Большой куш

Эва

Я снова поднялась на мансарду, чтобы обтереть тело Амена. Укромное местечко на втором этаже его дома было не похоже на остальные комнаты. Здесь было уютнее и теплее, стебли неизвестных мне цветов в горшках тянулись по откосам окна, обрамляя его. Я не зашторивала окно. В послеобеденное время тени от плотных продолговатых листьев плясали на лице и торсе Амена, и мне нравилось наблюдать за меняющейся траекторией, которую выбирали преломляющиеся лучи.  Казалось, что за неделю я приросла к стулу, пустила корни по кровати, на которой лежал Амен, и закрепилась так, что ни один живущий не сдвинет с места ни меня, ни его. Никто не должен потревожить покой Белого человека до тех пор, пока он окончательно не придёт в себя.  Я смочила край полотенца, начала промокать молочного цвета кожу от проступившей испарины. Иногда его лихорадило, но приступ быстро проходил, когда тёплая ткань касалась лба или шеи. Я тщательно обтирала каждый сантиметр, наблюдая за тем, как красиво бликуют частицы влаги. Рука медленно перемещалась с торса выше, к груди, плечам, ключицам и шее.  Когда ткань коснулась челюсти, Амен дёрнулся и схватил меня мёртвой хваткой. От неожиданности я дёрнулась, но он сжал запястье с такой силой, что ускорившийся пульс можно было не прощупывать. Вены судорожно бились о его ладонь, отражаясь и в моих висках. Стиснув зубы от боли, я выдавила из себя:  — Амен… — шёпот прервал тишину, — это я.  Он медленно открыл глаза, отпустил посиневшее от хватки запястье и сощурился от яркого солнечного света, стараясь сфокусировать взгляд на моём лице.  — Что ты… делаешь? — его сил хватило, чтобы нахмуриться и выгнуть одну из бровей, — так не хочется расставаться со мной, что решила пропитать формалином?  Шутка так себе, но мне пришлось улыбнуться и подыграть. Соскучилась.  — Я на всякий случай. Вдруг решишь сдать позиции.  — Нет уж, — возразил он, — я ещё не на всех поверхностях тебя помучал.  От недвусмысленной фразы я глупо хихикнула. Почувствовала, как щёки давят на глаза от растянутой улыбки. А может я просто рада, что всё позади? Амен протянул ладонь ко мне и ухватился за футболку, потянул на себя, надолго впечатываясь в мои губы своими. Я зажмурилась, дрожь пробежала по телу, расщепляя на мелкие частички и наполняя тёплым ощущением. Этот грубоватый жест означал больше, чем можно было выразить словами. Скользнув ладонью к затылку, Амен слегка сжал волосы, глубоко вздыхая, а затем оторвался от меня.  — И давно она там?  — Кто? — я спросила, не скрывая в тоне своего удивления.  — Родинка на нижней губе. Я непроизвольно облизнула губы. — Кажется, она появилась недавно.  Амен не прогонял меня, но и вопросов больше не задавал. Смотрел изучающе, будто видит впервые в жизни. Мы просидели так, наслаждаясь присутствием друг друга, но вскоре прикованный ко мне ранее взгляд потерял фокус, стал рассеиваться и угасать от тяжелеющих век, пока окончательно не скрылся под рядом белых ресниц. Лишь тогда я смогла набрать полные лёгкие и спокойно выдохнуть. Он скоро поправится.  Дыхание оставалось ровным. Оно отражалось на размеренно-вздымающейся грудной клетке с тринадцатью швами и множеством давно заживших ран. У меня было много времени, чтобы их рассмотреть, но так мало для того, чтобы понять причину ненависти, отпечатавшейся рубцами на его теле. Да и нужно ли? 

Неделей позднее

Я сидела у кровати Амена, когда вошла Дия. Она на короткое мгновение задержалась в дверях, даже не удивляясь моему присутствию. А где мне ещё быть? Я не ездила в казино, не выходила на улицу, даже вниз не спускалась без пинка от Тизиана, боясь пропустить очередное пробуждение. Он переживал за своего босса не меньше остальных, но теперь ему приходилось брать на себя дела, чтобы держать подчинённых в узде, а бизнес под контролем.  — Ты всё ещё здесь? — сказала Дия, проходя вглубь комнаты, — Ливий сказал, что Амен идёт на поправку.  — Он всё ещё много спит. Я здесь на случай, если очнётся и что-то понадобится.  Дия выглядела нервной и уставшей, но на её лице отражалось кое-что ещё. Та самая ревность, которую испытывают сёстры и матери. Она приходила к Амену, но не попадала на его бодрствование. И хотя мне как никому другому были понятны переживания Дии, слова Ливия будто не утешали её, а напротив — тревожили лишь сильнее. Кто-то хотел с ним покончить, пробравшись на территорию дома, и хоть я не в курсе распрей, это уже не предвещало ничего хорошего.  — Посмотри на себя, Эва, когда ты последний раз надевала что-то красивое? На мероприятие? Пока тухнешь здесь, ты не помогаешь.  Я нахмурилась. Посмотрела на спящего Амена, опустила взгляд вниз, на свои исхудавшие ноги, вернула взгляд к Дие. Она стояла возле изголовья кровати, смотрела на меня сверху вниз, недовольно выгнув бровь. Я пожала плечами. Наверное, так и есть. Невольно вспомнила о Дэниеле, который повёл себя очень странно на маскараде.  — Дия, как вы познакомились с Дэниелом?  — Пять лет назад это было. Рэй тогда работал на одну важную шишку, которая с ума сходила от творчества Дэниела. Она заказала его в свой день рождения, Рэй боялся оплошать с костюмами, гримом и прочей мишурой, которую должен был нацепить на Дэна. Он попросил меня помочь, так и познакомились. А что? — Ничего. Странно вёл он себя. В торговом центре плохо было, а вечером уже на мероприятии. Он был там, точно знаю, и его будто подменили. — я скривилась, вспоминая его хамское поведение.  — Ой, — Дия всплеснула руками, — артисты все непостоянные. У них две жизни, две личности. Понимаешь? Он наверняка перенервничал.  Я кивнула. Нет смысла спорить. Дия защищала Дэниела, потому что сама неровно дышала к нему, поэтому я не стала углубляться в подробности и говорить о том, в чём конкретно заключалось его неадекватное поведение. Хотя, наверное, стоило бы. Тизиан как кандидат намного лучше, он сильный и ответственный, всегда встанет на защиту Дии. Даже от гнева Амена убережёт, если потребуется. А Дэн что? Поджал хвост в торговом центре, но стоило скрыть лицо за маской, тут же выплеснул всю свою желчь наружу.  Кажется, теперь я понимаю реакцию Амена. Он не просто приревновал меня, он и сестру свою хотел оградить от Дэниела. Но что-то мне подсказывало, что дело не только в том, что он артист.  — Эва, тебе нужно отдохнуть. Полежи в ванной, одежду смени. Мне это помогает. — Дия вырвала из размышлений, положив руку на моё плечо, — а я хочу побыть с братом. Её лицо исказилось в притворной улыбке. Дия никогда не скрывала своих эмоций, плохие или хорошие — всё выплёскивала, но они не всегда были подлинными. Она могла загореться в одну секунду и так же быстро потухнуть, а потом скрыться за очередной маской и медленно остывать, приходя в себя. Сейчас же, когда всем нам жизненно необходимо поделиться переживаниями, Дия закрылась от меня. Ревность тому виной или другие убеждения на мой счёт — я не знала.  Посмотрев на Амена, я освободила стул и вышла из комнаты, прихватив с собой графин с водой. Сегодня Ливий приедет снимать швы, и замена воды — отличный повод, чтобы беспрепятственно вернуться сюда снова. Угрюмый врач не позволял мне оставаться в комнате, когда осматривал раны. Берёг мою психику даже несмотря на то, что пару месяцев назад ухаживал за моей рукой так же, как сейчас за грудной клеткой Амена. 

***

Я спустилась вниз и привела себя в порядок. Приняла душ, уложила волосы, спрятала получше наброски, которые сделала в первые несколько суток сидя у постели Оушена. Никогда бы не подумала, что стану заниматься чем-то подобным: делать что-то для человека, который мешал меня с грязью, оскорблял, причинял боль и наказывал, но… я вижу, нутром чувствую изменения.  С каждым прожитым днём я неосознанно разбирала стену, выстроенную из предубеждений Амена на мой счёт. Он говорил, что я как все, но никого не приводил в свой дом. Он считал меня глупой, но интересовался тем, как мне удалось обвести его команду вокруг пальца. Он хотел оставаться равнодушным к моему существованию, но по-настоящему встревожился тогда, когда мне угрожала опасность.  Я вышла на улицу, чтобы подышать воздухом и понежиться под солнцем. Несколько пар глаз неотрывно наблюдали за мной, когда я сняла обувь и стала бродить по периметру босиком. Трава приятно щекотала ступни. Остывшие после полудня дорожки, вымощенные из камня уже не обжигали.  Я бросила мимолётный взгляд в сторону бассейна, цепляясь за мысль о фобии, исчезнувшей так же быстро, как появилась, стоило мне встретить Оушена и напиться.  Сколько бы я не старалась вспомнить, у меня не получалось. Подсознание будто намеренно прятало от меня детали, смешивая воспоминания о детстве с причиной возникновения страха, который преследовал меня всю сознательную жизнь. Нужно было читать больше книг и учить стихи, может, тогда я смогла бы удержать в памяти хоть что-то, что по-настоящему важно?  Обогнув бассейн, я подошла к самому краю, села на парапет и свесила ноги, погружая их почти до колен.  Вдох. Выдох.  Сердце стало судорожно колотиться о рёбра, мозг посылал сигналы по всему телу, нагоняя мандраж. Я несколько недель жила рядом с самым опасным человеком в своей жизни, и после этого побоюсь прыгнуть в воду? Ведь сейчас он не станет меня доставать, если страх снова застегнёт кандалы на шее…  — Давай, чёрт тебя дери, — пробурчала себе под нос, вглядываясь в голубую бездну, — сделай это.  Без поддержки, без гарантий, без права на ошибку, я зажмурилась и оттолкнулась руками от борта, прыгая вниз.  Я чувствовала, как тело обволакивала вода, по мере погружения мои вдохи становились всё жаднее и глубже.  Ноги.  Бёдра.  Живот.  Грудь.  Плечи.  Я сделала последний вдох и зажала нос рукой, зажмурилась, готовясь к очередной атаке моей нервной системы, но ничего не произошло. Я коснулась ступнями дна, открыла глаза и развела руки в стороны, впервые не отвергая объятия голубой бездны. Время замедлилось, позволяя насладиться мгновением свободы. Я свободна.  Несколько секунд показались вечностью, но и их было недостаточно. Почувствовав, как вода сдавливает грудную клетку, я посмотрела наверх, сквозь толщу воды виднелся силуэт мужчины. Друг или враг — думать некогда. Время подходило к концу, я толкнулась ногами и вынырнула на поверхность.  — Ты дурная или где?  Сквозь стекающие с ресниц капли я разглядела Тизиана, чуть ли не перевалившегося через борт бассейна. Он выглядел встревоженно, но как только понял, что со мной всё в порядке, выпрямился и упёр руки в боки, выказывая недовольство. Неужели перепугался, касатик?  Дождавшись, когда я смахну с лица остатки влаги и сфокусирую на нём взгляд, он продолжил:  — А, я понял. Мы тебя так зашугали, что ты сама решила выбрать способ откинуться?  — Ха-ха-ха, а у тебя хорошее чувство юмора, — он улыбнулся, но я быстро продолжила мысль, — жаль, что с серым веществом проблемы. Когда Амен поправится, наведу его на мысль помочь своему другу. У него сто-о-олько способов есть растрясти мозги. Хотя ты и сам знаешь, правда?  Тизиан поменялся в лице. Он нахмурился и схватил меня за руку, рывком вытаскивая из воды. Льняное платье неприятно облепило тело,  но сейчас внешний вид заботил меня меньше всего.   — Считаешь, что останешься с ним надолго, дурочка? Что станет тебя опекать, носить на руках? Твой максимум — это венок из волос с лобка Амена.   Напряжение заряженными частицами билось между нашими телами в хаотичном порядке, но я и не думала отступать. — Тебе не стоит так со мной разговаривать, если не хочешь стать таким же гладко выбритым. Хотя… зачем утруждаться, если брить тебе будет нечего?  Тизиан сразу понял прозрачный намёк и ослабил хватку, но руку не отпустил. Он подался вперёд, лица сблизились, почти соприкасаясь друг с другом. — Мда-а, стоило Амену ослабить хватку, и на язык стала как прежде остра, — отстранившись, он отмахнулся от меня и натянул улыбку, — ладно уж, носи свои очки. Розовый тебе к лицу.  Пусть каждый в этом доме назовёт меня дурой, когда розовые очки разобьются стёклами вовнутрь. Я вытру кровавые дорожки с щёк и вставлю новые линзы, громко насмехаясь над всеми в ответ, потому что с самого начала была готова к этому. Мы будто были рождены для того, чтобы встретиться с перебитыми сердцами, жизненным опытом, и исцелить друг друга. Или пробудить нечто, из-за чего мы оба сгорим в агонии своих пороков, в этом мы действительно подходим друг другу.  Тизиан вернул себе доброжелательную гримасу и даже извинился, но я так и не поняла этого внезапного приступа агрессии. Лишь сейчас обратила внимание на его внешний вид: строгий костюм бордового цвета, чёрная рубашка и туфли в цвет. Обычно он одет по-другому. Ездил куда-то? Я хотела расспросить Тизиана, но к нам подошёл Шон с полотенцем в руках.  — Там Пеллийский приехал, сам проводишь или я?  — Сам, мне нужно с ним переговорить, — отозвался Тизиан, застёгивая пиджак на пуговицу, — Эва, ты переоденься. Выглядишь супер, но если Амен очнётся, побреет обоих.  Я издала смешок и забрала полотенце из рук Шона. Он мне нравился, хоть и выглядел, как американский головорез из гетто. Прикрыв срамоту, я развернулась и направилась в дом, прихватив с собой обувь. Вернувшись в комнату, я бросила мимолётный взгляд на статую за окном, которую неизменно в своей голове превращала в образ Амена. У её подножия лежал тот большой рыжий кот, появившийся впервые пару недель назад перед маскарадом. Он вытянулся под тенью изваяния, раскинув массивные мягкие лапы на прохладном камне, и лишь подрагивающая кисточка на хвосте предупреждала: усатый всё ещё на чеку.  Кто-то из обслуги наверняка подкармливает его, иначе чего он здесь вдруг ошивается?  Переодевшись, я отодвинула ставни и вылезла через окно, чтобы хоть чуть-чуть приласкать животное. Двигалась тихо, почти бесшумно, посматривая на него. Как только мне удалось подобраться поближе, кот поднял морду, открыл глаза и уставился на меня, никак не реагируя. Я протянула руку, чтобы погладить, но стоило ему меня обнюхать, вскочил и зашипел, да так неожиданно, что я повалилась на задницу.  Кот убежал и вскоре скрылся, протиснувшись под высоким забором. Совсем дикий.  Я всматривалась в лицо двухметровой статуи с настороженностью, а она смотрела на меня в ответ, всё ещё предлагая выбрать свой путь. Мой вёл меня к Амену и, кажется, через столовую Нани. Когда Ливий снимет швы, Амен наверняка захочет спуститься что-нибудь перекусить, а у меня будет повод подняться к нему без косых взглядов Дии с Тизианом.  — Эва, что ты там делаешь? — подруга окликнула меня, выглядывая из-за угла дома.  Следом показался нос Тизиана. Легки на помине.  — Отдыхает, — не скрывая усмешки сказал он, — сегодня твоя подружка страннее обычного, знаешь, Дия?  Дия скрестила руки на груди и сощурилась. Они перебрасывались колкостями, пока я шла навстречу, пытаясь разобрать слова по губам. Понятны были только «хер» и «нужно», но кое-что было очевидно без слов — глазам не нужно говорить, чтобы выразить влюблённость. Взгляда достаточно, даже несмотря на агрессивно-импульсивную жестикуляцию Дии и поджатые губы Тизиана.  Они же зачем-то пришли? Или сами хотели уйти, но наткнулись на меня?  Я подошла к ним спросила напрямую. Мне всё ещё нужно было в столовую и хотелось побыстрее скрыться, но после слов Дии планы стали стремительно меняться.  — Эва, ты должна сегодня сыграть в казино и попытаться выудить информацию у Аша с Агнией.  Я выгнула бровь, переступая с ноги на ногу и скрещивая руки под грудью.  — Сыграть сыграю, но я и так уже сказала, что в ваших верхах какой-то заговор, этого недостаточно?  Интересно, что можно узнать у сомнительного партнёра? Окей, допустим, Аш болтливый и наверняка расколется, если протянуть ему бокал-другой и дать понять, что я не против его компании. Но как мне разговорить бывшую подружку Амена, которая меня не переваривает? Как и я её. — Вот об этом и вынюхаешь, — Тизиан наклонился и щёлкнул меня по носу, — а вместе с тем не забывай выигрывать и упоминать о том, в каких тесных отношениях состоишь с боссом. Где-то крыса. И она должна клюнуть на тебя.  — Клюнуть?! — я вскрикнула, разрезая руками воздух.   — Тихо ты. Нормально всё будет.  Тизиан сказал, что Шон будет на подхвате и предупредит охрану о том, чтобы проследили за мной, но слова не внушали доверия. Разговоры старших неспроста были обо мне, и если нападение на Амена связано на самом деле со мной, а не с Дией — быть беде. Но если под страхом вышибленных мозгов Тизиан сделает всё правильно, а мне удастся что-то выведать — мы избежим проблем в будущем.  Мы.  И когда я успела связать себя с их кругом? 

***

Мне так и не удалось попасть к Амену. Ливий сказал, что после снятия швов он уснул, и я не стала его беспокоить. Зато Дия, воодушевлённая, стала подготавливать меня к вечеру. Она выбрала для меня изумрудное атласное платье с перьями на рукавах и юбке, сделала высокий хвост, нанесла макияж. Я выглядела, как самая дорогая картина, выставленная на торги. Как истинная приманка, глядя на которую даже голубой переметнётся на противоположную сторону.  Скользнув рукой в карман своей сумочки, Дия достала из неё коробочку, обтянутую синим бархатом. Открыла её и повернула ко мне. Длинные бриллиантовые дорожки лежали на подушке, поблескивая в свете закатных лучей, пробивающихся через панорамное окно. Я успела вздохнуть, чтобы отказаться от причины, по которой мне могут оторвать уши, если я останусь без сопровождения, но Дия поднесла ладонь к моему подбородку и дёрнула рукой, заставляя меня клацнуть зубами.  — Не делай так больше, Дия.  — Цыц! Без них ты провалишь операцию, подруга! Точно тебе говорю.  Она протянула мне серьгу и принялась вдевать вторую, помогая мне. Мы вместе повернулись к зеркалу. Дия всегда выглядела с иголочки, её улыбка могла обезоружить любого, даже если на неё надеть мешок из-под картошки. Но сейчас блеск в карих глазах был другим. — Что-то не так? — спросила я, вглядываясь в её отражение.  — Нет. Нет, Эва. Просто… пару недель назад я думала, что мой брат больше никогда не оправится. Держалась, держалась, а сейчас совсем сил не осталось.  Я повернулась к ней, аккуратно обхватила плечи и привлекла к себе, заключая в объятия. Мы стояли, согревали друг друга не теплом тел, а душ, нуждающихся в поддержке. Дия задрожала. Я почувствовала, как её пальцы на мгновение сжали ткань моего платья на лопатках, но ничего не сказала. Этот период действительно сказался на всех нас, и самое время обменяться переживаниями, когда всё уже позади.  Когда Дия отстранилась, на её лице снова заиграла улыбка. Она цокнула несколько раз и быстро заморгала, кокетничая со мной, а затем шлёпнула по ягодице и сказала:  — Идём, специальный агент. Сегодня ты должна привести нас к правде. 

***

🎶 The Maria’s — Hash

Тизиан остался в доме Амена, наказав Шону отвезти меня в казино и беречь, как зеницу ока до его приезда. Я стояла напротив здания, кусала губы. Глаза снова обволакивал свет неоновой вывески «666». Неприятное чувство тревоги растекалось под кожей с зудящей скоростью. Что, если не справлюсь, ничего не узнаю? Слово «приманка» крутилось в голове, как заезженная пластинка, а потом вдребезги разбивалась, вонзаясь осколками в рассекающие мозг извилины.  Если они у меня остались после того, как я согласилась на это.  Я делаю шаг, второй, каблуки цокают по асфальту, затем по мраморному полу холла, и затихают на красной ковровой дорожке. Шон поравнялся со мной, скосив взгляд.  — Я буду поблизости. Ничего не бойся.  — Угу.  Подручный Амена отходит к портьерам и застывает, как одна из статуй Давида, красующихся по периметру зала. Дать ему сигарету, припудрить, и сходство выйдет налицо.  Людей много. Пробежавшись глазами по столам для игр, я заметила за одним из них красноволосого в компании Агнии. Она сидела у него на коленях, ёрзая задницей вперёд-назад, Аш обхватил её бёдра с обеих сторон и помогал двигаться, что-то нашёптывая на ухо. Так вот с какими женщинами сравнивал меня Амен? Которые практикуют петтинг, оставляя последние капли совести на штанах партнёра?  Гадость.  Меня передёрнуло от мысли, на что Агния может быть способна ради таких же бриллиантовых вставок в зубах, как у Аша. Хотя это уже её проблемы. Моё дело вытянуть побольше информации, и хорошо, что придётся это делать за карточным столом, а не под ним. Ухмыльнувшись своим же мыслям, я направилась в сторону vip-зоны.  Словив мой презрительный взгляд на себе, Агния хотела соскочить с колен красноволосого, но он цепкой хваткой держал её, позволив лишь привстать, а затем усадил на одно из колен, широко расставив ноги.  — Привет, красавица. Присядешь? — Аш оскалился, не обращая внимание на закатившую глаза Агнию.  И снова её «положению» угрожаю я. Как иронично. Отодвинув стул, я медленно опустилась на него, закинув ногу на ногу, облокотилась на стол и переплела пальцы, располагая их под подбородком. Взгляд бывшей подстилки Амена неотрывно оценивал каждое моё движение. Ехидно улыбнувшись, я сказала:  — Спасибо, Аш. Но у меня, в отличие от твоей спутницы, есть самоуважение.  — Слышишь ты, девочка… — Агния за малым не прыснула слюной, выплёвывая каждое слово, но Аш быстро одёрнул её, сжимая ладонью бедро.  Она сглотнула и приосанилась, стараясь хоть как-то компенсировать свою попытку меня облаять. Аш гортанно рассмеялся, кивая невозмутимому крупье, и перевёл взгляд на меня, приговаривая:  — Так что, сыграем?  — Для этого я здесь.  Агния наконец пересела на стул, когда стоящий рядом со мной внезапно кто-то занял. Нам нужен был четвёртый игрок, но удивлённые лица соперников меня смутили. Я медленно перевела взгляд на сидящего справа от меня, и ощутила, как медленно брови ползут вверх, натягивая кожу до предела.  — Ты? — спросила я, еле сдерживая себя, чтобы не повернуться всем корпусом.    Передо мной сидел Дэниел. Гладковыбритый, в смокинге и без маски, которая могла бы скрыть самодовольную ухмылку.  — Приветствую, господа и дамы. Сама судьба распорядилась, чтобы стул был занят мной. Начнём?  Агния заёрзала, выдавая волнение, в то время как лицо Аша растянулось в многозначительной улыбке, демонстрирующей сотни тысяч долларов в зубах.  Игра началась. 

***

— Анте.  Крупье даёт сигнал, и мы делаем ставки, выставляя фишки в центр стола. Карты струятся из рук дилера по часовой стрелке, запуская механизм и разгоняя его, пока у каждого не откажется по пять карт. Я смотрю на свои, слегка поддевая ногтём большого пальца, оставляя выражение лица равнодушным к происходящему, в то время как остальные оценивающе смотрят на меня. Казалось, что каждый из них будет ждать от меня подставы, но цель моей игры состоит в другом.  — Замена.  Я начинаю разговор, периодически отвлекая соперников, а сама незаметно тасую карты, пока кто-то из мужчин разливает выпивку, ухаживая за дамами.  Молодцы, мальчики, обслужите нас.  Никто из присутствующих не сказал ничего подозрительного. Агния отмалчивалась, будто действительно не была посвящена в дела казино, не говоря уже о кругах старших. А красноволосый, как преданный пёс, не желал поддерживать беседу. Он отвечал рваными фразами, периодически отслеживая движения моих рук. В какой-то момент он дёрнул бровью и поднял ставку, уверенный в своих картах.  Дэниел поставил больше, желая вогнать игроков в безвыходное положение, и добился своего. Агния сбросила карты, недовольно фыркнув и надув губы, но я уже успела собрать флеш рояль, поэтому молча повысила ставку, уравнивая её со ставкой Дэниела.  — Покажите карты. — сказал крупье.  Аш снова повёл бровью и положил карты на стол рубашкой вниз, довольно ухмыляясь.  — Каре.  — У меня фулл хаус. — Дэниел вскрыл карты и поджал губы, понимая, что его слабая рука не оправдала внушительные ставки.  — Туз, король, дама… — я протягивала каждое слово, будто смакуя, — и десятка. Все одной масти, мальчики. Получается, выигрыш за мной?  Я надула губы и захлопала глазками. Какая дурочка. Снова обвела всех вокруг пальца.

***

Завершив игру, я забрала свои фишки и, не обращая внимание на соперников, принялась искать глазами Шона. Контактировать с никудышными игроками больше не было смысла, если бы не удачная игра, они оказались бы ещё более никудышными.  Я прошла по залу, собирая вожделенные взгляды мужчин. Раньше они не казались мне такими грязными, как сейчас. Шона нигде не было, а игра закончилась слишком быстро. Решив подождать Тизиана на выходе, я сдала фишки и вышла из казино, сбросив наконец с себя липкие взгляды идиотов.  Но как оказалось, не все. На улице за моей спиной послышались три хлопка, и я обернулась, намеренно скорчив гримасу, выражающую презрение. Дэниел подошёл ближе и хлопнул ещё дважды, приговаривая:  — Прекрасная партия. И кто тебя научил такому?  — Ты имеешь совесть заявляться сюда и заводить со мной разговор?  — Ш-ш-ш, птичка. К чему эти распри? Не хочешь — не говори. Я и сам всё знаю.  В его тоне сквозило едкой насмешкой, и я успела пожалеть, что не дождалась Шона или Тизиана внутри. Не желая слушать Дэниела, я обошла его и сделала несколько шагов в сторону входа, чтобы вернуться, но он схватил меня и закрыл рот, больно надавливая и стягивая кожу на губах.  Адреналин электрическим разрядом рассредоточился по венам, ускоряя сердцебиение. Я стала вырываться и кричать, пыталась попасть каблуком по ногам, пока не всадила его прямо между шнуровкой налакированных туфель. Дэниел прошипел сквозь зубы, отпуская меня, я дёрнулась и сломя голову побежала ко входу, но он снова поймал меня и заломал руки, чем-то фиксируя за спиной. Мерзавец оттащил меня в сторону и запихал в машину, двери тут же заблокировались, и тогда я заметила ещё одного человека, сидящего за рулём. Дэниел сел на пассажирское, расстёгивая верхние пуговицы рубашки, и сказал:  — Не вздумай визжать, сучка, иначе не доедешь до пункта назначения.  — Дэниел, разблокируй чёртову дверь, и Амен ни о чём не узнает! Иначе ты пожалеешь!  Машина со свистом тронулась с места, оставляя позади дымную поволоку. Я была уверена, что после упоминания Амена мерзавец подожмёт хвост и выпустит меня, но в ответ он лишь рассмеялся, просунув морду между сиденьями, чтобы посмотреть на меня.  — Слышал, Уилл? Она до сих пор ничего не поняла, дурашка.  Ещё одна морда на короткий миг показалась из-за сиденья. Точно такая же, как у Дэниела, только с щетиной и прежней стрижкой. Одинаковые, мать их, они одинаковые!  — Какого чёрта? — чертыхнулась я.   — Эва, будь умной девочкой, и тогда я дам тебе возможность ещё разок спеть со мной. — сказал он, возвращая своё внимание на дорогу.  Я сглотнула и затихла. Пальцами нащупала пластиковый конец того, что мешает движению рук. Кабельная стяжка. Пытаясь сорвать её со своих запястий, я сжимала челюсти и корчилась от боли, лишь усложняя себе задачу.  Мы всё ехали и ехали в противоположную сторону от казино, направляясь к выезду из города. В тонированных окнах мелькали яркие вывески, смешиваясь в одно красное пятно, пляшущее перед глазами устрашающим сигналом бедствия. Сейчас я бы всё отдала, чтобы оказаться в своей клетке, полюбившейся больше, чем родной дом.

Амен

Я проснулся от тянущей боли в районе груди. В заживлении ранений самым неприятным всегда оставался процесс появления корочки. Уличное освещение било в окно, оставляя место Эвтиды на свету. Стул есть — её нет. Я встал с кровати и осмотрел комнату на предмет её вещей. Обычно она засыпала здесь, оставляя свои бумажки на тумбочке или в руках, но сейчас было пусто. Непривыкший к чьему-то присутствию по ночам, я выдохнул, но непонимание всё равно саднило где-то внутри. Сколько просыпался, Эвтида находилась рядом.  Я спустился вниз и пошёл в сторону её комнаты, чтобы проверить, не свалила ли она, но чем ближе подходил к гостиной, тем меньше мне хотелось двигаться дальше из-за сомнительных звуков. Если в моём доме посторонний. С ней... Хватит одной руки, чтобы придушить двоих в один момент, но здравый рассудок твердил, что Эвтида не так глупа, как может показаться на первый взгляд.  Дойдя до гостиной, я прислушался. Комната была поглощена во мрак из-за зашторенных окон, но я отчётливо слышал мужское похрапывание. Привыкшие к ночи глаза сразу нашли выключатель, и я щёлкнул его, включая свет.  На диване лежал Тизиан с голой задницей и с Дией в обнимку, оба зарылись лицами в подушки, на которых я раньше лежал. Было плевать, с кем трахается моя сестра, она давно взрослая и вправе выбирать любого, но глядя на абсолютное игнорирование света по периметру гостиной, я медленно закипал от их безмятежного вида.  Схватив Тизиана за ногу, я сквозь неприятные ощущения в груди стянул его с дивана. Он тут же проснулся, касаясь тупорылой бошкой пола, и вскочил на ноги, прикрывая член.  — Амен? Я… э-э-э… — он замялся, выпучив на меня свои глаза.  Дия услышала бормотание, проснулась и резким движением натянула на себя одеяло.  — Где пигалица? — сказал я, глядя на Тизиана.  Секунды молчания действовали на нервы.  — Босс, девчонка должна была вернуться после казино, Шон головой отвечал своей. Мы хотели, чтобы она выведала у наших, кто что слышал, не просто так же местоположение дома твоего отыскали эти псы…  Он тараторил и тараторил, пока Дия молча лежала, задумавшись. Дыхание участилось, и я не оставил никаких шансов, чтобы сдерживать агрессию, да и не хотел.  — Вы ахуели тут все? — я закричал, хватая Тизиана за затылок, — чья идея? Говори, пока я тебе бошку не размозжил!  — Моя, моя идея…  Лгал, ублюдок.  Я отпустил его и толкнул в грудь, переводя взгляд на сестру. Теперь ей придётся объясниться, и лучше, если доводы окажутся достаточно весомыми, чтобы я не вышвырнул её на улицу прямо сейчас.