Правильно

День рождения Тедди. Продолжение…       Когда ближе к вечеру в дверь постучали, Гермиона уже никого не ждала. На пороге оказался Рон, удививший своим появлением абсолютно всех, ведь в школе не учился. Обняв Грейнджер, сестру и друга, Уизли принялся довольно принимать рукопожатия и приветы, наслаждаясь вниманием.       — А вот и мой сюрприз, — сказала Минерва, обнимая напоследок свою ученицу и прощаясь.       Гермиона кинула тревожный взгляд на Гарри, поскольку они оба поняли, зачем на самом деле Рон устроил эту встречу. Джинни неловко переводила взгляд с брата на подругу, потом нахмурилась, недовольная тем, что тот никак не успокоится.       — Ты надолго? — спросила Грейнджер, отвлекая рыжего друга от общения с Невиллом.       — Мне разрешили переночевать в комнате Гарри, завтра с утра уже уйду, — широко улыбнулся парень. — Кстати, а где твоя кровать? Ты же не спишь на диване? И что тут Малфой забыл? — раздраженным шепотом уточнил Уизли.              — Тедди его племянник вообще-то. И Малфой мне немного помогает с ним, — Гермиона произнесла это так, чтобы Рон сразу понял — устраивать ссоры или требовать выпроводить слизеринца не стоит.       Парень скривился, но кивнул блондину, который в этот момент посмотрел в их сторону. Драко, снова играющий с подошедшим к нему Теодором, тоже кивнул и перевел взгляд на мальчика.       Праздник продолжился, но теперь Гермиона всячески старалась находиться в компании других присутствующих, а Рон пытался ее выловить. В конце концов, Уизли решил, что привлечь внимание ведьмы можно с помощью Тедди, и взял его на руки. Поначалу мальчик не сопротивлялся, хотя и был недоволен тем, что его оторвали от игрушек. Но вскоре по комнате раздался его недовольный голос. Гермиона поспешила к сыну, попыталась забрать его, но Рон не отдал. Неумело тряся ребенка, он пытался его отвлечь и успокоить, но только заставил малыша плакать.       — Прекрати его так сильно трясти! — наконец возмутилась Грейнджер. — И отдай мне.       — Сейчас, сейчас, я его успокою, — еще пытался исправить ситуацию Уизли, но мальчик не стихал.       — Да что ж такое-то! — прорычала девушка, вокруг уже раздались голоса, советующие Рону передать Тедди его маме.       Уизли недовольно фыркал и пытался строить из себя важного папашу, чей сынок никак не успокоится. Гермиона побоялась выдергивать ребенка прямо из рук, потому что Рон вполне мог не осознавать, насколько крепко держит его. Если он не разожмет в нужный момент пальцы, то сделает Тедди больно при попытке не отдать его ей.       — Ну а что? Сейчас успокою, и поговорим. А то тебя от него не оторвать, — возмутился Уизли.       — Тогда можешь поговорить прямо сейчас, — прервал поток криков мальчика спокойный, но холодный голос Драко. — А я подержу племянника.       С этими словами Малфой перехватил малыша, и Рон, сбитый с толку, машинально разжал руки, позволяя его забрать. Тедди тут же жалобно захныкал, словно жаловался, и сменил цвет волос. Уизли пару раз моргнул, не замечая благодарного взгляда Гермионы Малфою, и снова обратил внимание на девушку. Ухватив ее за руку, Рон отвел ее в дальнюю часть комнаты.        Видимо, его все же смущало присутствие слизеринца, а потому, прежде чем начать разговор, он устремил взор в сторону дивана. Тедди, который почти не хотел играть с дядей Роном даже в Норе, удивительно легко шел на контакт с этим блондинистым придурком. Это немного бесило. Пока он думал об этом, к ним подошли Гарри и Джинни, и момент снова был упущен.       Поттер следил за ситуацией и видел, что Малфой до последнего не вмешивался. Он также видел, каким жадным взглядом друг следил за передвижениями Гермионы по комнате. Грейнджер к празднику надела красивое платье, уложила волосы и даже немного накрасилась, и теперь отлично выглядела. Для них, привыкших часто видеть ее невыспавшейся, с кругами под глазами, с волосами, собранными на скорую руку, в повседневной одежде, иногда испачканной чем-то, тоже было странно наблюдать за преображенной подругой.        Гермиона хоть и уставала сильно, занимаясь Тедди и учась одновременно, все равно жила многим лучше чем в лесу в палатках почти год назад. К тому же, они все еще росли в свои восемнадцать, ее девятнадцать лет. Грейнджер стала намного красивее, ее фигура изменилась, ушла подростковая угловатость, а нужные округлости увеличились. Неудивительно, что Рон чуть не потерял челюсть, отметив сегодняшнее декольте Гермионы. Сильнее он зависал разве что на четвертом размере Лаванды, которая тоже игриво сверкала глазами в его сторону.       Гарри улучил минутку и помог подруге сбежать. А потом, глядя на то, как она садится на диван к Малфою и Тедди, аккуратно исчез тоже. Джинни отвлекла брата, выспрашивая подробности про Джорджа и их магазин, планы на будущее и прочее. Поттер же присел за стол, наливая себе чай и прислушиваясь к тому, что происходит позади.       — Мне показалось, или ты избегаешь его? — задал вопрос Малфой. Гермиона промолчала. — Спрашиваю, потому что не могу понять, уйти мне или остаться, — пояснил блондин.       — Возможен конфликт, а я бы не хотел превращать день рождения Теодора в склоку, — снова сказал Драко, когда Грейнджер так ничего и не произнесла.       Гарри, не глядя, догадывался, о чем думает подруга, но вот Малфой похоже легко считывал ответы по ее лицу.       — Останься, — в итоге сказала Гермиона, и Поттер медленно отставил чашку. — Не думаю, что он заговорит со мной в твоем присутствии, а ссор постараемся не допустить.       Уже через пять минут Грейнджер сменила компанию, подсев к Невиллу и Луне. Поттер для себя осознал, что их Гермиона настолько доверяет слизеринцу, что может спокойно просить его побыть негласным щитом от Рона. А Малфой действительно считает Грейнджер своей подругой, раз готов предложить подобную помощь не ради того, чтобы позлить Уизли.       Драко вообще оказался единственным сверстником, кто удержал лицо и спокойно отреагировал на красивый образ сегодняшней Гермионы. Гарри видел в глазах почти каждого из пришедших на праздник удивление или даже зависть, потому что девушка сегодня выглядела отлично. И только Малфой воспринял ее преображение как нечто само собой разумеющееся.       На самом деле Драко с трудом удержал себя в руках, увидев ведьму настолько преобразившейся. Проводя с ней время, он разглядел ее истинную красоту уже давно, но за рутиной и усталостью она не ослепляла так сильно, как сегодня. Он ожидал, что Грейнджер нарядится к празднику, но не представлял, что придется весь вечер держать лицо и не позволять себе слишком долгих и оценивающих взглядов. Во-первых, могли заметить и подумать не то. Во-вторых, Драко боялся думать об этой волшебнице, как об объекте сексуального интереса. Это могло разрушить ту дружбу, которая у них только зародилась, да и мечтать о несбыточном он не привык.       Всегда стоило браться лишь за те планы, которые реально было выполнить. Или процент положительного исхода был больше пятидесяти. С Грейнджер его шансы были равны нулю, так что Драко изо всех сил удерживал свое внимание к ней в рамках дружеского даже в мыслях.       Вскоре гости начали расходиться. Гермионе все же пришлось согласиться поговорить с Роном, она видела, что ее прятки и разговоры с Малфоем парня не на шутку разозлили. Оставив сына на Драко и Гарри с Джинни, Грейнджер оделась, и они с Уизли вышли на улицу к лавочке. Рон высказал свое недовольство, Гермиона еще раз объяснила, зачем пригласила слизеринца, и почему считает, что хочет видеть в своем лучшем друге только друга. Парень был не совсем согласен с ее доводами, но вроде как принял их. Грейнджер похлопала его по плечу, посмотрела ему за спину и улыбнулась скромно стоящей неподалеку Лаванде. Подмигнув ей, Гермиона поспешила вернуться к себе.       В комнате ее ждал сюрприз. Кровать вернули в первоначальный вид, и теперь на ней о чем-то неслышно шептались Гарри и Джинни, наложив вокруг себя чары. Малфой самостоятельно качал кроватку, рядом играл плеер с колыбельными. Это означало, что он укачивал ребенка не на руках, а сразу уложил туда. Увидев ее, блондин приложил палец к губам и покрутил рукой, что означало, что Тедди задремал, но еще не спит. Эта система жестов сложилась сама собой вскоре после того, как Драко пару раз помогал ей укладывать его.       Гермиона не стала показываться сыну на глаза или привлекать внимание голосом, и уселась на кровать. Она устало улыбнулась друзьям, показав, что нужно быть тихими сейчас, а потом прислонилась головой к боку Гарри и почти мгновенно уснула.       Через пятнадцать минут Малфой наложил на кроватку чары, чтобы качалась сама, потом еще несколько защитных, чтобы малыш не выпал, если проснется, и встал с кресла.       — Колыбельные лучше выключить минут через десять, — негромко сообщил он, потом зевнул и посмотрел на часы.       Повинуясь взмаху палочки Драко, оставленный небольшой свет в комнате погас. Не успели друзья Гермионы возмутиться, автоматически загорелся ночник, давая достаточно освещения, чтобы неплохо все видеть. Гарри отметил тот факт, что блондин, кажется, знал, что так и будет.       Малфой вторым взмахом заставил разбросанные по детскому коврику игрушки отправиться в ящик, а потом подошел и снял почти упавшие с ног Грейнджер туфли. Подхватив ее за лодыжки, блондин аккуратно положил их на покрывало, заодно сдвинул девушку чуть вниз, чтобы не спала полусидя в неудобной позе.       — Иначе потом на боль в шее будет жаловаться, — сказал Драко в ответ на вскинутые в удивлении брови Поттера и Уизли-младшей.       Напоследок накинув на Гермиону одеяло, которое с легкостью достал из ящика, встроенного в кровать, (словно знал, что оно там есть) Малфой пожелал спокойной ночи и ушел.       Гарри и Джинни, решившие заночевать у подруги на случай внезапного возвращения Рона, еще около часа тихо перешептывались, не зная, что и думать насчет действий слизеринца и его намерений. Казалось, будто за этим стоит нечто большее, но сама мысль об этом заставляла фыркать от абсурда.       Драко вернулся к себе в комнату, пытаясь разложить по полочкам скачущие в голове мысли. Все казалось, что в конце вечера он позволил себе лишнее, тем более на глазах ее друзей.        С одной стороны, в этом жесте заботы не было ничего такого, Грейнджер сама признала его своим другом. С другой, Малфой понимал, что в глубине себя просто хотел это сделать и нашел оправдание. И все же немного перегнул, когда показал, что бывал у нее достаточно поздно, чтобы знать о работе ночника и местонахождении запасного одеяла.       Мысли путались, но Драко всячески пытался увериться, что этому можно найти простое объяснение для свидетелей, например, что увидел однажды, заглянув на минутку отдать лекции. Но себя обмануть было трудно, хотя Малфой привычно попытался не думать о Грейнджер лишний раз.       Чтобы отвлечься, он даже не поленился дойти до комнаты Селены, разбудив ее своим визитом. Недовольство девушки Драко заткнул страстным поцелуем прямо с порога, затаскивая ее внутрь спальни и захлопывая дверь. Мысли уступили место возбуждению, особенно, когда Виррер с удовольствием встала на четвереньки на кровати и прогнулась в пояснице.       Малфой не стал снимать расстегнутую рубашку, поскольку не планировал задерживаться потом, а просто расстегнул брюки, достал член и вошел. Селена вскрикнула от его напора, но ему, если честно, сейчас было немного все равно, хотелось кончить и убрать странное напряжение, мешающее полноценно расслабиться. Тем более, он знал, что ведьма такое вполне любила.       Драко двигался мощно и быстро, чувствуя, как возбуждение подходит к наивысшей точке. Он помог девушке кончить, пытаясь поймать нужное состояние тоже. Перед глазами мелькали разные картинки с участием Виррер, тяжесть и пульсация внизу живота достигли апогея, яйца поджались, а потом — неожиданно четкое воспоминание груди Грейнджер, словно вспышка, пронеслось перед внутренним взором.       Он увидел эти манящие окружности, затянутые в мягкую ткань платья, когда Гермиона перед ним наклонилась к Теодору. Его взору тогда открылся чудесный вид на скромное декольте, все же не сумевшее скрыть хороший объем.       Малфой мощно кончил, впиваясь пальцами в бедра ведьмы под ним, испытывая невероятное по силе наслаждение. И только через минуту его настигло понимание того, что же именно произошло.       Чувствуя некое отвращение к себе за то, что сделал, словно он осквернил все то новое и светлое, что пытался выстроить с Грейнджер, Драко обессиленно вышел из Селены. Ведьма тут же потянулась за палочкой, чтобы наложить очищающие чары, зная, что о контрацепции парень позаботился сам. Малфой, пребывая в разрозненных чувствах, быстро собрался и ушел, ответив что-то на привычный треп Виррер. Кажется, дал согласие на свидание в Хогсмиде на выходных, но сейчас его это мало волновало. Как бы он ни хотел, но это все же произошло, и теперь уверять себя в том, что Грейнджер его не привлекает, Малфой больше не мог.       Всю ночь он пролежал без сна, пытаясь понять, что делать. И пришел к выводу, что ничего: он продолжит сдерживать любые неправильные мысли об этой ведьме и попробует стать настоящим другом. Драко считал, что это максимум, который возможен для него с Грейнджер, и хотел приблизиться настолько же, как и Поттер с Уизли.       Желание позаботиться о ней, так же как и принять участие в жизни Теодора, возникло давно, но признал его Малфой только сейчас. И решил, что постепенно добьется ее полного доверия, чтобы проявлять заботу без оглядки на то, что это может выглядеть странно, как, например, этим вечером.       Правда, на некоторое время придется сократить их встречи, чтобы взять грязные желания под контроль, и не портить ими их с Грейнджер дружбу. Драко посчитал, что поступить именно так будет правильно.