haeresis

Винсент ожидал, что его вызовут к начальству из-за вчерашней эскапады с визитом в соцслужбу, но не сильно беспокоился из-за этого. Кейдж Сил был начальником чисто номинально. Большинство приказов приходили через его авторейва и исходили из СБ. Поэтому воспринимать всерьез человека, чья работа — ставить печати на документах, не вникая в них… Смешно. Но его ждал сюрприз. Потому что в кабинете Сила самого Сила не было, как и его авторейва. Зато там был сам шеф службы безопасности со своим Антуражем. Сказать, что Винсент был удивлен, значило ничего не сказать. Но и немного рассержен. Он был не единственным, кого раздражало постоянное вмешательство службы безопасности в дела разведки, но вот это было настоящей наглостью. — Добрый день, — сказал Винсент. — У меня встреча с директором Силом, но если я помешал… — Нет, вы пришли вовремя, — ответил Рауль Крид. — Директор Сил любезно предоставил мне свой кабинет на время нашей беседы. — Чем обязан? — спросил Винсент. Это прозвучало вызывающе, но Винсент осознал это уже после того, как произнес вслух. Взгляд Крида потемнел. — Служба безопасности поддерживает спокойствие в Ромдо. Это тяжёлая ноша. Мы прибегаем ко всем средствам, к каким можем. Мы часто запрашиваем помощь других служб. Вы можете быть не согласны с нашими решениями, но наша цель превыше всего. И это общая цель — благополучие Ромдо. Винсент промолчал — он не знал, что на это ответить. Но Крид только начал. — Может быть, вы сможете объяснить мне, почему за последние двадцать четыре часа стоит произойти чему-то, и там обнаруживаетесь вы и ваша подопечная? — Я вел расследование случаев нападения авторейвов на людей… — начал Винсент. — Это дело передано нам, — жёстко сказал Крид. — Если вы обнаружите что-то, вы не должны лезть туда, вы должны оповестить нас. И тем более не должны тащить туда с собой иммигранта. Разве это не прямо противоречит тому, чем вы в разведке занимаетесь? Узнать больше о них, а не дать им больше узнать о нас! — Я… — начал Винсент, но Крид опять оборвал его: — Не говоря уже о том, что ваша подопечная могла пострадать или погибнуть, — он заложил руки за спину и прошел мимо Винсента к большому панорамному окну, разглядывая вид. — Возможно это заставит вас взглянуть на ситуацию немного серьезнее? Она под вашей ответственностью. Не ваш друг, не ваша коллега — подопечная. Последнее, что вы должны делать, это вовлекать посторонних в свои дела. — Крид обернулся и холодно взглянул на Винсента. — Неужели я обязан объяснять вам такие простые вещи, вы ведь не первый год тут работаете? — Я вас понял, шеф, — отозвался Винсент, глядя в пол. — Прошу меня извинить, — он коротко поклонился. — Я буду стараться и работать лучше. — Город ценит вашу работу, — сказал Крид. — Просто старайтесь не отвлекаться на эмоции, а действовать согласно доводам разума. *** Первый раз, когда Винсент увидел Рил Мейер, он с удивлением отметил, что она красивая и выглядит абсолютно уверенной в себе, даже сидя на неудобном стуле в стандартном мешковатом комбинезоне. Не этого он ожидал, собираясь на интервью с очередным иммигрантом, и дело было не только в том, как она выглядела или что входила в очевидное меньшинство среди беженцев. Обычно люди, которые попадали в Ромдо, переживали, нервничали и очень боялись, что их сейчас выгонят обратно (нет, не выгнали бы. Ещё ни разу никого не выгоняли, по крайней мере при Винсенте). Они были подавлены, или наоборот возбуждены сверх меры, они задавали вопросы, и приходилось напоминать им, что они должны на них отвечать, а не наоборот. Рил Мейер сидела с таким видом, будто она уже успела очень сильно заскучать и ждала, когда ее наконец отпустят. И как будто вообще не интересовалась тем, куда попала. Возможно, это была реакция на стресс. Так или иначе, Винсент почувствовал нечто странное, когда ее увидел. Почему-то он разволновался сам, хотя причин на то не было, ни одной. Это был совершенно рутинное собеседование. И он чересчур разговорился, хотя обычно старался придерживаться стандартного протокола. Во всем остальном же… Все было как обычно. Рил Мейер не выглядела как кто-то, кто будет создавать проблемы, и в этой мысли, Винсент, как ему казалось, не ошибся. Когда она ушла, его волнение пошло на спад. Собственно, решил Винсент для себя, ничего особенного в этом не было. Кроме того, что он болтал, не унимаясь, наверное, стоило немного сдерживать себя. Но он ловил себя на желании узнать, что с ней. Вся информация — где ее поселили, все данные обследований, лежала в свободном доступе, но Винсент усилием воли заставил себя не думать об этом. Сейчас ему эта информация не требовалась, и он надеялся, что не потребуется, и Рил Мейер будет вести себя как правильный иммигрант. Перед следующим собеседованием с Рил, Винсент опять ощутил это — волнение. Какая-то его часть по-детски пожелала, чтобы Рил Мейер не приходила вовсе, и ему не пришлось бы испытывать неуместное смущение и застревать на простых вопросах. Весь остальной Винсент был приятно взбудоражен предстоящей встречей. Его коллеги в открытую подтрунивали над ним из-за его отношения к иммигрантам и к Рил Мейер в особенности. И это огорчало Винсента не столько из-за самого факта насмешек, сколько из-за того, на что на самом деле они были направлены. Он был идеалистом, и слова о том, что в Ромдо равны все, и иммигранты, и граждане, воспринимал всерьез. Казалось, что только он один. — Ты к ней с таким пиететом относишься, как к нормальной. — Она нормальная. Ненормальную бы в больницу отправили, а не ко мне, — возразил Винсент, не поднимая глаз от голографического монитора. Ему не очень хотелось вести этот разговор, и он притворился, что занят. — Ты понимаешь, о чем я. Это же иммигранты. Если она тебе понравилась, просто придумай что-нибудь. Солги. — Я не люблю лгать. И не собираюсь лгать кому-либо без важной причины, — негромко, но четко ответил Винсент. — Ты же помнишь, что мы не должны говорить так об иммигрантах. Иммигранты точно такие же люди, как и мы. — Да, да… Я дам тебе совет. — Коллега фамильярно похлопал Винсента по плечу, облокотившись о стол. — Начни называть ее на «ты». Это она должна к тебе на «вы» обращаться. — Ну, она так и делает. — Пф-ф, я о другом. Она должна знать, кто тут главный. Но определенно проблема была не в том, кто тут главный — хотя, возможно и в этом тоже. Когда они столкнулись с Рил Мейер в старом иммиграционном центре, она быстро завалила его вопросами с таким видом, будто это он должен перед ней отчитываться. Но в остальном… Рил Мейер не переходила границу дозволенного. Работала, жила, прилежно ходила на собеседования, когда вызывали. Все то же самое, за исключением того, что это была она. Мысли о ней, а не о ком-то другом повергали Винсента в смятение (особенно после того, как Винсент увидел фрагмент записи допроса). И сейчас Винсент очень жалел, что его приложили так сильно, что сознание помутилось. Ему хотелось спросить у нее: что случилось с ней в иммиграционном центре? Что она видела? Как оказалась рядом с ним? Да, он видел запись, но это было другое. Неужели, она беспокоилась о нем?.. Но разве он не побеспокоился бы о любом, кто мог попасть в беду? Это было логично. Отвозя ее обратно в общежитие иммигрантов, Винсент ломал голову, как бы ее об этом спросить. Казалось бы, возьми да спроси, что тут сложного? — Я хотел узнать… — начал Винсент издалека, преодолевая какое-то внутреннее сопротивление, — тогда, в старом иммиграционном центре… Ты ведь могла просто покинуть здание и дождаться службу безопасности. Почему ты осталась? Рил не ответила, и, взглянув на нее мельком, Винсент с облегчением и легким разочарованием понял, что она спит. — Рил? — позвал он еще раз, но она не проснулась. А потом еще и засопела во сне. Когда Винсент остановил машину перед общежитием, он выждал немного, надеясь, что Рил проснется сама, но она спала крепко. Сам Винсент был слишком взбудоражен произошедшим, чтобы заснуть даже дома в кровати, и даже немного ей позавидовал. Увы, он не мог провести тут всю ночь, выжидая, пока она проснется. — Рил… — он осторожно дотронулся до ее плеча, и Рил резко выпрямилась, тут же проснувшись. Она настороженно огляделась, пытаясь понять, где они, и спросила: — Мы уже на месте? — Ты заснула, — пояснил Винсент. — О, — Рил выглядела обескураженной. Она отстегнула ремень безопасности и посмотрела на Винсента. Под этим острым взглядом Винсенту захотелось отвести глаза. — Они считают, что это предлог, — неожиданно сказала Рил, и Винсент не сразу понял, о ком речь. — Что этот вирус, «когито»… что он направлен против иммигрантов. Они считают, что на граждан никто не нападает, только на них. — Это неправда, — ответил Винсент, и удивился тому, как устало звучит его голос. — Попробуйте объяснить им это, когда все, что они видят — как город последовательно отгораживается от них. С этими словами она открыла дверь и вышла из машины. Трактуй как хочешь, Винсент. — Спокойной ночи, — добавила Рил, наклонившись, чтобы заглянуть в машину. — Надеюсь… вы разберетесь со своим расследованием. — Я тоже, — откликнулся Винсент, хотя «разобраться» предстояло много с чем. Но он дождался, пока Рил зайдет внутрь дома, прежде чем уехать. *** Заснуть не получилось, несмотря на усталость, и под утро Винсент, так и не сомкнувший глаз, бросил пытаться уснуть. Он принял душ и собрался на работу. Так как он временно остался без Антуража, вся бумажная работа ложилась на него, и отчеты копились просто устрашающими темпами. «Может быть хоть это сможет меня усыпить», — подумал Винсент. Но мысли его были совсем о другом. И когда навигатор предупредил его, что он покинул маршрут, Винсент понял, что неосознанно свернул совсем в другую сторону. Он направился к старому центру иммиграции. Он не помнил, что там произошло. Его последнее воспоминание было о том, как они с Дорофеем осматривали этаж. Что было потом? Как его занесло в тот коридор, и кто уничтожил Дорофея? Его тоже обязали посетить врача, но Винсент избегал последнего как мог. Сканирование не выявило ни сотрясения, ни гематом, у него даже ушибов не было, не считая царапины на щеке — и ту, должно быть, он заработал, поцарапавшись обо что-то на полу. Поэтому смысла обивать порог врача Винсент не видел. Опять же, возвращаясь к допросу Рил Мейер. Винсенту не показали полную запись, несмотря на его запрос. Все, что у него было — отчёт, где утверждалось, что из-за шока и спутанности сознания она не запомнила нападавших, и рекомендации посетить психолога/психиатра. Если то, что она описала на допросе — просто последствия шока, почему запись в закрытом доступе? О чем ещё ее спрашивали? Поэтому Винсент хотел осмотреть то место снова. Теперь на входе в старый иммиграционный центр моргала голографическая метка, предупреждающая, что проход запрещен и нарушители будут задержаны. Винсент прошел сквозь нее и направился наверх. Комната, где они обнаружили иммигранта, теперь пустовала. Там остались какие-то его вещи, но сам он исчез. Тут тоже были голографические метки, отмечавшие место происшествия. Винсент пошел дальше по коридору, тщетно пытаясь восстановить в памяти то, что забыл. Здесь они проходили с Дорофеем. А здесь — очередная метка сияла, как маячок — Дорофей закончился. Винсент испытал странное чувство. Дорофей был машиной, его легко было заменить и настроить следующего авторейва точно так же, но Винсенту все равно было грустно. И тем печальнее было, что он не знал, что произошло. Винсент огляделся, но его взгляд снова упал на то место, где был обнаружен Дорофей. Он присел на корточки, рассматривая следы на полу, потом поднял голову, посмотрев на стену, потом уставился в темноту коридора. То ли из-за того, что он не выспался, то ли из-за своего эмоционально разболтанного состояния, но он ощутил что-то странное, похожее лёгкое головокружение. На мгновение ему показалось, что сейчас он вспомнит… Но это прошло. Винсент двинулся дальше, подсвечивая свой путь фонариком. Шаги эхом отдавались под потолком. Пол был усыпан облетевшей штукатуркой и кусками облицовочных плиток, которые хрустели пол подошвами ботинок. Впереди забрезжил свет: коридор заканчивался. Огромное окно в конце его было выбито. Винсент осторожно выглянул наружу, стараясь не касаться острых краев осколков, торчащих из рамы: большая часть стекла блестела внизу на козырьке крыши. А по стене вниз шли пять — нет, не трещин, это были борозды, чем-то прочерченные в камне. Как следы от когтей. Но что за рука могла это сделать? Манипулятор авторейва? Он падал, пытаясь удержаться, но куда он в итоге делся? Ведь тогда стекла внизу были бы размолоты в пыль, а на крыше остались бы следы падения. Сзади послышался шум, и Винсент резко обернулся, осветив фонариком коридор. К нему приближался авторейв службы безопасности. — Вы находитесь на запретной территории! — оповестил его оператор. — Я вынужден задержать вас. — Я агент разведки, — представился Винсент. — Меня зовут Винсент Лоу, и я здесь по делу. Он медленно достал из внутреннего кармана пропуск и продемонстрировал его. — Вас нет в списке лиц, которым разрешен проход сюда, — оператор был непреклонен. — Я немедленно покину это место, офицер, — пообещал Винсент. — Мой Антураж был уничтожен, и должно быть я пропустил, что мой допуск отозвали. Мне очень жаль. Я совсем не хотел нарушать постановление службы безопасности, — ему не хотелось лгать, и Винсент убедил себя, что это полуправда — ведь без Дорофея в его документах была полнейшая путаница. Он мог бы пропустить и уведомление о собственном увольнении… наверное. — В следующий раз будьте внимательны, — серьезно сказал оператор. — Это район иммигрантов, тут может быть опасно. Тем более без Антуража. Он недоверчиво уставился на Винсента, и тот решил, что лучше будет поторопиться и уйти отсюда. *** Ему все еще нужно было дойти до врача, чтобы подписать справку, что он полностью здоров. Обычно на такие вещи глядели сквозь пальцы, но Сил внезапно вспомнил, что правила существуют, не для того, чтобы их нарушали, и несколько дней Винсент занимался лишь бумажной работой — крайне утомительно. Без Антуража — как без рук. И когда наконец появились новости насчёт сбежавшего из соцслужбы авторейва (его так и не нашли), и Винсент решил совместить два дела: доехать до врача и заодно перехватить Рил Мейер. Она сегодня должна была посещать своего психолога, и Винсент направился обратно в район иммигрантов. Пришлось подождать снаружи, но Винсент не торопился. Когда Рил показалась в дверях центра, он хотел выйти из машины, чтобы привлечь ее внимание, но она заметила его сама и подошла к машине. — Вы теперь будете проверять ещё и посещаю ли я психолога? — поинтересовалась Рил, склонившись к открытому окну. — Как твой куратор, я должен знать, если с тобой что-то произойдет, — ответил Винсент. — Поэтому ты лично решил забрать отчет у психолога? — Нет. Я просто знал, что сегодня у тебя прием и решил подвезти тебя до работы, раз уж был неподалеку. — О. — Рил вскинула брови в сдержанном удивлении. — Я не знала, что в обязанности кураторов входит подвозить подопечных до работы. — Сегодня мне по пути. И я хотел поговорить, — Винсент кивнул на сиденье. — Присядешь? — Почему нет, — Рил открыла дверь и села на пассажирское сиденье. — Надеюсь, речь будет не о сеансе у психолога? — Нет. О вашем авторейве, — сказал Винсент. — Игги. Специалисты управления по контролю авторейвов, смогли определить, что он действительно был заражен. Это была не уловка СБ… хотя, возможно и это тоже. Он был заражен, но не слетел с катушек и продолжал выполнять свои задачи. Есть мысль, почему? Рил молчала. — Как они это определили? — наконец произнесла она. — У них же не было ничего… — Они определили это по останкам Дорофея. Игги подключался к нему. — Может, это Дорофей был заражен, — возразила Рил. — Рил, я не собираюсь никого обвинять, — предупредительно заметил Винсент. — Да, существует такая вероятность, что это был Дорофей. Но Игги был незарегистрированным, не подключенным к сети авторейвом. Никто не мог его проконтролировать. — Но раз он был заражен, зачем оставался с нами? — спросила Рил, всем видом пытаясь показать, что это риторический вопрос. С иронией. — Поэтому я и спрашиваю тебя. Там были другие авторейвы, кроме Игги и Дорофея?.. — Я не знаю! — резко ответила Рил. — Я все сказала на допросе. Ты сам подтвердил, что тебе показывали запись! Ничего нового я не вспомнила. — Но ты была не уверена в том, что ты видела, — мягко заметил Винсент. — И я хочу услышать это от тебя. Это были люди или авторейвы? — Ни те, ни другие, — негромко сказала Рил. — Мы можем уже поехать? — Да! — опомнился Винсент. Когда они выехали на шоссе, он осторожно спросил: — Что ты имела в виду, когда сказала «ни те, ни другие»? — То, что ты слышал, — сухо ответила Рил, не глядя на него. — Это были не люди. И не авторейвы. Я не знаю, что это было, но я… — она замолчала. Винсент терпеливо ждал. Нельзя сказать, что его ожидание было достойно вознаграждено: — Я была в ужасе. — Почему? — спросил он прежде, чем сообразил. Рил невесело хмыкнула. — Потому что это нормальная реакция, когда видишь что-то, что не вписывается в твою картину мира и ломает его логику. Это звучало слишком таинственно. Возможно и впрямь стоило взглянуть на отчеты психолога. Не то, чтобы Рил была похожа на сумасшедшую, но весь опыт Винсента указывал, что объяснение любой тайне всегда найдется, причем весьма заурядное. Не стоит плодить сущности, но нужно отбросить наиболее фантастические теории. — Ты уверена в этом? — Я уже ни в чем не уверена, — был ему мрачный ответ. К сожалению, путь до офиса соцслужбы был недлинный. А Винсент хотел бы ещё обсудить произошедшее. Нет, он конечно мог пригласить Рил на очередное собеседование, но у него были сомнения. Очевидно, что все их разговоры внутри бюро записывались. Винсент не хотел демонстрировать повышенное внимание к делу, которое уже не было его делом, особенно после беседы с Кридом. Да и в этих встречах вне бюро, случайных или намеренных, было что-то более личное. Во время их интервью Рил была сама отстраненность, а в старом иммиграционном центре и в офисе соцслужбы Винсент мог увидеть, какая она под этой маской, как реагирует на происходящее. Возможно, так будет проще ее разговорить… — Спасибо, что подвёз, — коротко сказала Рил. — Если будут какие-то вопросы, я отвечу на все. Она вылезла из машины, и Винсент не удержался. Она снова уходила в эту отстраненность, закрывалась именно в тот момент, когда ему начало казаться, что он нащупал что-то общее между ними, что-то располагающее. — Рил! — окликнул ее Винсент. Рил обернулась. — Если я обидел тебя… — Нет, — ответила Рил. — Ты делаешь то, что должен. Я понимаю это. Тут не на что обижаться. И почему Винсенту казалось, что каким-то образом все испортил? Как бы то ни было, ему необходимо было сделать то, что он упорно откладывал. Винсенту повезло — он был одним из немногих людей, которых осматривал сам Дедал Юмено. Если бы Винсент сказал кому-то, что не любит медосмотры и бегает от них, как от огня, его бы не поняли. Как можно — заставлять самого Дедала ждать! Шеф медицинской службы Ромдо, юный гений — это была настоящая удача. Менее удачливые люди довольствовались обычными докторами, а то и диагностическими авторейвами. Услышь его мысли кое-кто из его коллег, Винсент бы точно получил отповедь о том, что он должен быть благодарен, ведь в нем не было совершенно ничего особенного, чтобы сам шеф медицинской службы тратил на него время (Иногда Винсент посмеивался над этой удачей, гадая, не встретит ли он когда-нибудь шефа СБ выходящего из кабинета Дедала прямо перед ним. Это было бы забавно. Хотя и неловко) — Винсент! — казалось, Дедал рад его видеть, хотя они не были друзьями. Но он всегда был доброжелателен. Впрочем, это ведь обязанность врача — не отпугивать пациентов? — Опять пропускаешь прием? — Был занят, — Винсент виновато улыбнулся. — Да и есть ли смысл отвлекать тебя от важных дел из-за пары царапин? — Как только оно попадает в мое расписание, оно становится важным, — ответил Дедал. — Тем более речь совсем не о царапинах. — Диагност сказал, что это просто лёгкий ушиб. Даже не сотрясение, — ответил Винсент, понимая, что возражать бесполезно. Дедал, хоть был и младше него, обладал безоговорочной властью. И нелишним было помнить, что нынешний Регент тоже когда-то был главой медицинской службы Ромдо… — Об этом должен судить врач. Прошу, — Дедал сделал приглашающий жест. — Разденься по пояс, я хочу провести сканирование. — Как работа? — спросил Дедал, пока Винсент лежал под сканером. — Ты же сказал, что я не должен разговаривать в этой штуке? — Уже можно. Сейчас возьмём анализ крови и все… — Ох! Как анализ крови относится к моему психологическому состоянию? — спросил Винсент, потирая место укола. Он сел, рассматривая малопонятные графики на мониторе Дедала. — Это формальность. Часть процедуры. Так… — Дедал обернулся к Винсенту и вопросительно поднял брови. — Что же там такого произошло, что служба безопасности на ушах? — Понятия не имею, — ответил Винсент, отводя взгляд. — Из-за этого я здесь. А у тебя есть все отчёты. — Верно, — согласился Дедал. — Но, знаешь, я ведь говорю не только о происшествии в старом иммиграционном центре. — А что-то еще произошло? — Хотел бы я знать, — расплывчато откликнулся Дедал. — Но уровень стресса у шефа службы безопасности повыше твоего будет… — он снова повернулся к монитору. — Судя по сканеру, никаких физиологических нарушений в мозге не выявлено. Тебя не тошнило? Головокружения, потеря кратковременной памяти? — Кроме того случая — нет. — Может ты стал рассеян? — Не больше, чем обычно, — Винсент вздохнул. — Я бы и рад поболтать, но хотелось бы вернуться к работе. У меня… Винсент осекся. У него возникла идея. — Что? — спросил Дедал. — Всё-таки вспомнил что-то, что забыл? Забывчивость может быть ранним симптомом опасных заболеваний. Альцгеймер, например. — Я не настолько стар! — возмутился Винсент. — У меня осталось одно незаконченное дело. Так что со справкой? — Отправлю ее твоему начальнику, — ответил Дедал. — Если почувствуешь что-то необычное, или что-то случится, сразу обращайся ко мне. Это ненормально — терять память. — Да неужели, — пробормотал Винсент вполголоса, одеваясь. Он мог бы попробовать получить доступ к камерам и увидеть, что разбило окно в центре иммигрантов. Возможно, то видение Рил Мейер было не столько видением… Но его отвлек телефонный звонок. Взглянув на экран, Винсент почувствовал, как его сердце нервно вздрогнуло. Рил Мейер звонила ему! Сама! А вдруг что-то случилось? Винсент нажал на кнопку и придал телефон к уху. — Винсент, — раздалось из динамика. — Это Рил Мейер. — Я, э-э, узнал тебя, — Винсент мысленно чертыхнулся и спросил: — Что-то случилось? — Не совсем, — ответила Рил. — Нам нужно поговорить, и это касается Игги. Не думаю, что стоит делать это по телефону. — Хорошо, — тон Винсента тут же сменился. — Когда? — Если возможно, то сегодня, — ответила Рил. — Не думаю, что займу вас надолго. Сбросив звонок, Винсент какое-то время зачарованно таращился в пустоту. — Кто-то важный звонил? — поинтересовался Дедал. — А то у тебя такой вид… — Да нет, — рассеянно ответил Винсент. — Это по работе. — Не перетруждайся, — напутствовал его Дедал. — И если что-то случится… — Сразу к тебе, — заученно повторил Винсент. — Спасибо. *** Когда Рил вошла в свою квартиру, уже второй раз за вечер, ей казалось, что этот день уже исчерпал свой лимит на события. Визит инспектора, поиски зараженных авторейвов в здании социальной службы… Слишком много всего за одни сутки. Завтра представлялось неясным, и обо всем произошедшем нужно было поговорить с Худи. Возможно стоило позвонить ему прямо сейчас, несмотря на позднее время. Обдумывая эту мысль, Рил проследовала в комнату на автопилоте, и не сразу обратила внимание на новую тень, которой там не должно было быть. — Рил… Рил резко повернулась на голос, ошеломленно уставившись на того, кто ее позвал. — Игги?! — пораженно выпалила она. — Ты как тут оказался? Ты сбежал из офиса? — Да, — ответил Игги. — Я не знал, куда пойти. И решил, что тут меня искать не будут. — Тебя ищет служба безопасности, — заметила Рил. — Не подумал, что будет, если они найдут тебя здесь? — Я опасался причинить еще больший вред Худи своими действиями. Вину могут возложить на него. — А за меня, значит, ты не боишься. — Рил хмыкнула. Шок и страх, который она испытала, когда Игги позвал ее по имени, отпустили ее, и она присела на краешек кровати, глядя на авторейва. — Как ты вообще вошел? — Я взломал кодовый замок двери. Это не сложно, — ответил Игги. — И я боюсь за тебя тоже, Рил. Просто я пришел к выводу, что в районе иммигрантов спрятаться будет проще. — Замечательно, — мрачно заметила Рил. — Я предупрежу Худи… но что мне с тобой теперь делать? — В каком смысле? — Тебе где-то нужно заряжаться. Где-то находиться. Я не привыкла делить эту квартиру с кем-то, мне это не нравится, и я не собираюсь к этому привыкать. А мне нужно выспаться. Ты не можешь отключиться на ночь? — Боюсь, что нет, Рил. Подзарядка потребуется мне только через двадцать два часа. — Думаю, к этому моменту Худи что-нибудь придумает. — Рил вздохнула и откинулась на спину, глядя в потолок. — Ну и день! И все из-за… Она замолчала. Если Винсент был прав, и служба безопасности действительно пошла на это из-за записей в памяти Игги, значит они знали, что произошло в старом центре иммиграции. Они знали, что там было, и весь тот унизительный и выматывающий допрос был направлен лишь на то, чтобы Рил сама поверила, что ей померещилось. И в какой-то момент она была готова поверить в этом. Рил резко села. — Я в душ, а ты пока придумай, как слиться с обстановкой, — сказала она Игги. — Может, на кухне ночь проведешь? Кухня была крошечным закутком, отделенным от общей комнаты аркой, но уж лучше так. Тем более, зачем авторейву много места — встанет в угол и все. — Хорошо, Рил, — согласился Игги. Он прошел на кухню, и Рил снова ощутила облегчение. Почему-то ее нервировало присутствие Игги в квартире. Должно быть слишком непривычно. Вытащив из кармана телефон, она с тяжелым вздохом снова растянулась на кровати, набирая номер Худи. Тот ответил почти сразу же. — Ты не спишь? — удивилась Рил вместо приветствия. — Я старик, Рил, мы спим днем, — ворчливо ответил Худи. — Что случилось? «Так вот зачем тебе кабинет», — подумала Рил про себя, а вслух сказала: — Служба безопасности вломилась в офис вечером. Мой куратор уверен, что это из-за Игги. — Что еще за… А он-то откуда знает? — спросил Худи. — Он хотел узнать, не осталось ли у Игги записей о происшествии, ведь его Антураж был уничтожен, — ответила Рил. Не совсем правда, но и не ложь. — И мы приехали в офис одновременно с СБ. — Они забрали его? — спросил Худи напряженно. — Нет, его там не было, — ответила Рил. — Я просто хотела предупредить тебя на всякий случай. Поговорим утром. — Хорошо, — мрачно изрек Худи и повесил трубку. А Рил с чистой душой, но тяжелым сердцем поплелась в душ. Возможно, выбери она работу в пищевой промышленности вместо всего этого, ее жизнь была бы проще?