Синтетическое искупление

Проведя весь оставшийся учебный день раздражённым, Рео быстро вернулся домой. Там, как и всегда, было грязно: разбросанные вещи, немытая посуда и смятая постель. Несмотря на обеспеченную семью, парень уже давно потерял какой-либо контакт с ними, а потому, изредка созваниваясь, никогда не встречал их у себя дома. Без сил рухнув на постель, Рео нащупал в кармане чёрных джинс пачку красных «Мальборо», что не так давно забрал у Чигири, и закурил. Мысли мешались: вечно недовольная Эйра, явно скрывающий что-то Чигири и торчок без будущего. Последний, что неудивительно, волновал парня больше всего. И хоть во сне избавиться от навязчивого чувства отвращения у него вышло, как только он просыпался, всё рассыпалось. Докурив, Рео заметил в другом конце комнаты уже запыленный футбольный мяч: когда-то он искренне считал, что сможет связать со своей страстью жизнь, однако эти мысли быстро пропали, как только он понял, что его посредственный «талант» в профессиональном спорте был всего лишь никчёмным любительским уровнем. Поднявшись с кровати, Рео затушил окурок об пепельницу и поднял в руки мяч: в голове возникло ребяческое желание вновь проникнуться давно забытым спортом. Вспомнив ближайшие к его дому поле, парень выскочил на улицу в одном лишь худи и, минут через 15 придя в нужное место, аккуратно зашёл на поле. Ночью на улице было действительно холодно, однако Рео это, казалось, совсем не волновало. Кинув мяч на поле, он с энтузиазмом толкнул его в ворота: кручёный, он пробил в девятку. Это было зрелищно, и парень, довольный собой, улыбнулся. Занятый этим, Рео не заметил, как из-за трибун на него глядели знакомые чёрные глаза: они не выражали как интереса, так и презрения. Словно наблюдатель, они беспристрастно следили за довольным Рео. — Слабо. — неожиданно для парня, наконец послышался голос из-за трибун. Удивлённо обернувшись, он заметил знакомые белые волосы, и его глаза округлились: ни то из-за злости на слова, ни то из-за удивления, ведь Рео до сих пор не замечал его тут. Подойдя ближе, он недовольно спросил: — Какого хуя ты тут делаешь? — а после добавил: — Тебе, торчку, об этом вообще лучше молчать. Наги пожал плечами и, лениво выйдя из-за своего места, ответил: — Выиграю — платишь. — после чего, пнув мяч в середину, медленно прошёл дальше. Рео ухмыльнулся от чужой наглости, а потому, быстро дойдя до мяча, кивнул. Уверенный в своих силах, он надеялся просто заставить Наги замолкнуть. Его высокомерие, граничащее с полным безразличием, взывало к искреннему раздражению, и Рео хотелось просто выиграть его. Отсчитав, Наги внезапным рывком оставляет Рео позади. Несмотря на то, что вся сущность парня излучала лень, сейчас он напоминал ворох: менявший темп, он с лёгкостью оставлял своего соперника в недоумении. Однако Рео на это не вёлся. Без труда догнав Наги, он без трудности перехватил мяч и, обведя парня с помощью финта, быстро оказался в районе штрафной зоны. Наги не выглядел удивлённым, ведь, быстро догнав Рео, уже собиравшегося забить, без труда вновь отобрал у того мяч: пас самому себе в другую часть поля. Увидев это, глаза Рео округлились: принять подобный пас, ещё и самостоятельно, казалось почти нереальным. Мяч летел в воздухе, однако Наги совсем не выглядел удивлённым. Он принял и, ногой подбросив мяч на уровень колена, без труда прыгнул и точным ударом забил его в чужие ворота. Упав на холодную траву поля, он не нашёл в себе сил встать. Рео же, подойдя ближе, удивлённо сказал: — Почему ты не занимаешься этим? У тебя талант. — признавать это не хотелось, однако и отрицать очевидное казалось чем-то глупым. Продолжая лежать на холодной траве, Наги безэмоционально ответил: — Мне похуй на это. Плати. — такой ответ заставил Рео искренне разозлиться. Внутренняя, детская обида из-за отсутствия у него таланта к тому, что так нравилось, казалось вспыхнула в нём новой, кровоточащей раной. — Пошёл ты нахуй. — со злостью рявкнул парень, однако, заметив, что беспристрастное лицо Наги совсем не изменилось, почувствовал себя беспомощным. Чужое спокойствие восхищало и раздражало одновременно: словно полностью руша его убеждения в правильных реакциях окружающего мира, Наги был чем-то вроде местного наблюдателя. Закрытый ко всему, он почти не выражал никаких эмоций. Казалось, что он умел всё, однако ни к чему не питал страсти. Мог чувствовать сразу всё, однако предпочитал этому одно лишь безразличие. — Ангел. — в который раз словил себя на мысли Рео, отчего вновь с отвращением скривился. Подобные мысли о таком человеке были искренне неприятны ему, однако и контролировать их у Рео почти не выходило. Кинув взгляд на продолжающего молчать Наги, парень тяжело вздохнул и молча повернулся, чтобы уйти. Не встретив никакого сопротивления, он быстро покинул площадку: в мыслях возникли давно забытые образы детства. Его семья никогда не поддерживала парня в спорте. Отчего-то им всем казалось бредом то, что карьере экономиста Рео предпочёл глупый футбол. Они не видели в этом никакой финансовой выгоды, а потому часто наказывали маленького мальчика, когда заставали за игрой в это. Смелые, громкие протесты всегда кончались побоями, однако, даже несмотря на это, Рео продолжал тренироваться и в итоге родители сдались. Школьная футбольная команда была сборищем хлюпких идиотов, что, как и Рео, считали себя восходящими звёздами японского футбола. И, хотя несмотря на то, что парень действительно оказался лучшим в команде, столкнувшись с чем-то большим обыкновенных соревнований с командой соседней школы, все его навыки потерпели крах. Команда не была слаженной, каждый играл лишь ради того, чтобы забить: обычный эгоизм не позволял никому признать, что стоит пасовать, а потому некогда работавшая стратегия агрессивной игры просто распадалась. Сыграв так пару матчей, Рео понял, что это бесполезно и перестал бороться за свою мечту. Смирившись, поступил в соседний город в первый попавшийся колледж на экономическую специальность и, с помощью родительских денег переехав в отдельную квартиру, зажил учёбой и будущей карьерой. В этих мыслях, безвольно дойдя до дома, Рео кинул мяч в прихожей и, не раздеваясь, завалился на кровать. Время показывало 2:45, а потому, пролежав так около 10 минут, он заснул. Сон без сновидений — как и всегда, был его тихой гаванью. Местом забвения и возможностью отключить мыслительную деятельность хотя бы на пару часов. Проснувшись около 7 утра, парень без сил поднялся с кровати: тело ломило, а глаза казались иссохшими: было ощущение, будто недавнюю ночь он рыдал. Несмотря на неприятные 5 градусов, стоящие в квартире из-за отсутствия отопления, Рео скинул с себя помятую толстовку и направился на кухню. Заварив водянистый растворимый кофе без сахара, он открыл окно и закурил сигарету. На вкус та напоминала что-то среднее между грязью, дёгтем и снегом, отчего в горле появилось ощущение тошноты. Запив его горьким кофе, Рео докурил и, выкинув окурок в снег, закрыл окно. Чёрные по шею волосы он завязал в хвост сзади, а сам, накинув сверху первую попавшуюся тёмную кофту, быстро вылетел из дома и направился в сторону колледжа. Лёгкая весенняя куртка почти не грела его, однако, казалось, зимние минуса совсем не волновали Рео. Пешком проходя сквозь жилые дома, автобусные остановки и местные школы, он неловко ловил себя на мысли, что хотел бы оказаться на чьём-либо месте сейчас, кроме своего. Страхи, волнения, отсутствие мыслительного контроля: всё это сильно било по и без того плохому самочувствию парня. Не думать, не волноваться — казалось чем-то нереальным, даже смешным. Наконец дойдя до нужного места, Рео быстро зашёл внутрь и, стараясь избегать всех вокруг, направился в нужную аудиторию. Уже почти дойдя до нужного места он хотел было зайти в кабинет, как его руку грубо отдёрнули: коридор был почти пуст, а потому, в недоумении и явном недовольстве переведя взгляд выше, он заметил там Эйру. Её глаза, раскрасневшиеся, говорили о том, что девушка, с большой вероятностью, мало спала. Рео уже хотел послать её, сказав, что совсем не в настроении на что-либо, однако она быстро перебила его. Немного запинаясь, девушка посильнее сжала чужое запястье и сказала: — Что с тобой происходит, чёрт возьми? Вчера ты вновь забыл обо мне. Ты ведь обещал всё исправить, ты ведь... — она запнулась и, отойдя к окну, отвернулась. Из её голубых глаз потекли крупные слёзы, смазывая неплотный тон и розовые тени под глазами. Она не кричала, лишь её плечи слегка подрагивали, а голос становился всё более надрывным: — Я ведь так верила тебе, Рео. Я не знаю, что делать без тебя. — говорила она, всё сильнее заикаясь. Несмотря на то, что до этого парень был действительно раздражён её желанием что-либо выяснять, сейчас он чувствовал себя неудобно перед чужим всплеском эмоций. Рео не чувствовал ни вины, ни сожаления: одно лишь смятение от чужих слёз и усталость от разговора. Подойдя к девушке ближе, он спокойным, почти что ласковым тоном ответил: — Вчера был просто плохой день. Ты ведь доверяешь мне и знаешь, что я тебя люблю. — он врал, и Эйра знала это, однако, внушая себе все эти слова, ей так хотелось верить в их искренность. Поэтому сейчас, прижавшись к чужой груди в неумелых попытках получить хоть каплю названной ласки, она хотела верить его лжи. Рео аккуратно положил руку ей на голову и стал поглаживать её волосы, иногда спускаясь к спине и плечам. Он не смотрел на неё: уставившись в окно, парень просто ждал, пока его механических действий окажется достаточно, чтобы девушка наконец успокоилась. Спустя минут 10 Эйра наконец неловко отстранилась от парня и, сославшись, что ей нужно в туалет, дабы привести себя в порядок, ушла. Рео вздохнул с облегчением и, заметив пару зевак в коридоре, кинул им грубое: — Чего уставились, ебланы? — зашёл в кабинет. Там уже сидело пару человек, одним из которых, к счастью, оказался Чигири. Он не видел сцены в коридоре, а потому, поздоровавшись с Рео, стал делиться всякими мелочами из интернета. На удивление, пустая болтовня друга Рео совсем не утомляла, однако и отвечать что-либо на это ему не хотелось, а потому уткнувшись взглядом куда-то в окно, он стал медленно раскачиваться на стуле. — Отою повязали недавно. 15 суток дали, многие торчки местные расстроились. — промелькнуло в речи Чигири, и Рео наконец обратил на него внимание. Отою он презирал с самого первого дня тут: хоть он и не торчал, именно он обычно толкал каждому, кто находился на перепутье, первые зиплоки. Словно змея, вылавливал каждого на краю и безжалостно кидал в яму зависимости. Вместе с Карасу они являлись местными «авторитетами», через которых проходила как вся трава, так и всевозможная дурь. Учителя, хоть и знали всё, бороться с этим почти не старались. Казалось, каждого тут устраивала местная, коренная система, а потому все либо молчали, либо торчали. Рео же, хоть и открыто презирал почти каждого тут, всё равно не имел желания менять уклад. — Карасу? — уточнил Рео, однако Чигири покачал головой: — Его тогда не было. Парень недовольно качнул головой и, вновь уткнувшись в окно, стал ожидать начало пары. Эйра опоздала на 10 минут и, вновь сев со своей подругой, казалась абсолютно спокойной. Покрасневшие, опухшие глаза её хоть и выдавали, она пыталась вести себя так, будто этого совсем незаметно. Пара по микроэкономике началась с темы ВВП: лёгкая изначально, углублённо оказалось нудной и изнуряющей. Несмотря на то, что понимал Рео эту тему плохо, слушать учителя казалось чем-то невозможным. Любая попытка сосредоточиться кончалась конечным пониманием, что ему так и не удалось вникнуть в чужую речь, а потому, оставив попытки что-либо понять, парень без сил привычно улёгся на парту. Спрятав лицо в изгибе локтя, он позволил парочке прядей выбиться из причёски и небрежно спуститься на лицо. Чигири, на удивление, его не трогал: похоже, покрасневшие из-за отсутствия сна глаза вызвали в нём немного сочувствия, и он решил дать парню выспаться. Пара наконец кончилась, и, оставив Чигири в кабинете, Рео быстро вылетел из кабинета. Оставаться в одном месте с Эйрой совсем не хотелось, а потому, по привычке спустившись на нижний этаж, парень заметил сидящего там Наги. Курил он самые обычные сигареты, а рядом расположился нервный Карасу. Это заставило Рео в недоумении скривиться, однако, не меняя темпа, он решил спуститься ниже, пока ему неожиданно не перегородили дорогу. Ожидая увидеть там Карасу, он, на удивление, увидел перед собой поднявшегося Наги. Закрывая проход плечами, он облокотился о стену и, выдохнув дым в сторону, ледяным тоном сказал: — Нет. Этот жест заставил глаза Рео округлиться от злости и удивление одновременно. С силой оттолкнув Наги, он грубо кинул: — Отъебись от меня. — после чего, также оттолкнув со своего прохода и Карасу, скрылся в туалете. Осев на подоконник, парень злостно открыл окно и закурил: вся эта ситуация вызывала двойственные ощущения. Связать Наги и Карасу в голове казалось Рео абсолютно нереальным. Однако, вспоминая, обычно в любых обстоятельствах невозмутимого, Карасу, что сейчас нервно кидает ругательства на воздух и пинает бетонные стены, всё становилось ещё более сюрреалистичным. Мысль о том, что Наги мог быть не простым торчком, заставила парня почувствовать искреннюю грусть и разочарование. Несмотря на то, что он и вправду относился к Наги с презрением, отрицать то, что он интересовал его, становилось сложнее. Его аффективный образ, абсолютная отстранённость, словно в протест вечному мыслительному процессу внутри Рео, взывала к смеси отторжения и интереса. Докурив сигарету, парень ещё около 10 минут посидел у окна и наконец встал, дабы вернуться и найти Чигири. Карасу на лестничной клетке уже не было, однако Наги, не сдвинувшись с места, продолжал курить тяжёлую сигарету. Подойдя к нему ближе, Рео недовольно спросил: — Что за хуйню ты творишь? Парень даже не обернулся, а потому, не выдержав, Рео раздражённо потянул его за воротник толстовки, в которой он ходил ещё со вчера. Не встретив сопротивления, он поставил Наги на ноги и, на удивление, заметил лишь лёгкую ухмылку на чужом лице: — Тебя это так интересует? — лениво спросил он, словно ничего ранее не произошло, и Рео взбесился окончательно. Откинув парня к стене, он рявкнул: — Не веди себя так, будто не занимался тут какой-то хуйнёй 20 минут назад! — любой другой на месте Наги наверняка испугался или хотя бы разозлился, однако парень, продолжая курить, бесцветным взглядом смотрел куда-то сквозь Рео. Словно его сейчас и вовсе не было рядом. — Не беспокойся так о чужой жизни, Ре-ео. — протянул он чужое имя: это не звучало ни саркастично, ни ласково. Как и все его слова, это было серо, словно плесень в старой ванне или идеально чистая книжная полка. Немного пыльная, сырая, однако абсолютно беспристрастная фраза. Поняв, что добиться чего-либо от Наги у Рео не выйдет, он оставил его и молча направился к выходу. Чигири он нашёл на этаже, говорящего с местным «весельчаком». Бачира, казалось, был со всеми и ни с кем одновременно. Вечно в компаниях, проследить одиночество в его глазах было совсем несложно, а потому даже сейчас, весело разговаривая с Чигири, он, несмотря на свою улыбку, не выглядел удовлетворённым. Подойдя к ним ближе, Рео кинул краткое: — Привет. — и встал рядом с парнями. В мыслях вновь возник недавний образ Наги. Ему действительно не стоило так переживать на счёт чужой жизни, однако это, что неудивительно, было трудно, потому даже сейчас, несмотря на возможность отвлечься, он думал о Карасу и его связи с Наги. Бачира же в то время, дабы как-либо развить диалог с Рео, стал расспрашивать о Эйре. Отвечал парень коротко, незаинтересованно, а потому, отступив, он вновь вернулся к Чигири. Перемена наконец кончилась, и, разойдясь, все направились в нужные аудитории. Остаток дня, как и обычно, прошёл без происшествий: к счастью, что Эйра, что все остальные его знакомые предпочли игнорировать парня сегодня. Закончив около 7, Рео остался в аудитории один и, лениво сложив пару тетрадок в рюкзак, закинул его на плечи и пошёл по коридору вниз. Здание почти опустело, а на город уже давно опустилась вечерняя тьма, отчего многие старались успеть на свои автобусы, дабы как можно быстрее добраться до дома. Остановившись где-то на половине пути до выхода, взгляд Рео остановился на нижнем этаже. Свет там неожиданно горел, а внизу слышались тихие, рваные вздохи. Возможно, будь парень не таким напряжённым изначально, просто прошёл бы, однако сейчас ему казалось это не тем, что можно просто проигнорировать. Быстро спустившись вниз, он прошёл в заброшенный туалет и заметил там сидящего на полу Наги. Несмотря на надетый сверху капюшон, узнать его для Рео не составило никакого труда. Быстро подойдя ближе, он заметил пару ссадин и кровоподтёков на его лице, а также расширенные, словно полностью овладевшие чужими глазами, зрачки. Из его носа текла струя крови, а снизу отпечаталось совсем немного порошка. Разглядывая эту картину, парень невольно отошёл на шаг дальше. Было неясно, самостоятельно ли нанёс себе парень эти гематомы, однако то, что тот словил передозировку, было ясно. Рео он, что неудивительно, совсем не узнавал. Невидящим взглядом глядя куда-то перед собой, парень, казалось, почти отключился. Оказывать помощь при передозировке Рео ранее никогда не приходилось, а потому сейчас он чувствовал один лишь страх и беспомощность. Сев рядом с, почти отключившемся Наги, парень быстро выудил из рюкзака бутылку воды и, плеснув немного себе на руки, стал вытирать чужое лицо от крови и грязи. — Слышишь меня? — стараясь сохранять спокойный тон, поинтересовался Рео, однако Наги ничего ему не ответил. Вздохнув, он положил парня себе на колени и, отодвигая чужие волосы, постарался сбить появившийся жар. За окном мелькал свет уличных фонарей, слышались чьи-то крики и детский смех: всё казалось абсолютно нереальным, однако, чувствуя под собой тяжесть и жар чужого тела, Рео быстро приходил в себя. Рваное дыхание Наги медленно стабилизировалось, однако его организм всё равно был крайне истощён. Несмотря на то, что передозировка оказалась минимальной, сделать самостоятельно что-либо было трудно. Не в силах подняться с чужих колен, Наги хриплым шёпотом сказал: — Оставь меня, блять. — в подобных ситуациях он привык звонить Карасу или Отое, и, хоть сейчас это было невозможным, оставаться в таком состоянии с кем-то другим казалось парню чем-то безумным. Всё это время напряжённо перебирающий чужие волосы и умывающий остатками воды лицо, Рео содрогнулся. Услышав чужой, притупленный шёпот, он убрал руки и удивлённо ответил: — Что? — а после добавил: — Ты обдолбаный и ходить не можешь. — его голос граничил между шоком и сдерживаемой злостью, однако Наги, проигнорировав это, наконец постарался встать. С трудом оперевшись на руку, он постарался приподняться, однако, что неудивительно, это не вышло. Вновь рухнув на чужие ноги, он недовольно шикнул: — Блять. — и замолк. Тяжело вздохнув, Рео быстро затолкал в рюкзак уже пустую бутылку с водой и, аккуратно подхватив Наги на руки, понёс из туалета. Из-за любви к спорту парень имел хорошую форму, и удержать истощённого дурью Наги ему не составило большого труда. — Я тебе не тёлка, чтобы меня так таскать. — послышалось недовольное мычание уткнувшегося в чужую кофту парня. Рео проигнорировал это недовольство и, закинув на плечи рюкзак, стал аккуратно пробираться к выходу из колледжа. Встретить кого-либо по пути могло оказаться катастрофой, потому обходными путями дойдя до выхода, Рео постарался как можно быстрее скрыться от людных мест. Парня в его руках стало потряхивать из-за вечерних морозов, потому, скинув с себя куртку, Рео накинул её на него. Он всегда старался помогать другим, однако сейчас он делал совсем не то, что привык делать обычно. Вероятно, будь на месте Наги кто-то другой, Рео просто вызвал бы скорую и, убедившись, что того увезли, без задней мысли вернулся бы домой. Но случай с Наги был не простой передозировкой — в ней крылось что-то более мрачное. Дойдя до своей квартиры, Рео быстро скинул с себя рюкзак и, поскольку никакого дивана в комнате даже близко не было, аккуратно уложил трясущегося Наги на кровать. Из-за того, что отопительный сезон тут и не думал начинаться, ощущения в квартире мало отличались от того, что было на улице. Накрыв почти что бессознательное тело одеялом, Рео быстро прошёл на кухню и, с трудом найдя пакетик чёрного чая, кинул его в чашку и поставил чайник. Поскольку кофе парень искренне любил, не так давно он купил себе хороший, мощный электрический чайник. Тот быстро закипел, и, залив чашку кипятком до краёв, Рео понёс её в спальню. Наги не сдвинулся, и могло показаться, что тот заснул, однако дрожь под одеялом сигнализировала об обратном. Поставив чашку на старенький, прикроватный комод, Рео облокотился на подоконник и тихо позвал: — Наги? — ответа не последовало, а потому, тяжело вздохнув, парень подошёл ближе и стянул с него одеяло. Поджав под себя ноги, Наги мелко дрожал. На его лбу появилась испарина, а изо рта доносились тяжёлые вздохи. Было очевидно, что парня вновь лихорадило. В бреду изредка доносилось короткое: — Мама. — тяжёлое, оно взывало ни то к жалости, ни то к обыкновенному страху. Усевшись рядом с Наги, Рео отодвинул белоснежную копну с мокрого лба и, выудив из-за тумбочки влажные салфетки, стал аккуратно протирать чужое лицо. Медикаментов дома у парня почти не было, однако, с трудом найдя на кухне немного бинтов и антисептиков, Рео вновь вернулся к Наги и стал аккуратно обрабатывать раны на его лице. Почувствовав неприятное жжение, его глаза лениво приоткрылись. — Что ты делаешь? — недовольно поинтересовался хриплый ото сна голос. Что неудивительно, он не понимал, где находится. События парой часов ранее мешались в его голове, и последнее чёткое его воспоминание было лишь яростное лицо Карасу. Однако сейчас перед ним сидел уставший и обеспокоенный Рео, и связать два этих события было почти нереально. Не сумев подняться, Наги без сил рухнул обратно. — Завались и просто лежи. — послышался спокойный голос Рео рядом, и парень ухмыльнулся: — Так понравился, что решил украсть? — сказал он, за что получил лёгкий удар по голове. Рео продолжал напряжённо обрабатывать каждую рану на лице белоголового и, закончив с этим, сказал: — Сними эту хуйню. — пальцем указывая на уже полностью грязное чёрное худи. Думать, что гематомы могут оказаться лишь на лице, было слишком наивно, однако Наги, выгнув брови, мотнул головой: — Зачем? — недовольно поинтересовался он. Но Рео не ответил. Потянув за край толстовки, парень успел подтянуть её уже до половины, как его руку перехватили. На животе Наги красовалось пару новых иссиня-фиолетовых гематом и один глубокий, яркий шрам из-под чего-то острого. Сказать из-за чего точно было нельзя, однако и этого было достаточно, чтобы глаза Рео округлились от удивления. Несмотря на то, что он ожидал увидеть там нечто подобное, представшая картина всё равно заставила его нервно сглотнуть. — Отпусти. — недовольно рявкнул Рео, вырывая руку из чужой хватки. Наги был слишком слаб, чтобы хоть как-то протестовать парню, а потому, смирившись, позволил Рео окончательно снять с него верх. Увидев руки, он понял, почему Наги так противился тому, чтобы с него снимали толстовку: шрамы от ножа, синяки от уколов и яркие, всевозможные гематомы. Было тяжело сказать, какие из них были нанесены самостоятельно, а какие нет. Про их давность и вовсе не было смысла судить, так как багряно-фиолетовые соцветия гематом, казалось, не покидали это тело и вовсе. Отведя взгляд, Наги стал молча ожидать чужой реакции, однако Рео, взглотнув, так ничего и не сказал. Молча обрабатывая, на вид, самые новые кровоподтёки и ссадины, парень старался делать вид, будто в увиденном нет ничего, сумевшего его потрясти. — Кто же ты, блять, такой, Наги? — нервно подумал Рео, вглядываясь в чужое избитое тело и пустой, направленный в потолок, взгляд.