My dearest man

***

Матушка Пино и правда оказалось очень гостеприимной, настолько, что хлопотала около меня, как наседка. Она не знала, куда меня посадить, сварила нам с Пино целую кастрюлю пасты «карбонара» со сливочным соусом, подкладывая постоянно мне в тарелку добавки, от которой я чуть не лопался, гладила меня по голове и блестя на меня такими же черными, как у сына глазами, ласково называла «бамбино». Она без умолку трещала, расспрашивая меня о детстве, о родителях. Пино еле успевал переводить ее вопросы. Пока он подбирал слова на английском, родительница уже перескакивала на следующую тему. Так же она хвалила собственного сына, как он всего добивается сам, чего хочет, а Пино смущенно отмахивался и перевел коротко «это все не имеет значения». Оказывается, настоящее имя его было Джузеппе. Я от переизбытка впечатлений, информации, карбонары и текилы совсем отключался. Пино отвел меня в свою комнату, уложил меня в свою постель, а утром разбудил, притащил мне в комнату мою сумку (Флад уже с утра пораньше смотался в отель), его сумка уже была собрана, вместе с ней он прихватил внушительный кассетный AKAI и свою фонотеку, которую сложил в отдельный маленький чемодан. Пино объяснил это тем, что не может жить без музыки, она помогает ему расслабиться после трудового дня. Я спросил, есть ли у него записи «Депеш Мод». — А как же! — удивленно воскликнул он. — У меня есть все их альбомы, начиная от самого первого! Я взял это на заметку. Флад был бодр и свеж, будто бы и не было никакой пьянки вчера, казалось, что он забыл о своих приставаниях ко мне и вскоре мы приехали в аэропорт. Музыканты уже были там. Самолет вылетел в Копенгаген с посадкой в Лондоне. Флад мне объяснил, что планы немного изменились, что есть кое-какие формальности, которые нужно утрясти в Лондоне. В аэропорту Гэтвик меня встретил Антон, и он отвез меня на студию под названием MUTE records. Самолет с Депешами и Пино полетел дальше в Копенгаген, Флад же помчался по своим делам, позже мы договорились встретиться и вместе лететь в Данию. На лондонской студии я познакомился с человеком по имени Дэниэл Миллер, он первым делом отвез меня в больницу, где мне хорошенько обследовали спину и голову, слава богу, с моими частями тела было все в порядке. Затем, после выполнения некоторых юридический шагов, связанных с работой иностранца на британскую компанию, я подписал контракт не только на пошив одного костюма для клипа, а на постоянную работу в течении года, с испытательным сроком 1,5 месяца, которые мне отвели на пошив королевской мантии для Дэвида. Я должен был исполнять работу в качестве «personal assistent», то есть, я должен был помогать Антону на съемках и там, где ему будет нужна помощь. У Антона в планах было снять два клипа в Калифорнии, для которых мне тоже предлагалось разработать костюмы плюс сценический дизайн для предстоящего тура, где у меня вообще не было опыта работы. Но Антон сказал, что ему опыт неважен, а нужно мое креативное мышление. У меня закружилась голова от осознания важности работы. Контракт был написан на двадцати страницах и я подумал, что не имею права на ошибку. Если я не справлюсь с работой, то дальше только расстрел на месте. И я подписал его! Внутренний голос, шептавший «угомонись, не заходи так далеко» я запихнул в самый дальний уголок совести и повторял, как мантру: «Я справлюсь! Все будет хорошо!» На организационные вопросы ушло пару дней или чуть больше, затем мы встретились с Фладом в аэропорту. Увидев его, сдающий в багаж какие-то огромные кофры, я обалдел. Он мне сказал, что там аппаратура для студии и швейная машина для меня. На мой удивленный вопрос, зачем ехать на студию звукозаписи «со своим самоваром», он вполне серьезно ответил, что без некоторых инструментов он «как без рук», поэтому вынужден все таскать за собой. Я уже не стал спрашивать, зачем все это добро таскать за собой по миру, если можно просто записаться на студии у Миллера. Наверное, им просто нравилось путешествовать. Понял я это сильно гораздо позже, когда уже стал работать у Павла. Им, как и всем творцам, очень важна была атмосфера в работе, легкая, непринужденная. На студии PUK именно такая и была. «Тихое место» оказалось буквально кукурузным полем, до ближайшего городка Рандерс было час езды на машине. Собственно, это был целый комплекс, созданный на базе старой датской фермы с теннисным кортом, который превращался в случае надобности в футбольное поле. Еще там была сауна с джакузи и рестораном, гостевые домики и бассейн под открытым небом. Руководил этим всем комплексом приятный молодой человек по имени Петерс Иверс. Сама студия занимала самый большой дом, изнутри он был отделан светлой древесиной, помещение заливал дневной свет из больших окон поверху, стены под окнами были оббиты синим звукопоглощающим материалом, и работать в ней было максимально комфортно, по словам Флада. Студия не создавала ощущения клаустрофобии, как «другие некоторые». Эту фразу Пино немедленно принял на свой счет, и Фладу пришлось долго извиняться. Нам с Пино выделили небольшой трехкомнатный дом, с двумя спаленками и большой комнатой, куда Флад притащил швейную машину. Машина была классная, многофункциональная, дома я о такой мог только мечтать. Окна в доме тоже были большие и пропускали много солнца, что радовало меня. Кроме этого, в домике был отдельный санузел с джакузи и стиральная машина-автомат. Я заметил, что одной швейной машины будет мало, мне еще нужен стол для кройки, и Флад пообещал, что стол и материал, из которого мне предстоит сшить костюм, привезет Иверс. Пока же мне предстояло снять мерки с Дэвида и его коллег (с них тоже, чтобы два раза не вставать) и обсудить с Антоном выбор ткани для пошива. В доме, куда поселили нас с Пино, я занял одну спальню, Пино другую. В своей комнате он расположил свою «фисгармонь» на почетное место, а кассеты выстроились стопками около стены. Первый день ушел на знакомство с окрестностями и отдых, а на следующий день я пошел в студию снимать мерки. И тут пришел черед Дэвиду наконец-то обратить на меня внимание. — Это как? — удивилась Клочкова. — Он же тебя уже видел. — Видел, да. Но относился как бы меня не было. Вернее, что я был, что нет, он считал, что мое появление в группе — это прихоть Алана и Флада. Но я смог его удивить. — Каким же образом? Ну же, Милко, не томи! — Вы же знаете мою способность снимать мерки «на глазок», с точностью до полсантиметра. Я, конечно, потом снимаю точно, но стоит мне видеть человека, как я его уже «считываю». Рост, ширина плеч, обхват груди и бедер и так далее. Так вот, я пришел к ним в студию, Дэвид как раз писал свою партию. Мне пришлось ждать с остальными в control room. Я был рад видеть Алана, за эти несколько дней я почувствовал, что скучал по нему, одновременно я был шокирован мощным вокалом Дэвида! Он несся из динамиков, заполняя собой всю комнату. Музыки я не слышал, она была у него в наушниках, и я был просто оглушен его мощью! Я стал прислушиваться к его голосу. Определенно, он мне показался знакомым. — Дейви, дорогой, оторвись на минутку, — сказал ему Флад в микрофон на пульте. — У Милко к тебе дело есть. Дэвид стянул наушники с головы и пришел к нам. — Пойдем ко мне, — сказал я ему, — мне нужно тебя измерить. — Никуда я не пойду, — ответил он раздраженно. — Много работы очень. Меряй прямо здесь! И побыстрее! Я растерялся. А когда мне выбивают почву под ногами, я становлюсь невероятно дерзким. — В таком случае раздевайся! До трусов! Если бы на меня кто-то так рявкнул, этот человек немедленно был бы послан, и я сам прифигел от своей дерзости. Флад с Аланом и Пино, почувствовав веселье в том, что я таким солдафонским тоном командую Дэвидом, дружно уставились на меня, Мартин оторвался от своей гитары, и все захихикали, ожидая продолжения. Однако Дэвид не стал артачиться, стянул с себя футболку и штаны и стал прямо, опустив руки вдоль тела. — Хватит ржать, придурки, — раздраженно сказал он. — То сами меня подгоняете, то ржете. Гаан был худым, длинным и каким-то нестандартно-нескладным, если можно так сказать. Я прикинул все мерки с помощью карандаша, как художник меряет перспективу, записал все его мерки в свой рабочий блокнот и показал ему, под всеобщее ржание. — Да ну, лажа, — сказал Дэвид, когда я закончил. — Как можно мерять человека с помощью карандаша? Ну, рост, допустим, ты угадал, а остальное? — Как тебя учили мерки снимать в твоем колледже, Дэйви? — спросил Алан. — Я не снимал там мерки! Моя специализация была другая, однако я никогда не слышал о таком ненадежном способе! Я взял сантиметр и все перемерял с помощью сантиметра и предъявил ему результат. В этот раз я превзошел сам себя, все совпало чуть ли не до миллиметра. Дэйв присвистнул. — Удивил, так удивил! — А меня можешь так измерить? — это уже Мартин подскочил к нам. — И меня! — пристроился Пино. — Нашли веселье, — хмыкнул Алан. — Работы куча, а они развлекаются! Пино, ты мне нужен, сядь, пожалуйста, на место. Пино послушался и сел. — Не будь занудой, Чарли, — сказал Мартин. — Работа никуда не денется! Пусть он всех померяет! Может, это просто совпадение, или он как-то заранее узнал твои мерки! — Я все равно должен вас всех измерить, — сказал я. — Если пройду испытательный срок, то буду шить костюмы для еще двух клипов. А мерок я его не знал заранее. Где бы я их раздобыл, интересно? — Ну, меряй, если должен это делать прямо сейчас. Алан снова обратился к своему монитору, ну, а я точно таким же «макаром» измерил Мартина, который уже разоблачился, долго его уговаривать не пришлось. Кстати, Мартин Гор сложен был великолепно, пропорционально, просто как Аполлон, я даже залюбовался его телом! Он был невысокого, ниже меня, ростом, но имел очень ладную фигуру. Затем предъявил ему его мерки, которые (разумеется) совпали с точностью, почти как у Дэвида. И тут во взгляде Дэвида на меня впервые проскользнула какая-то заинтересованность. — Теперь Флетч! Флетчер сидел в углу, я его даже не сразу заметил. Он был погружен в свои мысли, а лицо его было искажено, как от боли. — У тебя что-то болит, Энди? — спросил Флад. — Ты и так знаешь, зачем спрашиваешь? — раздраженно буркнул Флетчер. — Если ты подозреваешь у себя что-то, то обратись к врачу! Я миллион раз об этом говорил! — Что мне эти врачи? Они мне не помогут! — Твое состояние мешает работе! — Моей работе мое состояние не мешает! Если вашей работе мешает мое состояние, так это ваши проблемы! — Хорошо, Энди, будь послушным мальчиком и подойди к Милко, он снимет с тебя мерки. Флетч действительно подошел ко мне, давая всем понять, что его состояние ничему не мешает, демонстративно стянул с себя футболку и брюки и стал передо мной, но я не стал рисковать с карандашом, и просто обмерил его сантиметром, записав в блокнот его мерки. Затем настала очередь Алана. Он, как и его товарищи, разделся до трусов и стал прямо. Когда я приблизился к нему с сантиметром, у меня снова в животе разлился холодок, и в руках появилась предательская дрожь. — Ты меня пугаешь, — смеясь, сказал он. — Я чувствую себя так, будто ты меня хочешь задушить этим сантиметром. Он стоял прямо передо мной, я смог разглядеть его поближе. Он был одного роста со мной, поэтому получилось, что мы встретились взглядом «глаза в глаза». У него были на носу веснушки и глаза были серые, полупрозрачные, они меня гипнотизировали, как удав кролика. Я ничего не ответил, боясь, что мой голос меня выдаст и отвел взгляд, пытаясь сосредоточиться на работе. Но не тут-то было. Я померил обхват его груди, когда случайно дотронулся кончиками пальцев к его слегка тронутой золотистым загаром коже, меня как дернуло током. Затем дошла очередь до измерения талии и бедер, и я сказал севшим голосом, чтобы прекратить эту сладкую пытку: — Достаточно. Я и так знаю твои мерки. — Это откуда же ты знаешь? Все-таки раздобыл у Миллера наши мерки, да? — Нет, у меня в Лондоне не было на это времени. Ты хорошо, то есть тоже пропорционально сложен, как и Мартин. У тебя все остальные мерки будут примерно такие же. — Ты что, хочешь, чтобы я на экране выглядел, как пугало? Давай, меряй нормально! — Если отрастишь снова свое гнездо на голове, какое ты себе сооружал не так давно, то будешь выглядеть, как пугало! — засмеялся Дэвид. — Спасибо! Друг называется. Ну? Я отошел на безопасное расстояние и «померил» его с помощью карандаша, записав мерки в блокнот. — Вот. По аналогии с Мартином и Дэвидом, будет стопроцентное совпадение. — Нет, так не пойдет! Давай, меряй нормально! Как ты измерял Энди. Я не доверяю этим твоим штучкам! Алан Уайлдер, что же ты со мной делаешь… Не знал, что ты такой жестокий! Великим усилием воли я взял себя в руки и закончил измерения. — Вот! Совсем другое дело! Молодец! Алан оделся и снова вернулся к работе, ну а я на ватных ногах вернулся в свой домик, лег на кровать и какое-то время лежал, не в состоянии встать.

***