Тот самый грёбаный поцелуй, что никак не идёт из моей головы

— Значит, вы не хотите поехать в тур вместе со мной? — слегка раздосадованно вздохнул Ди, удобно развалившись на диване в гостиной. — Хотим, но не можем, — поправила Лиф друга. — Сам же говорил, что тур займет около трёх месяцев... У Дэл институт, практика. У меня тоже будут важные промежуточные зачёты. Так что, поезжайте вдвоем с Хэви. Заодно и время вместе проведёте. — Он не хочет, — раздражённо фыркнул блондин, скрывая свое расстройство. — Чего?! — опешила готка. — Почему?! — Сказал, что ехать, то всем вместе. "Если девчонки откажутся, я тоже останусь и буду спокойно ходить на работу", — процитировал слова брата, подражая его манере речи. — Видите ли, переживает он, что пока мы будем отдыхать, с вами может что-то случиться. — Бред, — фыркнула брюнетка. — Скорее Хэвик сам вляпается в какие-нибудь неприятности... вытаскивай его потом. — Вот поэтому я и хотел, чтобы мы все поехали. В туре, я постоянно буду занят и не смогу проводить с Хэви достаточно времени. Ему тупо будет скучно... Так что, нет никакого смысла ехать только вдвоем, — в голосе слышалось сильное огорчение. — Прости, — виновато протянула неформалка, — но мы правда не можем... — Да все я понимаю, — откидывая голову на спинку дивана и потирая пальцами лоб прямо над переносицей. — Можешь не извиняться. Образование это не та вещь, которой стоит пренебрегать. Ничего страшного, поеду один. Я от этого точно не умру. Но у меня будет одна просьба, — металлист резко наклонился вперёд и посмотрел на собеседницу совершенно серьезным взглядом, — девчонки, приглядывайте за Хэви. Хоть он и вымахал размером с гору, но меня всё ещё беспокоит его здоровье. — Знаешь, — робко улыбнулась Лиф, — он иногда то же самое говорит о тебе. Хэвик волнуется, что ты опять можешь серьезно заболеть. Хотя если честно, я даже не помню, когда в последний раз такое случалось. — Не знаю, — задумался юноша, — наверно лет пять или шесть назад. Приблизительно с того же момента, как я всерьез начал курить. — А говорят, что эта привычка убивает, — иронично хмыкнула девушка. — Статистикой доказано, что в некоторых клинических случаях табачная зависимость действительно сокращает вероятность серьезных заболеваний дыхательных путей. Это связано с затруднением проходимости бронхов. Зараза просто не может проникнуть достаточно глубоко, чтобы вызвать сильное воспаление. — Получается, ты ненамеренно закупорил некоторые лазейки для всяких бацилл? — Ну если образно, то так, — неуверенно пожал плечом. — И когда вы отправляетесь в первый город? — В пятницу вечером, — прозвучало совершенно равнодушно. — Уже через два дня? Это вы вернётесь, — Лиф начала задумчиво загибать пальцы, — в апреле, в начале мая? — Примерно да, — кивнул блондин и снова откинулся на мягкую спинку. — Столько праздников без нас пропустишь, — огорчённо произнесла девушка, опираясь подбородком на руки. — Ну, а что поделать. Раз уж по-другому не получается. — Значит, — воодушевилась собеседница, — нужно будет все это потом наверстать! Когда приедешь, оттянемся по полной. Как раз уже тепло будет, сможем и ночью тоже гулять, без риска себе что-нибудь отморозить. Кстати, Дэл совсем не против, чтобы ты сделал мне публичное предложение. — В смысле?! — от неожиданной смены темы, Ди закашлялся, поперхнувшись воздухом. — Это то здесь вообще при чем? — Ну как же, — непонимающим взглядом уставившись на собеседника, — процедура ЭКО, и все такое. — А вы что? Уже на это настроились? — всё ещё находясь в лёгком ступоре от прямолинейности подруги. — Нет, — смущённо постукивая кончиками указательных пальцев друг об друга. — Может через пару лет... — Тогда, нафига об этом сейчас говорить? — Просто... — Лиф нервно поджала нижнюю губу. — Мне совсем не хочется проходить сразу два бюрократических ада подряд, когда придет время для того самого момента. Ну вот представь, сначала подача заявления на заключение брака, потом ждать три или четыре месяца, затем все необходимые обследования... Короче, пиздец. А так, поставим этот дурацкий штамп заранее, и потом уже меньше париться придется. — Не спорю, своя логика в этом есть, — согласно кивнул юноша. — Но меня все равно дико выносит со всей этой темы. И кстати, почему именно нам с тобой нужно будет пожениться?! — Из-за биологии, — пожала плечами. — Как мне объясняла Дэлайла, это самый рациональный вариант. Ну там, наследственность... внешние признаки. Она говорила, что ты должен понять. — Да понял уже, — раздражённо втянул воздух сквозь зубы. — Неужели тебя это никак не триггерит? После того, что было? — С чего вдруг? — непонимающе глядя на блондина. — Мы тогда оба себя неправильно повели. Отрицать не буду, неприятный осадок был, но постепенно, он растворился в хороших воспоминаниях. Это осталось в прошлом, и оно никак не влияет на события в будущем. Я не хочу, чтобы влияло. Или тебя это ещё как-то волнует? — Вроде того, — уклончиво ответил Ди, нервно потирая шею. — Мне всё ещё стыдно за свое поведение, в тот момент. Я ведь прекрасно осознавал, что могу поступить совершенно иначе, без крайностей... — Но это бы не помогло. На тот период, моя симпатия к тебе была очень сильной. Без каких-то кардинальных мер, с твоей стороны, через какое-то время я бы снова попыталась добиться твоей взаимности. Тебе в любом случае пришлось бы проявить ко мне жесткость и возможно даже жестокость. И если быть до конца честной, после случившегося, я ещё на что-то надеялась... пока вы не перестали скрывать свои отношения. На самом деле, тебе нечего стыдиться. Ты помог мне осознать, что желания далеко не всегда исполняются именно так, как этого хочется. Ты научил меня задумываться о возможных последствиях. Да, грубо. Но уж лучше так. Ведь сейчас я уже понимаю, что могла влипнуть в неприятности и посерьёзнее... и ещё неизвестно, смогла ли бы я выбраться из них живой и здоровой. — Меня убивает твое умение, в дерьме видеть что-то хорошее, — облегчённо усмехнулся блондин.       Каким бы циничным и равнодушным Ди не пытался казаться, он все равно испытывал вину. Ему действительно было стыдно, перед Лиф, Хэви и Дэл. И если в отношении брата и брюнетки кое-как удалось разобраться, то со второй подругой все обстояло куда тяжелее. Металлист хотел рассказать абсолютно обо всем, но после откровения Дэлайлы о ее нелёгком прошлом, серьезно засомневался, а стоит ли ему вообще это делать. Где гарантии, что после его признания, девушка продолжит общаться с ним на прежнем уровне? Блондин боялся потерять дружественное и доверительное отношение неформалки, особенно зная о том, что ей пришлось однажды пережить. Он не хотел, чтобы Дэл снова почувствовала себя преданной, потому что искренне считал, что девушка такого не заслужила.       "Ну и что мне делать? Для Дэл, что предательство, что враньё — практически одно и тоже. Правильнее было бы рассказать, но... Пиздец, я докатился! Уже взрослый человек, а боюсь откровенно поговорить с девушкой. Позорище трусливое!"

***

      Ди и его группа уже побывали в двух городах, где их музыкальный коллектив встретили с распростёртыми объятиями. С момента начала тура минуло почти пять недель и ещё не было ни дня, чтобы блондин не получал сообщений и звонков из дома. Лиф охотно делилась своими успехами в учебе, хотя металлисту это было не особо интересно. Он прекрасно знал творческий потенциал подруги и ее весьма креативную фантазию, поэтому даже не сомневался в ее достижениях. Хэви тоже рассказывал брату обо всем, что с ним приключалось. Правда в основном это были какие-то рабочие моменты: кто-то где-то накосячил, что-то как-то не сошлось, то новенький пришел, то старый уволился и все в таком духе. Конечно рыжий делился и какими-то смешными случаями, которые неплохо поднимали настроение, но всё-таки ощущение лёгкой тоски совсем не собиралось отпускать юношу.       Проведя в дороге ещё около месяца, Ди успел получить приятную весточку о том, что девчонки практически с отличием сдали промежуточные зачеты. Брюнетке всё ещё тяжело давались естественные науки, поэтому ее оценки, по определенным предметам, никак не поднимались выше среднего балла, но это совершенно не вызывало в девушке беспокойства. А вот Хэви всё-таки заставил за него немного поволноваться. Рокер где-то умудрился подцепить ротавирусную инфекцию и два дня пролежал пластом, не в состоянии нормально поесть. Благо, на помощь рыжему оперативно пришла Дэл. Она помогла вывести из организма вредные токсины, после чего поддержала и укрепила ослабленный иммунитет целым комплексом витаминов.       Покидая последний город тура, юноша чувствовал себя выжатым, словно лимон. Он старался выкладываться по полной на каждом концерте, чтобы максимально отвлечься от тоски по родным. Вот только, сидя в гастрольном автобусе, блондина постоянно накрывали мысли о дорогих людях. Похоже его душа совершенно перестала быть такой черствой, какой Ди ее старался показывать окружающим. Было очень приятно осознавать, что рядом с ним находятся настолько особенные люди, которые давно стали частью его самого. Его эгоистичное и надменное "я" незаметно переродилось в надёжное и теплое "мы". И то, что уже через несколько дней металлист сможет снова увидеть родные лица, обдавало его изнутри приятным теплом. Да, он сильно устал, но от этого вовсе не перестал быть счастливым.

***

— Давайте после этой, исполним ту песню? — предложил Ди, пока Крис пилил забойное соло. — А то, если мы будем играть ее в финале, я уже не вывезу вокал. — Да без проблем, чувак, — поддержал друга басист, — мы и так слышим, что у тебя голос сильно сел.       Стараясь слишком не напрягаться, блондин намеренно изменил свою тональность во время завершающего припева, чтобы меньше надрывать голосовые связки. Как не крути, а все эти расщепления, утробный гроул и басы давали большую нагрузку. Из-за чего после каждого концерта юноша толком не мог говорить несколько часов.       По залу, окутанному полумраком, дымом и огнями разноцветных ламп, растекалась волнующая мелодия, что расползалась в пространстве словно густой туман. Каждая следующая нота отзывалась нарастающей вибрацией, от чего дыхание невольно перехватывало. Раздались звонкие удары по медным тарелкам, свет прожекторов направился на сцену, скользнув по фигурам всех музыкантов и воздух пронзил глубокий, слегка резонирующий голос вокалиста: — Oh, crimson flame, my heart's desire, you set my soul. My soul on fire, with each note, your voice does sway, a love ballad that will never fade away.       Пока звучал ритмичный проигрыш, Ди подошёл к краю сцены, обхватил микрофон двумя руками и прикрыл глаза, настраиваясь на довольно сложное, но очень глубокое хрипящее вибрато. — Whispers echo through the night. As passion blooms beneath the moonlight, from distant lands. I hear her call, for in her gaze, I lose it all.       Мелодия снова накатила, будто бурная волна во время прибоя, и расплескалась будоражащими брызгами слов: — Oh, crimson flame, my heart's desire, you set my soul. My soul on fire, with each note, your voice does sway, a love ballad that will never fade away.       Музыка мягко успокоилась, сменив свой агрессивный рисунок на мелодичное звучание, что можно было бы сравнить с шелестом листьев от лёгкого ветра. — In this melody of dreams entwined, — чувственно тянул блондин, опустив голос до шуршащего полушепота и произнося каждое слово с волнующим придыханием, — our hearts beat on, forever aligned, through every storm, through every sigh. With you, my love, I’ll learn to fly.       И вновь стремительные аккорды захлестнули все окружающее пространство, а яркие лучи прожекторов задорно забегали по зрительному залу, слепая случайных людей на короткие мгновения. — Oh, crimson flame, my heart's desire, you set my soul. My soul on fire, with each note, your voice does sway, a love ballad that will never fade away, — плавно затихли барабаны и гитара, оставив ненавязчивый бас и мелодичный перелив. — Your shameless green eyes drove me crazy to unconsciousness... I want to share my life with you.       Несколько секунд Ди стоял на краю сцены, замерев словно каменное изваяние. Его голова была опущена, а веки закрыты. Все, что он слышал в этот момент — оглушительное биение собственного сердца, бьющее по вискам словно набат. Один миг тянулся бесконечно долго, от чего по телу начала расползаться нервная дрожь. Но вот... тишину разрезал восторженный возглас, который тут же подхватили и прочие голоса. Аплодисменты и одобрительный свист звучали громче музыкальных инструментов, что постепенно переходили к следующей композиции.

***

— Что это, блядь, было?! — искрясь веселой улыбкой, восхитился Ворон, по-дружески обняв металлиста за плечи, когда они всей группой уже скрылись за кулисами. — Ты такого даже в начале тура не выдавал. Сука, меня до сих пор мурашки пробирают! Круто!... — Да вот, — надсажено хрипя, — решил выложиться напольную, для эффектного финала. Как думаете, фанам зашло? — Смеёшься?! — усмехнулся барабанщик, неторопливо направляясь в гримёрку. — Да там не то что девчонки, весь зал кипятком ссался! Я таких криков, за эти месяцы, ни на одном концерте не слышал! Нереально пробрало... Кстати, ты как? — повернув голову через плечо и одарив вокалиста взволнованным взглядом. — Ты на последних партиях уже еле вывозил. — Нормально, — скрипнул блондин. — Бывало и хуже. Подумаешь, пару дней побуду немым... привычное дело. — Тогда, — со спины, на плечи Ди опустились руки Джима, что шел слегка позади, — сейчас же заткнул свою хлеборезку. А если что-то нужно, показывай жестами. И на раздаче автографов на вопросы фанов не отвечать! Усёк?       На это металлист молча ответил жестом "окей".

***

      Музыканты ещё немного задержались в клубе после автограф сессии, чтобы отметить свой успех с друзьями и родственниками, которые пришли поддержать их. Но какой бы незначительной не казалась такая деятельность со стороны, всё-таки каждое выступление — это очень тяжёлый труд. Все парни уже были сильно вымотаны, поэтому дружественный сабантуй продлился недолго.       Четверка друзей, уже в полном составе, вернулась домой ближе к полуночи. Они ещё какое-то время посидели в гостиной, искренне радуясь возвращению блудного блондина, после чего разошлись на блаженный отдых. — Ди, — шепотом позвал рокер, когда братья остались наедине в своей спальне, — ты ещё не спишь? — У-у... — отрицательно промычал юноша. — Мне Дэл перевела последние две строчки твоей песни... — М-м-м?... — задавая почти немой вопрос "и что?". — Они ведь не были частью текста? Так? — Угу... — Скажи, — Хэви упёрся локтем в матрас и слегка приподнялся, чтобы видеть лицо блондина, — ты это все сделал всерьез... не по приколу?       Ди мягко улыбнулся уголком губ и нежно провел пальцами по щеке брата, медленно скользя к затылку и зарываясь в его волосы. Он потянул рыжего вниз, заставляя склонить голову к своему лицу. Стоило только губам Хэви оказаться в зоне досягаемости, юноша прильнул к ним робким поцелуем. Он еле касался мягкой и горячей кожи, чувствуя обжигающее дыхание рокера при каждом его вздохе.       Он обнял рокера поперек спины, притягивая его ещё ближе и заставляя опуститься на свою грудь. Вес крепкого тела приятно вдавил блондина в матрас, а сквозь тонкую ткань домашней футболки начало проникать хорошо знакомое родное тепло. Чуть сдвинув ладонь к огненной макушке, Ди нехотя разорвал поцелуй и трепетно прижал голову брата к своему плечу. Насколько хватало сил, он крепко обнимал Хэви и ласково гладил его по волосам, вслушиваясь в каждый вздох и удары его сердца, что эхом отдавались в собственную грудную клетку.       "Я люблю тебя, мой идиот! Теперь я это понимаю."

Послесловие

— Лин, твою Димонию, — раздавался на весь дом воинственный голос тринадцатилетнего подростка, — ты когда опять успела мою бандану спиздить?! — А тебе жалко что-ли, Курт? — отозвалась девушка с вьющимися золотисто-русыми волосами, которые при определенном освещении слегка отливали яркой бронзой, и большими бирюзовыми глазами, что внешне была примерно того же возраста. — Достался же мне жмот вместо брата. — Двоюродного, — раздражённо поправил собеседницу. — Да какая, к черту, разница, — отмахнулась девочка. — Один хрен, ты в любом случае иногда бесишь меня одинаково. — А ты не пробовала, не брать мои вещи без спросу? Сколько раз говорил, сначала спроси?! — продолжал возмущаться Курт, но уже не так резко. — Ты ещё родакам пожалуйся, — насмешливо показала парню язык. — Я лучше расскажу, что ты опять взломала мой айдишник и сменила пароль. — И кому именно ты стукачить собрался? — упираясь кулаками в бедра, ехидно спросила Мэрлин. — И вообще, ты же почти сразу смог восстановить доступ. Неужели обидно стало? — Нет, — раздражённо буркнул голубоглазый брюнет. — Просто ты меня уже задолбала со своими детскими шутками. Сложно придумать что-нибудь по оригинальней? — Ну я же тебе говорила, что твоя кодировка — полное фуфло, — пожала плечами. — Так что если побежишь жаловаться Ди или Дэл, они же сами над тобой поржут. — Вот же, — скрипя зубами от обиды, — сопля мелкая. — Вообще-то, мы почти ровесники, — гордо парировала Лин. — И это "почти" совсем не катит. Я старше, и ты должна меня уважать. — Ага, сейчас! — с вызовом огрызнулась девочка. — Может ещё, как дрессированная собачка, твои команды выполнять?! А ещё лучше, корону лопатой поправить, чтобы на череп не давила. — Чего ты сейчас сказала, мелюзга?... — Дети, — от входной двери прозвучал мужской голос, — вы уже собрались? Мне больше ждать некогда! Хватит копаться, а то покостыляете в школу пешком.       Вот уже несколько лет, в двухэтажном особняке на тихой улице, проходят обыденные шумные дни. Минуло целых тринадцать лет, как в его стенах начал звучать голос новорожденного ребенка, а ещё через год на свет появилась его сестра. И хотя по документам девочка была ему не очень родной, дети совсем не чувствовали каких-либо различий. С самого раннего сознательного возраста, они все время проводили вместе и стали друг для друга самыми близкими друзьями. Как и их родители.       Пока Мэрлин и Крис находились только в кругу семьи, они называли Дэл и Лиф мамами, а Хэви и Ди папами, ведь в осознании детей между ними не было никаких отличий в общении. Брат и сестра могли подойти абсолютно к любому взрослому со своей проблемой или вопросом и получить необходимую поддержку и совет. Уже позже, в школе, они узнали, что у ребенка не может быть две матери и два отца, в биологическом понимании. Но это никак не изменило их мировоззрения. Пусть в официальных документах пишут, что хотят, они привыкли верить лишь собственным ощущениям. А чувства говорили, что дети являются частью большой и дружной семьи.       Разумеется, иногда не обходилось без ссор и мелких бытовых склок. От этого ни одна ячейка общества не застрахована на все сто процентов. Но все же, каждый чувствовал любовь и поддержку друг друга, и было совершенно неважно, кто кому приходится биологическим родителем и ребенком. Ведь если нужна помощь папы — ни Ди ни Хэви ни за что в этом не откажут, а если хочется чем-то поделиться с мамой — то Дэл и Лиф надёжно сохранят любой секрет.

Конец