Нелепый, умный, влюбленный!

С самого утра возле ресепшена творился невероятный хаос. Ёнджун кидался в Субина всем, что попадало под его руку. Со стойки ресепшена летело все: ручки, карандаши, скомканные бумажки, скрепки, степлер, от которого Субин еле увернулся. — Скотина, придурок, альфа недоделанный! — схватив со стола последнее, что там осталось, тяжеленную статуэтку «пузочеса», замахнулся на него Ён. — Такое свидание мне испортил гад. Если бы не твой выходной, ты умер бы ещё вчера. — Ёнджун в бешенстве был страшен. — Да, я только защищал твою честь. Этот толстосум так и пожирал тебя похотливым взглядом, — спрятавшись за спины Бомгю и Кая, неубедительно оправдывался тот. — Какое тебе дело до моей чести? Кто ты такой? Кто дал тебе право? Не смей лезть в мою жизнь, — кричал в ярости Ён. — И вообще, что ты сам там делал? Да ещё и в компании этого ловеласа Хосока. Омег на ночь клеили? — он попытался кинуть статуэтку, но Чимин успел перехватить руку, крепко удерживая её в воздухе. — Он же мой начальник! Когда он позвал, я не смог отказать. А ты что, ревнуешь? — заулыбался Субин, уже смелее выглядывая из-за спин товарищей. — Не смог отказать он… Ревную? — задохнулся от возмущения Ен. — Ну всё, идиотина, тебе конец! — он вырвался из рук Чима и бросился в бой, тщетно пытаясь ударить, опять спрятавшегося за спинами омег, альфу. — Что тут происходит? А ну, прекратили! — строгий голос Юнги, который выйдя из лифта, увидел это «мамаево побоище», прозвучал, как гром среди ясного неба. — Вам заняться нечем? Быстро разошлись по своим рабочим местам, — кто будет спорить с Юнги, отдающего распоряжения с таким суровым видом. Чимин облегченно вздохнул, мысленно поблагодарив грозного дизайнера за спасение своего рабочего места, которое почти превратилось в руины. — Всё равно тебе конец, курьеришко чертов, — прошипел Ёнджун, удаляясь с ресепшена, проводя наглядно ребром ладони по своей шее. Чим начал собирать разбросанные по полу вещи. Юнги присоединился к нему, складывая в стопку разлетевшиеся документы. — Спасибо, господин Мин, но я бы и сам справился, — его пальчики случайно коснулись руки модельера, и одёргивать их совсем не хотелось, но, приличия ради, пришлось сделать это. — Да, мне не сложно, — не отрывая взгляда от самых милых пальчиков, пробормотал он. — Должен же я хоть, как-то отблагодарить вас за поддержку в больнице. — Он наконец поднял глаза и слабая улыбка коснулась его губ. Чимин залюбовался. Оказывается, у грозного дизайнера была очень милая улыбка, и кажется, она растопила последнюю льдинку в сердце Пака. — Как там малыш Шуга? — смутился он, осознав, что смотрит на него неприлично долго. — Всё хорошо. Он уже дома, с новой няней, — поймав на себе этот изучающий взгляд, ответил Юнги. — Это очень хорошо! — Чим растерянно отвернулся, бесполезно переставляя туда-сюда вещи на стойке ресепшена. В воздухе повисло неловкое напряжение. — Мне пора работать. Увидимся, господин Пак, — прервав повисшую между ними неловкость, Юнги направился в сторону своей мастерской. — Вы всё ещё хотите пойти со мной на свидание? — как-то отчаянно крикнул ему в спину Чимин, сжимая кулачки, придавая себе этим смелость. Юнги повернулся, немного ошарашенный таким вопросом. — Яяя… Конечно! Очень хочу! — заикаясь, ответил тот, не веря своим ушам. Чимин сам предложил встретиться, свидание как вроде? Чимин немного прочистил горло и уже более уверенно предложил, — может тогда погуляем на выходных? Вы, я и маленький Шуга? — оставаться наедине с Мином он пока ещё не был готов. — Хорошо. Это было бы великолепно, — он снова широко улыбнулся, заставив этой улыбкой сердце Чимина стучать быстрее. **** Усадив Гука в президентское кресло, Тэхён и Хосок устроились напротив, в упор уставившись на помощника. — Ну, Чонгуки, есть хоть какие-то идеи? Гук смущённо смотрел на обоих. — Ваши варианты, скажем так, оба не ахти. Но третьего я попросту не вижу. Поэтому, из двух зол выберем меньшее. «СТБ» ссудит нехватающую сумму «Хайб», а также погасит первый взнос по кредиту. Но… — он замолчал, не зная как его начальство отнесётся к тому, что он скажет дальше. — Но, что? — не выдержал Тэ. — Не томи, говори в какую очередную задницу мы должны влезть. — У него терпение на пределе. — Придется всё оформить официально через юристов, так как фирма не фиктивная, — продолжил Гук, надеясь, что его правильно поймут. — Не вижу в этом никакой проблемы. Найдем какую-нибудь юридическую фирмочку, чтоб никто о ней не знал и всё, дело будет шито-крыто, — пожал плечами Хосок. — Нет! Вы, видимо, не поняли, — выдохнул Гук. — При официальном заключении таких сделок, «СТБ» должен получить гарантии, что долг будет возвращен вовремя. И этими гарантиями могут стать только некоторые активы «Хайб». — Кажется, я понимаю! — удивленно смотрел на него Тэ. — По сути, мы закладываем часть своего же имущества фирме кредитодателю, как в ломбарде! Гук кивнул. — Почти так. Вот только, в договоре прописывается точное время отдачи займа и если этого не происходит, то имущество «Хайб переходит в собственность «СТБ» в плоть до полного поглощения, если будет набегать большая пеня по долгу. Таким образом, мы становимся заложниками собственной фирмы. Представляете, что будет, если об этом кто-то узнает? Поэтому, может лучше вернуться к варианту дешевых тканей, — с надеждой посмотрел на них Гук. Тэхён и Хосок переглянулись. — О существовании «СТБ» знаем только мы втроем. Кстати, что за странная аббревиатура? — хмыкнул Хося. — Поэтому о наших махинациях никто не узнает, если один из нас не проболтается. Я думаю, среди нас таких нет! Как говорится: «Раз пошла такая пьянка, режь последний огурец.» — Хосок резко махнул рукой, как отрубил. Гук нервно прикусил губу. Ему было неловко оттого, что он утаил информацию о ещё одном члене их заговора, Моне. Но он промолчал. — Вы же понимаете, что поступление средств, как и их расход, опять же отразится в финансовых документах» Хайб»? — Чонгук пытался хоть как-то донести до Тэхёна и Хосока опрометчивость их действий. — Но ведь у нас есть отличный финансовый директор! Который это исправит, — многозначительно посмотрел на Гука Тэ. — Опять подделывать документы? — нахмурился в ответ тот, очевидно, они не свернут с намеченного пути. Тэ положил свою руку на его, тем самым пустив по телу Гука табун мурашек и заставив снова покраснеть. — Ты же понимаешь, Чонгуки, что сейчас это необходимо, — посмотрел он в его глаза тем взглядом, которому невозможно отказать. — Хорошо! — выдохнул Гук. — Тогда я до вечера подготовлю отчёт о финансовом положении «СТБ» и найду юристов, которые согласятся вести это дело. — На что только не пойдешь ради этих глаз, в которых дымчатой волной плескались озорство и тревога одновременно. — Вот и прекрасно! — тревога исчезла, осталось озорство и уверенность, что Чонгук не подведёт. **** Когда ушёл Хосок, Чонгук подошёл к Тэ и положил ему на стол вчерашний подарок. — Я, конечно, вам благодарен, президент Ким, но я не могу взять его. Мне вполне хватило извинений, — спокойно смотрел он в удивленное лицо начальника. — Вот смотрю на тебя, Чонгуки, и удивляюсь твоей честности, и неподкупности, — Тэ не встречал на своём жизненном пути таких омег. — Мне иногда кажется, что ты не человек. Может быть, ты ангел и послан мне небесами? Вот только не пойму, за что. — у Тэхёна в груди расползается тепло, не понятно откуда взявшееся. Чонгук мгновенно раскраснелся от похвалы. — Ну, что вы, президент. Я обычный человек, у которого тоже полно изъянов, — в фундаменте замка появился второй кирпичик, а не торопишься ли ты, Чонгук? — Ладно, раз ты не принимаешь подарков, может быть поужинаем вместе? В качестве извинений, — внезапно спросил Тэ. — Если ты не против моей скромной компании? — с надеждой заглядывает в глаза Гука, как будто он может отказать такому… вот такому великолепию…родился ли вообще омега, который сможет сказать Тэхёну «нет»? «Скромной? Не против? Да, как я вообще могу быть против такого. Об этом я и мечтать не мог!» — мысли скачут пьяными букашками в головушке, не зная за что зацепиться, что и не удивительно, Чонгук находится в полной прострации. В слух же еле выдавил из себя. — Хорошо, на ужин я согласен, — он тихонько выдыхает, стараясь не выдать своё волнение. — Вот и прекрасно. Тогда давай закажем ужин сюда, — он достал телефон, чтобы набрать номер доставки. — Чонгуки, ты любишь муг банг? Или может быть, кимпаб? — Тэхён оглядывает фигуру Гука, что он вообще ест, что такой худой. «С вами, господин Ким, я съем что угодно. Даже если это будет самая отвратительная еда в мире» — Гук ни как не мог поверить, что это происходит с ним в реальности. — Да, я не привередлив, — ответил он, пытаясь изобразить что-то наподобие улыбки. Через некоторое время, сев друг против друга, наслаждались совместным ужином. — Президент Ким! Вы уверены, что хотите пойти на эту аферу? Боюсь, что это может привести к плохим последствиям. Если завтра я переведу деньги, обратного пути уже не будет, — беспокойно начал беседу Гук, ожидание чего-то плохого сжимало грудную клетку и не давало спокойно дышать. — Да, не переживай так, Чонгуки. Что сделано, то сделано. У меня нет привычки отступать, — ответил тот, запихивая в рот кусок курицы. — Расслабься, а то какой-то ты напряжённый. Вот, попробуй лучше это. — Тэ взял и своими палочками, по детски, запихнул в рот Гуку кусочек кимчи. Это лучший кимчи в этом городе. Уж поверь мне. Чего застыл? Жуй давай. — Тэхён, как ни в чём не бывало, продолжил орудовать палочками, поглощая ужин. Чонгук и правда застыл. Это незатейливое действие для него было чем-то сверхъестественным. Перед ним сейчас был не акула бизнеса президент Ким, а свой, в доску, соседский паренёк ТэТэ. От одного этого вида его охватил экстаз, так что ему стало очень жарко и закружилась голова. — Чонгуки, тебе плохо? — похлопал его по коленке Тэ, выводя из ступора. — Ты уже минут пять, пялишься в одну точку. — Какой-то ты слишком красный? Может у тебя жар? — он приложил тыльную сторону ладони к его лбу. — Кажется, мне пора домой, — спохватился Гук, пытаясь унять охватившую его предательскую дрожь. — Спасибо за ужин, президент Ким. — Он поклонился и выскочил из кабинета. — Отдохни хорошенько, Чонгуки! Завтра тяжёлый день, — крикнул ему в след Тэ. — Странный какой-то! Даже вещи не забрал! — Тэхён совсем не задумывался над причинами такого непонятного поведения своего секретаря. Чонгук, выйдя на улицу, прислонился к стеклу ближайшей витрины и пару раз стукнулся о нее головой. — Чонгук, ты идиот. Тебя совсем размазало только от пары прикосновений. А что было бы, если бы он тебя поцеловал? Ты совсем умер бы! Ты сейчас чуть не спалился дурак. Возьми себя в руки и перестань мечтать о невозможном. Но, черт, какой же он красивый, даже когда ест, — ругал он себя. — Молодой человек, вам плохо? — беспокойно спросил прохожий. — Всё в порядке, мне хорошо. Очень, очень хорошо. — Чонгук расплылся в совершенно дурацкой, но счастливой улыбке.