Большой куш

Амен 

Я стоял позади Эвтиды и ощущал, как содрогается её тело от простого присутствия. Мне нравилось прикасаться к ней, изводить, бередя животные инстинкты и выводя на эмоции. Вызывать страх — самое лёгкое. Каждый трепещет перед ним, обнажая свою истинную сущность. Эвтида выпускала коготки, и с присущим дикому котёнку шипением демонстрировала ровный ряд зубов, защищаясь до тех пор, пока не наступишь ей на хвост.  Я развернул пигалицу к себе, стягивая с глаз футболку и оставляя лежать на оголённых плечах. Она скрестила руки на грудной клетке и старалась не моргать, будто это смогло бы задержать на её лице мой взгляд. Я ухмыльнулся. Такая забавная.  — Можешь не прикрываться, — я кивком указал на маленькие сиськи, которые Эвтида так старательно прижимала руками, — ты слишком преувеличиваешь мой интерес к тебе.  — А у меня к тебе его вообще нет. — Прыснула она, поворачиваясь ко мне спиной и стягивая футболку через голову.  Я прижал её к стене, обхватил челюсть рукой и сдавил по обе стороны, приоткрывая рот. Она промычала и с ужасом посмотрела на меня, когда я наклонился и укусил нижнюю губу, оттягивая, а затем обхватил своими губами. Эвтида не спешила отвечать на бесцеремонное вторжение в её личное пространство, я ослабил хватку и скользнул рукой к затылку, сжимая волосы у корней и запрокидывая голову наверх. Футболка из дрожащих рук упала на кафель. Спустя мгновение веки сомкнулись под тяжестью густых ресниц, и она охотнее открыла рот, впуская мой язык внутрь. Мне больше не требовалось ничего доказывать. Я разорвал поцелуй и ухмыльнулся, стирая влагу с её губ.  — Ты закрыла глаза во время демонстрации своего безразличия. Лгунья.  Эвтида взбрыкнула, отталкиваясь от стены, подняла футболку и снова прижала к груди, закрываясь.  — Глаза закрыла на твоё притворство. — Она сказала сквозь зубы, театрально улыбаясь.  Я бы с удовольствием их выбил, но такое личико не стоит портить раньше времени. Пусть скалится и хамит, мне это даже начинает нравиться.  Эвтида подошла к ванной и замолкла. Каштановые волосы водопадом ниспадали на голые плечи и струились по спине, будто волны. В сочетании с бронзовой кожей и стройным телом смотрелось достаточно привлекательно, чтобы появилось желание нагнуть её здесь и сейчас. Но возможность неотрывно наблюдать за тем, как она мечется по клетке, в которой оказалась по своей же глупости — намного приятнее. — Завтрак в восемь. — Сказал я, выходя из ванной.  Эвтида была ничем не примечательна внешне: обычное тело, маленькие сиськи, смазливая мордашка. Я видел подобных ей ежедневно, но то, как эта пигалица обвела меня и моих парней вокруг пальца, в действительности вызывало неподдельный интерес, который хотелось утолить. По этой причине я пришёл в гостевое крыло, прихватив с собой колоду карт, но обнаружил девку, крадущуюся на цыпочках к ванной.  По своим царапинам прекрасно знаю, как трудно иногда бывает высвободиться из одежды, а Эвтиде надо бы поберечь себя. Пеллийский уверил, что на заживление уйдёт не более двух недель, если своевременно менять повязки и не мочить рану, чтобы дать ей затянуться. Ради того, чтобы увидеть девку в деле, я готов даже облегчить её жизнь на какое-то время.  На выигранные ею средства мне безразлично. Куда важнее — навык, который Эвтида как-то приобрела. И мне очень хочется узнать, как в таком юном возрасте ей это удалось. 

***

Каждое утро я вставал ровно в шесть. За неимением свободного времени и отсутствием какого-либо режима из-за постоянных перелётов, мне приходилось питаться как попало, поэтому дома придерживался строгого правила: завтрак обязателен. За завтраком моя птичка с подбитым крылом так и не появилась. Не знаю, как питалась Эвтида до того, как решила испытать фортуну, но мне придётся заняться её перевоспитанием и приучить к режиму, прежде, чем снова появится желание всадить пулю. Но уже в лоб.  Я закончил с завтраком и направился в её комнату. Эвтида лежала лицом ко входу, натянув одеяло до самого лица. Лас-Вегас находится в средних широтах и даже зимой здесь жарко, не говоря уже о середине лета. Как так можно спать? Я подошёл к кровати и стянул одеяло, призывая проснуться, но та лишь промычала что-то невнятное и повернулась на другой бок. Живёт в доме мужчины, который хотел мозги ей вышибить, но продолжает так крепко спать.  — Хорошо, сама напросилась.  Я схватил Эвтиду и перекинул через плечо, вынося прочь из комнаты. Резкие движения тут же вывели пигалицу из сна, она трепыхалась в воздухе и семенила ногами, выкрикивая гадости, но кто меня остановит?  — Отпусти меня! Отпусти, или я… — Ты что? Станешь кричать громче? Кричи. Мне это даже нравится.  Рука сама потянулась к ягодице, я хлестнул её и сжал, услышав вымученный стон у уха, но удовольствие от этого получил лишь я один. У выхода из дома уже ожидали Шон с Тизианом. Они переглянулись, услышав завывания, и с опаской отошли в сторону, наблюдая за проложенным мной маршрутом.  — Ты! Изверг, чудовище, негодяй!  Била по спине, сопротивлялась и визжала так, будто я оккультист, решивший прогуляться по погосту с поросёнком на плече. Никогда бы не подумал, что крики вне спальни будут так ласкать мой слух.  — Что-нибудь ещё? — перебивая её крик, я остановился у бассейна, — или стоит освежиться, чтобы твой крохотный мозг заработал?  Эвтида замолчала. Она упёрлась обеими руками в мою спину и повернулась к бассейну, замерев, как испуганный сурикат. Я счёл её молчание за положительный ответ и бросил в воду. Пигалица не успела схватиться за мою одежду, она стремительно полетела в бассейн, погружаясь с головой.  — Я…я… Бессвязные буквы вылетали из её рта. Судорожные трепыхания выглядели забавно, но каждый раз лицо всё больше искажалось гримасой ужаса, когда она пробивалась сквозь толщу воды, а затем снова отдавалась в её власть, захлёбываясь. Думая, что девка снова играет в свои игры, я стоял какое-то время над ней, не спеша снимая рубашку.  — Какая упорная, — хмыкнул я, — жаль.  Пришлось прыгнуть в воду, чтобы вытащить Эвтиду на сушу. Она вцепилась в меня, вонзая ногти в кожу до неприятного жжения, пока я безуспешно пытался выпихнуть её из воды, отлепляя от себя. Руки обхватили шею, ноги — торс, прижавшись ко мне до дрожи в конечностях, маленькая пигалица вынудила подняться  вместе с ней по лестнице.  Так отчаянно можно было хвататься только за жизнь. Несколько минут она тряслась, сидя на мне, как маленькая обезьянка. А потом резко отпрянула, как будто я и есть та самая удушливая бездна под водой. Она отползла от бассейна на безопасное расстояние; сильно закашлялась, выгоняя влагу из лёгких. — Симпатичные шортики. — приметил я, глядя на облепившую задницу ткань. — Ради этого стоило искупаться, как думаешь? Она молчала, глядя на меня через плечо, как злобная фурия. — Что молчишь, воды в рот набрала? Желчь так и сочилась из моего рта, но я ничего не мог с собой поделать. Страхи давно притупились, атрофировались и пылью осели на стенках черепной коробки, но в глазах Эвтиды страх плескался вперемешку с ненавистью, как адское варево. Это был не тот страх, который она ощущала, когда я касался её, и сейчас передо мной было не то жалкое существо, вымаливающее прощение после того, как я обжёг холодной сталью кожу на лбу. А человек, желающий бороться со стихией, невзирая на то, что силы были не равны. Это делало её живой, даже красивой, готовой зубами выгрызать право на жизнь.

***

Следующую неделю Эвтида не попадалась мне на глаза, выползая из своей норы исключительно на завтраки, потому что водные процедуры с утра пришлись не по душе. Она молчала и старалась не смотреть в мою сторону. Возможно, даже презирала, но тем же лучше для неё. Я всё ждал, когда Пеллийский после очередного осмотра даст отмашку, чтобы взглянуть на пигалицу в деле, но врач лишь разводил руками и рекомендовал подождать ещё. Ливий не из тех специалистов, кто перестраховывается без надобности, и к советам так или иначе приходилось прислушиваться, потому что пару десятков раз ему уже приходилось вытаскивать из меня пули. Он знает, о чём говорит.  Ещё несколькими днями позднее я собирался на сделку с Тизианом, когда приметил бесцельно шатающуюся Эвтиду по придомовой территории. Лёгкое платье жёлтого цвета раздражало сетчатку. Босая и растрёпанная,  она ходила то тут, то там, пялилась на архитектуру дома и соседних пристроек, совершенно не замечая сальных взглядов охраны и садовника.  «Надо бы их заменить»  Тизиан прибыл пятнадцатью минутами ранее, поравнялся со мной и сложил руки на груди.  — Привет, босс. Хорошенькая она, да? Как цветочек прям.  — Ядовитый. — подметил я, покосившись на друга.  — Я бы этот цветочек сорвал и яд весь вылизал, — он высунул язык и поднёс два пальца ко рту, — Да и парни наши не прочь бы. Как ты её здесь оставишь одну?  Противнее зрелища за сегодня уже не увидеть. Только если Эвтида снова не скривит свою мордашку. — Заткнись, пока я тебя на месте не прикончил. — сказал я, снова переводя взгляд на длиннобудылую. — Она могла попытаться удрать ещё две недели назад, когда я был в отъезде. Ты слышал, что сказала? Сирота, денег нет, даже в проститутки не годится с подбитой рукой.  — А что, если она соврала по поводу родственников? — Тизиан нахмурился. — Если так, тем даже лучше.  Я прекрасно понимал, о чём он толкует, но продолжать разговор не собирался. Эвтида размашистой походкой направлялась в нашу сторону, обходя бассейн. После припадка она ни разу не обмолвилась о том, что на самом деле послужило причиной, чтобы оправдать своё психопатическое состояние, но я и не стремился узнать. Мне достаточно было отметин на шее и презирающего взгляда за завтраком, чтобы снова появилось желание окунуть её и задержать подольше под водой. — Больше не могу слоняться здесь без дела, — сказала она, теребя ткань платья, — могу попросить блокнот с карандашом?  — Будешь записывать злодеяния нашего босса, чтобы не забыть? — Тизиан издал нервный смешок, но быстро осёкся. — Кхм… Лучше бы попросила новую пару обуви. — А ты вообще писать-то умеешь? — её обращение к Тизиану удивило не меньше. — В любом случае, жаль, что новые мозги не купить, как туфли. Очередная колкость снова сорвалась с её губ, но к удивлению, вызвала не раздражение, а восторг. Такая вдруг смелая? Стоит напомнить, что здесь Эвтида исключительно по моей милости и указать на её место, чтобы каждая последующая встреча не превращалась в стендап. Клоунов в моей жизни было достаточно, и почти каждый — мёртв. — Могу попросить Шона показать тебе псарню, — сказал я, едко улыбаясь, — если тебе нечем заняться и много времени на придумывание хамских ответов. Эвтида переступила с ноги на ногу и проглотила проклятье, не дав ему вылететь из рта. Но наверняка проговорила множество раз в уме. Я жестом указал Тизиану, что пора выдвигаться, и развернулся, направляясь к машине. Но услышал нечто, заставившее на секунду задержаться:  — Пожалуйста.  Такое странное слово, произнесённое не менее странной особой, готовой на всё, лишь бы не сойти с ума от безделья. Что она собиралась делать не имело значения, если карандаш не окажется в моем ухе или глазнице в одну из ночей. Я коротко кивнул, повернув голову вбок, и ушёл. 

***

Для Тизиана было странным то, что со мной в доме живёт кто-то посторонний, он несколько раз хотел поговорить об этом, но обстоятельства и находящиеся поблизости люди не давали этого сделать. Возможно, он даже боялся за жизнь маленькой мерзавки, но противиться моему решению ему не пристало. У каждого моего действия есть какая-то цель, как и последствия, к которым я готов. Когда мы познакомились — были по разные стороны баррикад и здорово надрали друг другу задницы. Я сломал ему нос и пару рёбер, а он мне — ключицу и несколько пальцев на левой руке. Пришлось даже набивать тату, чтобы шрамы не напоминали о нашей вражде, и о том, что послужило для того причиной. Но, признаться, мало кто был способен устроить мне такую трёпку и, несмотря на здоровую конкуренцию вначале, сейчас я его уважал и доверял всецело. Тизиан помог мне посадить одного мексиканского шакала за решётку, но не прошло и года, как он вышел на свободу. Тогда я просчитался, оставив его в живых. Сейчас он тщательно скрывается, но тот, к кому мы едем на сделку, имеет непосредственное отношение к этому человеку. Он жив и наслаждается тем, что имеет, а это означает лишь одно: тем приятнее будет лишать его ресурсов, положения, а затем и жизни. Мы вошли в один из закрытых клубов в сопровождении Шона и нескольких охранников, оставляя их у двери, а сами прошли вглубь просторного помещения, обставленного в викторианском стиле. Билл Коллинз прослыл самым большим любителем азартных игр, красивых вещей и женщин, а потому в одном из своих заведений часто приходилось наблюдать за его напыщенной сорокалетней рожей. Засланный казачок следил за успехами в моих делах, а между делом проигрывал круглые суммы, напивался до потери сознания и пытался держать в узде свою красавицу жену и двоих детей. — Приветствую, — сказал он, развалившись на кожаном сиденье, — и благодарю за оперативность. Можно взглянуть? Тизиан положил два чемодана на стол, открывая один из них и демонстрируя Colt Phython. Револьвер был компактным и удобным, но не для ежедневного использования, как бы это не звучало. Известно, что Билл Коллинз страдал паранойей, но из эстетических соображений не хотел отдавать предпочтение более практичным и дешёвым моделям. Ему везде мерещились предатели и охотники за его богатствами, поэтому даже шлюхи, с которыми он проводил ночь, редко возвращались домой. В двух чемоданах было огнестрельное оружие в количестве десяти штук, по четыре тысячи долларов за каждое. Билл махнул рукой одному из его охранников, и тот принёс чемодан с наличными, а затем еще несколько с более внушительной суммой. — Что это? — сказал я, выгибая бровь. — Это, — он провёл пальцами по купюрам, взяв один из прессов в руки, — моё предложение для тебя. Четыреста тысяч долларов наличными. Ещё сто пятьдесят я готов перевести тебе в течение нескольких суток, если ты примешь моё предложение прямо сейчас. Червяк давненько охотился за моими заведениями и не оставлял попыток выйти на сделку, каждый раз индексируя сумму на десять процентов, но я был непреклонен. Помимо того, что бизнес процветал, казино стало частью меня и моего имени, от которого я не откажусь даже за хорошие деньги. — Щедро, но недостаточно. Если товар устраивает, то мы уходим. Получив отказ, он переплёл пальцы и расположил руки под подбородком, оперевшись на локти. Его потряхивало от злости или кокса, остатки которого он размазал по носу, из зализанных гелем волос выбился большой локон, упавший на высокий лоб и размазавший проступившую испарину. Билл заправил прядь, задерживая руку на затылке, а потом стукнул по столу, встав с места. — Вы очень высокого о себе мнения, мистер Оушен, не так ли? Слушайте меня внимательно: я покупаю одно из заведений и мы расходимся, как в море корабли. Иначе… опытная акула запросто проглотит рыбу, если того пожелает. — Для начала акула пососёт мой член. —Я оскалился, схватил его за кисть, заламывая руку и вынуждая опуститься на колени. Он скривился и взвыл от боли, но я и не думал останавливаться. Достав пистолет из-за спины, я отодвинул в сторону снова выбившуюся прядь, очерчивая холодной сталью линию волос. Двое уже держали меня на прицеле. В следующую секунду Тизиан достал пушку, направляя в Коллинза, охрана ответила на призыв к оружию и последовала его примеру, целясь друг в друга. — Дёрнетесь, ублюдки, и я выбью все мозги из черепушки вашего поганого хозяина. Опустите оружие на пол! — он закричал, призывая к действию, — Живо! Наши ребята были в полной боеготовности, и недоверчивые взгляды переплелись друг с другом, вступая в немую конфронтацию. Когда охрана Коллинза опустила стволы, я сказал: — А теперь ты послушай меня. Ты забываешь дорогу к моим казино и не показываешься на глаза, а если посмеешь сунуться в мои дела — я живьём сниму с тебя скальп. Доходчиво? — он быстро кивнул несколько раз. — Я так и думал. Одобрительно хлопнув его по щеке, я отпустил посиневшую руку и выпрямился, пряча ствол. Мы вышли из клуба с несколькими лишними дипломатами, которые Билл любезно нам отдал в качестве морального ущерба.  Все из его шайки перемывали мне каждую косточку, судача за спиной, но никто не решался бросить вызов. Неудачная попытка послужит уроком Коллинзу. Я мог бы его прикончить за одну поганую угрозу, но прерывать жизнь этой крысы стало бы большим упущением с моей стороны. Кто тогда доложит верхушке о том, как всего один мой сотрудник умудрился обезоружить восьмерых идиотов?  Мы отправили Шона с парнями замыкать путь, поэтому за руль моей машины сел Тизиан. Он следил за дорогой нахмурившись, изредка поглядывая на меня и сжимая руль обеими руками. Ладони друга потели и скользили по кожаной оплётке, в то время как я со скучающим видом уставился в телефон, отслеживая по камерам видеонаблюдения, чем там занимается моя домашняя зверушка.  — Зря мы его не прикончили, — бросил он, крепче сжимая руль, — эта крыса попробует посеять смуту.  Я нехотя оторвался от экрана смартфона, обращая свой взор на Тизиана.  — Пусть почешет языком, привлечёт внимание. Я намерен выйти на крысу побольше, но для этого необходимо время. 

Эва

Я сидела в столовой, наливая в стакан воду и масло. Оно маленькими виноградинами опускалось на дно и всплывало, образуя пленку на поверхности воды. Хотелось стать маслом, но я была похожа на соль. Падала в осадок и оставалась неподъёмным грузом на дне прозрачной ёмкости. Лежала, лежала, лежала, просто растворяясь в жидкости, оставляя солёный привкус.  Царапины от моих ногтей на шее Амена каждый день напоминали о проклятом утре, когда я их оставила. Птицы пели оды о фиаско у бассейна, а подсознание генерировало сны с фобией, о причине возникновения которой даже не могу вспомнить. Я могла принимать душ и наполнять ванную водой до определённого уровня, я умела плавать, насколько я помню… Но находиться в бассейне для меня стало сродни убийству. Когда Амен выпустил меня из рук, единственное, за что удавалось зацепиться, когда выныривала из-под тянущей на дно толщи воды — его лицо. Ненавистное, мерзкое лицо, и глаза, полные равнодушия. Если он так издевается над той, кто ему безразличен, какую тогда боль мог бы причинить возлюбленной? И есть ли она у него?  Вспомнив о том, как он целовал меня неделю назад, я коснулась губ, проведя по ним кончиками пальцев и прикрыв глаза. В голове возник образ белого человека, холодного и отчуждённого, но с такими горячими руками на бёдрах, влажными поцелуями на моих губах.  «Лгунья»  — Ты мазохистка, Эва. Просто чокнутая, если тебе нравятся прикосновения этого человека. — сказала я почти вслух, сминая пальцами губы. Чертовски нравятся, если он делает это не пистолетом. Я мотнула головой, прогоняя образ Амена из головы. Нельзя позволить ему паразитировать на моих чувствах. Я положила согнутые в локтях руки на стол, облокачиваясь. Время тянулось томительно медленно, почти стояло на месте, пока я не услышала за спиной шорканье. Подскочив со стула, я подошла к двери и прислушалась — тихо, но стоило мне отойти, как снова возник тот же звук. По ощущениям, он исходил со стороны моего крыла, но уверенности не было. Я услышала ещё один звук, громкий и хлесткий, как если бы кто-то упал. Сорвавшись с места, я побежала в сторону грохота.  Глупая. Глупая-глупая-глупая. Кто ринется навстречу вору или убийце?   Завернув за угол, я увидела распластавшуюся по керамограниту Дию, окружённую кучей крафтовых пакетов разного размера, и мольбертом, приросшим к её рукам. Я подбежала и помогла подняться брюнетке, выслушивая ругательства.  — Как ты? Ушиблась?  — Нет, тупица! Я просто отдохнуть решила! — она всучила мне мольберт, а сама принялась собирать пакеты.  — Эй, я вообще-то из добрых побуждений спросила, хамло трамвайное!  Она повернулась ко мне, нахмурившись, но тут же растянула улыбку до ушей.  — Ты мне определённо нравишься, девочка. Становится понятно, почему Амен держит тебя в своём доме, — она скорчила рожицу, высовывая язык набок, — ты не похожа ни на одну из его пассий. Абсолютно чокнутая!  Коридоры наполнились девичьим смехом, пока я недоумевала от быстрой смены настроения Дии. И это я чокнутая?  Взяв мольберт и кучу пакетов с неизвестным содержимым, мы дошли до моей комнаты и вывалили часть на кровать. Тюбики масляных  красок и гуаши взбудоражили меня, всевозможные кисти, палетка с акварелью, карандаши и пастель, два скетчбука и несколько небольших холстов, и всё это…для меня? Глаза расширились от многообразия и почти заслезились. Я повернулась к Дие и раскрыла рот, но она опередила меня:  — Не знаю, что именно имел в виду Амен, но я решила взять всё, что криво лежало.  — Амен?  — Он позвонил ещё в обед, сказал привезти тебе что-нибудь из «нормальной» одежды и прихватить с собой что-то для рисования. Сама понимаешь, нет конкретики — нет проблем. Я выбрала на свой вкус. А теперь к интересному… Девушка отодвинула в сторону художественные атрибуты и взяла оставшиеся пакеты, увлечённо вываливая содержимое на кровать. Мои глаза расширились ещё больше, когда я увидела кучу брендовой одежды и косметики. И снова мне? Пробуя на ощупь мягкую ткань, я прикладывала каждую вещь к себе, подходя к зеркалу. Даже футболки выглядели так, будто это произведение искусства сшито исключительно для меня. — Так вот, что значит «нормальная» одежда в…его понимании?  Дия пожала плечами, прикладывая ко мне костюм для тренировок.  — Не знаю, что он имел в виду, но выбранные мной платья ему пришлись не по вкусу…В машине ещё обувь, позже заберёшь. Дия выглядела смышлёной и забавной, то же самое я могла бы сказать и о Тизиане, если смотреть с прищуром и слушать, прикрыв одно ухо. К ним наверняка нужен был свой подход, но Амен был не таким. Каждый смотрит через свою призму, в моей был калейдоскоп из смертных грехов, помноженных на жестокость и ненависть ко всему живому. Вместо блокнота с карандашом он предоставил непаханое поле для творчества, а вместо одежды, совершенно неудобной в повседневной носке, он отдал распоряжение купить мне что-то практичное. Спокойствие после угроз, щедрость после того, как я обокрала его. Он ненавидел меня, видел во снах, как я расхаживаю по казино и обольщаю мужчин, чтобы те проигрывали свои деньги. Так к чему это притворство? — Эй, чего встала? Время ужина. Предлагаю переодеться и заказать чего-нибудь. — Дия вырвала меня из размышлений, легонько пихнув в бок.  Она будто послана была богами, чтобы скрасить мою одинокую жизнь. Но когда всё переворачивается с ног на голову, тебе угрожают, и мир трещит по швам, а потом появляется подруга — проще поверить в инопланетян и то, что она — одна из них.  Мы скоротали время за вкусной едой и просмотром фильма, беспардонно развалившись на диване в гостиной. Дия увлечённо задавала вопросы о моей жизни, внимательно слушая и через каждое предложение вставляя: «да иди ты», когда я рассказывала о том, как в школе мне покупали обувь на размер побольше, а в университете я часто ходила пешком, ссылаясь на любовь к прогулкам, но на деле просто не было средств к нормальному существованию. В конце она заплакала, послав меня нахрен, и обняла, роняя слёзы на новую футболку. Но она меня не заботила, ведь впервые за много лет было приятно чужое сочувствие.  Рука почти не болела, и на мгновение я забыла о том, как вообще попала в этот дом. На один короткий миг забылась, а после сжалась и подскочила с дивана, когда в гостиную зашло живое напоминание о том, что я не у себя дома. Амен смерил нас изучающим взглядом, закатив глаза, пошёл к бару в дальнем углу. Он налил себе виски в стакан и бросил, выходя из комнаты:  — Подготовься. Сегодня я хочу посмотреть на тебя.  — Вы разве уже настолько близки? — Дия хихикнула, растягивая напускную улыбку. — Дорогой, у тебя был трудный день и глаза заплыли? У Эвтиды ещё рука не зажила! — она снова вступилась за меня, делая шаг навстречу белому человеку.  — Ещё одно слово, Дия, и глаза заплывут у тебя.  Брюнетка цокнула и закатила глаза, провожая недобрым взглядом мужчину. Она была так раздражена, что стала перебирать кудрявые пряди руками, нервно расчёсывая пальцами. Дождавшись, когда Амен покинет гостиную, Дия повела меня в комнату размашистым шагом, буквально волоча за собой.  — Что он имел в виду, Дия? Посмотреть на что?  — Ты действительно не соображаешь? — грубый тон заставил вырвать руку, останавливаясь, — Прости-прости. Я никак не могу привыкнуть к тому, что Амен — мудак. Сегодня вы едете в казино.

***

Я снова стояла у дверей «666». Две недели назад даже не думала, что в следующий раз окажусь здесь совершенно при иных обстоятельствах. Сердце трепыхалось в костяной клетке, никак не унимаясь. В прошлом заведении было куда проще, потому что за мной не наблюдали ледяные глаза, от которых кровь стынет в жилах.  Мы прошли по красной дорожке в игровой зал, сразу привлекая к себе внимание. Дия постаралась над моим образом, выбрав чёрное подчёркивающее силуэт платье с глубоким вырезом на спине и длинные атласные перчатки в тон, чтобы скрыть заживающую рану. На шее змеями вилось колье из красного золота, а в ушах красовались массивные серьги. Укладка с крупными локонами, макияж, чёрные лодочки  — всё было идеально, кроме самочувствия. Я ощущала себя так, будто нахожусь не в своей шкуре, не в своём месте, и проживаю не свою жизнь, но что изменилось?  «Всё так, Эвтида. Просто сделай то, что умеешь лучше всего» — проговорив эту фразу в уме, я собралась с силами, вздёрнув подбородок, и окинула взглядом помещение. Амен с Тизианом пропали из виду, а моё внимание привлек столик в VIP зоне с двумя мужчинами и девушкой, явно желающими расстаться со своими денежками. Девушка мне не импонировала, она была ухожена и достаточно красива, чтобы признать в ней конкурентку, а вот мужчины показались интересными. У одного из них на левой руке красовались часы за полмиллиона долларов, при таком раскладе даже красные  волосы не могли смутить. Другой мужчина не вызвал бы удивления, если бы не подведённые чёрным карандашом глаза и бесчисленное количество серёжек из колец в ухе. У богатых свои причуды: нестандартные, а порой и безумные, но это не помешает мне их обыграть.  — Добрый вечер, джентльмены, сыграем? 

***

После нескольких партий и внушительного выигрыша в кармане уже невозможно было оставаться на месте. Я лавировала от стола к столу, одаривая лопухов сногсшибательной улыбкой, пока не ощутила руку, обвивающую талию. Когда обернулась, передо мной стоял тот самый красноволосый мужчина, но уже в сопровождении Тизиана.  — И снова здравствуйте, — незнакомец улыбнулся, и я заметила в белоснежном ряду зубов инкрустацию бриллиантов, — за игрой нам не представилось познакомиться, меня зовут Аш. Мой друг сказал, что вы знакомы, и я взял на себя смелость не упускать возможность в этот раз.  Я перевела взгляд на закатившего глаза Тизиана и улыбнулась мужчинам, протягивая новому знакомому руку. Он поднёс её к губам и развернул тыльной стороной к себе, поцеловав подушечки через атласную ткань.  — Эвтида. Приятно, что в наше время ещё существуют такие обходительные мужчины. — Сказала я, наигранно переводя взгляд на Тизиана. Пусть знает, что и я выгоду из своего положения найду.  — Амен в зале для исключительных гостей, Эва. Мы тоже идём. — Тон подручного белого человека звучал беспрекословно.  Я коротко кивнула и позволила Ашу себя сопроводить, взяв его под руку. Мужчина не вызывал исключительных эмоций, но впечатление произвести смог, а я не смогу упустить возможность позлить Амена. Мы прошли по красному полотну в конец помещения, проникая сквозь плотные портьеры в другой мир. Тьма царила в нём, но неоновая лампа с изображением Давида достойно конкурировала с ней в совокупности со скудным точечным освещением в потолке. Музыка была мелодичной, даже сексуальной, это позволяло мне плавно покачивать бёдрами в такт, чувствуя себя увереннее. Я снова стала ощущать свою привлекательность, как прежде, зарядилась интимной атмосферой, созданной полумраком.  Мужчины проводили меня ближе и опустились на диваны, расставленные по периметру. Амена я не видела, поэтому села рядом с Тизианом, откинувшись на мягкие подушки и закинув ногу на ногу. Незнакомые мне люди общались на всевозможные темы и распивали горячительные напитки. Аш протянул мне бокал и чокнулся, поиграв бровями.  Я замерла, поднося бокал ко рту. В поле зрения появился Амен, а рядом с ним та самая девушка, игравшая со мной за одним столом. Она была невысокого роста, но внушительные каблуки и до неприличного короткое платье восполняли образ сполна. Амен сел напротив меня, усадив эскортницу на колени, и теперь нас разделял небольшой танцпол, на котором уже кружилась незнакомая мне девушка.  Опрокинув весь бокал разом, я облизнула губы и взяла второй, прокручивая ножку меж пальцев. Белый человек пристально наблюдал за мной, ухмыляясь, пока его рука сжимала еле прикрытую задницу. Аш всё донимал расспросами о личной жизни, пытаясь выведать, занято ли моё сердце, но я остро ощущала потребность ответить на этот вопрос не ему, а сидящему напротив мужчине. 

🎶 Walking on cars — Two Straight lines       

«Лгунья. Лгунья-лгунья-лгунья»  Одно единственное слово билось о стенки черепной коробки, отзываясь болезненной пульсацией в грудной клетке. Я осушила очередной бокал и поднялась с дивана, выходя в центр комнаты. Амен выгнул бровь и сжал ягодицу ненавистной мне женщины сильнее, по-прежнему не отрывая от меня пристального взгляда. Я прикрыла глаза и стала плавно  покачиваться, вторя мелодии. Она разливалась по моему телу, направляя. Руки сами опустились вниз, а затем заскользили вверх, проводя по изгибам бёдер, талии и груди. Обхватив шею, я запрокинула голову, чувствуя, как влага стала проступать в уголках глаз.  Я не дам тебе повода.  Прикрыв веки, я закусила губу и сделала круговое движение головой, будто разминая. Я ощущала себя змеёй, горящей в огне собственного бессилия от скопившейся похоти. Руки снова скользнули вниз, я плавно переминалась с ноги на ногу, прокручиваясь вокруг своей оси.  Рассмотри меня хорошенько со всех сторон, господин Оушен.  Когда я повернулась лицом к мужчине, он склонил голову к женщине на его ногах и закусил её нижнюю губу, оттягивая на себя, а потом запустил свой мерзкий язык к ней в рот. Несмотря на провокацию, его взгляд по-прежнему был прикован ко мне, и это спровоцировало ещё больше. Я подошла к Ашу и взяла за руку, мягко привлекая к себе, позволила обхватить меня за талию и прижаться теснее, пока айсберги пробивали дыру в нас обоих. Заглядывала в медовые глаза и шептала всякую хрень на ухо, пока не ощутила мужскую ладонь на своём плече. Амен выдернул меня из танца, взял за запястье и повёл к уборной, практически заталкивая вовнутрь.  — Отпусти! — Я отдёрнула руку, с вызовом глядя в глаза, в которых плескалось раздражение. — Тебе есть, кого трогать.  — Хочешь, чтобы тебя трогал мой коллега? — Амен сжал ладонь на моей шее и потянул на себя, заставляя встать на носочки, — Ты за три минуты поймешь, что он дерьмовый любовник.  — Но эти три минуты я проведу с ним. — Прошипела я, схватившись за его руку.  Он резким движением повернул меня к зеркалу, нагнул над раковиной и толкнулся бёдрами, вжимая в неё. — Неверный ответ.