Самый нежный вечер

      Персефона тихо напевала распространённую в Тамриэле песню и расставляла помытую посуду, когда в комнату вошёл Палладиум. Заметив его присутствие, девушка поджала губы. После вчерашнего конфликта из-за её тупой вылазки со специалистами они так и не начали разговаривать.       — У тебя есть планы на вечер? — тихо спросил Палладиум, не зная, как ещё начать разговор.       — Нет, девочки присмотрят за детьми. Я свободна.       — Хорошо… и, думаю, я должен извиниться. Не стоило вчера так грубо с тобой разговаривать. Но имей в виду, я тебя больше никуда не отпущу.       — Ладно, — Персефона улыбнулась. — Я вполне не против сидеть здесь до конца своих дней.       Палладиум лишь покачал головой, еле сдержав ухмылку. Ну разве можно быть… такой? Пылкой, непредсказуемой… и непременно попадающей в неприятности? У него не было шансов. Всё равно бы влюбился.       Улыбнувшись своим мыслями, эльф подошёл ещё ближе к девушке, исподтишка рассматривая черты её лица и бегая глазами по фигуре. Он часто так любовался Персефоной, отмечал красивые изгибы, но старался никогда не думать о чём-то непристойном. Знал, что ещё не время. Палладиум не сомневался, — рано или поздно между ними будет близость, но не сегодня, не сейчас… И так каждый раз. Пора бы что-то поменять.       — Что-то не так? — аккуратно спросила Персефона, улыбнувшись. — Ты уже долго меня разглядываешь.       — Нет, всё нормально.       Палладиум улыбнулся в ответ и подошёл к возлюбленной. Он положил руку эльфийке на талию и заправил слегка растрепавшиеся локоны Персефоне за ухо. Наклонившись, Палладиум поцеловал девушку, а та с готовностью ответила. Эльф аккуратно расстегнул молнию на платье. Материя, пройдясь по коже и вызвав табун мурашек, упала вниз, показав красивую, аккуратную грудь.       Губы Палладиума остановились всего в сантиметре от её кожи, задержавшись на мгновение, словно он ждал разрешения, которое Персефона дала, слегка наклонив голову. Горячие прикосновения мужчины оказывали пьянящий эффект. Палладиум взял девушку на руки и понёс в сторону своей спальни, не разрывая при этом поцелуй.       Персефона, почувствовав под собой мягкий матрац, принялась расстёгивать пуговицы на рубашке любимого. Палладиум же начал избавляться от её нижнего белья. Пальцы одной руки скользили ниже и ниже, кружа над тонкой тканью трусиков, пока вторая ласкала грудь, а рот прошёлся по соску, прикусывая зубами. Множественные мурашки на теле девушки возникли в ответ, а её сознание стало менее чётким под воздействием влечения.       Персефона обняла Палладиума за торс. Робко, смелее… Дыхание обоих сбивается, становится слишком рваным. Руки хаотично исследуют тела, заставляя выгибаться навстречу всё более откровенным ласкам. От накатывающего волнами наслаждения и желания оказаться ещё ближе Персефона нетерпеливо ёрзает. Трётся о сильное тело, обвивает мужские плечи руками.       Эльфийка тянется за поцелуем, зарывается пальцами в длинные волосы возлюбленного и прижимается своей грудью к его. Гладит спину, не спеша проходится вдоль резинки трусов, поддевая её край. Почти придавленная тяжёлым телом к матрасу, она отчётливо чувствует его эрекцию у себя между ног. Трётся пахом о его пах и чуть улыбается, уловив глухой стон, больше похожий на рык.       Губы и руки Палладиума порхают по телу Персефоны, заставляя её покрываться мурашками и почти задыхаться от эйфории. Каждое касание подобно разряду электрического тока и прошивает тело насквозь, посылая по нему сладкие импульсы. Мгновение. Они лежат абсалютно голые, а разгорячённые тела просят большего.       — Ты уверена, всё нормально? — Палладиум говорит тихо, вкрадчиво.       — Да, всё хорошо.       Палладиум входит плавно, медленно, следя за поведением Персефоны, которая издаёт протяжный стон. Она чуть улыбается и кивает, после чего эльф начинает двигаться. Спокойно, медленно. Толчки постепенно становятся смелее, настойчивее. Палладиум не отрывается от её губ, заглушая всё более громкие вздохи, а Персефона напрочь теряется в захлестнувших её эмоциях.       Тяжесть его тела, громкое дыхание, быстрое сердцебиение — всё это хочется чувствовать и слышать вечно, всегда. Персефона из-под ресниц наблюдает за возлюбленном, пытаясь как можно лучше запомнить этот момент.       Персефона плотнее обвивает Палладиума ногами и неразборчиво шепчет, будто в бреду. Они смотрят друг другу в глаза, ловя каждое мгновение.       Персефона громко стонет, выгибаясь от накрывшего её оргазма. Впивается ногтями в спину, оставляет на ней красные полосы. Палладиум не чувствует этого. Он делает ещё несколько резких толчков и выходит из девушки. После разрядки он ложится на кровать рядом, прижимая Персефону к себе.       Спустя полчаса они всё ещё лежат, тесно спелетаясь всеми конечностями. Палладиум вырисовывает кончиками пальцев замысловатые узоры на плече возлюбленной.       Персефона задумчиво разглядывает его лицо. Такое родное, любимое. Как же долго Персефона ждала этого момента, как хотела… Сейчас, когда рядом лежит любимый мужчина, она уже не думала о нескончаемых бедах, сумасшедших приключениях и вечных проблемах. Всё это отошло на второй план. Не было ничего важнее её и возлюбленного рядом. Это определённо самый лучший её вечер.