Цветок в иле

«я узник зеленоглазой музы,

которая взглядом взяла

и связала мои извилины в узел.»

      Лиён лежала на кровати, уставившись в экран телефона, но на самом деле не замечала мелькающих перед глазами изображений и текстов. Пальцы автоматически скользили по дисплею, прокручивая бесконечную ленту. Где-то на заднем плане шумела музыка — Джугён что-то весело мурлыкала себе под нос, примеряя платья перед зеркалом. Лиён скривилась: младшая сестра, казалось, могла не замечать ничего вокруг, полностью поглощённая своим предстоящим свиданием.       Картина последней встречи с Соджуном в крохотном салоне их матери возникла перед глазами, как будто кто-то включил проектор в голове. Хан, непринуждённо смеющийся над Джу, которая судорожно пыталась оттереть с лица глиняную маску; мать, с её язвительными комментариями; госпожа Михян, сдержанно улыбающаяся, но явно обдумывающая наказание для сына за его мотоциклетные похождения. Им поджала губы. Снова вспомнила, как Джугён в ответной «благодарности» сдала Соджуна собственной матери. И всё за то, что тот проговорился о планах Джугён на свидание вслепую. «Михян, вы даже не представляете! Он ведь так и не бросил свои мотоциклы!» — заявила Джугён с невинной улыбкой, которая лишь подлила масла в огонь. Лиён тогда зажмурилась, игнорируя цветные круги перед глазами. Госпожа Хан ахнула, а затем резко заявила: «Джугён, если он продолжит, присматривай за ним, слышишь?»       «Присматривай за ним…» — это звучало почти как издёвка. Ирония ситуации подкатила к горлу горьким комом: почему всё так? Как у младшей получалось затмевать Лиён одним только присутствием? Глухая, пульсирующая боль от воспоминаний не давала сосредоточиться. Снова и снова перед глазами вставала сцена из салона: их трое, выходящих на улицу. Джугён, Соджун и она. Третье колесо у велосипеда. Она помнила, как Соджун с негодованием начал «выговаривать» Джугён за то, что та сдала его матери.       — Присматривать за мной? — тянул он, чуть прищурив глаза и насмешливо хмыкнув. — Тебе-то какая радость от того, что я перестану ездить на мотоцикле?       — Ну… — Джугён чуть склонила голову, раздумывая, стоит ли поддразнить его в ответ, и тут же выдала: — Твоя мама от этого станет лучше спать!       Соджун рассмеялся, с лёгкостью переступив через бордюр, и обернулся к Лиён, ждал, что она поддержит шутку. Но она лишь кивнула и отвернулась. В их словах был какой-то нескрываемый, почти детский азарт. Её сестра всегда умела вести себя так непринуждённо. И Соджун… он отвечал ей тем же. Лиён остро видела момент, как Джугён, болтая с ним, внезапно споткнулась о бордюр, неуклюже замахала руками и чуть не упала. Хан тут же подхватил её за локоть, удерживая от падения, и рассмеялся так, будто это было величайшее событие дня.       — Смотри-ка, ещё чуть-чуть — и ты бы в канализационный люк уместилась, — пошутил он.       — Очень смешно, — пробурчала Джугён, но её голос дрожал от сдерживаемого смеха.       Что-то в этом моменте вызывало неприятный зуд где-то под рёбрами. Может, от того, что этот обмен казался чересчур тёплым, слишком… их. Ей бы хотелось разозлиться на это, но злость, как назло, не шла. Оставалась только глухая горечь. Когда они дошли до дома, Джугён первым делом споткнулась об оставленную в коридоре коробку и, вскрикнув, уронила стопку журналов. Затем, в попытке что-то поднять, наступила на собственный пояс и чуть не опрокинула вешалку с одеждой. Лиён машинально придержала её за плечо, глядя, как младшая сестра, покраснев от смущения, торопливо пытается поправить хаос.       — Всё в порядке? — спросила она, но голос был больше автоматическим, чем участливым.       — Да-да, прости! — Джугён кивнула, задвигая коробку носком тапка куда-то в сторону. И вот теперь, лежа в своей комнате, Лиён наблюдала за младшей сестрой, которая рыскала по шкафу, доставая одежду, переворачивая всё вверх дном.       — Ты, случайно, не видела мой белый топ? — спросила Джугён, даже не оборачиваясь. После, с лицом великого озарения, она рванулась к шкафу Лиён, распахнула его и принялась копаться в одежде. — Лиён, можно твою юбку? Эту, знаешь, бордовую. Или… может, что-нибудь ещё подойдёт?       — У меня? Тащи что хочешь, — отмахнулась старшая Им, на короткий миг закрывая глаза. Свет настольной лампы Джу бил по глазам. Ей было абсолютно всё равно. Она смотрела в потолок, пытаясь понять, что за чувство так тяжело осело у неё в груди. Как можно чувствовать горечь от того, что кто-то увлечён твоей любимой младшей сестрой? Разве это не должно быть приятно, не должно согревать? Джугён была прекрасна — со всеми своими нелепостями, с вечной неуклюжестью, с тем, как она то и дело натыкалась на углы жизни, но продолжала идти дальше с детским упорством. Смех сестры звучал, как маленький удар под дых, словно указывал на что-то, чего ей самой всегда не доставало. Лёгкость, с которой Джугён становится центром внимания, как будто это так естественно. Это происходило не в первый раз. Лиён прекращала существовать, стоило рядом возникнуть младшей сестре.       Старшая Им издала короткий смешок, резко подняв голову.       — Ты чего смеёшься? — раздался голос Джугён, прерывая её мысли.       Им повернула голову. Младшая сестра стояла у своего излюбленного трюмо, держа перед собой два платья. Её лицо сияло, а в глазах блестело что-то похожее на детский восторг.       — Ничего.       — Ты ведь даже не слушаешь, — надулась она, встряхнув в руках платье с мелкими цветочками. — Это слишком милое? Или лучше чёрное?       — Для свидания вслепую? — Лиён приподняла бровь. Но в горле стоял ком. Она вновь потянулась к телефону, чтобы заглушить эту горечь прокруткой бесконечной ленты. Фальшивые картинки чужой жизни, рекламные акции, мемы, смешные видео — всё это ложилось поверх мыслей, как шуршащие листья, которые можно сбросить одним движением. Растрёпанные волосы наэлектризовались. — Выбирай то, в чём легче скрыться, если он окажется маньяком.       Джугён вздохнула. Бесхистростно пригрозила пальцем сестре.       — Ты просто завидуешь, что у меня есть планы на вечер, а у тебя — нет.       О, конечно. Лиён улыбнулась едва не убито. Уголки сухих обескровленных губ дрогнули, пока вовсе не опустились. Она озадаченно натянула на руки манжеты розового худи. Уткнулась пылающей щекой в подушку.       — Может быть. Завидую твоей способности жить в своём розовом пузыре.       Джугён хлопнула глазами. Присела на край кровати, глядя на сестру с лёгким подозрением. Беспокойством. Очевидным непониманием и зарождающейся за толстыми стёклами очков паникой.       — Ты… всё в порядке? Ты какая-то… грустная.       — Всё чудесно, — ответила Лиён, не отрываясь от телефона. В намерении избавить себя от общества расспросов, Им отвернулась к стене. Перехватила ткань тёплого пледа.       Она слышала, как Джугён что-то роняет, кряхтит, достаёт её любимую рубашку и, наверное, тут же заляпывает её косметикой. Лиён не чувствовала злости. Только странное, густое отстранение. Разве может быть важно, в чём ты ходишь, когда у тебя в груди клубится такая тоскливая пустота? Джугён бросила в неё подушку, но весёлость в её жесте была обманчиво лёгкой. Лиён даже не шелохнулась, снова уставилась в телефон, пытаясь убедить себя, что ей всё равно. Но перед глазами всё ещё стояла картина: тёплый, почти восхищённый взгляд Соджуна, который задержался на её младшей сестре чуть дольше, чем должен был.       «Ты потрясающая, правда. Но почему в этом потрясающем мире не осталось места для кого-то, кто умеет быть другим? Почему всегда нужны те, кто способен запутаться в поясах, попасть в книжно-неловкую ситуацию и смеяться над этим?»       Лиён зажмурилась. Казалось, что если надавить пальцами на глаза сильнее, это вытолкнет из головы все ненужные мысли. Но ничего не вышло. Только стало ещё яснее: даже в её собственных воспоминаниях Соджун смотрит не на неё.

***

      Небо над Хондэ вспыхивало неоном, словно город не желал засыпать даже в воскресенье. Лиён шла вдоль оживленных улиц, чувствуя, как толпа пульсирует вокруг неё — каждый человек был частью одного огромного ритма, бьющегося в сердце города. Здесь ничто не было тихим: крики уличных торговцев, звуки гитар от очередных музыкантов на углу, шелест пластиковых стаканчиков с кофе и хлопание дверей. Всё смешивалось в музыку Хондэ — хаотичную, живую, и совершенно безумную.       Магазины с винилом, кофейни с парящими вывесками, закусочные, где слышались громкие разговоры и смех. Здесь не было спокойствия, но это не раздражало. Им Лиён шагала уверенно, хотя внутри её что-то подрагивало. Рюкзак бился о бедро в коротких спортивных шортах. «Танцевать с командой снова, спустя столько времени? После того, как удрала в клуб скульптуры?» — думала она, насмешливо поджимая губы. «Может, это идея так себе, но, по крайней мере, это лучше, чем сидеть дома с телефоном в руках. По крайней мере, Сонхва обрадовалась.»       Подойдя к небольшому скверу, где уличные артисты собирали вокруг себя толпы зрителей, она почувствовала, как привычный адреналин разливается по телу. Ностальгия сжала гортань в тиски. Атмосфера развязанных танцев, провокационных движений, забавных взаимодействий с публикой осталась в прошлом. И вернуться в это беззаботное прошлое было до зубного скрежета необходимо. Сцену они соорудили прямо на тротуаре вокруг специальных подмостков для публики: несколько светодиодных лент, переносная колонка, и вот уже всё готово для импровизированного шоу. Её друзья по кавер-команде были на месте. На импровизированной сцене уже стояли знакомые лица её старой кавер-команды — друзья, с которыми когда-то она проводила долгие ночи на репетициях. Они махнули ей, с заведённым криком подзывая к себе. Сонхва, Сыну и Джехён уже разогревались. Сонхва, миниатюрная девушка с розовыми волосами, стояла у колонки, прокручивая треки. Её энергия всегда заражала — ни минуты покоя, ни секунды сомнений. Джехён, высокий и слегка неуклюжий парень с добродушной улыбкой, разминая широкие плечи, громко подтрунивал над Сыну, который всегда был образцом профессионализма. Лиён бросила рюкзак на землю рядом с ними, притянув на себя взгляды зевак.       — Наконец-то! — Сонхва преодолела разделявшее их расстояние, обнимая за предплечье. — Онни, я думала, ты передумала!       — Да ладно, как будто я могла вас продинамить, — ответила Лиён, ухмыляясь.       Сыну, худощавый и подтянутый, скрестил руки на груди.       — Ты хотела сказать, как будто я могла продинамить вас дважды?       Им дразняще качнула головой. Короткое каре с завитыми в кудри прядями забавно колыхнулась. Она высунула язык, как бы прикидывая мысли:       — О, Сыну-оппа, не бойся, твоя гуляющая жёнушка вернулась на вечерок!       Пак Сыну шикнул не то недовольно, не то смущённо. Лиён всегда умела шутить так, чтобы смягчить острые углы, особенно с Сыну. Но его взгляд оставался цепким — он хотел что-то сказать, но передумал. Она знала этот взгляд — сдержанная обида, которую напарник носил с тех пор, как она бросила танцы.       — Всё такая же, — пробормотал Пак, не скрывая легкой насмешки.       — А ты всё такой же надутый, — парировала Им, слегка толкнув его в плечо.       Сыну был её первым партнёром. Они начинали ещё в детстве, в студии бальных танцев, когда Им, сменяющая увлечения как перчатки, норовила влезть в новое искусство. Он был на полголовы выше, но всегда смотрел на неё сверху вниз с той своей вечной серьёзностью. Даже тогда Лиён казалось, что он слишком зациклен на идеале, хотя его движения действительно были точны до миллиметра. Таких обычно называют талантами. Неогранёнными алмазами, за которые преподаватели с надеждой цепляются с самого первого занятия.       «И всё же мы были хорошей парой,» — подумала Им с лёгкой иронией, вспоминая старые соревнования, где они всегда выходили в финал. А потом…       — Ты ведь не забыла, как выбросила всё это ради глины и молотка? — заметил он, словно угадывая её мысли. Насупился, поведя острой бровью.       Лиён по-простецки пожала плечами.       — Это был переход на новый уровень искусства. Ты бы попробовал.       Сыну фыркнул, явно намереваясь продолжить, но Сонхва вмешалась:       — Ну-ну, хватит прошлого, разведёнки! Сегодня мы звёзды!       Сонхва появилась в их жизни внезапно. Яркая, громкая, с неудержимой энергией, она однажды подошла к ним после их выступления на школьной сцене и сказала:       — Вы двое великолепны, давайте создадим танцевальный коллектив! Как фейерверки будем, говорю!       С тех пор она стала этими «фейерверками». Сонхва добавила команде экспрессии и нестандартных идей. Вместе они сперва робко, а после — увереннее, начали выходить на улицы Хондэ, танцуя под популярные треки, собирая вокруг толпы. Джехён присоединился чуть позже, будучи старшим братом подруги Сонхва. Вечный шутник, он не отличался особенной грацией, но умел очаровывать публику одним взмахом ресниц. С ним стало легче импровизировать и взаимодействовать с толпой. Лиён, несмотря на насмешливое отношение к своим прежним увлечениям, вспоминала это время с теплом. Они вчетвером учились жизни и избегали тяжелых дум — репетировали до ночи, спорили о костюмах, обсуждали новые треки.       «А потом я всё бросила. Гениальная я!»       Толпа вокруг оживилась, когда Сонхва объявила выступление. Разминка, вскользь подтрунивание над занудой Сыну, ответные взгляды любопытным зрителям — Лиён чувствовала, как разум и тело наполняет долгожданное и такое необходимое ощущение отчуждённого спокойствия. Музыка снова начала бить по нервам, заставляя тело двигаться. Песня зазвучала быстро. Загудела, как электрический разряд. «KARD — Cake» зазвучала так громко, что сердце отбивало ритм в унисон. Лиён хлопнула глазами без доли поражённо.

      Cake, cake, cake…

      Лиён и Сыну вышли в центр. Она чувствовала выпад Джехёна и улыбку Сонхва за спиной, но сейчас её миром стали только музыка и партнёр. Глубокий вдох и выдох. Волнение перед публикой давно не трогало коленки дрожью, но правильный настрой никогда не помешает. Сонхва начала первой, её движения оказались ещё более плавными, чем раньше, словно сотканные из воды. За ней продолжал Джехён, чьи шаги добавили резкости и акцента. Первый шаг Им было уверенным и резким — бедра Лиён задвигались с хищной точностью, её руки очерчивали в воздухе грациозные линии. Сыну подхватил в поразительной синхронности. Руки описывали дуги, ноги с лёгкостью сменяли позиции. Им ощущала, как зрители вокруг цепляются взглядами за её фигуру. Кто-то выкрикивал восторженные комментарии, кто-то уже снимал всё это на телефон.

Cake, don't you want a taste? Make you wanna put your tongue all on it.

      Толпа не была просто наблюдателями. Когда бас усилился, а переход стал быстрее, кто-то хлопнул в ладони, подстраиваясь под ритм, и вскоре хлопки раздались по всему кругу. Лиён почувствовала эту отдачу и двинулась ещё смелее. Улыбка загорелась на губах, блестящих от алого тинта. Сыну оказался рядом с ней, резко, с акцентом делая шаги в такт, их движения переплетались. Её руки скользнули вдоль линии тела, затем развернулись вперёд, чтобы встретить его резкий жест.

Give me that cake, put it in my face!

      Лиён знала, как подавать себя. Её взгляд скользнул по зрителям, задержался на девушке с телефоном. Она подмигнула, прежде чем резко разворотом оказаться спиной к Сыну, позволяя ему на мгновение обнять её за талию, прежде чем разойтись в стороны. Сонхва влетела на середину, вытягивая руку к случайному зрителю, заставляя того копировать её движения. Джехён дурачился, но умудрялся попадать в такт, делая их выступление ещё более заразительным.       Им чувствовала, как её сердце разгоняется под конец трека. Отдышка потихоньку подкрадывалась к глотке. Бедра двигались с той грацией, которую она давно считала забытым навыком, руки чертили в воздухе линии, точно вписываясь в ритм. «Может, я не совсем потеряла себя в глине. Может, это всё ещё часть меня.» Вид Сыну был сосредоточенным, как всегда, но она видела в нём что-то большее, чем просто профессионализм. О, малыш Сыну, только не твои запредельно-тоскующие щенячьи глазки!       «Ну вот опять. Он, наверное, думает, что я вернулась на старые рельсы.» Лиён подавила улыбку.       Толпа поддерживала их криками, хлопками, свистом. Лиён смеялась, когда Сонхва дразняще коснулась её бёдер, а Джехён, отыгрывая на публику, начал танцевать рядом с двумя девушками, выписывая забавные па. Всё остальное стремительно исчезло, на короткий миг потеряло свою значимость: школа, Хан Соджун, скульптура, этот странный дискомфорт последних дней. Оставались только ритм, люди, энергия. Пак Сыну двигался рядом, уверенно, почти вызывающе, и спустя пару песен они быстро поймали тот самый ритм, который всегда делал их тандем особенным. Когда Сыну приблизился к ней, обведя её плечо рукой, толпа замерла — те движения, отточенные до автоматизма, но не без искры импровизации. И в этом была вся прелесть уличных выступлений.

***

      Ванная комната напоминала арену малобюджетного спектакля. Разбитая плитка, скрипучая дверь, которая порой отказывалась закрываться, и крошечное пространство, где едва умещались трое, не говоря уже о Джуёне, возмущённо сидящем на унитазе. Хигён чистила зубы, стоя у зеркала. Её неспешные движения и рассеянный взгляд выдавали человека, для которого утренний уход за собой — чистая формальность, дань каким-то древним ритуалам. Старшая двойняшка, прислонившись к раковине, лениво водила щёткой по зубам, одновременно скролля инстаграм. На экране мелькали видео с прошлой ночи: танцы, кривые тени уличных фонарей, её фигура в центре сцены.       — Ты только посмотри, как я гну! — пробормотала она невнятно, едва ли не с гордостью, репостя в сторис чей-то неумелый, но безумно милый эдит, где она с Сыну плавно двигались в такт. В одном из моментов он почти обнял её, а потом они разошлись, притягиваясь обратно.       — Кто там гнёт? — буркнул Джуён, сидящий на унитазе с выражением бескрайнего мучения на лице. — Да хватит уже толпиться здесь, ну! Вы что, не видите, я занят?! Я здесь страдаю! Вы хоть понимаете, какое это унижение для мужчины?       — Мы же тебе не мешаем, — беззаботно ответила Джугён, внимательно изучая своё отражение в зеркале. Зашипела болезненно, приметив новое высыпание на щеке.       — О, извини, ты там важные дела делаешь? — протянула Лиён, покосившись на Джуёна.       — Я вас всех ненавижу, — простонал он, закрывая лицо руками.       — Так вот, о чём это я… на свидании всё начиналось вроде неплохо.       — А потом? — сонно поинтересовалась Хигён, смывая пену со щётки. Старшая дочь семейства неряшливо потрепала низкий хвост чёрных волос на затылке, с гортанным звуком откашливаясь. — Давай детали!       Джугён, вцепившись в край раковины, таращилась на своё отражение с таким видом, будто оно вот-вот начнёт её дразнить.       — Ну, как сказать… — та почесала щёку. С неловкой осторожной улыбкой сняла очки. Покрутила в руках дужку. — В общем, встретились мы в кафе. Он заказал мне латте, а себе — американо. Зачем-то говорил о криптовалюте. Потом он спросил, чем я увлекаюсь, а я…       — Сказала правду? — вставила Лиён с саркастичной улыбкой, уже подозревая худшее. — Он раскрыл себя ещё на стадии кофе. Темщик с пунктиком на криптовалюту.       — Ну да… — Джугён на секунду замялась, но тут же вскинула голову. — Ну, и что? Я честно сказала, что обожаю собирать хоррор-комиксы.       Хигён не выдержала и прыснула прямо в зеркало, капли зубной пасты брызнули на стекло.       — Господи, Джугён, это свидание, а не ярмарка хобби!       Младшая обидчиво надула щёки.       — Нормально же сказала.       — Вот и я думаю, — поддержала Лиён, кивая. — Раз уж быть собой, так до конца! Подумаешь, у нас на полках культурное увлечение потрохами, кишками, и прочей садомией!       — Боже… — проворчала Джугён, закатив глаза. — Лучше скажите: сколько времени нужно игнорировать парня, чтобы он написал первым?       — Минут пять. Больше не выдержит, — лениво отозвалась Лиён, склонив голову на бок. Кудри короткого каре не до конца растеряли вчерашнюю укладку, вьющимися волнами обрамляя лицо.       — Пять минут? — переспросила Джугён.       — Да, ровно столько нужно, чтобы он забыл, кто ты, и пошёл писать другой девушке.       Старшая двойняшка расхохоталась с абсолютной невозмутимостью, поражаясь скисшему в разы лицу сестры. Лиён, с удушающим кряхтеньем смеха извиняясь, потрепала Джугён по плечу.       — Вот ты злая, — надулась последняя, но всё же полезла за телефоном. — О, боже…       — Что? — одновременно спросили обе старшие сестры.       — Он написал…       Джугён уставилась в экран, а её лицо приобрело такой оттенок, будто она только что проглотила лимон.       «Прости. Я не скучаю. И вообще, у меня есть девушка. Извини, я козёл, который хотел поиграть с твоими чувствами.»       — Это что за литературное произведение? — удивилась Лиён, наклоняясь ближе к экрану.       — Холь. Да тебя отшили! — добавила Хигён, скрестив руки на груди. — Похоже, он готовился.       — Да вы вообще нормальные? — Джугён оглядела их с возмущением. — Мне только что разбили сердце, а вы шутите!       — Да уж, «разбили», — фыркнула Лиён. — Человек, который пишет такое, явно сам не в порядке.       — А ты, — Хигён ткнула в плечо Джугён, — сделай выводы.       — Какие выводы?! — младшая Им чуть ли не запрыгнула на раковину. — Что мне теперь, всю жизнь в одиночестве провести?       — Нет, просто лучше выбирай, с кем идти на свидание, — ответила Лиён с ехидной улыбкой. — По-моему, сама концепция свидания вслепую — это какая-то грязная фикс-мечта больного ублюдка.       — Согласна, — отвесила Хигён, поправляя волосы. Она поморщилась, распутывая хвост на затылке и прицениваясь, как приступить к укладке. — А ещё найди хобби поинтереснее своих хоррор-комиксов.       — Ну всё, я сдаюсь, — простонала Джугён, блокируя телефон и в сердцах отбрасывая его на край раковины. — Мне явно не повезло с семьёй.       — Добро пожаловать в клуб! — хором отозвались Хигён и Лиён.       Старшая двойняшка пыталась скрыть смех, когда Джугён, с лицом вечной несправедливости, драматично смотрела на сообщение от вчерашнего кавалера. Свидание вслепую… Ну, конечно. Уже одно название обещало катастрофу. Для Лиён это звучало как название эксперимента, где объектами исследования были отчаявшиеся души, а результатом — гарантированный провал. Она даже представила себе сборище таких «испытуемых»: один в мятом костюме, другой — с лейблом «профессиональный криптовалютный энтузиаст», третий — с бородкой, выглядящей как забытый ёршик для унитаза. Что Джугён ожидала от такого мероприятия? Что ей встретится принц на белом коне? Скорее уж какой-нибудь «блогер-любитель» с философией из паблика про мотивацию. А это сообщение… Лиён укусила губу, чтобы не захохотать. Парень извинялся так, будто Джугён уже спланировала их свадьбу. «Извини, я козёл» — ну конечно, извини. Ты и правда козёл, только зачем сразу об этом сообщать? Лиён думала о том, что свидания вслепую вообще — это испытание для храбрецов. А для Джугён, с её страстью к странным хобби и запредельной неловкостью, это было сродни прогулке по минному полю. Лиён вздохнула. Ну, зато у сестры теперь есть свежий повод жаловаться на «ужасный мир отношений». А Лиён — свежая порция материала для шуток.       — А может, вы, кхм, наконец свалите? — молитвенно прохрипел Джуён, прикрывая лицо рукой. — Мне тут вообще-то нужно одиночество для… ну, вы понимаете!       Лиён повернулась к нему с выражением величайшего сочувствия, которое тут же сменилось пакостливой ухмылкой. С запредельно счастливым видом, которым впору бы пугать младенцев и фанатов фильма «Улыбка», Им налепила на синяки под глазами ярко-розовые патчи.       — Малой, у тебя, кажется, иллюзия, что это место твоё личное царство. На самом деле, мы все его делим. Добро пожаловать в коммунальную жизнь.       — Да что за коммуналка?! Нуна, тебя нам точно не с Северной Кореи подкинули? — возмутился он, обхватывая руками колени со спущенными жёлтыми штанами. — Как будто я в какой-то армейской казарме, а вы — сержанты-деспоты!       Хигён пожала плечами, невпечатлённо прицениваясь к бровям пинцетом:       — Ну, если мы сержанты, то ты — новобранец. Так что марш! Или хотя бы постарайся не ныть.       Лиён, скрестив руки на груди, таинственным тоном прошептала:       — Знаешь, ты мог бы устроить свою маленькую революцию. Скажи, что тебе надоели правила. Сбеги на свободу. Куда-нибудь… ну, хотя бы в туалет на первом этаже. Составь компанию отцу.       Джуён бросил на неё уничтожающий взгляд исподлобья растрёпанной чёлки.       — Нуна, завали.       — Смелое заявление, — усмехнулась Лиён, отступая. — Ну что ж, поздравляю, ты официально победил в номинации «самый упрямый член семьи». Поставим тебе медаль… из рулона туалетной бумаги.       Она сделала грациозный жест, словно вручала несуществующую награду, а Хигён не выдержала и рассмеялась. Трое сестёр, обменявшись одинаково подначивающими взорами, поплелись на выход.       — Оставьте меня в покое, клуши старые! — простонал побеждённый Джуён напоследок. — И закройте за собой дверь. Если она вообще ещё работает…       Лиён, уже выходя, обернулась и бросила через плечо елейно:       — Работает. Просто не для тебя.       Джуён вскипел. И взвыл так громко, что его отчаяние было слышно даже через закрытую дверь.

***

      На светофоре мотоцикл Соджуна замер, рев двигателя стих, но шум в его голове продолжал звучать громче любой песни. Ветер обжигал руки, утреннее солнце играло бликами на лакированной поверхности машин, а он снова и снова возвращался к одному: к видео. Ночь была бессонной. Лиён редко что-то выкладывала — её профиль в Инстаграме больше напоминал пустыню, чем поле для показухи. Но на этот раз там были видео. И не одно. Он прокрутил репосты, потом истории других людей. Это было похоже на опьянение: красиво, захватывающе, и ты не можешь ни отвлечься, ни выбраться. Она лежала на раскрашенной каменной кладке. Невероятно — прямо там, в сквере Хондэ, на импровизированной сцене, среди пестрой толпы. Белый кроп-топ плотно облегал её худощавую фигуру, а черные шорты с завышенной талией подчёркивали крепкие ноги, которые она поднимала, скользя бедрами. Движения текучие, уверенные, абсолютно выверенные. Её короткие волосы, завитые в мягкие локоны, хаотично касались лица. В какой-то момент она взглянула в камеру, знала, что на неё смотрят. Этот взгляд, полный вызова, заставил у Соджуна всё внутри скрутиться узлом.       Почему он не знал, что она была в кавер-команде? Почему она снова танцует? А бросала ли вообще? На одном из видео она перекатилась на бок, выгибаясь, а рядом, напротив неё, стоял парень. Высокий, крепкий, с подтянутой фигурой, явно привыкший к сцене. Его чёрные волосы были собраны в небрежный пучок, взмокшие пряди прилипали ко лбу, а сам он источал уверенность, которая ещё больше привлекала внимание. И от того выводила из себя. Танцор наклонился вперёд, притягивая взгляд зрителей, и в этот момент Лиён снова выровнялась, подтянулась к нему, двигая бедрами в такт музыке. Это было так синхронно, так безупречно сексуально, что Соджун просто застыл.       На другом видео был более общий план. Теперь команда танцевала вместе. Две девушки — Лиён и Сонхва — и двое парней — Сыну и Джехён. Они всегда славились этим контрастом, как узнал Хан Соджун из редких комментариев любителей уличных выступлений: Сонхва — с длинными, как у русалки, волосами, уложенными в высокий хвост, с ярким макияжем и агрессивной подачей, Джехён — светловолосый, с ровной, мальчишеской улыбкой и простым стилем.       Но всё его внимание было на Лиён и Сыну. Они явно вели танец, задавали динамику. В какой-то момент Сыну взял Лиён за руку, разворачивая её в сторону зрителей, а она, с мягким поворотом головы бросила вызов каждому в толпе. Затем он отступил, оставив её в центре, а Им, медленно опускаясь на колени, снова легла на пол. Музыка гремела.       «Cake, cake, cake, cake…»       Лиён двигала бедрами, скользила руками по ногам, а потом снова перекатилась на бок, выгибаясь навстречу ритму. Зрители снимали их на камеры. В сторис попал момент, где кто-то закричал:       — Ва-а! Дэбак!       Её губы расплывались в самодовольной улыбке, а Сыну вытянул руку, помогая встать. Они двигались так слаженно, что зубы сводило от переизбытка совершенства. Они знали друг друга, понимали и чувствовали вплоть до мимолётных касаний. «Почему… не сказала, что собирается танцевать вечером в воскресенье? Чёрт.»       Любительский монтаж, где они с этим парнем — как там его звали? Сыну? — двигались вместе под песню. Камера часто меняла кадры: их синхронные шаги, как он проводит рукой по её талии, как она ловко уходит от его прикосновения, слегка улыбается. В конце — яркая надпись: «🔥Perfect Duo🔥». Соджун выключил экран, но через пару минут снова открыл. И так до четырёх утра.       Хан стиснул зубы, поморщился и добавил газа, как будто это могло избавить его от слишком живых воспоминаний. Обогнал очередной ряд машин. Но сцены из видео продолжали крутиться в его голове.       «А чтобы изменилось? Она бы позвала меня? О, отличная работа, Хан Соджун. Ты бы стоял там, как идиот, и смотрел, как она танцует с другим парнем? Как она…» Он выругался вслух, даже не заботясь о том, что его мог кто-то услышать. Ветер забирал все слова. Но даже шум двигателя не мог перекрыть гвалт его мыслей.       Соджун въехал на школьную парковку, сопровождаемый рёвом мотора, который разнёсся по утреннему двору. Его чёрный мотоцикл, блестящий, покрытый слоем свежего лака, выглядел здесь, как вещь из другого мира — такой же опасный и притягательный, как его владелец. Хан снял шлем, встряхнул волосы, и тут же услышал знакомый звук.       Щёлк.       Подняв взгляд, он встретился с телефоном, направленным на него.       — Серьёзно, Джугён? — Соджун устало выдохнул, посмотрев на младшую Им, стоящую чуть в стороне.       Джугён — та же аккуратная укладка, те же плавные черты лица, что у её сестры, но куда менее провоцирующая, почти бесхитростная улыбка.       — Очень серьёзно! — она сделала ещё один снимок. — Твоя мама просила фотодоказательства. И вот они.       — О, так ты теперь шпион? — хмыкнул Хан, скидывая ногу с подножки.       — Я хороший человек, — заявила она, будто это должно всё объяснить.       Но его внимание переключилось на другую фигуру, стоящую чуть в стороне. Лиён, сложив руки на груди, наблюдала за происходящим. Её взгляд был равнодушным, губы чуть поджаты, словно ей всё равно, а происходящее её не касается. Короткие волосы слегка растрепал ветер, а форма сидела чуть свободнее, чем на сестре.       — Ты что, тоже здесь, чтобы меня фоткать? — бросил он Лиён небрежное.       Та равнодушно пожала плечами.       — Нет, я здесь, чтобы делать вид, что я учусь. А вынуждена смотреть, как вы ведёте себя, как идиоты.       — Ладно, Джугён, — вдруг произнёс Соджун, возвращая внимание к младшей сестре. — Если мы тут играем в шпионов, то могу напомнить, у кого тоже есть компромат.       — Что? — удивлённо подняла брови та.       — Твоя фотка. С глиняной маской.       Лиён едва заметно прищурилась, внимательно наблюдая за их перепалкой.       — Соджун, — медленно проговорила Джугён, — ты врёшь.       — О, да? Хочешь проверить?       Он вытащил телефон, сделав умудрённый вид, что собирается найти что-то.       — Ты… не посмеешь, — прошипела Джугён.       — Посмею, — Хан усмехнулся и сделал шаг назад.       — Удали.       — Ага, сейчас.       И в следующую секунду он рванул в сторону, размахивая телефоном.       — Хан Соджун! — крикнула переполошенная Джугён и бросилась следом, не обращая внимания на хлопающую по боку сумку. Толпа у школьного входа удивлённо расступалась, давая дорогу бегущим. Соджун смеялся, его длинные ноги с лёгкостью несли его вперёд. Он оглянулся, заметив серьёзное лицо, но вместо недовольства почувствовал что-то вроде… восторга?       Она так злится… это даже странно её красит.       — Удали эту фотку!       — Нет! — дразняще оскалился он через плечо, весело смеясь.       Лиён, оставаясь на месте, со скучающим видом посмотрела на их гонку, но внутри всё закипало медленным, но верным напряжением. «Чудесно. Просто чудесно. Ещё немного, и они начнут перекидываться фразами из подросткового ситкома.» Она наклонила голову, наблюдая, как Джугён всё ближе подбирается к Соджуну. «И почему, блять, мне это вообще так бесит? Они просто дурачатся. Просто шутка. Но нет же, мне надо смотреть на это и чувствовать, как где-то внутри всё сворачивается в узел. Влюбчивая дура Им Лиён. Пора прекращать строить замки из песка.»       Соджун внезапно оглянулся, заметив, что Лиён стоит на месте. Их взгляды пересеклись.       Чёрт возьми.       Те же глаза, что он видел ночью, на видео. Те же движения — сдержанные, почти равнодушные, но он чувствовал, как эта маска трещит. И это выбивало его из колеи больше, чем он хотел признать.       Соджун сам не понял, когда их возня с Джугён перестала быть просто весёлым развлечением. Он стоял у школьного входа, тяжело дыша после короткой пробежки, и смотрел на младшую Им, которая, наконец, вырвала у него телефон. Её глаза горели, щеки были слегка раскрасневшимися, а волосы выбились из идеально уложенной прически. Она что-то раздражённо бубнила, просматривая галерею, чтобы убедиться, что компромата нет, но Соджун уже не слушал. Джугён была… яркой. Слишком простой, слишком искренней, чтобы не привлекать внимания. Она была похожа на солнечное утро после долгого дождя: светлая, громкая, иногда раздражающая, но неизменно тёплая. С ней всё было понятно. А Лиён…       Его взгляд снова упал на старшую сестру, всё ещё стоящую чуть в стороне. Она теперь не смотрела на него, а что-то увлечённо изучала в телефоне. Лиён была другой. Если Джугён была солнечным светом, то Лиён — лунным, холодным, отстранённым, но при этом манящим. Даже сейчас, просто стоя в тени, она казалась центром притяжения. Соджун чувствовал странное противоречие. Джугён пробуждала в нём азарт, желание дразнить, шутить, смеяться. А Лиён заставляла терять равновесие. Она притягивала словно магнит, хотя явно не прилагала для этого никаких усилий. В её глазах было что-то, что никак не выходило разгадать. Что-то, что не давало покоя.       «Как они вообще могут быть сёстрами?» — мелькнула мысль. Они были слишком разными. Как две противоположные стороны одной монеты. Но именно это различие цепляло сильнее всего.       Хан, с медленной провокацией возвращая в свои владения собственный телефон, не давая Джугён добраться до того самого компромата, выверенными шагами подошёл к Лиён. Его шаги отдавались по пустеющему школьному двору. Лиён даже не подняла глаз, но он знал, что она замечает всё до мельчайших деталей. Старшая Им стояла, прислонившись к колонне, в своей привычной манере: руки в карманах, плечи чуть опущены, будто ей всё происходящее было абсолютно до лампочки. Школьный пиджак — небрежно расстёгнутый, и юбка не форменная школьная, чуть покороче, чем разрешалось правилами. Волосы, уложенные в мягкие кудри после вчерашнего, отсылали к тому самому видео, и это раздражало Соджуна до белого каления.       Он чувствовал, как его мозг снова возвращается к тем танцам. Чёрт, почему она так выглядела? Почему её ноги — такие привлекательные, сильные, двигающиеся так, что у него даже дыхание сбивается? «Сука, как? Как после всего, что я видел, мне теперь с ней разговаривать?» Соджун сглотнул.       — Тебе весело? — вопросила она, не отрывая взгляда от экрана.       Он остановился в паре шагов от неё. Хлопнул глазами по-дурацки.       — А тебе?       Лиён наконец подняла голову. Такое резкое безразличие в глазах с залегшими под ними мешками недосыпа отрезвляло. Как удар о глухую стену.       — Ты выглядел как ребёнок в магазине игрушек.       — А ты выглядела как взрослый, который слишком устал, чтобы вмешиваться, — парировал Хан, едва заметно улыбнувшись. Держать серьёзное лицо оказалось испытанием.       Им не ответила, лишь пожала плечами. Ветер чуть взъерошил её волосы, и Соджун вдруг поймал себя на том, что его взор слишком надолго задержался на осветлённых кончиках каре.       — Что? — спросила она, слегка нахмурившись.       — Ничего, — он отвернулся, делая вид, что изучает что-то на горизонте. — Просто подумал, что ты могла бы тоже участвовать.       — В чём? В вашей гонке за звание «самый шумный идиот»? Нет, спасибо.       Он рассмеялся. Звук был низким, тёплым, и Лиён почувствовала, как её губы предательски дрогнули. Но тут же сжались до тонкой полосы.       — О, брось, Ёнгам-Ён, давно ты стала вести себя как Ли сухо? У тебя странное чувство юмора.       Лиён не выдала себя ничем — ни движением, ни взглядом. Якобы слово, которое Соджун только что произнёс, отскочило от неё, как капля воды от гладкой поверхности. Но внутри всё сжалось, словно её ударили по солнечному сплетению. Ёнгам-Ён. Она повторила это в голове, как эхо, раскатистое и настойчивое, которое отказывалось утихать. Вдохновение. Лотос. Сердце на мгновение замедлило свой ритм, как если бы пытаясь переварить эти образы. Лотос? Вдохновение? Это очередной выверт Хан Соджуна, его лёгкость на язык, его желание дразнить и заводить?       Ёнгам-Ён. Имел ли Хан привычку раздавать прозвища, как конфеты? Вопреки всему, слово продолжало звучать в голове, медленно укореняясь.       — Это у тебя — странное чувство такта, — выпалила Лиён с нажимом.       Их взгляды снова встретились. Секундно повисла тишина. Соджун почувствовал, как в груди странно ёкнуло. Не зная, куда деть руки, засунул их в карманы школьных брюк. Излюбленная серебряная цепочка покачнулась на бедре.       — Ты такая… другая сегодня, — внезапно бросил он, сам не зная, почему.       — Это комплимент?       — Возможно. Не знаю.       Им смотрела ещё с пару мгновений, прежде чем перевести взгляд обратно на телефон. И лучше бы Хан Соджуну не знать, что последние пять минут она как дура бездумно листала ленту виджетов.       — А ты давно так немногословен?       — Только когда пытаюсь что-то понять, — прилетел ответ тихим шёпотом.       Лиён не стала уточнять, что именно он пытается понять. Но этот разговор оставил в странное чувство с послевкусием лёгкой горечи. Соджун ушёл, но ощущение его присутствия осталось.

***

      Соджун сидел за столом в центре столовой, окружённый своей обычной компанией — парнями с громкими голосами и манерами, напоминающими юных хулиганов. Их смех гремел так, что казалось, будто они пытаются перекричать самих себя. Соджун откинулся на спинку стула, полуулыбаясь, его глаза блестели от веселья. Его манера смеяться была своеобразной: он заливал смехом пространство, притягивая взгляды, словно волк, выл на луну, не заботясь, кто это услышит. Лиён прищурилась, лениво перекатывая салатный лист на краю тарелки.       «И чего в нём такого?» — думала Им, не отрывая взгляда от стола буйной на крики компании. — «Да, у него широкие плечи. Да, у него обаятельная улыбка. Да, он, как магнит, собирает вокруг себя этих полудурков, у которых в голове один спорт да драки. Но он всё равно тот же Соджун. Хан Соджун. Тот, кто однажды сказал, что бананы — это изысканная еда, потому что их едят обезьяны, а обезьяны, по его логике, слишком умны для мира людей».       Лиён мысленно закатила глаза, поджав губы. Тем временем Джугён, подобно котёнку, замершему перед хрустальной вазой, смотрела на Соджуна с выражением ужаса, смешанного с тревожной решимостью.       — Чего он так заливается? — прошептала она, опасаясь, что её голос сорвётся в истерику.       Лиён обернулась к сестре, её бровь слегка приподнялась.       — Что ты опять надумала?       — Ты слышишь, как он смеётся? — Джугён нервно сжала в руках край стола, словно он мог её защитить. — Я уверена, что он показывает им ту фотографию! Мою!       Старшая Им, до того машинально крутившая палочки в руках, застыла. Тяжело вздохнула. Мысленно она представила, как это могло бы выглядеть: Соджун выхватывает из кармана телефон, держа его на уровне глаз, и с ухмылкой показывает друзьям снимок. Те хохочут, тычут пальцами в экран, а кто-то даже изображает нелепую пародию на Джугён. Всё это под аккомпанемент грохота их стульев, упавших на пол. Но реальность оказалась ещё более абсурдной.       Пока Лиён пыталась подавить внутренний монолог, Джугён внезапно вскочила, со звоном отодвигая как если бы в её душу вселился дух праведного возмездия. Взор упал на пиджак Соджуна, и спустя секунду она уже неслась к нему, схватив ключи, торчащие из кармана. Всё замерзло. Судорожно сжимая те в кулаке, Джугён опрометью бросилась к выходу из столовой. Лиён моргнула. Ещё раз. Совершенно нелепо пребывая в несменной позиции с металлическими палочками наперевес, закрыла глаза. Цирк.       «Это вообще реально? Она что, решила ограбить его прямо на глазах?» — с недоумением сетовала Лиён. Она помассировала переносицу и медленно опустила голову на стол, отодвигая от себя поднос с едой.       — Цирк. Просто цирк, — прошептала себе под нос, ощущая одновременно желание уехать из этой школы и остаться, чтобы досмотреть спектакль до конца.       «Если она убежит, он, наверное, будет гоняться за ней по всему кампусу. Ещё хуже, если она вернётся и начнёт оправдываться. И что я должна буду говорить, если меня спросят, почему моя сестра крадёт ключи у одноклассников? «Это семейная традиция?» Или, может, «Она репетирует роль для школьной пьесы?».       Лиён сдержала нервный смех и подняла голову, чтобы всё-таки досмотреть этот беспорядок.       — Эй! — Соджун тут же вскочил, едва не поскальзываясь. — Ты совсем охренела?       Компания захохотали громче, подбадривая его. Ким Чорон заулюлюкал.       — Догони её, герой! — крикнул кто-то. Хан рванул следом.       Лиён осталась сидеть за столом, пока остальные бросались взглядами в сторону шумного представления, которое разыграла Джугён. Она, как всегда, умудрялась устраивать хаос вокруг себя с изяществом, присущим только ей. Лиён посмотрела на свою тарелку, в которой давно остыла лапша, и вздохнула.       «Однажды я просто останусь здесь. Прямо за этим столом. Даже если вокруг будет гореть здание, я буду сидеть с чашкой чая и говорить себе, что это не моя проблема. Но, как обычно, кто-то из нас, видимо, с фамилией Им, обязательно натворит что-нибудь глупое. Ну а я пойду разгребать. Я так устаю от неё, но почему-то не могу не пойти следом. Как кто-то наверху прописал мне эту роль навсегда.»       Лиён едва успела поднять глаза с недоеденного супа из водорослей, когда на противоположной стороне стола возник Ким Чорон. Он сел резко, шумно, как если бы нарочно хотел привлечь внимание, и тут же расплылся в довольной, чуть дерзкой улыбке. Волосы растрепались, а пиджак выглядел так, словно его неделю топтали, но он явно был в приподнятом настроении. И он явно каждую секунду боролся с желанием вытереть вспотевшие ладони о джинсы.       — Ну… эй, Лиён, — выдал Ким, явно планируя начать с чего-то другого, но внезапно передумав. Скривившись сиплости голоса, он тут же попытался исправиться, откашлявшись.       Им медленно подняла взгляд на него. Она не могла не заметить, как парень постарался придать себе «небрежный» вид: пиджак расстёгнут, руки в карманах, но уши выдали его — они были красные.       — Привет, Чорон, — произнесла она спокойно, опираясь локтями на стол. — Что-то случилось?       — Эм… да нет, — быстро ответил тот, потом замялся и добавил: — Ну… вообще, есть одно дело.       Лиён кивнула, поощряя его продолжить, но её выражение лица оставалось невозмутимым, что, похоже, его немного нервировало.       — Ты… эм… ты сегодня прям… выглядишь классно, — выпалил Чорон, избегая девичьего взгляда. Потом тут же встрепенулся: — Не то чтобы ты обычно не классная! Ну, типа, ты всегда…       Он замолчал, окончательно запутавшись. Лиён прикусила губу, чтобы не рассмеяться. «Честно, это даже трогательно. Как можно быть таким неловким?»       — Спасибо, — сказала она, наклонив голову и чуть улыбнувшись. — Тебе тоже идёт… твой кулон.       Чорон, казалось, воспринял это как величайший комплимент в своей жизни. Он тут же выпрямился, натянув на лицо некую версию «крутой» улыбки.       — Ну, я ж знал, что тебе понравится, — проговорил он, явно стараясь не выдать охватившей его радости. — Я специально надел его. Ну, типа… знаешь, чтоб выделяться.       Лиён кивнула, пытаясь не улыбнуться шире.       — Да уж, выделяешься, — согласилась она.       Чорон хмыкнул, явно воодушевившись. И снова пошевелился на месте, судорожно размышляя, как перейти к «главному вопросу». Им, предчувствуя, что разговор куда-то ведёт, спокойно ждала, подперев подбородок рукой.       — Эм… а что это там, Соджун… — начал парень, покашляв. — Ну, вы с ним… как?       Лиён выгнула брови, удивлённо глядя на него.       — Мы с ним как? — переспросила она, пытаясь понять, к чему клонит Ким.       — Ну, — он почесал затылок, явно жалея, что вообще заговорил об этом. — Я слышал… Типа, вы… ну, вместе что-то делаете? То ли он тебе позирует, то ли…       — Натурит для скульптуры, — подсказала Лиён, сохраняя спокойный тон, хотя уголки её губ чуть приподнялись.       Чорон кивнул так энергично, как если бы слова «натурит для скульптуры» наконец внесли ясность в его сумбурную мысль.       — Вот! Да, натурит. И что это? Вы что, прям всё это время вместе сидите?       Лиён опустила глаза на свои руки, сдерживая улыбку. Его попытки звучать незаинтересованно были такими прозрачными, что она чувствовала себя почти обязанной ответить честно.       — Мы работаем и шутим. Он помогает.       Чорон скептически прищурился.       — Работаете? А я вот заметил, как он на тебя пялится. Прям… странно пялится.       — Странно? — Им не выдержала и тихо хихикнула.       — Ну да! — уверенно сказал Ким, опираясь на стол локтями, словно раскрыл огромную тайну. — Соджун обычно на всех смотрит… ну, как обычно. А на тебя — как-то… по-другому.       — По-другому? — Лиён нарочно тянула его за язык, ей было любопытно, что он скажет.       — Ну, он весь такой странный становится. Смотрит, как будто задумался. Или… — тут Чорон замялся, подбирая слова. — Как будто у него… ну, мысли какие-то.       Им закатила глаза, с трудом удерживая смех.       — Ужасно подозрительно, — поддразнила она. — Может, он просто… думает?       — Ага, думает! — фыркнул Ким, округлив глаза. Его худшие подозрения подтвердились? — О тебе!       Лиён не выдержала и рассмеялась.       — Ты не подумай! Не то чтобы меня волнует! — тут же запротестовал Чорон, его уши снова начали краснеть. Полные щёки надулись. — Просто… интересно. Ну, знаешь, чтобы… понимать.       — Понимать?       — Понимать, — быстро подхватил Ким, глупо опасаясь, что если замолчит, то утонет в спокойном девичьем взгляде. — Знаешь, чтобы не оказаться в неудобной ситуации.       Лиён наконец расслабилась и откинулась на спинку стула, продолжая с лёгким интересом наблюдать за попытками казаться непринуждённым.       — И какая же ситуация могла бы быть неудобной, Чорон?       — Ну, всякое, — пробормотал он, слегка отводя глаза. Но затем выпрямился и внезапно посерьёзнел, решив, что сейчас самое время быть откровенным. — Слушай, Лиён, — Ким понизил голос и наклоняясь ближе. Лицо напряглось, а руки сцепились в замок. — Я знаю Соджуна уже много лет. И я могу сказать тебе одно: он палится, блин, жёстко!       — Палится? — удивлённо переспросила она, склонив голову на бок.       — Да, — подтвердил Чорон чуть громче. — Ты слишком… ну, ты настоящая. Умная, красивая, сильная. Ты всё это, понимаешь?       Лиён слегка нахмурилась, взгляд стал внимательнее, но она не перебивала.       — И вот что меня бесит, — продолжил Ким, нервно потирая руки. — Он запал на тебя. А мне это не нравится.       — Почему? — спокойно вопросила та, заломив брови не иначе, как с театральной озадаченностью. Ким усмехнулся, качая головой, словно не верил, что это вообще происходит.       — Потому что, — ответил он, наконец глядя ей прямо в глаза. — Я тоже на тебя запал.       На несколько секунд повисла тишина, в которой, казалось, могли утонуть все её мысли. Им пристально смотрела на Чорона, кое-как оставаясь безмятежной, хотя внутри вихрем кружились эмоции.       — Чорон…       — Нет, подожди, — перебил он, подняв руку. — Я не говорю, что от тебя чего-то жду. Просто мне кажется, ты должна знать.       — И что я должна с этим делать? — тихо и ровно уточнила она.       — Ничего, — пожал плечами Ким, повторно отводя глаза. О, что угодно, но не этот внемлющий безмятежный взгляд! — Просто… может, подумай.       Он встал с места, остерегаясь, что её следующий ответ окажется для него невыносимым.       — Ладно, — добавил Чорон с попыткой ухмылки. — Я сказал своё. А теперь ты делай с этим что хочешь.       Он сделал шаг назад, неловко попрощался, а потом, спотыкаясь, устремился к выходу.       Лиён проводила его взглядом, улыбаясь то ли тепло, то ли горько. «Честное слово, он так старается. Но милый, что тут скажешь.» Им неторопливо сложила палочки на край тарелки, подперла подбородок рукой и задумчиво посмотрела в окно столовой. Сквозь стекло виднелся сквер, и где-то там мелькнула фигура Джугён. За ней — Соджун. Им склонила голову, пытаясь найти в происходящем какой-то смысл. Подождав пару минут, чтобы не выглядеть так, будто она мчится разнимать разъярённых быков, Лиён наконец поднялась. Шум столовой остался позади. Им шла по длинному коридору, который выводил к двору, и размышляла. Точнее, пыталась размышлять, потому что в голове всё ещё звучал голос Чорона, произносящий это внезапное и совершенно нелепое признание: «Я тоже на тебя запал.» Не то чтобы это было каким-то секретом, в конце концов, Ким Чорон не утруждал себя излишками конспирации. И Лиён не могла его за это высмеивать или даже мало-мальски осуждать: она была такой же. Открытой, искренней в каждом мановении эмоций. Если чувства слепили взор, а сердцебиение застилало слух — она не сдерживалась. Она говорила. Им не видела особой проблемы в том, чтобы остаться непонятой или отшитой. Однако симпатия Чорона обрушилась на неё едва ли не с первой их встречи. А Им, даже несмотря на всю свою поражающую скупость фантазии влюбчивость, к любви-с-первого-взгляда относилась весьма и весьма скептично.       — Ну и что мне теперь с этим делать? — пробормотала она себе под нос, опуская глаза на трещины в плитке под ногами.       Вообще-то, ничего особо удивительного в словах Чорона не было. Она знала о симпатии Ким Чорона, восторгающегося её странноватой прямолинейностью с самой первой встречи. Соджун говорил. Да и не то чтобы Чорон сам это скрывал. Но это не означало, что она умела с этим справляться. Лиён фыркнула, вспоминая мальчишеское напряжённое лицо и чуть дрожащие руки.       «Он, кажется, правда весь изнервничался, бедняга. И зачем только так выпячивать это «я тоже»? Вот так и тянет на лоб наклеить табличку: «очередь за признаниями с другого конца».       Она обхватила себя за локти, вдохнув прохладный воздух, струящийся из окна, и остановилась на мгновение, чтобы перевести дух. Но в глубине души ей было не до иронии. Чорон сказал это не просто так. В его словах звучала обида. Не на неё, конечно — скорее, на Соджуна.       «Он запал на тебя, а мне это не нравится,» — отозвалось эхом в голове. Эти слова задели какую-то тонкую, почти болезненную рану. Мысли резко свернули в сторону Соджуна, как это часто случалось в последнее время. Им представила его спокойное лицо, иногда — насмешливую улыбку, когда он позволял себе очередную колкость в её адрес. Его взгляд, задерживающийся на ней чуть дольше, чем на ком-то другом. Но стоило этим мыслям углубиться, как тут же всплывал образ Соджуна с кем-то ещё. С Джугён.       — Тьфу, — Лиён тряхнула головой, норовя вытряхнуть из неё этот надоедливый нелепый треугольник.       Когда она наконец вышла во двор, её встретил свежий ветер и шелест листвы. Она остановилась, вдохнув глубоко, и посмотрела на высокие деревья, склонившиеся друг к другу, будто шептались.       «Запал на тебя. Запал… Да ну, Чорон, перестань уже. Все всегда всё себе напридумывают. Если бы мне за каждое «ты такая особенная» платили, я бы уже давно сидела в каком-нибудь модном кафе с видом на океан и пила кофе за пятнадцать тысяч вон.»       Она усмехнулась своим мыслям и направилась дальше мимо раскидистых ветвей клёна, решив, что обдумывать эти странные признания можно будет потом. Или вообще никогда.       Сквер освещал мягкий свет полуденного солнца. Вокруг раздавались обрывки голосов. Тёплый ветер с шелестом касался аккуратно стриженных кустов. Им остановилась на мгновение и прислушалась. Где-то вдали слышались крики Джугён. Она шла неспешно, не торопясь вмешиваться. Если они разберутся сами, тем лучше. Хотя… Соджун сейчас, наверное, просто кипит. Ему вообще нельзя давать поводы для злости, он превращается в ходячий вулкан. Сухо тоже там? Прекрасно. Три стихии в одном месте. Драма обеспечена.       Джугён бежала по скверу, ощущая, как от быстрого бега сдавливает грудь. Она оглянулась и увидела, что Соджун уже почти догнал её. Дура! И чем она только думала?       — Стоять! — прикрикнул Хан позади, сверкая глазами.       Младшая остановилась, пытаясь отдышаться, но тут же заметила знакомую фигуру.       — Сухо? — Джугён выдохнула, встретившись взглядом с парнем.       Ли Сухо стоял у лавочки, держа в руках книгу. Его спокойное выражение лица сменилось лёгкой растерянностью, когда он увидел Джугён, а затем заметил позади неё разъярённого Соджуна. Хмуро поджал губы.       — Что происходит? — процедил он, поднимая бровь.       — Этот… — начала Джугён, прижимая ключи к груди, — он показывает всем мои фотографии!       — Я ничего не показываю! — огрызнулся Соджун, остановившись в нескольких шагах от неё. — Верни ключи, Им Джугён!       Джугён тяжело дышала, её лицо раскраснелось от бега, а кулак, в котором она всё ещё сжимала ключи, дрожал. От ощущения унижения и несправедливости горло перехватило, но она не могла себе позволить заплакать — не здесь, не сейчас, не перед ними. Соджун, остановившись в шаге от неё, зло сверкал глазами. Его волосы были взъерошены от ветра, и этот беспорядок почему-то только подчёркивал его природное обаяние.       Сухо шагнул ближе к ним, его взгляд стал подозрительным.       — Какие фотографии?       — Ты вообще в своём уме? — выдохнул Соджун, глядя на Джугён так, будто она только что объявила себя королевой абсурда. — Ты просто взяла мои ключи? На глазах у всех?       — Я… я думала, что ты… — начала Джугён, пытаясь справиться с голосом, но тут вмешался Сухо.       — Что он делал? — спросил он тихо, но угрожающе. Лёгкая тень легла на лицо, и теперь он напоминал каменную статую — холодную и неподвижную. Младшая Им, словно оказавшись под лупой, почувствовала себя ещё хуже. Её руки ослабели, и ключи чуть не выпали на землю.       Лиён наконец вышла к скверу и остановилась в тени деревьев, наблюдая за разворачивающейся сценой. Джугён стояла между Сухо и Соджуном, раскинув руки, словно пыталась остановить столкновение двух стихий. Сухо выглядел холодно, как всегда, а Соджун… в его взгляде было столько раздражения и ярости, что Лиён едва сдержала смешок. Ей даже не нужно вмешиваться — всё уже настолько драматично, что сойдёт за школьный мюзикл. Им медленно двинулась ближе, не спешила, давая себе время оценить ситуацию. Когда она наконец появилась перед ними, то сразу привлекла внимание. Сначала Джугён, потом Соджун, и, наконец, Сухо обернулись в её сторону.       Старшая Им скрестила руки на груди, оглядела сестру и приподняла бровь. Джугён метнула взгляд на Лиён, надеясь на поддержку, но та просто стояла, скрестив руки на груди, и смотрела на происходящее с выражением лица, которое могло означать всё что угодно: от «это весело» до «сожалею, что связана с вами кровным узами.»       — Он смеялся над фотографиями! — наконец выкрикнула Джугён, словно это было самое логичное объяснение в мире.       Соджун приподнял бровь, затем закатил глаза.       — Какие, к чёрту, фотографии? Ты вообще о чём?       — Те, что ты наверняка… — начала она, но тут же замолчала, понимая, как глупо это звучит.       — Это бред, — отрезал он. — Мы просто шутили. О ком? О тебе? Нет, спасибо. У нас есть дела поважнее. Мы обсуждали деда Ким Чорона, который одалживает у внука одежду.       «Мог бы и помягче,» — подумала Лиён, наблюдая за ним с лёгким недовольством. «Хотя… почему меня это вообще волнует? Он грубый, резкий, и вообще… слишком много внимания уделяет своей причёске. Или не уделяет? Боже, перестань.»       — Давайте всё упростим, — сухо произнесла Лиён, взывая к адекватности. Она шагнула вперёд и жестом показала Джугён отдать ключи. — Ты взяла его ключи. Это факт. Верни ему. Остальное обсуждать не имеет смысла.       Но прежде чем Джугён успела что-то ответить, Сухо и Соджун встретились взглядами. Оба выглядели напряжённо, как если бы мысленно уже готовились к схватке. Их молчаливое противостояние наэлектризовало воздух.       Джугён, заметив это, вскрикнула:       — Нет! Только не деритесь! — она встала между ними, широко раскинув руки, как если бы пыталась остановить два поезда, мчащихся навстречу друг другу.       Лиён чуть не рассмеялась: «Она всерьёз думает, что они станут драться из-за неё? Или из-за ключей? Ну, хотя бы зрелище было бы достойное.»       Сухо расслабил плечи и отвёл взгляд. А вот Соджун остался стоять, сверля Джугён взглядом.       — Хорошо. Забирай, — выпалила младшая двойняшка наконец, протягивая ключи. — Но я… я не извинюсь!       Соджун фыркнул, выхватывая искомое из чужих рук.       — И не надо. Хотя, если честно, вы обе могли бы продумать свои реплики заранее.       Он развернулся, бросив последний взгляд на Лиён. И в этот момент её что-то кольнуло. Его глаза были серьёзными, почти усталыми, и это мельчайшее выражение смягчило её раздражение.       «Чего ты хочешь? Почему ты всегда такой… сложный?»       Когда он ушёл, Сухо молча посмотрел на сестёр и вздохнул, закрывая книгу.       — Если хотите, чтобы я участвовал в этом спектакле, дайте хотя бы сценарий заранее, — пробормотал он не без снисходительности и направился дальше по скверу, оставив девушек наедине с последствиями паники Джугён.       Лиён опустила руки, перевела взгляд на уже сценарно пристыженную сестру. Покачала головой:       — Ну, поздравляю. Теперь мы обе героини местных новостей. «Сёстры Им: одна крадёт, другая раздаёт советы.»

***

      Физкультура продолжалась в привычной хаотичной манере. Одни из мальчишек мерились силами на турнике, превращая подтягивания в соревнование за звание альфа-самца класса. Девочки же, как могли, уворачивались от любых активностей, под предлогом «у меня сегодня живот болит» или «ой, я ластик потеряла, сейчас найду и вернусь». Джугён же, сверкающая энтузиазмом, как новенькая монета, вновь оказалась в центре внимания. Она, видимо, решила покорить тот самый барьерный курс, который физрук вдохновенно превратил в тренировочную базу для спецназа. Длинные верёвочные лестницы, гигантские шины, по которым надо было прыгать, и параллельные брусья, рассчитанные, скорее, на гимнастов-олимпийцев, чем на школьников.       Лиён стояла в стороне, лениво вертя в руках скакалку, которую она с самого начала урока приравняла к декоративному аксессуару. Периодически она делала несколько неохотных движений, чтобы выглядеть «вовлечённой», но в основном просто скучала.       — Опять героиня, — пробормотала она себе под нос, скрестив руки на груди. Её взгляд скользнул по Джугён, которая с показной решимостью готовилась к очередному прыжку.       — Ты это о Джугён? — раздался голос Ли Сухо, появившегося рядом как-то уж слишком тихо для его размеров. Он тоже смотрел на Джугён, которая бодро перескакивала через барьеры. — В этот раз, кажется, ей не повезёт.       — Тебя не смущает, что это твоя фраза? — ядовито бросила Лиён, не оборачиваясь. Сухо хмыкнул, явно довольный её язвительным тоном.       — Не смущает, — пожал он плечами и снова указал взглядом на Джугён. — Смотри, сейчас точно упадёт.       Лиён, несмотря на свою колкость, тоже с напряжением следила за младшей сестрой. Джугён ловко прыгнула через шины, преодолела лестницу и почти добралась до конца полосы, но тут её кроссовок зацепился за край бруса, и она едва не шлёпнулась на землю.       — Почти, — протянул Сухо, качая головой.       — Ещё не вечер, — отрезала Лиён, куснув губу. Она ненавидела, когда её сестра ставила себя под удар ради очередной попытки что-то кому-то доказать.       — Всё равно молодец, — задумчиво проговорил он, забыв, что разговаривает с кем-то ещё.       — В фан-клуб моей сестры записался? — Им перевела на Ли взор, полный саркастического недоумения.       — Может, и записался, — парировал Сухо, пожав плечами. Хлопнул глазами. — Она хоть старается. А ты?       — Я? — Лиён вскинула брови и снова посмотрела на свою бесполезную скакалку. — Я наблюдаю и учусь на чужих ошибках. Говорят, так безопаснее.       — Мудро, — с притворным уважением сказал он, но потом добавил: — Хотя, если бы ты попробовала, возможно, у тебя получилось бы лучше.       — Конечно, получилось бы, — Лиён фыркнула, будто этот факт и так очевиден. — Но зачем, если можно стоять здесь и не рисковать своей жизнью ради аплодисментов физрука?       Сухо хмыкнул, явно находя её высокомерие каким-то образом забавным.       — Твоя сестра смелая, — сказал тот вдруг серьёзно. — Ты хоть раз ей об этом говорила?       Лиён тяжело выдохнула, отвернувшись от Сухо, чтобы скрыть своё раздражение. Да, её сестра смелая. И, разумеется, об этом нужно напомнить именно ей, Лиён, как будто она сама этого не знала. Джугён всегда была смелой. Смелой, глупой и абсолютно безрассудной. Лиён помнила, как в детстве младшая на спор забралась на крышу дома их бабушки, чтобы «проверить, как там птицы гнёзда вьют». А потом громко визжала, когда боязнь высоты внезапно дала о себе знать. Естественно, Лиён пришлось залезать за ней самой, рискуя свернуть себе шею, потому что родители посчитали, что это «хороший шанс для сестёр научиться работать вместе». Отличный шанс, конечно. Особенно если учитывать, что потом Лиён ещё и наказали за сорванную черепицу. Или как Джугён случайно заперла себя в кладовке, разыскивая «клад», а потом разревелась от страха. Лиён помнила, как, вооружившись кухонным ножом, методично подковыривала замок, пока младшая сестра всхлипывала внутри, уверенная, что останется там навсегда. Или ту катастрофу в школьном коридоре, когда Джугён решила выступить за права какого-то мальчишки, которого обижали старшеклассники. Она, конечно, вступилась, а потом позвала Лиён, когда всё пошло не так. Итог: три порванных рюкзака, синяк на плече у Лиён и сконфуженная до слёз Джугён. Да, Лиён постоянно вытаскивала её из передряг, исправляла её ошибки, сглаживала конфликты, в которые Джугён вляпывалась с постоянной периодичностью. Защищала от обидчиков, бросалась в центр любой напасти, лишь бы её бедная-и-самая-нежная-двойняшка не пострадала. И, как оказалось, при всём этом она ещё и должна ей говорить, какая та смелая. Великолепно.       Смелая — это когда ты лезешь в пекло, потому что у тебя есть план. А когда ты просто бежишь, забыв, что у тебя только две ноги, а не шесть, — это называется глупостью.       Лиён замолчала, её саркастическая улыбка чуть угасла. Она снова посмотрела на Джугён, которая, отдышавшись после половины полосы, готовилась к продолжению.       — Уж почаще вас всех вместе взятых, — ответила, чувствуя волну раздражения. О, да. Эти умудрёные психологи человеческих взаимоотношений. Серьёзно, почему каждый встречный считал, что вправе её поучать? Уж кто-кто, а она знала о Джугён больше, чем кто-либо. И говорила ей о том, какая она молодец, как минимум миллион раз.       Тем временем младшая Им, нацелившись на прыжок через невысокий барьер, неожиданно зацепилась за собственный шнурок, который давно развязался. Падение получилось эффектным: она растянулась на полу, с треском ударившись коленом об угол конструкции.       Лиён мгновенно выронила скакалку и, забыв о своей обычной сдержанности, бросилась к сестре.       — Господи, Джугён, что ты делаешь?! Ты не в кино, чтобы так падать! — воскликнула она, присаживаясь рядом.       На колене младшей двойняшки быстро расползалось кровавое пятно, но та выглядела больше растерянной, чем страдающей.       — Я просто… споткнулась, — пробормотала Джугён, опуская глаза.       — Ещё скажи, что это был продуманный манёвр! — с сухой яростью отозвалась Лиён, одновременно вынимая из кармана носовой платок, чтобы остановить кровь.       — Онни всегда такая драматичная, — тихо проворчала Джугён, смущённо потирая шею.       Лиён закатила глаза, но внутри почувствовала лёгкую волну тревоги.       — Если бы я не была драматичной, то кто бы тогда следил за тем, чтобы ты не калечилась?       Старшая Им оглядела разбитое колено сестры, прикусила губу и быстро поднялась.       — Подожди здесь, я схожу за аптечкой, — резко бросила она, разворачиваясь на подошве стоптанных кед и почти бегом направляясь к подсобке.       «Вот же упрямое создание! — думала, быстрыми шагами преодолевая путь к кабинету физрука. — Не могла, конечно, нормально завязать шнурки. Это же сложно! Зато на рискованные авантюры времени всегда хватает. Ах, Джугён, твоя жизнь — это один сплошной боевик, а я — неизменный персонаж второго плана, вытаскивающий тебя из каждой передряги».       Открывая дверцу шкафа с медикаментами, она вспомнила ещё пару случаев. Например, тот раз, когда Джугён решила испытать свой новый велосипед на скорости, проигнорировав тот факт, что тормоза не работают. Итог: десяток царапин, разорванная футболка и нервный срыв Лиён, которая тащила её домой, на ходу изобретая сказку о том, как «велосипеды оживают». Или как младшая Им умудрилась застрять в школьном туалете, пытаясь изобразить «супершпионку», а вызволять её снова пришлось старшей сестре.       Им взяла аптечку и, хлопнув дверцей, помчалась обратно. По дороге она пыталась успокоиться: это же просто ушиб, ничего смертельного. Но что-то внутри привычно сжалось. Как ни крути, она ненавидела видеть Джугён раненой.       Двойняшка сидела на гимнастическом мате, прижимая колено к груди и пытаясь скрыть свою неловкость. На лице не было и доли уверенности, скорее, что-то между смущением и раздражением, как у человека, который не совсем понимает, как оказался в центре внимания. Она старалась не смотреть на кровь, но, как всегда, это не получалось. На полумгновенье она даже взглянула на разбитое колено с лёгким укором, как бы сама себя за это упрекала. Соджун стоял рядом, инстинктивно чувствовав себя неловко. Это была ситуация, когда вроде бы следовало бы уйти, но он почему-то не мог сдвинуться с места. Он видел, как Джугён пытается привести себя в порядок, но её робкие попытки только больше усиливали ощущение беспомощности, которое он не мог игнорировать. А ещё — он мог бы просто уйти, но не делал этого. Что-то не давало ему повернуться и шагнуть прочь.       — Хочешь, я помогу? — голос прозвучал неожиданно мягко. Хан сам удивился этой интонации, потому что её так явно не было в его привычном общении. Джугён оробело подняла глаза. Она выглядела растерянно, явно не ожидая такого предложения. На лице появилась лёгкая, осторожная улыбка; она не была уверена, что имеет право на помощь. Младшая Им покачала головой, стараясь скрыть свою неловкость, но ответила:       — Я… сама.       Но он не отступал. Соджун сел перед ней на колени. Его движения были осторожными, почти неуместными, он понимал, что в данный момент между ними стояла не просто хрупкая дрожащая коленка, а целая стена стеснительности, которую было легко разрушить одним неверным шагом. Он достал антибактериальную салфетку из внутреннего кармана спортивной кофты, немного нервничая, аккуратно протёр её рану. Джугён сидела перед ним, не сводя глаз, а каждый её взгляд был полон невыраженной благодарности. Он почувствовал, как что-то щемящее затмевает его мысль, и только сейчас понял, как легко было бы сделать всё это не так — грубо, торопливо, будто просто выполняя задачу. Но он не мог. Он, наоборот, тянул момент, словно пытался понять, что с ней происходит, что с ним происходит.       И в этот момент дверь приоткрылась, и в проёме появилась Лиён. Она неподвижно застыла на месте. Губы приоткрылись. Соджун почувствовал, как что-то холодное сжало его грудь. Его взгляд встретился с Лиён, и он понял, что всё это — он и Джугён — казалось бы, мгновение назад было чем-то простым, а теперь стало чем-то совершенно обременяющим. Джугён заметила сестринское присутствие и быстро опустила глаза, чувствуя, что Лиён, всегда такая уверенная и невозмутимая, безгранично потреянно наблюдает за этой картиной, где сестра сидит перед Хан Соджуном, а он осторожно обрабатывает её рану. Она мгновенно сжалась. Лицо походило на спелый гранат. И в этом было что-то такое, что заставило сердце Хан Соджуна биться немного быстрее.       Это было так нелепо. Почему бы ему не оставить всё как есть, не отпустить Джугён с её легкостью и тишиной, а не вставать и следить за этим моментом, который, в сущности, никогда не должен был происходить? Но, наверное, этот момент всё равно оставался в его голове. Ему всё ещё не удавалось понять, что именно он чувствует. И чувствует ли он вообще что-то.       Когда Лиён вернулась к полосе препятствий, она резко остановилась на месте, буквально спотыкаясь об увиденное.       — Соджун? — произнесла Лиён чуть громче, чем планировала, и в её голосе прозвучала больше удивлённая досада, чем благодарность.       Он поднял глаза.       — Я решил помочь, пока тебя не было, — спокойно отозвался он. — Всё в порядке, это не глубокая рана.       Ну, конечно. Великий спаситель в своём репертуаре. Наверное, сейчас ещё шутку какую-нибудь ляпнет, чтобы растопить девичье сердечко.       — Вот уж спасибо, ты просто мастер первой помощи, — произнесла вкрадчиво, с ледяной расстановкой, поставив аптечку на пол и присаживаясь рядом. — Дай-ка я посмотрю.       Джугён тут же отвернулась от Соджуна к сестре, виновато хихикнув.       — Лиён, извини, я ведь…       — Заткнись, — отрезала Лиён беззлобно, доставая бинт. — Если бы ты нормально завязывала шнурки, мы бы вообще этого не обсуждали.       Соджун, тем временем, наблюдал за ними с лёгкой улыбкой.       — Ты могла бы сказать «спасибо», — заметил он весело.       О, как прелестно. Лиён шикнула. Покривила уголками губ озадаченно-иронично.       — Спасибо, конечно. Без тебя мы бы тут, наверное, все умерли от потери крови.       Хан усмехнулся, но отступил, давая ей место.       «И всё-таки, почему именно он? — думала Лиён, перебинтовывая Джугён колено. — Почему этот самоуверенный болван всегда оказывается рядом, когда кто-то из нас попадает в беду? Понять не могу, он просто так везде ходит или специально дежурит?»       Джугён слегка цыкнула от боли, и старшая Им, сосредоточившись, успокоила её коротким взглядом.       — Ничего страшного, ты просто неуклюжая. В следующий раз будешь завязывать шнурки, прежде чем изобретать новое падение.       Джугён хохотнула под нос, но ничего не сказала. Стараясь не смотреть на бинтованное колено, всё ещё ощущала на себе тепло мужских пальцев, осторожно прикасающихся к её коже. Это было странное чувство — не боль, но что-то глубже, как будто каждый его жест говорил ей больше, чем нужно.       «Он ведь просто помог, — думала она, кусая губу и избегая взгляда Лиён. — Это нормально. Вежливо. Так и должно быть».       Младшая Им посмотрела на бинт и грустно улыбнулась. Мысли смешивались, как путанные клубки пряжи.       «Сестра всё сделала лучше. Как всегда. А я только добавляю ей хлопот. И Хан Соджуну, наверное, тоже».       Лиён первой выскользнула из душного спортзала. Пот стекал по вискам, юбка не слушалась, а застёжка норовила окончательно выйти из строя, превращая её попытки привести себя в порядок в настоящую схватку с тканью и металлом. Где-то позади шумели Суджин и Суа, их голоса то повышались, то заглушались скрипом пола и гулом уходящей толпы. Они наперебой задавали вопросы Джугён, которая, забыв о своём недавнем позоре, оживлённо размахивала руками, словно пытаясь в красках описать драму сегодняшнего урока.       Им ускорила шаг, стараясь не обращать внимания на встревоженные взгляды позади. Всё, чего ей сейчас хотелось — это тишины. Но у дверного проёма, неуместно специально, стоял Сухо, прислонившись к стене. И стоило Лиён пройти мимо, как он тут же дёрнул ту за рукав. Она опустила озадаченно-колючий взгляд.       — Они что, встречаются? — резко бросил Ли, не давая ей шанса вырваться.       Им замерла, потом с тяжёлым вздохом повернулась к нему.       — Что? — прошептала та устало, но сжала пальцы в кулак, пытаясь сохранить хотя бы видимость спокойствия.       Сухо помрачнел. С жёсткостью следователя припечатал:       — Я спрашиваю: у них что-то есть?       — А что, ты теперь собираешься допросы проводить? — Лиён с силой выдернула запястье из захвата, приподняв бровь.       Ли усмехнулся уголком губ. Им с вызовом сощурилась.       — Просто любопытно.       Он сказал это слишком легко, слишком безразлично, и именно это задело Им. Она выдержала паузу, обдумывая ответ, а затем раздражённо произнесла:       — Знаешь, я не форум для безответно влюблённых. Так что свои вопросы оставь при себе.       И сделала шаг в сторону, готовая уйти, но Сухо остался на месте, не двигаясь. Его взгляд сверлил ссутулившуюся девичью спину.       — Значит, всё-таки ничего.       Спокойный голос прозвучал будто бы невзначай, но с намёком, который Им уловила сразу. Резко вскинула голову. Натянуто радостно улыбнулась.       — Угадай с трёх раз.       Она снова развернулась и стремительно пошла прочь, но не успела сделать и пяти шагов, как услышала:       — Знаешь, твоя язвительность — не самая надёжная защита.       Эти слова, произнесённые тихо, но со столь раздражающим всезнайством, остановили Лиён. Она кивнула, не оборачиваясь — медленно, почти лениво.       — А что, ты теперь ещё и эксперт по психологии? Как удобно. Может, на досуге начнёшь зарабатывать на консультациях? — зазвучал насмешливо-сладкий голос.       Но где-то глубоко внутри от чужих слов стало тревожно. Его слова задели больше, чем она готова была признать. Им прищурилась, вполоборота изучая бледные линии очерченного лица.       — Если тебе так важно узнать, встречаются ли они, почему бы не спросить у них? Или ты боишься услышать ответ?       — Забавно, что ты это говоришь. Может, ты сама боишься.       — Боюсь чего? — по спине пробежала дрожь. Им ни за что бы не призналась, как резко похолодело в груди. — Этого мелодраматичного спектакля? О, пожалуйста, ты меня недооцениваешь.       — Тогда почему ты так остро реагируешь?       Вопрос повис в воздухе. Лиён проглотила ком жгучего желания обматерить необычайно богатого на диалоги Сухо. На лице последнего читался интерес, но не тот, который приятно льстит. Тот, за который хотелось приукрасить физиономию пару-тройкой синяков, и спрятаться от изучающего взора как можно дальше.       — Знаешь, ты не так хорош в логике, как думаешь, — практически выплюнула Им. — Давай оставим этот разговор, пока мы оба не перешли на обсуждение погоды.       Она развернулась и поспешила прочь. Коридор перед ней казался бесконечным, но ей не было дела. Главное — уйти. Внутри поднялась волна злости и обиды, смешанная с ощущением собственной ничтожности, которое резануло сильнее положенного. Гул голосов вдалеке и стук её собственных шагов заглушали мысли, но от них было не спрятаться навсегда.       Сухо смотрел вслед, пока девичий силуэт быстрым шагом скрывался за дверьми школы. Ли остался стоять на месте, сунув руки в карманы брюк и сдержанно выдохнув через нос. Просто непоколебимое упрямство! Им Лиён была раздражающей. Не в кричащем или истеричном смысле, как бывает с людьми, которые рвутся завоевать внимание любой ценой. Лиён раздражала своей противоречивостью. Холодная в словах, но живая в движениях. Не циничная, но провоцирующая. И всякий раз, когда он приближался к Джугён, где-то рядом мелькала её сестра, которая только и делала, что осуждающе поджимала губы и смотрела так, будто видела насквозь каждый замысел, разгадывала от и до все думы. И, конечно, был ещё Соджун. Не мог не быть. Этот парень врывался подобно ветру в незакрытую дверь, и оставался — громким, шумным, ярким. Его связь с Джугён была очевидна, но насколько близкой она была? Сухо не знал. Может быть, он и спрашивал Лиён вовсе не для того, чтобы разобраться в их отношениях, а чтобы найти в её ответах какое-то оправдание своей собственной растущей симпатии к Джугён. И Хан Соджун стал тем паршивым напоминанием, что Ли слишком долго укрывался в безразличии, чтобы знать, как бороться за что-то настоящее.

***

      Кафе, окутанное мягким светом и ароматами свежего кофе, было своеобразным оазисом спокойствия в шумном городе. Большие окна пропускали приглушённый дневной свет, делая его обитателей похожими на героев какого-то артхаусного фильма. Полки с книгами вдоль стен напоминали о библиотеке, пусть и с примесью странностей: «Гарри Поттер» соседствовал с пошлым романом, обложка которого изображала полураздетого мужчину с выражением какой-то первобытной страсти. На столах дымились чашки с чаем, шуршали страницы, а тихая мелодия из плейлиста «Lo-fi for studying» создавалась будто специально для того, чтобы разбавить стук клавиш ноутбуков.       — Ну что, математические гении, готовы показать уровень? — громко заявил Тэхун, громыхнув сумкой об пол и сразу же привлекая взгляды посетителей.       — Тэхун, это кафе для учебы, а не для твоих стендапов, — фыркнула Суа, втаскивая его за руку к столику в углу.       — Зато атмосферу разрядил! — хохотнул он пристыженно, усаживаясь рядом с ней и тут же обнимая за плечи.       Лиён, шедшая следом, молча покачала головой. Гениальная пара: она — сама строгость, он — ходячий хаос.       За столиком уже сидел Ли Сухо, делая вид, что увлечённо пишет что-то в своей тетради. Его привычно равнодушное лицо было как с обложки учебника: «Идеальный ученик в естественной среде обитания».       — Ты чего здесь? — выпалила Джугён одновременно взволнованно и удивлённо, подходя первой.       — Учусь, — коротко бросил он, не поднимая глаз.       — В смысле? Ты же обычно дома и сказал что не хочешь с нами… — начала она, но замялась, потому что Сухо, наконец, поднял взгляд.       — Сегодня решил сменить обстановку, — хладнокровно отчитался он, хотя на долю секунды губы дёрнулись в лёгкой полуулыбке. Не исключено, что это была судорога. Старшая Им про себя резюмировала: выдал исключительную привилегию тем, кто находится в этом зале. Громко фыркнула, сделав вид, что случайно поперхнулась капучино. Видимо, дома не осталось зеркал, чтобы любоваться собой. Впрочем, вся компания поражённо переглянулась между собой. Ведь Сухо весьма однозначно высказался об идее математического клуба, так?       «Ага, конечно, просто так сменил обстановку. Ты сюда не за математикой пришёл, умник!» — подумала Лиён, садясь напротив сестры. Последняя, не мудрено, осторожно заняла место рядом с Ли.       Джугён моментально «присоседилась» к Сухо, положив свои учебники рядом с ним. Она смотрела на него опасливо, исподлобья, с колоссальным предвкушением. Так, будто он — оживший учебник по алгебре, который та всю жизнь мечтала изучить. Но где Джугён, а где точные науки?       — Сухо, объясни мне, как это работает, — попросила она, ткнув на первый попавшийся пример в своей тетради.       Ли состроил вид мученика, но всё же взял ручку и начал писать.       — Это уравнение второго порядка. Надо вот здесь применить формулу дискриминанта, а дальше…       Младшая Им склонилась ближе, так близко, что почти касалась его плечом. Большие глаза блестели, как у ребёнка, впервые увидевшего фокусника.       — Боже, какой у тебя айкью? Ты такой умный! — охнула она по меньшей мере восторженно.       Старшая Им поперхнулась. Айкью? Правда? Серьёзно, Джугён? Интересно, он сам хоть понимает, что в него так втюрились? Лиён с интересом наблюдала за Сухо. Его лицо оставалось непроницаемым, но она уловила, как одноклассник бросил взгляд на её сестру, стоило той наклониться чуть ближе, а волнам каштановых мягких волос дрогнуть над книгой. Обычно хмурая физиономия приобрела необычайное для себя миролюбивое выражение.       «Ой, да ладно. Ты тоже не так уж хладнокровен, как хочешь казаться. Так что перестань, Ли Сухо, это не тебе идёт.»       — Это же просто квадратное уравнение, а не теория струн. Вы так очевидно воркуете, — тихо пробормотала она, чем вызвала быстрый — не исключено, что уничтожающий — взгляд Сухо.       И пусть он ничего не сказал, однако Лиён успела уловить в переполошенной мордашке искреннюю ипостась смущения. Им отвернулась, сделав вид, что увлечена пейзажем за окном.       Тем временем Суджин раздражённо вздохнула. Корешок книги особенно громко соприкоснулся со столешницей.       — Почему я должна слушать это романтическое кино, пока сама мучаюсь с задачами?       Лиён отставила чашку и с непроницаемым лицом ответила:       — Потому что ты не нашла своего «гения».       Кан фыркнула и, насмешливо покосившись на Лиён, бросила отчего-то особенно горько-высокомерно:       — А твой гений, случайно, не тот, кого ты рисуешь в своём скетчбуке?       Лиён замерла, но постаралась не выдать себя. Она всегда таскала с собой скетчбук. На этот раз он лежал рядом с её чашкой капучино, чуть приоткрытый. Она машинально водила карандашом по странице, изображая мягкие линии, которые складывались в едва уловимый силуэт. На рисунке был парень с привычно насмешливым взглядом и чуть взъерошенными волосами. Каждый штрих — линия скулы, наклон плеч, даже беспорядок в прядях — был выверен.       — Прости, что? Это всего лишь эскизы. Работа. Никаких гениев.       Но на лице Суджин читалось явное недоверие. Смесь неясного раздражения и усталости. Она потянулась к скетчбуку, лежащему рядом с чашкой Лиён.       — А эти «эскизы» разве не слишком детализированы?       — Если ты называешь это детализированным, то я должна быть польщена, — старшая Им изогнула бровь, но пальцы всё же нервно потянулись к скетчбуку, будто в попытке спрятать его от взвинченной Суджин. Та схватила блокнот прежде, чем Лиён успела что-либо предпринять, и лениво пролистала страницы, пока не остановилась на нужной.       — Вот. Скажи мне, что это не он, — она ткнула пальцем в рисунок, на котором фигура, сидящая с небрежной грацией, смотрела вдаль. Легкий разворот плеч, высоко посаженные скулы, чуть нахмуренные брови — образ был настолько узнаваем, что даже отрицать было бессмысленно и глупо. Это был Хан Соджун.       — И что? — со свойственной небрежностью бросила Лиён, скрещивая руки на груди. — У нас клуб математики, а не тайный орден анонимной любви, разве нет? Что тебя удивляет, Кан Суджин? Я скульптор. Мы учимся рисовать человеческие фигуры. И я, кстати, неплохо преуспела, если даже ты узнаёшь, кто это.       — Ну конечно, фигуры, — фыркнула Суджин, но уголки её губ дёрнулись в почти издевательской усмешке. — Почему тогда ты не нарисовала Джугён? Почему Хан Соджун?       Лиён не удержалась от того, чтобы закатить глаза. Все присутствующие навострили уши, притихнув. Спасибо Суа, что хотя бы не завизжала, а Ли Сухо удержался от высокомерного фырканья под свои идеально ровные пять копеек.       — Прости, но моя цель — совершенствоваться в искусстве, а не в пошлом романтическом копировании. И ты представить себе не можешь, сколько раз за всю свою жизнь я рисовала свою сестру.       Суджин вздохнула и отбросила скетчбук на стол.       — Ладно, делай что хочешь. Просто знай, что ты не настолько тонкая актриса, как думаешь.       Лиён позволила себе вздёрнуть подбородок, прикрывая блокнот. Прокрутила между пальцами тонкую зелёную ленту закладки.       — А ты не настолько скрытная, как тебе кажется, — она склонилась чуть ближе, голос понизился до заговорщицкого шёпота. — Хочешь, помогу вычислить твой айкью? Тебе ведь так интересно, когда кто-то произносит это слово.       Щёки Суджин вспыхнули розовым, но она сохранила видимость невозмутимости. Вскочила с насиженного места.       — Лучше сосредоточься на своих рисунках, раз не намерена заниматься.       Старшая Им проводила её взглядом, чуть прищурившись, и снова вернулась к блокноту. Суджин удалилась в направлении туалета, на ходу цепляя ногой стул так, что он едва не перевернулся. Лёгкий запах её цветочных духов ещё витал в воздухе, оставляя за собой след — почти такой же нервный, как и её уход.       Суа, сидевшая рядом и до этого необычайно долго молчавшая, с подозрительно любопытным выражением качнулась ближе к Лиён. Её короткие пальцы уже потянулись к кружке с остатками тёплого латте.       — Ну и что это было? — спросила она не без напряжения, но искрящийся в глазах огонёк предательски выдавал её. — Суджин словно готовилась объявить войну. Только мне кажется, что в этом больше личного, чем художественного?       — Просто забудь, — бросила старшая Им, не поднимая глаз от страницы блокнота. Она провела пальцем по краю эскиза, разглаживая уже и без того идеально ровную линию.       — Забудь? Имли, ну ты серьёзно? Она едва не прожгла взглядом дыру в твоём скетчбуке. Это… — Суа на мгновение замялась, подбирая слова, — это даже для неё перебор.       — Может быть, — равнодушно ответила Лиён всё с тем же леденящим спокойствием.       Суа задумчиво постучала ногтем по краю стола, недовольная несговорчивостью подруги. Насупилась, но допрос не продолжила, уткнувшись в тетрадь. Однако спустя секунду не выдержала и откинулась на спинку стула — сдалась, вздыхая с таким видом страдальца, которому только что отказали в самом сокровенном.       Лиён молчала. Она знала, что Суа — та ещё любопытная сорока, но отвечать на подобные вопросы значило лишь подлить масла в огонь. Всё было слишком очевидно, если вдуматься: Суджин смотрела на Сухо так, будто тот держал ответы на все её внутренние вопросы, которые она даже не успела себе задать. Только вот Сухо, в своём обыкновении быть непроницаемым, раз за разом демонстрировал исключительное внимание к Джугён. Ну, не к ней самой, конечно, а к её волосам, наклону головы и глуповатым репликам о квадратных уравнениях.       Сухо и его слюнопускания — это, по сути, целый жанр. Человек, который гордится своей сдержанностью, так и норовит выглядеть умудрённым скептиком, но едва ли способен устоять перед радостной простотой. Лиён замечала, как напрягались плечи Суджин, стоило Джугён сказать очередное «какой ты умный!».       «Конечно, влюблённая Кан Суджин — это редкость. Драгоценность. А ещё сущая катастрофа», — думала старшая Им, лениво перелистывая свой скетчбук. Зажмурилась до мушек перед глазами. Неужто она в дораме, где все герои бесконечно драматизируют? Суджин — играет ревнивую и смятённую, Сухо — благородно-равнодушного, Джугён — наивно-восторженную. То, как Суджин сорвалась, было… внезапным. Почти болезненным. Всё в её раздражении кричало о том, что ей слишком трудно мириться с Сухо, который не замечает её так, как хотелось бы. И Лиён, сама того не желая, оказалась в эпицентре урагана.       Что касается её собственных рисунков — она пыталась убедить себя, что это чисто академический интерес. Техническая задача, не более. Но каждый раз, глядя на наброски, Лиён ловила себя на мысли, что штрихи выходят мягче, чем нужно, а силуэт оживает. Не было смысла скрывать: его позы, даже самые случайные, притягивали взгляд. Рука сама находила те мелкие детали — слегка сдвинутые плечи, лёгкий наклон головы, линию скул, которую солнечный свет подчеркивал с ленивой грацией.       Последние эскизы, которые Суджин увидела, вообще не предназначались для скульптуры. И уж тем более для чужих глаз. Они были нарисованы в те моменты, когда воспоминания о Соджуне и его ехидных усмешках не давали покоя. Любой взгляд, любое движение — всё запомнилось и жило в голове.       Им прекрасно знала, что тут есть что-то большее, чем просто «учёба». Не рисовала бы она его из чистого академического интереса. Лиён и сама всё понимала — ей симпатизировал Хан Соджун. Очень. Но говорить об этом вслух взбешённой Кан Суджин? О нет. Этого не хватало для полного фарса. Особенно, когда одноклассница вдруг решила ткнуть пальцем в её рисунки, как в уязвимое место, хотя сама не осознавала, насколько её собственные эмоции противоречивы.       «Ну и пусть, — подумала Им. — Пусть думает, что угодно. Её раздражение — её проблема».       На соседнем конце стола Тэхун схватился за голову.       — Да чего вы так переживаете из-за этих корней? Корни надо уважать. Вот у меня в деревне росло дерево… — начал он, но Суа заткнула болтливый рот ладонью.       — Хватит. Математика! Сейчас! — она ткнула пальцем в тетрадь бойфренда.       Тэхун склонился к задачнику, дёргая себя за рыжую пушистую чёлку, но при этом осторожным шёпотом вскользь продолжил:       — Но дерево правда было классное…

***

      Улицы вечернего города казались шире обычного, когда компания шумно двинулась в сторону караоке. Фонари заливали тротуары мягким светом, отблески отражались в мокром асфальте, а прохладный воздух дразнил кожу. Лиён неспешно шагала позади остальных, лениво наблюдая, как впереди Джугён и Тэхун оживлённо спорят о том, кто лучше споёт песню IU. Сухо держался чуть в стороне от компании, шагая ровно и бесшумно, будто боялся случайно потревожить мир вокруг. Его напряжённые плечи и пристально направленный вперёд взгляд выдавали человека, привыкшего быть лишним. Когда Лиён сбавила шаг и остановилась, поправляя сползающий с плеч рюкзак, он тоже замедлился, словно интуитивно чувствовал, что нельзя оставлять её одну.       Он шёл рядом, стараясь удерживать равномерный шаг, чтобы не слишком резко выдать интерес. Пара мгновений тишины, заполненной шорохом шагов по тротуару, казалась идеально безопасной для того, чтобы заговорить.       — Что это было? — проговорил он ровно, интонацией относя вопрос к категории «второстепенные».       Им замедлилась. Оглянулась. Проморгавшись, уточнила:       — Что было?       — В кафе, — Сухо ненадолго замялся, собирая любопытство в аккуратную конструкцию. — Кан Суджин вспылила. И… ты рисовала Хан Соджуна, так?       Лиён рассмеялась, коротко и как бы между строк. Ли озадаченно сжал кулаки. Чего её так рассмешило?       — Думаешь, сможешь этим меня уколоть? — та пожала плечами, продолжая идти вперёд. — Не выйдет.       И выглядела она до того невозмутимо легко, что Сухо почувствовал себя совершенно беспомощным дураком. Однако что-то в манере говорить, в этом почти беззаботном жесте, заставило его задуматься. Она вела себя, как человек, который привык держать эмоции на поводке. Не холодная, не отстранённая, а просто на просто контролирующая. До тошноты непредсказуемая. И, что бы там ни произошло, она не собиралась посвящать кого-то вроде Сухо в подробности. Он посмотрел ей вслед, не сразу двинувшись с места. Лиён не торопилась, её тонкие плечи выглядели расслабленными, но не составило труда уловить в девичьей походке терцию напряжения. Привыкла быть начеку?       Узнавание. Дежавю. Ли почувствовал знакомый укол внутри. Эта девчонка, с её бесстрашной манерой бросать вызов каждому встречному, вдруг напомнила ему другого человека. Юн Сэён.       Сухо повторно сжал пальцы в кармане. Он редко позволял себе думать о Сэёне. Тот был другом, даже больше — кем-то вроде упёртого младшего брата, чья тень сопровождала Сухо все школьные годы. Сэён был тем, кто знал, как защитить других от жестокости мира, но никогда не позволял никому защитить себя. Его сардоническая улыбка, его глупая привычка говорить всё, что на ум придёт — всё это внезапно всплыло в памяти, сбив хладность мыслей нежданной остротой. И Лиён… Она походила на него. Она тоже носила этот щит — колючий, язвительный, всегда готовый уколоть собеседника. И, как и Сэён, она носила его не ради защиты, а скорее ради того, чтобы никто не лез слишком близко.       Сухо вспомнил, как Сэён мог часами шутить над всем подряд, будто играл в какую-то свою игру, а потом внезапно исчезал из компании, оставляя лишь лёгкое чувство утраты. Он понимал теперь, что за этим стояла бездна одиночества, но тогда был слишком юн, слишком наивен, чтобы что-то предпринять. И Ли соврал бы, открестившись безразличием. Но это продолжало капать на совесть по сей день.       Он посмотрел на Им, мерно шагающую перед ним. Как если бы ничего не произошло. Сухо чувствовал, что за равнодушием тоже скрывалось что-то глубокое и, возможно, болезненное. Что-то, о чём она никогда никому не расскажет, даже если этот кто-то спросит.       — Ты напоминаешь мне кое-кого, — тихо произнёс в сгорбленную спину, внезапно даже для себя самого. Лиён обернулась. Хмыкнула в немом вопросе.       — Кого? — и уточнила скорее из вежливости, чем из настоящего интереса.       Сухо посмотрел прямо в кайму малахитовых глаз — цепко, пытаясь понять, стоит ли отвечать. Но слова не шли. Вместо этого он качнул головой, поведя челюстью, будто уже пожалел о сказанном.       — Никого, — наконец выдавил он, двинувшись вперёд. — Забудь.       Лиён ещё некоторое время смотрела ему вслед, прежде чем пожать плечами и пойти за ним. Равнодушный фасад остался непоколебимым.       — Ты всегда такой скучный? — без предисловий бросила Им, глядя на строгое лицо, подсвеченное позолотой фонарного освещения.       Сухо чуть замешкался, размышляя, стоило ли вообще отвечать. Он посмотрел на собеседницу снизу вверх, ощущая себя уязвимо под чужим прицельным взглядом, но быстро спрятал выражение лёгкого смущения за ровной маской.       — Нет, — сипло отозвался он, но тут же добавил, смягчая тон: — Только когда мне не о чем говорить.       — Ах, то есть со мной не о чем? — Лиён наигранно округлила глаза. Уголки губ искривились в лёгкой усмешке. — Поняла, я для тебя пустое место.       Сухо отвёл взгляд, пальцами чуть нервно цепляя манжет пиджака. Этот жест умудрялся выглядеть до безобразия выверенной частью невидимой защиты.       — Не это имел в виду, — пробормотал Ли.       Им чуть качнула головой. Прищурилась, наблюдая за одноклассником с вниманием хирурга. Он выглядел, как человек, попавший не на ту вечеринку, но из вежливости остающийся, хотя явно предпочёл бы тихий угол с книгой.       — А что ты имел в виду, мистер загадка? — Лиён облокотилась на фонарный столб, скрестив руки на груди. — Ты ведь из тех, кто говорит то, что думает, верно?       Взор Ли метнулся к Им, полный смеси растерянности и напряжённого изумления. Лиён поняла, что попала в точку.       — Ты любишь поддевать людей, — на одном выдохе буркнул Сухо, посмотрев прямиком в наглейшие зелёные глаза. Приглушённо, твёрдо. Иначе и не умел — только так не позволял людям добраться до чего-то важного внутри. А Ли Сухо не выносил, когда кто бы то ни было копался у него в голове.       — Только тех, кто строит из себя вселенское знание, — развела руками Лиён, пожав плечами. — А ты… ты вроде как идеально подходишь.       Ли откашлялся, прикрываясь непроницаемым выражением лица. Ему хотелось ответить что-то остроумное, но слова напрочь отказывались складываться во что-то хоть на долю осмысленное, застревая в глотке.       — Ты ведь даже не понимаешь, что на самом деле нравишься ей, — вдруг заключила Им. Тихо, вдумчиво, как бы между прочим.       Сухо замер, чуть было не споткнулся — явно не ожидая такого удара.       — Кому? — по-дурацки попытался придать голосу нейтральный тон, но лёгкая хрипотца выдала с головой.       — Прекрати. Джугён, конечно. Она смотрит на тебя, как на героя из дорамы. В рот заглядывает. А ты в это время думаешь, как бы спрятаться за своим идеально отглаженным пиджаком.       Сухо открыл рот, чтобы возразить, но потом закрыл, понимая, что любые слова только подтвердят её правоту.       — Ты, вроде бы, радуешь её, — Им пожала плечами. Прямая чёлка растрепалась от резкого движения ладонью вдоль. — И, знаешь, это большая редкость, так что постарайся не облажаться.       Она оттолкнулась от бордюра и, не дожидаясь ответа, с коротким прыжком направилась к остальным. Сухо остался стоять под фонарём, чувствуя, как что-то внутри кольнуло. Похолодело и одновременно с тем вспыхнуло. Он смотрел вслед, лишь предполагая, что она могла быть права. Джугён смотрела на него с доверием и теплотой, которые он сам себе редко позволял. А Лиён… кому, если не родной сестре знать лучше?

***

      Комната караоке оказалась небольшой, но уютной, с приглушённым светом, разноцветными нитями гирлянд и большим плазменным телевизором, на котором мелькали известные клипы и слова песен. Диваны с мягкой фиолетовой обивкой стояли вдоль стен, в центре — низкий стол с напитками, закусками и бессмысленной атрибутикой в виде нелепых шляп и накладных усов. Джугён и Тэхун, уже в самом разгаре веселья, соревновались, кто громче споёт припев хита Big Bang, наплевав на попадание в ноты. Лиён расположилась в углу дивана, задумчиво постукивая пальцами по согнутому колену в такт музыке. Она отказалась петь, сославшись на «плохое настроение», но вместо этого моментами вставала и танцевала под чужие вразнобой-завывания.       — Лиён, ты обязана спеть! — настаивала Кан Суа, с присущей настырностью пихаясь микрофоном. Последний, не заставив ждать, протяжно фонил.       — Даже не мечтай, — открестилась Лиён, сделав небольшой круг подальше от подруги-энтузиастки в ритме песни.       — Да ладно тебе, хотя бы что-то! — вторил Тэхун, потешно охрипший и всё равно не сбавлявший оборотов в собственном концертном туре. — Или хотя бы Red Velvet! Ты же любишь их!       — Спасибо, но вы переоцениваете диапазон моего голоса, — отрезала старшая Им, спрятавшись за полупрозрачную штору и тем самым заставляя компанию разразиться смехом.       Веселье продолжало идти своим чередом. Тэхун, уже изрядно разогревшийся, в какой-то момент начал изображать робота под «Sorry, Sorry» Super Junior, чудом не уронив микрофон и не плюхнувшись в сердцах на стол. Суджин старательно пыталась снять его на телефон, а Суа, отсмеявшись, остановила запись:       — Лучше не надо, он потом заставит удалить.       Лиён смеялась вместе с остальными, но взор её иногда скользил в сторону Ли Сухо, который сиднем застыл на другом конце дивана, создавая намеренную между собой и всеми остальными дистанцию. Джугён же, напротив, не замечала этой отстранённости, почти прильнув к Сухо, который что-то объяснял ей по поводу текста одной из песен.       — Ты всё равно не попадёшь в ритм, — сказал он ровно, но, заметив, как щёки младшей Им порозовели, а брови насупились, вдруг добавил: — Давай попробуем ещё раз.       Джугён, широко улыбнувшись, кивнула.       Во время же одной из пауз между песнями Сухо вдруг достал из бокового кармана дивана мягкий плед и молча накрыл им ноги Джугён. Её юбка действительно была коротковата, отчего ей приходилось нервно поправлять ту несколько раз за вечер. Лиён, приметив оный жест, позволила себе мягкую улыбку.       «Возможно, он не такой уж и пижон,» — подумалось Им, но ей тут же пришлось отмахнуться от этой мысли.       — Имли, — окликнула Кан Суа, пританцовывая мелодии из колонок. — Раз не поёшь, сходи попроси ещё напитков, пожалуйста. Там, кажется, можно заказать у администратора.       Лиён втянула ноздрями спёртый воздух и кивнула, выскользнув из комнаты под сумбурные аплодисменты всей компании. Включая даже Суджин, упорно делавшую вид, что ничего не произошло.       Коридор караоке был тускло освещён, жёлтый свет разбивался о глянцевый линолеум, оставляя полосы, которые напоминали потёртые ряды старой плёнки. Им медленно плелась вдоль, эхо шагов глухо отражалось от стен. Шум из комнаты, где остались друзья, постепенно растворялся, уступая место случайным звукам: хлопнувшей двери, чьему-то смеху, пронзительному воплю очередного шедевра поп-музыки. Улыбка Суа, мерцающая привычным энтузиазмом, всё ещё стояла перед глазами. Вот кому действительно всё было ни по чём, и если она уж надумала веселится, то не найдётся никого, способного помешать планам Кан.       Лиён свернула за угол, когда из боковой двери внезапно вынырнул мужской силуэт. Пахло чем-то странным — смесью жасминового чая и имбирной пряностью. Им сощурилась и они встретились глазами: её стандартное уныние против его привычного любопытства. Хан Соджун. Джинсы, чуть помятые на коленях, идеально сидели на высоких бёдрах, а пальцы — длинные, нервные — машинально теребили ключи в кармане кожаной куртки. Он глядел с ответным выжиданием. Слишком долго для случайности, слишком коротко для чего-то большего.       — Ты, — сказал тот, быстро оправившись и упёршись плечом в дверной косяк. — Лиён. Разве это не вечер сюрпризов?       — Сюрпризов? — Им ощерилась в подобии задора, слегка подняв подбородок. Как если бы это хоть на толику позволило ей показаться выше.       — Сама посуди: школа, обочина, мастерская, — пожал плечами Хан, перечисляя места с праздным ехидством. — А здесь всегда есть шанс наткнуться на кого-то интересного.       — Интересного? Это попытка комплимента?       — А это попытка провокации?       Лиён невольно замедлила дыхание.       — Ладно, — прошипела она, силясь, дабы интуитивно не прикусить язык. — Чего ты хочешь, Соджун?       — А почему сразу хочу? Может, я просто наслаждаюсь обществом?       Она отмахнулась.       — Я сейчас уйду.       Он рассмеялся, коротко, почти шёпотом. Затем кивнул в сторону невзрачной, как и десяток других в коридоре, двери:       — Думал, как бы вытащить тебя из той клетки, в которой ты сидишь с друзьями. Но вот удача — ты уже сама здесь.       — Так и знала, что ты выбрал караоке, чтобы шпионить.       — Лиён, из меня бы вышел отвратительный шпион.       — Запнёшься на повороте, проверяя в отражении лужи, как выглядит твоя укладка?       — Не ёрничай. Но знаешь, я тут подумал… почему бы нам не спеть что-нибудь вместе?       Им прыснула, глядя на Хана с выражением почти материнского терпения:       — Вместе?       И снова этот взгляд. Пристальный вне всяких приличий. Лиён почувствовала, как внутри что-то дрогнуло, иллюзорное ощущение свободного падения жгутом свело органы. Но быстро спрятала замешательство за тонким, очевидным полотном иронии.       — С чего вдруг? Знаешь, ты бы мог ограничиться скупым приветствием просто-одноклассницы-в-коридоре. А не звать провести с тобой вечер за мелизмами какой-нибудь баллады.       — Просто-одноклассницы-в-коридоре? — зацепился он, не моргнув глазом. Излюблено склонил голову к плечу, отчего порядком отросшие пряди чёрной чёлки мазнули по бровям. — Всё проще, конспиролог. Я просто хочу попеть с тобой, раз подвернулась возможность. Говорила же, что проходила прослушивание в SM Entertaiment.       Им промолчала, раздумывая. Хан казался слишком спокойным, почти равнодушным. И всё же под этим фасадом прослеживалась буря смущения. Осадок замешательства и жгучего, искреннего намерения понять.       — Ты странный, — наконец заключила она.       — Это ты мне уже говорила.       — И всё равно повторяю. Хорошо, я согласна. Почему бы не оформить тебе милейшую справку о контузии на твоё чуткое пирсингованное ушко.       — Жду с нетерпением, — подхватил в той же сладкой манере, отступая назад, чтобы пропустить её в комнату. Коротышка.       Лиён шагнула мимо, вскользь отметив, как мужской взгляд прожигает ей спину. Соджун стоял, глядя вслед, и сам не мог понять, зачем ему это. Зачем он потянулся к ней в этом сером, узком коридоре, вместо того, чтобы обменяться вежливым привет-пока. Для чего зацепился за слишком давящий холод в её голосе? Для чего разогнал атмосферу до градуса откровенного недопонимания между обоими?       И стоило Им взяться за ручку, как она невозмутимо добавила:       — Надеюсь, ты не выбрал что-то из хитов восьмидесятых.       Хан вопросительно изогнул бровь, чуть растерянный её неумолимым спокойствием.       — А если выбрал?       И прежде, чем скользнуть в комнату, Лиён оттянула край красного худи. Надула губы в картинной задумчивости, якобы что-то прикидывая:       — Тогда это действительно будет выглядеть как свидание.       Соджун замер на месте. Его по меньшей мере окатили ушатом воды. Щёки и кончики ушей снова вспыхнули розовым, и ему стоило огромных усилий оправиться. Каково счастье, что Им Лиён не удостоила удовольствия обернуться и оценить всю степень смущения! Со скрипом закрывая дверь за собой, Хан отчётливо понимал, что если это был её способ смутить — то она, какова умница, преуспела.       Комната была тесной, светлый диван вдоль стены выглядел куда удобнее, чем оказался на самом деле, а экран быстро мелькал названиями разномастных композиций. Лиён устроилась на краю обивки, оставив между собой и Соджуном пространство. Казалось бы, достаточно большое, чтобы не касаться случайно, но недостаточное, чтобы игнорировать его присутствие.       Хан взял микрофон, пролистал плейлист на экране и, наконец, остановился на одной конкретной песне. Лиён искоса посмотрела на него, сцепив руки на оголённых коленях. Как некстати, сегодня ей надоумило ограничиться чёрными гетрами на лодыжках.       — «Wicked Game»? Неожиданно.       — А ты что ожидала? — уголок рта чуть приподнялся. В неоновом освещении комнаты лисьи глаза блеснули по-особенному пленительной искрой. — Твои любимые пафосные клубные хиты?       — Скорее твои изнеженные сопливые баллады.       — Оу, как больно.       Первые аккорды заполонили комнату, гитарная мелодия потекла густо, как сироп, и сердце Им почему-то сошло с ритма, дрогнув.

      «The world was on fire, and no one could save me but you…»

      Лиён начала первой. Она держала микрофон так, будто не знала, куда деть руки, и пела, глядя на экран. Напряжённые плечи расправились. Не распетый голос звучал на удивление мягко, но резонировал где-то глубоко внутри, пробуждая что-то, что она привыкла держать под контролем.       Соджун смотрел — прямо, слишком прямо. И Им это чувствовала кожей. Даже не глядя, она знала, что он сейчас поджал губы в неуловимой улыбке. С выжиданием. С желанием зацепиться за что-то, за что цепляться ещё не доводилось. И когда мужской голос подхватил строчку, Им не удержалась от робкого надлома в ноте. Соджун пел, но мысли метались, как мотыльки вокруг пламени. Он смотрел на Лиён, на её нелепо зелёные глаза — и чёрт возьми, почему он замечает, какие они яркие? Это раздражало. Хан подхватил уверенно, профессионально. Однако чем дальше, тем больше тон пестрил невысказанным ожиданием:

«What a wicked thing to do, to make me dream of you…»

      Соджун повернулся к Лиён. Жар полыхнул скулы. И она была вынуждена поднять взгляд. Глаза вновь встретились. Эти его чертовы глаза — такие тёмные, почти бесстыдные, и в то же время до абсурда испытующие. Соджун ненавидел это ощущение, будто с самого начала всё, что происходило между ними, было неправильным. Его бесила её уверенность, выводила её вечная ирония, её издёвки, которые он всегда ощущал слишком остро.

«No, I don't wanna fall in love…»

      Он пропел это с патокой, глядя ровно. С вызовом. С вызовом или с мольбой — чёрт его знает. Лиён прикусила внутреннюю сторону щеки, чтобы не улыбнуться. Сладко. Но с остринкой. Соджун знал, что не должен так думать. Она была запрещённым фруктом, слишком ядовитым, слишком острым. Но, о боже, если бы она сказала ему: «кусай», он бы сделал это. Сладкая, когда молчала, а лицо расслаблялось. Острая, когда она открывала рот, и слова превращались в лезвия.       — Очень убедительно, — прошептала она неосознанным признанием в проигрыш. Соджун сжал микрофон сильнее. Песня продолжалась, но смысл казался слишком близким, слишком болезненным.       — Убедительно? — ответный шёпот. Хан наклонился ближе. Его колено чуть коснулось её. — Это ты сейчас о песне или о себе?       — О песне, конечно, — она перехватила влажный от волнения микрофон, чтобы спрятать лицо за ним.

«No, I don't wanna fall in love with you…»

      Они повторили это в созвучной гармонии. Соджун не удержался от прищура: хотелось видеть всё. Чёрт возьми, у него слишком выразительные глаза. Лиён взяла себя в руки и попыталась сосредоточиться на тексте, но строчки будто специально играли с её мыслями, запутывая между собой паутиной.       «О чём он вообще думает, когда поёт это и смотрит на меня?»       Она ответила, почти бросая недопонимание в музыку:

      «What a wicked game you played, to make me feel this way…»

      И вложила в строчку столько сарказма, сколько могла, но голос предательски затих на последнем слове. Соджун заметил, конечно. Кончик носа смешливо дрогнул, и уголок рта непроизвольно пополз вверх.       Песня шла своим чередом, но напряжение между ними, казалось, только усиливалось. Когда они одновременно пропели второй припев, Соджун наклонился ближе, и теперь они оказались почти на одном уровне.       — Знаешь, — тихо сказал он, стоило музыке затихнуть на несколько секунд, — ты слишком нервничаешь для человека, который обычно уверен в себе.       — Нервничаю? — Им повернулась, заставляя себя встретить взгляд Хана. — Может, ты слишком настойчив для того, кто просто хотел спеть?       Он отрывисто кивнул, но ничего не ответил, только откинулся назад, при этом ни на миг не увеличив дистанцию. Колени по-прежнему соприкасались. Её — острое, оголённое, с рябью старых синяков и шрамов. Его — крепкое, обтянутое тканью тёмных джинсов. Блять.       Тишина, что воцарилась, была почти громче самой песни, что ещё звучала где-то на заднем плане. Лиён почувствовала, как её дыхание замедлилось, а сердце — наоборот, забилось сильнее, отдаваясь пульсацией в висках. Она не двигалась, хотя каждый миллиметр её тела кричал: «убери ногу, уйди от него, сделай что-нибудь». Но она оставалась на месте, будто приросла к этому проклятому дивану.       Соджун не шевелился. Он смотрел снизу вверх, чуть прикрыв глаза, словно хотел запомнить каждую мелочь: как её волосы мягкими прядями обрамляли лицо, едва задевая плечи, как она чуть прикусила губу с размазанным тинтом, стараясь скрыть раздражение.       — Ты что, на спор это делаешь? — вдруг вырвалось у неё. Низко, с заметным оттенком вызова.       Он дёрнул уголком губ, но не ответил сразу. Вместо этого подался чуть вперёд, склонил голову набок. Проворчал задумчиво:       — Почему ты всегда думаешь, что я хочу тебя вывести?       — Потому что ты так делаешь, — парировала та.       — И ты позволяешь.       Она запнулась, ощутив, как цепенеют предплечья.       — Не льсти себе, — бросила Им, ответно откидываясь на спинку дивана. Её колено чуть дёрнулось, но всё ещё оставалось на месте.       — Не льщу, — ответил он спокойно, проследив за её ногой. — Просто факт.       Равнодушие раздражало, но одновременно с тем оказалось невозможным игнорировать ту теплоту, что искрилась между ними, как электрический разряд. Лиён вдруг осознала, насколько маленькое это пространство. Сколько в нём разгоряченного воздуха — почти ничего.       — Знаешь, — произнесла, подавшись вперёд, чтобы сбить спесь самодовольного спокойствия с собеседника, — я-то понимаю, что ты слишком… правильный.       — Правильный? — непоколебимо уточнил.       — Да. Этот твой образ… волчонка, плохого парня. Всё это фигня. Ты просто неудачник, который играет в харизматичного.       Соджун выпятил нижнюю губу, прицениваясь к сказанному.       — А ты — уставшая от самой себя умница, которая думает, что знает ответы на все вопросы.       — И?       — И это то, что делает тебя интересной.       Лиён замерла. Это прозвучало неожиданно. Непривычно. И чертовски сбивчиво.       — Если ты хотел польстить, то выбрал странный способ, — шикнула Им, отвернувшись и делая вид, что рассматривает что-то на стене. Чёртовой белой стене без единой трещины!       Соджун сухо пожал плечами. Твёрдо отрезал:       — Это не лесть. Это тоже факт.       — О, Будда… заткнись.       — С удовольствием, — откликнулся Хан с готовностью, а потом наверняка нарочно добавил: — попросишь ещё раз?       Лиён рассмеялась — тихо, сдержанно, но это был настоящий смех, а не тот, что она соображала на протяжении всего дня, чтобы… чтобы что? Скрыть эмоции? Соджун не знал.       — Ты безнадёжен.       И то, с какой ласковостью Хан улыбнулся, сжимало горло в тиски.       — Возможно.       Она в очередной раз закрыла глаза, чувствуя, как её колено всё ещё горит от соприкосновения с его. Блять-блять-блять. И сжала микрофон, глубоко вздохнув.       — Неплохо, — наконец цыкнула Им, слишком резко вскочив с насиженного места. — Попели, в смысле.       — Да, — хрипло ответил он. — Неплохо.       Но имел он в виду совсем другое.       Лиён, ни проронив больше не слова, пулей выскочила из караоке-зала, закрыв за собой дверь с легким щелчком. Музыка, крики, смех — всё это глушилось закрытыми стенами коридора. Она отошла к стене, облокотившись спиной, закрыла глаза и выдохнула. Сжала и разжала кулаки.       «Почему всё так… громко?»       — Эй, Лиён.       Она резко повернула голову. Соджун стоял в нескольких метрах от неё, одна рука в кармане, другая привычно поднята к волосам — эта вечная привычка их растрепывать, как будто бы не он их укладывал каждое утро с особой увлечённостью во что-то презентабельное.       — Останься, — бросил Хан чуть громче, чем хотел, и добавил уже мягче: — Нам нужно поговорить.       Им непонятливо ткнула в себя пальцем.       — Со мной? О чём? Мы не закончили?       Соджун замер.       О чём? Правда, о чём? Он даже рот приоткрыл, но не знал, что сказать. Голова заглохла, как мотор на морозе.       — Эм… — он кашлянул, проклиная себя за это. — Почему ты такая…       — Какая? — Им устало массировала переносицу, и от её выжидания Хану захотелось закатить глаза, но он сдержался.       — Такая тоскливая сегодня, — произнёс с напускной легкостью. — В разы безразличнее, чем обычно. Даже для тебя.       — Для меня? — Лиён скрестила руки на груди, медленно качая головой. — Это что, попытка задеть?       — Нет, попытка понять, — исправил он, прислонившись плечом к стене напротив неё. — Дело в том парне?       — Что? — она моргнула, не сразу понимая, к чему тот клонит.       — В Чхве Чане, — пояснил Хан, выпрямляясь. — Он как-то тебе надоедает?       Лиён сначала замерла, потом коротко выдохнула смех.       — Чхве Чан? Ты серьезно? Он тут вообще ни при чём.       — Ну… круто, да. А то я подумал, что ты депрессуешь из-за него.       — Как трогательно, — процедила Лиён с насмешкой. Интонация едва не сочилась сарказмом. — Ты, значит, наблюдаешь за моей личной жизнью?       — Если ты её так называешь…       Она фыркнула.       — А тебя это так волнует, потому что?       Соджун на секунду растерялся, но потом отмахнулся, постукивая носом ботинка о линолиум:       — Ну, если ты выдавливаешь из меня какие-то признания, то нет. Не волнует.       — Вот и чудесно, — Лиён кивнула, собираясь уйти. Но Соджун снова не позволил.       Хан боролся с желанием выдрать себе клок волос и заодно мозг.       — Подожди. Тогда в чём дело?       Им качнула головой через плечо: прикидывала, стоит ли отвечать.       — Если честно, даже не знаю. Может, дело в том, что иногда устаёшь. От всего.       Соджун сжал челюсть, глядя на неё.       — Ты звучишь так, будто готова вообще всё бросить.       — И что, ты бы меня за это осудил?       — Нет. Но, чёрт возьми, было бы скучно без тебя.       Она не сразу поняла, шутка это или нет. Горькая издёвка осталась на языке. Скучно. Как жалкое подобие анекдота, веселящее особо скучающих.       — Неужели?       — Да. Ты — это как…       — Как что? Анекдот?       — Как эта дурацкая песня, — Соджун щёлкнул пальцами, эмоционально разводя руками. — Ненавижу, но постоянно напеваю.       Лиён поморщилась, будто слова его прожгли что-то внутри неприятным саднящим жаром. Она долго смотрела, пытаясь разгадать — шутит он или снова играет в свои дурацкие «факты». А потом кивнула в сторону выхода, обрубив остатки разговора:       — Пойдём. Здесь душно.       Соджун последовал за ней без возражений, и вскоре они оказались на улице. Влажный воздух ночи тут же обволок их, слегка пахнувший асфальтом и чем-то растительным. Лиён остановилась у фонаря, закуривая сигарету. Движения быстрые, нервные — как будто она пыталась выгнать из себя всё, что застряло в груди. Соджун выдохнул и прислонился к фонарному столбу, засунув руки в карманы. Его взгляд скользнул вниз — на её ноги. На чёртовы, бледные, с пожелтевшими синяками на коже. Юбка короткая настолько, что стоило ей чуть наклониться, и…       Он отвёл глаза. Но не надолго. Внутри него что-то щёлкнуло, словно подсознание шепнуло: «смотри». Он видел их каждый день — её ноги. Эти острые, тонкие линии, которые, казалось, могли порезать взгляд. Но сейчас они выглядели иначе. Не просто частью тела, а чем-то, что отзывалось в нём таким хищным желанием, что невольно перехватывало дыхание.       «Блять, хорош. Что за подростковая реакция?» — раздражённо шикнул про себя он, но взор снова возвращался, как магнит.       Её нога была согнута, упираясь подошвой в лестницу. Свет ближайших вывесок очерчивал блеск колена, будто специально дразня. Им втянула дым, прикрыв глаза. И выглядела так, что могла уничтожить его одним невзначай-словом, если бы заметила, как он на неё смотрит.       — Ты что застыл? — её голос вывел его из этого транса. Лиён смотрела на Соджуна, заправив за ухо прядь разметавшихся волос. — Решил поиграть в загадочность?       Он натянуто улыбнулся, пытаясь удержать взгляд выше уровня юбки.       — Просто думаю.       — О чём? — Им сделала ещё одну затяжку, наблюдая за ним через тонкий дым.       Хан открыл рот, чтобы ответить что-то остроумное, но идея ответа затерялась в эмоциях. Что, к чёрту, он мог ей сказать? «Думаю о том, как хочу коснуться твоей кожи?» Или, может, «думаю, как не потерять контроль, стоя здесь»?       — О дурацких песнях, — пробормотал он наконец, поведя плечом.       Лиён хмыкнула с подозрением.       — Это ты какой-то дурак.       — Сама такая, — огрызнулся Хан, усиленно игнорируя то, как кровь приливает к щекам.       Им состроила капризную пародию его физиономии, затушив окурок об урну. Соджун увидел их раньше, чем они подошли. Пятеро. Лица знакомые, каждое выжжено в памяти вместе с тем вечером, когда его тело горело от ударов, а гордость — от унижения. Этих ребят было невозможно не узнать. Они двигались как стая — лениво, но уверенно, с грязными улыбками, которые сразу выдавали их намерения.       — Знаешь их? — не поворачивая головы, тихо вопросила Лиён, заметив, как Соджун напрягся.       — Да, — коротко бросил он.       Она оглядела парней из-под длинной чёлки, быстро и хладнокровно, словно прикидывая шансы на победу в потенциальной драке.       — Что-то мне подсказывает, они не просят автограф, — сухо прокомментировала. Соджун сжал зубы, но промолчал.       — О, а вот и наш приятель, — протянул один из гопников, шагнув ближе. В его голосе сквозил фальшивый восторг. Бритый под ноль затылок украшала потрёпанная чёрная кепка, а на крепких широких плечах едва ли не трещала синтетика синей спортивной кофты. — Давно не виделись, красавчик.       — Не надоело? — Соджун вышел вперёд, заслоняя Лиён.       — Нам — никогда, — усмехнулся другой. Более щуплый, туповато улыбавшийся, с крашенными в красный волосами и рассечённой шрамом бровью. Его взгляд скользнул по Лиён, и Соджун почувствовал, как внутри всё напряглось до предела.       — А кто это у нас? — проговорил красноволосый, явно наигранно разглядывая девушку. — Твоя новая подружка?       — Похоже, он сменил вкус, — подхватил другой. — Теперь любит плоскодонок.       — Ебало, — бросил Соджун, делая шаг вперёд.       — Ой-ой, смотрите, какой защитник, — хмыкнул лидер, со смешком осматривая компанию собратьев по разуму. — Расслабься, парень. Мы же просто шутим.       — Дерьмовые у вас шутки, — внезапно подала голос Лиён, и в её голосе было столько спокойствия, что это выбило из колеи даже гопников. — Но я понимаю: с вашим интеллектом сложно придумать что-то получше.       — Ты это о чём, крошка? — спросил красноволосый, то ли раздражённый, то ли впечатлённый её спокойствием.       — Крошка? — переспросила она, наконец с презрением глядя прямо на него. — Флиртовать с одной и грозиться другому — это, типа, у вас сексуально?       Соджун слышал её сарказм, видел, как уверенно она стоит, и впервые за весь этот разговор ощутил нечто вроде уважения. Восторга.       — Слушай, ты острая, мне нравится, — протянул гопник, начиная нагло ухмыляться. Сальный взгляд прошёлся от пяток до головы. — Может, покажешь, насколько?       — Что? — Лиён чуть прищурилась.       — Я думаю, тебе бы пошло коленями стоять, — ухмыльнулся он. — В такой-то юбке. Они у тебя, я погляжу, и без того в синяках.       Всё произошло быстро. Соджун шагнул вперёд и схватил парня за воротник, встряхивая безо всякого здравого смысла на фоне вспышек слепой злости.       — Повтори, — прохрипел он, глядя прямо в глаза.       — Спокойно, герой, спокойно, — вмешался лидер. — Мы же просто треплемся. По крайней мере, о тёлке. Мы дамочек не бьём, если они сами не попросят. А вот тебе, дорогой, достанется по первое число.       Лиён, стоявшая за спиной Соджуна, молча наблюдала, скрестив руки. Её лицо оставалось абсолютно невозмутимым, но внутри разгоралась злость. И, чего таить, переживание.       — Соджун, отойди, — вдруг припечатала Им тихо, но твёрдо.       — Ты слышала, что он сказал? — он искоса поглядел на девушку, всё ещё сжимая гопника за воротник.       — Да, слышала. И мне плевать.       Соджун колебался пару секунд, но всё же отпустил.       — Умница, — похвалил главарь, но Лиён даже не посмотрела на него. И вскинул подбородок, плотоядно оскалившись. — Ну что, теперь пойдём отойдём?       — Пойдём, — вдруг услышали они женский голос.       Соджун и Лиён командно обернулись. И заметили хрупкую, но решительно настроенную Джугён. С дрожащими коленками и каким-то сомнительного вида булыжником наперевес. Старшая Им смерила последний атрибут критичным взглядом.       — А это ещё кто? — один из гопников хмыкнул. Попытался рассмотреть новоприбывшую героиню. — Ещё одна? Сегодня у тебя прям гарем, парень.       — А вы знаете, что это уголовно наказуемо? — с деланым спокойствием прикрикнула Джугён, подходя ближе и глядя на гопников. Голос походил на писк.       — Что именно? — переспросил один из них, хихикая.       — Быть такими жалкими, — отвесила она, прежде чем схватить за руки Лиён и Соджуна. — Уходим.       — Что? — поражённо сипнул Соджун, но младшая Им потянула их так резко, что он чудом избежал встречи лбом об асфальт.       — Бежим! — возопила Джугён. Они втроём бросились прочь.       Бежали, куда глаза глядят, лавируя между узкими улочками. Лиён была быстрее, чем казалась, и даже успевала оглядываться, чтобы убедиться, что они не отстают. Тут и там мелькали мусорные баки, изрисованные граффити кирпичные стены.       — Джугён, ты откуда нарисовалась такая смелая? — на полуиздыхании окликнула младшую Им.       — Потом, Ён-а! — огрызнулась сестра. — Ты хотела остаться?       Соджун молча следовал за ними, слыша, как гопники кричат где-то позади.       — Сюда! — Джугён указала на переплетенье узких переулков, один из которых по классике жанра вёл в тупик.       — Ты издеваешься? — просипел запыхавшийся Хан, но деваться было некуда.       Они в каком-то первобытном азарте и ужасе притихли за углом и остановились, тяжело дыша.       — Отличный план, — саркастично отметила Лиён, лбом упираясь в пыльную, но холодную гладь здания.       — Я вас, между прочим, спасла! — отрезала зардевшаяся Джугён, озираясь не хуже ищейки. Но, к удивлению, гопники так и не появились. — Думаете, они нас потеряли?       — Надеюсь, — пробормотал Соджун, проводя рукой по лицу. — Двух зрителей моего зрелищного избиения, боюсь, моё хрупкое эго не осилит.       Лиён хмыкнула, глядя на него.        — У тебя исключительный талант притягивать неприятности и низшие слои общества.       — А ты — экспертиза по избавлению от них, да?       — Как видишь, я ещё тут.       Время тянулось мучительно медленно. Они сидели втроём в тупике, стараясь не издавать ни звука, напряжённо вслушиваясь в звуки улицы. Где-то вдалеке раздавались крики и шаги, но постепенно они стихли, оставляя после себя только стук собственных сердец. Лиён преспокойно сидела на корточках, прислонившись к стене с абсолютной безмятежностью на лице, как если бы это всё было не более, чем досадная мелочь.       — Как думаешь, что их напугало? — Лиён отряхнула подол юбки.       — Могу предположить, что не твоя острая на язык натура, — прикинул Соджун, но всё же чуть расслабился.       — Может, и правда, — пожала плечами старшая Им, с трудом скрывая гадкую усмешку.       — Хватит уже! — вмешалась Джугён, резко вставая. — Нужно двигаться, пока они не передумали. Что вообще произошло? Лиён, ты знаешь, как я волновалась?! Ты непонятно куда исчезла, а потом…       Джугён, не рассчитав дыхание для монолога, задохнулась в буйстве собственных намерений. Лиён неряшливо потрепала сестру по натянутой спине. Компания с видом шиноби выползла из переулка и начали идти по тёмным улицам, держа быстрый шаг и выбирая каждый раз другой путь, стараясь избежать ненужных встреч с гопниками.       На улице было темно, но вдалеке уже блестели неоновые витрины, растворяясь в густом ночном воздухе. Они шли быстро, иногда переходя на легкий бег, как если бы кто-то ещё мог быть за их спинами. Никто из троих не говорил, пока Лиён и Джугён не остановились у ближайшей стены, норовя перевести дыхание. Соджун задержался позади, окидывая взглядом переулок, из которого они только что выбежали.       «Никого. Хорошо.»       Хан повернулся к Лиён, прижимавшей руки к коленям. Волосы слегка растрепались, но выражение лица оставалось непроницаемым — она знала, что всё закончится именно так.       — Думаете, ушли? — выдохнула Джугён, отбрасывая локоны за спину.       — Надеюсь, — буркнула старшая двойняшка, подняв голову. — Кто это вообще такие? Те же утырки, от которых ты петлял и чуть не сбил нас?       — Да какая разница, — Соджун отмахнулся. — Главное, что ты решила остановиться только через три квартала.       — Если хочешь, можешь вернуться и проверить, — огрызнулась Лиён, пригвоздив Хана к месту. — Я не держу.       Джугён попыталась сгладить ситуацию, размахивая руками подобием веера:       — Ладно вам. Главное, мы их не встретим, если пойдём другой дорогой.       — Гениально, — с сарказмом декламировал Соджун, но всё-таки кивнул. — Ладно, идём.       Они двинулись дальше, уже более расслабленно свернув в переулок, где было тише. Соджун шёл слева от сестёр, чувствуя, как тягучее напряжение разливается в воздухе.       — Каким ветром вообще здесь Хан Соджун? — вдруг захрипела Джугён, сверля взглядом одноклассника и цепляясь за предплечье старшей сестры.       — Караоке, — коротко отчитался он, не нуждаясь в суфлёре после такого громкого шёпота.       Джугён ойкнула. Откашлялась. И Соджун засмотрелся на её красные щёки, позволяя себе громко прыснуть. Очаровательная ли? Очевидно.       — Он тоже был там, — поддержала Лиён, прежде чем Соджун успел продолжить дразнящую речь. Её голос звучал буднично, почти безразлично.       — Тоже? — возмущённо переспросила Джугён, уставившись на сестру.       — Да, — подтвердила Лиён, не удосужившись добавить подробностей.       Младшая Им смерила Хана долгим взглядом, явно что-то обдумывая, но решила оставить это на потом.       — Значит, у нас троих сегодня вечер развлекательного экстремизма, — заключила Лиён с сухой иронией.       — У кого как, — вставила Джугён, надувшись и служа тем самым напоминанием недовольства в поведении старшей. Лиён покачала головой. О, настал долгожданный звёздный час, когда двойняшка получила столь знаменательный шанс отчитать её за необдуманность!       Когда они наконец дошли до мотоцикла Соджуна, он уже начал обдумывать, как их обеих доставить домой, но Джугён разрушила его планы.       — Кстати, — выпалила невзначай, — наши сумки остались в караоке.       — Чего? — Соджун обернулся к ней, доставая ключи из кармана. Хлопнул глазами.       Джугён пристыженно поджала губы.       — Да, мы же ушли, а наши вещи оставили.       — Серьёзно? — раздражённо вспылил Соджун, но он сдержался, чтобы не повысить голос. Глупейшая ситуация и совершенно идиотское завершение, казалось бы, неплохого вечера.       — У нас нет денег, — поддала масла в огонь Лиён.       — Замечательно, — пробормотал Хан. — Что вы вообще думали?       — Что нас не будут преследовать какие-то идиоты? — предположила старшая Им, бедром опираясь на мотоцикл. — Ну что, есть идеи? Выручай, раз ты такой рыцарь.       И по-шутовски поклонилась.       — Места хватит только для одной, — развёл ладонями Соджун.       — Тогда поезжай с Джугён.       — Нет! — воскликнула та. — Ты что, с ума сошла?       — Ты доедешь быстрее, а я что-нибудь придумаю, — упрямо отрезала Лиён.       — Нет, я… — Джугён начала протестовать, но сестра перебила её:       — Поезжай.       Хан посмотрел на старшую двойняшку, чувствуя, как внутри что-то защемило. Она говорила это так меланхолично привычно, без доли переживаний, но он знал — та даже не представляла, как доберётся домой сама.       — Ты уверена? — уточнил Соджун, медленно переводя взгляд с одной сестры на другую.       — Абсолютно, — Лиён выдавила лёгкую улыбку, словно её совершенно не волновала сложившаяся ситуация. Что-то обыденное, легко решаемое и не требующее лишних разговоров.       Когда они тронулись с места, Хан ощутил лёгкое прикосновение женских рук к своему поясу. Младшая Им сидела неловко, неумело боялась прижаться слишком сильно. Её осторожность сбивала ритм сердца, и он сам злился на себя за это. Джугён была светом, радостью, дуростью, наивной и притягательной. С ней пела душа, пусть она и не умела держать ноту. Её голос был дурашливым, она забывала слова, но её энергия оставалась заразительной. Соджуна тянуло к ней, как к теплу, к свету костра в тёмном лесу. С ней всё было просто. А Лиён была ответом и проблемой на всё. Соджун ненавидел это ощущение, будто с самого начала всё, что происходило между ними, было неправильным. Его бесила её уверенность, её вечная ирония, её уколы, которые он всегда ощущал слишком остро. Раздражала самоотверженность, из-за которой дура неизвестно где плутала в попытках добраться до дома!       Было глупо отрицать, что он что-то чувствовал к Им Джугён. Симпатию, восторг, что угодно. Она появлялась случайно, но всегда напоминала сказку, от которой невозможно отвести взор. Её появление затмевало всё вокруг. Она врывалась в его жизнь, словно шквал света, сметая серость повседневности своей радостью, а светлый смех накрывал, как весенний ливень, оставляя после себя только лёгкость. Она была светом, который ослеплял настолько, что казалось, что за его пределами нет ничего. Но между тем была Лиён. Лиён, которая становилась занозой в каждом моменте, где должна была быть простота. Её образ вплетался в мысли, ломал их ровный ритм, оставлял горечь там, где хотелось ощущать только сладость. Она была вызовом — непрошеным, резким, жёстким. Как волна холодного моря, от которой замирает дыхание, как горький дым, от которого перехватывает глотку, но ты продолжаешь вдыхать. Она не была светом, но её тени звали за собой.       Дорога была тёмной и практически пустой. Мотоцикл резко вильнул, заставляя сосредоточиться на дороге, но мысли о Лиён, её насмешках, и этом чертовом упорстве не отпускали. Джугён сидела позади Хана, едва касаясь, но каждое её движение было для него слишком заметным. Она ухватилась за кожаную куртку, боясь упасть, и эта неловкость ощущалась вплоть до костей. Он старался сосредоточиться на дороге, но мысли снова и снова возвращались к Лиён. Почему она это сделала? Почему оставила себя на потом? Её спокойствие раздражало до безумия. Разве она не понимает, что он бы предпочёл оставить её в безопасности? Что его совершенно не волнует её нарочитая независимость? Каждый осторожный поворот, каждый вдох Джугён напоминали ему, что рядом сейчас не она. И всё же Лиён. Чёртова Лиён. Она была в каждом его движении, в каждой тени, мелькавшей на дороге. Её обжигающие взгляды, саркастичные реплики, это её проклятое лицо, которое он не мог выбросить из головы. Её образ будто преследовал, не давая передышки.       Когда они подъехали к пункту назначения, сердце Соджуна было в таком же беспорядке, как и его мысли.

***

      Лиён шла вдоль дороги, кутаясь в лёгкую куртку. Ветер трепал волосы, насмехаясь над ней, и ей оставалось только усмехаться в ответ. Ночь выдалась долгая, сумбурная, и теперь она, как всегда, оставалась одна наедине со своими мыслями. Телефон в её кармане завибрировал, и она, не останавливаясь, достала его. Сообщение от младшего брата:       «нуна, скажи, что делать, если она даже не смотрит в мою сторону?»       Лиён фыркнула.       — Господи, Джуён, — пробормотала она себе под нос. — Ты же лопух.       Она живо представила его — совсем мелкого, в несоразмерной школьной форме, с постоянно торчащими полами рубашки и вечным пятном от шоколада на подбородке. «Неужели тот мелкий пацан, который пугался своей тени, теперь хочет кадрить девушек? Мир сошёл с ума.» Она открыла чат и уже собиралась написать что-то язвительное, но передумала. Что-то внутри дрогнуло. Джуён хоть и был тем ещё лопухом, всё же оставался её братом.       Телефон снова завибрировал — на этот раз от Хигён. Лиён закатила глаза, ожидая очередной поток странных голосовых.       — Лиён! Забери меня! — голос сестры был слегка заплетающимся. Ей приходилось кричать, дабы заглушить фоновый гвалт музыки, смеха, и красноречивого «вздрогнем!» — Я на… ой, где это я? Короче, спасай!       — За что мне эта семья? — вздохнула Лиён, пряча телефон обратно. — Ладно, Джуён хоть не пьяный в ноль. Пока.       Добраться домой оказалось сложнее, чем Им думала. Деньги закончились, поэтому пришлось ехать зайцем. Её с детства восхищала ловкость, с которой люди избегали контролёров. Она решила взять на вооружение хитрый метод — пересесть на другой автобус, чтобы сбить их с толку. Пусть это и заняло куда больше времени, чем могло.       — Гениально, — прошептала она себе под нос, когда удалось избежать встреч с подозрительным мужчиной в форме. Ехала она в переполненном автобусе, лавируя между странными пассажирами: кто-то громко разговаривал по телефону, кто-то злился на судьбу из-за сверхурочной работы. Лиён усмехнулась. Судьба? Ха. Если бы судьба существовала, она точно ненавидела её.       К дому она подошла уставшая, но вполне живая. И всё бы ничего, если бы не странная сцена, которую она застала у дома. Хан Соджун стоял лицом к лицу с… Ли Сухо? А он здесь что забыл?       Ли сжимал кулаки до побеления костяшек, прорычав:       — Ты чего здесь ошиваешься?       Старшая Им замерла, решив остаться в тени.       — А тебе какое дело, Сухо? — небрежно протянул Соджун, явно изнурённый после всех событий, но сохранявший свою фирменную наглую непринуждённость.       — Ты меня слышал, — не унимался Сухо. — Какого чёрта ты делаешь? Тебе… нравится Им Джугён?       Лиён почувствовала, как у неё что-то ёкнуло внутри…       Соджун, вооружившись дразнящим превосходством, наклонился к взбешённому Сухо. Медленно улыбнулся.       — Может быть.       И всё. Глухой свист обрывающегося лифта. Им стояла неподвижно, ощущая, как земля под ногами теряет опору.       Дура. Полная дура.