Бумажное сердце

***

      Этот кадр вместе с другими, выбранными в ходе долгих происков отправил Каану, с заданием выяснить все возможное об этом человеке. Когда встал со стула его позвоночник с трудом разогнулся, давая вспомнить о возрасте. Вели вышел из кабинета. Лучи солнца догнали его тень, прежде чем он скрылся за дверью в коридоре. Он прошел в свою спальню. Кровать осталась нетронутой, но поверх простыней лежала его супруга. Мужчина присел на краю возле кровати, его сухая ладонь едва коснулась нежной кожи ее лица, по привычке, он вовсе не хотел ее будить, но Хатидже встрепенулась под прикосновением, открывая глаза. Сначала испуганно, затем удивленно и обеспокоенно.       — Ты пришел?       — Прости, что разбудил.       — Ничего. — женщина поднялась на руках и присела. — Я хотела пойти к тебе, но подумала…       — Правильно подумала. Сейчас совсем не время. — он знал, что его холодность приносит ей боль, но, знать правду ей пока не следовало, он и сам не разобрался пока. — Омер пришел?       — Я не слышала его. Думаю нет. Не переживай об этом, лучше поспи, когда он придет — я сообщу. — Хатидже провела рукой по его спине.       Вели уступил ее словам и своей усталости, направился в ванную, а потом уложил голову на подушку. Хатидже оставалось рядом до того момента, ничего не спрашивала, хотя беспокойство снедало ее изнутри, ведь речь шла о ее детях. Убедившись, что муж заснул — вышла из их общей комнаты, зашторив все окна и проверив, что ни что не побеспокоит его. Спустилась по лестнице.       Солнце застенчиво заглядывало сквозь прозрачные стекла, проверяя жильцов дома. Все еще спали. Утро было слишком ранним, а ее дети не привыкли вставать в такое время. Женщина проверила гостинную, разложила разбросанные вещи по местам, протерла листочки, полила растения в горшках и открыла окна, проветривая помещение. Здесь у нее дел больше не было, и она поспешила на кухню заняться завтраком. Ей это было необходимо. В моменты беспомощности, как и сейчас, занятие привычным делом ее успокаивало.       Ей нужно было подумать. Вели скажет, когда придет время, но когда оно наступит не ясно, а желание узнать, что происходит ее не оставляло. Не так много пунктов могло настолько выбить его из колеи. Это было что-то личное, что связанное с самой уязвимой и дорогой его сердцу частью жизни. С семьей. Подозрение пало на двух людей, чьи имена слетели с его уст за последние сутки. Омер и Асие. Очевидно, кто был более вероятным виновником.       — Госпожа? — удивилась Себахат, зашедшая на кухню. — Что вы делаете? Давайте мне, я приготовлю. — женщина потянулась за миской к Хатидже, в которой она взбивала яйца.       — Не надо, Себахат. Я сама. Лучше накрой на стол. — остановила ее, одним движением руки.       — Хорошо. — не стала настаивать       — Ты сегодня рано. — отметила она взглянув на часы на стене.       — Да. Меня Омер на остановке подобрал по пути и подвез. Спасибо ему. — улыбнулась женщина, подхватывая тарелки с полки и направляясь в столовую. Приехал.       Через еще пол часа стол был накрыт и госпожа собиралась идти будить своих детей, на пути к лестнице ее встретила Асие вместе с Эмель.       — Доброе утро. — поздоровались девочки.       — Доброе. Омер еще спит?       — Наверно. Мне разбудить его? — ответила Асие.       — Пожалуйста, милая.       Асие вернулась вскоре, но Омер почтил их своим присутствием только под конец завтрака. Весь его вид красноречиво говорил о том, что вчерашняя ночь прошла весьма хорошо. Он устроился напротив матери, и бросил вынужденную улыбку, прежде чем его лицо вернулось в настроение между раздражением и усталостью.       — А можно мне кофе? — попросил у госпожи Себахат, что кивнула и исчезла на кухне.       — Ладно, мамочка, мне пора. — Асие чмокнула ее в щеку, поднимаясь с места.       — Куда собралась? — нахмурился брат, выхватывая кусочек мягкого сыра с тарелки по середине.       — Мне нужно в больницу к Бахар.       — Подожди пять минут, я тебя отвезу. — он разрезал свой уже остывший омлет и запихихнул в рот кусок необъятных размеров.       — Не надо, Асие пусть поедет с кем-нибудь другим, а ты останься. — остановила их мать, сверкая недовольным глазами на сына.       Омер нахмурился и глазами отправил маме ответный вопрос: «В чем дело?» Это, конечно, могло быть связано с его вчерашним отсутствием на ужине у дяди, но подсознание подсказывало, что дело в другом.       — Тогда я пойду? — неуверенно встряла между их переглядками Асие.       — Иди, дорогая. Пусть с девочкой все будет хорошо. — улыбнулась мама, приобняв дочку.       Асие ушла, оставив наедине своих родных. Госпожа Хатидже молчала до тех пор пока и Эмель не вышла из-за стола, а позже отправила Себахат в прачечную, откуда она ничего не сможет услышать, хотя у нее не было привычки сплетничать, но этот вопрос обсуждать среди посторонних было просто недопустимо. Только после этого ответила на вопрос сына.       — Что такое, мам?       — Ты опять это сделал, Омер? Мы же договорились, что вопрос закрыт. — его лицо красноречиво заострилось, принимая ее слова, как оскорбление, но запоздало сын постарался сделать вид, что это его не задело.       — Нет. Я ничего не делал.       — Тогда что-то другое? Что ты натворил?       — Ничего. Я ничего не сделал. С чего ты вообще это взяла? — не часто мама так на него накидывалась, что-то серьезное случилось, но она молчала. — Что-то произошло пока меня не было? — с опаской предположил он.       — Не знаю. — женщина поджала губы. — Но отец тебя ждал вечером. И утром спрашивал, где ты был. Это что-то серьезное. Ты точно ничего не делал?       Омер задумался. Да, тот выпад с двумя ребятами, которых поймали в их районе, был незапланированным, но отец уже высказал свое мнение по поводу его необдуманного поступка. А ничего большего он не делал.       — Нет. Честно, мам. — высказался он. — Он был недоволен или зол?       — Нет, нет. Скорее угнетен. — женщина поджала губы. — Ладно. Я пойду скажу ему, что ты пришел. А ты заканчивай пока.       — Хорошо. — кивнул Омер.       Быстро допив свой кофе, парень встал с места в поисках телефона, который оставил в комнате. Сонливость как рукой сняло. Состояние отца, заставившего так сильно переволноваться маму, очень его озаботило, хотя своими глазами он не видел. Идей тем не менее не было. Все было нормально буквально вчера. Отец сообщил ему о своем решении по поводу того, что покончит с этой войной с Атакулами. На следующей неделе погостить к ним приедет господин Тайфун, что обязался решить их вопрос, но а сегодня снова что-то стряслось? Более чем уверен он был в том, что это связанно с Атакулами. Может они вновь напали или что-то по этому поводу? Он немного переживал, хотя это быстро переросло в распаляющий гнев.       Выйдя в гостинную, мама сообщила ему, что пока папа не готов с ним увидеться. Пришлось терпеливо ждать, а это качество не было его сильной стороной. Через время пришел Каан, молча пройдя в комнату к отцу. Его эго оказалось уязвлено этим, но он промолчал, давясь предвкушением их встречи с отцом. Все было как игра.       Прошло около двух часов, прежде чем Каан наконец спустился и попросил его к господину. Распрямив плечи и получив напоследок ободряющую улыбку от матери, Омер поднялся по лестнице и зашел в кабинет, не забыв прежде постучаться и попросить разрешения войти. Стоило ли это делать как сын или солдат? В такие моменты Омер всегда выбирал второй вариант.       В комнате царил полнейший порядок. Отец сидел в своем кресле, одетый с иголочки, будто на встрече с самим президентом. Всегда собран, серьезен и непогрешим — таким видели его все люди вокруг. В отличии от большинства глав великих семейств Турции, Вели сумел создать вокруг себя такую репутацию, что все дрожали от трепета его силы, нежели от страха опасности, скрытой в дружелюбном взгляде под маской улыбки. Омер тоже мечтал быть таким же когда-то, но его характер был совсем иным, его нрав напоминал канистру с бензином, которая была готова вспыхнуть от малейшей искры.       — Подойди ближе. — произнес Вели, после длинного молчания.       Омер сделал несколько шагов в его сторону, но на расстоянии двух метров от рабочего стола его остановили взмахом руки, чуть поднявшейся со стола. Омер остановился, выпрямился, не давая себе возможности проявить хоть каплю эмоций на лице, но его сердце медленно и чрезвычайно сильно билось о грудину, шум крови отдавал в ушах. За всю жизнь он не редко побаивался отца, но сейчас все было совсем по другому. Вели встал с кожаного кресла и прошел к нему, каждый шаг был будто слишком медленным. Затем мужчина встал перед ним.       — Что ты сделал, Омер? — при этих словах странное чувство дежавю осело в сознании.       — Ничего. — при этих словах, хлесткая пощечина прилетела ему в лицо.       От шока, он даже не сразу вернул голову в прямое состояние, застыл в таком положении. И как бы это странно не звучало, это был первый раз, когда отец ударил его. Его били и друзья, и враги, и в школе он дрался с одноклассниками, и с Огулджаном, Кадиром и Кааном иной раз мерился силами, но со стороны родителей рукоприкладства никогда не было. Под крышей этого дома все конфликты решались словесно, а в качестве какого-то жизненного урока Вели Эрен предпочитал демонстрацию и примеры.       — Что ты сделал? — повторил четче, тогда-то в голову врезалось воспоминание многолетней давности. — Что ты сделал? — спросил Вели темным еле сдерживаемым тоном, стоя прямо напротив старшего сына. — Я не уследил за ней. — ответил Кадир, но ответ был неверным. Вели поднял сухую ладонь в воздух и дал ему пощечину, заставляя голову повернуться в бок. Сидящая в кресле мама испуганно вдохнула, прикрывая губы рукой, дядя и тетя сидели рядом, так же в шоке от увиденного перед собой. И не только они сегодня стали свидетелями этой сцены: стоящие в двери солдаты, выглядывающая сквозь щелку двери прислуга — все, большинство впервые, застали Вели в настолько неуравновешенном состоянии, но и на то была причина. Омер стоял сбоку от брата, рядом с ним Огулджан, а затем Каан. Все сыновья выстроились в шеренгу провинившихся. Он ожидал, что следующим очередь дойдет на него, сжал руки за спиной и выпрямился, хотя колени немного подрагивали. Не столько боль от удара, сколько унижение перед глазами стольких людей его ожидало. Его мозг судорожно перебирал в голове варианты ответов на вопрос, но ничего из этого не подходило. — Что ты сделал? — спросил еще раз, но не у Омера, Вели до сих пор глядел на Кадира, что уже оправился от пережитого и распрямился, вновь глядя вперед. — Я не уберег своих сестер. — сказал твердым голосом. Омер зажмурился, ожидая, что сейчас еще раз над головой развернется шлепок удара, но этого не произошло. Он медленно раскрыл глаза и скрытно поднял их, глядя из подлобья на отца. — Послушай меня, Кадир. В этой жизни ты можешь подвести меня, можешь подвести своего брата, можешь подвести себя, но ты не можешь подвести свою мать, свою сестру, свою тетю, жену или дочь. Они в этом мире находятся сначала под защитой Аллаха, а потом под твоей защитой, ты должен беречь их каждую секунду свой жизни. Каждую. Скажи, ты справился со своей обязанностью? — его голос трещал от эмоций. — Ты знаешь где они, Кадир? — Нет. — при этом слове его плечи дрогнули, под тяжестью вины и унижения за проступок.       — Посмотри на меня. — приказал отец, ожидая пока Омер выполнит сказанное. — Что ты сделал? — спросил снова, глядя прямо в глаза, долго думать не пришлось.       — Я не уберег свою сестру. — слова отдавали во рту с болью, привкусом кислоты, оставляющей шершавый налет на языке.       — Да. — коротко заключил Вели и спрятал руки за спиной, сцепляя в замок и вновь взяв себя в руки. — Ты ведь сказал, что отныне позаботишься о ней, будешь еще более внимательным, особенно после того, как твой брат умер и больше не может быть за вашей спиной, не может вас защищать. Ты должен был стать ей старшим братом, но ты не справился с этим. — слова словно иглы вонзились в него изнутри. — Ты знаешь, что с ней произошло? — спросил он, отходя в сторону.       Омер остался на своем месте. Думал. Асие. Это могла быть только она, но в ее состоянии все было нормально. Относительно. Все-таки что-то произошло, и он это упустил! На самом деле ему стоило углубиться в эту тему с Сарпом, тот явно что-то знал, но он бросил все в таком положении, доверившись ей.       — Нет. — прохрипел через силу.       От взгляда брошенного отцом хотелось прострелить себе череп, но парень справился с давлением. Вели бросил на стол перед собой стопку фотографий. Их было очень много. Одни лучше по качеству, другие хуже, но на всех был один и тот же человек: зеленоглазый блондин, со смазливой рожей, которую так и хотелось размазать по стене.       — Ты знаешь его? — от Каана ничего узнать не удалось, даже краешек информации.       Это было более чем странно. Обыкновенно тут или там такие ребята как этот мелькали в каких-нибудь уличных драках, погонях и прочих веселых развлечениях, которыми промышляла молодежь в это время. Но никаких следов. Не имени или фамилии, ничего о его семье или друзьях. Словно вырос из-под земли. Были предположение, что он из приезжих, но для подтверждение этой информации необходимо дернуть ниточки других его связей и подмешать в дело случайных людей, которые позже сами начнут свое расследование, чтобы понять с какой целью сам Вели Эрен разыскивает этого человека. А он не мог себе позволить впутывать Асие в такие неприятности, что запятнают ее честь.       — Омер? — спросил отец, видя как одни за одними ужасные эмоции искажают лицо его сына. — Омер, ты знаешь этого человека? — парень скомкал фотографию в своих руках, глянцевая бумага заскрипела под пальцами.       — Что… — голос подводил как назло, даже думать об этом он не мог, а сказать. — Что ты говоришь, папа? — неверяще спросил он, хватаясь за другие фото, раскиданные по столу, и разбрасывая их в стороны, пока взгляд не зацепился за картинку, где рядом с этим мерзавцем стояла его фисташка, держа его за руку.       — Омер, кто это? — Вели встал со своего места.       — Что он сделал?! Что это ублюдок сделал с моей сестрой?! — закричал он, ударяя рукой по столу.       — Кто этот человек?! — Вели ударил по столу в ответ.       Омер был не просто взбешен. Его злость кипела в крови, наполняя мышцы невиданной силой. Его глаза были прикрыты пеленой неистовой ярости. Он остервенело, разорвал клочок бумаги в своих руках, стараясь хоть так унять животную жажду кровопролития разрывающую его изнутри.       — Омер…       — Дорук Атакул. Этот человек — Дорук Атакул. Убийца моего брата! — сын пальцем, ткнул на фото на столе, огненно карими кольцами глядя в лицо отца. — Папа, что он сделал с Асие?       Но отец молчал. Его глаза словно остекленели. Жгучая боль зародилась в области сердца. Мужчина схватился за левую половину груди, чувствуя как дыхание застревает в горле. Не разочарование, злость или отчаяние заставили его сердце остановиться в груди, а дикий ужас. Страх за свою маленькую девочку, которая оказалась в руках этого бесчестного человека. По его вине.       — Папа! Папа ты в порядке? — обеспокоился Омер, видя до какого состояния довел отца.       — Нет. — мужчина остановил его от попыток взять под руку и помочь. — Не надо. — Вели сделал маленький мучительный шаг назад и упал в свое кресло.       — Принести воды?       — Нет. — он сделал несколько вдохов и выдохов, боль не отступала, но ее сила притупилась. — Посмотри на меня, Омер, — сын послушал, оказавшись возле него. — Поговори с Асие. Я не знаю, что у них произошло, но этот… — язык не поворачивался хоть как-то его упоминать. — Узнай что случилось. Помоги Асие.       — Хорошо. — кивнул Омер, собираясь немедленно навестить сестру.       — Стой. Подожди еще. Послушай меня, Омер. — он схватил его за предплечье возвращая к себе. — Все может в десять раз хуже, чем ты себе представляешь, но ты не должен терять контроль, слышишь. Спокойно. Дождись пока Асие придет, и не нападай на нее сразу же, не пугай ее, понял меня?       — Понял. — процедил сквозь зубы, огонь негодования грозился вылиться за край его терпения.       — Держи. — мужчина открыл выдвижной ящик стола и достал оттуда вчера подобранный телефон. — Это отдай Асие. И маме не подавай виду, я сам все расскажу. Позже.       — Хорошо.       — Иди. — отпустил его, кивая подбородком в сторону двери.       Омер потоптался на месте. Отцу все еще было плохо и стоило остаться на всякий случай, но один взгляд на фотографии, разбросанные по столу и полу, поднимал желчь вверх по горлу. Он вышел и направился к себе. Он разберется. Во всем разберется. Спокойно.

***

      Асие взяла два бумажных стаканчика с чаем и поднялась по лестнице из буфета. В коридоре больницы ее ждала Зехра, что сидела, понурив плечи, и смотрела на стеклянную дверь, ведущую в операционный блок, где сейчас врачи проводили операцию по трансплантации здорового сердца малышке Бахар. Девушка осторожно подошла и подсела рядом, балансируя с двумя стаканами.       — Как ты? — заботливо спросила, отвлекая Зехру от гнетущих мыслей. — Держи. — протянула ей руку, в которой держала стаканчик. — Я взяла просто чай. Не знаю, чтобы ты выбрала.       — Спасибо. — сказала, грустно улыбаясь и забирая из ее рук свою порцию. — Правда, спасибо тебе большое, не только за чай. Ты… — ее голосок подрагивал будто вот-вот расплачется, который раз за последние пару часов.       — Ну все уже, хватит уже. — она похлопала ее по ладони, прерывая очередной поток слов благодарности вперемешку со слезами. — Все будет в порядке, не переживай. Лучше попей чай, уверенна, ты с утра ничего не ела. — Зехра кивнула и сделала пару глотков.       Асие улыбнулась ей и сделала тоже самое. Телефон в кармане издал звук приходящего сообщения, она поспешила достать трубку, но поздно вспомнила, что это не тот гаджет. Свой второй телефон она не могла найти со вчерашнего дня, проверила все возможные места, где возможно оставила его, но не нашла. В ином случае не переживала бы, но если кто-то из домашних найдет — это может привести к неприятностям.       Девушка мысленно дала себе подзатыльник за глупости, вертящиеся в ее голове. Пока Бахар там боролась за свою жизнь, она здесь переживала о себе.       Зехра подскочила с места завидев подходящих врачей. Асие последовала ее примеру.       — Операция окончена? Как она? Все хорошо? — волновалась Зехра.       — Спокойнее. — высокий мужчина впереди выставил руки перед собой, сохраняя дистанцию. — Операция завершена успешно. С пациенткой все в порядке, но еще в течении двух недель за ней будет вестись тщательное наблюдение на предмет отторжения. Сейчас ее переведут блок реанимации, будем наблюдать за ее состоянием и дождемся пока девочка не придет в себя.       — Я могу ее увидеть?       — Сожалею. Это слишком опасно для пациентки. Ее иммунитет подавлен препаратами и очень высок риск подхватить какую-нибудь инфекцию, поэтому мы рекомендуем воздержаться от контактов с посторонними людьми и предметами для ее безопасности хотя бы пару дней.       — Ладно. — она взгрустнула но быстро стерла все это с лица. — Но с ней же все хорошо?       — С ней все порядке.       Зехра покивала на слова хирурга и улыбнулась, затем обернулась к Асие, собираясь разделить момент радости, но их прервали.       — Госпожа Асие, можно вас на минутку. — мужчина улыбнулся ей, указывая в сторону.       — Да. Конечно. — ее губы растянулись в ответ, они отошли от других работников вглубь коридора. — Я вас слушаю. — сказала, когда они оказались на достаточном расстоянии и обернулась к нему лицом.       — Итак. В первую очередь хочу отметить, что вы поступили очень благородно, оказав помощь этой маленькой девочке. Вы спасли ей жизнь.       — Вы — Асие перебила его не в силах слушать такую откровенную лесть. — спасли ей жизнь. А я сидела в коридоре. Это все что вы хотели сказать? — ее тон, заставил его нахмуриться, но в ответ врач лишь вынужденно улыбнулся.       — Нет. Я прошу вас передать отцу мои слова благодарности, и если будет еще что-нибудь с чем лично я и другие врачи больницы могли бы помочь, мы с радостью это сделаем. Здесь не забывают оказанное добро. — мужчина остановился, приложил раскрытую ладонь к груди и опустил голову на несколько долгих секунд.       — Конечно. — по коже прошли мурашки, она не знала. — Я все ему передам. — запоздало она повторила его жест, но голову не склонила.       Асие не знала, что этот человек был знаком с отцом и даже более того был в их кругу. Наверно стоило догадаться, ведь папа редко подпускал чужих людей слишком близко, хоте ей самой это не нравилось, но жаловаться не могла — сама ведь попросила о помощи и получила.       Врач ушел. Пару секунд раздумий и маленьких вспышек сожалений быстро прошли, и Асие вернулась к Зехре, понадобилось немного времени чтобы ее уговорить поехать домой. В новый дом, который предоставила ей Асие, пока Бахар не поправиться и ее сестра не найдет работу, чтобы стоять на своих ногах самостоятельно.       Из больницы их забрал Каан. В ответ на ее радушное приветствие и улыбку, он ответил тем же, но всю дорогу он вел себя весьма странно. Больше чем всегда. Когда они высадили Зехру, Асие попыталась узнать, что произошло, но едва ли Каан сказал ей больше двух слов, и тон его был на грани грубости, которой парень себе никогда не позволял с кем бы не приходилось вести разговор. По крайней мере она не видела.       Дома тоже все было не очень хорошо — мягко говоря. Она вернулась, когда время подходило к ужину, но никого на своих местах она не нашла. Папа не сидел как всегда в гостинной на своем кресле. Мама не расположилась на диване с новым рукоделием. Эмель тоже не рисовала, не смотрела мультики и не встретила ее с разбежки, захватывая в объятия. Все было тихо. Она застала у выхода госпожу Себахат, которая и объяснила, что никто не пожелал ужинать, а младшенькую она покормила на кухне. Асие попрощалась с женщиной и направилась прямиком к себе. У нее тоже не было аппетита.       Волнение присутствовало. Утром папа не завтракал с ними, а вечером — это, еще и поведение Каана. Ей хотелось поговорить с кем-нибудь, но она не могла, не доверяла себе. Ее язык только и ждал момента, когда сможет всем рассказать о Кемале, но «немного времени», которое ему нужно было, стояло камнем в горле. Еще некоторое время ей придется носить это бремя.       Асие остановилась в коридоре, глядя на дверь, расположившуюся выше ее. Комната Омера. Его утреннее настроение ее беспокоило, она хотела пойти, но… нет. Может его и вовсе нет, госпожа Себахат про него и словом не обмолвилась.       Успокоив зуд ладони этой мыслью, девушка зашла в свою комнату. Нажала на выключатель, заливая все пространство светом, и дернулась на секунду от неожиданности при виде брата, сидящего на краю ее кровати.       — Ох… Омер, что с тобой? Ты меня напугал. — выдохнула, держась за грудь и запоздало улыбнулась, но он не ответил тем же. — Все в порядке? — она медленно подошла к нему, но в двух шагах от кровати его ладонь поднялась в воздух, призывая остановиться.       Брат встал, выпрямляясь перед ней во весь свой внушительный рост и поправляя отвороты своей кожаной куртки. Глаза его пустые, без проблеска эмоций — совсем не то, к чему она привыкла. Ворот ее водолазки словно оброс колючей проволокой, и шипы вонзились к кожу. Что-то явно было не так, но понимания ситуации ей недоставало. Омер сунул руку в карман, достал предмет и протянул ей.       — Звони ему.