Fly me to the moon

      Про своё лечение Мик больше не вспоминал: таблетки так и остались лежать мёртвым грузом на дне аптечки. И не пил — сам удивлялся, но на спиртное не тянуло совершенно, и ополовиненная бутылка ещё недавно нежно любимого им Бушмилса вот уже третий день томилась вместе со своими сёстрами в баре. Мик и музыку не слушал — магнитофон с заветной кассетой успел покрыться пылью, и ласковый голос, зовущий лететь к Луне, звучал только в его голове, но никак не с плёнки. Впрочем, иногда Мик сам напевал давно вырученную наизусть мелодию и под одобрительные кивки и усмешки Алекса иногда даже и со словами. «Fill my heart with songand let me sing forever more», — мурлыкал Мик себе под нос, Алекс довольно улыбался, и вроде как ничего больше Мику и не было нужно…       А вот Стампу было.       Мик трясся в переполненном автобусе, держался за поручень и, смущая соседей по давке, то и дело поглядывал в дальний конец салона — там, примостившись у окна и надвинув на глаза свою шляпу, скучал Алекс. Мик с трудом сдерживал улыбку: они с шефом как и прежде ехали на работу вместе. Наваждение выходных не рассеялось — всю субботу и воскресенье Стамп был рядом: Мик видел его, говорил с ним и всем своим существом ощущал его присутствие. А в понедельник с утра вопреки небезосновательным опасениям Мика Алекс никуда не исчез и полседьмого на всю квартиру провозгласил, что пора собираться на службу.       Пока ехали, Мик всё мысленно возвращался к их недавнему разговору. «Воскресший» шеф в новой своей ипостаси организаторские способности не растерял и как обычно был полон идей. Для Мика, разумеется, он тоже нашёл дело.       — Кое-кто из моих дорогих коллег, малыш Урри, думает, что со Стампом покончено навсегда, — расхаживая туда-сюда по комнате с иллюзорной сигарой в руке, важно начал Алекс. — Раз я… — он приставил к виску указательный палец и сделал «Паф!». — Но они ошибаются. И для меня дело чести доказать это. Ты же знаешь профессора Громова, Микки?       Мик озадаченно кивнул.       — Да, сейчас он твой начальник, — продолжил свою вдохновенную речь Стамп, — но вряд ли ты знаешь его достаточно хорошо. А вот я знаю. Последние несколько лет у нас шёл один совместный проект, очень важный, хочу заметить, проект! Ты, Мик, не в курсе — он секретный — но, поверь на слово, если он когда-нибудь увидит свет, это станет новым словом в мировой науке! А лично для меня, — Алекс резко замолчал и убрал руки за спину. — Это дело всей жизни. — Он поджал губы и на секунду отвёл взгляд. Потом посмотрел на Мика в упор и сказал: — И я просто не могу допустить, чтобы детище, которому я посвятил столько времени и сил, увидело свет без моего участия!       — Дело чести, я понимаю, шеф! — поддержал его Мик, всё ещё совершенно не представляя, о чём идёт речь.       — Ты всегда был смышлёным, малыш! — похвалил его Стамп. — Именно!       Он положил руки ему на плечи, поглаживая, похлопал его, но Мик, к великому своему сожалению, ничего не почувствовал, лишь заметил, что сигара бесследно исчезла из пальцев Стампа. Впрочем, разве могла она быть на самом деле? Как и…       — Конечно, ты этого заслуживаешь, Алекс, — не дал себе пуститься в неприятные размышления Мик.       — Вот! — воскликнул Стамп и снова принялся мерить шагами комнату. — А сейчас Громов полностью прибрал проект к своим рукам. Мою разработку! Но я не претендую на славу, Микки, мне неважно, будет ли в списке авторов моя фамилия. Важно другое — сейчас под полным контролем Громова то, что мне нужно. Алгоритмы управления. И я имею все основания полагать, что… он изменил концепцию. Из-за своих дурацких идей, а они всегда у него были, он загубит конечный продукт.       — Что это за проект, Алекс? — спросил Мик, которого разобрало нешуточное любопытство.       — Андроид, — сказал Стамп и многозначительно замолчал.       Мик задумался — андроиды «Таймер» выпускал серийно, и хоть они были личной голубой мечтой Мика, чем-то уникальным для родного НПО не являлись.       — Это какой-то особенный андроид, Алекс? — осторожно поинтересовался Мик.       — Очень особенный, — Стамп загадочно повёл бровью. — Трудно даже представить себе насколько! Биоробот. Но не такой, к каким мы привыкли, и какие в штучном количестве делает «Теймер». Эти продукты достаточно ограничены в своём применении и недолговечны. Впрочем, ты и сам должен быть в курсе, Микки.       Мик коротко угукнул. О теймерских биороботах он знал всё, что только мог самостоятельно узнать рядовой сотрудник, непосредственно ими не занимающийся, но очень интересующийся данной темой.       — Громов же, тут я вынужден отдать ему должное, — вздохнул Стамп, — предложил кардинально иное решение задачи. Человек. Полностью искусственно выращенный организм с интегрированной кибернетической системой. И этот организм будет расти, развиваться, стареть… возможно даже болеть! Как обычный человек. Но при этом человеком в привычном нам понимании он всё же не будет. Легко обучаемый искусственный интеллект — да, а вот того, что формирует волю — нет, этого не будет. Потому что не может быть у машины ни собственной воли, ни собственных намерений.       Мик так и сел. Даже в голове не укладывалось, насколько масштабной и невообразимой была задумка его нового руководителя. Вот бы самому поучаствовать в ней! Хоть на подхвате, хоть кем!       — Как бы я хотел тоже участвовать в этом! — тихо ахнул Мик.       Стамп хитро прищурился.       — А вот это уже ближе к делу, мой мальчик! — и вдруг улыбнулся так широко, что у Мика на секунду заболели глаза от сияния его улыбки. — И в понедельник мы именно этим и займёмся!       В понедельник, чертыхаясь и кляня всё на свете, Мик вывалился из автобуса и сразу торжественно пообещал себе, что с завтрашнего же дня выводит из гаража свою «Яву» и ставит жирный крест на поездках в общественном транспорте. Рядом Стамп подкинул в воздух не пойми откуда взявшийся мотоциклетный шлем.       Стены «Института кибернетики» на этот раз не давили на Мика, а встретившиеся ему по пути сотрудники не вызвали раздражение. Узкие кривые коридоры башни, которыми Мик добирался от лифта до рабочего места, казались уютными, кабинеты светлыми и люди приветливыми. Мик сам не знал, чему так был рад.       Алекс шёл позади на полшага, но Мику даже не нужно было оглядываться, чтобы увидеть его — шеф не стесняясь во весь голос насвистывал то одну то другую мелодию, отпускал едкие замечания по поводу бывших коллег, а иногда и вовсе безобразничал — выпрыгивал из-за угла на зазевавшегося сотрудника, делал страшную рожу и громко говорил «Бу!» Несчастный вздрагивал, пытаясь понять что произошло, и начинал беспомощно озираться по сторонам: Стампа он, конечно же, не видел.       Сев на своё место, Мик, не теряя даром времени погрузился в свои заброшенные расчёты — на него вдруг напал забытый трудовой энтузиазм. Впрочем, и парой слов с коллегами он тоже успел перекинуться — милые люди, зачем их игнорировать! Стамп, однако, быстро оставил Мика: заявил, что у него тоже тут имеются важные дела, и ушёл куда-то прямо сквозь стену, напоследок, правда, успев бросить: «Не забудь, твоя основная задача — установить личный контакт с Громовым. Его проект называется «Электроник»!»       — Приступаю к работе! — негромко отрапортовал Мик и еле заметно хлопнул себя по карману пиджака: перстень на цепочке был по-прежнему с ним.       Подобраться к Громову и напроситься на участие в секретном проекте было не так просто. Во-первых, потому что Мику вообще не полагалось быть в курсе данной разработки, а во-вторых, новый начальник ещё слишком плохо знал своих сотрудников, уж Мика точно. И по настоятельному совету Алекса Мик начал действовать издалека.       Без пяти пять, заглянув перед этим в уборную, причесавшись и сбрызнувшись ещё раз одеколоном, Мик постучался в дверь кабинета непосредственной своей руководительницы.       — Мария Петровна! — примерив самую свою обаятельную улыбку, промурлыкал Мик и без спроса присел на место посетителя у её стола.       — Михаил Николаевич… То есть Мик! — кивнула ему начальница. За весь день они виделись лишь мельком и только поздоровались утром. — Я заметила, что вы выглядите гораздо лучше. Были у врача?       — Да. Собственно… по этой причине я здесь, Мария Петровна, — Мик улыбнулся ещё шире и ещё приветливей и кинул на неё быстрый взгляд. — По вашему совету я сходил в пятницу к доктору, и он… он мне помог.       — Даже так? В смысле, так сразу? — удивилась Мария Петровна.       — Он побеседовал со мной, — Мик перестал улыбаться и трогательно поднял брови вверх, — и по результатам прописал лечение. Оказывается, — он снова улыбнулся, но на этот раз трогательно-смущённо, и опустил взгляд, — в моём случае достаточно просто курса не самых серьёзных препаратов. Они никак не мешают работе, но очень облегчают жизнь. И знаете, мне больше не хочется умереть, а хочется наоборот, жить и радоваться, и делать что-нибудь по-настоящему значимое.       — Что ж, я очень рада! — Мария Петровна сняла очки и внимательно посмотрела на Мика. — Вот что значит современная медицина!       — Да! — с чувством согласился Мик. — Она меня спасла. И вы.       — Что?! — захлопала глазами Мария Петровна, как будто не расслышала.       — И вы, — повторил Мик с придыханием. — Это вы на самом деле спасли меня, Мария Петровна, — Мик чуть понизил голос. — Я ведь не понимал, что со мной происходит, а вы заметили. И только благодаря вашей внимательности, неравнодушию и вовремя данному совету, я дошёл до нужного специалиста.       — Ну… — Мария Петровна смущённо пожала плечами. — Вы уж не преувеличивайте мои заслуги!..       — Я очень признателен вам! Мария Петровна! — Мик приложил руку к груди. — В качестве благодарности позвольте мне пригласить вас в ресторан. В эту пятницу после работы. Прошу, не откажите!..       Мик замер, боясь вздохнуть, и сам не знал, действительно ли он хочет, чтобы она согласилась. Потому что как действовать, если она согласится, он не представлял абсолютно.       — В рестора-ан? — задумчиво повторила Мария Петровна. В глазах её заплясали маленькие искорки, но очень быстро погасли — она опять надела очки и, пряча сожаление, сказала: — Спасибо, Мик, тронута! Но вряд ли я смогу — мне надо будет отвезти Виктора Ивановича домой, так что… Прошу меня извинить.       — Что ж, не смею настаивать, — Мик поднялся со своего места, чуть приподнял домиком брови и с грустной полуулыбкой продолжил: — Но буду счастлив, если за эти несколько дней ваши планы изменятся, и вы передумаете. До завтра, Мария Петровна!       Мария Петровна, молча проводила его взглядом, и Мик в душе даже порадовался, что ему не придётся ломать дурацкую комедию и дальше.       Стамп встретил его прямо за порогом кабинета начальницы и, вопреки ожиданиям Мика, выглядел вполне довольным. Похлопал Мика по плечу, показал жестом «окей», видимо, оценив нелепый подкат Мика к начальнице, и сообщил, что будет ждать его дома, потому что у него, видите ли, аллергия на общественный транспорт. Даже в этом существовании.       Дома Мика встретила тихая джазовая музыка, интимный полумрак и шеф, расположившийся в любимом кресле с неизменной сигарой в руке. Рядом на полу стояла полупустая бутылка виски и стакан с подтаявшим льдом.       — А ты, малыш, не промах! — не поворачивая к нему головы, протянул Стамп, когда Мик только вошёл в комнату. — Так очаровать нашу Машу! За пять минут успел!       Мик лишь усмехнулся в ответ: у него самого сложилось совсем другое впечатление после разговора с начальницей. Только сейчас это не было ему особенно интересно, Мик просто был рад вновь видеть шефа дома.       — Откуда музыка, Алекс? — спросил Мик, опустившись на пол рядом с креслом, где сидел Стамп. Было приятно смотреть так снизу вверх на задумчиво глядящего в окно шефа, от этого становилось как-то тепло и уютно внутри, а губы сама собой, на этот раз без всякого усилия со стороны Мика, тронула нежная улыбка.       — Музыка? Из магнитофона, — Стамп кивнул на стоящий на подоконнике кассетник. — Тут много чего записано, не только наша песня…       «Наша песня»… В груди у Мика что-то дрогнуло от этих слов, болезненно-тонко и в то же время радостно.       — Я, Микки, вполне в силах перемотать кассету, — продолжил Стамп. — Заменить, правда не могу, но хотя бы что-то!       — А виски? — Мик с сомнением кивнул в сторону бутылки.       — Виски в баре, — поморщился Стамп. — А это так, для настроения.       Мик не стал проверять его слова и пытаться взять бутылку. Она и стакан выглядели так натурально, что разрушать иллюзию было бы чуть ли кощунством. Ведь и сам Алекс теперь лишь бесплотное видение, а Мик об этом предпочитал по-возможности себе не напоминать.       — Значит, ты считаешь мой сегодняшний недофлирт с громовской замшей удачным? — решил всё-таки вернуться к делам Мик. — Она же мне отказала. Да ещё под таким идиотским предлогом!       — Пфф! Ты просто не знаешь Машу, — фыркнул Стамп. — Ты её очаровал по уши. Хотя, собственно, кого бы нет?!       — Алекс! — рассмеялся Мик.       — А что? Я серьёзно, — Стамп сделал большие глаза, и Мику стало ещё смешнее. — Женщины тебя любят, просто ты этого замечать не хочешь. А что касается предлога… Он совсем не идиотский, она сказала как есть.       — Да ну! — не поверил Мик. — Виктор Иванович Громов большая шишка у нас, ему положено служебное авто с водителем. С чего это его заместитель должен его возить?       — Положено, — согласился Стамп. — А возит его Маша. Все последние десять лет, с тех пор как купила свой «Москвич». И не только на работу и с работы, но ещё и в выходные по магазинам, и в аэропорт, и в театр и даже к врачу.       — О, боги! — схватился за голову Мик. — Неужели у неё такая маленькая зарплата, что она ещё обязанности личного шофёра на себя взяла?! Это ведь никакой личной жизни!       — А я разве говорил, что Громов или «Институт» ей за это платят? — хмыкнул Стамп, многозначительно выгнув бровь.       — Что?! Нет…       — Да, Микки! Всё это она делает совершенно бесплатно и исключительно по личной инициативе. У них особые отношения, Мик. Которые мы с тобой обязательно должны использовать!       — Так у них роман!.. — догадался наконец Мик. А потом до него дошло: — Алекс, нет! Если я буду ухлестывать за женщиной Громова, он же меня с работы выживет! Если вообще не убьёт на месте…       — Отставить панику, Урри! — неожиданно грозно прикрикнул на него Стамп. Мик захлопнул рот и невольно вытянулся в струнку:       — Да, шеф!..       Стамп молчал, сосредоточенно глядя куда-то сквозь вечерний сумрак, потом медленно, будто с усилием, произнёс:       — Это старая и немного грустная история, мой мальчик. Слушай, чтобы быть в курсе дела. Итак, давным давно, когда Вите Громову было чуть за тридцать, пришла к нам в лабораторию одна барышня, преддипломную практику проходить. Витя у неё научным руководителем был. Барышня оказалась способной и сообразительной, и Вите она очень приглянулась. Но… не в том смысле, в каком бы ты мог подумать, и в каком надеялась она сама. Потому что втрескалась в Громова в первый же рабочий день. Витя чисто по-человечески привязался к ней, кроме того они отлично сработались, причём сразу. Витя с самого начала очень комфортно чувствовал себя в Машином обществе, со стороны они производили впечатление тех самых родственных душ, о которых говорят романтики. Так что неудивительно, что после диплома он взял её к себе. И хотя все вокруг были уверены, что между молодыми учёными возникло некое чувство, и вот-вот в «Институте кибернетики» возникнет новая ячейка общества, дальше дело не шло. А идеальные трудовые и даже дружеские отношения — это, как ты понимаешь, не то, что нужно молодой девушке. Зато Витя был счастлив, как только может быть счастлив человек, нашедший своего единомышленника, но при этом практически равнодушный к такой стороне человеческой жизни как… секс. Витя, вообще, сколько я его помню, буквально жил на своей работе и о создании семьи даже не думал.       — Получается они… ни разу? За всё время?! — не поверил Мик. — Двадцать лет назад Мария Петровна должна была быть красоткой…       — Она и была, — согласился Стамп. — Но Витьке-то что до этого? Его любили многие, Маша — не единственная жертва его очарования. Он даже своего лучшего друга с ума свёл.       Мик с удивлением поднял голову на шефа и непроизвольно скрипнул зубами: вот так новость!       — И я тебе скажу, Микки, по секрету, — Стамп поймал его взгляд и понизил голос. — Этому другу в своё время повезло куда больше, чем бедняжке Машеньке — ему Витя ответил взаимностью.       — Так это у тебя был роман с Громовым, Алекс!.. — догадался Мик и с силой ударил кулаком по собственному колену.       — Не спеши ревновать, мой мальчик! — грустно улыбнулся Стамп, протянул руку и погладил Мика по макушке. Волна ласкового тепла пробежала по всему его телу, и Мик немного успокоился. — Был. Двадцать лет назад. Целый один месяц. После чего Витя сказал мне, что такие отношения не для него, они ему только в тягость. И что хотя мужчины ему в этом смысле гораздо ближе, чем женщины, а из всех мужчин ближе всего я, он всё равно не сможет быть со мной дальше. Но будет рад остаться друзьями! Вот так-то, малыш Микки!.. Я после этого месяц пил, чуть с работы не вылетел, ещё два у меня ушло, чтобы прийти кое-как в себя, и только к концу четвёртого смог более-менее оправиться от самого большого разочарования в своей жизни. Хотя, наверное, так до конца и не простил Витьке нашего разрыва.       — Вашу ж мать, шеф!.. — простонал Мик и уронил голову на руки.       Никогда в жизни он не ревновал так сильно! Да что там, он вообще, кажется, не ревновал до этого дня! Тот эпизод с девушкой, который был как будто в другой, прежней жизни, не вызвал в нём и десятой доли тех чувств, что рвали на части его сердце сейчас.       Когда Мик вновь посмотрел на Стампа, тот выглядел странно задумчивым и просто молча курил свою сигару, время от времени бросая на Мика изучающие взгляды. А потом произнёс фразу, значение которой Мик так и не смог до конца понять, а уточнить не решился:       — То, что я задумал, Микки, нужно не только мне, оно важно для нас обоих. Теперь я в этом уверен как никогда.       Больше Стамп своей биографии никак не касался, и весь разговор у них прошёл сугубо в деловом ключе. Другими словами, Мик получил кучу инструкций и наставлений, как ему очаровать Машу, в идеале завести с ней роман, стать вхожим в дом Громова, и, использовав личное влияние на профессора и его ассистентку добиться своего включения в группу, занимающуюся проектом «Электроник».       У Мика от обилия информации и возложенной на него ответственности голова пошла кругом. Затеянная шефом афера была жутко рискованной — в случае неудачи он мог здорово испортить отношения с начальницей и поставить под вопрос свою дальнейшую работу в «Дирекции сложных кибернетических систем». Да и сама мысль использовать ни в чём не повинную женщину ради своих корыстных интересов, Мику откровенно не нравилась. Маша казалась неплохим человеком и, как минимум, заслуживала искренности. Все заверения Стампа, что несмотря на свою большую любовь к Громову, она всю дорогу параллельно крутила ничего для неё не значащие романы с другими мужчинами, его убедили мало. Но раз шеф сказал: «Надо!..»       В четверг вечером, когда Мик уже собирался домой и, наводя порядок на своём рабочем месте, попутно придумывал оправдания для шефа, почему у него ничего не получается с начальницей, зазвонил местный телефон.       — Урри слушает! — вздохнул Мик. Без пяти пять — самое время для рабочих вопросов!       — Михаил Николаевич, зайдите сейчас ко мне, надо кое-что уточнить.       — Конечно! — подавив раздражение, бодро отрапортовал Мик. Положил трубку, выругался сквозь зубы и, прихватив на всякий случай папку с текущим своим проектом, отправился предстать пред ясные очи непосредственной своей руководительницы.       Всю неделю, с понедельника, они с Машей практически не пересекались. Дел у Мика хватало, а начальница то в местной командировке была, то в испытательной лаборатории пропадала. И вот, видимо, настало время вспомнить и про родной коллектив, проверить, так сказать, не заскучали ли сотрудники. Хорошо в четверг, а не в пятницу!       — Мария Петровна! — Мик присел на гостевой стул и устало улыбнулся. Мыслями он был уже дома с Алексом.       — Михаил Николаевич… Мик! — Мария Петровна щёлкнула авторучкой, на папку, которую Мик положил на стол даже не посмотрела. — Мик, — повторила она, слегка наморщив лоб. — То, о чём мы говорили с вами в понедельник, ваше предложение ещё в силе?       — Ресторан? Разумеется! — Мик аж подпрыгнул на месте. — Не решался вас беспокоить, но очень надеялся что вы всё-таки согласитесь.       — У меня была просто сумасшедшая неделя, Мик! — Мария Петровна громко выдохнула, смешно вытаращив глаза под огромными очками. — Хочется хоть как-нибудь развеяться, тем более что Виктор Иванович завтра собрался работать дома, и мои услуги водителя ему не нужны.       Мик мчался домой на всех парах — чуть штраф за превышение не словил — так хотел обрадовать Стампа хорошей новостью: хоть что-то в их деле сдвинулось с мёртвой точки.       — Алекс, я дома! — крикнул из прихожей Мик, буквально взлетев по лестнице к себе на этаж.       — С возвращением, мой мальчик! — нараспев донеслось из комнаты.       Мик аккуратно положил свой шлем на тумбу под куртки, снял обувь и прошёл в комнату. Да так и замер, едва сделав пару шагов. Посреди комнаты, под аккомпанемент их с Алексом песни кружилось нечто в розовых шелках и огромной, с кружевными оборками и искусственными цветами на полях, шляпе. Полы едва запахнутого пеньюара, разметались танце, обнажив стройные крепкие ноги в белых чулках, которые Мик привык до этого видеть в строгих брюках, обтягивающих джинсах или вовсе без одежды, ажурный пояс с подвязками и легкомысленный корсаж на шнуровке.       — Откуда это у тебя, Алекс?! — еле сдерживая смех, спросил Мик и сел на диван, смотреть представление дальше.       Стамп, словно птица перед взлётом, взмахнул широкими рукавами своего одеяния и плавно приземлился в кресло. Одну ногу согнул и поставил на сиденье, другую вытянул в сторону Мика. Халат сам собой развязался, распался надвое и сполз с его плечей. Мик тихо ахнул и открыл рот. Ему больше не было весело — то, что казалось забавным вначале, теперь выглядело только лишь красивым, манящим и… абсолютно для Мика недосягаемым.       — Всё это создано силой мысли, малыш! — патетически произнёс Стамп и сдвинул набок свою шляпу, закрыв ею половину лица. — Кое-что, правда, из этого лежит в ящике шкафа, в том, который с ключом. Я, видишь ли, люблю женскую одежду, Микки. Белые джинсы, помнишь? — Мик кивнул. — Дамские. Купил у фарцовщиков лет пять назад. А чулки из Италии привёз, несколько пар. Но примерил только одни, остальные так и лежат нераспечатанные.       — Почему ты не надевал их при мне? — Мику вдруг стало грустно, на глаза сами собой навернулись слёзы. Он так живо представил себе, как они с Алексом занимаются любовью, и на нём эти чулки!.. Если б не проклятая тоска, Мик в два счёта завёлся бы от такого зрелища.       — Стеснялся, — пожал плечами Стамп. — Боялся выглядеть идиотом. Я не мальчик, для подобного баловства…       — Мне бы понравилось… — Мик тяжело сглотнул подступивший к горлу комок, в носу запершило.       — Я знаю, Микки, — Стамп медленно кивнул. — Теперь знаю.       — Когда мы были вместе… — Мик попробовал откашляться. — Снизу всё время был я… Алекс, скажи, а тебе ни разу… не хотелось?       — Почему же? — Стамп печально улыбнулся. — Но заставлять тебя делать ещё и это я не мог. Ты честно отрабатывал свой кусок хлеба, Микки, но ты не сгорал от страсти ко мне.       — Алекс, я… — голос всё-таки подвёл его. — Я… просто слишком поздно… понял… что люблю тебя! Мне так жаль!.. У нас было мало времени, а я был таким дураком… Мне так тебя не хватает!       Мик судорожно вздохнул и вытер ладонью лицо. Первый раз он признался вслух в своих чувствах. И так безнадёжно поздно…       — Микки, мальчик мой, послушай, не мучай себя, — Стамп незаметным образом переместился из своего кресла и оказался с Миком на диване. Без розового халата и чулок, в своих любимых белых джинсах и черном свитере. — Всё это абсолютно ничего не изменило бы. Я всё равно сделал бы то, что сделал. И я всё равно пришёл бы к тебе.       Эту ночь Мик спал плохо. Ему снилось, что он с Алексом, обнимает его как раньше, чувствует своей кожей его тепло, слышит его дыхание, старается теснее прижаться, и вдруг пронзительный ужас разрывает его сон — Мик вспоминает, что Алекса больше нет. С колототящимся сердцем, весь в холодном поту, Мик открывает глаза и пытается не завыть от отчаяния. Через некоторое время он успокаивается, усталость берёт своё, он засыпает… и всё повторяется снова. На третий или четвертый раз Мик не выдерживает, садится на постели и беззвучно плачет.       — Тебе надо выспаться, Микки, — с лёгким укором говорит знакомый голос в его голове. — Ты должен выглядеть свежим и бодрым, иначе как ты очаруешь Машу?       Мик обернулся, вглядываясь в темноту.       — Алекс?..       Пустота в комнате пришла в движение, воздух как будто сделался гуще и тяжелее. Слабые очертания силуэта, сотканного из ночного сумрака, стали ярче и отчётливей, и Мик наконец смог разглядеть фигуру шефа.       — Ты ведь мне не снишься Алекс? Ты на самом деле?..       — Конечно, — Стамп коротко кивнул и плотнее запахнул полы короткого клетчатого халата, который был надет на нём поверх пижамы. — Можешь включить свет, чтобы убедиться. Но я бы не советовал тебе вставать — и так будильник через два часа. У тебя важный день сегодня, помнишь?       — Ага…       — От твоего обаяния во многом зависит успех нашей операции! Да и вообще, — Стамп подозрительно на него покосился. — Хватит соблюдать целибат.       — Я не… — растерялся Мик.       — Ты за всё время даже к себе ни разу не притронулся! — неожиданно строго сказал Стамп. — Это никуда не годится, Микки, ты сходишь с ума! Ну же, заведи роман с Машей! Оно и тебе на пользу пойдет.       Мик романов не хотел, тем более с Машей. Он вообще по большому счёту ничего не хотел, кроме, пожалуй, одного — каким-то чудом повернуть время вспять и снова быть со своим шефом.