Правильно

      Во вторник наступило 8 марта, день, когда женское население мира принимает поздравления. Парни-одногруппники Гермионы поздравили всех девушек и раздали им небольшие красивые букеты, что подняло настроение. Грейнджер решила, что поставит свой рядом с тем, который с утра подарил Драко.       На самом деле ей было очень волнительно получить от него цветы, но в то же время ничего странного в этом не было: в прошлом году он также подарил ей букет. Малфой говорил тогда, что для него это знак внимания, вбитый в голову воспитанием мамы. Гермиона знала, что поздравительные цветы он послал и Джинни, как матери его крестника и подруге, так что не придумывала себе иных объяснений его подарку.       Будучи в хорошем расположении духа Грейнджер встретилась после пар с МакКинли в его кабинете. Профессор просил подойти, нужно было что-то обсудить по ее итоговому проекту. Как оказалось, их встречи раз в неделю нужно было перенести на пятницу — вторник у Роберта теперь был занят дополнительными занятиями с другим курсом. Гермиона пожала плечами и согласилась, рассматривая небольшой и скромный букет на столе преподавателя — почему-то он притягивал внимание.       — Вам нравятся такие цветы? — вдруг спросил МакКинли. — Возьмите.       — Не стоит, спасибо, я просто определяла для себя их названия, — вежливо отказалась Гермиона.       — Берите-берите, мисс Грейнджер, — надавил мужчина, доставая букетик из вазы и почти впихивая ей в руки. — Тем более, сегодня праздник. Мне будет очень приятно, если вы примите его.       Гермиона натянуто улыбнулась и положила цветы рядом с собой на столе. Она уточнила пару вопросов по своей работе, а потом поспешила уйти. Но МакКинли догнал ее у дверей и не позволил «забыть» букет, всучив обратно. Грейнджер взяла его с мыслью, что просто выкинет. Еще не хватало принимать букеты от преподавателя.       Роберт закрыл за ведьмой дверь и довольно ухмыльнулся — дело было сделано. Теперь оставалось подождать, пока зелье, которое впитали цветы, начнет действовать. Тогда ему станет намного проще приручить эту девицу.       Гермиона дошла до середины коридора, но у мусорного ведра остановилась, не в силах вспомнить, почему хотела выбросить букет. Она оглядела его еще раз — вроде хороший, не завядший, — пожала плечами и направилась к машине.       Забрав сына из яслей, волшебница приехала домой, где привычно переоделась, переодела Тедди, достала его игрушки. Взгляд упал на букет, и она вспомнила, что его надо поставить в воду. Почему-то ей показалось, что нельзя ставить их в отдельную вазу, и Грейнджер разобрала цветы, вставив их в уже стоящий на столе подарок Драко. Немного полюбовавшись полученным результатом, Гермиона отвлеклась на сына. А когда Малфой пришел к ним в гости, у нее возникла вполне логичная мысль не говорить о цветах от МакКинли. Почему-то подумалось, что это стоит сохранить в тайне.       Время шло, зелье испарялось, воздействуя на разум девушки. МакКинли на их встрече в пятницу с удовольствием отметил, что в его присутствии Грейнджер теперь меньше напряжена и бдительна. Он знал, что еще месяц — и она окажется полностью под его контролем: зелье, привязанное к нему, будет заставлять ведьму верить ему, слушать его, притуплять ее разум в его присутствии, а также заставит желать встреч с ним, действуя по принципу легкого наркотика.       Для усиления эффекта Роберт напитал зельем и поставил в своем кабинете еще один букет. Обнаружить такое воздействие самостоятельно было невозможно, и жертва, впервые вдохнув препарат, завязанный на кого-то, переставала сомневаться в словах и действиях этого человека. Грейнджер мог бы спасти защитный амулет, но у грязнокровки такого, естественно, не было.       Первым изменения в Гермионе заметил Драко, когда она не показала привычного напряжения, отправляясь к МакКинли на встречу. После нее волшебница просто отмахнулась от его опасений, заявив, что все помнит и ведет себя осмотрительно. Малфой от нее отстал, но в течение следующей недели видел, как все более спокойно Гермиона воспринимает слова и действия МакКинли на парах.       Драко нервничал, пытался одергивать ее и напоминать, что ей нужно быть осторожнее с этим магом. Грейнджер раздражалась, заявляя, что и так осторожна. Такая ее реакция насторожила блондина еще сильнее. Он даже поговорил об этом с Поттером, который до конца месяца мог не ходить на занятия.       Гарри задал подруге пару вопросов, когда зашел в гости, и не увидел ничего странного. Его мысли были заняты женой и ребенком, у которого начались колики. Поттер считал, что Гермиона достаточно умная и сильная, и если она стала вести себя спокойнее насчет МакКинли, то все в порядке.       После второй пятничной встречи Грейнджер с ее преподавателем Малфой уверился, что все совсем не в порядке. Но к тому времени ведьма окончательно перестала его слушать, и они даже немного повздорили.        В понедельник после занятий Грейнджер вдруг решила, что ей нужно еще раз увидеть МакКинли, чтобы о чем-то посоветоваться. На напоминание Малфоя о том, что пора забирать Тедди из яслей, ведьма отмахнулась и пошла в сторону личных кабинетов профессоров. Драко попытался остановить ее, но Гермиона неожиданно резко попросила отстать и ушла. Малфой чертыхнулся, развернулся и пошел на улицу.       — Привет, а ты куда? И где Гермиона? — спросил Поттер, встретившийся ему по пути.       — Я за Теодором, — раздраженно выплюнул блондин. — Видимо, мне самому придется забирать его из яслей сегодня, потому что Грейнджер снова зачем-то поперлась к МакКинли!       Драко аппарировал, и Гарри, который собирался отдать необходимые для его отпуска документы, решил пообщаться с подругой еще раз. Гермиона выглядела нормально, улыбалась. На вопрос о профессоре отмахнулась и сказала, что просто хотела уточнить кое-что, а Малфой почему-то психанул. Он вообще в последнее время много на нее злится, непонятно почему. Может еще не совсем простил после того, как они поцапались на той неделе?       Гарри не увидел в Грейнджер ничего странного, поэтому просто покивал и ушел домой. Гермиона тоже сразу же отправилась к себе, потому что Драко, будучи ответственным, прислал ей смс, что Теодора забрал из яслей. Малфой действительно в последнее время вел себя странно. Говорил, что ее поведение изменилось, что она стала слишком доверять МакКинли — Гермиона ему не верила. Не ощущала она ничего подобного за собой! У них с профессором были обычные встречи, ничего такого. И то, что у нее возникали к нему внеплановые вопросы, было обычным делом. Что странного в том, что она хотела хорошо сделать свою итоговую работу?       Гермиону такое его поведение немного обижало. В голове каждый раз, когда Малфой был рядом, кружилась куча сумбурных мыслей. Он нравился ей с каждым днем все больше, ее тянуло к нему, но почему-то образ Драко никак не хотел складываться в четкую картинку. По ночам ей стали сниться все более откровенные сны с его участием, и не всегда Гермиона видела там его лицо.       Образ любимого человека размывался все больше с каждым днем. Оставались лишь чувства, ощущения, восприятие, причем не только во снах, но и в реальности. Грейнджер словно жила в каком-то тумане, и иногда ей казалось, что ее разум немного проясняется, но быстро это осознание пропадало. Гермиона в глубине себя чувствовала некую неправильность происходящего, но в то же время сама себя уверяла в том, что все в порядке.       Во вторник Драко вновь поймал Грейнджер в коридоре на пути в кабинет МакКинли. Она даже не смогла внятно объяснить ему, почему туда собралась, и интуиция блондина взвыла сильнее обычного. С ней точно что-то не так! Этот урод что-то сделал! Но что? Как понять? Что делать?       Гермиона, как и вчера, попыталась вырваться, но Малфой не позволил, дернул на себя и обнял, не зная, какими словами ее остановить. Она совершенно его не слышала в последние дни. Не зная, как достучаться, Драко еще раз спросил, зачем ей к профессору. Грейнджер зажмурилась, потом помолчала и согласилась, что незачем. Выдохнув, Малфой провел ее до машины и вместе с ней поехал за Тедди, думая, как же выяснить, что с ней.       Сердце было не на месте уже которую неделю, и Драко отказывался верить, что это простая ревность. Может со стороны так и казалось кому-то, но он точно знал — такая заинтересованность Гермионы в МакКинли неспроста. Ведь в остальном ведьма вела себя как обычно и лишалась здравомыслия лишь при упоминании этого идиотского профессора.       В пятницу 25 марта, в день рождения Джинни все ее близкие и друзья собрались на праздник. Миссис Поттер организовала стол позже, из-за того, что Гермиона и Драко учились в этот день, а потом им нужно было забрать Тедди из яслей, прежде чем прийти к ней. Вот только почему-то Малфой вместе с племянником пришли первыми.       — А где Гермиона? — спросила именинница после того, как Драко вышел из камина с Теодором на руках, поздравил ее и поздоровался с остальными. — Переодевается, что ли?       — У нее еженедельная встреча с МакКинли, — не скрывая недовольства ответил Малфой. — Придет после того как там закончит.       — Ты выглядишь так, будто ревнуешь, — ехидно усмехнулся Рон, наблюдая за дерганными хождениями блондина по дому.       — Это не ревность, это злость, — отозвался Драко. — Меня бесит ее самонадеянная вера в то, что она в порядке, потому что это не так! Грейнджер ведет себя ненормально! И уже давно. Я не понимаю, почему никто этого не видит, — процедил он.       — Слушай, то, что она стала лучше относиться к МакКинли, еще ничего не значит, — попытался снизить накал Гарри. — Может, ты зря его во всех грехах подозреваешь?       — Ты сам веришь в то, что говоришь? — раздраженно фыркнул Драко.       — Я же говорю, ревнует он, — довольно громко сказал Рон своей сестре.       — Слушай, засунь свои подколы знаешь куда? — зашипел доведенный до ручки блондин. Почему ему никто не верит?       Уизли не успел ответить: Молли одернула его, молча призывая не портить сестре праздник.       — Давайте дождемся Гермиону и попробуем поговорить с ней об этом, — предложила миссис Уизли.       После ее слов камин вспыхнул, и появилась Грейнджер. Но выглядела она так, будто не в себе.

_____

             Гермиона пошла на встречу с профессором без каких-либо опасений, она давно уже считала его очень умным и внимательным, начитанным волшебником. Роберт рассказывал ей много интересного, часто упоминал случаи с работы, и она уверилась в том, что он хороший человек.        Они подробно обсуждали ее итоговый доклад, МакКинли давал ей много полезных советов. Доверять ему было так просто, даже сомнений никогда не возникало в том, что он может что-то сделать не так. Ощущать этого мужчину рядом не казалось неправильным, наоборот, все так, как и должно быть.       Роберт мог положить руку ей на плечи, приобнимая, пока объяснял важные вещи, иногда гладил по голове, хваля за отличные идеи. Гермиона чувствовала в этом его заботу, не противилась, ведь она абсолютно ему доверяла. И когда в этот раз МакКинли оказался совсем близко, а потом дело вдруг пошло к поцелую, Грейнджер не воспротивилась. Ведь все действия этого человека были верными, она должна следовать его желаниям.       Гермиона смотрела, как он наклоняется к ней, и для нее происходящее было словно в замедленной съемке. Сейчас должен был произойти ее первый поцелуй с любимым, и она ожидала его, причем очень давно. Грейнджер прикрыла веки.       Перед глазами предстал его образ, приходящий во снах каждую ночь. Серые радужки Драко всегда сверкали, когда он склонялся к ней, и начинали темнеть с каждым миллиметром приближения к ее губам. Малфой ей очень нравился, и сердце в приятном волнении сжималось от ожидания.       Гермиона открыла глаза, желая поторопить или же первой коснуться его, и вдруг внутри взметнулась паника. Она так хотела поцеловать Драко, но это ведь… не Драко?       Лицо мужчины перед ней немного расплывалось, и разум снова начал мутнеть. Грейнджер ухватилась за образ любимого, все крутилось, мысли скакали, не давая сосредоточиться. Интуитивно ведьма обратилась к этой неправильности, пытаясь понять, что не так. Вроде бы она даже чуть отвернулась, отчего МакКинли незаметно скривился и попробовал снова поцеловать.       В памяти Грейнджер, которую она усиленно напрягала, что-то щелкнуло, зацепилось за странность всего происходящего, и она нашла в себе силы вывернуться и поспешно выбежать из кабинета, пролепетав о том, что они не должны этого делать. Позади что-то громыхнуло — Роберт в ярости пнул стул, и тот отлетел в дверь, — но Гермиона, не понимая, что делает, уже мчалась домой.       В голове пульсировали обрывки подозрений, которые почему-то она ранее не воспринимала, слова Драко о том, что она изменилась, то, как легче ей становилось думать в его присутствии. Гермиона выцепила эту последнюю мысль, заставляя разум насильно работать, пока бегом бежала в сторону своего дома по магловской стороне города. Она забыла надеть пальто, но холод сейчас помогал прочистить немного мозги.       Думать получалось плохо, и Грейнджер, каким-то чудом не расщепившись, аппарировала домой из переулка, желая найти Драко. Она знала, чувствовала, что он поможет, что с ним она будет в безопасности и сможет разобраться, сможет мыслить ясно.       Когда дома блондина не оказалось, девушку накрыла легкая паника. Стоило огромных усилий вспомнить, что сегодня все у Джинни. Гермиона камином переправилась туда же, почти выпала на Гриммо и попыталась сфокусировать внимание. Все расплывалось перед глазами, хотелось прекратить думать об этих неправильных вещах, вернуться к той «правильности», в которой она жила, но Грейнджер цеплялась за это чувство и заставляла себя сопротивляться.       Кажется кто-то что-то говорил, отдаленно слышался радостный крик Тедди, увидевшего ее, но Гермиона из последних сил боролась с собой. Ей нужен был Драко.

      ______

      Все в гостиной на Гриммо обеспокоенно замерли, увидев растрепанную, замерзшую ведьму с безумным и расфокусированым взглядом. Грейнджер будто и не слышала приветственных слов, осторожных вопросов, она стояла и оглядывала комнату. Это было немного пугающе.       Когда ее взгляд остановился на Драко, то немного прояснился. Гермиона опрометью бросилась к нему, не замечая сына, и с размаху обняла. Малфой настороженно приобнял в ответ, второй рукой незаметно забирая палочку ведьмы на всякий случай.       — Гермиона? — попробовал позвать он. — Что-то случилось?       — С тобой все в порядке? — с беспокойством спросила Джинни и хотела подойти, но Гарри не позволил.       — Подожди. Возьми пока Тедди, — шепнул Поттер, обращая внимание жены на обидевшегося мальчика, готового зареветь.       Грейнджер затрясло. Драко, волнуясь, попытался отстраниться и увидеть ее лицо, но волшебница в панике вскрикнула:       — Нет! Не отпускай меня!       Малфой нахмурился и вернул руку на место, обводя всех тревожным взглядом.       — Теперь и я вижу, что с ней чего-то не так, — заметил Рон. — Гермиона, объясни нам, что происходит?       Молли осторожно накинула чары, но здоровье девушки было в порядке. При этом Грейнджер была не в себе и все время бормотала, чтобы Драко ее не отпускал.       — Почему? Что случилось? — спросил Гарри, подойдя чуть ближе.       — МакКинли что-то сделал? — предположил Малфой.       — Почти поцеловал, — дрожа, нервно всхлипнула Гермиона. — Он почти поцеловал, а я ничего не делала, я доверяла, я была не против! — вскрикнула она и жалобно спросила:       — Но это ведь неправильно? Почему я чувствовала это, я ведь не люблю его? Тогда почему хотела разрешить поцеловать? Я не понимаю, не понимаю, — как в бреду продолжила девушка.       Все в гостиной шокировано переглянулись, а Драко выругался, шипя под нос что-то нецензурное. Он попытался усадить невменяемую Гермиону на диван, но она в панике вцепилась в него, умоляя не отпускать.       — Пожалуйста, Драко, не отпускай, — в ее голосе стали слышны слезы.       — Успокойся. Я держу тебя, я не отпущу, — пообещал блондин и хмуро переглянулся с Поттером, ничего не понимая.       — Со мной что-то не так, — забормотала Гермиона, закрыв глаза и уткнувшись ему в грудь. — Я не могу ясно мыслить, все путается, и только пока ты рядом, разум немного проясняется. Я заметила это, когда ты в тот раз ругал меня и не пустил к нему. Ты тогда меня тоже держал, я смогла мыслить. Я… Мне трудно думать, трудно не верить ему, но это ведь неправильно, целовать того, кого не любишь? Я хватаюсь за это чувство и специально заставляю себя сомневаться. Но это тяжело. Ты не должен отпускать, иначе опять в голове все спутается.       — Я понял, — успокоил ее Малфой. — Ты молодец, ты все верно делаешь. Ты думаешь от обратного. Тебе ведь не хочется мне верить, ты сомневаешься, поэтому так тяжело. Продолжай сопротивляться, Гермиона. Верь мне, — сказал он так, что все в гостиной вдруг захотели ему поверить.       — Что нам делать? Как помочь ей? — с тревогой спросила Джинни у родителей и мужа.       — У меня есть одна мысль, — заговорил Артур. — Слышал как-то об одном зелье, влияющем на разум человека. Много лет назад оно шуму наделало. Если на Гермиону воздействовали чем-то схожим, то зелье-антидот ей поможет.       — Только где достать его? В аптеке? — предложил Рон.       — Там такое вряд ли продают, — хмуро сказал ему Гарри.       — Может, обратимся к Кингсли? Он точно знает, где найти, — произнесла Джинни.       — Если об этом узнают, это может плохо повлиять на работу Гермионы в Министерстве в будущем, — заметила Молли. — Там негативно относятся к любому влиянию на разум, тем более, если это то зелье, с помощью которого девятнадцать лет назад половина пожирателей избежали наказания.       — Как это? — нахмурился Поттер.       — Заявили, что были под действием этого зелья и просто выполняли просьбы так называемого хозяина, — ответил Артур.       — То есть, этот урод хотел сделать из Гермионы свою слугу?! — возмутился Гарри.       — А я тебе сразу сказал, что он опасен, — прошипел Малфой.       — Так надо разобраться с ним!       — Сейчас надо найти зелье, — сказал блондин. — Я думаю, оно может храниться в Мэноре, но я не могу оставить Гермиону пока что.       — Мне уже лучше, — хрипло произнесла Грейнджер. — Мысли еще немного путаются, но я могу думать и осознавать себя намного яснее.       — Интересно, почему именно рядом с ним? — отстраненно хмыкнул Рон, но за общим волнением его услышал лишь бывший слизеринец.       — Точно. Я понял! — вдруг оживился Драко. — На мне ведь несколько амулетов, два из которых находят и рассеивают влияние зелий! Что, если?..       Блондин извернулся и зубами стащил с руки неприметный ободок, еще секунду назад совершенно невидимый ни для кого, кроме владельца. Ему пришлось завести руку назад и на ощупь надеть кольцо на палец Гермионы, которая наотрез отказалась отодвигаться.       — Теперь попробуй немного отстраниться, — попытался уговорить Драко.       — Нет. Нет, не отходи! — снова запаниковала ведьма.       — Так, ясно, это не то, — решил Малфой.       Он поднял свободную руку и расстегнул несколько пуговиц рубашки, а потом вытянул из-под нее цепочку. Ловко сняв ее с шеи через голову, Драко попытался надеть ее на Гермиону, и Гарри подошел и помог ему. После этого Грейнджер смогла чуть отодвинуться, не чувствуя страха. Она все еще хмурилась, заставляя себя думать и мыслить здраво, выискивая несостыковки в том, что ей хочется сделать, и почему нельзя. Ее мозг уже начинал работать активнее, анализируя ее действия и состояние, и это помогало сосредоточиться.       Малфой медленно усадил девушку на диван и поспешил к камину, отправляясь в Мэнор. В гостиной все тревожно и напряжено переглянулись. Тедди рвался к маме, но Джинни не пускала, пытаясь отвлечь его. Она радовалась, что хотя бы Джеймс сейчас спит наверху, и о нем не приходится переживать.       — Прости, мой хороший, мама пока не может тебя на руки взять, — сказала Грейнджер, продолжая при этом неподвижно сидеть, вцепившись в амулет Малфоя.       — Как ты? — беспокоясь, спросила миссис Поттер.       — Такое чувство, будто через толщу воды пробираюсь, — отстраненно ответила Гермиона. — Вся моя жизнь за последние недели словно размыта, не могу понять, как я не заметила этого.       — Это результат воздействия подобных зелий, — сказал мистер Уизли. — Если сейчас удастся достать антидот, ты почти сразу скинешь чужое влияние, и все будет хорошо.       Мужчина хотел по-отечески похлопать ее по плечу в знак поддержки, но не стал на всякий случай трогать напряженную ведьму. В этот момент из камина вышел Драко, целенаправленно добрался до девушки и без церемоний приложил фиал с зельем к губам, помогая выпить.       Гермиона через минуту осмысленно заморгала, с удивлением огляделась и спросила:       — Что-то случилось?       На нее смотрели кто с облегчением, кто обеспокоенно, Джинни почему-то не позволяла Тедди подойти, а Гарри, Рон и Малфой хмурились.       — Как себя чувствуешь? Голова болит? Мысли путаются? — задал вопросы Драко.       — Да что такое? — никак не могла понять ведьма.       Она вообще еще не разобралась, почему находится у Поттеров, но, кажется, с ней что-то произошло, судя по виду остальных.       — Ответь на вопросы, пожалуйста, — настойчиво попросил блондин.       Гермиона перевела на него взгляд и немного засмотрелась, теряя нить разговора. Он был так близко, что она слышала аромат его парфюма, такой знакомый и приятный.       — Гермиона? — настороженно позвал Драко, и она моргнула, слегка смущаясь своих очевидных разглядываний.       — Нормально всё, ничего не болит. Что со мной было? Я не очень понимаю, какой сегодня день, и как я тут оказалась, — растерянно улыбаясь ему, ответила ведьма.       — Ты помнишь последние три недели своей жизни? — снова уточнил Малфой.       Гермиона задумалась, но в голове были только какие-то мутные обрывки, в основном связанные либо с Драко, либо с МакКинли. Причем мысли о последнем вызывали диссонанс в голове: Грейнджер не могла понять, почему ему так верила, почему тогда все казалось правильным, если этот человек явно перешел черту?       — Не совсем, — медленно отозвалась Гермиона, после того как Гарри присел рядом и снова повторил вопрос. — Все словно в тумане. Помню только, что в какой-то момент почему-то стала верить МакКинли, но почему? Он на меня чем-то воздействовал? — догадалась волшебница.       — Вероятно, ты была под зельем подчинения или чем-то схожим, — с сожалением сказала Молли.       — Боже, я же ничего не натворила? — с ужасом спросила Гермиона, переводя взгляд с Гарри на Драко.       — Нет, все нормально, — успокоил ее блондин.       — А Тедди? Я… — запаниковала ведьма.       — Ты вела себя адекватно, как и прежде, просто вдруг стала доверять МакКинли и не слушала никаких доводов об абсурдности ситуации, — произнес Малфой. — Ты помнишь, как выискивала поводы лишний раз встретиться с ним? И даже не могла внятно ответить, зачем?       — Нет, — нахмурившись, ответила Гермиона.       — А помнишь, как сюда попала? — поинтересовалась Джинни.       — Нет. Что такое? — прищурилась Грейнджер. — Ну? — она заметила переглядки друзей.       — Ты просто вывалилась из камина в неадеквате, кинулась обнимать Малфоя, вереща, чтобы он тебя не отпускал, и бормотала о том, что у тебя мозги набекрень, — дал краткую и ехидную справку Рон.       — Я что?.. Я так сделала? — смутилась и покраснела Гермиона, посмотрев на Драко.       — Это из-за моего амулета против зелий, — объяснил ей Малфой. — Ты молодец, сама смогла понять, что что-то не так, и догадалась, как облегчить воздействие на разум.       — Правда, сначала этот урод тебя чуть не поцеловал, — зло процедил Гарри. — Черт, а у тебя реально чуйка на таких людей, Малфой. Извини, что не верил достаточно, чтобы действительно беспокоиться обо всем, как ты.       — Он что?! — шокировано и с отвращением выкрикнула Гермиона. — Фу, гадость какая! Как же хорошо, что я этого не помню, — скривилась она.       — Это серьезное обвинение, — заговорил Артур после слов жены о том, что нужно с этим что-то делать. — Нужны веские доказательства.       — Но она почти ничего не помнит, — недовольно хмыкнул Рон.       — А наши воспоминания тоже только за косвенные улики сойдут, — убил надежды Джинни Малфой. — Может ты помнишь, с чего все началось? Он тебе что-то давал? Дарил? Не думаю, что ты стала бы пить и есть в его присутствии, — обратился он к Гермионе.       — Не помню, — опустила голову Грейнджер. — И что же делать?       — Придется нам быть настороже с этой минуты, — постановил Поттер. — Гермиона, все время теперь находись либо рядом со мной, либо с Малфоем, никаких больше отлучек по делам без нас. На консультации к нему бери у Драко амулет, это обязательно.       — Тогда он сразу поймет, что она не под его влиянием, и мало ли, что придумает еще? — нахмурился Малфой. — Думаю, тебе надо надевать какой-нибудь приметный, но слабый амулет поверх моего, чтобы он его видел. Ты снова вернешься к общению в рамках, но постарайся не показывать, что ненавидишь его. Тогда он решит, что действие зелья просто ослабло, и ты себя лучше контролируешь.       — Пока придумает что-то, пройдет время. И мы теперь на готове, не дадим ему возможности добраться до тебя. А потом учебный год закончится, срок его договора как преподавателя выйдет, и мы позаботимся о том, чтобы его больше не взяли. И найдем, чем пригрозить ему, чтобы больше не беспокоил тебя, — подвел итог Поттер.       Драко кивнул, думая о том, что должен придумать способ получше, чтобы защитить Гермиону от личных интересов МакКинли. Вот если бы он только мог связать их узами… Но для этого Грейнджер должна если не любить, то быть влюбленной в него. А это маловероятно. Хотя…       — Ну, раз теперь все хорошо, тогда давайте уже праздновать мой день рождения! — сказала Джинни, напомнив всем, зачем они тут собрались.       — У тебя сегодня день рождения?! — изумилась Гермиона. — Стой, подожди. Это сегодня уже двадцать пятое?! — осознала она.       — С возвращением в реальность, — рассмеялся Рон, и за ним подхватили смех все остальные, скидывая напряжение и испуг этого вечера.       Праздник прошел весело, хотя все периодически бросали тревожные взгляды на Гермиону, переживая за нее. Она всячески пыталась показать, что с ней всё в порядке, возилась с сыном, не отдавая его даже Драко, улыбалась, но было видно, что ведьма все еще пытается прийти в себя и все осознать.       Малфой выглядел хмурым каждый раз, когда, как он думал, на него никто не смотрел, и Гарри понимал его. Чувство беспомощности и злости на себя ворочалось в груди. Они должны были что-то сделать раньше, чтобы обезопасить Грейнджер, он должен был внимательнее относиться к подозрениям Малфоя, а не считать это заскоками блондина — парень был тем еще собственником по отношению к друзьям и семье.       Обстановку хорошо разряжал Джордж, и Анджелина ему помогала. Им рассказали о случившемся, и они были в негодовании, но, как и остальные, пришли к выводу, что МакКинли пока нечем прижать. Джордж на полном серьезе отдал Гермионе несколько шариков с белым порошком внутри, заявив, что они работают по типу магловских дымовых шашек. Если ей срочно надо будет привлечь внимание или сбежать, такое будет в самый раз. Грейнджер посмеялась, но подарок взяла, оставив в бездонной сумочке.       В конце вечера, когда веселье закончилось, разговор сам собой вернулся к проблеме опасного преподавателя. Сошлись на том, что Артур Уизли аккуратно поговорит с Кингсли насчет настойчивых поползновений МакКинли в сторону Гермионы. Бездоказательно кидаться обвинениями не стоило, потому что неизвестно, чего ожидать от этого Роберта. Все опасались, что если начать активно сопротивляться, его методы станут изощреннее и хуже, чем попытка подчинить зельем: в конце концов, на любовном фронте в магическом мире нередко пользовались нечестными и даже незаконными способами.       Ясное дело, что волшебник нацелился на статус Гермионы как героини и на ее влияние, но знание об этом ничего не меняло. МакКинли показал себя опасным, так что и действовать надо было осторожно. Миссис Уизли проверила ведьму на умение определять любовные зелья, рассказала пару историй о различных ухищрениях, которыми в недавние времена маги и волшебницы заполучали себе понравившихся людей.       К себе домой Гермиона вернулась загруженная, Малфой привычно вызвался проводить ее и помочь с укладыванием Тедди. От последнего Грейнджер отказалась, чувствуя вину за то, что почти не помнила, как вела себя с сыном эти три недели. Когда она рассказала несколько сказок, немного покачивая кроватку, и мальчик заснул, то вернулась в гостиную.       Драко, отлучавшийся к себе, чтобы переодеться и помыться, нашел ее на диване, рассеянно глядящую на огонь в камине. Грейнджер была расстроена тем, что попалась, что чуть не забыла о Тедди, и он ее понимал. У самого на душе было тяжело из-за этого и из-за своего промаха.       Малфой налил им чаю и сел рядом, передавая кружку. Гермиона благодарно кивнула и отпила.       — Я правда нормально относилась к Тедди? Я ведь не бросила его или что-то в этом роде? — виновато спросила волшебница у блондина.       — Ты вела себя, как обычно, как всегда. Менялась, лишь когда разговор заходил о МакКинли. В последние дни, правда, тебя больше интересовала встреча с этим уродом, но потом ты всегда возвращалась и занималась привычными делами, — успокоил ее Драко.       Он вздохнул и сказал:       — Извини. Я должен был…       — Не вини себя, — перебила его Гермиона и устало посмотрела в лицо парня: он закрывал эмоции. — Ты и так мне помог. Да и что бы ты сделал? — риторически спросила она.       — Я мог подумать о защитном амулете для тебя, — недовольный собой, мотнул головой Малфой.       — Тогда он бы придумал что-то другое и не факт, что я успела бы избежать последствий, — фыркнула Грейнджер. — Да что теперь гадать? Кстати, — она потянулась снять тот, что висел на ее шее, но Драко перехватил руку, мягко сжимая.       Гермиона застыла, ее зрачки чуть расширились, когда она встретилась с ним взглядом.       — Не надо, оставь. Я возьму себе какой-нибудь другой, а этот носи, пока не вспомнишь, как он тебя отравил. Мало ли, вдруг это был предмет, который сейчас в доме? — серьезно сказал Малфой.       — Спасибо, — шепнула ведьма, перекладывая уже свободную ладонь на чашку.       Сердце снова колотилось, и она делала титанические усилия, пытаясь дышать спокойно и не выдать себя. Полумрак гостиной не очень располагал к этому. Грейнджер откинулась на спинку дивана и закрыла глаза, делая вид, что пытается вспомнить. Поначалу она просто решила таким образом взять себя в руки и не ощущать так остро присутствие Драко рядом, но мозг вскоре сам по себе стал думать о задаче.       Малфой в это время разглядывал ее с особым интересом. Ему не показалось, Гермиона действительно отреагировала на его касание не так, как обычно. В голове снова пронеслась мысль, возникшая сегодня на дне рождения Джинни.       Обдумывая произошедшее со всех сторон, Драко пришел к выводу, что основания для подозрений у него есть. Было что-то такое в том, что именно его Грейнджер выбрала своим замутненным разумом. Она действовала скорее интуитивно, подсознательно, и как неплохой окклюмент, Драко знал, что подсознательное и есть самое настоящее. Стоило понаблюдать за ней внимательнее.       Малфой вздохнул, на время задавливая пульсирующую в груди надежду, и огляделся, желая на что-то отвлечься. Взгляд зацепился за пустое место на столе.       — А где цветы? — спросил он, точно зная, что этот волшебный сорт не должен был завянуть так рано.       — А? — выплыла из мыслей Гермиона и посмотрела в ту же сторону. — О-о, — она смутилась и покраснела. — Прости, я не очень точно помню, но кажется вчера, когда я делала уборку и поставила вазу на пол, Тедди добрался до них и оборвал половину лепестков. Пришлось выкинуть.       Грейнджер никак не могла поднять голову, чувствуя себя виноватой, что не досмотрела за сыном, и он испортил подарок. А потом в голове что-то мелькнуло, какое-то чувство дежавю, стало крутиться на подкорке, пока взор остановился на мусорном ведре, из которого вчера торчали поломанные стебли и цветки.       — Не извиняйся, я же знаю, как он это любит, — усмехнулся Драко. — Я вам новые принесу.       Гермиона не стала отнекиваться и вообще о чем-то задумалась, глядя в сторону. Ее лицо изменилось, словно она вспомнила нечто важное, а потом ведьма взволнованно развернулась к нему. Драко невольно замер, разглядывая горящие возбуждением глаза.       — Я, кажется, вспомнила. Это были цветы! На 8 марта… — она нахмурилась, пробираясь через спутанные и старые воспоминания. — Да, точно. Я не хотела их брать сначала, но он прям в руки всучил, — Гермиона потерла лоб в затруднении. — Я когда сейчас вспомнила, что выкинула твой букет, сразу вспомнила про другой, который тоже выкинуть хотела. Только почему-то не сделала этого… Мерлин, кажется, я те цветы к твоим поставила! — ужаснулась Грейнджер.       — Зелье начало действовать при первом соприкосновении, как получило свою «жертву», — продолжил за нее Малфой. — А потом просто испарялось, воздействуя на тебя дома. Еще бы неделя, и тебя было бы уже не вернуть так просто. Удивительно, что ты сама смогла осознать изменения, — подавляя страх за нее, постарался приободрить девушку Драко.       — Повезло, — Гермиона снова покраснела немного, догадываясь, что ее чувства к блондину сыграли не последнюю роль. Она почти не помнила последних дней, только туман, в котором яркими вспышками возникали ощущения парня рядом. Как он касался, брал за руку, ругал ее, обнял… — Уверена, ты бы не дал мне окончательно потерять разум.       — Да уж, — невесело хмыкнул Малфой. — Еще одна выходка, и я запер бы тебя дома, пока не выяснил бы, что с тобой происходит. Я догадывался, что он что-то сделал, но не нашел на тебе следов любовных зелий или чар. А потом ты сама дала подсказку нам. Все же, ты удивительно умная ведьма.       Грейнджер слушала его, неотрывно глядя в глаза и продолжая немного краснеть. Драко незаметно сглотнул и отвернулся, опасаясь потерять контроль. Ему так хотелось прижать ее ближе, поцеловать эти приоткрытые губы, почувствовать…       — Давай спать, — чуть напряженно предложил Малфой. — Я сегодня у вас останусь, на всякий случай. За выходные проверим, пришла ли ты в себя окончательно.       — А амулет? Может, раз я выкинула те цветы, мне снять его? — тоже пытаясь взять себя в руки, спросила Гермиона.       — Нет, — немного резко отказал Драко и повернулся к ней. — Не снимай его эти выходные, пусть пары зелья, если они остались, выветрятся из помещения. Потом будешь надевать всегда перед выходом из дома.       — Но он же твой, я не могу…       — Это я не могу, — перебил ее Малфой, — оставить тебя без защиты теперь. Как я и говорил, давно надо было подумать об этом, я сглупил. Так что теперь он твой, только не показывай никому чужому. Все-таки на нем герб моего рода, еще подумают не то, — усмехнулся он.       — А как же ты? — спросила Грейнджер, приподнимая артефакт, чтобы действительно увидеть на нем герб Малфоев.       Драко не увидел на ее лице отторжения, наоборот, ведьма легко провела по выпуклому рисунку пальцем, едва заметно улыбаясь. Было приятно, что она не против носить что-то, принадлежащее ему.       — Завтра схожу в хранилище и возьму какой-нибудь другой. А еще надо будет поискать что-то приметное, типа заколки или браслета, но слабое, чтобы отвлечь внимание МакКинли.       — Знаешь, насчет этого: я думаю, что просто прийти и вести себя как до зелья, не очень хорошая идея. Он ведь не идиот, — сказала Грейнджер, озвучивая опасения блондина.       — Ты придумала, как выкрутиться? Я, честно говоря, пока нет, — произнес Драко.       — Думаю, я немного сымпровизирую. Найду какую-нибудь безделушку, коих полно на его столе в кабинете, скажу, что это она виновата в нашем поведении, и уничтожу ее. Вроде как сыграю на своей заумности, скажу, что его хотели подставить или влюбить в себя, но попалась я. Посоветую приобрести защитный амулет, покажу на свой, типа вот, я уже купила. Устрою возмущенные разборки, пообещаю найти шутника.       — А если он снова признается и скажет, что его чувства настоящие? — задал неприятный для себя вопрос Малфой.       — Если я ему так нужна, то он точно попытается опять меня убедить, — недовольно фыркнула Грейнджер. — Но теперь, зная, на что он способен, я уже не буду стесняться ставить его на место. Одно дело влюбленный человек и другое — помешанный. Скажу, что теперь все строго в рамках преподаватель-ученик. Первые встречи можно будет пропускать под разными предлогами и говорить ему, что наверное, он еще под зельем, в общем, потянуть время. Потом уже, ближе к сдаче экзамена, твердо поставить точку.       — Хорошая идея. Пока он будет уверен, что еще можно вернуть все, он не будет думать о новых способах заполучить тебя, — согласился Драко. — Мы с Поттером будем следить и стараться не допускать, чтобы ты надолго оставалась с ним одна. И в коридорах проси нас сопровождать тебя, если нужно куда-то сходить.       — Постоянный конвой будет выглядеть подозрительно.       — Придумаем что-нибудь, — пожал плечами Малфой. — Например, кто-то из нас будет выходить заранее и как бы случайно встречать тебя в коридоре, а потом за компанию увязываться. Вслух сказать, что нам по пути или еще что-то в таком духе. Если будем играть не только для него, а сразу для всех, он не заметит постановки.       — Хорошо, — думая об этом, машинально ответила Гермиона.       — А теперь, раз первичный план у нас есть, то быстро в кровать, — с шутливой строгостью сказал Драко.       — Но мы же еще…       — Быстро. Или я сам отнесу тебя и лягу рядом, чтобы проследить, что ты уснешь, а не будешь пялиться в потолок полночи, — пригрозил он.       Грейнджер как-то странно вздохнула, ее заминка была очевидной. Она действительно хотела бы этого или просто упрямо собирается настоять на своем?       — Ну всё, считаю до трех, — поддавшись желанию, продолжил играть с ней Драко. — Один, два… три.       Малфой поднялся, и Гермиона вскочила, немного взволнованно выставляя между ними руки.       — Все-все, я уже ухожу! — нервно воскликнула ведьма, пятясь в сторону спальни.       Драко сделал шаг за ней.       — А т-ты зачем идти собрался? Я и сама уснуть могу, — неожиданно для парня, Гермиона заикнулась.       Такое ее волнение показалось ему милым и очень возбуждающим. Раньше она никогда так на него не реагировала. Малфой усмирил свои желания и улыбнулся.       — Проверю Теодора и прослежу за тем, как ты ляжешь, — спокойно заявил он.       Грейнджер фыркнула и поспешила в ванную. Ей пришлось постоять пять минут, чтобы прийти в себя и перестать чувствовать волнение и смятение. Был огромный соблазн согласиться на то, чтобы он лег рядом с ней, но в то же время Гермиона опасалась, что так точно выдаст себя своей реакцией. Раньше ведь она спокойно относилась к его присутствию и прикосновениям, а теперь гормоны в организме сводили ее с ума.       Ложиться под пристальным взором серых глаз было трудно, почему-то слегка тряслись руки. Грейнджер быстро завернулась в одеяло и буркнула в темноту:       — Доволен?       — Теперь да, — мягкий голос Драко раздался ближе, чем она ожидала. Матрац чуть прогнулся, и сердце ведьмы затрепыхалось сильнее. — Спокойной ночи, Гермиона.       Волос коснулась теплая, тяжелая ладонь, и девушка выдохнула. Малфой сел на краешек кровати, продолжая гладить ее по голове, будто успокаивая.       — Спокойной ночи, Драко, — шепнула Грейнджер, поворачиваясь поудобнее, на бок.       Ей вдруг стало так спокойно, хорошо, волнение улеглось, куда-то ушла тревожность. Сон пришел сам собой.       Как только ведьма тихо засопела, Драко слез со своего места, невесомо коснулся ее лба поцелуем и вышел из спальни. Теперь, когда она рядом, и все в порядке, ему тоже можно было наконец расслабиться.