Светя другим, сгораю сам

      Маленькое окошко — единственное, благодаря чему Тэхен может немного ориентироваться во времени. Хотя сейчас ему все кажется серым, даже затуманенным. Незнакомые люди навещают его, кормят, поят, переворачивают, словно безвольную куклу, укутывая в бинты.       Тэхен слегка удивляется, когда к нему перестают приходить за кровью. Раны вновь быстрее затягиваются, но на их месте образуются уродливые шрамы, на которые омега не в силах смотреть. Теперь он не просто монстр, но еще и внешне стал ужасным. Если бы Чонгук увидел бы его сейчас, то как бы отреагировал? Скривил бы лицо в отвращении? Тэхену хочется, чтобы такого не произошло, поэтому отчасти чувствует облегчение, что альфа не может узреть его истерзанное тело.       По ночам кошмары продолжают преследовать Тэхена. Воспоминания, как птица феникс, возрождаются в голове, перекрывая дыхание. Теперь во снах не только отец присутствует, но и король Чон Хосок. От них невозможно убежать, они везде, их лица, перекошенные от злости, мелькают в любом месте, куда бы Тэхен не направил бы свой взор. Он кричит, орет во весь голос, но никто его не слышит, никто не отзывается на его мольбу о помощи.       — Не разбудил? — Хосок вальяжной походкой приближается к Тэхену.       Если раньше омега пылал желанием встретиться с королем, то сейчас все иначе. Тэхен не чувствует себя живым, от него осталась только оболочка, все то, что было внутри — разрушено. Поэтому он не одаривает Хосока взглядом, продолжая лежать с закрытыми глазами, хотя из-за мелькающих силуэтов это тяжело делать. Руки поневоле сжимают одеяло, а тело само собой напрягается.       — Извини, совсем тебе худо пришлось. Моя вина, не смог уследить за этими бездарями, — Хосок лишь притворяется, что сочувствует, ему просто жаль, что ценная вещь, находящаяся под его властью, пострадала. — Но тебя лекарь подлатает, будешь в скором времени совсем как новенький.       — Оставьте меня в покое… — едва ли слышно шепчет Тэхен.       — Знаешь, существует такая фраза: aliis inserviendo consumor, — проговаривает Хосок на другом языке. — Для тебя переведу: светя другим, сгораю сам. Не находишь, что она идеально подходит тебе? Ты будешь огнем, благодаря которому, другие люди познают истинный свет. Тэхен, ты спасение для многих жизней, просто гордись и смирись с этим. Твоя жизнь не напрасна!       Слушая всю ту чушь, что пытается внедрить ему король, Тэхен почти скрипит зубами. Какой еще огонь? Какое, к черту, спасение других? Почему он должен страдать ради других? Почему должен подвергаться таким издевательствам, чтобы другие жили и горя не знали? Это же так несправедливо…       — Моя жизнь уже утрачена, — подавляя нарастающий ком в горле, выговаривает омега. — Ты во всем виноват. Да чтоб ты сдох! Тварь!       Глаза Тэхена распахиваются, и он приподнимается, но снова оказывается на кровати. Все же внутреннее состояние тесно переплетается с физическим, поэтому резкие движения вызывают приливы слабости.       — Не забывай с кем имеешь честь говорить, — расслабленный тон Хосока меняется на серьезный. Лицо сразу же приобретает более острые черты, губы в недовольстве поджимаются. — Я пользуюсь тем, что может принести мне в будущем пользу.       Это последнее, что сказал король, оставляя разъяренного Тэхена в одиночестве. Казалось, все чувства уже покинули парня, но ненависть и злость вгрызлись в душу омеги. Они так просто не отпустят. Собственное бессилие, словно ошейник, сдавливает шею. Весь гнев Тэхена направляется на каменную стену, которую омега бьет ослабевшими руками. Жгучие слезы обиды оставляют соленые дорожки на лице, а затем, падая на одеяло, становятся пятнами.

***

      — Я так хочу его увидеть… — Чонгук пальцами зарывается в свои волосы, тяжело вздыхая.       Чимин с Намджуном сидят рядом и с сожалением смотрят на друга. Им не дано понять все то, что сейчас ощущает альфа. В их силах оказать поддержку, возможно приободрить. Но и это не шибко получается. Чонгук продолжает себя подвергать внутренним истязаниям, проклиная собственное доверие.       — Чонгук… Все будет хорошо. Нам стоит обдумать до конца план и начать действовать, — присаживаясь ближе к другу, Чимин кладет теплую ладонь на широкую спину.       — Пойдем надерем задницы служкам короля, а затем, опа, и наша колючка на свободе, — делает хлопок Намджун, привлекая к себе внимание.       — Тебе сколько лет, чучело? Ты тут вообще-то самый старший, а в итоге говоришь, как дитя малое, — закатывает глаза Чимин. — Но, Чонгук, доля правды в его словах имеется. Нужно всем тварюгам, что посмели обидеть колючку, надрать задницы!       Альфа пытается выдавить что-то наподобие улыбки, но она получается такой измученной, что Намджун и Чимин прекращают говорить, давая воцариться тишине. Голова кипит от различных дум, которые мало чем помогают, только сердце израненное заставляют кровоточить.       — Действовать нужно ночью, — поднимаясь, уверенно произносит Чонгук. — Чимин, ты говорил, что стража меняется три раза за день?       — Да. Но, Чонгук, не забывай, это восточное крыло, поэтому солдат там, как муравьев в муравейнике.       — Мы можем внедрить туда Намджуна. Когда поднимется шумиха, он отправит всех по ложному следу, — никто ничего не отвечает, продолжая молча слушать. — Главное, чтобы он поменялся с тем, кто будет сегодня стоять на страже возле дверей Тэхена.       — Сделаем так, а дальше что? Что случится с Намджуном, когда все узнают, что он их надурил? И куда нам девать Тэхена? — вопросы Чимина следуют один за другим. Альфа не скрывает того, что переживает за Намджуна, боится, что план легко может сорваться, и тогда все окажутся в опасности.       — Не забывайте, что на нашей стороне мой папа. Все же он сумел удержать в руках долю своей власти, поэтому привлечет приближенных людей, которым можно доверять, — Чонгук говорит спокойно, без дрожи в голосе. Только внутреннее состояние не соответствует тому, что альфа показывает снаружи. Не стоит сейчас нагнетать обстановку, лучшим решением будет взять себя в руки. Такая уж черта Чонгука, он на короткий промежуток времени может растеряться, но вскоре вновь придает своему лицу серьезное выражение, начиная излучать полную уверенность в своих словах и действиях. — Намджуна также тихонько спрячут тайным ходом, о котором мало кто знает.       — Чимин, за меня можешь не переживать, я и не с таких ситуаций целым выбирался, — самодовольно улыбается альфа, но Чимин не разделяет веселье возлюбленного, продолжая сверлить того убийственным взглядом.       — Хорошо… Но если твоя жизнь все же будет под угрозой, знай, я сам тебя добью, — альфа подходит ближе к Намджуну, беря его за руки. Ладони мужчины большие и теплые, Чимин уже успел к ним привыкнуть.       Сердце Чонгука болезненно сжимается, когда он наблюдает за обеспокоенными, но влюбленными взглядами парочки. Таким же взглядом альфа искренне желает посмотреть на Тэхена, на того, кому обещал быть рядом, а в итоге бросил одного, хоть и не специально, в пучину людской жестокости и зла.       — Юнги будет тщательно следить за королем. Если что-то случится, он подаст тебе знак, — Чонгук глазами устремляется в Чимина. — А ты уже должен предупредить меня, чтобы я на ходу смог изменить план.       — Я вновь спрошу: куда мы спрячем Тэхена? Так еще и с тобой. Помни, ты наследник престола, а необычный человек. Тем более, как планируешь покинуть территорию дворца?       — Опять же через тайные ходы. Папа мне еще в детстве их показывал, поэтому я знаю куда и когда нужно свернуть, — атмосфера накалена, все понимают риски того, если в чем-то произойдет малейшая ошибка, которая может стоить жизнь. — Я выведу Тэхена и на неопределенный срок останусь рядом с ним.       — Чонгук! Честно, эта идея кажется мне глупой, но раз это ты, то я готов помочь, — Чимин принимает поражение, зная, что упертого альфу он переубедить не сможет. — Вы оба мне очень дороги. Поэтому прошу… Нет, молю, будьте крайне осторожны и бдительны.       Намджун прижимает Чимина еще ближе к себе и зарывается носом в мягкие светлые волосы. Хочется быть рядом постоянно, никуда и никогда не отпускать. Только с Чимином альфа чувствует себя на своем месте, паренек с ярким внутренним миром стал для Намджуна настоящим домом.       — Обязательно, — с улыбкой проговаривает Чонгук, покидая голубков, чтобы не смущать их, хотя по ним и не скажешь, что они против постороннего присутствия.       За весь день Хосок так и не попросил Чонгука явиться к нему. Альфа над этим особо не задумывался, забот и без того хватает. Все мысли обращены к Тэхену. Чимин подобрал идеальное слово, описывающие грубого омегу.       — Колючка…— с нежностью произносит шепотом Чонгук. Он сам и не заметил, как в его сердце закрался человек, который умудрился в первую встречу отмудохать альфу кочергой.       Стоило впервые посмотреть в глаза Тэхена, как альфа начал в них тонуть, но он не имеет ничего против. Чонгуку не нужно спасение, ему нужен здоровый и радостный Тэхен рядом. Теплые чувства греют грудную клетку, дарят надежду, что не все потеряно. Необходимо приложить все усилия, чтобы все получилось, и бледные холодные руки оказались в смуглых и теплых руках Чонгука.       Встретившись с Юнги, альфа рассказал тоже самое, что и Намджуну с Чимином. Омега с нескрываемой заботой смотрел на сына, полностью гордясь им. Чонгук смог сам снять с глаз пелену, ослепляющую его. Да, он все же слегка импульсивен и неопытен, но жизненные уроки альфа с данного момента будет воспринимать лучше.       Темнеет быстро. На улице стоит мрачная тишина, временами прерываемая слабыми завываниями ветра. Зима не сдается, продолжая снегами осыпать землю.       Намджун переживает, руки немного дрожат, но мужчина старается настроить себя на нужный лад. Первая часть прошла успешно. Альфа смог поменяться с другим стражником и теперь направляется к двери, за которой находится Тэхен. Ничего не говоря, мужчина становится с другой стороны от второго охранника. Определенно рядом с Намджуном находится альфа: высокий рост, широкие плечи, руки с выступающими крепкими мышцами.       Мужчина подозрительным взглядом косится в сторону Намджуна, но продолжает молчать. Ладонь альфы непроизвольно ложится на рукоятку меча, так тревоги притупляются. Окончательно собравшись, Намджун чувствует себя намного лучше. Сейчас он выполнит все, что будет в его силах.       Глаза другого стражника все чаще закрываются, и, пользуясь случаем, Намджун, как можно тише, напрыгивает на мужчину, ударяя того рукояткой кинжала прямо в висок. Тело грузно оседает на пол. Осматриваясь по сторонам, Намджун никого не замечает, поэтому приступает к следующему шагу.       Он со всей мощи ударяет кулаком себе по лицу, разбивая нос. Кровь не заставляет себя долго ждать, вытекая струей и пачкая форму Намджуна. Альфа топает три раза ногой, подавая сигнал затаившемуся Чонгуку.       — Быстрее, — шипит Намджун, закрывая кровоточащий нос рукой.       Чонгук быстро кивает головой, выбегая из своего укрытия. Оказавшись возле двери, он пытается из стопки ключей найти подходящий. Альфа начинает раздражаться, когда трое так и не подходят, но на четвертый раз ему все же везет. Тенью он заползает внутрь, быстро пробегается глазами по помещению и находит того о ком думал последние дни постоянно.       Тэхен не поворачивается в сторону вошедшего, продолжает лежать лицом к стене. Но когда его берут на руки, не сдерживается и пораженно ойкает. Омега уже хочет закричать, но знакомая ладонь накрывает его рот.       — Тише. Это я, — счастливо улыбается Чонгук.       Слова застревают в горле Тэхена. Он не понимает, что происходит. Как здесь оказался Чонгук? Что он планирует делать дальше? Тэхен и предположить не может, но ему ничего не остается, поэтому омега хватается за плечи альфы, прижимаясь сильнее.       Чонгук выбегает, бросая последний взгляд в сторону Намджуна, и срывается в противоположном направлении. Еще одна часть плана выполнена.       В коридоре вновь становится тихо. Кровь продолжает стекать по лицу Намджуна, но его это не волнует. Не время терять настрой, необходимо продолжать играть свою роль.       — Стража! Сюда! На нас напали! — как можно громче кричит Намджун, делая свой вид более болезненным. Он прислоняется одним плечом к стене, продолжая держать руку возле носа. Интересно, Чимин сделает то, что обещал, если Намджун пострадает… На собственные мысли альфа поневоле хмыкает, но быстро возвращает измученное лицо, когда слышится эхо от шагов.       Несколько стражников оказываются рядом с Намджуном, осматриваясь вокруг. Комната, где держали пленника открыта. Один охранник оттянут в сторону и находится в бессознательном состоянии, второй с разбитым лицом едва ли держится на ногах.       — Куда они побежали?! — хватает самый крупный стражник Намджуна за грудки, притягивая к себе. — Быстро веди!       Намджун послушно кивает головой и указывает стражникам дорогу противоположной той, по которой бежали Тэхен и Чонгук. Благодаря описанию Чимина, альфа может ориентироваться в восточном крыле. Осталось только каким-то образом отделаться от стражи и скрыться в подземельных ходах, где его встретят и проведут в безопасное место.       Стражники словно чувствуют что-то неладное, они постоянно смотрят на Намджуна, не опуская мечей. Глаза их полны подозрения, но, пока, никто не возникает. Альфа понимает, что просто так от них не отделается, так что без промедления берется за рукоять собственного меча, доставая его из ножен. Четверо против его одного. На самом деле все не так уж и плохо, но попотеть придется.       — Изменник! — орет один из стражников.       Намджун сосредоточенно следит за каждым движением противников. Каждая мышца напряжена до предела, ему никак нельзя сейчас ошибиться. Промах может стоить Намджуну жизни. Альфа делает шаг назад, продолжая держать острие меча наготове. Один из мужчин подходит ближе, делая крупный замах, но Намджун отбивает удар, успевая при этом развернуться и отразить нападение другого стражника. Бороться с большим количеством нападающих оказывается делом тяжелым, но страха Намджун не чувствует. Он улыбается, всматриваясь диким взглядом в своих соперников. В него словно что-то вселяется. Что-то опасное и яростное.       Самый худощавый не выдерживает оружие в руках, когда Намджун сталкивается своим мечом с его. Громкий лязг от падающего металла звучит на весь коридор. Альфа не останавливается, он вонзает острие в грудь мужчины, протыкая его насквозь. Кровь лужей растекается по каменному полу.       — Минус один, — усмехается Намджун, уклоняясь от атаки следующего стражника. Они, как мухи, мелькают перед глазами альфы, все больше распаляя его. Длинноволосого мужчину Намджун сбивает с ног, ударяя его по голове сапогом. Глаза блаженно прикрываются с ощущением превосходства.       Осталось двое. Первый широк в плечах, но зато менее поворотлив. Второй же более искусен в бою и гибок. Об этом говорят изрезанные руки Намджуна.       Дыхание мужчины учащенное, со лба скатываются огромные капли пота. Мышцы начинают отзываться ноющей болью, Намджун заметно начинает уставать. Вот только ему такая роскошь сейчас непозволительна.       — Ты поплатишься жизнью за измену короне! — делая выпад в сторону Намджуна, злостно выплевывает неповоротливый стражник.       Намджун, отвлекшись, теряет из виду другого нападающего, что влечет за собой последствия. Альфа вскрикивает и роняет единственное оружие, когда чувствует мощный поток боли в левой руке. Он машинально приподнимает ее и видит, что все залито кровью. Во время отступления, Намджун мельком осматривает поврежденную руку, обнаруживая, что на ней не хватает указательного пальца. В голове происходит полнейшая неразбериха. Из последних сил альфа уклоняется от нападений, но его продолжают цеплять. Раны кровоточат, рука онемела от боли.       Сейчас до Намджуна начинает доходить, что он в большой опасности. Туман в голове рассеивается, возвращается здравомыслие. Смерть дышит ему в шею, обнимая костлявыми руками. Если ничего не предпринять, его точно насадят на острие меча. Намджуну никак нельзя сейчас умирать. Он обещал Чимину и обязан сдержать свое слово.       — Намджун! — родной любимый голос прорывается через шум в голове. Альфа отказывается верить, что Чимин здесь, он совсем рядом.       Стражники оборачиваются, удивленно всматриваясь в разъяренное лицо главы королевской охраны.       — Господин Пак, это предатель! Мы обязаны лишить его жизни!       — Я вас жизней лишу! — Чимин зол. Нет. Чимин в полнейшем гневе.       Видя бледное лицо Намджуна и раны на его теле, альфа сжимает челюсти и наставляет свой меч на бывших подчиненных. Жалости нет совсем, есть цель: защитить любой ценой. И Чимин из кожи вон вылезет, но ее исполнит в лучшем виде.       — Господин Пак…       Чимин уже ничего и никого не слышит. Он быстрыми и утонченными движениями наносит удары, невзирая на крики стражником. Он не позволит смерти забрать его любимого человека. Не позволит утратить то, что стало ему очень дорого.       Взмахи меча Чимина сильные и уверенные, в его стиле боя отслеживается многолетняя подготовка. Только когда на земле лежат уже четыре трупа, альфа немного успокаивается, переводя дыхание. Он подбегает к Намджуну, хватает его за лицо, осматривая с ног до головы. Предстающая перед ним картина ужасна. С руки альфы кровь ручьем продолжает литься на пол, порвав накидку, Чимин закручивает ее в ткань.       — Давай, нам нужно уходить как можно скорее, — Чимин запрокидывает здоровую руку Намджуна себе на плечи и направляется в безопасное место. — Знай, я тебя убью.       Но правильнее будет звучать «люблю».

***

      Они продолжают бежать. Легкие горят, руки замерзают, но ни один не останавливается. Не сейчас, когда свобода уже почти в их руках.       Всю дорогу Чонгук и Тэхен молчат, слова забирают последние силы, которые необходимо беречь. Только увидев деревянный дом, который подходит под описание Юнги, альфа приостанавливается, позволяя Тэхену отдышаться.       — Где… Где мы? — проглатывая вязкую слюну, спрашивает омега. Ему холодно. Он не знает где находится. Все это сшибает с ног, не давая здраво мыслить.       Чонгуку пришлось отдать свою накидку, чтобы Тэхен не слег после их тяжелого пути. Альфа будет всю жизнь благодарить Юнги за то, что тот показал секретные ходы, которыми он смог удачно воспользоваться. Пару раз их чуть не заметили, но, к счастью, все обошлось. Белая полоса бывает и на их стороне.       — Тише, — шепчет альфа, прижимая дрожащее тельце к себе. Видя такого Тэхена, что-то ядовитое разъедает все органы внутри. — Сейчас мы будем в безопасности. Я тебе все обязательно расскажу, просто потерпи еще немного, моя смелая колючка.       Тэхен цепляется за Чонгука, словно он — последняя его надежда, хотя, оно так и есть. Сильные руки нежно обвивают омегу, успокаивают, возвращают утерянные чувства обратно. Тэхен жмется к груди альфы, чувствуя чужое учащенное сердцебиение. Он ощущает тяжелое дыхание Чонгука и радуется этому, значит альфа правда настоящий, все происходящее не галлюцинации больного мозга Тэхена.       — Чонгук… Чонгук… — не переставая шепчет омега. В начале он верил, что альфа его спасет, но со временем эта вера угасла. Кто же знал, что Чонгук взаправду придет на помощь.              Альфа слышит Тэхена, но не отвечает, он продолжает идти вперед, неся на руках омегу. Тяжело пробираться через сугробы, тем более после того, как они обходили поселение, стараясь быть незамеченными.              В доме оказывается также прохладно, но заметно лучше, чем на улице. Имеется старая кровать, покрытая толстым слоем пыли, деревянные стол и стул, а также камин. Хотелось бы для Тэхена намного лучших условий, но выбирать не приходится. Чонгук бережно опускает омегу на кровать. Но Тэхен не отпускает, ему страшно, страшно, что Чонгук исчезнет вновь и больше не вернется.       — Я не уйду, — альфа кладет свою руку поверх Тэхеновой. — На этот раз точно. Клянусь.       — Т-ты говорил… Что будешь рядом, — омега глаза на Чонгука, полные печали и страха, поднимает. Страх не отпускает. Вдруг это какой-то заговор и Тэхен вновь окажется запертым, — Но ушел. Я-я опять остался о-один. Какой же ты дурак!       Альфа голову отворачивает в сторону, испытывая стыд перед Тэхеном. Действительно, обещал, а омега помнит его слова. Ничего не говоря, Чонгук снова обнимает Тэхена. Сейчас он ощущает: насколько же ему не хватало прикосновений именно этого человека.       — Прости. Прости меня, — альфа на колени перед Тэхеном готов падать, лишь бы омега не оттолкнул. — Я так виноват… Я не знал… Я думал, он не такой.       Чонгук закусывает щеку, боясь, что не сдержит рвущихся наружу эмоций. Предательская слеза все же прорывается, Чонгуку она кажется горячей и тяжелой. Будто эта слеза символизирует весь его груз вины, который глыбой придавливает к земле. Хосок сказал бы на это, что Чонгук настоящий бездарь, раз позволяет чувствам охватить себя. Но альфа больше не нуждается в его словах, одобрениях, он может позволить себе побыть настоящим человеком, который вправе испытывать любые эмоции, не стыдясь их.       Тэхен молчит. Ему нечего сказать. Чонгук рядом, он не кричит, не требует ничего, просто обнимает, даря свое тепло. Альфа не смотрит на него с омерзением, не презирает. Тэхен чувствует облегчение. Все-таки присутствие Чонгука рядом очень помогает. Именно к этому человеку Тэхен чувствует привязанность, которая ему попросту несвойственна. Возле Чонгука витает аура безопасности и спокойствия, словно он стена, которая не даст никому пробить себя. Правда, Хосоку это оказывается под силу.       Рукав накидки слегка задирается, и Чонгук видит то, что Тэхен пытался скрыть. Полосы шрамов разных размеров покрывают белоснежную кожу омеги. Одни выглядят более свежими, другие устаревшими, но ничто не отменят того факта, что они существуют. Страшно представить, каким образом они появились на теле Тэхена. Обезображенная кожа омеги отзывается где-то там, глубоко внутри, режущей болью. Как Чонгук смог такое допустить? Он знал, что Тэхен страдал, всю свою сознательную жизнь страдал, и вот, опять, страдает.       — Тэхен, — болезненным голосом произносит альфа. Насколько же безжалостны бывают люди, насколько же они коварны. Горло сдавливает не то гнев, не то вина, уже так породнившаяся. — Мне так жаль… — ему действительно очень жаль, но это ничем не поможет Тэхену. Не вернет время вспять, когда в последнюю встречу, оба начали срываться друг на друге.       Крупные слезы скатываются из глаз, которые с надеждой смотрят на Чонгука. Алый глаз сияет красотой, принесшей столько страданий на долю одинокого омеги. Он же обещал не плакать, но… Но это же Чонгук, перед ним можно.       — Все хорошо, — выдыхает Тэхен, хотя внутри все еще продолжает болеть. Случившееся так просто не отпустит, оно укоренилось внутри омеги, стало его частью. — Я не какой-то там слабак.       Тэхен давит улыбку, но Чонгук не глуп и видит, насколько та наигранная. Он пришел слишком поздно, позволил сотворить с омегой ужасные вещи. Если Тэхен и простит Чонгука, то он сам себя точно нет.       Тэхен не злится на альфу. Сердце, наоборот, трепещет при виде мужчины. Никогда к Тэхену не относились с такой теплотой и уважением, как это делает Чонгук.       Жить в одиночестве легче: не нужно переживать за чужие чувства или же за собственные. Ты ни от кого не зависишь, у тебя имеется свобода. Но легче не значит лучше. Тэхен знает об этом, сам живет по такому принципу. Только Чонгук своим присутствием все меняет кардинально, показывает, что в жизни все может по-другому. Тэхена это в какой-то мере пугает, но и притягивает, как мотылька к горящей свече. Приятно же, когда тебя просто выслушивают, поддерживают или же интересуются твоим состоянием. Рядом с таким человеком серые дни, наполненные самобичеванием и тоской, становятся ярче.       — Я уничтожу всех, кто посмеет тронуть тебя, — для своего успокоения произносит альфа.       Уголки губ Тэхена немного вздымаются вверх. Опять же, никто не произносил ему таких слов. Чонгук первый. Он первый во всем хорошем, что случалось в жизни Тэхена.       — Ложись, ты весь замерз и устал, — заботливо говорит Чонгук.       — Я…       — Что? Что-то болит? Где именно? — альфа обеспокоено всматривается в омегу.              — Я хочу… Хочу, чтобы ты… Лег рядом, — Тэхен отводит взгляд, думая, что Чонгук откажется, но удивляется, когда альфа соглашается. Знал бы он, сколько же сил стоило Тэхену произнести эти, казалось бы, простые слова.       Им бы стоило поговорить, но ни у кого не возникает подобного желания. Усталость и сонливость окутывает обоих. Сейчас не до умных и важных разговоров, все проблемы стоит решать на «свежую» голову.       — Хорошо, — мужчина нежно проводит пальцем по щеке Тэхена.       Избавившись кое-как от пыли, Чонгук помогает улечься удобнее Тэхену, а затем уже ложится сам. Кровать небольшая, поэтому расстояние между их телами отсутствует. Чонгук сильнее придвигается к Тэхену, согревая его своим телом.       Сердце омеги исполняет кувырки от такой близости с Чонгуком. Теплое дыхание ощущается рядом с затылком. По коже пробегает табун мурашек. Все это так ново и необычно. Тэхен и сам не знал, что способен на подобные чувства. Грудь Чонгука теплая и мягкая, вообще, Тэхену хочется всего альфу потрогать, но он сдерживает себя, думая, что такое поведение непозволительно.       Чонгук поглаживает спину Тэхена, закрыв глаза. В голове пусто, не хочется лишними мыслями забивать ее, хотя это нужно будет сделать в любом случае. Дела во дворце не решены. Хосок будет вне себя от гнева, когда ему доложат о исчезновении Тэхена. Но это все будет позже.       Сейчас же рядом засыпающий омега, который сам зарылся лицом в шею Чонгука, немного щекоча ее своим дыханием. Когда слышится размеренное сопение парня, альфа наклоняет голову и прижимается губами ко лбу Тэхена. Он давно уже хотел это сделать, но страх того, что омега испугается и убежит, красным цветом горит в мозгу. С Тэхеном нужно быть крайне внимательным и осторожным. Одно неправильное действие, и омега выпускает все имеющиеся колючки.       — Все у нас будет хорошо… — в тишину шепчет альфа. Он верит в свои слова. По-другому быть не может. Чонгук уверен, он своего счастья добьется, но вместе с Тэхеном. Почему-то в думах о будущем постоянно мелькает счастливое лицо омеги.       Хотя тут не стоит долго размышлять, ответ очевиден: Чонгук по-настоящему влюбляется.