haeresis

Дедал доброжелательно улыбался Винсенту, сидя в кресле и неторопливо помешивая чай в чашке ложечкой (и, как сообщил ДД, это была далеко не первая чашка, выпитая, пока глава медицинской службы ждал Винсента). Винсент вымученно улыбался ему, стоя прямо перед Дедалом. Ему было неловко за то, что Дедалу пришлось ждать, неловко перед Силом, неловко перед коллегами, неловко даже за то, что он был выше Дедала и был вынужден сейчас смотреть на него сверху вниз… На повисшую в воздухе неловкость можно было повесить плащ, как на крючок. — Так, где ты был, Винсент? — как ни в чем не бывало спросил Дедал. — Решил на перерыве съездить домой и не рассчитал время, — ответил Винсент. — Точно? — Дедал поднялся с кресла, подошел к Винсенту, с невозмутимым видом снял перчатку и положил ладонь ему на лоб. — У тебя нет температуры? Неважно выглядишь. — Возможно, не очень хорошо себя чувствую, — выдавил Винсент. Язык вдруг стал неловким, будто ватным. Ну же, скажи ему про провал в памяти. Ведь это случилось буквально только что. Ведь если это какая-то болезнь, есть шанс предотвратить ее, пока она разовьется во что-то ужасное. — Снова провалы в памяти? — обеспокоенно спросил Дедал. — Н-нет… Не совсем. — Не совсем? — Дедал уставился на него очень внимательным взглядом. — Должно быть, я просто задремал, — ответил Винсент оправдывающимся тоном. — А ты что тут делаешь? — Я здесь по делу… Почему ты врешь мне, Винсент? — прямо спросил Дедал. — Если с тобой что-то происходит, ты должен сказать мне. Это не шутки. Это твое здоровье. Ты вынуждаешь меня отправить тебя на полноценное обследование… — Всего полчаса, может чуть больше, — быстро сказал Винсент. — Я думал, может быть я просто потерял сознание. — Ты должен был сразу сказать мне, — сердито заметил Дедал. — Что-то еще? Вспышки света? Или наоборот, в глазах темнело? Головные боли, дезориентация? Какие-то еще симптомы были? — Нет, — испуганно ответил Винсент. — Хорошо, — удовлетворенно сказал Дедал. — Надо же, как удачно я заехал. Не присоединишься ко мне в лаборатории? Я бы взял еще несколько анализов на всякий случай. — Нет, — поспешно сказал Винсент. — Правда, я понимаю, что это серьезно, но не сегодня. Я и так полдня убил ни на что… Дедал строго посмотрел на него, и Винсент слегка пожал плечами. — Хорошо. Тогда завтра в двенадцать у меня. Или я не допущу тебя до работы. А зачем ты ездил домой? — спросил Дедал. — Я… не только домой, — отозвался Винсент. — Я могу доверять тебе, Дедал? — Конечно, — отозвался Дедал. — Врачебная тайна. — Это не моего здоровья касается, — Винсент хмыкнул. — Давай, э-э-э… выйдем на воздух? — Как скажешь… — Дедал выглядел удивленным, но послушно последовал за Винсентом. Это было странно. Винсент настолько привык за все это время, что Дедал вел себя, как старший, что сейчас ему снова стало неловко. А ведь он знает его… сколько? — Сколько мы уже знакомы? — спросил Винсент. — М-м-м… Четыре года, с того момента, как ты стал работать в бюро, — ответил Дедал. — Ты и это успел позабыть? — Нет, просто вспомнилось, — ответил Винсент. Пришлось отойти довольно далеко от здания: здесь не было ни скверов, ни парков, ничего, где можно было спокойно переговорить. Весь центр был царством стали, бетона и стекла, будто сама архитектура призывала работать, а не отдыхать. — Так что ты хотел мне рассказать, но побоялся делать это внутри? — спросил Дедал, когда они зашли в арку, открывавшую переход на уровень ниже. — Я все еще расследую это дело с «когито», хотя его уже передали службе безопасности, — сознался Винсент, внутренне ожидая, что Дедал пожурит его за это со всей своей взрослой серьезностью. — Зачем? — просто спросил Дедал. — Я не могу успокоиться, пока не узнаю все до конца, — честно ответил Винсент. — Слишком много несостыковок в этом деле… Будто служба безопасности что-то утаивает. — Наверняка утаивает. Они не обязаны отчитываться обо всем, — заметил Дедал. — Значит, твоя маленькая поездка связана именно с этим? — Да. Я решил обследовать один из районов, попавших под карантин по «когито» и… — Винсент сделал неопределенный жест рукой, не глядя на Дедала. — Будто кусок памяти выпал, как деталь из паззла. Только что я шел по улице — и вот уже сижу у стены, и голова гудит. После этого я поехал домой, чтобы привести себя в порядок. — Что это был за район? — спросил Дедал. — Тот, где была последняя вспышка, промышленный, — ответил Винсент. — Как думаешь, меня не могло просто задеть каким-то грузовым контейнером? — Узнаем завтра, — ответил Дедал. — Но от контейнера бы точно остались следы. Точнее, твои следы остались бы на контейнере, а мы бы с тобой сейчас не беседовали. — Точно, — Винсент хмыкнул. — Значит до завтра… — Скажи, — неожиданно начал Дедал, — почему ты так… обеспокоен действиями СБ? Ведь они действуют в интересах города. В интересах всех нас. — А если нет? — ответил Винсент вопросом на вопрос. — Как я могу знать это, если нас никто не ставит в известность. Я… чувствую себя обязанным узнать. Что-то вроде чувства долга, только не к месту. — Я так не думаю, — возразил Дедал. — То, что ты чувствуешь… Значит, тебе не безразличен город. — Конечно! — искренне ответил Винсент. — Как же иначе? Ведь кроме него у нас ничего нет. Дедал улыбнулся. — Верно. Жаль, не все относятся к этому так же, как и ты. Наш Ромдо стал бы лучшим местом. — Ты ведь не об иммигрантах сейчас? — осторожно спросил Винсент. — Нет, с чего ты взял? — Просто уже устал слушать жалобы на них. Авторейвы сходят с ума от «когитио», а люди… просто сходят с ума. Мне иногда кажется, — поделился Винсент в неожиданном приступе откровенности, — что городу не хватает небольшой встряски. Чтобы все научились ценить то, что у них есть. — Осторожно, — заметил Дедал. — Это опасные мысли, Винсент. — Да я не собираюсь устраивать ничего такого… Просто иногда мне кажется, что люди ищут корень своих проблем не там, где нужно. — Такова уж человеческая натура, — Дедал улыбнулся. — Ладно, мне пора. Ты точно нормально себя чувствуешь? Я ведь могу дать тебе отгул… — Нет, спасибо, — твердо ответил Винсент, все еще не отошедший от внезапно замаячившей перед ним перспективы очередного обследования. — Я хочу поработать. — Тогда удачи тебе с твоим маленьким расследованием. — Дедал похлопал его по плечу, продолжая улыбаться. — И, пожалуйста, звони мне, если что-то случится. Если появятся новые симптомы… — Ты считаешь, что я болен? — спросил Винсент. — Чем? — Нет. Скорее это что-то вроде переходного периода, как у подростков. — Я вроде бы уже вырос, — Винсент хмыкнул. Он чувствовал, что Дедал что-то недоговаривает, но сейчас Винсент скорее опасался ответов, которые он может узнать, чем горел желанием задавать вопросы. — В любом случае завтра мы все выясним, — пообещал Дедал. Махнув рукой на прощание, он не торопясь направился обратно — но не к зданию, а к автомобилю, ждавшего его внизу. Винсент проследил, как он уезжает, а потом заторопился на работу. *** — Почему вы не сообщили мне?! — выпалил Дедал, едва Крид вошел в его лабораторию. Он был настолько взбешен, что едва не забыл отослать Делез и Гваттари — Крид не был в курсе, что Дедал уже давно отключил их от общей сети, и Совет никак не мог подслушивать через них. — Об этой женщине, иммигрантке, которую курирует Винсент Лоу! — Я сообщил, — возразил Крид, слегка ошеломленный таким неожиданным напором. Он медленно прошел мимо Дедала, не глядя на него и тем заставляя того кипеть от злости еще больше. — В конце концов, это я передал тебе тот рапорт, где упоминал, что у Винсента Лоу появилась новая знакомая, и ее участие в его делах крайне подозрительно. — Она его подопечная уже несколько месяцев! А я узнаю об этом только сейчас. — Я был занят. — Занят?! — У нас с Самантой появился ребенок, ты сам знаешь, как много внимания это забирает. Дедал был в тихой ярости. Разумеется. Он был тем человеком, который (в основном механически) ставил одну из печатей на разрешениях завести ребенка. Он был тем, кто продвинул семью Крида немного вперёд по очереди. И вот что он получил взамен? — Я должен знать о ней все! — решительно сказал Дедал. — Как ее зовут, как она попала сюда, где работает, все данные медицинских обследований… Почему никто не побеспокоился об этом? — Человеческий фактор, — ответил Крид. — Ведь те, знают правду, всего лишь люди. Все, что вам нужно, есть в системе. Кстати, — Крид усмехнулся. — Ее фамилия Мейер. Вряд ли тот, кто ее послал, планировал скрываться. Скорее это вызов. — Мы должны устранить ее. — Дедал сделал жест, будто хотел схватиться за голову, но передумал на полпути. — Она разрушит все! Она уже это делает, как мы объясним то, что они так похожи? — Мы не обязаны объяснять, — ответил Крид. — Смотри шире, Дедал. Ты получил шанс не объяснять ничего. Она может попасть в больницу. Возможно, ее воспоминания нарушатся. Память будет утрачена. Если Винсент Лоу дорожит ею, это лишь укрепит его чувства. А потеря памяти объяснит любые странности. — Вы бы не заметили, что ваша жена изменилась, если бы она вдруг потеряла память? — спросил Дедал. Крид уставился на него холодным взглядом, и Дедал подумал, что прав — Крид бы не заметил. Да и его жена могла бы не заметить, лишь распереживалась бы, что это повлияет на его работу и положение в обществе. — Она пока не его жена, — ответил он наконец. — Насколько мы знаем. Но если не будем действовать оперативно, события действительно могут вырваться из-под нашего контроля. — Как я могу действовать оперативно, если я ничего не знаю?! — Тише, — Крид холодно взглянул на него сверху вниз. — Контролируй эмоции, Дедал. Не веди себя как капризный ребенок. Вся информация у тебя в руках, как обычно. Дедал глубоко вздохнул, силой загоняя гнев вглубь. — Ты хотел поговорить о чем-то еще или вызвал меня просто, чтобы поплакаться? Дедал ощущал себя сосудом, который вот-вот треснет и разлетится на осколки. Крид просто насмехался над ним! Ни в грош не ставил, а ведь если бы не Дедал — ничего бы этого не было… Но он справился с собой и продолжил спокойным голосом: — Да. Это насчет AWD. — Что именно? — глаза Крида зажглись интересом. О, да. AWD интересовал его гораздо больше, чем Прокси — или, скорее, интересовал в ином ключе. AWD был его идеей и личной инициативой, и изначально — лишь запасным планом Донова Мейера, если не получится восстановить работоспособность инкубатора-Эвмезиса с помощью Монады Прокси или ее замены. — Полученные результаты весьма сомнительны. Если честно, у меня есть опасения насчет конечного продукта. — Но первые опыты… — Проводились не на людях, — закончил Дедал. — Мне нужно время. И мы все еще не решили насчет Винсента Лоу. Кроме тех двух случаев у нас нет ничего. Я не могу сказать, почему он и как он трансформируется, какие нужны условия, — поначалу Дедал собирался рассказать Криду о необычном интересе Винсента, и о том, что произошло, но передумал. Если шефу будет нужно, он и сам сможет добыть эту информацию. — Я в замешательстве. По всем прогнозам он уже должен был… Вы меня слушаете? — Извини, отвлекся. — Крид, вернувшись оттуда, куда унесли его мысли, уселся на свое излюбленное место. — Возможно, — заметил он, — Винсент Лоу сам себе мешает. Его человеческая личность подавляет Прокси-личность. — Может быть, — согласился Дедал. — В таком случае нужно «выманить» вторую личность… Что-то случилось, шеф? — Да, наш авторейв пропала. Саманта считает, что она подхватила «когито»… — Крид осекся и посмотрел на Дедала мрачно и строго. — Теперь нам стоит приглядывать и за Рил Мейер тоже. Она посещает психолога, возможно, последние обследования выявят причину для госпитализации? — Я посмотрю, — отозвался Дедал. — Жаль вашего авторейва. Собираетесь взять нового? — Пока нет, — рассеянно откликнулся Крид. — Нужно возвращаться к работе. Если Винсент Лоу и второй проект себя не оправдают, все, что у нас останется, это AWD. — Я бы не хотел так рисковать, — осторожно заметил Дедал. — И хотел бы испытать вакцину на тестовой группе. — Выбери из иммигрантов. Тех и столько, сколько тебе нужно. За содействие скостим им срок рассмотрения их вида на жительство. — А Винсент Лоу? — спросил Дедал. Крид тяжело вздохнул, глядя на него из-под насупленных бровей. Казалось, что проблема с Винсентом больше отвлекала его, чем беспокоила. Впрочем, он изначально был против плана Дедала. — Ты всегда можешь вызвать его в лабораторию, — сказал Крид наконец. — Тут я тебя никак не ограничиваю. *** Сообщение пришло в середине рабочего дня, говоря проще — во время затянувшегося обеда. Поэтому Рил и увидела его сразу. Достала телефон, пробежалась взглядом по строчкам. — Что там? — лениво поинтересовалась Куинн. — У твоего лица сейчас немного другое каменное выражение. — Уведомляем вас, что вследствие регулярной ротации кадров, с сегодняшнего дня вы прикреплены к другому инспектору службы разведки… Номер, имя, — прочитала Рил вслух. — По всем вопросам обращайтесь в иммиграционный центр… — Ой, похоже перевели твоего жениха, — заметила Куинн, подперев подбородок ладонью. — Драма, достойная пера Шекспира. — Он не мой жених, он мой бывший куратор, — ответила Рил. — В любом случае, немного подозрительно, да? — Что тут подозрительного? — А что, за каждым иммигрантом его кураторы так бегают? — Куинн крутанулась на стуле. — Не хочешь позвонить ему и узнать? — Узнать что? — Подробности. — Тут нечего узнавать, просто какие-то внутренние заморочки их бюро, только и всего. Меня это не волнует. На самом деле волновало. Не в последнюю очередь потому, что Рил поняла, что доверяет Винсенту. Она никогда раньше не засыпала в машине до этого. Или на работе. Когда Игги был за рулём, она чувствовала, что обязана контролировать ситуацию. Она постоянно ощущала напряжение, особенно после разговоров с другими иммигрантами, будто чувствовала эту неописуемую враждебность самой городской среды по отношению к ним. Что касается самого Винсента… Наверное, она должна была мониторить окружающее в три раза внимательнее, когда он был за рулём. А вместо этого вырубилась, стоило ей прикрыть глаза. По какой-то странной причине она чувствовала себя рядом с ним комфортно. (Возможно даже немного больше, чем комфортно — Рил уже давно заметила, что на Винсента довольно легко надавить и буквально сдерживала себя каждый раз, когда с ним заговаривала) А этот новый инспектор? Вдруг ему что-то покажется подозрительным? Вдруг он перечитает ее личное дело, найдет какие-то несостыковки… Впрочем, Игги уже тут нет. Вряд ли Винсент рассказал об этом кому-то, а Рил и Худи помалкивали. Аттестацию она прошла успешно. Придраться было не к чему. И все же, Рил поняла, что эта внезапная перемена ее расстроила. *** — Нет. Отдай. — Догони меня! — радостно воскликнула Пино. — Нет, Пино, это важная вещь! Это мое удостоверение!.. — Ну догони меня! — Игги такого себе не позволял, — сокрушенно заметил Винсент. — Кто такой Игги? — быстро спросила Пино. — Я расскажу, если ты отдашь мне удостоверение, — ответил Винсент. Он протянул руку и сделал жест раскрытой ладонью: — Давай. Пино задумалась — работа мысли буквально отразилась на ее личике, и любопытство победило. Она плюхнула карточку Винсента ему в руку и приказала: — Рассказывай! — Это один из авторейвов… таких как ты, — сказал Винсент. — У него тоже был… характер. Но он никогда никого не дразнил и не отнимал чужие вещи. — Но я же вернула ее. Пино скучно, — протянула Пино. С Пино было тяжело. Во-первых, стоило большого труда объяснить ей, что на улице ей находиться опасно. Пришлось включить новостной ролик, в котором служащие управления авторейвов отлавливали беглого Антуража. Во-вторых, в первую же ночь Винсенту пришлось объяснять, что такое сон, зачем люди спят и почему в это время лучше не шуметь. А на следующий день, когда он вернулся с работы, мысленно ожидая увидеть пустой дом, потому что Пино все-таки сбежала, его встретил страшный беспорядок, а в гостиной Пино сидела на горе книг и с любопытством листала страницы. — Я понимаю, — Винсент осторожно потрепал ее по голове. — Но я работаю. Твой папа тоже работает? К огромному сожалению Винсента, Пино почти ничего не помнила о своей жизни авторейва-компаньона. Какие-то спорадические воспоминания иногда всплывали у нее в памяти — фразы, оброненные во время разговора, образы в голове. Ничего о работе Крида она рассказать не смогла, зато довольно много помнила о его распорядке дня… Но эта информация Винсенту была ни к чему. — Да, — живо подтвердила Пино, закивав. — Почти каждый день. И он строгий. И он говорит, что мы должны выбраться из пеленок. — Ага, — рассеянно кивнул Винсент. — Пино, я тоже ухожу на работу. Пожалуйста, не устраивай больше беспорядка. — А я не могу пойти с тобой? — Нет. Я же говорил. — Пино может уйти, — сказала Пино уже без прежнего задора. — Я знаю, куда. Тут скучно, и Пино взаперти целый день, и даже не может погулять и рисовать… — Нельзя рисовать на стенах. — Вот! — Пино надулась. — А откуда ты знаешь, что там будет не скучно? — спросил Винсент. — Там, куда ты уйдешь. Пино пожала плечами. — А куда ты, кстати, пойдешь? — Наружу, — ответила Пино. Винсент подумал, что не должен отговаривать ее. Наоборот, если авторейв уйдет, ему же будет легче. Но Пино была непохожа на других зараженных. И она была неопасна. Будет жаль, если она попадется техникам из управления. — А чем ты там займешься? — Пино еще не знает. Наверное, я придумаю, когда окажусь там. — Будь осторожна, — расплывчато сказал Винсент. Он торопился на работу, и единственное, на что он надеялся, что Пино, что бы она не решила, не выдаст себя, и его заодно. А на работе его ожидал большой сюрприз. — Как понять — все мои дела переданы другим инспекторам? — переспросил Винсент. — А мне тогда что делать? — Периодически мы устраиваем такие ротации, — успокаивающим тоном ответил Сил. — Это помогает, э-э-э… — он бросил вопросительный взгляд на своего авторейва, и она положила ему руку на плечо, — взглянуть на проблемы под новым углом. Тебе достались другие дела и другие подопечные. Все то же самое, Винсент. Разумеется у тебя будет время со всем ознакомиться. Но Винсент переживал вовсе не из-за того, что у него не будет времени вникнуть во все перипетии новых дел… Да он и не хотел вникать! Мало того, что СБ уводило буквально любую информацию у них из-под носа — теперь еще и какая-то «ротация»… …Получалось, он больше не увидит Рил? — А кому достались мои дела? И мои подопечные? — спросил Винсент. — О, ты можешь посмотреть в базе. Не переживай. Все твои иммигранты в надежных руках, — Сил улыбнулся. — Лучше ознакомься со своими новыми делами. — Да, сэр, — Винсент коротко поклонился и вышел из кабинета шефа. Усевшись на свое место, он невидящим взглядом уставился в монитор. Может, позвонить Рил? Узнать, что она об этом думает… Если вообще думает. Если ей не плевать. Да и кто вообще теперь ее куратор? Винсент припомнил шутки, которые некоторые отпускали: о том, что бы они сделали, окажись у них в подопечных такая красавица, и ему стало как-то нехорошо. Откуда-то в нем взялся гнев совершенно бессмысленный, не имеющий объекта, цели, к которой его можно было применить, но от этого не менее иссушающий разум. Открыв нужный каталог, Винсент с облегчением прочел, что дело Рил досталось известному на все бюро сухарю Треверсу — вряд ли бы он даже подумать мог о том, чтобы как-то воспользоваться своим положением. Это немного успокоило Винсента, но и зародило в нем тревогу. В отличие от прочих, Треверс был дотошным. Если он узнает про Игги, он вполне может докопаться и до всего остального. И Винсент даже сделать ничего не мог — все зависело от того, насколько въедливо Треверс будет изучать дело Рил. Может, все-таки позвонить ей?.. Но есть ли смысл заранее настраивать ее против куратора, нервировать? Возможно все обойдется… Винсент тяжело вздохнул и спрятал лицо в ладонях. — Все в порядке, Винсент? Я подготовил тебе список с пометками и краткой информацией по каждому делу, ты можешь ознакомиться со своими подопечными, не тратя на это много времени. — Спасибо, ДД, — глухо сказал Винсент, не отнимая рук от лица. — Всем им были отправлены сообщения. Они уже в курсе, что у них сменился куратор. — Великолепно. Все для нашего удобства. — Именно так, Винсент. Винсент промолчал. — Я могу еще чем-нибудь помочь тебе? — Нет, ДД, спасибо. Дальше я сам. Он взглянул на часы: до встречи с Дедалом оставалась куча времени, но это лишь подогревало волнение. Что, если Дедал выдаст ему какой-то неутешительный диагноз? А может, такое навязчивое внимание было продиктовано не тем, что Винсент просто такой везучий? Может, уже очень давно Дедал узнал о нем что-то такое, и теперь оно дало о себе знать? «В таком случае, — подумал Винсент, — я обязан попрощаться с Рил. Ведь если я безнадежно болен…» Да нет, конечно. Винсенту пришлось осадить себя. Это уже попахивало паранойей. Но в Ромдо тяжело было не стать параноиком. *** В назначенный час он приехал к Дедалу, старательно скрывая волнение — но от ДД это, конечно не укрылось, и он поинтересовался у Винсента, как тот себя чувствует. — Не очень, — честно ответил Винсент. — Посмотрим, что скажет доктор, ДД. Дедал принял его радушно. — Твой Антураж может остаться тут, — сообщил он. — Во время обследования он тебе не пригодится. Винсент кивнул. — ДД, останься, — сказал он, и авторейв замер в коридоре. В лаборатории были только Винсент, Дедал и два его Антуража. Винсент еще не разу не встречал на этаже других живых сотрудников — это место было вотчиной Дедала и только его. — Дедал, скажи мне честно, — начал Винсент, едва за его спиной закрылась дверь, — чем я болен? — Как я уже сказал, — ответил Дедал мягко, — я не думаю, что это болезнь. Но мне нужно точно знать, что ты ощущал, какие чувства испытывал в тот момент, когда случился последний провал памяти. О чем ты думал? Где находился? Дедал жестом пригласил его присесть, и Винсент последовал этому предложению. — Я уже говорил, я был в одной их самых свежих карантинных зон. Ни следа зараженных авторейвов, кстати, не обнаружил, — уронил Винсент, и осекся. А как же Пино? Значит, были и зараженные. — Хотя сейчас, — добавил он, — когда я вспоминаю… Возможно, один из них напал на меня? — Ты обнаружил на себе какие-то раны или ушибы, когда очнулся? — спросил Дедал. — Нет. Не думаю. Да я и не смотрел… — Тогда это точно было не нападение, — подытожил Дедал. — Но я все равно осмотрю тебя, Винсент. Продолжай. Каким было твое эмоциональное состояние? — Я… ощущал подъем, — честно ответил Винсент. — Мне казалось… Я был уверен, я чувствовал, что обязательно найду там что-то. Как будто что-то тянуло меня туда… — он взглянул на Дедала в поисках помощи. — Звучит как бред. — Все в порядке, — подбодрил его Дедал. — Значит, это было эйфорическое состояние? — Нет, — ответил Винсент уверенно. Об эйфории он знал примерно все: он ощутил ее сполна, когда Рил предложила ему встретиться. Правда тогда он еще не знал, что дело в зараженном авторейве… — Скорее предвкушение, — добавил он. — Ты можешь вспомнить это чувство? — спросил Дедал. — Я хотел бы проверить кое-что. Мы закрепим датчики на твоей голове и груди, и снимем данные. — Вряд ли у меня получится, — ответил Винсент. — В любом случае, это ведь будет не то… — Я мог бы тебя загипнотизировать, — заметил Дедал, внимательно и серьезно глядя Винсенту в лицо. — Но мне нужно твое разрешение. И, разумеется, мы будем вести запись. — И все, что я скажу… — Да. Винсент задумался. Он искренне опасался наказания: за то, что нарушил приказ, за то, что не сообщил о зараженном авторейве… Но разобраться с собственным состоянием ему хотелось не меньше, а то и больше. — Но ты ведь не покажешь ее никому из СБ? Врачебная тайна и все такое? — спросил он. — Врачебная тайна, — Дедал кивнул и с улыбкой приложил указательный палец к губам, показывая, что будет хранить молчание. Винсент кивнул. — Тогда я согласен. Ему было страшно. Вдруг правда о его состоянии шокирует его. Вдруг он теряет рассудок, и скоро забудет, как его самого зовут? Но изводить себя догадками было еще хуже. — Отлично, — сказал Дедал, явно оживившись. — Приступим. Делез, приготовь оборудование. Гваттари, помоги Винсенту. — Да я и сам разберусь, — ответил Винсент. Судя по всему, ему предстояло лежать на кушетке, глядя на раскачивающийся маятник или вроде того. — Человеку важно чувствовать, что он не один, — заметил Дедал. — Проще говоря, Гваттари будет держать меня за руку в течение всей процедуры? — Именно. А еще считать твой пульс и сканировать твои внешние реакции по мелочи. Но главное, конечно, ее искреннее участие. Было непривычно слышать такое от всегда серьезного Дедала — на грани шутки. В в этот момент раздался негромкий сигнал от одной из дверей, ведущих в смежную комнату. Сами двери не раскрылись, но Дедал посерьезнел. — Я покину тебя ненадолго, — сказал он, торопливо встав из-за стола. — У меня там и другие пациенты. Винсент кивнул, и Дедал поспешно вышел, оставив его заботам Антуражей. А Винсент последовал за Гваттари, послушно улегся, куда ему сказано, расстегнул рубашку и стал ждать, пока авторейв приладит ему электроды на виски, лоб и грудь. Свет приглушили, но на странном устройстве, которое нависало над кушеткой, продолжали гореть лампы. Не очень яркие, но Винсент все равно прищурился. Вернулся Дедал. Веселая улыбка сошла с его лица, он выглядел серьезным. Когда дверь закрывалась за ним, Винсенту показалось, что он услышал чей-то звонкий голос: ребенка, может быть подростка. Странно, но этот голос был ему знаком. Но Винсент не успел додумать эту мысль. Дедал оглядел его и спросил: — Все готово? Гваттари кивнула. — Хорошо, — Дедал улыбнулся, но теперь эта улыбка была немного искусственной и напряженной. Он протянул руку вперед, и под его кулаком повис на цепочке серебряный медальон, маленький и блестящий, как монетка. — Я загипнотизирую тебя, Винсент. Свет может мешать, но ты должен смотреть только на медальон и следить только за ним, понятно? — Да, — ответил Винсент. Ему не было страшно, но он ощутил волнение. Интересно, получится ли? И как себя ощущают люди под гипнозом? — Тогда начинаем, — приказал Дедал. — Я буду считать в обратном порядке от ста… Медальон покачивался в его руке, а пятна света начали медленное движение. Казалось, и минуты не прошло. Вроде бы еще недавно Дедал отсчитывал цифры, но сейчас вдруг почему-то замолчал. Наверное, Винсент слишком ушел в себя. Но, приподнявшись на локтях, он понял, что Гваттари и Делез куда-то пропали, как и датчики с его груди и головы. И сам Дедал уже не стоял рядом: он сидел за своим столом, пристально глядя куда-то перед собой. — Дедал? — осторожно позвал Винсент. — Да? — Дедал крутанулся на стуле, разворачиваясь к Винсенту. И снова на его лице эта ненастоящая, вымученная улыбка. — Ты проспал чуть дольше, чем предполагалось. — Все в порядке? — уточнил Винсент. Он медленно сел и огляделся. Что-то изменилось в лаборатории, но он не мог понять, что. Будто мебели стало меньше? Да нет, ему явно что-то приснилось. — Да. — Дедал кивнул и поднялся с кресла. — У меня для тебя отличные новости: ты ничем не болен. Насколько я понимаю, именно таким способом твой мозг реагирует на стресс и повышенную нагрузку. — Отключаясь? — спросил Винсент недоверчиво. — Нет, — Дедал хмыкнул. — Это как лунатизм. Тебя вырубает, и ты спишь на ходу, пока мозг перезагружается. Действуешь автоматически: ходишь, можешь даже что-то говорить. — Но это не какой-то ранний Альцгеймер или вроде того? — уточнил Винсент. — Я не сойду с ума? Не забуду, кто я? — Нет, это тебе не грозит, — уверенно сказал Дедал. — Но тебе в самом деле следует поменьше напрягаться. Я понимаю, что это не мое дело, но… бросал бы ты свое несанкционированное «расследование». Чем больше ты себя загоняешь, тем чаще будет происходить такое. Тебе нужно отдохнуть. И под отдыхом я имею в виду разнообразие деятельности. Совсем бросать работу не надо, но ты должен заниматься чем-то еще, чтобы твоя голова переключалась. Начни бегать по утрам или запишись в бассейн. Какая-то регулярная, но не выматывающая физическая деятельность. — У нас нормативы, я и так регулярно спортзал посещаю, — возразил Винсент. — Это не то, — твердо сказал Дедал. — Разнообразие деятельности, Винсент. И береги нервы. — Легко сказать, — пробормотал Винсент, посмотрев себе под ноги. — Я могу идти?.. — он поднял взгляд на Дедала и нахмурился. — Это у тебя синяк? — А! — Дедал дотронулся пальцами до лба и рассмеялся. — Ничего серьезного. Резко встал и вписался лбом в установку. — Он кивком указал на странное устройство над кушеткой. — А для чего оно, кстати… — Думаю, тебе уже пора, Винсент, — перебил его Дедал. — Я и так задержал тебя дольше, чем нужно. Твой ДД наверняка весь извелся, ожидая тебя. Винсент растерянно кивнул и послушно последовал к выходу. Дедал явно нервничал, уж это Винсент, повидавший массу нервничающих и пытающихся скрыть это людей, мог определить. Но почему? Он скрыл, что Винсент болен сильнее, чем предполагалось? Или Винсент под гипнозом выболтал что-то такое? Завидев его, выходящего из дверей лаборатории, антураж, неподвижно стоявший у стены, ожил и повернулся к нему. — Винсент! Как прошел визит к доктору? — Отлично, — рассеянно ответил Винсент. — Едем на работу, ДД. — он вздохнул. — Какой бы она ни была. — Винсент? — удивленно переспросил ДД. — Что ты имеешь в виду? — Ничего. Готов к труду, морально и физически, — ответил Винсент. — Идем. *** К тому моменту, как Рауль Крид пришел на встречу, ничего в лаборатории не напоминало о произошедшем. Оборудование было убрано, сломанные элементы заменили. Дедал отослал своих Антуражей, и теперь сидел в кресле, чуть покручиваясь на месте и подперев подбородок кулаком. Лицо юного гения, которого за глаза называли принцем Ромдо, было мрачным. — Я выяснил, что заставляет Эрго Прокси пробудиться, — просто сказал он, когда Крид вошел в лабораторию. — Вот как, — Крид остановился. От Дедала не укрылось, что он окинул лабораторию внимательным взглядом. — Сразу к делу, без приветствий. Дедал вздохнул и выпрямился в кресле. — Как я и полагал, дело в сильном стрессе — и смертельной опасности. И, как я думаю, присутствие другого Прокси играет в этом свою роль. Они… «чуют» друг друга, другого слова я подобрать не могу. — Чуют? — повторил Рауль. — Да. Когда Винсент был здесь, Риэл забеспокоилась. Так получилось, что она оказалась на этом этаже. Она не видела его, он не видел, ее, но… — Дедал слегка развел руками. — Думаю, стоит следить получше, чтобы они не встретились раньше времени. — Значит все предыдущие случаи пробуждения были вызваны встречами с Монадой, — подытожил Крид. — Скорее всего… — Тогда чего мы ждем? Ты можешь просто свести их вместе. — Я бы не хотел полагаться на волю случая, — упрямо ответил Дедал. — Вы должны поймать Монаду, я смогу проконтролировать ее. Возможно, Винсент нам пока и не понадобится. В крайнем случае… — Дедал помрачнел. — Мы всегда сможем пробудить его в лаборатории. Но мне не хотелось бы этого делать, пока по городу разгуливает другой Прокси. Крид приблизился к Дедалу, осторожничая, будто тот вдруг мог сорваться и убежать. — Ты пересмотрел свои взгляды? — Он медленно поднял руку, затянутую в перчатку, и протянул пальцы ко лбу Дедала, но тот ушел от прикосновения, нахмурившись. — Откуда это? — Я близко познакомился с Эрго Прокси, — ответил Дедал, отводя взгляд. — И ты до сих пор жив? — Как я и сказал, я могу усмирить его. Я не представлял для него опасности, и он понял это, но… — между бровей Дедала залегла складка. — Я не могу понять, что у него в голове! — Он всего лишь клон, — заметил Крид. — Он не Создатель. И он не человек. Мы не сможем понять его образ мыслей, но мы и не обязаны. Наша цель — спасти город, выжить. И она оправдывает любые наши решения. Дедал поднял на него мрачный взгляд. — Я знаю. — На тот случай, если ты стал забывать. *** Решение было спонтанным, и пришло оно к Винсенту, когда он уже собирался домой. Он отпустил ДД и, вместо того, чтобы направиться по привычному дороге, простроил маршрут в район временной иммиграции. Наверное во всем был виноват Дедал, запугавший его всеми гипотетическими болезнями в мире, но в тот момент Винсент действительно больше всего беспокоился о том, что если с ним что-то случится, то Рил он больше не увидит. (или не запомнит этого) Плевать, если он будет выглядеть странно. Ему просто хотелось ее увидеть. Общежитие иммигрантов словно вымерло, когда Винсент приехал туда. Тускло горели лампы на площадках, а у некоторых дверей чадили маленькие свечки — Винсент задержался ненадолго, чтобы рассмотреть одну из них. Глупо, но в какой-то момент он почти порадовался, что Рил иммигрантка, и идти ей, кроме работы и дома некуда — а значит он гарантированно застанет ее здесь. Однако, когда Винсент позвонил в дверь, что-то будто сжалось у него внутри. Задержав дыхание, он ждал, когда дверь откроется, и, увидев наконец Рил, едва сдержал нервный вздох. — Инспектор, — Рил выглядела удивленной, но тут же улыбнулась. Винсент подумал, что эта улыбка, наверное, и отличала ее от остальных. Все ее поведение с какой-то долей высокомерия, будто это Рил здесь за главную, а вовсе не он. Будто она лишь терпит, пока закончится какой-то нудный, глупый, но необходимый процесс… Хотя, возможно так оно и было. — Рил Мейер… — Винсент осекся. — Ты уже в курсе, что у тебя теперь другой куратор? — Да, видела сообщение, — Рил кивнула. — Что-то случилось? — Нет, просто… решил заехать, — ответил Винсент. Рил хмыкнула. — Уже соскучились по мне? — она посмотрела на Винсента и добавила: — Это шутка. — Нет! — напористо возразил Винсент, удивив даже себя самого. — Это правда. Я действительно соскучился. Глаза Рил расширились. Она выглядела по-настоящему удивленной — чистые, неподдельные эмоции вместо холодной маски, которую она носила обычно. — И теперь мы вряд ли увидимся, — добавил Винсент. Рил отвела взгляд. — Понятно, — только и сказала она. Винсент почувствовал себя неуютно, словно он не договорил что-то важное. А Рил, будто приняв решение, сказала: — Идем. В гости она его приглашать не стала — не то, чтобы Винсент сильно на это надеялся. Тем более, что эта унылая иммигрантская клетушка не сильно отличалась от подъезда по степени уюта. Вместо этого, Рил провела его на узкий балкон аварийной лестницы. Лампочка там перегорела, и никто не менял ее. На балконе было темно, весь свет, что туда достигал, был от фонарей внизу. Винсент задел что-то ногой и, опустив взгляд, рассмотрел в сумраке жестяную банку, переполненную окурками. Рил облокотилась на перила, глядя вниз. Винсент четко видел ее профиль на фоне уличного освещения. Ему очень хотелось, чтобы она сказала хоть что-то, хотя бы пару слов, которые бы прояснили, как она отнеслась к его словам. Но Рил Мейер продолжала молчать, глядя сверху на район временной иммиграции. — Что за инсталляция там, в подъезде? — спросил Винсент. — У дверей напротив. — Какое-то новое верование, в которое меня не посвятили, — ответила Рил, не глядя на него. — Иммигранты верят, что если они начертят цифру «13» на двери, то беда обойдет их стороной. — Какая беда? — спросил Винсент. — Не знаю. Сумасшедший авторейв. Или непонятное существо, не являющееся ни человеком, ни машиной. Винсент посерьезнел. — Ты тоже веришь в это? Рил наконец посмотрела на него. — А ты видел на моей двери какие-то надписи? Она снова опустила взгляд, рассматривая улицу внизу, и заговорила: — Худи считал, что я, как иммигрант, должна легко найти общий язык с остальными, но это не так. В последний раз мне ясно дали понять, что я для них — все равно, что горожанка. Их мир и мой мир — два совершенно разных, — Рил снова хмыкнула. — Жаль, это нельзя подшить в мое дело, может ускорило бы получение гражданства, — она вскинула подбородок, посмотрев вверх. — Ни туда, ни сюда… Винсент осторожно оперся о перила рядом с ней. — А как у вас на работе, инспектор? — спросила Рил. — По-старому, — ответил Винсент. — Заговор СБ все еще не раскрыт? — Увы, нет. Зато недавно снова попал к врачу. — Что-то серьезное? — В какой-то момент, мне показалось, что да, — не стал лукавить Винсент. — И я подумал, что хотел бы, чтобы ты знала, если со мной что-то случится, что я… чувствовал. Рил медленно повернула голову и уставилась на него — и Винсент никак не мог истолковать этот взгляд. — Но с тобой ведь ничего не случится? — спросила она. — Нет. — Хорошо. Мне было бы действительно жаль, если бы с тобой что-то произошло. Винсент почувствовал, что у него вспыхнули щеки, и порадовался, что тут темно. — Я… могу приезжать сюда? — спросил он. — Никто не может тебе запретить, — ответила Рил. — Ты же инспектор, а не я. — Просто поговорить, — добавил Винсент. — Увидеться. В течение короткой паузы ему показалось, что лицо Рил смягчилось. Конечно в темноте он мог ошибиться, но когда она сказала: — Можешь. — Сердце Винсента дернулось, будто было отдельным, живым, нервно трепещущим существом. И он выпалил первое, что пришло на ум: — Спасибо! — Не за что. — Рил хмыкнула. — У меня тут очень редко бывают гости. И кроме тебя это обычно зараженные авторейвы. — Смотри, чтобы об этом не услышал твой новый куратор, — заметил Винсент. И торопливо добавил: — Я имел в виду — про авторейвов… — Разумеется. А у тебя не будет проблем из-за того, что ты навещаешь своего предыдущего подопечного? — Нет. — Винсент тоже посмотрел вниз, на пустую по вечернему времени улицу. — Мой доктор вообще порекомендовал мне поменьше работать, так что теперь мне нужно придумать, чем занять освободившееся время. — Так значит ты все-таки болен? — Просто переутомился. — Странно, — заметила Рил. — Весь этот город создан для комфорта его жителей. Всю тяжелую работу делают авторейвы. Ты можешь заниматься чем угодно… и тебе приходится придумывать, чем заняться. — А чем бы ты занялась? — спросил Винсент. — Если бы вдруг стала гражданкой. На мгновение Рил будто застыла, потом снова сухо хмыкнула. — Это вопрос с подвохом? — Вовсе нет! — Я стараюсь об этом не задумываться, — сказала Рил. — Почему? — удивленно спросил Винсент. — Я не знаю, когда я стану гражданкой и стану ли. Так зачем мучить себя бесплодными мечтами? Проще не желать ничего. — Ты и раньше так же жила? — спросил Винсент. — Там… — он осекся. Согласно официальной информации, в городе-куполе Моско произошел взрыв, запустивший цепочку более мелких взрывов и полностью уничтоживший как систему жизнеобеспечения, так и часть самого купола. Иммигранты не говорили об этом, потому что, согласно доктрине Ромдо, они должны были забыть о своей прошлой жизни и никогда не упоминать о ней. Довольно странно, если подумать, ведь если с одним куполом случилась беда, то похожее могло бы произойти и здесь. И кто, как не люди, пережившие это, могли подсказать, с чем это было связано? — Там моя жизнь была расписана на ближайшие годы, и я не подозревала, что… — Рил замолчала, а потом, негромко вздохнув, добавила: — Знаешь, я устала. Если ты не против, я пойду. — Да, извини, — поспешно сказал Винсент. — Я как-то не подумал… — Перестань извиняться, — бросила Рил. Она направилась к выходу, и на секунду, когда она проходила рядом, Винсент ощутил что-то знакомое. Будто это уже происходило когда-то. Во сне, возможно. — Я… — Винсент уставился ей вслед, а потом поспешил за ней. Рил остановилась у дверей в свою квартиру и задумчиво, исподлобья, взглянула на Винсента. — До встречи… инспектор. — До встречи, Рил, — ответил Винсент. — И… будь осторожна. Рил вопросительно подняла брови: — Ты знаешь что-то, чего не знаю я? — Ромдо в последнее время перестал быть безопасным местом, — ответил Винсент честно. — А я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось. Рил еще несколько секунд смотрела на него пристально, с непроницаемым выражением на лице, а потом коротко сказала: — Спокойной ночи. — И исчезла в своей квартире. Винсент молча кивнул закрытой двери, развернулся и зашагал к лифту. Он странно себя чувствовал. Да, он сам не знал, чего ждал. Да, он боялся, что Рил, услышав о его чувствах, ясно даст понять ему, что они ей неприятны или не интересны. Меньше всего он рассчитывал, что она ответит ему взаимностью — но Рил и не ответила. Если подумать, она… вообще никак не отреагировала. В тот короткий момент, когда чувства ясно отразились на ее лице, она была шокирована, но на этом было все. Рил снова закрылась. «С другой стороны, — подумал Винсент, выходя из подъезда и идя к своей машине, — она не против продолжить общение со мной. Может быть, мы хотя бы сможем стать друзьями…» «…или, — скользнула ему в голову чужая холодная мысль, — она, как иммигрантка, поставленная в бедственное положение, побоится отказать тебе, что бы ты от нее ни попросил». Винсент остановился и тряхнул головой, словно пытаясь отогнать эту мысль, как будто она имела физическое воплощение. Он такого никогда не сделает. И Рил, конечно же, это знает. Но осадок, оставшийся после, был неприятным, и Винсент искренне понадеялся, что Рил действительно знает. В любом случае, у него еще будет время доказать это. Занятый собственными переживаниями, Винсент совсем забыл о Пино. И, возвращаясь домой, мысленно ожидал, что никого там не найдет. Она скучала, она хотела убежать… и так было бы лучше для них обоих. Тем более теперь, после сеанса гипноза, когда Дедал мог узнать у него что угодно. Когда он открыл входную дверь, в доме царила привычная тишина, и Винсент облегченно вздохнул. Должно быть, авторейв сбежала. Одной проблемой меньше… Но, к его удивлению, Пино ждала его в гостиной, сидя на горе из книг, вытряхнутых ею из шкафа. Заметив Винсента, она помахала ему рукой: — Добрый вечер, Винс! — Ты не ушла? — удивленно спросил Винсент. — Не-а. — Пино помотала головой. — Пино подумала — а вдруг получится вернуться к папе? Я не узнаю, если не попробую. — Да, — согласился Винсент. — Даже если это опасно? — Даже так! — твердо заявила Пино своим звонким голосом. Она посмотрела на Винсента и расплылась в улыбке. — Ой! Винс, а что с твоим лицом? — А что с ним? — удивленно спросил Винсент. — У тебя было странное выражение, когда ты зашел, — заметила Пино. — Самое обычное, — пробормотал Винсент. — Нет! Обычно у Винса совсем другое лицо, вот такое! — Пино состроила горестную рожу. — Нет! Вовсе нет! У меня не такое лицо! — возмутился Винсент. — Такое! Такое! — Пино заулыбалась шире. — Почему у тебя так меняется лицо? — Не знаю. Наверное, это зависит от того, что я чувствую, — Винсент приложил руку к груди. — Здесь. Когда мне радостно или грустно. — Здесь? — Пино повторила его жест. — Но Пино ничего не чувствует. — Тебе не грустно без твоего папы? — спросил Винсент. Он не знал, что еще спросить, но, если честно, это была не та тема, на которую он хотел бы рассуждать. — Не знаю. — Пино нахмурилась и опустила взгляд. — Пино чувствует себя так, будто что-то не на месте. Как понять, что делать? «Если бы я сам знал», — подумал Винсент. — Просто делать, — сказал он. — И смотреть, что получится. — Просто… делать… — задумчиво повторила Пино. — Что делать? — То, на что тебя толкают эти чувства. Это была опасная тема: говорить с зараженным авторейвом о чувствах, учитывая, какие гуляли слухи. Есть ли у них эти чувства, или это фатальный сбой приложения Тьюринга, имитирующего человеческие реакции и эмоции? Винсент не хотел проверять это. Но и оставить Пино как есть, вызвать команду утилизаторов — он не мог. Должно быть, он действительно слишком мягкохарактерный. — А как понять, на что они толкают? — спросила Пино. — Ну… — Винсент задумался. На что его толкали чувства? — Это просто появится у тебя в голове. Желание сделать что-то. Что-то конкретное или наоборот, неопределенное, но чтобы плохое ощущение ушло, а хорошее наоборот появилось. Он вопросительно посмотрел на Пино. Пино задумчиво поджала губы, будто прислушиваясь к чему-то в себе. — Нет, — сказала она наконец. — Ничего такого. — Возможно, ты поймешь это не сразу, — ответил Винсент, скорее чтобы отвязаться от нее. — Поставишь на место книги? — Нет. — Но это же ты их раскидала. — А почему бы им не лежать тут? — Они мешают. — Пино они не мешают. — Они мешают мне. — Тебе они тоже не мешают, тебя никогда нет дома. — Возможно, теперь я буду дома чаще, — ответил Винсент. — Я… — Что? — быстро спросила Пино. — Ничего, просто мысль, — ответил Винсент. Район временной иммиграции занимал значительную площадь, этим и объяснялось нахождение там такого количества нелегалов. Маленький авторейв легко затеряется там. Но как быть с рейдами СБ? Если они найдут Пино… «Почему я вообще о ней беспокоюсь! — сердито подумал Винсент. — Она вообще не живая, а у меня и своих забот хватает!» В этот момент Пино, строившая из книг башню, широко улыбнулась, наблюдая результат своего труда. — Сейчас я чувствую хорошее, — сообщила она. — Поэтому Пино не будет убирать эти книги.