Правильно

      Тем временем наступило второе мая — годовщина победы. Недалеко от Запретного леса, за границей безаппарационной зоны школы, был установлен обелиск с именами всех погибших от террора Волдеморта. Для многих это был день траура и памяти, поэтому торжественное открытие прошло без фанфар. Из журналистов было пару проверенных человек, никаких лишних высокопоставленных гостей, пафоса и показушности.       Кингсли перерезал ленточку, сказал несколько слов и уступил место МакГонагалл. Гарри тоже пришлось выступить перед всеми учениками школы и теми взрослыми, кто посетил мероприятие. Многие из присутствующих косились на Малфоя, стоящего на краю выложенного мраморной плиткой участка. Драко идти на виду у всех не хотел, но Гермиона его уговорила. Теперь он, как и многие в этот день, с сожалением скользил взглядом по длинным спискам, высеченным на гладком черном камне. Внизу уже собралась целая куча цветов, закрывавших нижние строчки, но люди в траурных одеждах несли еще.       Народ тихо переговаривался, кто-то плакал, и ни у кого не было желания веселиться несмотря на погожий денек. Ученики шептались, но в лицо никто ничего Малфою не сказал, потому что тот стоял в компании Поттера и Грейнджер. В момент, когда семья Уизли подходила поздороваться, Драко разговаривал чуть в стороне с Андромедой, поэтому скандала от Рона не случилось. Вскоре он ушел, чтобы поддержать родных, и рыжие макушки затерялись в толпе.       Джинни нашла Гарри, Гермиону с Тедди и Малфоя, когда народ стал расходиться. Ученики возвращались в замок, и чем дальше они были от памятника, тем громче и веселее были их голоса. Грейнджер шла быстро и молча, сосредоточенно преодолевая подъемы и спуски на пути к Хогвартсу. На пару шагов позади нее следовал Малфой, а за ним держащиеся за руки Гарри и Джинни. В этот день их обиды и недопонимания остались позади, и они молчаливо поддерживали друг друга. Боль и печаль действительно постепенно отпускали их всех, оставляя место для светлой грусти и памяти.       Когда половина пути была пройдена, Малфой неожиданно нарушил тишину.       — Теодор, пойдешь ко мне? — спросил он у мальчика, единственного, кто радовался прогулке, и потому вертящего головой с улыбкой.       Тедди с удовольствием перелез на руки блондина, и Драко теперь пошел первым, задавая более медленный темп. Когда их компания добралась до ровной части территории школы, Малфой остановился у первой скамейки и посмотрел на Гермиону.       — Садись, — сказал он.       — Зачем? — ничего не понимая, нахмурилась ведьма.       — Посмотрю, что с твоей ногой, — заявил Драко.       — У меня ничего не болит, — возразила Грейнджер, пряча глаза.       Поттер подозрительно на нее посмотрел, а Джинни просто переводила взгляд с подруги на слизеринца и обратно.       — Ты старалась быстрее добраться до школы, но стало больнее. Поэтому ты стала переносить большую часть веса на правую ногу, но при этом не хромать, чтобы не говорить о проблеме, — хмыкнул блондин. — Я забрал Теодора, он все-таки уже не легкий совсем, но кажется твой путь до мадам Помфри станет для тебя очень неприятным, если сейчас что-нибудь не сделать. Садись.       — Я просто подвернула ногу. Наверняка это растяжение, — пробурчала Гермиона.       — Так что ж ты молчала! — возмутилась Джинни, пока Поттер тяжело вздохнул, зная, насколько упряма бывает подруга. И ведь показалось же, что что-то не так, но он не стал разбираться. А вот Малфой заметил.       Грейнджер недовольно села, хотела достать палочку и проверить, но Драко вручил ей Тедди. Пока ведьма хлопала глазами от неожиданности и удерживала пытающегося слезть сорванца, блондин уже опустился и аккуратно обхватил пальцами низ лодыжки.       — Ох! — болезненный вздох вырвался из девушки, и она прикусила губу.       Малфой кинул на нее быстрый взгляд и достал свою палочку.       — Попробуй сначала на растяжение проверить. Нужно сказать … — заговорила Гермиона, чуть наклоняясь вперед и пытаясь через сына увидеть свою ступню в кроссовке.       — Сядь спокойно, Грейнджер. Я знаю, что делаю, — недовольно прищурился Драко, прерывая ее попытку поучать всех в любых ситуациях.       Пока волшебница раздраженно дулась на него, Малфой что-то несколько раз прошептал, нахмурился и взмахнул палочкой еще раз. Розовый носок Гермионы превратился в эластичный бинт, крепко фиксирующий ступню и ногу до середины лодыжки.       — Растяжение у тебя там совсем не слабое. Из-за того, что сразу не сказала и упрямо шла по склонам, неся еще и Теодора на руках, связки уже сильно воспалены. Ногу я зафиксировал, и если не хочешь следующие три дня провести в кровати, то прямо сейчас иди в больничное крыло. И не вздумай сбегать пока мазь не подействует. Я побуду с ним сколько надо, — сказал Драко, забирая себе Тедди обратно.       — Мерлин, и где ты так умудрилась! — взволнованно пожурила Джинни.       — Давай, помогу, — Поттер протянул руку и помог Гермионе встать. — Держись за мой локоть.       — И вес полностью не переноси. Лучше похромать и пережить несколько вопросов от любопытных учеников, чем сделать сейчас хуже, — добавил Малфой, отчего удостоился хмурого взора карих глаз.       — Вот впервые согласен с ним, — пробурчал Гарри. — Не торопись, иначе я тебя понесу, и тогда вся школа подумает невесть что.       — Только попробуй, Гарри Джеймс Поттер!       Под веселое хихиканье Джинни вся группа двинулась в сторону школы. Малфой вскоре свернул в сторону комнаты Грейнджер, взяв у нее ключ, а друзья гриффиндорки повели ее к колдомедику. Уже через час ощутившая огромное облегчение девушка довольно шла обратно. В комнате было тихо и полутемно. Оказалось, Драко, словно заправский нянь, уложил племянника спать обеденный сон и сам задремал в кресле. Когда Гермиона, Гарри и Джинни вошли, он вздрогнул и открыл глаза, усаживаясь ровнее.       Грейнджер обратила внимание на грязные тарелки, оставшиеся от обеда сына, потом перевела взгляд на блондина. Малфой прищуренно проследил, как она прохромала до кровати и села, вопросительно качнул головой в сторону ее ноги.       — Все нормально, — отмахнулась девушка.       — Тебе сказали не нагружать ее сильно еще сутки, — сдала подругу Уизли. — Поэтому я останусь с тобой до вечера.       — Я тогда загляну завтра утром до уроков, — оповестил Гарри.       — Я зайду перед обеденным сном и уложу. Если сегодня ночью спать не будет, сама не таскай, позови меня, — сообщил Малфой.       — Спасибо вам, — улыбнулась гриффиндорка, радуясь тому, какие у нее хорошие друзья.       Слова Драко стали предсказанием, потому что Тедди проснулся после полуночи и ни в какую не хотел засыпать снова. Может, почувствовал отрицательные эмоции, наполнившие этот день, может, боль матери, у которой немного ныла нога, но малыш хныкал и сидел на руках, даже играть не хотел. Гермиона помнила наставление мадам Помфри и понимала, что ходить и таскать сына она не может, если не хочет осложнений. В кроватке Тедди сразу ревел, но его все равно стоило уложить, чтобы не сбить режим. Вздохнув, ведьма пересилила стеснение и пошла к Малфою — сам помощь обещал.       Драко открыл не сразу и выглядел неважно. Он, казалось, даже обрадовался их появлению и поспешил забрать племянника из ее рук. Грейнджер негромко предположила, с чем могло быть связано это ночное пробуждение, пока они шли в ее комнату. Тедди, как только два его родителя оказались рядом с ним, стал сразу спокойнее. Тем не менее, он не засыпал еще около часа, в течение которого Малфой держал его и пытался уложить. Мальчик больше не вредничал, играть не хотел, он просто в полудреме обнимал блондина.       В конце концов, когда время перевалило за два часа ночи, Гермиона неловко предложила снова лечь всем вместе. Ей хотелось спать, Драко тоже выглядел уставшим. Они, словно забыв опыт прошлых ночевок, вели себя сковано. Разместив между собой Тедди, Малфой и Грейнджер молча лежали, стараясь не шевелиться. Мальчик подползал то к маме, то к дяде, лениво и полусонно возясь с пуговицами на их ночных рубашках, волосами или перстнем на руке Драко.        Гермиона держалась из последних сил, и как только сын притих, снова задремав, она тут же отключилась. Малфой засыпать боялся. Его вырвали из кошмара, возникшего под давлением недавних событий и сегодняшнего дня, так еще и близость к Грейнджер напрягала. Она часто была участницей его снов, не всегда хороших. Теодор вскоре уснул вслед за матерью, и Драко наложил на него и кровать привычные чары, перекладывая ребенка с себя на простынь.       Недолгий сон был снова нарушен страшными воспоминаниями, и Малфой усилием воли заставил себя проснуться. Рядом что-то тихо простонала Грейнджер, и стало понятно, что и к ней пришли призраки прошлого. Прождав минут десять, за которые метания и вскрики девушки лишь усилились, Драко принял решение разбудить ее. Делом это оказалось непосильным: пока ведьма была во власти кошмара, растолкать ее не выходило, а на зов она не отзывалась. И тогда Малфой вспомнил о том способе, которым пользовался сам, нужно было лишь придумать, как его применить к ней.       Драко с помощью окклюменции научился выходить из сна, если он начинал превращаться в страшный. Он выхватывал снящиеся вещи и заставлял себя вспомнить, что в реальности они либо исчезли, либо изменились, а значит он спит. Но как «заземлить» Грейнджер, которая его не слышала? Мысль мелькнула, и Драко решил ею воспользоваться.       — Слушай, а ты Теодора покормила? — чувствуя себя глупо, вслух спросил он. Гермиона замерла и стала будто бы прислушиваться — имя сына на нее подействовало. — Я вот смесь ему сделал, но молоко, кажется, свернулось. Не стоило использовать кипяток, да?       Малфой специально сказал это, чтобы ее мозг зацепился за безопасность малыша и вырвал ее из сна. Вряд ли эта ведьма позволит кому-то накормить ребенка слишком горячей испорченной смесью, которую мальчик сейчас ел только по вечерам перед сном.       — Что? Кипяток? — подорвалась девушка, усаживаясь на кровати и ничего не понимая. — Как свернулось? И кто вообще смесь кипятком разводит?       Гермиона в полутьме заморгала, нахмурилась и огляделась, потом уставилась на сидящего рядом Малфоя. Она не сразу вспомнила, что он тут делает, но потом закрыла лицо руками от смущения.       — Извини. Я тебя криками разбудила, да? — тихо повинилась волшебница.       — Я сам из-за кошмара проснулся чуть раньше, — хмыкнул Драко. — Тебя, оказывается, невозможно разбудить, пока ты там.       — Да, Гарри говорил… — тяжело вздохнула Грейнджер.       Они помолчали некоторое время, за которое Гермиона успокоила колотящееся сердце.       — Хочешь чай? — спросила она, слезая с кровати.       — Не откажусь, — принял предложение блондин, тоже поднимаясь и пересаживаясь на кресло.       Пара ночных часов прошла за разговорами по душам, в которых они поделились друг с другом тем, что же им снится — некая эмоциональная истощенность и полутьма располагали к откровенности. Потом Грейнджер и Малфой все же легли спать и до семи утра смогли немного отдохнуть.       Тедди проспал привычные часы подъема, а Гермиона и Драко подорвались практически одновременно, тяжело дыша и пытаясь прийти в себя. В итоге, когда Гарри пришел навестить подругу, дверь ему открыл помятый блондин. У них с Грейнджер были одинаковые мешки под глазами, замученный вид, а еще оба были в пижамных штанах и рубашках. Поттер сделал вывод, что Драко ночевал у Гермионы.       — Не спрашивай, та еще ночка была, — вздохнула подруга, приглашая за стол, где уже пил кофе немного заторможенный слизеринец.       — Вот сейчас он совсем не о том может подумать, — лениво, но с искрами веселья отметил Малфой, посмотрев на нее.       Гермиона сначала не понимала, о чем он, а потом начала краснеть, чем вызвала беззвучный смех блондина.       — Это не то, о чем ты подумал! — тут же стала объясняться девушка, развернувшись к лучшему другу. — Тедди посреди ночи проснулся, ложиться никак не хотел, вредничал, Малфой его больше часа таскал! А потом нам кошмары спать не давали! И…       Пока Гарри удивленно хлопал глазами, Малфой в открытую рассмеялся, перехватывая чайную ложку, которой ведьма активно размахивала, пока оправдывалась.       — Эй, я же просто пошутил. Разумеется, он бы не стал ничего такого думать, — успокоил ее Драко, насыпая себе сахар.       Гермиона захлопнула рот, посмотрела на немного ошарашенного ее речью друга, потом на веселящегося слизеринца и фыркнула.       — Вот же!.. — она притворно нахмурилась и шлепнула Малфоя по плечу, при том парень и не думал уворачиваться, так, чуть пригнулся, хихикая в чашку.       Поттер почему-то невольно вспомнил все те случаи, когда бесконечные фанатки слизеринца пытались коснуться его, а он не позволял на себя вешаться, даже когда не был в отношениях. Малфой вообще тактильным человеком не являлся, по мнению Гарри. Он несколько раз видел, как некоторые из самых настойчивых девушек после жесткого отказа Драко пытались его ударить. Слизеринец никогда не позволял им этого, перехватывая руку и пугая тяжелым взглядом. Но замах Гермионы Малфой словно не заметил, не отстранился и явно поднял себе настроение реакцией Грейнджер.       Они и правда такие друзья, как Гарри сейчас видит? Ему почему-то казалось, что они еще не на столько близки, да и сдружились больше на почве заботы о мальчике. И он действительно носился с Тедди полночи?              Как бы то ни было, а Малфоя у Гермионы они с Джинни стали видеть все чаще. Складывалось впечатление, что жизнь превратилась в какой-то замкнутый круг из рутины. Все тратили свободные минуты на зубрежку перед подступающими экзаменами, помогали с Тедди как могли, чтобы дать и Гермионе время подготовиться, так что помощь Малфоя была оценена по достоинству. Благодаря этому Поттер мог сводить Джинни в Хогсмид на выходных или же просто провести время со своей девушкой, чтобы отвлечься от учебы.       Возможно, свою роль сыграло накапливающееся напряжение и усталость, но в середине мая Хогвартс облетел слух о ссоре знаменитой парочки. Причина была все та же, что и ранее, но в этот раз обойтись мирно у них с Уизли не вышло. Теперь Поттер ходил по замку мрачнее тучи, Джинни его избегала, а к Гермионе они старались приходить так, чтобы нечаянно не столкнуться.       Грейнджер переживала за друзей, даже пыталась разобраться в ситуации и помирить их, но ничего не вышло. Уизли жаловалась, Гарри упрямился и тоже обижался, они понимали, что виноваты оба, но при этом никто не хотел делать первый шаг к примирению.       На третий день ссоры Джинни почувствовала недомогание и обратилась к мадам Помфри. Девушка грешила на стресс и тренировку под дождем, но колдомедик простуды не обнаружила. Посоветовав ведьме больше отдыхать и меньше учиться, «а то у меня никакого умиротворяющего бальзама не хватит. Мерлин, а ведь скоро экзамены! Попросить, что ли, закупить еще партию?», Помфри отправила Уизли спать.       Грейнджер выслушала проблему подруги, которой лучше не становилось, и машинально посоветовала просто сходить в Мунго. Тедди нужно было показаться на обязательном осмотре, их детский колдомедик уже прислал сову с датой записи на прием, вот только у Гермионы в тот день стояла защита ее проекта по рунам. Перенести не получилось, профессор в этом году устроила сдачу экзаменов на неделю раньше, потому что уезжала на какую-то конференцию.       Грейнджер совершенно не знала, что делать, потому что без ее сопровождения Тедди не примут. Приписка на обратной стороне медицинского бланка, положенного с письмом, говорила о необходимости присутствия законного родителя. И только когда Малфой тоже ее прочитал и предложил сходить вместо нее, Гермиона вспомнила, что вообще-то да, он ведь тоже может. Просто она привыкла считать его дядей Тедди и как-то не подумала об этой возможности.