёраку согласился, он согласился отомстить, Яхве пожалеет что сделал.       — Что за херня, это шутка какая-то? — искреннее интересуется Киске, протирая свои глаза.       — Не шутка, пойдёмте в машину, думаю, нам стоит поговорить, — поднимаясь, отзывается наконец-то Кьёраку, что привёл себя более менее в порядок.       Уговаривать пришлось долго, они мало что понимали, наверное, даже не верили в то что происходило, но Айзен и Шунсуй с трудом убедили их пойти к машине.       Уже в самом автомобиле повисла гробовая тишина, что давила абсолютно на всех в салоне. Неловко даже как-то, но сейчас не до этого.       Все дружно уставились на Сосуке, в ожидании его слов и объяснений, так как он из всех присутвующих здесь, вызывал больше всего вопросов.       Вздохнув, он наконец-то начал.       — Смерть Укитаке была не случайностью. Это была подмена препаратов. На днях мой человек собрал записи с видеорегистраторов и камер больницы. Это было преднамеренно, это было убийство, — ребят передернуло от удивления и шока.       — Я расскажу в крациях, что же случилось со мной... Времени мало, прошу прощения, — продолжил Айзен, — Тринадцать с половиной лет назад, я встретился с Яхве, когда тот ещё не был на посту президента. Он предложил мне сделку, что я пойду с ним, и одновременно пригрозил, что убьет вас, если я не соглашусь. Спустя два года, он меня забрал и решил пристроить цепным псом, в отместку за то, что мой отец насолил ему в прошлом. Со временем, я поднялся, занял должность тени Яхве, пока тот уже правил страной и заставлял меня выполнять грязные поручения и шпионаж. Буквально на днях, он раскрыл мне свои карты; Яхве незаконно занимает место президента, он уголовник и преступник, который для угрозы убил Укитаке, — мужчина тяжело вздохнул, бегло оглядывая ребят перед собой, — Это было предупреждением, но нас это не остановит, — продолжил аристократ. Кьёраку рядом кивнул головой.       — Нас? — интересуется Шинджи.       — Кьёраку собирается баллотироваться в президенты, — Айзен даже пропустил лёгкую улыбку, увидев как отвисла челюсть у Хирако.       — Мы отомстим за смерть Укитаке и Ямамото, которого так же убил Яхве. Сгоним гада с его незаконного поста, — заявил Кьёраку.       — Твою же мать...       — Но как вы сдвинете его с поста? — тихо спрашивает Киске.       — Амбициозный молодой кандидат в президенты, с желанием сделать страну ещё лучше и желающий раскрыть истину нынешнего правительства... Чем не заинтересует людей, не заставит поверить их в него.       Не время для сентиментальности. Не время для ненужных слов "скучал". Время действовать. На этот раз Айзен будет бдительнее, он не позволит Яхве убить ещё кого-то из них. Эспада будет на стрёме, будет охранять их двадцать четыре часа в сутки. Ошибки быть не должно.       Сакураносуке рядом со злостью сжал руки в кулаки. Он был разбит, он потерял двух самых близких ему людей... Он потерял Его... Он словно лишился кислорода, воздуха, части своей души. Он чувствует себя опустошенно. Таке, его бедный несчастный Таке... Его просто не стало. Его не стало, просто чтобы запугать Кьёраку, чтобы тот не смел даже задуматься о посте президента. За это они просто лишили жизни и так больного человека, который несколько раз был на грани смерти... Они просто решили прекратить его попытки бороться за эту жизнь. Они пожалеют. Джууширо боролся за эту жизнь. Он боролся, он не собирался умирать, он не хотел умирать, он хотел жить, хотел снова встретиться с ребятами, снова посидеть вместе с ними, слушать их глупые шутки и просто искренне смеяться. Он не заслуживает такой судьбы...       Как бы ему не было тяжело, он отомстит за смерть Укитаке. Отомстит и посадит Яхве за решетку. Он готов к ответственности, готов взять себя в руки и не быть тряпкой, как бы ему не хотелось сейчас снова напиться в хлам перед могилой Таке. Айзену и ребятам сейчас не лучше, по крайней мере Айзен сейчас горит желанием согнать усатого гада с поста.       — У вас есть план? — Хирако пристально смотрит в глаза Сосуке.       — Хах, без него мы бы и не говорили так уверенно... — хмыкает Айзен и переводит взгляд на Шинджи и Урахару, — Я приду к вам на днях, поговорим о дальнейших действиях. . . . .       Айзен действительно пришёл как и обещал, Урахара застыл в дверном проёме, открыв свою входную дверь.       Мужчина напротив был прилично и аккуратно одет, строгий костюм, идеально завязанный галстук, выглаженные брюки, ровные плечи и спина. Он засмотрелся, но после замешкался, пропуская гостя в свою небольшую скромную квартирку.       — Привет, — разрывает неловкую тишину блондин, пока Айзен снимал обувь.       — Здравствуй, — отвечает ему он и проходит следом на кухню, где сел за стол.       Киске поставил чайник, достал чай и рассыпал его по кружкам, перед тем как сесть напротив.       — Айзен... — начал Урахара.       — Давай поговорим, — опережает его собеседник и пристально смотрит в зелёные глаза напротив.       У него так сильно изменились глаза... Они такие уставшие, такие тёмные, что Урахара просто тонет. Они всё так же прекрасны, всё так же загадочны, но в них отражается неописуемая тоска. Он скучал.       Хотелось сейчас вывалить все свои мысли, эмоции, переживания, догадки, что скопились у него за эти одиннадцать лет, но... Он просто забыл как говорить.       — Извини, — опускает взгляд шатен, — Мне правда жаль, что я заставил тебя страдать. У меня не было выбора, — аристократ вновь поднимает свой взор на чужое лицо, словно пытаясь найти там злость, обиду или ненависть, что совершенно точно не отображалось на лице человека напротив.       — Я скучал... Айзен. Очень сильно, — тихо начал блондин, — Ты не представляешь, что я испытал в тот момент... Словно землю из под ног убрали, словно лишили части меня самого. Я банально забыл как дышать.       — Я тоже, — отвечает Айзен и слабо улыбается.       Между ними повисла вязкая и томительная тишина, которую прервал щелчок чайника. Урахара встал со своего места и залил кипяток в кружки, разбавляя кипяченной холодной водой из графина, а после чего перенёс их на обеденный стол, поставив напротив Сосуке чёрный чай с бергамотом.       — Спасибо, — кивает он Киске.       — Как сложилась твоя жизнь? Как ты сам?..       — Хах, долгая история... Но можешь считать что не так уж и ужасно, как могло бы быть. Повенчался, подобрал беспризорников, что теперь стали моим спец отрядом... Денег достаточно, не бедствую, скорее девать их некуда... Но без вас было тяжело.       — Ты похорошел... — смеётся блондин, — Небось всё девушки от тебя сходят с ума. Стоп, подожди, ты в браке?       — Да.       — Ясно, повезло счастливице, — по грустному улыбается Урахара.       — Ты рассказывал Кьёраку про свой сон, где видел меня, помнишь?       — Ну да, вещий видимо, хаха...       — Это было на самом деле, извини за грубость, человек из моего отряда тебя вырубил.       Киске замер в изумлении.       — Ну ты и кретин... Жаль не успел вмазать, — беззлобно отвечает потом он.       Оба почувствовали, что между ними наконец-то пропала эта сковывающая напряженность.       Айзен улыбается — давно он не чувствовал себя так легко, давно он не улыбался...       Им стоит ещё очень многое обсудить, но времени мало. . . . .       Прошёл месяц с этого разговора. Яхве не объявлялся, план приходил в действие, месть постепенно остывала на столе.       Урахара долго не мог выкинуть из головы ненужные мысли, тревоги и размышления, после того как он встретился с Айзеном после одиннадцати лет, что прошли с его исчезновения. Это далось ему с трудом, как и подавить собственное наивное желание — просто прикоснуться.       Ему казалось, что он не существовал на самом деле, ему казалось, что он снова в бреду, снова спит и едва ли различает сейчас реальность от грёз.       Всё возможно, но он обещал помочь и он хочет помочь, хочет быть полезным. Пока Айзен и его люди начали продвигать Кьёраку, выставляя его речи в интернет, загружая на сайты, он и Хирако, наконец-то приступили к делу...       Классный час. Урахара вздохнул, встал из-за стола и подошёл к первой парте, опуская на неё свои руки.       — Дети, хочу сообщить вам важную новость. Наш новый директор, Кьёраку Шунсуй, собирается баллотироваться в президенты. Думаю, некоторые из вас в курсе. В связи с этим, если он наберёт достаточное количество голосов на выборах, то увеличит стипендию, улучшит интерьер и повысит уровень образования, чтобы дети нашей, и не только, школы, могли выучиться и поступить на высокооплачиваемые должности. Он изменит школьную программу, собираясь сделать её более интересной и с хорошей подачей информации со стороны преподавателей, подбор которых будет достаточно строгим. Вы, как подрастающее поколение, сами выбираете дорогу в будущее. Почитать подробнее можно на сайте школы и на других источниках. Минутка важной информации для вас. Прошу подумайте, вы как старшеклассники уже можете голосовать, — блондин оглядел класс. В кабинете сразу же зашептались, стоило учителю прекратить свою речь. Всё обрадовались, что стипендию повысят, поэтому по поводу качества образования даже толком не подумали.       Киске улыбнулся, наблюдая как ребята обсуждают это между собой. В нём почему-то сейчас зародилось предчувствие, такое мягкое и приятное — у них всё получится.       Обязательно. . . . .       До выборов остался один день...

***

Больно было, больно и осталось, но теперь я нашёл свой путь в свет.

У меня нет права на ошибку. Меня назвали шавкой, но они ещё не знают, какие сильные у меня челюсти и как же больно я могу укусить.

Зря Яхве ослабил бдительность, забывая про то, что у нас есть доказательства против него.

Мне страшно, провал повлечет за собой катастрофу.

Я справлюсь?

Я должен...