Лесной дом

Ему нравился лес. Он любил гулять по нему в свободное время. Его семья была большой: мать, отец, братья, сёстры и он сам. Иногда ему казалось, что вся работа была на нём одном. Старшие постоянно пропадали: кто-то уже обзавёлся своими семьями, а кто ездил на работу в другие города, а младшие были слишком детьми, чтобы браться за какую-либо работу по дому, кроме уборки. Так и получалось, что он ухаживал за домом вместе со слишком непоседлевыми детьми, больше доставляющим проблем, чем помощи и редкими работёнками в городе. Ему было только тринадцать, когда он нашёл в лесу небольшое озеро. Точнее, по тогдашним меркам оно казалось ему невероятно большим, сейчас же оно ему ничем подобным не представлялось. Ему никогда не нравилось наблюдать за ссорами в семье. Сказать по правде — он их терпеть не мог, но понимал, что если не он, то младшим будет ещё хуже. Потому забирал всех детей на задний двор, придумывал какую-нибудь игру чтобы отвлечь себя и малышню и занимался с ними до того момента, пока ругань не стихнет. Вообще, это происходило не часто, но ор стоял такой, что впору забиться под землю и не вылазить до скончания веков. На самом деле он это всё утрировал. В те дни, когда всё было хорошо, он даже любил свою семью, но в остальное время он их тихо ненавидел. Тяжело тащить на себе кучку детей, когда даже мать не особо горит желанием ими заниматься, постоянно пропадая то там, то сям. А отец иной раз не пожалеет поднять кулаки на детей. Не только на него одного, но и на других, более маленьких. Вообще тяжело представить отца как человека спокойного и без рюмки в руках. Но он понимал: отец много работает, чтобы прокормить всех. А мать тоже старается для всех, правда он ещё не решил каким именно образом, кроме рождения детей почти что каждый год... Но это не имело значения. Он их любит, а это самое главное. Если он любит своих родителей, то и родители любят его. Таков порядок. Закон. Он избегал конфликтов, так как не любил криков и ругани и не желал в них участвовать, всегда уходя. Иногда сбегал из дома, бросая младших, потому что сам едва выдерживал. В такие дни ему помогала прогулка. Он мог гулять по городу, найти друзей и поиграть с ними, а иногда ходил в лес. Там он наблюдал за животными, растениями и, конечно же, ходил на озеро. Изредка, когда на улице стояла тёплая погода, он любил искупаться в озере и попытаться словить рыб голыми руками, отчего они всегда ловко уплывали. Он знал, что плавец из него никудушный, но какой есть, такой есть. Вообще, ему даже нравилось так жить. Правда, иногда друзья говорили что он слишком добр, оптимистичен и постоянно лжёт им, когда говорит о семье... Он, естественно, не понимал в чём причина. Разве не все семьи живут так? Едва сводя концы с концами, с непрекращающейся руганью? С частой практикой избиения детей. Когда позже он узнал, что нет, не все так живут, и что это — ненормально, какая-та его часть рухнула. Он совершенно не знал кто он такой и зачем же всё это происходит. Он совершенно не был уверен в своём существовании. До этого он не знал ничего более лучшего в своей жизни, чем редкая улыбка матери в его детстве на какие-то мелкие шажки в помощи по дому, и избиения отцом. Он даже не знал, что может быть по-другому. Это всё разве не по-настоящему? Ведь все семьи живут так, как живёт их семья. Все, да. Они должны. Ведь если это не так, то он явно не выдержит. Его друзья заметили перемену в нём, его младшие заметили, как он утерял весь свой запал и попытки быть более ответственным и сильным, чтобы помогать родителям. Он перестал быть собой прежним. Ему удавалось скрывать своё разочарование и отчаяние в такой жизни. Он не понимал, почему их семья не такая. Если уж это — ненормально, то что тогда нормально вообще? Что может быть лучше, чем это? Вероятно, именно поэтому старшие покинули отчий дом и пожелали жить как можно дальше от родителей, а некоторые и вовсе прекратили общение с семьёй. Они тоже поняли, что такая жизнь — не является нормой и ушли. Но тогда что такое «норма»? Что будет тем островком спокойствия, каким владеют другие семьи, но не имеет их? Он полностью запутался в попытках понять, что же не так с его семьёй. Друзья перестали обращать внимания, но изредка спрашивали, что с ним, но тогда он просто отшучивался и менял темы. Не имеет значения, что он скажет, это всё излишне. Ему было всего тринадцать, когда он узнал, что жить так, как живёт он — ненормально. Что он — ненормален. Постепенно он почувствовал, как сходит с ума. А чуть позже он крупно поссорился со своими родителями и решил, что всё: с него хватит. Он хлопнул дверью под носом у родителей и маленьких плачущих детей и ушёл. Сначала он поскитался по улицам, а после ушёл в лес. Он знал местечко, где растёт вкусная ягода, поэтому остался там. Нашёл себе укромное местечко и просидел там до самого позднего вечера следующего дня, дождавшись когда дождь закончится. После заболел, но желания возвращаться домой не было. Следовательно, ему некуда идти. Он лишился всего, что имел. Собственоручно оборвал все канаты, что связывали его с городом до сих пор. Он отрёкся от семьи и сбежал. Не то что бы как самый последний трус, но явно не так, как поступил бы обычный человек. Он просто слишком долго и много терпел. И всё это вылилось наружу. У него не было сил описать это состояние: когда вроде бы страшно, но это не имеет значения. Он чувствовал себя неважно. Не только потому, что заболел после холодного дождя, но и из-за эмоций, которые копились в нём столько времени. И злостью вылились на родителей. Возможно, он поступил неблагодарно по отношению к ним. Но ему не было дела. Ему осточертело всё, и единственное, что его волновало — это выживание. Только вот очень скоро и ягоды пропадут, а после наступит зима и будет совсем холодно. Велика вероятность, что он просто замёрзнет насмерть в этом лесу, если раньше не повстречает голодных зверей. Рвзмышляя об этом, он пришёл к пруду. Вода как всегда была красива. А еще текуча, рядом с ней все мысли уходили на задний план, а сам он был не прочь стать таким же: текучим, гибким и ловким, как эта вода. Он думал об этом несколько дней. Его до краёв заполняли отчаяние, ярость и желание стать такой же водой, которая выстоит всё. Ему было пятнадцать, когда он прыгнул в воду, желая стать таким же текучим и стойким, как вода. Ему было пятнадцать, когда его лёгкие заполнились водой. Ему было пятнадцать, когда он был рад сквозь жжение в груди и глазах смотреть на солнце сквозь воду. Ему было пятнадцать, его звали Джереми, когда он лишился всего. В конце концов, ему было пятнадцать, когда его спасли.