Предай меня, если сможешь

      — Не думаю, что здесь стоит останавливаться, — говорит Минджи, оглядывая неглубокую пещеру.       — Морд-Сит часто делают здесь передышку, когда возвращаются в Башню, — отвечает Торсон.       — Это и является некой проблемой, не думаешь?       — Если мы хотим притвориться для них своими и не погибнуть при первой же встрече, нам действительно стоит начинать действовать, как Морд-Сит, — вставляет своё слово Шиён.       С момента разлуки с группой Боры прошло пять дней. Путники старались делать как можно меньше остановок, понимая — чем дольше они тянут, тем больше вероятность, что Морд-Сит дотянут свои лапы до Гахён. По словам Д’харианца, сначала девочек оставляют в одиночной темнице на несколько дней, а то и недель; практически не дают пить и есть, а сами темницы кишат плотоядными крысами; ждут, пока милосердие и добродушие в девочках уступят место холодности и необходимой жестокости; ждут, пока девочки самостоятельно не перебьют всех крыс до единой ради одной единственной цели — желанию выжить.       Минни мутило от этих рассказов, Юци же крепко сжимала кулаки, желая как можно скорее освободить Гахён. Минджи в очередной раз спрашивала у девочек, не передумали ли они, ведь, возможно, им придётся побывать в этих темницах, но девочки всегда решительно качали головой. Шиён не раз замечала их трясущиеся руки и остекленевшие от страха глаза во время рассказов, но понимала, что посвящение в детали — необходимая часть плана. Сестёр Боры она в обиду не даст.       — Думаю, это пещера идеально подойдёт для перевоплощения, — продолжает Шиён, доставая из рюкзака кожаные костюмы. Их, на удивление, удалось достать без особых проблем: проходили мимо одного городка, Мейсона, в котором, со слов Д’харианца, проживало довольно много солдат Даркена Рала, а также Морд-Сит, которые делали остановки в местных тавернах. Как именно Торсону удалось вынести оттуда парочку костюмов, девушки не знали, да и спрашивать желания не было. Главное, что теперь они вполне могут сойти за Морд-Сит, пусть только внешне. — Выйди, нам нужно переодеться, — приказывает мужчине Шиён, и тот послушно выходит из пещеры.       — Думаю, без твоей помощи я это не надену, — вытянув перед собой коричневый костюм, говорит Минджи.       — Я помогу, — кивает Шиён. — А затем и ты мне.       Процесс надевания костюмов был довольно-таки долгим. Девушки критично осматривали друг друга, стараясь не допустить ошибки — даже малейшая неверная деталь может их выдать.       — Теперь сядь на этот камень передо мной, — указывает кивком Шиён. — Нужно заплести косу.       Минни и Юци с большим интересом наблюдали за девушками, которые на их глазах менялись практически до неузнаваемости. Их длинные волосы были плотно затянуты в высокие косы, делая взгляд более жёстким и надменным. Шиён и Минджи довольно высокие, но и Морд-Сит в росте, обычно, не уступают, потому костюмы подошли идеально.       — Можешь зайти, — крикнула Шиён. Исповеданный Д’харианец тут же вошёл. — Найди нам несколько прутьев. Нужны несильно длинные, но и не короткие. Чтобы были крепкие и гладкие. Также сними со своего коня кожаную красную сумку — её как раз должно хватить.       — Что ты собираешься делать? — спрашивает Минджи, озадачено глядя на ушедшего выполнять приказ мужчину.       Шиён лишь загадочно улыбнулась.

***

      Минджи нетерпеливо выглядывала из куста, высматривая достаточно давно ушедшего на разведку Торсона. До Побочной Башни оставалось чуть меньше мили, но Мать-Исповедница не спешила входить на территорию врагов. Весь путь она старалась рассказать и научить Минджи всему, что она сама знает о Морд-Сит: о главных составляющих их характера, о повадках и своенравии, об их высокомерности и самоуверенности. И, что является самым главным, об их преданности своему магистру — Даркену Ралу. Шиён настоятельно рекомендовала Минджи временно забыть о своей личности: о добродушии, честности, надёжности и милосердии. На их место должны прийти жестокость, лицемерие, высокомерность и равнодушие. Они — самые доверенные лица Даркена Рала, элита, которой подчиняются и угождают, которых боятся и беспрекословно уважают.       Минджи послушно кивала и запоминала всё, что говорит ей Мать-Исповедница. Она постарается не оплошать, она не имеет права совершать ошибки. Гахён — прочный стимул, и старшая онни даже готова продать свою душу злым духам, лишь бы освободить свою маленькую сестрёнку. К тому же у Минджи имеется козырь в рукаве, о котором даже Шиён не догадывается, и однажды это обязательно пойдёт ей на руку. Две Исповедницы — это сила и мощь, процент их успеха в предстоящей миссии значительно выше. Только по этой причине Юхён позволила старшей Ким отправиться вместе с Шиён на заранее, казалось бы, провальную миссию.       Вернулся Д’харианец и подробно изложил Шиён свой доклад. Та потирала подбородок, кивая в знак согласия, и посмотрела на Минджи.       — Повторим наш рассказ. Я — Талия, долгое время несла свою службу в Народном Дворце подле Даркена Рала. Была переведена в Побочную Башню в поддержку другим Морд-Сит, для обучения новеньких девочек. По окончании воспитания должна буду вернуться к магистру и продолжить своё служение рядом с ним.       — Я — Бердина. Ранее несла свою службу в Главной Башне Морд-Сит, воспитала нескольких командиров отряда сопротивления, в следствие чего они поклялись в вечной верности Лорду Ралу. Заслужила признание от самого магистра и была направлена в Побочную Башню, чтобы вложить свои лучшие качества в новых воспитанниц. Отличаюсь излишней жестокостью, хладнокровностью и кровожадностью. На пути в башню было приказано встретить в Мейсоне свою новую напарницу — Талию, выбрать из местных девочек самых добрых и мягкосердечных и вместе отправиться в Побочную Башню.       Шиён кивнула и взглянула на Торсона.       — Мы ничего не упустили? Факты верные?       — Всё верно, моя госпожа, — согласно кивнул мужчина.       — Настоящие Талия и Бердина, у которых ты забрал эти костюмы, точно не явятся в Башню?       — Точно, госпожа. Я о них позаботился.       — Откуда ты знаешь столько подробностей о них? — спрашивает Минджи.       — С Талией я был знаком лично, много раз виделись в Народном Дворце, когда служили при Лорде Рале. Про Бердину же я узнал у неё накануне. Мне она доверяла, потому выложила всё по максимуму.       Минджи кивнула.       Шиён обернулась. Юци и Минни сидели неподалёку на земле и негромко беседовали. Шиён осмотрела их внимательным взглядом. Недавний плен у Д’харианцев незаметно не прошёл: наличие ссадин и несвежих гематом, рваная грязноватая одежда, сильная усталость и бледность кожных покровов. Шиён уверена, эти бедные девочки внешним видом нисколько не отличаются от настоящих пленных Морд-Сит. Их единственная задача — как можно увереннее выказывать свой страх перед своими похитительницами, перед всеми Морд-Сит. Забыть, что они сёстры Искателя, забыть о Гахён. Они — пленницы, которых вырвали из семей и разлучили с мамой. Навсегда.       — Выдвигаемся.       Возле главных ворот, устало подпирая спиной стенку, несли свою службу два Д’харианца. Они тут же вытянулись, когда заметили на горизонте двух Морд-Сит, ведущих за собой очередных девочек. Цепи сковывали их запястья, быстрый шаг Морд-Сит заставлял их спотыкаться, иной раз и падать, вызывая дружный смех у стражи.       — Дамы, назовитесь.       Одна из Морд-Сит вдруг делает резкий шаг вперёд и одним смачным ударом по щеке валит Д’харианца на колени. Его шлем повалился наземь, и она, крепко сжав его волосы и оттянув голову назад, прошипела, глядя в его остекленевшие от страха глаза:       — Ты забыл, с кем разговариваешь, ублюдок? — мужчина активно замотал головой. — Дамы — шлюхи и проститутки, с которыми ты проводишь свои жалкие ночи, мы же для тебя госпожи. Ты меня понял?       Мужчина кивнул и тут же был отпущен. Он поднялся на ноги, прижимая ладонь к окровавленному носу, и посмотрел на второго стражника.       — Мои госпожи, — поклонился второй. — Назовите свои имена, я проверю их в списке.       — Талия и Бердина, — отвечает Талия, продолжая смотреть на осунувшегося стражника, не знающего своего места.       Стражник кивнул, сверился со списком и кинул взгляд за спины Морд-Сит. Глаза мужчины расширились от удивления.       — Торсон? Вы как здесь?       — Сопровождающий, — отвечает исповеданный Д’харианец, выступив вперёд. — Встретил их в Мейсоне.       — Вас в списке нет, — неуверенно отвечает стражник, тупо глядя на свой пергамент.       — Меня там никогда и не будет, — строгим тоном отвечает Торсон. Стража тут же подобралась. — Я — командующий кводами из «Ордена Дракона», мне не нужно разрешение для входа в Побочную Башню.       — Конечно, сэр. Вы можете войти.       Торсон сделал шаг в сторону, пропуская вперёд Морд-Сит с их пленницами. Смерил стражу суровым взглядом и вошёл следом. Шиён быстро огляделась: небольшой кирпичный холл, пустой, но чистый, с минимумом мебели — лавочка на входе да каменный стол по середине. Впереди располагалась массивная деревянная дверь, которая вскоре отворилась.       — Приветствую, сёстры, — поздоровалась вошедшая Морд-Сит. — Я — Далия, управляющая Побочной Башней. Надеюсь, вы не с пустыми руками.       От её леденящего душу голоса у Минджи побежали мурашки — благо, коричневая кожа скрывала этот факт.       Шиён ухмыльнулась и резко дёрнула цепями. Перед ней повалились на колени две девочки.       — Добрейшие глазки, — заключила Далия, встречая заплаканные и испуганные глаза Юци и Минни. — Из них получатся просто отличные Морд-Сит.       Шиён, заметив, как сжались кулаки Минджи, поспешила ответить:       — Мы долго были в дороге, сестра. Хотелось бы побыстрее скинуть этот груз и пройти в свои покои.       — Да, разумеется, — кивнула девушка. — Идите за мной.       Далия прошла вперёд, покидая холл. Шиён смерила Минджи предупреждающим взглядом и качнула головой. Затем прошла за Морд-Сит следом, не забыв подтолкнуть цепями девочек. Они спускались вниз по винтовой каменной лестнице. Достигнув самого низа, они последовали за Далией прямо по коридору, который освещался несколькими факелами. По разные стороны располагались темницы, многие из которых пустовали. Для чего в таком случае сюда направили настоящую Талию — для Шиён оставалось вопросом. Очевидно, нехваткой рабочей силы Башня не страдала.       — Вот, это подходит, — кивает Далия. Она достаёт толстую связку ключей и отпирает одну из темниц. Внутри холодно и сыро, слышен писк крыс. — Закрепи их цепи вон в том кольце, — указывает она кивком. Шиён закрепила и вдруг достала эйджил. Опустилась на колено и направила на Юци, замирая в паре сантиметров от её испуганного лица.       — Если не хочешь получить новую порцию сладостной боли, веди себя смирно, и тогда, возможно, я возьмусь за твоё воспитание сама. Поверь, для тебя это лучший исход.       Шиён быстро глянула на Минни и коснулась кончиком своего оружия её руки. Девочка тут же истошно закричала и повалилась на пол. Юци вцепилась в руку Матери-Исповедницы, умоляя прекратить, и Шиён, усмехнувшись встала.       — Ты знаешь, что нужно делать, — бросила она и вышла из темницы. Далия проводила её взглядом, не скрывая ухмылки, и девушки двинулись следом. Прошли несколько шагов назад, к лестнице, как вдруг Далия остановилась.       — Кто из вас Талия? — Шиён кивает. — Пройдём за мной. Бердина, ты поднимись наверх и поверни направо. Сёстры покажут тебе твою комнату.       Шиён не нравилось разделение с Минджи, но делать было нечего — она послушно шагала вслед за Морд-Сит, периодически бросая взгляд внутрь темниц. Через некоторое время они свернули в другой коридор. В глаза сразу бросались изменения: стены из мощеного камня были толстыми, непроницаемыми, а двери были сооружены из более прочных железных конструкций. Что было внутри темниц — неясно, небольшие оконца с с прочной решёткой не позволяли мельком заглянуть внутрь и не пропускали даже кроху света от факелов. На некоторых дверях это окошко было и вовсе закрыто или заколочено. Очевидно, они вошли в особую секцию, с более жестокими условиями.       Далия вдруг остановилась. Она достала уже другую связку ключей и отперла дверь с закрытым окошком, вытащила факел из кронштейна и вошла внутрь. Шиён последовала за ней. Языки пламени плясали на влажной стене, пол был усыпан экскрементами крыс. Шиён неосознанно скривилась и вгляделась в самый угол, освещаемый единственным факелом, что был в руке Морд-Сит. Там, поджав под себя ноги, сидела девочка. Она зажмурилась, не привыкшая к свету, и вытянула маленькую ладошку вперёд, прикрываясь от неприятной яркости. Немного привыкнув к свету, осторожно осмотрела Морд-Сит. Шиён столкнулась с ней взглядами — эти серые глаза она ни с кем не перепутает.       — Эта девочка — твоё задание, — говорит Далия, её голос эхом отскакивает от заплесневелых стен.       — Я должна её воспитать? — спрашивает Шиён, с облегчением понимая, что Гахён её, похоже, не узнала.       — Именно об этом тебе сообщалось в письме, — отвечает Далия. Шиён же словно окатили ледяной водой — ни о каком письме ей не известно. — Но ввиду повышенной секретности тебе не сообщили главного.       С этими словами Морд-Сит достаёт свой эйджил и приближается к девочке. Шиён мысленно себя подготавливает, старается не думать об ужасной пытке, которую применят к Гахён прямо у неё на глазах. Она опускает взгляд на девочку — удивительно, в её глазах нет страха, лишь непонимание. Они не применяли к ней свои эйджилы?..       Далия внимательно смотрит на Шиён и, не отводя глаз, касается кончиком своего оружия плеча девочки. Ничего не происходит — ни криков, ни слёз, ни боли.       — Как это…       — Возможно? — с усмешкой заканчивает за неё Далия и отходит от Гахён. — Перед тобой — Первозданная Неодарённая, Талия. Встретить таких — большая редкость.       — Обычно, их убивают ещё во младенчестве, — не веря своим ушам, отвечает Шиён.       — Убивают, — кивает Морд-Сит, — но этой каким-то образом удалось спастить.       — Кто она такая? В обычной семье такие, как она, не рождаются.       — Ты многое знаешь, — кивает Далия, заставляя Шиён напрячься, — поэтому именно тебя и вызвали. Эта девчонка — сестра Искателя. Названная, разумеется.       Названная?..       — Но Искатель и его семья, насколько мне известно, пришли из земель, где никто и ничто не обладает магией. Там не могла родиться Первозданная Неодарённая.       — Как ты думаешь, почему именно её Даркен Рал приказал привести сюда? — спрашивает Морд-Сит над самым ухом Шиён. Её ледяной шёпот вызвал у Исповедницы целый рой мурашек. — У Искателя есть ещё три сестры, а знать, что именно младшая — не совсем обычный ребёнок, он не мог. Так почему?       — Хочешь сказать… — Шиён неискренне улыбнулась, стараясь потушить внутри себя разгоревшееся пламя. — Эта девочка — дочь Лорда Рала?       — В точку, — кивает Далия и довольно улыбается. — У магистра было много детей, все от разных женщин. Но он убивает их всех ещё во младенчестве, ведь наследники могут вызвать смуту. Очевидно, как именно удалось выжить этой девчонке, несущей на себе сразу два табу.       — Её увезли по ту сторону Границы, в Вестландию, именно там её следы потерялись навсегда.       — Ты мне нравишься, Талия, — похвалила Морд-Сит. От её томного взгляда Шиён захотелось сбежать и немедля помыться. — Я о тебе наслышана. Умная, жестокая, беспощадная. Сперва я не знала, чем именно Морд-Сит из Побочной Башни отличаются от тебя. Что есть в тебе, чего нет у нас? Но в Книге Пути Деммин Насс ясно написал, что с девчонкой сумеешь управиться лишь ты, без применения бесполезного в данном случае эйджила.       Шиён ухмыльнулась и, приблизившись к Далии вплотную, прошептала, обжигая своим дыханием её губы:       — Для меня огромная честь воспитать дочь нашего магистра, и я готова начать прямо сейчас. Но прежде ответь, для чего Лорду Ралу оставлять эту девчонку живой?       — Искатель не знает правды, — отвечает Морд-Сит, проведя языком по своим пухлым губам. — Она всё ещё её сестра. Кто знает, возможно, Рал использует девчонку, чтобы контролировать и манипулировать Искателем.       Шиён кивнула и отстранилась от Морд-Сит. Взглянула на Гахён будто новыми глазами, и действительно, схожесть с Домом Ралов, несомненно, была: белокурые волосы, правильные черты лица, заострённые скулы и природная красота. Вот только глаза… Шиён нахмурилась. Глаза серые, идентичные глазам Искателя.       — Начнёшь обучение завтра, — говорит Далия, подходя к выходу из темницы. — Сегодня ты должна отдохнуть.       Шиён кивает и выходит вслед за Морд-Сит. Та запирает темницу и закрепляет связку ключей на своём широком поясе. Возвращает факел на место, и девушки двигаются к винтовой лестнице. Весь маршрут до своей комнаты Шиён витала в своих мыслях, пытаясь осознать ранее услышанное. Далия молча сопровождала новую сестру и остановилась подле одной из множества дверей.       — Будешь делить комнату с Бердиной, она уже должна быть внутри. Можешь отдохнуть как следует, а завтра приступать к занятиям с девчонкой. — Далия, дождавшись кивка, приблизилась к Шиён и открыто осмотрела её с ног до головы. Наклонилась к самому уху и прошептала: — Если желаешь этой ночью расслабиться, моя комната самая последняя справа.       Шиён улыбнулась и, отстранившись, взялась за дверную ручку. Обернулась, подарив Морд-Сит кокетливый взгляд, и скрылась за дверью. Прислонилась ухом, слыша удаляющие шаги, и выдохнула с облегчением.       — Всё в порядке? — озабоченно спрашивает Минджи, касаясь плеча Исповедницы.       — В полном, — выдыхает Шиён. Оглядывает комнату и плюхается на кровать у стены.       — Ты словно призрака увидела, — заключает Минджи, садясь рядом с Исповедницей.       — Хуже, — отвечает Шиён и встречает встревоженный взгляд. — Мне весьма открыто намекнули на секс.       Минджи смотрит неверя, ожидая объяснений.       — Не суть, — отмахнулась Шиён и, сев поудобнее и поджав под себя ноги, серьёзно глянула на свою спутницу. — Слушай внимательно. Нам предстоит довольно долгий разговор, Минджи.

***

      Темнота. Бездонный мрак в бесконечном омуте сознания. Пронизывающий холод и животный страх. Боль. Жгучая, зверская и невыносимая. Мимолётные проблески света и желанного спокойствия — и снова боль. Агония — постоянный спутник. Медленная, мучительная. Жаждущая остаться с ней навсегда, не покидать её как можно дольше и доставить массу боли и страдания.       Память. Бора ничего не помнила, не знала и не понимала. В голове не осталось места для мыслей, была только боль. Отныне они — одно целое. Они вместе каждую наносекунду. Было ли что-то ещё? Нет. У неё забрали всё: и душу, и тело. Вырвали с корнями, разорвали на куски и беспощадно уничтожили. Отныне и всегда она более не принадлежала самой себе. Она заслуживала только боль. Она получала только боль.       Конец. Долгожданный, желанный, совершенный. Приятная холодность липкого камня, влитая в горло какая-то жидкость, свободные руки. Свободные… Постоянно трясущиеся, бьющиеся о пол. Ей так не нравится. Хочется вернуть руки на своё место.       Максимум достигнут: больше никаких мыслей и желаний. Погружение в беспокойный сон. Она вновь летит, расправляет кровавые крылья. Пикирует вниз. Внизу, как и всегда, её ждёт она — Ли Шиён. Она улыбается, принимает в свои объятия и гладит по голове. Молит о терпении, выдержке и сохранении самообладания. Бора — хозяйка своей жизни. Рассудок и трезвый ум — всё, что ей сейчас нужно. Бора вдруг снова живёт. Смотрит на свои руки — такие чистые и гладкие, не запятнанные собственной кровью. Шиён сжимает её ладони в своих и дарит Боре свой поцелуй. Нежный, искренний и желанный.       Их накрывает зловещая тень. Кто-то тянет к Боре свои огромные руки и сжимает её хрупкое тело в кулаке. Она смотрит на Шиён прощальным взглядом и пытается запомнить её образ как можно лучше, отпечатывая её зелёные глаза в самой глубине своего сознания. Её поднимают как можно выше, обрывают крылья и с силой бросают вниз. Удар о землю приводит Бору в чувство. Она открывает слипшиеся от запекшейся крови веки и смотрит на своего мучителя.       — Отдохнула? — с улыбкой спрашивает и гладит по щеке. Бора кивает. — Тогда продолжим наше обучение?       Её выводят из темницы и тянут за подмышки в отдельную комнату для пыток. Ноги волочатся по холодному полу, тревожа незатянувшиеся раны на стопах, голова в бессилии повисла на груди. Они грубо поднимают её к потолку и закрепляют запястья в цепях — Бора вновь повисла, и кончики пальцев отныне не касаются пола. На ней жалкий обрывок куска ткани, закрывающий груди, и запачканные кровью рваные штаны.       — Прежде чем мы начнём, не хочешь ли немного поболтать, Искатель? — Бора слабо кивнула и получила удар эйджилом по щеке. Лицо моментально онемело, жгучая боль пронзила тысячами иглами всё тело целиком. Но это мелочь — Бора лишь стиснула зубы и поспешила ответить как должно:       — Для меня честь говорить с тобой, госпожа Дами.       Морд-Сит удовлетворённо кивнула.       — Знаешь, я уже довольно долго занимаюсь твоим воспитанием, Бора. Знаешь ли ты, сколько прошло времени с момента нашего с тобой знакомства?       — Не знаю, госпожа.       Дами улыбнулась и приблизилась вплотную. Коснулась рукой в красной перчатке разбитой губы и слизала кровь с пальцев.       — Извини за это, милая. Ты ведь знаешь, что злить меня нельзя.       — Мне очень жаль, госпожа. Я виновата.       Дами осторожно дотронулась заплывшей щеки и заглянула в серые глаза Искателя.       — Прошло несколько недель, Ким Бора. По моим меркам… это достаточно долгий срок. Ты оказалась крепким орешком, и это, честно говоря, немного заводит.       Она коснулась губ Боры, даря ей мимолётный поцелуй, и отстранилась, выдыхая в её потрескавшиеся кровавые губы. Отметила в серых глазах Искателя внезапно вспыхнувший огонёк.       — Сохрани этот настрой до конца, Искатель, и ты будешь вознаграждена. А теперь продолжим.       Бору били: плетью, эйджилом, раскалённым прутом. Нещадно, жестоко. А Бора улыбалась. Мысленно — иного не могла себе позволить. Этот случайный поцелуй произвёл на неё совершенно иную реакцию, отличную от мнения госпожи Дами: Бора вновь смогла забыться от боли, но не в своём глубоком сознании, во сне, а здесь, наяву. Она представляла Шиён, её невероятного цвета глаза, прекрасные шелковистые чёрные волосы и искреннюю улыбку, которую, она уверена, дарила только ей одной. Шиён явилась ей, словно ангел, и обняла за шею, будто закрывая своей спиной от болезненных ударов. И Боре стало легче.       — О чём ты думаешь?       Бора открыла глаза и медленно осознала: ей не было больно не благодаря ведению, это госпожа в какой-то момент перестала её бить.       — О своей любви, моя госпожа.       Дами моментально изменилась в лице. Но, на слабое удивление Боры, госпожа не испытывала ярость и злость. Она улыбалась.       — Наконец-то мы к чему-то пришли, — проговорила Дами, удовлетворённая своей работой.       Она открыла входные двери и кивнула головой, приказывая сестрам освободить Искателя. У Боры не было сил на удивление, она молча наблюдала, как её руки освобождают и после волочат за подмышки по полу, но в другую от темницы сторону. Заводят в светлую комнату, бросают в деревянную ванну, заполненную горячей водой, и выходят из помещения. В комнату входит госпожа Дами.       — Это моя комната, — говорит она, опускаясь рядом с Искателем. — Думаю, тебе бы очень хотелось искупаться в чистой и тёплой воде.       — Но эта ванна наверняка была сделана для вас, госпожа, — шепчет Бора, оглядываясь.       — Не стоит беспокоиться, я приму в другом месте. — Она вдруг коснулась волос Боры и зачесала сальную, пропитанную кровью прядь за ухо. — Продолжим наш диалог? — Бора кивнула. — Кто он — твой любимый? Кто-то из Вестландии?       — Нет, госпожа, — качнула головой Бора. — На моей родине нет настолько красивых и прекрасных девушек, как она.       Дами победно улыбнулась.       — Дай-ка угадаю, Мать-Исповедница?       Бора кивнула.       — Я не сразу поняла, что люблю её, госпожа. Мне потребовалось время, чтобы понять, избавиться от страхов и наконец довериться.       — Тебе жаль, что взаимности не будет? — Бора по-детски нахмурилась и взглянула с удивлением на свою госпожу. — Ты что, исповедана? — тон Морд-Сит резко поменялся, с её лица исчезла улыбка.       — Ей не нужна исповедь, чтобы я полюбила её, моя госпожа, — мечтательно проговорила Бора.       Дами же, не поверив своим ушам, громко усмехнулась.       — Так она не сказала тебе?       — Не сказала что? — не поняла Бора.       — Поверить не могу! — Дами со смехом поднялась и, схватив табуретку, уселась рядом с Борой. — Ответь, твоя любовь взаимна? — Бора кивает и вновь улыбается. — Мне очень жаль тебя расстраивать, милая, — притворно надув губки, продолжает Дами, — но ни о какой взаимности и речи быть не может.       — О чем вы говорите, госпожа? Шиён любит меня.       — Может, и любит, — кивает Морд-Сит, — но рассказывала ли она тебе о том, кого именно Исповедницы выбирают себе в мужья?       — Я слышала об этом, госпожа, — кивает Бора, — исповеданных мужчин.       — И ты не задавалась вопросом, почему именно их? Неужели ни одна Исповедница никогда и никого не любила?       Бора нахмурилась. И действительно, в историях Юхён Исповедницы всегда выходили замуж за исповеданных. Она ни слова не говорила о любви.       — Вижу твоё смятение, милая, — продолжала Дами. — Позволь мне объяснить. Тебе ведь известно, что Исповедницы сдерживают свою силу постоянно, и не важно, нужно им её использовать или же нет?       — Да, моя госпожа.       — Во время близости… любого вида близости им становится очень трудно сдерживать себя. Будь то поцелуи, интимные касания или… секс. Особенно секс. В момент удовольствия Исповедница теряет контроль над своей силой и высвобождает её, тем самым исповедуя своего любимого.       Бора распахнула глаза, не веря в услышанное. Этого не может быть.       — Почему Исповедницы выбирают лишь исповеданных? Она не навредит им своей силой, ведь они уже в её власти. Если ты всё ещё не веришь мне, то вспомни интимные моменты с Ли Шиён. Их, я уверена, было предостаточно. Неужели она всегда отвечала взаимностью? Или же намекала, что между вами что-то стоит? Она могла дать тебе надежду, не сумев удержать свои чувства, но, уверена, очень скоро изменила своё решение. Намекнула на «обычную» жизнь без неё, так?       Лицо Госпожи Дами расплылось перед глазами. Морд-Сит тут же обняла Искателя за плечи, прижимая к груди, и тихо проговаривала:       — Тише, тише. Я понимаю, правду знать больно. Вдвойне больнее это узнать не от самой Исповедницы, верно? Тише, Бора, я рядом.       Мучительная головная боль будто разрезала её пополам. Слёзы плотной стеной стекали по щекам, хотя казалось, что слёз в её глазах уже давно не осталось. Бора зажмурилась, боль была настолько жгучей и мучительной, что казалась — она сильнее той боли, что она испытывала здесь. Бора в одночасье лишилась всего, что позволяло держаться здесь все эти недели: любви, умиротворения, надежды на счастливое будущее и стимула… Стимула держаться и не давать сломить себя. Оказывается, в этом изначально не было смысла. Жить ради любви, которая невозможна. Жить, чтобы однажды увидеть, как её Исповедница будет отдана в руки мужчины, рядом с которым она не будет бояться бесконтрольной силы. Силы, что не позволяет Исповедницам быть рядом с любимыми.       — Эта Исповедница не достойна твоих слёз, Бора, — утешает её Дами, поглаживая по голове. — Я — вот, кто сможет спасти тебя.       Бора поднимает на неё глаза и непонимающе смотрит.       — Я не играю ни с чьими жизнями. Я всегда говорю как есть и никогда не умалчиваю правду. Особенно от тебя, Искатель. — Бора кивнула и сжала руку госпожи. — Я раскрыла тебе правду об Исповеднице и, поверь, мне очень больно от твоих душевных страданий. Но ты должна знать. Она — последняя Мать-Исповедница, рождение наследницы её первоочерёдная задача. Её сила — не единственное, что стоит между вами. Впрочем, ты и сама всё знаешь. Ли Шиён — камень, который потянет тебя ко дну. Лишь я смогу спасти тебя, Бора. Стань моей, и я тебе обещаю — ты больше никогда не испытаешь этой нестерпимой боли. Ни от любви, ни от эйджила.       Бора вдруг посмотрела в сторону — госпожа ранее оставила свой эйджил рядом на бортике деревянной ванны. Дами проследила за её взглядом.       — Что-то в тебе ещё борется, верно? — Бора стыдливо отвернулась. — Возьми его. — Искатель в нерешительности глянула на свою госпожу. — Давай, возьми эйджил в руки.       Бора вытягивает трясущуюся руку и замирает над эйджилом. Смотрит мельком на госпожу, хватает оружие и тут же резко отбрасывает, сжимая свою горящую от боли ладонь.       — Он причиняет боль любому, кто его касается, — спокойно объясняет Дами и сжимает эйджил, скрипнув зубами. — Даже своему хозяину.       — Очень больно? — расстроившись, спрашивает Бора и касается руки своей госпожи.       — Нестерпимо, — кивает Дами. Она с удивлением наблюдает, как Бора, глядя ей прямо в глаза, обхватывает другой конец эйджила и, стиснув зубы, забирает его. В её глазах читается адская боль, но она отставляет оружие в сторону и выдыхает, часто дыша.       — Ты меня удивляешь, Искатель, — шепчет ей прямо в губы.       Бора вдруг смотрит на Дами с искренним сожалением, слёзы одна за другой выбегают из глаз. Облизнув в миг пересохшие губы, просит:       — Моя госпожа, позвольте обучать меня Констанции. Я…       Дами вдруг резко поднимается и даёт ей смачную пощёчину. Взяв её за волосы, вытаскивает из ванны и бросает на мокрый пол. Пинает тяжелым ботинком в живот и вновь хватает за волосы. Притягивает к своему лицу, не знавшему большей ярости, и шипит сквозь стиснутые зубы:       — Почему?! — повторный удар по щеке. Вновь притягивает её лицо к себе. — Почему ты выбрала Констанцию?!       — Моя госпожа, — Бора закашлялась, задыхаясь от собственной крови. Сплюнув, проговорила: — Моя госпожа, я больше не хочу, чтобы ты испытывала боль от эйджила. Занимаясь моим воспитанием, ты регулярно и сама подвергаешься этой страшной боли. Это несправедливо.       Дами вдруг в удивлении выпустила из рук Бору и осела на пол рядом.       — Позволь продолжить моё воспитание Констанции. Прошу тебя, госпожа, не нужно больше мучить себя.       — Ты… да как ты… Ты — исключительная личность, Бора. — Дами помогла Боре встать и уложила её на свою постель. — Сегодня ты поспишь здесь, со мной, а завтра твоё обучение продолжит Констанция.       — Спасибо, моя госпожа. Ты сделала меня счастливой.       Впервые с их первой встречи Дами искренне улыбнулась. Она наклонилась к самому уху Искателя и прошептала:       — Констанция очень жестока, ты это знаешь, она не раз обучала тебя в моё отсутствие, — Бора кивнула. — На этот раз она будет менее жестокой, я лично попрошу её об этом, — Бора вновь кивнула, сжав руку своей госпожи. — Я всегда знала, что ты пыталась забыться с кем-то в своих мыслях, чтобы уменьшить боль. Но Шиён тебе больше не поможет. — Бора нахмурилась. — Но ты можешь спастись. Представь меня, Бора. В твоих мыслях должна остаться лишь твоя госпожа, которая никогда тебя не предаст. Я буду с тобой, Бора, как бы сильно тебя не подвергали боли.       Бора улыбнулась. Дами права — она единственный человек, который не утаивал от Искателя истину. Всегда говорила только правду, отвечала на её вопросы в промежутки между обучением. Заполнила многие пробелы в голове Боры, особенно касающиеся Матери-Исповедницы. Бора была благодарна ей и судьбе, которая позволила встретиться с её госпожой, пусть и пришлось ждать так долго. Она внезапно осознала — встреча с её госпожой не была случайностью, сам Создатель, Бора уверена, желал освободить Дами от прочных тисков, позволить ей узреть истину собственного существования. Она многому научила Искателя, испытывала муками и болью. Заставила взглянуть на мир новыми глазами. Настанет черёд и Боры.       Искатель освободит госпожу Дами от оков вечной боли, поможет ей найти спокойствие и умиротворённость. Даст ей расслабленность и необходимую свободу. Именно здесь…       В этой постели.