Pretty man / Красавчик

      Наивно было решить, что после приезда Атсуму дадут в волю выспаться и проваляться в кровати до обеда. В девять к нему заявился Киеми, приглашая на завтрак. И Мия бурчал всю дорогу до ресторана, что отпуск на то и отпуск, чтобы ничего не делать, никуда не спешить и вообще быть ленивым существом. Но стоило увидеть завтрак, как все претензии испарились. Множество закусок, салатов и сладостей, что глаза парня разбежались.       Очень забавно было наблюдать за тем, как разнятся вкусы мужчин. У Киеми сбалансированная еда, состоящая в основном из овощей и фруктов, в то время как у Атсуму гора сладких пирожных и печенья. Не без уговоров со скучной лекции о правильности питания, старшему удалось впихнуть ему один фруктовый салат, чтобы хоть немного разбавить сладкий завтрак. — Ну что, чем будем забивать день? — А чем бы ты хотел заняться?       Вопрос огорошил. Помнится, Сакуса уже составил полную программу отпуска «от» и «до». — Может заглянем в твой план? Я тут вообще-то впервые. Рули ты.       В любой системе есть погрешность, но столь глупую Киеми мог бы и предугадать. — Что ж, предлагаю следующее: я отвечаю за лечение, а ты за отдых, — и прежде чем Атсуму успевает вставить слово, добавляет. — Здесь есть абсолютно все. Просто скажи чего хочешь, а я предложу варианты.       На том и сошлись. Утреннее время было за Сакусой, где провести обед решали вместе, а вечер был полностью в руках Мии.       Было немного по-детски, но Атсуму сразу же попросился на море. Не то чтобы он никогда не видел его, он даже бывал там пару раз. Но тут ведь другое дело. Только оказавшись на бульваре Круазет, он потерял дар речи. С одной стороны улицу омывают лазурные воды моря, сияет золотистый песок на пляже, а с другой сверкают фасады модных бутиков и дорогих отелей.       Лазурное море мерцало под лучами жаркого солнца. Вдоль всей береговой линии протянулись манящие пляжи с мягким белым песком. Над морем вздымались высокие серые скалы, поросшие рядами пальм. Их стволы и ветви мерно покачивались на ветру. Из воды выскакивали стайки серебристых рыб. В кои-то веки жизнь была спокойной и размеренной.       Сакуса не мог сдержать улыбки, видя такое довольное выражение лица Атсуму. В глазах плещется детский восторг, рука тянет его за собой, желая вместе разделить момент радости. Он столько раз тут бывал, но еще никогда не радовался банальному виду морской воды. Возможно, потому что в ней никогда не плавал Атсуму, ныряя вокруг него как рыбка и показывая ракушки, найденные на морском дне.       На обед они вернулись в ресторан отеля, откуда с веранд открывался вид на Старый город. — Какой шикарный вид, — вздыхает с восхищением Мия. — Прям тут и умереть можно. Почему ты выбрал именно это место? — На него действовал горячий ценник, — хмыкает Сакуса. — Не верю, что ты стал бы растрачиваться на мелочи.       Киеми усмехается, в очередной раз понимая, что сделал: взять Атсуму с собой — верное решение. Встретиться с ним в этой жизни — это божье чудо. Этот парень до такой степени невозможный, что можно свихнуться, но отчего-то то, что бесило его всю жизнь, теперь привлекает больше всего. — Это любимое место моей мамы. Она привозила меня сюда, еще когда я был ребенком. Мы жили в простой гостинице, гуляли по улочкам и собирали странные камни, которые всегда оставляли на одном и том же месте в лесу. — О, я был бы рал посмотреть на маленькие строения юного Сакусы Киеми.       Когда он говорил об отце, то хмурился, подергивал ворот пиджака и смотрел цепким взглядом лишь вперед. Но мама занимала особое место в его сердце. Он говорил о ней с теплотой, еле улыбался, не осознавая этого, и метался взглядом, будто она вот-вот появится рядом с ним. Атсуму грустно вспоминать, что ее уже нет в живых. А еще ему немного льстит, что Сакуса выбрал именно этот курорт, чтобы провести с ним отпуск. — Как-нибудь свожу тебя, если и правда хочешь.

***

      Поначалу Атсуму относился скептично к лечебным штучкам. Но это только потому, что никогда там не бывал!       Большой бассейн с различными джакузи, шезлонги под навесами, большой бар с мягкими диванами по бокам, бунгало с саунами, банями, спа, стеклянный тренажерный зал, окруженный со всех сторон длинными пальмами, как будто специально посаженном кольцом вокруг бассейна. Это место как отдельный кусочек рая.       Спа — это отдельная история. Паровая баня, гидромассажная ванна, соляная сауна, бассейны с горячей и холодной терапией, парная комната с минеральным туманом. Что прекрасно — это все можно опробовать. Что плохо — у них осталось лишь шесть дней. Физически нельзя все успеть перепробовать, если, конечно, не торчать там с утра до ночи. — Что, я уже не один старик получается, — ерничает Киеми, видя довольную физиономию юноши.       После двухчасовых процедур конечной точкой стало джакузи с видом на горы. Если день назад он готов был умереть от увиденного в живую прекрасного, то сегодня после всех массажей ему как никогда захотелось жить. — Признаю, мой прокол, — лениво бормочет Мия, не открывая век. Горячая пузырчатая вода приятно щекочет тело, что даже говорить слишком тяжело. — Не послушал мудреца. — Поганец, — от обиды он плеснул Атсуму водой в лицо. — Давай закругляться, пока не сварились как раки.       И, подавая пример, Сакуса первым выходит из теплой неги, накидывая халат на плечи. Атсуму приоткрывает глаза и не замечает, как начинает нагло пялиться на мускулистое тело. То, что мужчина был красив собой не было секретом. Но лишь сейчас Атсуму вглядывался внимательнее. Крепкие и большие плечи, звездное небо в виде родинок на спине, плотные бедра и аккуратные колени — это человек противоречий. По первому впечатлению считаешь его сердитым и обиженным на весь мир, а на деле это довольно саркастичный и добрый парень. — Нравится? — не без тени смущения спрашивает Сакуса, поймав пристальный взгляд.       Атсуму начинает робко посмеиваться. — Ты красивый мужчина.       Вот только Киеми не был готов услышать комплимент. Он надеялся смутить юношу, увидеть румянец на щеках и знать, что он вовсе не от жары в воде, но случилось все ровно наоборот. — О, успешный бизнесмен не знал этого о себе, — раз выпала возможность потешиться, Атсуму не станет ее упускать.       Он подходит к Киеми, неотрывно смотря тому в глаза. Киеми же пялится на капли влаги стекающие по массивной мужской груди. Это не должно так смущать, ведь они уже занимались сексом, принимали вместе ванну, тем не менее Сакуса должно быть никогда не перестанет так реагировать на чужое тело. — Ты красивый, — повторяет Атсуму. — Очень красивый, Киеми.       Тихо выдохнул он и, приблизившись, провел носом по щеке, словно щенок. Затем запустил пальцы в смолянистые кудри Киеми и, подтолкнув к себе, увлек в ленивый поцелуй. Он нисколько не старался, просто проводя по чужим губам. Сакуса теряется в пространстве от этого примитивного жеста. Это нисколько не призывает к чему-то большему. Нежный, сладостный, чувственный, нисколько не пошлый. Необъяснимые чувства захлестывают Сакусу, и, кажется, он вот-вот взорвется радужной пиньятой. Тяжело объяснить, как у проститута получается создавать самые невинные и целомудренные поцелуи. Хочется, чтобы это не прекращалось, и он приобнимает Мию, поддерживая медленный темп до тех пор, пока губы не начинают неметь от усталости. — Пойдем на свидание? — в горле образовался ком от волнения, сколько бы он не старался его проглотить. Сакуса хотел бы сказать что-нибудь еще, но никак не мог, с замиранием ожидая ответа.       Сердце Атсуму хочет вырваться из груди, а тело желает прижаться к Киеми, уткнуться в него и проплакать весь оставшийся вечер. Никто и никогда так трогательно не звал его на свидание. Никто не говорил этого как Киеми. Никогда за эти годы ему не было спокойно, тепло и безопасно как с Киеми. — Ты не мог выбрать место получше, чтобы это сделать? — посмеивается Атсуму, а сам прикрывает ладонью глаза. — Я ужасен в подобных вещах, как ты уже, наверное, заметил. — Хорошо. Пойдем, — он счастлив, но все так странно, что ему и весело, и неловко. — Только прошу не сегодня. Я очень устал.       Когда Киеми проводил его до номера, и дверь закрылась, Атсуму скатился по двери и глупо улыбался. Сердце стремительно рвалось наружу, разрушая его грудную клетку изнутри ради этого. Неужели ему действительно повезло отыскать в грязном и пыльном городе хорошего человека. Который полюбил его без оглядки на работу, происхождение и статус. Которому достаточно быть с ним рядом, чтобы улыбаться и радоваться жизни. Атсуму не верил, что мечты сбываются. Никогда. Уж слишком сложная судьба ему выпала. Сейчас он все еще не может поверить в свою мечту, ставшую реальностью.

***

      Следующие пара дней прошли на занятии йогой, а еще за посещением музея художника-неоимпрессиониста. На первом занятии Атсуму смеялся со странного костюма мастера, из-за чего ни он сам, ни Сакуса не могли сосредоточиться на дыхании и правильности выполнения упражнений. В музее было не так весело, но Мия оценил художества. Ему очень понравились пейзажи местности, от которых буквально веяло жизнью, летним зноем и буйством цветов.       Старый порт Канн представлял собой интересное сочетание традиционного французского шарма и вульгарного расточительства. Попивая коктейль в одном из прохладных баров, они наблюдали, как огромные яхты неспешно прибывают в город. — Миллион долларов? — Бери выше. — Пятьдесят? — мужчина отрицательно головой качает. — Миллиард? — Ну ты придумал, — посмеивается Киеми, грызя трубочку. — Яхты такие сложные, — Атсуму цокает языком и машет рукой. — То ли дело машины, все по одному взгляду ясно. — Ты с детства проявлял такой большой интерес к автомобильной технике?       Улыбка не пропадает с его лица, однако нечто меняется, и Сакуса видит это. Атсуму все так же забавен. Все так же попивает коктейль, только начал нервно подергивать ногой. Он отводит взгляд, смотря на спокойное море, говоря: — Нет, — он быстро допивает свой коктейль и поднимается со стула. — Давай вернемся в отель, я что-то устал.       Вернувшись, Атсуму сразу же падает на кровать и думает о том, какой он трус. Не побоялся выйти на трассу, садиться в машину к незнакомцам, обслуживать их. Смог даже согласиться на полет в другую страну, а вот рассказать о своем прошлом струсил. Он посчитал, что впервые смог подпустить кого-то так близко, но, видимо, ошибался. Ему хотелось ответить, поделиться, сделав Киеми первым, кто узнал бы о его былой жизни, но слова застряли в горле. Мозг просто отказался выполнять эту функцию.       В это время Сакуса сидел в баре и припоминал все их времяпрепровождения. Где он ошибся? Где дал повод засомневаться в нем? Или причина в другом? Он запутался. Чертовски запутался, но не желает опускать руки. Надеяться, что он так легко сможет попасть в чужую душу, — просто глупо, тем более к тому, кто никому никогда не доверял. — Плохой день? — послышался знакомый голос, и Киеми повернул голову. Справа от него сидел Куроо, вертя в руках стакан виски. — До сего момента все было замечательно, — лениво ответил тот. Он не в том настроении для препирательств. — У вас все не так гладко?       Бокал вина остановился на полпути, не тронув губ. Он не ослышался? — Будете отрицать? — дразнится Куроо, широко улыбаясь. — А я все равно все знаю. — Я не намерен ничего обсуждать с тобой вне стен офиса, — отрезал Киеми и, опустошив бокал, уже хотел было уйти. — Будь вы проще, может не оказались бы в пролете. Что ж, спасибо за предоставленный шанс.       Но фраза зацепила, и он приостановил сборы. Как джентльмену ему полагается промолчать и уйти. Как подсказывает сердце, стоит врезать пару раз наглецу. — Рискни подступиться и останешься гол как сокол. — Зато с ним, — мурлычет Тетсуро, и нервы Киеми просто поджариваются. Он, стискивая кулаки, уходит, заставляя всех гостей расступиться перед его мрачной аурой.       Смеет ли он злиться на покушение? Ревновать? Никто из них не давал название их отношениям. Кто они друг другу?       Киеми запутался. Он хочет знать ответ. Поэтому направился к номеру Атсуму.       В его жизни было мало чего по-настоящему хорошего. Того, за что следует хвататься, что не хочет забывать, что способно вызвать улыбку одним маленьким воспоминанием. Всегда и все видели в нем взрослую личность, смышленого парня, который покорит не одну финансовую вершину. Наследие, деньги и мозг — вот, что определяет Киеми, и это то, за что его ценят. Никогда в его жизни не случалось случайностей. Все строго по графику, прописано с точностью до минуты. Он сжился с этой ролью, принял. Но вот на дороге появляется дерзкий, но простой парень, заводящий с ним самый глупый разговор. Тот, кто обесценил все его сбережения, его труды и заглянул на самую невзрачную сторону. Они совершенно разные, но сумели найти ту неуловимую нить, связывающую их.       Это принятие. Гордый финансист, не привыкший уступать в чем-либо, ненавидящий антисанитарию и совершенный профан в любовных делах. Наигранно уверенный в себе проститут, необразованный и своенравный, который не умеет доверять людям. — Киеми? — мужчина стоит на пороге его комнаты и загнанно дышит, пугая Атсуму. — Что-то случилось? — Свидание, — только и говорит он.       Мия теряется, когда тот закрывает за собой дверь и скромно присаживается на край его кровати. — Дай мне пару минут, чтобы собраться, — но его ловят за руку, не давая дойти до шкафа. — Никуда не нужно идти. Давай просто посидим тут и поговорим. — Оми, ты меня пугаешь, — честно признает Атсуму, но все же присаживается рядом. — Я тебя не понимаю. — Я хочу, чтобы мы друг другу доверяли. Знаю, ты не готов открыться, но я не требую много. Просто расскажи, как я могу помочь. Как мне тебя поддержать?       К черту Комори. Он должен был поступить так с самого начала. Просто спросить у самого Атсуму. Боже он просто кретин. Потерял время, наломал дров и только отдалялся, наивно думая, что идет навстречу. Угнетение уже на пределе, и он готов сорваться, влепить самому себе пощечину, которую заслужить. Но пронзительный теплый взгляд карих глаз удерживает на самом краю. Придает сил и мужества продолжать бороться. — Я хочу, Оми, — говорит тихо Атсуму. — Хочу открыться тебе, но боюсь, это слишком грязно. Мне стыдно, понимаешь? — Я не осужу тебя. Никогда, — уверенно сжимая чужую ладонь. — Я приму всего тебя, потому что ты мне нравишься. И ничто не сможет изменить.