"This murder takes two"

      Он смотрел на висевшее на доске объявлений фото. Оно было распечатано в формате А3 отличного качества и все хорошо «показывало». А именно как он целовался с Ванцзы. Кровь бросилась ему голову, окрашивая все в алый цвет гнева. Он собрался уже было повернуться и излить свой гнев на окружающих, но его внимание привлекло, что-то на фото.       На губах расплылась ухмылка, он понял кто и когда это снял. Руки чесались, но нельзя. И не потому, что это девушка и сестра его лучшего друга. Он был сам виноват в той ситуации, что оказался сейчас. Но главное, что огорчало — Ванцзы тоже оказался замешанным в это. Как же выпутаться.       Он услышал, что голоса за спиной стали интенсивнее и перешли на шепот. Обернувшись он увидел гота, со свойственным ему ледяным безразличием, тот посмотрел на фото и шагнул в его сторону. Школьники начали расступаться, уступая ему дорогу.       — Прости… — тихо произнес Усянь, опустив голову, — Это моя вина…       Окружающие застыли в ожидании. Юноше казалось и время остановилось, закрыв глаза, он ожидал реакции Ванцзы, наименьшее, что он ждал — это удар правой. Но вместо этого, знакомые руки взяли его лицо, подняли вверх и он встретился с теплым янтарем глаз любимого человека. В следующее мгновение тот приблизился и поцеловал Усяня. Сначала легко коснувшись его верхней губы, а затем впился, как умеет только он — жадно, выбивая все мысли из головы. Закрыв глаза от удовольствия, юноша схватился за футболку гота и забыл обо всем, встречая чужой язык в своем рту.       Гот оторвался от возлюбленного, улыбнулся глядя на его расслабленное в удовольствии лицо, затем повернулся ко всем и с довольной ухмылкой сказал:       — Наконец-то… Он мой… парень. Люблю его.

***

      Усянь дернулся и проснулся.       Эх. Если бы все было так на самом деле. Впрочем закончилось все тоже в их сторону, правда не так скандально и приятно.       Ванцзы за его спиной перевернулся на другой бок, закинул свою руку на любовника. Притянул к себе и что-то пробубнил, зарываясь в волосы лицом. Усянь довольно улыбнулся и накрыл своей рукой, обнимающую его руку. Возлюбленный ночевал у него практически каждую пятницу, госпожа Вэй работала по субботам и у юношей было время на нежности по утрам и в течении дня. Иногда, чтобы не вызывать излишних подозрений, они уезжали в загородный дом семьи Лань, там они зависали все выходные. К сожалению, у Усяня были обязательства перед его друзьями и его группой, поэтому так расслабиться они позволяли себе раз в месяц.       Рука гота «проснулась» и принялась исследовать тело, которое обнимала. Огладила плоский живот, поднялась к груди, пальцем обвела ореол сосков, прищипнула каждый из них и поползла вверх. Обхватив горло, поднялась до подбородка, откидывая голову назад. Ванцзы оставил легкий поцелуй на затылке, но его горячее дыхание вызвало дрожь предмурашечного состояния в теле Усяня, поднимая дыбом волосы на голове у самых корней. Прижавшись к любимому сильнее, гот прошептал ему в ухо:       — Доброе утро, мой яд.       Куснул мочку уха, с губ Усяня сорвался тихий стон. Растворяясь в утренней ласке, еще не отошедший от приятного сна и сладкой дремы, он двинулся навстречу готу бедрами и ощутил как твердый горячий член любовника лег между ягодиц.

***

      Несколько дней Цзян Янли приходила в себя от произошедшего у заброшенного здания в парке школы. Она подолгу рассматривала одно единственное фото, что машинально сделала тогда. Сначала ей было больно, из-за своих порушенных надежд и разбитого отвергнутого сердца. Потом в ней начала подниматься злость, а затем и зависть.       Пожираемая ими изнутри, она прикрываясь мыслями о возмездии за насмешки над ней и вранье, придумала план мести. Пока она готовилась к ее выполнению, злость разрослась и захватывала теперь не только Вэй Усяня с его ледяным любовником, Лань Ванцзы, но и собственного брата.       Девушка была уверена, тот знал обо всем и молчал. Кормил ее сказками, что она не во вкусе Усяня, просил забыть его и двигаться дальше. Лицемер! Почему не мог рассказать все ей? Она же не чужой человек с улицы, неужели он ей не доверяет? Янли чувствовала себя преданной всеми и жаждала отомстить. О да, ее месть будет жестокой, пусть они познают всю боль и унижение, что прошла она.

***

      Утром, когда школа оживала и наполнялась гулом юных голосов, первым делом все отправлялись к доске объявлений, чтобы узнать новости о возможным переменах в расписании или об объявлении каких-либо мероприятий. Этот день не стал исключением. На доске висел анонс о предстоящем концерте в честь Нового года . Но никто не обратил на него внимания. Все взгляды были обращены на огромное фото формата А3 . Вокруг доски собралась толпа школьников и гул от их голосов уже был слышен на другом конце зала, что привлекало еще больше любопытных.       Не избежал приступа любопытства и Вэй Усянь. Они с Цзян Ченом только зашли в фойе и сразу заметили чересчур большую кучу народа у доски с объявлениями. Сами они никогда не участвовали в мероприятиях устраиваемых школой, считая своей обязанностью следить за порядком на них. Но такое столпотворение было поистине удивительным. Посчитав, что администрация школы в кои-то веки придумала, что-то грандиозное на празднование Чунцзе, юноши двинулись в сторону гудящей толпы.       Когда они подошли, голоса начали умолкать. Все не отрываясь следили за юношами, расступаясь, давая пройти к предмету интереса. Когда все разошлись и доска наконец-то предстала перед глазами Усяня, у юноши мгновенно пересохло все во рту, а сердце упало вниз. Вслед за сердцем упал желудок, кишечник и все, что могло упасть. Казалось и он сейчас тоже рухнет.       На фотографии, распечатанной в отличном качестве, он стоял в объятиях, сидевшего в проеме окна заброшенного здания, Лань Ванцзы. Мало этого, гот положив ему руку на затылок, целовал юношу, а тот крепко обнимал его за шею. Впрочем шок прошел быстро. Привыкший всегда находиться в состоянии боевой готовности, его мозг принялся быстро думать. Он мгновенно понял, когда было снято это фото — в день признания Янли. Пробежав толпу глазами, Усянь сразу выцепил ее миниатюрную фигурку.       Девушка скрыла лицо рукой, открыв только глаза и эти глаза смеялись в злорадном веселье. Цзян Чен заметил перекошенное от злости лицо друга и дотронулся до его руки, тот зло зыркнул на него, ощутив горячее прикосновение и выдернул руку из захвата. То, что он собирался сделать, могло разрушить их многолетнюю дружбу, но Усяню уже было все равно. Его злополучное «забрало» уже упало. Он двинулся в сторону Янли, толпа разошлась и он оказался с ней лицом к лицу. Недавнее злорадство сменилось ужасом, когда девушка увидела лицо того, кому собиралась мстить.       Жажда мести напрочь перекрыла все доводы разума и она забыла, что этот человек не прощает подобного. Она не только опорочила его, но и задела человека, которого он, без всякого сомнения, любил. В мгновение ока перед ней замелькали обрывки воспоминаний, когда Усянь и ее брат без раздумий бросались на ее защиту, стоило кому-то не то что ударить, даже слово против ей сказать. Ужас сковал ее тело, она ощутила себя кроликом, которого бросили в террариум к удаву. Она не слышала, чтобы Вэй Усянь когда-то поднял руку на девушку, но никто раньше и не пытался унизить его любимого человека.       Шлеп!       Толпа ахнула, когда рука Усяня ударила Цзян Янли по щеке со звонким звуком. Девушка схватилась за щеку и с ужасом смотрела на стоящего перед ней юношу.       — Усянь! — раздался возмущенный крик Цзян Чена.       — Вэй Ин! — окрик Ванцзы не был громким или злым, он был лишен каких-либо эмоций вообще. Но именно он заставил опуститься руку, поднятую для второй пощечины.       Усянь повернулся и встретился с ледяным янтарем гота. Как долго он не видел этого взгляда и надеялся никогда более не увидеть. Внезапно ему стало страшно, в горле образовался ком, мешавший дышать, а грудь сдавило тисками. Захотелось броситься к нему и просить о прощении, объяснить все, но его тело не слушалось. Только лицо скривилось в непонятной эмоции, застыв между гримасой гнева и маской боли. Перед юношей кто-то встал, но тот не мог сфокусироваться на лице, его глаза неотрывно смотрели вперед, в глаза цвета янтаря, сейчас покрытые льдом.       — Соберись, тряпка, — услышал Усянь у уха властный голос Не Хуайсана, — Перестань на него пялиться, опусти голову, я все разрулю.       Все это он сказал проходя мимо друга.       — Я слышал, что отвергнутые женщины страшны в гневе, но опускаться до обмана и фотошопа, Янли, детка, я не ожидал от тебя такого, — Хуайсан говорил насмешливо без злобы, это позволило девушке расслабиться. Тем более Усянь более не смотрел на нее своими, полными ярости, глазами.       Сейчас все его внимание было сосредоточено на готе и она понимала почему. Раздражение и злость снова вернулись на место и девушка выплюнула:       — Ничего это не фотошоп! Я сняла их на телефон! Когда он отверг меня, я решила вернуться и предложить ему встречаться, чтобы он полюбил меня, а вместо этого я увидела это! — в голосе девушки слышалась злоба смешанная со слезами и обидой, она вскинула руку указывая на фото, висевшее на доске.       — Ха, — Хуайсан засмеялся, — Ты правда думаешь, что все поверят, что Усянь и эта Снежная королева, — юноша презрительно глянул в сторону гота, но тот никак не отреагировал, не отрывая взгляда от Усяня, — Могут быть вместе? Хер с ним Вэй Усянь стал геем, что кстати никого ебать не должно, — теперь он зло обвел взором всех собравшихся, предупреждая, — Но Лань Ванцзы… Я тебя умоляю, детка, ну ты хотя бы прифотошопила меня что ли или Цзян Чена. Хотя ой, прости, как же ты брата опозоришь. Ладно меня, я бы не обиделся, Усянь парень красивый, я бы не прочь потереться с ним телами, ха, — Хуайсан довольно хихикнул.       — Янли, — разочарованно произнес Цзян Чен.       Девушка обвела взглядом толпу собравшихся и поняла, что проиграла. Одно единственное фото не станет доказательством против Вэй Усяня, обладавшего уважением не только всей школы, тем более все целый год наблюдали холодную войну между ним и Ванцзы в прошлом учебном году. От их молчаливых поединков глазами душно становилось всем вокруг, а воздух так наэлектризовался, что грозил снести школу и прилегающую ей территорию в случае замыкания.       — Но фотошоп и правда отличный, — хвалил Хуайсан, уже близко рассматривая фотографию, — Ты подумай об этом, выбирая себе профессию… Я надеюсь никто не будет против, если я это сниму, правда ведь? — юноша сдернул фото и порвал его, — А теперь расходимся, расходимся, чего встали, уроки уже скоро начнутся.       Толпа принялась рассасываться. Как оказалось к учащимся присоединились и учителя и сейчас все разбредались кто куда, тихонько переговариваясь между собой, обсуждая увиденное. Хуайсан обнял за плечи Янли и повел ее в сторону классов.       — Дура тупая, — шептал он ей в ухо, — Ты башкой вообще не соображаешь, ты хоть представляешь, что он с тобой мог сделать? У него же «забрало» упало. Тебе дуре же говорили, забудь его. Цзян Чен, какого хера ты там стоишь? — юноша подбежал на зов, — Забери свою дурную сестру. В кого такая сучка выросла, а? Не советую тебе дома отсиживаться, поняла? Это только усилит негатив против тебя. Попиздят месяц-другой и забудут, а там каникулы зимние…       Юноша выпустил из объятий девушку и направился в свой класс.       — Дома поговорим, — зло бросил Цзян Чен, поворачиваясь в сторону класса, но обернулся назад, — И не вздумай свалить домой, прими позор достойно.       — Но он… Это я жертва, — пыталась возразить девушка.       — Какая, на хер, жертва! — зло шептал Чен, — Ты пыталась опозорить людей. За что? Он, что тебе обещал любовь, а потом бросил? Тебе еще когда было сказано, забудь его, ты не в его вкусе!       — Ты знал! — воскликнула девушка, приковывая к себе новые взгляды, — Ты знал! — уже тише продолжила она, — Но не сказал мне, почему? Ты не доверял мне? Я твоя сестра!       — Дура! Да пойми ты, это его жизнь, его дело, какое я имею право рассказывать кому бы то ни было, даже сестре о его личной жизни? Это твои проблемы, что ты во всех видишь врагов и не доверяешь собственному брату. Я хоть раз обманывал тебя? Иди в класс и не вздумай свалить домой!       На первый урок Вэй Усянь и Лань Ванцзы не пришли и это вызвало море разговоров. Многие видели как они выходили из школы вдвоем; сперва гот, а за ним некоронованный король школы. Когда все вернулись ко второму уроку двое врагов сидели на своих местах. Гот, со свойственным ему безразличием, читал или делал вид, что читает учебник. А Усянь притворялся спящим, положив голову на руки, лежащие на парте и можно было видеть разбитые костяшки на них. Когда прозвенел звонок, все взоры устремились на него, ожидая увидеть на его лице следы недавней драки с готом. К всеобщему сожалению ничего подобного не наблюдалось, ни у одного, ни у другого.