Попробуй согреть меня, ледяная красавица

      Последние несколько дней Ингрид испытывала тяжёлый эмоциональный раздрай, который не скрылся от глаз Пятого. Очередные сложности на работе, неприятный разговор с родственниками, всячески упрекавших её с отцом в том, что они решили и в этот раз не ехать к семье. Всё просто валилось из рук. Конечно, она делилась своими переживаниями, но легче пока от этого не становилось, а очень хотелось хотя бы немного её разгрузить. Особенно после того, как Ингрид долгое время резала овощи для будущего жаркого, но в итоге порезала ножом палец и расплакалась. Пятый пулей тогда прибежал к ней, буквально послав в жопу коллег на созвоне, помог обработать несчастный указательный, на который наклеил смешной пластырь с котиками, и крепко-крепко обнял.       — Прогуляемся? — ласково предложил он, когда слёзы прекратились.       — На улице холодно… Ты не любишь… И надо ещё ужин приготовить…       — Прогуляемся до кофейни. Купим кофе и вкусные пироженки. А если захочешь, то ещё салат возьмём или сэндвичи.       Шмыгнув носом, Ингрид в итоге согласилась. На улице хоть и не было так холодно, как она описывала, но редкий неприятный ветер щипал лицо, потому неспешная прогулка быстро завершилась достигнутой целью — было решено идти в другую кофейню, что в двух кварталах от квартиры, ведь там, по словам Клауса, подавали очень вкусный ромашковый чай и обалденные круассаны с красной рыбой и сыром.       Ингрид заметно расслабилась и повеселела, когда они сделали заказ и сели за столик у окна, украшенного гирляндой. Было очень уютно и тепло. Она наконец-то заулыбалась.       — Один чёрный кофе и сэндвич с курицей готовы! — громко оповестила бариста за стойкой.       — Я заберу, — предложила Ингрид, быстро поднимаясь с места.       На душе потеплело, ведь Пятый видел, что пусть немного, но ей стало лучше… Пока к стойке не подошла мадам, один вид которой говорил о сложности её характера. Наплевал на очередь, она быстро увела из-под носа тарелку с едой и, задев чашку, разлила кофе прямо в ноги Ингрид — благо, та успела отскочить, не дав горячему напитку себя обжечь.       — Это не ваш заказ, — спокойно вмешалась бариста, но было видно, как она запаниковала от стоявшей столбом Ингрид. Пятый тут же сорвался с места.       — Я тоже брала сэндвич. Я заплатила. И вообще, мне некогда с вами тут беседы вести, — недовольно выдала женщина.       — А за кофе заплатить не хочешь? — наконец процедила Ингрид, хоть на глазах и стояли слёзы.       — Хабалка толстожопая, — женщина сказала настолько громко, что заставила обернуться всех посетителей и замолчать, — с чего мне платить, если ты сама пролила свой напиток?       — Попрошу вас так не выражаться, — потребовала чуть строже бариста, осторожно отставляя в сторону чашку ромашкового чая, который так ждала Ингрид.       — Иначе что? Я б на вашем месте глупости не говорила и скандалы не учиняла. Вы же не хотите, чтоб у вас посетителей меньше стало! И вообще, она первая…       Женщина не успела договорить, так как резко сорвалась на крик от жара и боли. И нет, это не Ингрид влепила наглой посетительнице пощечину. Это был Пятый, который, крепко прижав к себе расстроенную пуще прежнего возлюбленную, выхватил чашку с кипятком и резко выплеснул его в лицо нахалке.       — Козлина усатый! — заверещала женщина, стирая остатки обжигающей влаги. — Ты совсем конченный что ли?! Ты как с женщинами поступаешь?! Матери что ли не было?!       — Удивительно, — мирно заговорил Пятый, заглянув в пустую чашку. — И в самом деле ромашковый чай успокаивает.       — Чего?!       — Просто его не пить надо, а выливать некультурным, обнаглевшим, мерзким людишкам в рожи. И плевать, мужик это или же баба, которой по жизни так не везёт, что ей только и остаётся выезжать на хамстве — мамаша потому что не научила.       То, с каким гневом и жестокостью Пятый произнёс последние слова, даже Ингрид, пошлячку и матершинницу номер один, заставило округлить в шоке глаза. А ещё покраснеть от восхищения и сильнее уткнуться ему в грудь. Что уж говорить про женщину, которая не могла с минуту выдавить из себя хоть какое-то слово.       — Да подавитесь! — плюнула она, замечая, как на стойку поставили уже её заказ… Но Пятый перехватил новую чашку с дымящимся чаем.       — Раз уж забрали и забрызгали еду своей слюной в попытках выставить свое свинство как нечто важное, то будьте любезны, заберите. Иначе я сделаю так, что мы вновь убедимся в чудотворном действии чая с ромашкой.       Если бы она решила воспротивиться, то все в кофейне посчитали бы её слабоумной. Но понимая, что угроза была вполне реальная и исполнимая, женщина лишь кивнула, после чего тихо поблагодарила за то, что заказанный напиток спокойно передали ей в руку, и поспешила удалиться с горящих ядом глаз.       — Повторите, пожалуйста, наши напитки, — мягко и как ни в чем не бывало обратился Пятый к девчонке за кассой. Он потянулся оплатить новый заказ, но ему с улыбкой отказали и уточнили, что чай и кофе будут в качестве компенсации. — Спасибо. Гри, ты как? Сильно расстроилась? Не обожглась?       Ингрид сама крепко обняла Пятого и зарылась носом в его тёплый свитер, что успел немного промокнуть из-за слёз. Но сейчас она не плакала, хоть и щёки её заметно покраснели.       — Всё хорошо, — неохотно и смущенно она подняла глаза, блестящие восхищением и любовью. — Спасибо тебе.       — Славно, — облегченно выдохнул Пятый и аккуратно чмокнул в лоб. — Ты иди, а я сам заберу заказ.       — Хорошо. Обожаю тебя! — Расплывшись в улыбке, Ингрид в ответ поцеловала в колючую щеку и, явно в приподнятом настроении, вернулась за столик, после чего с предвкушением ждала своего защитника.       И хоть внутри Пятому было очень неловко за произошедшее, — не в его принципах так поступать с представительницами противоположного пола, потому позже он сам подошёл к запуганной женщине и извинился, предложив в качестве знака примирения один из лучших десертов, — но всё же он не мог позволить кому-то срываться на Ингрид и высказываться столь грубо. Тем более в тот момент, когда возлюбленной и без того было грустно, а он так хотел её порадовать. Благо, ромашковый чай смог успокоить и согреть дважды разными способами. Первый понравился больше и не только им двоим.