Убежище

— Тебе здесь нечем заняться? Решил уйти в отшельники, жить в глухомани и просить подаяние? — отец, как всегда, смотрел насмешливо-снисходительно. Этот взгляд не менялся, как бы Салмар ни старался доказать, что он тоже не дурак и кое-на-что способен. — Я не собираюсь там жить. Просто дело действительно выгодное, так зачем проходить мимо? — Салмар пожал плечами, в зародыше давя желание начать оправдываться за очередную, как отец считал, глупость. — Тебе не достаточно денег? Или работы мало? У тебя есть отличное образование и достойная должность. Но тебе, как всегда, надо влезть в очередную авантюру. Я, вообще-то, на тебя рассчитываю. У Салмара в глазах потемнело от злости. Последняя фраза из уст родителя прозвучала настолько искусственно, насколько это возможно. Нихрена тот на него не рассчитывал! Да и его «достойная должность», по большому счету, была фикцией. Да, Салмар работал, принимал какие-то решения. Которые потом перепроверялись специально для этого нанятыми сотрудниками. И если что-то было не так — ему мягко, крайне осторожно это демонстрировали. Так деликатно, что будь он немного глупее, действительно думал бы, что что-то решает и на что-то влияет. Да чего уж, он так и думал до определенного времени. Отец просто создал для младшего, неудачного сына ясли с мягкими стенами и игрушками. И, что хуже всего, если судить объективно, то Салмар в самом деле не дотягивал до уровня Макса и Вальта, не говоря уж об отце. Нет, он не был глупым. Но и гениальности в нем не было ни на грош. «Road of life» начала свою жизнь в далеких шестидесятых, когда прадед Салмара открыл небольшую аптеку с услугой курьерской доставки препаратов. Через год таких аптек насчитывалось уже семнадцать, а спустя тридцать лет, когда компанию возглавил его дед, — более полутысячи. Небольшое семейное предприятие уверенно росло, поглощая сети аптек поменьше. Но по-настоящему громко они о себе заявили, когда управление взял в свои руки его отец. Он был достаточно жестким, чтобы принимать рискованные решения, и при этом словно видел результаты наперед. Именно под его руководством компания превратилась в корпорацию, взяв под свой контроль сеть амбулаторных клиник и договорившись о слиянии с крупнейшим медицинским страховщиком. На данный момент переименованная корпорация Health являлась одним из крупнейших поставщиков рецептурных препаратов в стране. Под ее управлением находилось больше тысячи аптек и клиник. И возглавляли ее Реджинальд Ирвиц и два его старших сына, Вальтер и Максимилиан. Младший же, поздний сын Салмар занимал "достойную должность" руководителя отдела финансового контроля. Звучало, конечно, серьезно, жаль, на этом все положительные моменты и заканчивались. Ему не дали даже шанса, запихнув под крыло финансового директора, который следил за Салмаром, как курица за цыпленком. Отец не давал права учиться на своих ошибках, хотя сам был далеко не безгрешен: Салмар еще помнил самый громкий скандал прошлого десятилетия, когда Health потеряла несколько десятков миллионов в суде за платежи врачам, которые навязывали пациентам услуги компании. Но отец встряхнулся, сменил название и пошел дальше, как ни в чем не бывало. Салмар чувствовал себя лишним на этом торжестве разума и предприимчивости. И не то чтобы ему не нравились финансы — наоборот, финансовый контроль и аналитика были чертовски интересной, сложной и многовариативной задачей с постоянно меняющимися вводными. Вернее, были бы, если бы ему позволили действительно эту задачу решать. Именно поэтому Салмар неспешно искал какое-то новое предприятие, где он мог бы занять свою нишу, исхитрясь при этом уйти из-под власти отца, но не попасть к его же конкурентам. Что-то новое и, по большей части, независимое. Он, правда, не думал, что сфера будет связана с животными. Это увеличивало риски в разы, но ведь и интерес возрастал! Салмар уже сейчас мог набросать несколько схем по популяризации и возведению питомника в разряд элитных. Осталось лишь выбить из отца карт-бланш на это все. Умная и спокойная девочка, говоришь? Ну-ну... — Салмар аккуратно переступил через сложенные в кучу сокровища. Его домашний тапок, мятое и явно обслюнявленное полотенце, несколько зверски отгрызенных листьев пальмы, зарядка от телефона, какие-то бумажки, явно вытащенные из мусорной корзины. Сама «умная и спокойная» дрыхла прямо на полу, аккурат за поваленным цветочным горшком, посапывая и вытянув грязные лапы. Лежанка и собачьи игрушки, судя по всему, оказались покупкой глупой и бесполезной. Салмар потер лоб, осмотрел устроенное в квартире безобразие и ушел на кухню пить кофе. До дня рождения Ирмы был еще почти месяц. Он, наивный, решил, что щенок, даже такой крупный, особо ему не помешает, так как доверять столь ценное приобретение собачьим гостиницам было глупо. Стоило ему звякнуть посудой, как пальма в коридоре зашуршала, и на пороге появилась сонно косолапящая вредительница. Осмотрев Салмара, она зевнула во всю пасть, вывалив черный язык, лениво обнюхала миску с кормом премиум-класса и укосолапила обратно. Кофе был сварен и даже выпит, но какая-то мысль тревожила и не давала покоя. Салмар еще раз осмотрел грязные следы, моргнул и бросился в коридор. Содержимое цветочного горшка было красочно разбросано по полу, щенок свернулся калачиком в углу, спрятав испачканный нос в шерсть. Когда Салмар, поддернув брюки, присел рядом и осторожно потыкал пальцем в тугой бок, на него недовольно уставились одним глазом. — Так. А ну-ка признавайся, ты же не жрала землю из этого горшка? — он легонько подергал за пушистый хвост. Мелкая недовольно фыркнула и снова зевнула, демонстрируя грязную пасть. — Или жрала... — констатировал Салмар и вздохнул. Этого ему еще не хватало. Подхватив ходячую проблему под пузо и игнорируя возмущение, он ушел за телефоном. — Тимьян, добрый вечер. — Был бы добрым, ты бы не звонил, — на том конце трубки вздохнули, чем-то зашуршали, послышался плеск воды. Судя по ворчливому тону омега был не в настроении. — С сотрудничеством проблемы, да? — Да нет, почему, — возмутился Салмар. — Все в силе. Я по поводу щенка, — на последних словах он невольно понизил голос. — Та-а-ак, — плеснуло громче. Скорее всего омега как раз принимал ванну, откуда теперь и вылезал. — Что ты с ней сделал? — Я?! — Салмар возмутился такой постановкой вопроса. — Она сама! Растерзала пальму, наелась земли. Кажется… — Он опустил взгляд, рассматривая причину спора. Та выглядела вполне довольной, перевернулась на спину и изгибалась, пытаясь достать до придерживающей ее за бок руки. Задние лапы бултыхались в воздухе, то и дело задевая и пачкая рукав белой рубашки. — Тошнит, живот твердый? — Тимьян по всей видимости успокоился. Салмар зажал телефон плечом и положил ладонь на горячее розовое пузо. — Вроде нет, — не слишком уверенно сказал он. И тут же убрал руку: мелкая восприняла появившийся перед самым носом рукав как вызов, обнаружила на нем запонку и тут же попыталась ее отодрать. А не получив желаемого разворчалась, сердито сморщив нос, и затрепыхалась с новой силой. Тимьян на той стороне трубки должно быть тоже ее услышал, усмехнулся и уже вполне добродушно посоветовал: — Тогда не нервничай, все нормально. Лучше купи манеж для щенка. Или найми няньку, раз самому некогда. Я же предлагал оставить ее у меня до нужной даты. — Вот уж нет! Не для того я с тобой воевал, чтобы бросить ее там. Омега насмешливо хмыкнул, явно намекая, что это были детские игры, а войны он еще не видел, наивный. И уже собирался положить трубку, но Салмар торопливо бросил: — Погоди, хотел с тобой кое-что обсудить, — отложил на несколько секунд телефон и ссадил щенка на пол. Против ожидания расшалившаяся меделянка не умчалась прочь, а вцепилась зубами в штанину и, упираясь лапами, потянула на себя. — Да что ты будешь делать! — Салмар поднял ногу, потряс ею в воздухе, пока прицепившаяся пиявка не плюхнулась на задницу, и забрался на диван с ногами. — Слушай, а как ты относишься к переезду в место посимпатичнее? — В каком смысле? — на той стороне трубки резко насторожились. — В таком смысле, что питомник твой в жопе мира. Мало того, что хрен доберешься, так еще всякие подозрительные личности в округе. Зачем тебе вообще сдался этот Зареченск? — Действительно, — в голосе омеги снова прорезалась язвительность, — стоило в столице расположиться, вот прям в центральном парке. Как это я сам не догадался. — Ну, в столице это перебор, — признал Салмар. — Ты со своим балаганом тут камня на камне не оставишь. Но у меня есть на примете несколько симпатичных мест. Точно поудобнее твоих грязищ. Например… — Договорить ему не дали. Над краем дивана возникла возмущенная морда, затем карикатурно крупные передние лапы. Морда тявкнула, попыталась дотянуться до Салмара, а когда не удалось — взвыла пронзительно писклявым голосом. Звучало так, будто он прямо сейчас отрывает бедной собаке хвост. — Не мучай ребенка! — тут же возмутился Тимьян. Салмар наклонился и закрыл ладонью вопящую пасть. Звук стал глуше и заунывнее, но мелкая тут же попятилась, высвобождаясь, и снова возмущенно гавкнула. — Так. Я тебя сейчас в ванной запру, — погрозил он пальцем. Меделянка жест проигнорировала и тут же снова с кряхтеньем полезла на диван, с душераздирающим скрипом цепляясь когтями за кожаную обивку. — Ладно. Ладно, твоя взяла, — Салмар капитулировал, за загривок затащил скандалистку на диван и вернулся к телефону, — так вот, о чем я… — О том, что ты даже понятия не имеешь, как сложно перевезти приют. Полторы сотни собак, часть из них щенки, часть больные, старые, психически неуравновешенные. А персонал? А инфраструктура? Нет, это решительно невозможно. Там такие деньги нужны, что можно сразу все закрывать и идти просить милостыню. — Боже, ты прям как мой отец, — Салмар закатил глаза. — Но у меня предложение, от которого невозможно отказаться. — Значит, твой отец разумный человек, в чем я и раньше не сомневался. — Большой участок соснового леса за городом, от моего дома ехать километров сто. Никаких соседей, никакой аренды. Никаких чертовых болот. Недалеко приличная дорога. Попробуй сказать, что тебе не нравится. — Это где же такие подарки раздают, стесняюсь спросить? — Голос омеги все еще звучал недоверчиво, но уже с искрой интереса. — Моя личная собственность, — Салмар задумчиво почесал притихшего щенка за ухом. — У нас всех такие есть. Сестренка вон себе дом там отстроила, а я не любитель сидеть в лесу. — А тебе не кажется, что ты ставишь меня в неудобное положение… — Тебя уже поставили в это положение до меня, — довольно жестко перебил Салмар. — Я же предлагаю взаимовыгодное сотрудничество. Слияние бизнесов, если можно так сказать. Я решаю финансовую сторону вопроса, ты, по сути, занимаешься тем же, чем и раньше, но уже не отвлекаясь на суды и угрозы. — Но уже в статусе управляющего, а не владельца, ага. Где-то я это слышал. Мы вроде как о другом договаривались, нет? — Тимьян говорил желчно, несомненно настроившись на конфликт. — Избавь меня бог от такого управляющего, — фыркнул Салмар. — По миру пойдем. Тимьян пробурчал что-то неразборчиво и затих. Помолчали. Салмар развернулся, улегся на диване, водрузив посапывающего щенка себе на живот. Почесал лоб себе, затем щенку. Вздохнул. — Слушай, да не собираюсь я отнимать у тебя питомник. Но и ввязываться в дрязги с каким-то местным криминалом я тоже не хочу. И отец тоже так думает. Он готов пойти мне навстречу, но самый простой выход — перетащить твой цирк на новое место. Салмар не стал говорить, что на спор с отцом ушло битых полдня, и в ход пошли даже такие бесчестные аргументы, как увлеченность Ирмы меделянами и подозрительная привычка финансового директора перелопачивать его документы заново от и до, фактически сводя его работу к минимуму. Это он очень тонко выразился, едва удержав себя от обвинений и скандала. Интересно, понял ли отец, что он знает о «яслях с мягкими стенами» или нет? Отец их все-таки любил, всех четверых. Порой странной, не всегда понятной любовью, но уж как умел. Порой от этой любви хотелось выть и бросаться на стены. Ирма, вон, когда собралась замуж без высочайшего благословления... Был такой скандал, что она до сих пор наотрез отказывается от любой финансовой помощи со стороны их семьи, а с отцом вообще лет пять не разговаривала. Недовольное сопение из динамика отвлекло его от воспоминаний. — Это, знаешь ли, абсолютно не телефонный разговор, — буркнул в итоге Тимьян. Ого. Салмар приподнял брови в немом изумлении. Похоже, приют действительно сильно прижали. Он рассчитывал как минимум на несколько дней споров, а то и ссор. Даже наперед смирился с еще одной поездкой в говнища, дабы вбить искру разума в упрямую белобрысую голову. А тут такое. — Так приезжай сюда, — решил он ковать, пока горячо. — Обсудим условия, заключим договор. — Ни о каком договоре пока речь не идет! — тут же возмутился омега. — Приезжай, обсудим, — безапелляционно закончил Салмар. И Тимьян, о чудо, не возразил.