Стезя очередного попаданца

Сердцем школы Колдовства служит один впечатляющий магический эффект известный под научно-популярным термином «пороговый мост». Исторически, это заборное средство происходило из древней школы Тауматургии, которая сейчас прибывает в стадии кромешного упадка и поэтому официально игнорируется магическим сообществом. Испокон веков Тауматургия противопоставляется школе Изменения. Причина заключается в том, как именно обе школы предпочитают обращаться с окружающей вселенной. Тауматургия, со своей стороны, искажает законы физики на отдельно взятой области пространства. В свою очередь, Изменение перво-наперво строится на злоупотреблении законами физики, оно хитроумно манипулирует потенциалами природы. То есть Тауматургия рвётся на рожон и прямолинейно диктует правила. А вот Изменение не торопится и поступает в духе скользкого шарлатана, который корыстно эксплуатирует, обходит установленные правила. Грубыми словами, можно сказать, что пороговый мост стирает само понятие о расстоянии между объектами. Бум — и готово. Без прелюдий. Пороговый мост не прибегает к привычным научно-фантастическим надстройкам в стиле пространственно-временной червоточины или квантового туннелирования. Такие вам пироги. Неотёсанная Тауматургия в лоб переписывает недружелюбные физические явления до выгодной удобной формы… «Короче, приступим», Пьер без труда сконцентрировался, заворотил магику внутри тела и души. Отточенная синхронная техника — и он легко сформировал зачаток порогового моста в правой руке. Этот зачаток выглядел как тёмно-сиреневое облачко с призрачной пурпурной сферой внутри и парил над ладонью. «Замечательно». Любые чары телепортации совершенно бесполезны, покуда маг не инициализирует целевые координаты. Пьер сообразно обратился за помощью ко второй фундаментальной методике Колдовства. Для навигации и «прицеливания» маг пользовался приёмами мистицизма. Пьер быстро погрузился в мистический транс, спокойно вслушался в ритмы космического ветра. Он чутко фокусировался на определённом секторе небосвода и вычленял откуда особенные звучания. Безусловно, это самая каверзная фаза в ритуале призыва, потому что магу необходимо сориентироваться в живом хаотичном кавардаке, который непрерывно и бурно транслируется густонаселённым Аурбисом. Том заклинаний снабжал практика предельно чёткими сверхвразумительными индикаторами, благодаря чему мало-помалу получится даже отыскать иголку в стоге сена. Отсюда Пьер последовательным образом установил местоположение конкретного определённого плана Обливиона и сфокусировался на уникальной частоте даэдрических духов. Выбранный план Обливиона вроде как назывался Побоищем Фалиона, это вроде как аж персональная находка мастера Фалиона. Данный малый план Обливиона состоял из скопления плоских астероидов, на которых проживали дикие воинственные вещественные духи. Местные обитатели воплощались в форме разного рода призрачного даэдрического оружия и снаряжения, демонстрировали агрессивные повадки, делились на стаи и яростно враждовали с друг другом по любым поводам. Фалион возбуждённо теоретизировал, якобы Побоище Фалиона было отколовшимся фрагментом крупного рукотворного плана, принадлежавшего неизвестной продвинутой цивилизации, но к текущему моменту этот осколок затерялся среди сотен тысяч подобий пустоты Обливиона и существовал сам по себе. Благоразумный Пьер остерегался пересекаться с высокоуровневыми акулами, поэтому неспешно подобрал одного случайного слабенького младшего духа. С данного момента этот сконфуженный дух невольно функционировал в качестве медиума, тем самым Пьер перестать тратить драгоценную концентрацию на скрупулёзное прослушивание тональных ритмов Аурбиса. Дух моментально занервничал, разгневался и предпринял попытку сокрушить постороннее присутствие. Но ничего не вышло; превосходящий Пьер подавил духа и предложил сдаться, обещая в скором времени вернуть свободу. Хотя интеллект духа не превосходил уровень животного, смысл был понят. Дух страдальчески капитулировал. Обнадёженный Пьер укрепил связь между собой и покорным духом. Далее активировал пороговый мост. Младший даэдрический дух неуютно протиснулся через тонкую брешь на теле лиминального барьера планеты, в ходе чего также был клеймён ментальной руной контроля, и выжидающе завис перед заклинателем. Пьер обхватил рукоять призрачного даэдрического кинжала рукой и помахал сим оружием перед собой. — Поздравляю, — Фалион похвалил ученика. — Ты освоил технику двухслойной циркумпентрации Корвуса в удовлетворительной степени. В дальнейшем ты должен сократить продолжительность транслиминального сканирования телепатического мистицизма. Полноправные мистики Колдовства поддерживают маяки на всех интересующих планах Обливиона, а иногда Этериуса, и ведут стабильные отношения с призывными духами, тем самым мы пропускаем этапы навигации и подчинения. — Буду стараться, — Пьер сказал. — Предлагаю переходить сразу к Вызову Питомца, — Фалион говорил. — Между Призывным Кинжалом и Призывным Мечом крайне мало разницы. Дух-кинжал вернулся домой в виду форсированной ретромиссии. — Один момент, — Пьер прервался и выпил снадобье добавочной магии. — Также, научись осознанно поглощать магику из природного фона. Столь бесценное умение может однажды спасти тебе жизнь, — Фалион добавил и переключился на поедание сладкого рулета: — Ммм. Джонна вновь угадала с идеальной пропорцией сахара… Пьер намекающе прокашлялся: — Я перехожу к Вызову Питомца. — Да, конечно… — Фалион небрежно покивал, посматривая на второй сладкий рулет.