Отречение

Дэйю занесла руку к голове противника. Прицельный удар пришелся по его жесткой щеке. Не давая шанса опомниться, пригнулась, сбив напарника с ног. Вытащила из ножен кинжалы, прыгнула на него сверху. Металлическая молния с характерным свистом понеслась к лицу, остановившись в считанном миллиметре. Дэйю, сраженная больше отдышкой, чем самой тренировочной борьбой слезла с могучего тела Куай Ляна. — Делаешь успехи. — парень, в одно движение встав на ноги, похвально похлопал по ее плечу. Девочка сквозь безостановочный кашель поблагодарила терпеливого учителя. Кашель и отдышка сражали редкостно, однако когда недуг одерживал вверх, кислород, а точнее его остатки сгущались в груди одним спутанным клубком пыли. Интересно, кто-нибудь в истории ниндзя страдал от недугов, связанными с дыхательными путями или она единственная счастливая обладательница? Томаш подал ей фляжку с напитком ее собственного производства. Чай, заваренный с травами шэньмэя выручал безотказно, успокаивал и приводил в тонус, увлажняя легкие. — Думаю, пора бы научиться брать под контроль приступы. — открыто намекнул Куай Лян, смотря на то, как жадно вгрызается во фляжку девочка. — Если бы я могла, поверь, не кашляла бы, уподобляясь умирающей черепахе. — догадавшись, насколько фамильярно прозвучала фраза, Дэйю добавила. — Знаю, посоветуешь помедитировать, только никак проку не сыщу в медитациях. — словно мантру повторила та. — Нужно время. Ты слишком торопишься. — Прошло два года. Вряд ли когда-нибудь научусь сосредоточию, да и время не резиновое, куда лучше потратить его на реальную отработку приемов. Мне плохо даются атаки с мечами. — юношеский пыл Дэйю, желание научиться всему и сразу рассыпали Куай Ляна в добродушном смехе. — Знала бы ты, как ничтожна эта цифра по сравнению с тысячелетиями познаний техник медитации. — Как ты думаешь, у меня развились навыки ведения боя? — искренне поинтересовалась начинающая ниндзя. Все, что касалось учебы волновало ее больше конца света. — Определенно. Однако не давай себе повода отлынивать, продолжай в том же духе. Средний сын Саб-Зиро был старше ее на каких-то несколько лет, тем не менее рядом с ним она буквально осязала его не по годам приобретенную мудрость и прослеживающиеся следы выхоленной отцовской справедливости. В манере общения, жестах, чертах лица он во всем походил на Грандмастера. Вопрос напрашивается сам собой: каким ветром Би-Хана занесло в их семью? Росли в равных условиях, получили равное воспитание, как так получилось, что по характеру они совершенно полярны друг другу? Пока Дэйю задумывалась о непохожести братьев, Томаш сидел и гадал, о чем же подруга думает и с какой стати так пристально уставилась на Куай Ляна, тем самым мальчик не заметил, что сам глазел на нее также внимательно. Ее хрупкая фигурка постепенно приобретала женские очертания, припухлость покидала розоватые щеки. Каштановые, волнистые волосы заплетены в растрепанную косу, свисающие на лоб передние прядки обрамляли красивое, не тронутое шрамами лицо. В последние месяцы Врбада борется с искушающим желанием разбить вдребезги зеркало, в которое он смотрелся каждый день, искренне веря, что шрам у брови автоматически превращает его в урода, каких поискать надо, и вообще нос у него какой-то не такой, и сам он весь неловкий, нерасторопный. Дэйю бы на таких, как он никогда не взглянула. Сердце поглощала неизвестная, непонятно откуда взявшаяся ноющая тревога стоило ему слышать смех Дэйю рядом с иным парнем, видеть задорность ее темно-голубых глаз, обращенных к иному парню. В целом все молодые представители мужского пола в клане стали чудиться Томашу нависающей угрозой, способной разрушить их с Дэйю прочную дружбу. Дружба - вот какие пределы идеалов отстаивал юноша. За прошедший год Смоук вытянулся в росте, окреп в теле, тон голоса более менее стабилизовался и уже не прыгал высоко. Низкую самооценку юного ниндзя не могло поднять ничто, кроме моментов, когда Дэйю приходилось вставать на носки, чтобы обнять друга за плечи, как они любили делать. Резкий скачок роста гложил самолюбие. Однако с новыми изменениями пришли новые проблемы. Томаш боле не позволял, точнее не мог себе позволить продолжительные объятья с лучшей подругой, врасплох сиюминутно заставала неизведанная тяжесть внизу живота. Неудобств причиняло уйму. Неловкость затронула их излюбленные шуточные драки, Томаш отверг идею играючи резвиться на полу с подругой, несолидно как-то выглядело. И, что самое обидное для Дэйю, тисканье щек Смоука тоже подверглось запрету. Девочка с уважением отнеслась к обновлениям в их общих взаимоотношениях, за что юноша был благодарен. — А ты что скажешь, Смоук? — спросил старший брат. Придуманное Дэйю прозвище распространилось и каждый, кто хотел в шутку называл его эдак. Отцепившись от юной дамы взглядом с плохо скрываемым очарованием, парнишка встрепенулся. — Извиняюсь, прослушал. Что вы имели в виду? — Куай Лян в который раз по-доброму ухмыльнулся, раскусив его. Побагровевшие уши брата выдавали того с потрохами. — Собирались пообедать у Мадам Бо в ресторане. Пойдем с нами, ты же ее любимчик, презент нам какой-нибудь накинет. — повторила Дэйю. Она, раскачиваясь вперед-назад, с милой улыбкой ожидала решения Томаша. Тот, естественно, охотно согласился, тем более платил старший брат. Девочка убежала переодеваться. Два брата бессознательно одновременно переглянулись. С мелькающей хитрецой поглядывая на младшего, Куай Лян как бы невзначай приобнял его. — Понадобятся советы, подходи, не стесняйся. — жирно, чуть ли не подмигивая намекнул ниндзя. — Какие еще советы? — вопросительно выгнул бровь Смоук. Шальная искра в карих глазах Куай Ляна настораживала. — Сам знаешь. Сердечные. — бровь мальца не загнулась обратно, что означало, понял он ровным счетом ничего. — Боги, Томаш, брат, только слепой не увидит, с каким полыханием ты поглядываешь на Дэйю. Уж постыдился бы, сорванец. — подтрунивать над младшим было первостепенной, святой обязанностью, одни его надувшиеся от смущения щеки чего стоят. — Какая муха тебя укусила? — процедил сквозь зубы вспыхнувший Врбада, выбираясь из громоздких рук. Играть роль несмышленыша слишком поздно, к тому же неправдоподобно, но он не спешил сдаваться. — Куай Лян, ты последний человек, к которому я обращусь за "сердечным" советом. — Что, предпочтешь даже к Би-Хану приползти? — едва не пышет гоготом парень. — Все может быть. — Люблю твое чувство юмора. — То, что ты несколько лет добивался взаимности Харуми не делает тебя знатоком в женщинах. — не переставал возникать подросток. — Премилый брат, мне семнадцать, на своем веку я повидал многое. Доживешь до моего возраста, поймёшь, о чем толкую. — в одну секунду выражение лица Куай Ляна приобрело суровые оттенки. Томаш понял, шутки закончились. — Если поговаривать строго между нами, то я советую тебе бросить всякие думы о ней. Негоже помышлять о девушках из нашего клана, позора не оберешься. Лучше выбери, с кем впасть в любовь извне. Куай Лян закончил проповедь и к тому времени к ним подошла Дэйю. Нет, в каких глупостях Смоука заподозрил брат. Они с Дэйю всего навсего друзья, ни больше ни меньше. Ловит себя на слове, что никогда не влюбится в нее, иначе не жилец он.

***

К столу поданы две тарелки жареного риса с тушенными овощами, одна тарелка вареного риса вместе с гарниром из бамбуковых побегов, горстка яичных лепешек, горшочек соевой пасты и кусочки сочного мяса, завернутых в листья лотоса. Троица с предвкушением потерла ладони. Спустя полчаса тарелки превратились в дочиста пустые, а животы довольно заурчали. — Ох, ну что за обжоры. Доели все до крайней крошки. — подошедшая Мадам Бо, приятно изумленная, хлопнула в ладоши. — А вот и милый Томаш к нам пожаловал. Давно не видывали тебя. — старушка потрепала мальчика по голове, разворошив волосы. Он раздраженно сдунул упавшие прядки волос. Дэйю хихикала в кулак, Куай Лян всерьез раздумывал влезет ли в него повторная порция мяса. — Мадам Бо, я уже не ребенок, не тискайте меня. — в этот ресторан Смоук частенько забредал с компанией Куай Ляна будучи совсем мальчишкой. Редкостью были походы втроем, так как в основном Би-Хан предпочитал трапезничать на территории клана. С недавних пор его присутствие заменяла Дэйю. — Знаю, что тебя обрадует. Сбегаю за десертом за счет заведения. — владелица развернулась на башмаках, удалившись на кухню. — А я говорила, она к тебе неровно дышит. — прыснула девочка сразу же после ее ухода. Куай Лян весело захохотал. Видя располагающее настроение парня, Дэйю понадеялась поймать удачу за хвост. Средний брат не зловреден подобно старшему, он полон целомудрия и понимания, это она отлично усекла. — Куай Лян, ты ведь знаешь, почему я избрала путь ниндзя? — начала было издалека умасливать его. Развалившейся на спинке стула юноша закивал. — Припоминаю. Выкладывай сразу начистоту, чего хочешь. — ну, была ни была. Отважилась рискнуть. — Мой долг состоит в освобождении детей из лап угнетательницы. По моему мнению я достаточно подтянулась в ниндзюцу, чтобы обрушиться... — Нет. — резко, тоном, не терпящим возражений отрезал он. — Исключено. — Но ты не дал договорить. — нестойко вступила в спор. — Дэйю, пойми, ты еще слишком слаба. И мы не можем нападать на простой народ. Хотя заплати ты нам круглую сумму, я бы предложил отложить план на года четыре-пять, не помешало бы тебе опыта набраться. — брошенные наотмашь слова задели за живое. Ему, как и всем, до фени судьбы невинных. Не выдержав, вспылила и встала из-за стола. — К тому времени спасать будет некого! Я столько всего прошла и я добьюсь своей цели, какой бы не была цена. — и плевать она хотела на правила клана Лин Куэй. Все за исключением Томаша и Суинь ей чужды, Би-Хана вовсе презирает, каждое случайное столкновение с ним взращивает прихоть размазать его высокомерную физиономию по стенке. Чувствуя, что к уголкам глаз подкатывает горючая жидкость, Дэйю гневливо сморгнула слезы. Ненавидит казаться слабой, мелкой, беспомощной, ощущения эти по не воле откидывают волной на берег воспоминаний о былых днях в доме Лин, о том старике, гадком извращенце, хотевшем заграбастать ее себе. Нельзя позволять этому плодиться. Девочка убежала из ресторана на улицу, свежий воздух должен привести в чувства. Куай Лян грузно вздохнул. И что с ней будешь делать? Запереть под замком? Нелепая идея, сбежит в любые щели, хоть в воду облачиться или руки еще на себя наложит от горя. Отец придет в ярость. Ах, свалилась же упертая девица им на бедные головы. — Томаш, втолкуй ей опасность ее затеи. Тебя она послушает. — запросил юноша. — Почему бы нам не попробовать пойти в наступление втроем тайно? — мальчик с надеждой предложил альтернативу. — Знаешь ведь, нельзя ступать против правил клана. Берем крупные заказы, дела гражданских нас не касаются, то забота государства. Станем везде совать нос, посеем семена раздора между верховной властью и кланом. Куай Лян прав. Игра не стоит свеч. Несмотря на все Томаш помнил о своем обещании, данным Дэйю несколько лет назад. Угораздило же в дерьмо по уши влипнуть, застрял по разные стороны баррикад, на одной держится честь Лин Куэй, приемная семья, вероятие статься искусным ниндзя, с другой — Дэйю. Волшебная, чудесная Дэйю. С ее приходом жизнь обрела смысл. Он бы страшно не хотел вновь его утратить. И ко всему прочему она близкая подруга, а друзьям велено помогать, не так ли?

***

Под покровом летней ночи двое ниндзя бесшумно пробираются к точке. Половину лиц скрывают черные маски, их специальная экипировка эластична и туга, сшитая, чтобы защищать от внешних угроз. Томаш со счета сбился, в какой раз пожалел о решении сбежать со штаба, дабы разобраться с больной каргой. Если вдуматься, чушь несусветная, но в какие проблемы только не угодишь ради дружбы. Спрятавшись в кустах, сливаясь с ночной теменью, ребята осмыслили, что первый этап их на первый взгляд безупречного плана пошел наперекосяк. Мадам Лин наняла стражей, круживших по всей площади. Побег Дэйю оказал на нее эдакое влияние или старуха под старость лет выжила из ума, раздумья о причинах вылетают на задний фон при стоявшем вопросе: как проникнуть, не привлекая внимания? Головоломка та еще. Смоук уловил некоторую закономерность. Каждые десять минут охранники обходили зону дома вокруг, двигаясь по часовой стрелке. Ухватить свободную секунду будет сложно. Нет ничего невозможного. Наиважнейшим действием будет суметь вовремя зацепить крюк на конце веревки, забраться по ней на стену в одну из опочивален. Осталось караулить, да не пропустить удачный шанс вкарабкаться. — На счет три бежим. — прояснил мальчик. — Раз. — толстопузый стражник в броне обходит дом. За ним плетётся второй. Пространство освободилось намного раньше ожидаемого. — Два. Три. Раскрутив веревку, оба подбрасывают крючки на крышу. Крюк Дэйю зацепился, а Томаша упал к ногам. Слышатся приближающиеся шаги. Медлить больше некуда. Охранник прошел мимо, не удосужившись поднять головы. Славно, ведь над ним нависали двое чуть не испустивших дух молодых людей. Они были на волоске от провала. Томаш повис на одной с Дэйю веревке. Та поползла вверх к ближайшему открытому окну, он хвостом за ней. Пробравшись в наглухо беспросветную комнату, в нос полез незнакомый хвойный аромат. В памяти не отзывается ни один схожий запах, в доме Лин всегда пахло старческими кремами, сырыми половицами, вонючими тряпками. Дэйю осмотрелась как следует. Старый древесный шкаф, туалетный столик с зеркалом на нем, двухместная кровать с прикрепленными к ней балдахинами. Все говорило о том, что комната принадлежала Мадам Лин. Тот же ковер и те же стены, тот же человек, дремлющий под покровом шерстяных одеял и шелковых простыней. Ее плечи плавно поднимались при вздохах. Спала мирно будто младенец, как таких носит земля. Дэйю обхватила ручку листообразного кинжала, что принесла с собой. Сегодняшней ночью жизнь старой кровопийцы придет к концу. Смоук следил за обстановкой снаружи в то время как напарница подбиралась к кровати. Два года в клане ожесточили характер, вид крови поблек, отныне не страшил, доводя до истерики. Забрать жизнь у тщеславной, не имеющей принципов хладнокровной гадюки не равняется убийству, совесть не опорочит. Гниющую конечность ничем не спасти, кроме как отрубить, чтобы гангрена не распространилась по всему естеству. Она грубо отдернула женщину за плечо, заставив развернуться лицом к смерти. Почва выбилась у ниндзя из-под ног. Вместо ожидаемой встречи с давним врагом Дэйю обнаружила лежащую в перьевых подушках Мэй. Двое девиц уставились друг на друга в нарастающем непонимании, целая гамма чувств захлестнула их. — Мэй? — робко дрогнул голос. Та вынырнула из-под кучи одеял. Дэйю ахнула. Увиденное ужаснуло. Кисть на правой руке девочки отсутствовала, виднелось лишь запястье, обмотанное лентами. — Что...это Лин с тобой сотворила? — неверяще проговорила обомлевшая Дэйю. Хозяйка дома без сомнений больно колотила заложниц, но до жестоких потугов ранить не доходило. Неестественно-прямая осанка Мэй, ее отрешенность, полнейшая безразличность к приходу непрошенных гостей подтверждали страшный факт. За минувшие два года она прошла через дюжину испытаний, рдела в адских языках пламени, непостижимыми для какого-либо ниндзя по своей мрачности. — Мой муж. — совершенно буднично ответила Мэй. Так легко, словно та спросила ее о чем-то очевидном. — Лин мертва. Я приказала ее казнить. — голос иссохший, лишенный эмоций произнесся со скрежетом, трением. В глазах зияла огромная бездонная дыра. Девочка принялась расхаживать вокруг обескураженной бывшей подруги, рассматривая ее, сравнивая с собой. Подол роскошно сшитого халата волочился за ней. — Мадам Лин продала меня графу примерно год назад. К сожалению, я не сумела выносить ему наследника, ребенок скончался при родах, в наказание муж отрубил мне кисть. Надеюсь, линия твоей судьбы сложилась менее кривой. Судя по черным капюшонам, маскам ты подалась в ниндзя, верно? Тело Дэйю трясло в судорогах. Опоздала. Би-Хан оказался донельзя прав, назвав ее никудышной. Она в самом деле бесполезна. Все люди, которым стремилась помочь погибли, проданы, развращены. Она не достойна милости безбурной жизни, всех подвела. Ей суждено было стать опороченной, понести бремя насильного замужества, разделить тяготы с Мэй. — Я хотела тебе помочь. — почти не слышно шепнула. — Хотела. — с горечью передразнила девочка. Хмыкнула, нервно передернулась плечами. — Однако тебя след простыл, ты меня бросила, не подумала осведомить о всех ужасах, поджидающих в проклятом доме. А я еще верила, мы друзья. — Мы и есть друзья, мы сестры! Лин заточила под замок, не дала словцом с вами обмолвиться. Мне пришлось бежать, иного выхода не имелось. — Был выход умереть. — ядовито плюнула Мэй. В глазах у нее стояли слезы, горькие, скорбные, такие, что сердце рвалось на части. Отродясь Дэйю не испытывала подобного отвращения к себе, как сейчас. Уж лучше правда быть заколотой мечом правосудия, чем биться в попытке жалко оправдаться. — Закрой рот. Ты понятия не имеешь, на что пошла Дэйю, чтобы спасти тебя. — героически вмешался Врбада. Он крепко взял за руку поникшую подругу, являясь той нужной опорой. — Ты обзавелась прекрасным молодым человеком. — Мэй пропустила реплику Томаша мимо ушей. Острый, презренный взгляд направлен прямо на давнюю приятельницу. — А мой "молодой" человек оказал услугу, скончавшись на охоте. Согласись, жаль стать обладательницей нескромных богатств, которыми я ныне распоряжаюсь. Быть может, мне стоит быть благодарной Мадам Лин за то, что выдала меня за него. Что ж, допускаю, ей понравилась моя благодарность. — на последних нотках Мэй истерично завопила, обливаясь предательскими слезами и брызжа слюной. Дэйю и Томаш проследили за тем, куда указывала новая хозяйка. На туалетном столике стояла подставка под украшения для волос, среди них затесался человеческий череп, отполированный от лишних тканей. Украшал столик как личный трофей. Смоук в животном инстинкте, чуя надвигающуюся опасность, прикрыл собой напарницу. Похоже, они угодили прямиком в капкан сумасшедшей. В голову Дэйю закралась безумная мысль. — Куда тогда пропали Венлинг, Ксиожи, Ронг...где все остальные? — Не поздно ли ты о них вспомнила? Не волнуйся, они в безопасном месте. Их никто не тронет. А теперь убирайтесь, пока я не вызвала стражников. — ни один мускул не дрогнул на восковом лице Мэй. Она была зрячей, но смотрела невидяще, в пустоту. Томаш потянул застылую Дэйю к окну, атмосфера подавленности давила на мозг. Жуткая история, поскорее бы вернуться в клан и забыться. Ниндзя покинули покои Мэй, незаметно проскользнули сквозь оберегающих дом мужчин, достигнув порогов родного леса. Оба шагали в молчании, окруженные пением сверчков и бурлением простирающегося поблизости ручья. — Я ей не верю. Она прячет их, детей, что жили вместе с нами. — девочка резко остановилась. — Не вижу в этом смысла. Пошли, нам нужно возвращаться. — Я никуда не пойду, пока не узнаю, все ли с ними в порядке. — Дэйю села на голую землю. Смоук давно понял, что с ней не соскучишься. — И что ты собираешься делать? — Медитировать. Совет Куай Ляна гласит, медитации всегда дают ответы на не решаемые вопросы. Хочу проверить на практике, сработает ли. — ох, советы Куай Ляна когда-нибудь его точно доконают. Делать нечего, пришлось сесть рядом с ней и начать пробовать вникать в самосознание. В целом этим-то он и собирался заняться в два часа ночи. Важно правильное дыхание. Сосредоточение на глубоком погружении в личное сознание. Именно здесь на нее снизошел Голос, проливший луч света на заснеженный путь. Дэйю молится на его повторное снисхождение. Утекают минуты. Прохлада ночного ветра обдаёт непослушные локоны волос. Голос не наступает, впрочем вместо него озарение предстаёт в форме яркого просвета. Из пелены черной дымки показывается фигура Венлинг. Челка также закрывает ее глаза, но Дэйю смущают не они, а нездорово впалые скулы. Платье обвисло на худом теле, кожа стянула выступающие кости. Перед ней предстала не Венлинг, ее душа, так подумалось Дэйю. Она встретила ее со странной невозмутимостью, интуитивно веря, что в этом нет ничего необычного, точно проворачивала это тысячу и тысячи раз. Не впала в страх, даже когда мир перед глазами окрасился в желтые оттенки, смотрела на окружающую местность словно через линзу. Все утратило важность, притягивала одна Вен, поплывшая в неизвестном направлении. Смоук чертыхнулся, когда Дэйю ни с того ни с сего побрела вглубь леса. Он незамедлительно пошел за ней. Венлинг привела их к подземному люку, она прошла сквозь него, намекая сделать то же самое. — Помоги открыть. — ребята одновременно потянули крышку люка и под их усилиями она поддалась. Показалась лестница, ведущая вниз. Дэйю без колебаний принялась залезать внутрь. — Ты уверена, что нам стоит туда заходить? — с опаской осмотрелся Томаш. Она прожгла его желто-янтарным жаром своих глаз, от которых дальнейшие его слова застряли в горле. Он еле устоял на ногах, даже отшатнулся от люка, пораженный магией. Уж не померещилось ли ему? Пока мальчик приходил в чувства, Дэйю скрылась за лестницей. Хорошо, он поразмыслит над этим позже. Одну ее оставлять нельзя. Ночь выдастся длинной. Перед ними предстал протяженный, подсвеченный тусклыми факелами тоннель. Воздух здесь спертый и сырой. Каменистая поверхность застилала стены, пол, потолок. Гробовая тишина угнетала, рой мурашек стрелой скользил по спине Томаша. Дэйю отнюдь не пугала местная среда, наперекор всему, она, гоняемая целью, решительно пошла вглубь словно знала каждый уголок. Дух Венлинг указывал, куда идти. Юная ниндзя твердо убеждена в том, что он приведет ее к настоящей Вен и распутает клубок тайн Мэй. Черная дымка рассеялась перед темным пространством, отдаленно напоминавшим погреб. Не было в нем ни ламп, ни факелов, то насторожило. Взяв первый попавший факел, шагнула вперед в неизвестность. Томаш держался сзади, чутье говорило ему держать клинки наготове. То, что он лицезрел далее прорезалось в памяти кровоточащим надрезом. Руки его безвольно обвисли, а лицо вытянулось, осунулось. Мозг лихорадочно пытался стереть увиденное, но было слишком поздно. В обоих случаях. — Это...это... — Дэйю начала заикаться. Кровь застучала в висках молотком. Пульс участился. Она упала на земь точно кукла без поддерживающих нитей кукловода. Двенадцать маленьких скелетов, запертых в клетке. Несложно догадаться, кому они принадлежали. Одни меньшего размера, другие побольше, их объединяли недолгая жизнь и мучительная смерть. Жалкая попытка вдохнуть влажного воздуха оборачивается спазмом, скрутившим горло петлей. Врбада в смятении падает подле нее, хватает за плечи. Она синела за мгновения. Паника не давала мыслить рационально, сбивала с мысли. Плюнув на рационализм, который в сложившейся ситуации кажется неуместным и абсурдным, мальчик действует по наитию. — Успокойся. — говорит он плавным, мягким тоном, вводящим в транс. Сквозь пелену накативших слез Дэйю фокусируется на пепельно-серых глазах друга, выступающих для нее лазейкой к выходу из скрутившего удушья. Мальчик глубоко вдыхает, медленно выдыхает. — Повторяй за мной. — также снисходительно, спокойно диктует он, аккуратно стиснув ее ледяную ладонь по старой привычке. Ощущение его теплой руки в своей влияет отрезвляюще. Немного сконфуженно втягивает кислород. — Вот так, молодец. — Томаш наблюдает за тем, как все лучше и лучше у нее получалось заново учиться дышать. Потоки поступления воздуха в легкие мало-помалу восстанавливались. Слезы застыли на ее висках. Дэйю приняла сидячее положение, посмотрела на спасителя умоляюще, с жалобной верой на то, что он поведает о нереальности случившегося, о плоде ее богатого воображения, иллюзорной корки сознания, сотворившей этот кошмар лишь у нее в голове. Однако Томаш молчал, как в воду опущенный. — Это ведь не по-настоящему? — хрипло вопросила ниндзя. Цвет ее глаз вновь стал прежним. Вместо слов Врбада обнял ее, силясь вложить в объятья максимум поддержки. Она завыла ему в плечо. Все два года наивно полагала, что успеет спасти соседок и соседа, одного мальчика семи лет среди них самого младшего. Каменные стены эхом отразили топот ног, подступающий к ним. Мужчины в вооружении мечей, сплошь перекрытые кольчужной броней зашли из другого входа, по всей видимости находившимся в самом доме. Маленький отряд внушительных размеров охраны растолкала тонкая фигура Мэй. — В честь нашей старой дружбы я дала тебе шанс уйти, Дэйю. Ты сама избрала мучительную смерть. — черная маска скрывала мрачную печать на хладном лике Дэйю. Челюсть ее сжалась сильно, вычерчивая контур высоких скул. — А ты вовсе не достойна смерти. Будешь вечно тонуть во мраке свершенных преступлений, я тебе это гарантирую. — угрозы Дэйю почему-то заставили кровь вскипеть, прилить к щекам от гнева. Ничегошеньки та не понимает, глупое дитя. — Я поднесла им благодать, одарила вечной жизнью в подземном мире. Они освобождены от мук и грязи нашей реальности, не познают боли, что познала я, боли, о которой ты понятия не имеешь. Останься ребята здесь, кто знает, что бы с ними сталось. Одно я знаю наверняка: никому ненужные недоросли редко доживают до преклонных возрастов, они бы все равно нашли конец в каких-нибудь трущобах, уничтоженные, сломленные гнетом сословной иерархии. Так, благодаря мне, Венлинг, Ронг, Ксиожи, маленький Цзиан и другие чистые душой, не опороченные чады проживают лучшие дни там, наверху, смеясь с похотливых, скудоумных людишек, развязывающих войны и убивающих друг друга ради наживы. — Ты больная на голову убийца, Мэй. Мне тошно смотреть на тебя. Обладая богатствами, ты смогла бы осчастливить их всех до едина, но ты поскупилась, выбрав убить невинных. Чудовище. — Я заслужила эти горы золотых монет как никто из них! Я прошла через тернии, через ежеминутно повторяющиеся муки, день ото дня страдала, чтобы кто-то вроде тебя, бесхребетный, жалкий, укрывающийся в стенах клана наемных убийц, попрекал меня за то, какой мне пришлось стать. Я больше не позволю никому втаптывать себя в грязь. Дэйю прознала, что говорить с одержимой маньячкой не имеет смысла. Она развернулась к Мэй спиной, трепеща от злости в первую очередь из-за самой себя. Не просто поступилась, ошиблась разок. Вследствие ее халатности погибли люди и это бремя вины срастется с ней навсегда. Мэй выхватила одной рукой здоровенный меч стражника. Горит желанием прикончить предательницу собственными руками. С бешено рокочущим сердцем Мэй бросилась на Дэйю.