Наши с тобой времена...

Асыл стояла рядом с шатрами, а чуть поодаль конюхи запрягали конницу. Слуги убирали в повозки и кареты вещи и приданое Шамаханской царевны. Весть от отца о том, что Владимир согласился взять её в жёны и ей придётся ехать в Новгород, больно ударила по темноволосой девушке. На правом её плече гордо сидел чёрный ворон — Алмаз. Позади неё раздались шаги, и человек остановился за спиной, громко и показательно вздыхая. — Чего тебе надобно, Дамир? — спросила Асыл, даже не повернувшись к младшему брату, но затылком чувствуя его презрительную усмешку. — Наш отец, хан Кирман, хочет избавиться от тебя, Асыл ханум, — сказал младший наследник хана, сузив свои карие глаза. Третья дочь хана сцепила зубы, и будто слышала скрежет, а юноша продолжал: — За что он тебя так ненавидит, что готов выдать за неверного? — В голосе Дамира звучали желчь и пренебрежение. — Наш хан выдаёт меня за князя Новгорода, видя в нём хорошего союзника… — начала было Асыл, но её перебил смех брата, наполненный издёвкой. — Как же ты наивна, он просто избавился от тебя, как от ненужной вещи, сестрёнка, — произнёс Дамир, прекратив смеяться. — Пусть даже и так, как ты говоришь, а что ждёт тебя, Дамир? Отец наш не вечен, так или иначе наступит день, когда хан уйдёт к Аллаху. А Алтын законно займёт престол, а палач в этот день затянет на твоей шее тетиву, — произнесла темноглазая, шипя сквозь зубы, и тут же почувствовала хватку на своём предплечье. — Кто займёт престол, покрыто тайной, однако наш отец и хан был третьим на очереди, — произнёс Дамир сквозь сжатые зубы. — Смотри-ка, опять не ты, — с издевательской усмешкой Асыл намекнула на Гияра. Тот мог сесть сразу на два трона, если что-то произойдёт или прямых наследников у тюрок не будет. Хан Кирман, Улана хатун и Алтын огул стояли у конницы и с тревогой смотрели, как слуги упаковывают вещи Асыл улу-хани. — Алтын, ты должен доставить свою сестру до границы с Русью. Там вас встретит союзник Владимира, варяг Олаф Трюггвасон. Ты передашь нашу улу-хани из рук в руки, понял? — В чёрных глазах хана читались строгие наставления старшему сыну. — Как прикажешь, отец, я не спущу глаз с Асыл. — Алтын низко склонил голову, давая обещание доставить сестру в целости и сохранности. Улана, в отличие от мужа, испытывала беспокойство за свою третью дочь. Ей был непонятен поступок хана, ведь для русских Асыл всегда будет басурманкой, что бы ни случилось. Хатун опасалась, что её дочь не будет принята не только народом, но и приближенными князя.

За власть всегда идёт борьба, и в её стремлении люди готовы пойти на любые подлости.

Вскоре к ним подошли Асыл и Дамир, они оба склонились перед родителями. — Асыл, дочка, твой дом теперь на Руси, но помни о нас и своих братьях. — Кирман Оглы подошёл к дочери и поцеловал её в лоб. — Не забуду, отец. — Ответила черноволосая и склонилась как можно ниже. — Доченька, я буду скучать по тебе и береги себя. — Улана подошла к дочери и незаметно вложила ей в ладонь колечко. — Пусть оно будет твоим оберегом. — Я тоже буду скучать по тебе. — Ответила девушка и направилась к карете. — Асыл, разве ты не попрощаешься с Дамиром? — Спросил хан, глядя на дочь, которая даже не взглянула на брата. — Мы уже попрощались, папа. — Сказала дочь хана, гордо подняв голову, и позволила Алтыну помочь ей забраться в карету. — А мы попрощаемся с тобой на границе. — Произнёс Алтын, весело подмигнул сестре и, мельком вскочив на своего коня, умчался вперёд. — Если варяг Владимира это позволит. — Сама себе шепнула Асыл. Олаф пристально вглядывался в горизонт, пытаясь разглядеть границу. Вскоре он увидел приближающуюся тюркскую конницу, во главе которой на вороном коне гордо восседал молодой тюрок. Олаф не сомневался, что это был огул Алтын Оглы. — Салам, — произнес молодой тюрок, подъехав к хмурому варягу. — Здравствуй, — варяг старался говорить дружелюбно, ведь он разговаривал с братом невесты своего князя. — Асыл находится в карете, позволь попрощаться с сестрой, — произнес наследник тюркского хана, глядя в уверенные глаза Олафа. — Прощайся, только пусть ханума выйдет из кареты, — ответил воин. Увидев удивление на лице огула, он пояснил: — Кто знает, что вы, басурмане, подсовываете моему князю в качестве невесты? — Неужели все русичи такие подозрительные? — с иронией произнес сын хана, однако выполнил волю Олафа. — Береги себя, сестра, и как только будешь в Новгороде, дай знать, — сказал Алтын, чувствуя на себе взгляд варяга. — И ты береги себя, — обнялись напоследок брат и сестра, и их пути разошлись в разные стороны. Аглая снова оказалась в лесу, но теперь её преследовали не Кривжа, а печенеги. Она не сомневалась, что именно он навёл их на неё. Выбежав на дорогу, девушка увидела конницу, окружённую воинами. Впереди всех ехал рыжий мужчина, а за ним следовала карета. «Это единственный шанс избежать рабства у печенегов!» — подумала сероглазая и бросилась под копыта коня, на котором ехал мужчина. Конь Олафа встал на дыбы и чуть не сбросил наездника. Союзник князя, дёрнув уздечку, сумел сдержать животное, и копыта с громким стуком опустились в считанных сантиметрах от головы Аглаи. Асыл, сидевшая в карете, от резкого торможения дёрнулась и услышала рычание Трюггвасона: — Дурная! Темноволосая, не понимая, что происходит, выскочила из кареты и увидела, как варяг держит за грудки незнакомую девушку. Та и бровью не повела от рыка и действий воина. — Олаф! — воскликнула тюрчанка, выжидающе глядя на мужчину, и тот отпустил незнакомку. Аглая, увидев за могучей спиной рыжего восточную девушку, поняла, в какую неприятную ситуацию она попала. Перед ней стояла невеста князя Владимира, а этот мужчина был варягом Олафом Трюггвасоном. — Кто ты и что здесь делаешь? — строго спросил синеглазый, в очередной раз думая, что нужно было послать сюда Добрыню или самого князя. — Я Аглая. За мной… — только начала было сероглазая, как из рощи показались печенеги. — Этого ещё не хватало! — Олаф дёрнул Аглаю за спину и обнажил меч. — Всем защитить ханум Асыл Оглы, головой за неё отвечаете! Аглая зажмурила глаза и мысленно дала себе оплеуху, понимая, какой опасности подвергла Асыл. Её тут же дёрнули за руку ещё дальше назад, на этот раз это была ханум. — Никогда не стой рядом с рабочей рукой воина, замахнётся мечом и в лучшем случае покалечит, — в руках тюрчанки был кинжал. — Спасибо, и простите, привела их сюда… — Аглаю заставил замолчать взгляд Асыл. Несколько печенегов были убиты прежде, чем из рощи выехал не Куря, ни Гияр, а самый трусливый и жадный печенег, советник Кури. — Зульфир, — произнесли девушки имя печенега с одинаковой пренебрежительной интонацией. Олаф лишь мельком взглянул на это, однако не упускал из виду врагов. — Улу-хани, не ожидал вас здесь встретить… — с противной усмешкой протянул толстяк. — А для меня как неожиданно! Убери своих людей и дай нам дорогу! — произнесла дочь тюркского хана, не скрывая своего властного тона. — Как прикажите… — произнёс Зульфир, осознавая, что не выполнил приказ своего господина. Асыл затащила Аглаю в свою карету, а Олаф, подобно Алтыну, вскочил на коня. До Новгорода они добрались уже к ночи. Владимир и Добрыня ожидали прибытия восточной девушки недалеко от кремля. Спустя несколько минут первым появился Трюггвасон. — Как добрались? — спросил князь, замечая, что из кареты не выходит пассажирка. — Хорошо, если не считать очередного набега печенегов. Всё закончилось хорошо… для нас, с их стороны были потери, — произнёс рыжий, сдерживая усмешку. Однако князь отчего-то беспокоился за Асыл. Дверь кареты открылась, и из неё вышла русоволосая девушка. — Что за шутки, варяг? — спросил Владимир, нахмурив брови, и подошёл к двери кареты. — Княже… — начал было воин, наблюдая, как Аглае пришлось посторониться, чтобы дать князю пройти. Асыл, не ожидавшая, что князь появится так неожиданно, врезалась в него и соскользнула ногой со ступеньки. Однако сильные руки подхватили её и через мгновение опустили на землю. Перед ней стоял светловолосый голубоглазый мужчина, отличавшийся какой-то неземной красотой и притягательностью. Князь же видел перед собой восточную девушку, её смоляные волосы были подобны ночи, а глаза так и сверкали в темноте.